"Суд — дело правое" - читать интересную книгу автора (Исаев Игорь)

СУД — ДЕЛО ПРАВОЕ

Капитан Крон пробежал глазами компьютерные расчеты на экране и дал добро на выполнение посадочного маневра. Транспортный корабль “Трейл”, вновь загруженный под самые люки полугодовой добычей рудников Торна, совершал очередной рейс к ближайшему центру технополиса SQR-12. И вновь впереди были причальные модули планеты Цейс с ее небольшим городком и хоть какими-то благами цивилизации.

Но в середине многонедельного прыжка в межзвездном пространстве на этот раз была еще промежуточная швартовка. Перед самым стартом капитан Крон получил убедительную просьбу с прииска на соседней звездной системе при случае захватить с собой, за солидную плату, до ближайшего космопорта командированного специалиста. Поэтому, сделав приличный зигзаг между начальным и конечным пунктами своего полета, экипаж “Трейла” в данный момент уже под приличной перегрузкой от торможения корабля лежал в своих креслах. За многослойными стеклами кабины начинала хорошо просматриваться пустынная красновато-бурая поверхность планеты, то там то здесь изрытая черными провалами карьеров. Местная горно-рудная компания добывала какой-то экзотический минерал и, судя по размаху и внешней оснащенности жилого поселка и обогатительной фабрики, весьма небесприбыльно. Правда, название и область применения данного вещества не разглашались из соображений коммерческой тайны. Но окружающим старательским компаниям, разбросанным на обширных и малообжитых пространствах этой части Вселенной, вполне хватало доходов от любого рода своей деятельности и катастрофически не было времени для изучения жизни соседей. Было лишь известно, что сбывается обогащенный продукт исключительно представителям одной внеземной цивилизации, но это тоже считалось вполне в порядке вещей…

Сила перегрузки начала падать, вот корпус корабля ощутимо вздрогнул и замер в стальных лапах швартовых механизмов.

— О’кей, капитан Крон как всегда не промахнулся! — на экране компьютера появилось улыбающееся лицо хозяина прииска, — Приветствую вас в нашей Богом забытой дыре…

— Ну, ваша дыра ничуть не хуже нашей, так что соответствующее вам оттуда, — несколько многословно попытался сострить капитан “Трейла”. — Что у вас за пассажир? Главное, чтобы он не просил много виски.

— Пусть это вас не беспокоит, — еще шире ухмыльнулось лицо на экране. — Пассажиром будет представитель нашего заказчика из цивилизации хрюнделей.

— Н-да, — несколько озадаченно протянул капитан. Раньше он слышал немного о представителях этой высокоорганизованной, но достаточно далекой от людей космической расы. — Ты знаешь, я с ними никогда дел не имел…

— Не беспокойся, — поспешил заверить местный командир. — С ними вполне можно ладить. У нас это отлично получается, а к внешнему виду и некоторым особенностям привыкаешь уже на второй день. Это проверено.

— Ладно, давай его сюда скорей, а то времени у нас в обрез, — с ноткой ворчливости в голосе бросил капитан Крон, уже решив про себя, что лучше всего будет разместить этого “зверя” на время полета в санизоляторе корабля и стараться поменьше с ним контактировать. Так оно будет спокойнее.

Хрюндель оказался почти шарообразным, бесформенным комком студенистой протоплазмы, постоянно мелкими волнообразными движениями меняющей свои очертания. Внешний слой его тела состоял из многочисленных коротких щупалец, которые тоже бесконечно двигались, создавая впечатление беспрерывного изменения внешней формы. На макушке такого весьма малоприятного на человеческий взгляд создания в виде бугров и темных пятен находились органы чувств и управления этим странным телом. А вообще он напоминал сильно потрепанную штормом полутораметровую медузу, которую беспрерывно колеблет морской прибой. Общался он на телепатическом уровне, передавая в центр восприятия человеческого мозга уже готовые понятия и смысловые формулы достаточно ограниченного спектра. В диапазоне же звуковых колебаний мог воспроизводить только забавное похрюкивание совершенно непонятного назначения.

Вот такой пассажир и занял место в каюте-санизоляторе траспортника “Трейл”.

Лично проследив погрузку постояльца в отведенное помещение и удивившись, что от того против ожидания совершенно нет соответствующего смачному похрюкиванию запаха, капитан Крон вернулся в отсек управления, чтобы завершить швартовые формальности и поскорее стартовать. На экране рядом с вновь возникшим лицом местного командира появились строчки информации об этой краткосрочной остановке, необходимые для занесения в судовой журнал корабля.

Капитан задержался на данных пассажира. Его полное имя состояло из какого-то малопонятного набора значков и по этой причине тут же стояла приемлемая для человеческого восприятия краткая форма, В общем, хрюнделя следовало называть Том-Том. Далее обозначался возраст, принадлежность по классификации к биологическим и интеллектуальным группам, партийность, образование и пр. Была даже графа с указанием пола, где указывалось что-то малоразборчивое.

Обменявшись короткими командами с причальным комплексом, капитан Крон дал судовому компьютеру команду на старт, и уже через несколько секунд “Трейл” яркой звездочкой круто взмыл вверх над угрюмой красновато-бурой поверхностью планеты.

Оставшиеся недели перелета до Цейса тянулись в привычном безделии. Контроль за работой систем управления занимал буквально несколько минут в день, а остальное время экипаж посвящал просмотру бесконечных запасов судовой фильмотеки, либо истово резался в покер. После напряженной, практически без отдыха работы на прииске, эти недели перелета были хоть и однообразными, но все равно желанным отдыхом.

Первое время хрюндель почти не беспокоил людей своим присутствием только однажды в начале путешествия пожаловался на пониженную влажность и излишнюю концентрацию кислорода в воздухе каюты. Но когда содержание этих компонентов было изменено, пассажир все равно не стал чувствовать себя комфортнее и поэтому весь обмазался каким-то защитным темно-зеленым составом резкого неприятного запаха, По этой причине экипаж корабля и вовсе старался не сталкиваться с собратом но разуму. А вот Том-Тому явно полегчало от его-зеленых примочек, и он стал стремиться к человеческому обществу. Видимо, сенсорное голодание в дальних космических путешествиях было знакомо и представителям его биологического вида.

Как выяснилось, хрюндель питал особый интерес к азартным шрам, и поэтому чаще всего появлялся, когда капитан Крон со вторым пилотом Кену принимались резаться в карты в рубке корабля. Обычно он замирал рядом с пультом управления, о матовую поверхность Которого смачно шлепали повидавшие виды бубны и трефи. Скоро по пульсирующим покровам инопланетянина, выдавая душевное волнение, начинали пробегать судороги особой интенсивности, а экзотический запах становился еще резче. Обычно в таких случаях оба члена экипажа старались побыстрее закончить партию и отправиться покурить в крохотный кухонный блок-курилку.

— Черт бы его побрал!.. — ругнулся Кену во время одного из таких перекуров. — Воняет как из конюшни.

— Это точно, — поддержал капитан Крон, — надоел хуже прилипалы. Как бы его отвадить из командного отсека?

— Сам он вряд ли поймет, чего мы от него хотим, а принудительные действия тут невозможны, — начал размышлять вслух капитан. — Кто позволит нарушать сразу пять статей Межгалактического устава только потому, что нам не понравился его запах?

— Слушай, — задумчиво произнес второй Пилот, — а если его удалить к себе какой-либо хитростью? Ну, чтобы он обиделся на нас, или что-то в нашей игре ему перестало нравиться…

— Верно, надо предложить ему сыграть с нами и сделать так, чтобы он резко потерял всякий интерес к этому занятию! — азартно блестя глазами, схватился за идею капитан Крон, вспоминая, что хрюндель несколько рае пытался сыграть в картишки вместе с землянами, но люди достаточно активно уходили от этого.

— Правильно, скажем, чти теперь играем только на баксы, наколем его пару раз на кругленькую сумму, и он сам с тоски забудет к нам дорогу.

— Отлично, — капитан Крон даже потер руки от удовольствия. Ведь кроме устранения малоприятного пассажира из их повседневного быта, предстоящее мероприятие сулило хоть какое-то развлечение в долгих и однообразных неделях полета.

— Давай быстренько сварганим обед и приступим к операции… — капитан немного помедлил, подбирая в уме более подходящее название для такого дела: — Операции “Пиковая дама”!

Он был явно доволен придуманным названием и с его лица не сходила хитрая улыбка, пока они с Кену вскрывали банки и пакеты с давно опостылевшими концентратами и, активно работая челюстями, ни менее интенсивно обсуждали план скорого дельца.

Вообще, оба приятеля имели приличный опыт карточного шулерства и игорного мухлежа. Ведь одним из немногих способов активного проведения досуга, наряду с обязательно предписываемыми Типовым уставом любого рудничного поселения физическими упражнениями, были азартные игры — чаще всего карты. Поэтому бесшабашное и немного одичавшее от долгих лет пребывания на самых отдаленных приисках племя, старателей с упоением отдавалось такому виду развлечений. Конечно, ставками в игре прежде всего били различные суммы н привычных дензнаках. Но частенько для того, чтоб как-то развлечься, распалившиеся игроки ставили то на десять дней процедуры сна в сортире верхом на унитазе, то на близкое количество дней приема пищи не за столом имеете со всеми, а под оным. В общем веселились, как могли, исходя из возможностей своей в целом не очень богатой фантазии.

Само собой разумеется, при таких экзотических и но всегда безобидных, а часто и обременительных для кошелька ставках, картежники отчаянно передергивали карты и мошенничали на все лады. Временами по этому поводу даже случались потасовки, когда кого-то из мошенников хватали за руку. Однажды на прииске чуть было не разгромили кают-компанию, где за большим обшарпанным столом почти нее свободное от работы время шла игра. Тогда один из рудничных рабочих по прозвищу Корявый Вик, получивший такую кличку из-за изрытой следами кожной болезни физиономии, пытаясь сорвать банк в несколько тысяч кредиток, попался на применении карты со знаками, нанесенными особой голографической краской. Достоинство и даже масть такой карты можно было произвольно менять, незаметно прикасаясь пальцем к специальной полосе по краю. Игрок напротив Корявого Вика заметил что-то подозрительное в его движениях и потребовал предъявить всем на обследование карты. Корявый изобразил приступ бешенства и так ловко швырнул свои карты в лицо обидчику, что подозрительная карта вместе с несколькими другими была тут же засосана мощным устройством вытяжной вентиляции. Кто-то возмутился таким подлым поведением дебошира и кинулся на негодяя, его дружки поспешили на выручку, и вскоре все присутствующие уже дубасили друг дружку, роняя столы и размахивая стульями. Только вмешательство рудничных мастеров и появление самого хозяина прииска капитана Крона немного утихомирили разбушевавшихся драчунов и спасли помещение кают-компании от окончательного разгрома.

Глава компании “Рудники Торна” в сердцах даже помышлял: а не запретить ли вообще в поселении азартные игры, как занятие потенциально опасное массовыми беспорядками и чреватое порчей движимого и недвижимого имущества фирмы? Но, поостыв, решил не раздражать людей лишением их одного из самых популярных в поселении развлечений и ограничился дисциплинарным штрафом для зачинщиков и особо буйных участников драки. Тем более, что сам капитан Крон весьма любил и умел в свободную минутку перекинуться в картишки с мастерами в немного тесноватой, но вполне уютной гостиной для специалистов прииска.

Эта привязанность к игре уходила у капитана корнями в его уже достаточно отдаленную молодость, когда он начинал простым рабочим швартовой команды большого причально-стартового комплекса. Тогда каждый вечер, одурев от рева дюз стартующих космических широкофюзеляжников, он шел в бар, где постепенно приходил в себя после двух—трех кружек пива. Как и во всякой пивной на огромных просторах освоенной человечеством Вселенной, в углу зала стоял стол, где игроки азартно резались а карты, Крон и сам частенько садился туда, чтобы какого скрасить свободный вечер. Постепенно он стал отмечать, что завсегдатаи карточного стола практически каждый раз уносят о собой суммы наличных, близкие к его недельному заработку. И как всякий разумный человек, постоянно неудовлетворенный своим финансовым положением, Крон стал все больше сидеть за картами, постигая тонкости и премудрости игры. Вскоре м он смог к своему основному заработку швартового работяги приплюсовать вполне регулярные и ощутимые суммы с игорного стола.

Конечно, эта регулярность обеспечивалась не только редкой благосклонностью ветреной фортуны, но и умением применять целый набор тонких технических приемов в процессе манипулирования картами. Но это, как говорится, технические детали, которые не должны быть заметны окружающей публике. Именно таковыми, незаметными для других, они и оставались в безукоризненном исполнении пальцев капитана Крона. Позже, когда капитану Крону удалось завербоваться старателем на рудники новых территорий и основать собственное дело, он по-прежнему не оставлял карты и совершенно не терял навыка в былом искусстве! И вот теперь в продолжительном к нудном космическом полете появилась возможность вновь употребить это искусство с пользой для дела.

Быстро покончив с приемом пищи, приятели переместились в командный отсек и, как бы нехотя, начали перекидываться в покер. Капитан только успел засечь время начала операции по главным, корабельным часам на большем экране отсека управления, как Том-Том, грузно покачиваясь, уже перевалился через порожек входного люка. Капитан в очередной раз сдал карты и, стараясь держаться как можно более непринужденно, сказал:

— Слушай, Кену, а давай-ка мы хота, немного на интерес поставим. Ну, хоть по одному центу на очко? Мы ведь с тобой не в лагере бойскаутов, мальчиков которым еще не положено иметь своих карманных денег!

— Давай! Будет гораздо интересней, — сразу оживился второй пилот. — И нам веселей, и зрителям увлекательней.

Он мельком взглянул на столбенеющего рядом пассажира.

— Точно. Иначе мы скоро от скуки заржавеем. Но когда на столе появляется пара монет, я становлюсь совсем другим человеком, даже кровь по жилам начинает быстрее течь. Это проверено!.. — поддержал приятеля капитан и, решив, что пора брать быка за рот, обратился к собрату по разуму и любви к азартным играм. — Интересно, Том-Том, а у вас там есть понятие “наличные финансы” или “банкноты”?

Хрюндель на несколько секунд замер в размышлении над неожиданным вопросом, но скоро, всплеснув сразу дюжиной своих щупалец, ответил. Причем форма его ответа как всегда проецировалась в голове землян чем-то вроде то картавящего, то чавкающего внутреннего голоса. На этот раз тон был скорее квакающим:

— У хрюнделей есть все!

— Понятно, — довольно отозвался капитан Крон. Такой ответ как нельзя кстати подходил к осуществлению замысла.

Друзья поставили по центу на очко и разыграли партию.

Вообще-то весь обозримый мир, освоенный человеческой цивилизацией, давно производил основные финансовые расчеты в условной форме с кодовых кредитных карточек. Но тем не менее это, совсем не означало полное вытеснение из жизни обществе наличных дензнаков в виде купюр и мелкой разменной монеты. По-прежнему уполномоченные казначейства в разных концах Вселенной продолжали, и ощутимых количествах исправно производить дензнаки. В основном это делалось исходя из потребностей нумизматов, любителей старинного образа жизни, а также пива и карточной игры. Согласитесь, что как-то совершенно неуместно, появившись в пивной после длительного прозябания на какой-либо пропащей планете у тусклой звезды на границе Большого Магеланова облака, молча сунуть пластиковую кредитку в прорези одной из машин в длинном ряду подобных же автопоилок и совершенно банально получить из окошечка в жестяном брюхе автомата кружку почти позабытого напитка. Другое дело, когда ты подходишь к настоящей стойке из темного дерева и, слегка пододвинув плечом мешающего тебе парня с уже немного осоловевшими от отдыха глазами, оказываешься лицом к лицу с краснокожим и лысым барменом с неизменной бордовой бабочкой под жирным подбородком. “Шесть кружек пива и все, что к ним у вас полагается, — говоришь ты, вкладывая в интонацию всю двух-трехлетнюю тоску по нормальной пище, расслабленной разноголосой обстановке пивного заведения, женщинам и напиткам. — И так каждые полчаса до закрытия Кстати, когда вы закрываетесь.?” И в этот момент ты лезешь за настоящим бумажником, распухшим от банкнот, и вытаскиваешь оттуда пару ассигнаций. Бармен на мгновение цепляется взглядом за ваш толстый бумажник и тут же расплывается в соответствующей моменту улыбке: “Для вас сегодня мы можем и продлить время работы. Мы стараемся создать наибольший комфорт солидным клиентам!” В общем, осязаемые деньги придавали совершенно бесподобный колорит всей этой процедуре.

Точно так же невозможно было представить и карточную игру без банка из пригоршни монет или купюр, поэтому у каждого уважающего себя представителя человеческой цивилизации мужского пола и достигшего совершеннолетия почти всегда в кармане имелось несколько реальных дензнаков. Вот и теперь, когда в игре повезло капитану Крону, он, довольно ухмыльнувшись, подгреб на свой край пульта дюжину мелких монет,

— Отлично. Мне, сегодня явно везет!

— Не торопись хвастаться, еще не вечер, — несколько насупившись, пробормотал Кену, перетасовывая карты.

И, словно услышав эти слова, игорная удача улыбнулась второму пилоту, и часть монет от капитана перекочевала к нему. А буквально через несколько минут игроки вошли к настоящий азарт и, блестя глазами, упоминая в речи всех святых, решили увеличить ставки до десяти центов за очко. Кену удалось взять банк, и он, довольно заржав, хлопнул ладонью по панели пульта управления.

— Я же сказал, мне сегодня везет! Верно я говорю? — выдал он куда-то неопределенно в пространство — то ли капитану Крону, то ли нервно замершему рядом Том-Тому, те ли всей Вселенной разом.

Но Вселенная оставалась как всегда глуха к преходящим человеческим страстям, капитан Крон занят сдачей, карт, поэтому отозвался только Том-Том.

— Однако, точно везет!

Кену поднял взгляд от вылетающих из-под рук капитана карт к фигуре хрюнделя. На студенистой поверхности тело того выступили темно-пунцовые пятна, а ряды щупалец судорожно шевелились. Видимо, он дошел до высокой степени нервного напряжения. Следующие три партии подряд были за капитаном Кроном, и теперь уже он довольно потирал руки и вовсю скалился в улыбке. Хрюндель уже принялся дрожать мелким бисером сразу всей поверхностью тела, и было видно, что решающий момент вот-вот наступит. Капитан Крон решил усугубить обстановку.

— А слабо поставить по доллару за очко? — воскликнул он. — Вот это будет настоящая мужская игра!

Кену замялся, явно не зная, что ответить на это, и чтоб хоть как-то затянуть паузу, одной рукой начал задумчиво потирать скулу, а второй залез в карман летного комбинезона. Капитан Крон по-своему истолковал это движение и еще активнее продолжал:

— Боишься, что карман останется пустым? Или думаешь, что если я продуюсь, то как начальник откажусь платить? Да не дрейфь — у мае есть свидетель, все будет по-джентльменски. — Капитан Крон ткнул пятерней в сторону Том-Тома. — Он же нормальный парень, врать не умеет, худого не скажет. Верно, Том-Том?

И капитан лихорадочно сверкающими глазами уставился на инопланетянина. От неожиданности тот дернулся всем корпусом, но тут же пришел в себя, и в головах обоих землян отозвалось дребезжащим эхом:

— Правильно, правильно — нормальный парень. Всегда говорю только правду.

— Ладно, давай по доллару, — уже согласился Кену. — Только если по большому счету — играть на серьезные ставки, то это лучше бы делать втроем!..

— Это, конечно, так. Только где мы возьмем третьего? Материализуем из высших измерений? — попытался пошутить командир, экипажа.

— Зачем из высших измерений? — вполне серьезно возразил Кену. — Том-Том уже столько раз просился, попробуем его взять.

Капитан Крон облизнул губы, немного пересохшие от всей важности этого момента для их небольшой авантюры, и постарался до конца сыграть свою роль “недоверчивого парня”.

— Он же, не умеет играть, хотя и просится в напарники…

— Что ты! Он уже выучил все правила — вон сколько дней за нами наблюдает.

— Кто — он? В карты способны играть только люди, то далеко не все… А этот…

В общем экипаж “Трейла” устроил настоящую перепалку, и только через пару минут в разговор вмешался наконец-то пришедший в себя собрат по разуму:

— Господа, господа! Беру слово: я полностью имею информацию о правилах этой игры Мне легко удалось это, так как в моей цивилизации есть традиции народных игр похожей структуры и смысла…

И хрюндель еще долго и сложно пояснял свою способность к разного рода карточным играм. Земляне, не перебивая, вполне внимательно слушали его и время от времени согласно кивали головами. Только один раз Кену незаметно подмигнул капитану, и тот заговорщически ответил ему тем же. В общем, через пару минут вся троица разместилась у той части пульта управления, где было не так много кнопок и датчиков, и капитан принялся сдавать карты. Начиналась большая игра.

По предварительному плану вначале предлагалось играть как получится, чтоб втянуть жертву в игру. Потом дать несколько раз подряд выиграть по мелочи. И после тот, как хрюндель войдет в азарт, хорошенько ободрать его.

— Э-э, господа, — вдруг спохватился уже было начавший сдавать карты Крон, — а платежеспособность нашего партнера мы еще не промерили! А этого требуют все законы джентльменского кодекса.

Хрюндель почти мгновенно понял, чего от него хотят, и, проявив труднопредставимую для своего грузного и неуклюжего тела резвость, смотался в каюту и представил что-то очень похожее на общепринятую у людей пластиковую расчетную карту. Кейу вставил ее в соответствующую прорезь финансового терминала бортового компьютера, и все убедились, что там находится впечатляющая сумма. Тут же в целевой графе обозначалось, что эти средства принадлежат какому-то промышленному сообществу и переданы в распоряжение Том-Тому для закупки рудных полуфабрикатов в интересах данного сообщества, “Вот это да! — промелькнуло в голове у капитана Крона. — Впервые вижу внеземного растратчика общественных средств. Видимо, лучезарная идея обогатиться за счет чужих денег гораздо старше и обширнее, чем человеческая цивилизация”.

Скоро все финансовые формальности были улажены, и игроки вновь заняли свои места, Перед каждым из них лежала кучка мелких монет. Но теперь, по взаимному уговору, цент номинала каждой монеты обозначал десять долларов, следовательно, игра должна была получиться очень серьезной.

Первую игру ваял Кену, которому выпали король и валет. Далее повезло капитану Крону, в затем удача трижды улыбнулась Том-Тому, При этом все его тело начинало подергиваться мелкой рябью внеземного восторга, а когда он подгребал к себе монеты банка, щупальца его суетились, словно руки мелкого мошенника, только что удачно подделавшего подпись кредитора на долговом векселе. После этого выиграл Кену, потом Крон, а затем снова три раза подряд Том-Том. И так с четким повторением периодичности выигрышей—проигрышей ровно два раза подряд. В финансах обоих землян явно начал обозначаться стабильный отлив. От больших потерь их спасало лишь то, что ставка на очко игры была не совсем крупной.

По плану экипажа “Трейла” шел только первый подготовительный период “нерегулируемой” игры, но как будто кто-то незримый с первых же мгновений начал управлять раскладом карт в колоде или незримо заглядывать через плечо землян.

Капитан Крон, уже чувствуя что-то недоброе, взял карты в руки и скрипнул зубами. У него были сплошные шестерки и семерки. “Если действует прежний порядок — два наших выигрыша, три его — сейчас должен выиграть Кену”. Именно так и произошло ровно через минуту, и капитана от этого бросило в жар. В голове его лихорадочно скакали десятки мыслей. Надо было что-то срочно Предпринимать, Похоже, что виной всему был хрюндель, но как он этого добивался?

И тут Крон неожиданно понял все… Боже, ведь эта скотина общается на телепатическом уровне… И точно так же, как может передавать любые мысли и понятия прямо в мозг людей, вполне может по обратной линии считывать из мозга набор карт каждого из них или даже влиять на движения их рук при раздаче карт. Он же все знает и видит их глазами. “Дьявол… Тысяча дьяволов!” — разразился про себя страшными проклятиями капитан Крон и тут же осекся. Осмысливать сложившуюся обстановку рядом с этим “пузырем” было совершенно ни к чему.

— Кену, а не сделать ли нам небольшой перерывчик да перекурить на камбузе? — нарочито четко выговаривая каждое слово и не допуская в голову никаких посторонних мыслей, отчеканил капитан Крон,

— Это можно, — протянул в ответ Кену. Ему тоже явно не нравился существующий ход игры, но, судя по обескураженному выражению его лица, он еще ничего не мог понять.

Оба землянина встали из-за стола пульта управления И демонстративно выбрались из головного отсека. Когда капитан Крон перешагивал порог люка в небольшой коридорчик, он мельком оглянулся не инопланетника и готов был поклясться, что увидел в контуре его овальной туши ехидно ухмыляющуюся рожу не то классического сатаны, не то свиную харю. Капитан резко тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, задел черепом за окантовку люка и, остервенело выругавшись, выскочил в коридор.

В камбузе оба приятеля нервно курили, и капитан Крон, отчаянно размахивая руками, объяснял второму пилоту, что означает это методичная цикличность их выигрышей и проигрышей.

— Если так пойдет и дальше, то через два—три часа все наши денежки перекочуют к этой вонючей медузе! — зло шипел капитан, словно рассерженная цирковая змея, которая узнала, что предназначенных ей на корм хомяков загулявший факир загнал за пару монет на ближайшем птичьем рынке. — Это хорошо, что мы еще мухлевать не начали, а то бы он нас живо раскусил… Ладно, пусть эта гадина пока радуется, что держит удачу за хвост. Смеется тот, кто смеется последним!

— Слушай, а сейчас он, случаем, наши мысли не ловит? — от неожиданности этой неприятной мысли Кену испуганно вытаращил глаза.

— Нет, это исключено. Его способности к установлению телепатического канала не должны проникать через металлические экраны, тем более через, переборки корабля. Такими сверхъестественными способностями не обладает никакая особь любой цивилизации. Тем более эти способности нарушают соответствующее положение Межгалактического Конвента о правах личности на неприкосновенность личной жизни и их всегда должны специально регистрировать. А раз при погрузке нас об этом не предупредили — значит, наш боров это совершенно не может. Он умеет лишь только читать мысли при прямом контакте… Но и этого достаточно для того, чтобы мы начисто продулись в карты и дальше терпели его вонючее присутствие.

— Да, положеньице — хуже не придумаешь, — подытожил речь командира Кену, с треском затягиваясь сигаретой. — Слушай, а что если нам от него во время игры защититься каким-нибудь экраном?.. Ну, чем-то вроде шлема!

— Что, предлагаешь дальше играть в скафандрах? Так ведь пальцы перчаток в лучшем случае смогут удержать мелкую гайку, но никак не карты… Ты что, забыл, какие они неуклюжие?

— Нет, — рассеянно протянул Кену. Ему, видимо, пришлась по душе прежняя мысль, и он продолжал ее лихорадочно обдумывать. — А что если соорудить какой-то экран на голову из тонкой металлической сетки? Он по идее вполне сможет нас защитить.

— Можно, конечно, попробовать, — не совсем уверенным тоном поддержал капитан. Но другого выхода у них не было, и оставалось попробовать только это единственно возможное средство.

Учитывая крайнюю ограниченность во времени, в ход пошли все мало-мальски пригодные для этого предметы. В конце концов капитан Крон очень удачно напялил на голову корзину для бумаг из тонкой металлической сетки, а так как второй корзины на всем корабле не обнаружилось, Кену пришлось водрузить на череп большую алюминиевую кастрюлю с прорезанными для глаз и дыхания узкими щелями. Довольно оглчдев друг друга, приятели, то и дело придерживая свои невероятные головные уборы, отравились в командный отсек.

Пока, игроки вновь рассаживались за полированной поверхностью пульта, Крон несколько раз украдкой пытался определить реакцию Том-Тома на их появление в таком невероятном виде. Но ничего не смог увидеть и довольствовался тем”, что хотя бы не обнаружил померещившихся ранее дьявольских рож.

Приятели на паре первых раздач должны были определить, прекратилось ли управление игрой, и потом начинать Тонкое шулерство. Капитан быстро сдал карты и с замиранием сердца поднял свои. Там было даже две дамы. “Неужели начинает везти?” — промелькнуло у него в мыслях, и он с головой окунулся в игру.

Через три партии, когда две из них взял капитан Крон, а одну, но с мизерным финансовым выигрышем Том-Том, друзья поняли, что нашли верный способ избавиться от пагубного воздействия соперника. Правда, капитану Крону практически не было видно лица второго пилота и не всегда удавалось с первого раза разобрать, что дребезжащим эхом доносится из-под кастрюли, но зато совершенно исчезло и гнусное кваканье в мозгу от этого мерзкого борова. Теперь они играли практически молча, четко и сосредоточенно манипулируя то картами, то грудками монет выигрыша. Скоро незаметным движением капитан Крон достал из рукава комбинезона карту с многослойным изменяемым рисунком. Наступало время решительных действий…

Через пять выигранных партий подряд приятели отыграли прежние деньги и, сделав для успокоения соперника несколько мелких проигрышей, ринулись в безжалостное шулерство.

В общем, через полчаса отчаянного размахивания картами кредитная карточка бедного Том-Тома опустела больше чем наполовину. Время от времени он пытался что-то пояснить невнятными жестами своих щупалец землянам, но те только отмахивались от этих поползновений установить контакт и снова быстро брались за карты.

Но вот хрюндель всерьез заартачился я отказался брать сданные карты. “Ишь ты, почуял неладное — усмехнулся про себя капитан Крон. — Видать, придется узнать, чего он там хочет. И капитан корабля стащил с головы верную корзину для бумаг. Тут же в середине его мозга на три тысячи хрюкающих и чавкающих интонации разразился негодующий голос Том-Тома:

— Господин капитан! Я протестую! Вы допускаете нечестность в игре. Вы делаете какие-то приемы, подтасовывающие естественный ход игры. По теории математической вероятности у вас просто не может быть такого количества выигрышей!

“Ишь ты как заголосил, — удивился про себя капктан Крон, — мы, видите ли, нечестно играем! А когда сам считывал наши карты, это было честно? Нет уж, дружок, как ты к нам, так и мы к тебе!”

— Позвольте, господин хрюндель, а что говорит теория вероятности о тех пяти циклах, когда вы регулярно подряд брали по три партий? Там тоже было не слишком чисто. Хорошо, что нам помогли вот эти народные талисманы. — И капитан Крон с совершенно издевательским выражением на лице постучал костяшками пальцев по кастрюле на голове Кену: — И к тому же у вас нет никаких серьезных подтверждений в нечестности нашей игры. Так что не продолжить ли нам эту партию?

— В таком случае, если вы не признаете нечестности своих: действий и не снимете для дальнейшей игры этого железа, я отказываюсь продолжать партию и платить деньги. Кроме того, но прибытию в ближайший порт я подам на вас в суд за мошенничество. Вот так!

Поверхность тела Том-Тома приобрела какой-то невиданный раньше землистый оттенок, разукрашенный бурыми пятнами. Это, наверное, произошло от волнения.

— Подавайте куда хотите. Все равно у вас нет никаких доказательств. А все причитающиеся деньги уже давно переведены на надежный счет нашим компьютером. — И капитан Крон кивнул на так и оставшуюся торчать в компьютере после проверки на финансовую состоятельность кредитную карточку, — Кстати, в крайнем случае мы можем показать на суде видеозапись всей этой игры. Поверьте, она все это время велась в таком ракурсе, что никто не сможет найти криминала в наших действиях. Так что не советую угрожать нам, если хочешь долететь целым до порта назначения…

Капитан Крон сознавал, что говорит уже излишне жестка, но злость на, этот кусок студня, что еще совсем недавно так беспардонно влезал им обоим в мозги, уже давно превысила прежнюю невинную затею просто немного обыграть в карты дурно пахнущего пассажира, чтобы тот в дальнейшем не так мозолил лаза в отсеке управления. Вместо безобидного пассажира этот экземпляр оказался довольно наглым типом. А таких капитан не любил и старался побыстрее поставить на место.

После ею жестких слов по телу пассажира пошли синеватые круги и поясок из щупалец пришел в лихорадочное движение.

— Это угроза физической расправы! Вы нарушаете несколько положений Устава космических сообщений! Я это так не оставлю? В следующий раз мы встретимся в суде! противно дребезжал в головах обоих космонавтов шамкающий голос Том-Тома, пока его обладатель пробирался к выходу из командного отсека.

—Давай, давай вали отсюда в свой изолятор, хоть вонять перестанет! — уже совсем нетактично напутствовал пассажира Кену.

И тут произошло что-то не вполне понятное Хрюндель на секунду остановился в проеме переходного люка, его макушка с сосредоточием нервных центров покрылась складками, выдавая большое внутреннее напряжение, и посредине зала возникло странное видение.Вначале перед глазами обоих опешивших приятелей на месте Том-Тома появился большой кукиш, а потом — проекция зарешеченного тюремного окна, за которым явно просматривались убитые горем физиономии обоих членов экипажа.

— Вот паразит, еще издевается, справившись с первым изумлением, пробормотал Крон, поспешно натягивая на голову проволочную корзину. Видение сразу исчезло. Приободрившийся капитан бойко подскочил к отверстию люка и бросил в след ковыляющему по коридору пассажиру: — И если ты еще будешь выделывать подобные фокусы, я, как капитан, ответственный за безопасность экипажа, буду вынужден высадить тебя на ближайшей необитаемой планете. Так что советую…

И капитан еще долго и пространно высказывал в гулкий туннель перехода все, что думает о таком неприятном пассажире, его ближайших и отдаленных родственниках во всех уголках необозримой Вселенной.

Оставшиеся пару недель перелета до космопорта Цейса экипаж транспортника “Трейл” провел в благодушном настроении. Тем более, что кругленькая сумма, выигранная у хрюнделя, вполне располагала к приятному расположению духа. Пассажир все это время не показывался из своего изолятора, что тоже вполне устраивало экипаж.

Сближение с космопортом и посадочные маневры прошли вполне благополучно, и скоро, подняв с площадки вокруг причального модуля тучу пыли, корабль уткнулся кормой в твердь гостеприимной планеты. Быстро выполнив причальные и таможенные формальности и прежде чем от транспортировать корабль к разгрузочному терминалу, экипаж поспешил избавиться от пассажира. На всякий случай сопровождающий его к выходу Кену водрузил на голову корзину для бумаг, и поэтому они не обменялись ни единым словом или впечатлением.

Скоро корабль был преяпровожден в ведение разгрузочной команды, и на несколько вожделенных дней экипаж был полностью свободен. Как всегда, впереди был салун старого добряка Гарри Шульца, а по соседству — непременный дом романтических встреч мамы Розы. Надо сказать что почти за год с их прежнего посещения местное правительство осознало, что несколько перегнуло палку в борьбе за незапятнанный моральный облик своих граждан. Тем более оказалось, что и казна чрезвычайно зависит от налоговых поступлений с оборота горячительного и иных небольших слабостей местных жителей. Поэтому во многих местах традиционного отдыха благопристойных граждан уже во всю торговали пивом, а по вечерам дозволялось принимать кое-что и покрепче.

Так что вечером оба приятеля основательно расположились в салуне у старины Шульца в компании таких же, как они, космических бродяг с отдаленных рудников и принялись делиться серьезными новостям и маловероятными байками со всех концов мироздания:

— Представляете парни, — выпучив уже слегка покрасневшие глаза, излагал какой-то абсолютно лысый старатель в потрепанном комбинезоне, — я не первый год работаю на разных молодых планетах с высокой сейсмической активностью и повидал всякое. Даже пережил знаменитое извержение вулкана на планете номер 3 у звезды ТР-12, которое полностью разрушило шахты и обогатительную фабрику компании “Никаро”… Вы, наверное, слышали об этом? — И он обвел пытливым взглядом окружающих. В ответ те недружнозакивали головами, вспоминая о знаменитой катастрофе. Рассказчик удовлетворился подобной поддержкой соседей и продолжил. — Но таких колебаний грунта еще никогда не встречал. Представляете — земля просто волнами скачет под ногами, как поверхность воды во время шторма? Основной генератор накрылся после первого толчка, здание полностью обесточилось и разгерметизировалось, а колебания грунта продолжаются с неменьшей силой… Вокруг тьма, холод! Мм даже поначалу решили, что нам хана…

— Да это еще что! — перебил его громадный дылда со свежим пунцовым шрамом через всю щеку, в который он ткнул пальцем. — Видишь это? Так вот, мы на своей планете у звездочки Т-12 сначала тихо ковыряли грунт, как и все, а потом обнаружили, что астероидный пояс вокруг соседней планетки состоит из глыб с вкраплениями почти чистой платины!.. Эдакие кусочки порой в два—три килограмма весом… Ну, мы, конечно, раскатали губы на скорую поживу. Хотя, конечно, и знали, что достать платину из пояса астероидов будет очень непросто. Но мы усилили противометеоритные экраны корабля, шестикратно продублировали основные его системы и сунулись сразу в самый центр пояса астероидов! Что там было — даже не передать словами… Я до сих пор удивляюсь, как мы вообще оттуда выбрались живыми. Но самое невероятное…

Но скоро голос и этого правдивого рассказчика утонул а общем пьяном гвалте, шипении крана, непрерывно исторгающего струи пенистого напитка и смачном бульканье его в десятках голодных глоток. Капитан Крон со своим вторым пилотом тоже сидели за одним из таких сдвинутых в длинный ряд столов, слушали и сами рассказывали одну на другой бесконечные байки, отхлебывали большими глотками пиво и были на самой вершине блаженства. В конце концов не всю же жизнь зарабатывать деньги грубым мужским трудом, временами надо уметь не менее по-мужски и расслабиться…

Неожиданно в помещении появились два полисмена в сумрачной черно-желтой форме. Оба явно находились при исполнении служебных обязанностей. Молча проследовав сквозь малость поутихший зал, они спросили что-то у бармена, тот показал пальцем на стол, где сидел экипаж “Трейла”. Служители закона оказались у столика и обвели холодными взглядами окружающих:

— Кто из нас экипаж транспортника “Трейл”, прибывшего сегодня утром?

— Ну вот я и он… — озадаченно ответил капитан Крон. — А что за проблемы? С таможенными делами у нас все в порядке, весь груз полностью задекларирован и досмотрен.

— Вы арестованы по обвинению в групповом изнасиловании вашего пассажира. Утром он сделал на вас заявление. Вам придется следовать за нами.

От неожиданности Кену громко икнул, а капитан Крон, не зная, что ответить, принялся хватать ртом воздух и наливаться пунцовой краской. Окружающие, кто пришибленно, кто со скабрезным выражением на лице вытягивали шеи то в сторону полисменов, то в сторону обвиняемых собутыльников. Видя, что шокированные новостью арестанты не собираются выполнять команду, старший полисмен с сержантскими нашивками шагнул к капитану, отстегивая от пояса наручники. Это движение наконец вывело капитана из состоянии легкого стопора, и к нему вернулся дар речи:

— Стон, стоп! Господин сержант, мы, конечно, уважаем закон. Только это какая-то ошибка! Давайте разберемся, ведь наш пассажир совсем другого биологического вида, с ним вообще ничего невозможно… ну, это сделать. Вы его сами-то видели?

— Нет, не видел, — насупился сержант, протягивая капитану Крону раскрытые наручники. — Да это и не мое дело. У меня есть постановление судьи, который разбирался с вашим потерпевшим. Раз судья решил, что изнасилование было возможно, значит, так оно и есть!

— Да когда я его впервые увидел, меня едва не стошнило! — уже приободрился капитан Крон. — Он же похож на помесь жирной свиньи с вонючей медузой! Похоже, что они вообще размножаются почкованием, там ему и засунуть-то некуда!

Последние слоев внесли всеобщее оживление среди окружающих работяг, и они одобрительно зашумели, поддерживая капитана. А полисмены явно не были готовы к таким следственным подробностям и потеряли былую угрюмую решительность.

— Ладно, — уже более примирительным тоном заявил полисмен. — Пошли к судье, у нет должен быть этот ваш потерпевший, там на месте во всем и разберетесь. Если вы не виновны, через час—два снова окажетесь здесь. Суд — дело правое!

И подчеркивая пафос последней фразы, полисмен поднял указательный палец и вытянулся почти по стойке “смирно”, как при церемонии приветствия флага. Друзьям ничего не оставалось как согласиться с подобной глубокомысленной фразой и отправиться к выходу в сопровождении полисменов. До самой двери их провожали сочувственные слова и взгляды присутствующих.

Здание суда находилось недалеко от салуна на той же главной улице городка и располагалось в двухэтажном мрачноватом здании с серыми колоннами по фасаду. Пока приятели шагали но пыльной улице, им удалось перекинуться несколькими фразами, и они решили, что озлобленный крупным проигрышем хрюндель решил отомстить им любым образом. А так как факт нечестной игры вряд ли был доказуем, тем более что закон ко всем участникам азартных игр относился без большого участия, то Том-Том решил ударить обидчиков с совсем неожиданной стороны и заявил об изнасиловании своей персоны. Что и говорить, обвинение было серьезным и грозило экипажу “Трейла” большими неприятностями.

Скоро обвиняемые в сопровождении конвоя дошли под своды здания суда. В зале судебных заседаний, обставленном старинной и скрипучей деревянной мебелью, которую из соображений престижа и солидности, везли во времена освоения дальних галактик через всю Вселенную только для официальных учреждений, обвиняемых за высокой кафедрой ждал судья в черной мантии и классическом парике, внизу расположились адвокат и несколько судебных чиновников, а на отдельной скамеечке — бесформенный Том-Том.

—Ага, вот и обвиняемые! — явно обрадовался заскучавший было судья. — Спасибо, сержант, за оперативную работу.

Судьей оказался не в меру располневший человечек неопределенного возраста с маленькими очками на широкощекой пунцовой мордашке. Говорил судья каким-то совершенно бабьим фальцетом и при этом старался иметь неприступный, холодно-официальный вид, Видимо, в этом городке не всегда удавалось найти дела, соразмерные по значимости его светлости, поэтому каждое серьезное судебное разбирательство было настоящим праздником в жизни Аверала Гайзера. Именно так звали судью.

Полисмены разместили обоих космонавтов за невысокой деревянной загородкой — видимо, скамье подсудимых. Когда они уселись на ней, судья громко откашлялся, поправил свою черную шапочку и обвел всех присутствующих немигающим взглядом. Можно было начинать разбирательство.

— Итак, здесь находятся капитан космического транспорта “Трейл” Крон и второй пилот Кену? — Судья вопросительно поверх очков взглянул на обоих приятелей.

— Абсолютно верно, ваша честь, — закивали те головами.

— Вы знакомы с этим, э-э-э… — судья несколько замялся, не зная какое определение лучше употребить в данном случае, — господином?

— Знакомы, — слово от лица экипажа по старшинству взял капитан Крон. — Он был нашим пассажиром на пути сюда.

— Отлично, — судья, даже откинулся на спинку кресла. Похоже, такой ответ полностью удовлетворил его. — В таком случае вы обвиняетесь в изнасиловании вашего пассажира. Вам есть что сказать в свою защиту или вам нужен адвокат?

— Нет, мы сами будем защищать себя и полностью отвергаем это нелепое обвинение. Голос капитана Крона прозвучал даже с некоей гордостью.

— Защита обвиняемыми самих себя допускается судебной процедурой, — одобрительно констатировал судья и продолжил уже более суровым тоном. — Значит, не признаетесь? Что у вас есть в свое оправдание?

Капитан Крон уже успел освоится в атмосфере судебного зала и теперь кипел от негодования и стремления восстановить справедливость. Поэтому его голос под сводами не слишком хорошо освещенного зала звучал почти торжественно.

— В свое оправдание у нас есть многое чего сказать. Но самое главное, — капитан даже сделал паузу, чтобы перевести дух и с пафосом изложить свой главный аргумент. — Ваша честь. посмотрите на это существо и скажите, что, кроме омерзения и чувства брезгливости, оно может вызвать? Как может человек в здравом уме и твердой памяти покуситься на акт половой любви с подобным чудовищем?

— Прошу не высказываться в адрес потерпевшего подобным образом! — запротестовал судья.

— Извините, ваша честь, — законопослушно согласился капитан Крон и продолжил с еще большим жаром, тыча пальцем в сторону хрюнделя: — Вы только посмотрите, господа, на формы этого обитателя далеких и чужих нам миров! Ведь в нем нет ничего подобного, что могло бы вызвать не только светлое чувство любовной страсти к прекрасному противоположному полу, но даже самое примитивное похотливое желание.

Критическая ситуация, в которой оказался капитан Крон, явно активизировала в нем красноречие и, наблюдая, как лицо многих присутствующих оттаивают от такой проникновенной тирады, подсудимый все более и более проникновенно вещал.

— Да и вообще неясно, к какому полу принадлежит что существо, и возможно ли в принципе с ним половое сношение. Если вас, господа, не убедит мои слова, я готов пойти на следственный эксперимент, чтобы практически доказать невозможность приписываемого нам преступления.

Капитан с удовольствием заметил, как при этих его словах у стоящего рядом полисмена зябко передернулись плечи. Видимо, тот представил, как будет проходить возможный эксперимент, и содрогнулся от ужаса. Капитан решил еще больше усилить торжество своей речи и повернулся к сторону хрюнделя. И тут же осекся от невероятной картины.

На месте бесформенного студенистообразного тела сидела прекрасная обнаженная девушка с пышными светлыми волосами. От неожиданности глаза капитана полезли на лоб, и только через несколько секунд легкое подрагивание силуэта незнакомки выдало наведенную телепатическим образом картинку, и Крон сумел окончательно прийти в себя. Он яростно обвел взглядом всех окружающих и обнаружил, что те совершенно обалдело смотрят на невероятное видение, а у судьи даже с носа свалились очки.

— Не верьте ему! Господин судья, это блеф, это мираж! — почти сорвался на визг капитан Крон. — Он и у нас на корабле такие штучки выделывал, а когда мы его доставили на место — вот так решил отомстить нам и подставил под статью! Это провокация! Надувательство!..

Присутствующие уже тоже понемногу начали приходить в себя, но зато и прекрасная девушка на месте инопланетянина шевельнулась, приняла еще более обольстительную позу, и в головах всех окружающих затрепетал немного картавый голосок:

— Ах, господа, вы же видите — я так беззащитна и застенчива, а эти два мужлана, с которыми я провела три недели в тесном корабле, принуждали меня к таким мерзким вещам, что об этом говорить просто невозможно. Ах, ах…

— Господа, не слушайте вы этот змея!!! — взвыл капитан Крон, потрясая кулаками. — Это дьявольское наваждение, и все мы попали под его воздействие. Надо немедленно прервать судебное заседание и принять необходимые меры предосторожности!

Судья недоуменно то надевал очки, таращась на прекрасное видение, то стаскивал их с носа и принимался усиленно протирать носовым платком и одновременно прислушиваться к переполоху в зале заседаний. Судейские чиновники и полисмены совсем растерялись и совершенно затравленно озирались по сторонам, не зная, что же им делать.

И тут капитан Крон понял, что единственно правильное ему надо совершить в данном случае. Подобная галлюцинация может существовать только в зрительных образах и совершенно однозначно проявит свою иллюзорную природу в настоящем действии. Поэтому капитан Крон одним прыжком перемахнул через загородку скамьи подсудимых и ринулся к обольстительному видению. Он нырнул в клубящийся причудливыми формами мираж, оказался нес к носу с напряженно замершим хрюнделем и со всего маху ринулся на него. Толчок получился мягким, словно капитан шлепнулся о большую горячую перину, и оба неприятеля покатились на пол.

Кену обалдело наблюдал, как его капитан нырнул куда-то между ног томной блондинки и почти тут же ее образ померк, и на этом месте сначала возникло смутное изображение быстро перетасовываемой колоды карт, потом совсем уже раскачивающийся большой образ неясного человеческого лица, а потом видения в середине комнаты совсем исчезли, открыв двух сцепившихся в яростной борьбе представителей разумных космических рас. Капитан Крон со всего маху колотил недруга кулаками по пухлому туловищу, сыпля при этом нечленораздельными проклятиями, а хрюндель обхватил того всеми полутора дюжинами коротких щупалец и явно старался подобраться к горлу человека.

Наконец пришедшие в себя полисмены и судейские чины спохватились и растащили драчунов в разные стороны. Капитан Крон еще долго сыпал в адрес инопланетянина самыми последними словами, а над взбешенным хрюнделем в ответ распалившемуся капитану мелькали самые невероятные и оскорбительные образы, из которых кукиши, голые обезьяньи задницы и козлиные морды были самыми невинными картинками. И при этом любая смена кадров такого невероятного фильма сопровождалась разъяренным хрюканьем и карканьем Том-Тома: “Сам такой!”, “Чтоб у тебя выросла такая рожа” и т.д.

Самым последним из всех присутствующих пришел в себя судья и отчаянно зазвонил в колокольчик.

—Это что еще за дебош! Да я вас обоих за одну решетку упрячу только за неуважение к суду, дикари несчастные! Прекратить немедленно! — И судья яростно потрясал в воздухе колокольцем, требуя немедленной тишины и уважения к своей персоне.

Наконец в судейской зале воцарился относительный покой и порядок. Все взгляды постепенно обратились к возвышающейся в благородном гневе над судейским столом фигуре Аверала Гайзера. Выждав солидную паузу, законник величественным жестом водрузил на нос очки и, чеканя каждое слово, дребезжащим фальцетом изрек:

— Ввиду безобразного дебоша, учиненного в здании суда этими двумя господами, прерываю судебное заседание до следующего дня, а обоим буянам назначаю меру административного наказания в виде трех суток ареста с содержанием под стражей.

Судья взглянул на висящий рядом календарь и уточнил:

— Сегодня пятница, как раз до следующего понедельника. Господин сержант, прошу увести задержанных.

Полицейские резво принялись выполнять указание, и не успел капитан Крон прийти в себя от потасовки, как его уже куда-то поволокли из судебного зала по темному коридорчику, и скоро он оказался на холодном полу в конуре с невысоким потолком и грубой решеткой вместо передней стенки. В противоположном углу тесного помещения усиленно пыхтел и отдувался хрюндель. Капитан Крон вскочил и бросился к гремящему ключами у решетчатой двери полицейскому:

— Эй! Вы что, оставляете меня вместе с этой образиной?

— Ничего, — пробурчал полисмен, щелкая замком. — За пару суток здесь вы окончательно выясните отношения. Как раз к следующему заседанию в суде будете в норме.

Капитан Крон высказал в спину удаляющемуся полисмену все, что о нем думает, и устало осел на узкие тюремные нары. Впереди были долгие три дня ареста…

Через минуту у капитана от неудобной позы заболела спина, и он, меняя положение, мельком взглянул на хрюнделя. Тот понуро угнездился на краю своей койки и, казалось, совершенно не замечал недавнего противника…

“Черт, — пробормотал себе под нос капитан Крон, — как же вместе с этим боровом сидеть три дня? Даже серьезно обдумать положение не удастся…” Перспектива что три дня подряд все его мысли будут прослушиваться хрюнделем совсем не радовала капитана. Когда ой второй раз украдкой взглянул на сокамерника, то отметил, что поверхность кожных покровов того в районе чувствительных центров на макушке пульсирует мелкой рябыо, выдавая напряженную работу телепатических центров. А совсем не думать о своем нелепом положении у капитана не получалось, и он все больше и больше злился на судью, на соседа по камере, на себя я вообще на весь свет вместе взятый. Где-то через полчаса вовсе отчаявшись победить в изматывающей борьбе свой думающий исключительно о настоящем затруднительном положении мозг капитан Крои решил принять какую-то радикальную меру по его усмирению. Спиртного, наркотиков или чего-то другого подобного под рукой совсем не было, поэтому приходилось рассчитывать исключительно на свои внутренние резервы. И тут капитан Крон припомнил уроки саморегуляции, преподаваемые как один из дополнительных предметов на курсах профессиональной переподготовки пилотов космических кораблей. Тогда инструктор говорил, что одним из наиболее быстрых и легких методов концентрации является речевая медитация на каком-либо звуковом сочетании — мантре, фразе или даже, песне. “Отлично! Песня — лучшее, что можно придумать в моем случае”, — обрадовался капитан Крои и тут же вполголоса затянул первую попавшуюся на язык старинную песню о том, что:

Потом были бесшабашные частушки из фольклора арестантов с урановых копей:

Где-то на третьей песне капитан неожиданно осознал, что его подавленное состояние куда-то улетучилось, прежние навязчивые мысли о недавних событиях уже не заполняют голову, а сам он с явным удовольствием почти горланит слова очередного разухабистого куплета.

Через некоторое время, не переставая выводить проникновенную балладу о том, как бывалого звездного пилота полюбила простая девушка-туземка из племени трехногих головастиков с далекой планеты Юм капитан Крон украдкой глянул на хрюнделя. Внешний вид того был явно не самый лучший, макушка накрылась темными пятнами точно так же, как во время карточной игры на корабле в момент, когда хрюндель потерял возможность телепатически контролировать экипаж. Ободренный этим, капитан еще решительнее принялся горланить очередную песню.

А тем временем выпущенный под залог в тысячу кредиток до следующего судебного заседания Кену не терял времени даром и буквально через несколько часов нашел на Цейсе медика, время от времени исполняющего обязанности судебно-медицинского эксперта по поручениям местных органов охраны порядка. Им оказался сухопарый сутулый дядя с желтыми прокуренными кубами и немигающими такими же желтоватыми глазами. Весь его облик говорил о приверженности к медицинскому спирту и иным непременным атрибутам профессии. Оба выходных дня Кену без устали поил эскулапа неразбавленным виски и втолковывал, как нужно провести следственный эксперимент, от которого, как без устали повторял Кену, зависит честь и достоинство всей человеческой расы.

— Ты только пойми, доктор Меклер, — шипел прямо в отверстие докторского уха, из которого щетиной перли жесткие волосы, сам уже изрядно пьяный Кену, — если у этой свинюки пройдет подобный номер, то у каждой поганой твари с любого конца Вселенной появится соблазн обвинить любого нашего пилота в изнасиловании, а экспертная практика совсем не готова на фактах подтвердить — так это на самом деле или нет!?. И если ты, не сумеешь пресечь в самом зародыше эту скверну, тогда на род человеческий непременно обрушатся самые неисчислимые беды и напасти.

И чтобы придать весомость этим своим словам, он и конце фразы поднял выписывающий в пространстве неверные круги указательный палец.

— Научно р-р-рассуж-ждаешь! — активно закивал в ответ доктор Меклер. — Не дадим посрамить род человеческий всяким там уродцам… Так, говоришь, надо э-э-э… подтвердить факт дефлорации какой-то шестиногой скотины?

— Да нет, наоборот! — взвыл от такой непонятливости доктора второй пилот “Трейла”. — Наоборот, засвидетельствовать техническую невозможность самого процесса сношения двух разных биологических видов. Понял?!!

— А-а… Ясно, — потряс головой, доктор. — Так бы сразу и сказал… Все сделаем в лучшем виде — у меня богатый опыт. Вот я тебе расскажу один оригинальный случай из практики… Как-то вызывают меня ночью в полицейский участок. А там фараоны поймали двух каких-то козлов рогатых с транзитного рейса. Те занимались чем-то непонятным в кустах у общественного сортира, ну и копы решили позвать меня для прояснения обстановки… — Меклер пьяно хихикнул и потребовал налить себе для ясности мышления.

Оба загулявших собрата по помутненному разуму выпили и снова принялись то слушать, то перебивать друг друга под методичное звяканье стаканов.

Вечером в субботу Кену пришел в отделение полиции и настоял у дежурного полисмена на свидании с командиром экипажа. Констебль, гремя громадной связкой ключей и недовольно ворча под нос, скоро вывел в помещение участка капитана Крона и заявил, что в их распоряжении десять минут и что если разговор будет содержать неуважительные к власти и полиции обороты, то он добавит арестованному еще пару дней содержания под стражей. Кену заверил полисмена, что разговор будет пристойнее, чем воскресная проповедь в храме и принялся вполголоса рассказывать капитану о своей договоренности с доктором.

— Главное, чтобы ему удалось убедить судью пойти на следственный эксперимент. А то что судья обратится на помощью эксперта в таком необычном деле — в этом доктор не сомневается. Так вот, после этого главное дело будет за тобой.

— А что я там должен буду делать? — немного неуверенно спросил капитан Крон.

— Как что? В так сказать натуральную величину показать, что совокупляться с этим боровом нет технической возможности. Ну, попытайся для пущей убедительности взобраться на него или постараться разыскать там у него ноги

— До ты что? Чтоб я с этой свиньей… — уже не па шутку обозлился капитан Крон. — И вообще! Почему я? Может, тебе самому попробовать?

— Да не шуми ты так… — зашипел на капитана Кену, вполоборота оглядываясь на торчащего за своей загородкой констебля. Все-таки это лучше сделать тебе. Во-первых, ты главный в экипаже и тебе по должности положено выручать и себя, и меня. А во-вторых, я уже сделал первую половину дела и уже обо всем договорился с доктором. Тебе только остается выполнить чисто техническую работу. Не все же дерьма только мне разгребать?

— Ладно, чрт с тобой, — примирительно проворчал командир экипажа. — С такими помощниками, чувствую, придется не только заниматься сексом с жуткими созданиями, но и совершать вообще Бог знает что…

— Ну вот и отлично, — довольно потер руки Кену. — Теперь главное, чтобы наш доктор не проспал в понедельник на судебное заседание от ежевечернего виски, а судью не прошиб понос после воскресного пудинги. Судя по его брюху, он им явно злоупотребляет.

— Ладно, кончай трепаться, — поднялся со своего стула капитан Крон, — а то похоже наше свидание уже кончается.

И действительно констебль, гремя ключами, объявил, что время их свидания уже завершено, и арестованному пора возвращаться в карцер.

Утром в понедельник, как и рассчитывал Кену, судья для прояснения обстоятельств дела назначил следственный эксперимент. Доктор Меклер, несмотря на предыдущие неблагоприятные для здоровья и самочувствия дни, как главная фигура такого ответственного дела был сосредоточен и пунктуален. В зале суда собралось несколько судебных чинов, “потерпевший” и обвиняемые. По настоянию подговоренного Кену доктора эксперимент проводился в пределах большой клети, затянутой тонкой металлической сеткой для исключения телепатического воздействия потерпевшего на окружающих. Когда капитан Крон наконец понял, что ему нужно попытаться сделать, он даже немного опешил, и когда, неуверенно подойдя к инопланетянину, постарался расстегнуть брюки, то совсем растерялся. Но тут его выручил доктор Меклер.

— Господин капитан, этого совсем не нужно делать, просто представьте, что вы очень хотите совершить прелюбодеяние в отношении этого субъекта и попытайтесь принять хоть какую-то возможную позу. Понятно?

В ответ капитан не совсем уверенно покивал головой и начал осторожно обходить хрюнделя, стараясь добросовестно представить, как это может произойти хотя бы чисто теоретически. Между том Том-Том, лишенный возможности действовать своим главным телепатическим козырем, понуро сидел в углу клетки, совершенно не обращая внимания не отирающегося то с одной его стороны, то с другой капитана… Наконец, эту нелепую ситуацию прервал доктор. Энергично махнув рукой, он заявил:

— Авторитетно и официально заявляю, что если потерпевший сейчас не покажет нам, каким образом и в какой позе было совершено покушение на его честь, то следует считать технический процесс совокупления представителей этих двух биологических видов физически невозможным.

Доктор повернулся к хрюнделю и в упор спросил его:

— Итак, можете вы конкретно представить способ и позу? — И после того, как инопланетянин по-прежнему остался неподвижным и безучастным ко всему происходящему, доктор заключил: — Не можете! Я утверждаю, что обвинение этих двух господ является наветом и основано на вымысле и лжи.

И доктор торжественно оглядел всех окружающих, словно он сейчас защитил от ложного обвинения все человечество, вместе взятое. После такого заключения специалиста судья важно пожевал губами, поправил на носу очки и немедленно вынес свой вердикт торжественным голосом:

— Именем власти, данной мне межгалактическим законом в этой чести освоенных человечеством мировых пространств, объявляю экипаж транспортного корабля “Трейл” в составе двух человек невиновным. Второе: признаю особь из биологического вида хрюнделей, находившуюся пассажиром на этом корабле, виновной в попытке оговора невиновных лиц и приговариваю ее к штрафу в размере двадцати тысяч кредиток или одному году исправительных работ. Третье: за организацию дебоша в зале суда приговариваю капитана Крона к штрафу в размере пяти тысяч кредиток или исправительным работам сроком на один месяц. Притвор вступает в силу немедленно. В случае уплаты виновными штрафа они должны немедленно покинуть территорию Цейса, дабы более не представлять опасности для общественного порядка.

После такой длительной и напряженной тирады судья промокнул губы платочком и гордо оглядел присутствующих с высоты своей кафедры, словно адмирал с мостика флагманского линкора акваторию только что выигранного сражения. Из глоток обоих космонавтов вырвался вздох облегчения, и капитал поспешил уточнить:

— Ваша честь, штраф можно уплатить прямо на месте?

— Можно, — важно отозвался судья. — Казначей у нас на первом этаже.

В этот момент судейские принялись шумно собирать свои бумаги, что и служило окончательным сигналом завершения судебного заседания. Оба космонавта поднялись со своей жесткой скамьи и нерешительно начали пробираться к выходу. У дверей из зала они почтительно пропустили вперед важно шествующего с толстой папкой под мышкой судью, и почти бегом кинулись к лестнице вниз.

В две—три минуты друзья рассчитались со штрафом и пулей вылетели из здания суда.

— Считай, что мы еще легко отделались! От этого бесформенного жулика можно было ожидать еще большей гадости! — прерывисто выпалил Кену.

— Это точно, — согласился капитан Крон. — Хотя, конечно, суд — дело правое не даст в обиду невиновных, но в следующий раз я ни за какие деньги не соглашусь брать на свой корабль “левых” пассажиров!

Капитан не секунду замер, а потом на виду у всей необозримой Вселенной поднял вверх указательный и средний пальцы средой руки в знак нерушимости своей клятвы.