"Пасторальная симфония, или как я жил при немцах" - читать интересную книгу автора (Кофман Роман)

8.

Что может быть слаще уединения? Уйти от взрослых, обидеться на весь мир, исчезнуть, раствориться в дрожащем от июльского зноя воздухе... Дачные чердаки, кладовые, заброшенные беседки, шалаши... Благословенные вместилища детских медитаций, немые исповедальни, храмы, куда взрослым вход воспрещен.

Не знаю, как было у вас, но избранным местом моего добровольного изгнания была воронка от немецкой бомбы. Затерянная среди сосен, поросшая по склонам густой травой без запаха и бледно-желтыми цветами, воронка принимала меня ласково. Раскинувшись навзничь на ее дне, я видел над собой только небо и где-то очень высоко, под редкими облаками, прозрачные верхушки сосен.

Когда было особенно грустно, я пел одну и ту же песню. К небу возносился мальчишеский, еще не ломавшийся голос: «Когда я на почте служил ямщиком»... Я пел истово и пронзительно. Служба на почте сама по себе не слишком романтична, но ямщиком!.. Это хлесткое, как посвист кнута, слово с лихвой перекрывало и «почту», и «служил». Мои жилы надрывались, сердце стучало вразрез с песенным ритмом: «был молод, имел я силенку!» Эта кратчайшая в истории и всеобъемлющая ода юности вливала в меня новую, мощную порцию энергии. Худосочный отрок десяти лет от роду чувствовал себя былинным героем, и даже небрежное слово «силенка» не сбивало пафос. Затем комок подступал к горлу, петь становилось труднее. «И крепко же, братцы, в селенье одном...» Обращение — не к любимой, не к судьбе, не к всевышнему, не к самому себе, наконец, а к явно случайным слушателям, каким-то неведомым «братцам» — усиливало во мне острое чувство заброшенности, одиночества и отчаяния... И, наконец: «Любил я в те поры девчонку!..» Тут и комментировать нечего. Последний излом, крик все испытавшей, но еще ни к чему не прикоснувшейся души...

Мы с вами не верим в вещие символы, но единственным свидетелем первого подлинного, обжигающего извержения творческой лавы был поросший травой без запаха кратер воронки от потерявшей цель немецкой бомбы. Нет, нет, ничего пророческого. Просто случайная завитушка в торопливом почерке жизни.