"Страна клыков и когтей" - читать интересную книгу автора (Маркс Джон)

Э., меня только что стошнило в раковину в мужском туалете. Остин видел, но мне наплевать. Нет смысла затягивать эту шараду. Ты не ведешь конфиденциальные переговоры, нет, ты просто не можешь ответить. Посылка из Румынии подтверждает худшие мои страхи. Сам я не смог посмотреть пленки, но Джулия говорит, на них нет ничего. Она сказала, кто-то отснял на десяти пленках одинокий стул в пустой комнате. Только вообрази себе! Пять часов кошмарного стула. Микрофон записал смутные шепотки. Миггисон полагает, это лишь помехи, но не уверен, был ли в съемочной группе инженер по звуку. Освещение неплохое, значит, кто-то свое дело знает, но свет падает на деревянный стул в пространстве, которое ничего нам не говорит. Он может стоять где угодно. На меня накатывает отупение, Э. Если есть на свете небеса, я чувствую — ты там, с Иэном.

Стимсон, ты тут? Это я, Эвангелина.

Э., о боже! Где ты, черт побери? С тобой все в порядке?

У меня все хорошо. Я же оставила сообщение на голосовой почте. Переговоры прошли успешно. Вы мои пленки получили?

Да, получили, но такое впечатление, что произошла какая-то кошмарная накладка. Ну да не важно, главное, ты жива. Мы в штаны наложили от страха. Твой отец приходил. Локайера уволили. Скажи, где ты сейчас!

Пленки приняли, Стим?

Прошу прощения за мой французский, Э., но на хер пленки! Мне нужны координаты, номера телефонов, что угодно. Мы за тобой приедем.

Это пока подождет. Сейчас скажи мне кое-что. Мне очень нужно знать. Пленки крайне важны, и все должны их посмотреть прежде, чем мы начнем делать репортаж. Их приняли?

Да, Клод Миггсон за них расписался и внес их в журнал, а потом, насколько мне известно, отдал их на хранение Джулии Барнс. То есть он их принял. Но Джулия говорит, на пленках ничего нет. Понимаешь? Ничего, кроме стула. Дай мне хоть что-нибудь. Место назови. Скажи, что с тобой все в порядке.

У меня все хорошо, Стим. Пожалуйста, прости меня, что задержалась с ответом. Недели выдались напряженные. Пожалуйста, пойми, это были самые тяжелые переговоры, какие мне только приходилось вести для программы. Мы имеем дело с преступным гением, чьи требования исключительно запутаны, но он выразил желание рассказать нам свою историю прежде, чем сдастся американским властям. Правительство его собственной страны жаждет его смерти, и потому наш репортаж будет его страховкой против покушения. У него эксклюзивная информация по терроризму, организованной преступности в России и контрабанде ядерного оружия. По этой причине я еще довольно долгое время буду занята секретными переговорами. Я уже поделилась этими сведениями с начальством и тебе рассказываю только потому, что ты был таким милым и послал мне записку, где писал о своей привязанности, и мне хочется ответить тебе доверием. Никому не говори, что мы переписывались.

Ты отвечаешь мне взаимностью?

Да, но, возможно, не той, какой ты желаешь. У меня нет времени на чувства, но мне нужен друг и союзник в великом деле, за которое я взялась. Это будет сюжет, какого еще не снимали и не показывали, и по плечу он только сильнейшим и лучшим. Эта работа уже изменила меня, дорогой друг, и, уверена, изменит и тебя тоже, если ты согласишься на все, что я скажу. Ты мне верен? Вот о чем я спрашиваю себя. Вот на что я надеюсь. Твоя коллега