"Рассвет для двоих" - читать интересную книгу автора (Джордж Эмили)

7

Единственное, что могла осознать в эту минуту Лу Джонс: ТАК она не целовалась никогда в жизни. Да, был Тэдди, были походы в кино на вечерний сеанс, были прогулки под луной и первые робкие, а потом и не очень робкие поцелуи, но только сегодня, сейчас, на четвертом этаже отеля «Плаза», у дверей номера четыреста семнадцать, Люси Розалинда Джонс поняла, что значит целоваться с мужчиной.

Все было удивительно и волшебно, мир вокруг потерял четкие очертания, звуки исчезли, краски померкли, и в ушах гремела кровь, а сердце колотилось где-то в районе горла. Ноги ее не держали, так что крепкие объятия Альдо оказались кстати. Так прошла вечность. Секунды три — по нашему летосчислению.

Через три секунды Лу Джонс превратилась в маленький и безжалостный комок ярости. Она почти одновременно пнула Альдо в лодыжку, заехала ему кулачком в нос — или глаз, не суть важно - и ухитрилась отскочить на метр в сторону.

Мир, пошатываясь, вернулся на свое законное место, и на смену блаженству пришел жгучий стыд, смешанный с отчаянием. Лу в ярости выпалила:

— Мистер Бонавенте, если вы такой... так надо было предупредить заранее!

Альдо ошеломленно отпрянул, держась рукой за нос (значит, это был нос!) и отчаянно кривясь от боли в лодыжке. Что с ней случилось? Только что таяла в его объятиях, он же не дурак, он все чувствовал, а теперь вопит на весь коридор и сверкает своими черными глазищами, как разгневанная фурия.

— Лу, но разве...

— Я вам не потаскуха из дешевой забегаловки! Возможно - дура. Не надо было брать ваши проклятые пятьсот фунтов. Вы что, решили, что теперь все можно?

— Лу, я вовсе не хотел вас обидеть...

— Ага! Осчастливить хотел! Думаете, все женщины мира спят и видят, как бы вам поскорее отдаться? Ошибаетесь!

Альдо вовсе так не думал, но остроумный и своевременный ответ как-то не лез в голову. Он растерянно смотрел на мисс Джонс, а потом совершил крупную ошибку. Шагнул к ней.

Лу Джонс вжалась спиной в стену и завопила на весь отель:

— Только попробуйте меня тронуть, я вам глаза выцарапаю!

— Лу, не кричи...

— Уходи!

— Сейчас все сбегутся...

— И очень хорошо! Я дам тебе пощечину при всех!

— За что?

— А ты не понимаешь?!

— Да ты же сама меня целовала...

— Извольте обращаться ко мне на «вы»! Нас связывают деловые отношения, вы подписали контракт, и я очень сомневаюсь, что в нем предусмотрено то, что я должна быть вашей подстилкой!

— Да помню я этот пункт, помню, но мне показалось...

— Я обращусь в суд!

Появились зрители. Немудрено, учитывая хорошо поставленный певческий голос мисс Джонс. Нужно было срочно спасать положение, и Альдо быстро и решительно шагнул к Лу, подхватил ее на руки, ногой распахнул дверь номера, внес туда верещащую фурию и закрыл за собой дверь.

Англия — удивительная страна. Как только Альдо закрыл дверь, скандал закончился сам собой, то есть его коридорная часть. Зрители справедливо рассудили, что теперь конфликт касается только обитателей номера четыреста семнадцать, и спокойно разошлись по своим комнатам.

Внутри же четыреста семнадцатого бушевал торнадо по кличке Люси. Альдо занял оборонительную позицию за креслом и ошеломленно выслушивал гневные вопли, изредка пытаясь робко оправдаться. Господи, да что же это врут про темперамент итальянок и сдержанность англичанок?! Анжела и Вероника — снулые рыбы по сравнению с мисс Джонс...

— ...Возможно, в Италии графы ведут себя именно так! Возможно, шоу-бизнес предполагает именно такие отношения артистки и импресарио...

— Лу, я не совсем...

— ...Но я не такая девушка, мистер Бонавенте! Совсем не такая. Я видела вас в ресторане, видела людей, с которыми вы сидели за одним столиком, — и я ошиблась! Я предположила, что вы порядочный человек. А вы — самый обыкновенный бабник! И вы очень ошибаетесь, если думаете, что я разрыдаюсь и уеду домой, наплевав на контракт! Я заставлю вас выполнить все до последней строчки!

— Да я же думал, это поможет...

— Чему? Прогреванию связок?

— А при чем здесь связки?

— А как ЭТО может помочь?

— Ну, нам надо выглядеть естественно в роли супругов, вот я и решил...

Альдо запнулся, потому что в номере наступила тишина. Такая, знаете ли, вязкая, тяжелая, черная тишина, которая следует сразу за тем, как засыпали свежую могилу. Альдо занервничал. Он терпеть не мог неопределенности.

Они провели хороший вечер, явно понравились друг другу, на поцелуй она ответила сама, а если бы не хотела, так и он бы не стал настаивать... наверное!

Лу откашлялась и очень тихо переспросила:

- В роли КОГО нам надо выглядеть естественно?

- Су... супругов...

- У вас белая горячка, да? Какие еще супруги? У нас контракт...

- Вот именно. У нас с вами брачный контракт...

- ЧТО?!

Альдо занервничал еще сильнее.

- Послушайте, Лу, так у меня действительно начнется белая горячка. Я признаю, был не прав, но простите меня в таком случае - и точка. Отныне мы будем целоваться только на людях и только в щечку, может, всего один раз придется в губы, на регистрации...

- Какой... регистрации?

Альдо замер. Напилась! Это у НЕЕ белая горячка.

- Регистрации нашего брака, разумеется!

Лу медленно опустилась на ковер и прижала пальцы к вискам.

- Кто-то из нас сошел с ума, это очевидно. Вы граф, я - бедная селянка, так что снизойдите, будьте добры, и объясните, о каком браке идет речь? Как будто я временно потеряла память.

Альдо даже нетерпеливо топнул ногой. Что ж это за мука!

— Мы с вами подписали три дня назад брачный контракт. Вы согласились исполнять роль моей фиктивной жены, а я за это через год выплачу вам сто тысяч фунтов. Ну?

Лу опустила голову на грудь. Прошло несколько мучительных секунд — или веков? — а потом девушка спросила странно безжизненным голосом:

— Где контракт?

Альдо устал и хотел домой.

— Контракт у меня дома, то есть мой и ваш экземпляр. Первый экземпляр уже, я полагаю, в Риме, у моего поверенного. Ваш экземпляр я хотел отдать вам завтра, вам вообще не стоило его отсылать мне обратно...

— Мне не стоило родиться на свет.

Лу поднялась на ноги, подошла к Альдо и тихо произнесла:

— Поехали.

- Куда?!

— Я хочу видеть этот контракт.

— Да вы же его подписывали...

— Да! Подписывала! Чертова идиотка! Я его подписала, даже не читая!

— Но ведь мы договорились перед тем, как...

— Вы не со мной договорились! Это была моя сестра, Марго!

Альдо испытывал сильнейшее желание встать под холодный душ прямо в костюме.

— Погодите. Это были вы, я же не слепой...

— Мы с Марго близнецы. Нас различают только мама и Билл.

— Билл?

— Он ее любит.

— Ах, вот оно что... Значит, поэтому...

Лу неожиданно бурно разрыдалась и схватила Альдо за руку.

— Поехали, пожалуйста, поехали сейчас! Я хочу его видеть!

Десять минут спустя знаменитое лондонское такси увозило от отеля «Плаза» высокого, темноволосого, красивого молодого человека в безупречном костюме и заплаканную черноволосую девушку в вечернем платье.

На Арундейл-стрит Лу стояла молча и безучастно, закрыв лицо руками, пока сердитый Альдо расплачивался, доставал ключи и открывал дверь подъезда.

Девушка вряд ли обратила внимание на квартиру, потому что все время закрывала лицо руками. Альдо почти насильно усадил ее в кресло и отправился в спальню за контрактом.

При виде листков бумаги Лу немного ожила, схватила их и стала жадно читать. Через несколько минут из ее груди вырвался стон, листки упали на ковер.

— Боже ты мой, какая же я дура...

Альдо мстительно хмыкнул (лодыжка все еще болела):

— Не переживайте, это просто рассеянность.

— Мистер Бонавенте...

— Мы же договорились — по именам.

— Нет, не могу. Я даже в глаза вам смотреть не могу. От стыда. Я сейчас умру. А не умру, так утоплюсь.

Альдо расправил плечи и взглянул на присмиревшую красотку снисходительнее.

— Перестаньте. В жизни бывает почти все. Давайте уточним детали. В целом картина уже ясна — мы друг друга не совсем верно поняли.

Из груди Лу вырвался тоскливый смешок, смахивающий на рыдание.

— Не совсем верно... Как тонко подмечено!

— Вы лучше не язвите, а изложите свою версию. Кстати, хотите мартини? Нам надо подкрепить силы.

Бедная Лу Джонс выпила бокал мартини залпом, немного посидела, а потом начала рассказывать.

— Чико, это наш импресарио в том ресторанчике, сказал, что вы хотите со мной встретиться и что вы явно принадлежите к миру шоу-бизнеса. Фирма грамзаписи или что-то в этом роде. Он уверял, что у вас сугубо деловое предложение. Он, конечно, ужасный болтун и хвастун, наш Чак, но в артистических кругах трется давно, я как-то сразу ему поверила... Ох, я его убью!

— Не стоит. У него тоже было право на ошибку, я ведь не сказал ему о цели своего приглашения. Ну а дальше?

— Пока доехала до дома, нарисовала себе миллион картинок, одна другой краше. Глупо, конечно, но ведь бывают же такие обстоятельства? А утром меня разнесло...

— В каком это смысле?

— Связки сели, горло раздуло. Ангина. И тогда я попросила Марго заменить меня на первой встрече. Мы с ней с детства этим развлекались, подменой друг друга, но на этот-то раз я была уверена, что решается моя судьба...

Альдо задумчиво кивнул. Значит, вот почему она показалась ему такой непохожей на саму себя...

— Ваша сестра... она ведь не совсем такая, как вы?

— Она умнее. Спокойнее. Уравновешеннее. И в тысячу раз осмотрительнее. Кстати, вы ей не понравились.

— Мерси. Что потом?

— Потом вы передали ей контракт, и она привезла его мне, а я пришла в такой свинячий восторг, что подписала его, не глядя, и отослала вам. Я боялась... что вы передумаете. Что вы предложили мне контракт по первому впечатлению, может, вам просто нравится Синатра...

— Мне действительно нравится Синатра. Но первым впечатлением это не назовешь. Думаю, и настоящий импресарио на моем месте предложил бы вам контракт, не задумываясь.

Лу слабо улыбнулась, все еще избегая смотреть в глаза графу Бонавенте.

— Спасибо на добром слове. Вот, собственно, и все. Так глупо... ни Марго, ни вы ни разу не произнесли вслух тему договора. Она была уверена, потому что я ей сказала, а вы... Давайте вашу версию.

Альдо вздохнул и налил девушке еще мартини.

— Вы себя не особенно казните, Лу. Моя история по идиотизму не уступит вашей. Все началось с Лодовико Сфорца. Был такой герцог...

— Я знаю.

— Да? Удивительно. А я всю жизнь в них путался.

— У него работал Леонардо.

— Какой Леонардо?

— Да Винчи.

Альдо не покраснел только благодаря тому, что уже раскраснелся от выпитого за сегодняшний вечер. Искусствовед несчастный.

— Да. Конечно. Так вот, мои предки прославились при его дворе. С тех пор в семье образовалась масса всяких традиций, в том числе и та, что отец передает старшему сыну бразды, так сказать, правления.

— Честно говоря, не слишком оригинально. И все еще никак не объясняет...

— Терпение. Я нe слишком хороший летописец. Не торопи меня.

— Мы уже на «ты»?

— Не помню. В отеле были на «ты».

— Ох, не напоминай. Ладно, на «ты».

Они торопливо чокнулись, и Альдо продолжил.

— Бразды правления отец передает не посмертно, а когда захочет. Ну, положим, надоело ему отвечать за все семейство, он зовет старшенького — так, мол, и так, теперь ты в семье главный, а я буду рыбу ловить и пить молодое вино с селянками.

— Так. Понятно.

— Нет еще. Единственным, но важным условием является брак. Старший сын должен быть женат. И вот папа — я имею в виду, мой папа — решил передать мне все. Но для этого я должен жениться.

— Так женись!

— Я не хочу, вот в чем дело.

— То есть как это?

— Я не хочу жениться. Я не готов к семейной жизни. Я вообще редкостный балбес. Но папа велел поторопиться, а тут ты, поешь Синатру, и тогда я решил жениться на тебе. Фиктивно. Ты очень красивая и понравишься папе. И маме, и всем остальным, но главное — папе.

Лу нахмурилась и посмотрела на Альдо с легким презрением.

— Ясно. Балбес балбесом, а денежки упускать не хочешь?

Молодой человек страдальчески сморщился.

— Вот! С этого места и начинаются мои беды. Я знаю, никто на свете в это не поверит, но... мне не нужно это наследство! Совсем. Я не умею и не люблю заниматься большим бизнесом. Мой младший братец Джакомо на эту роль подходит гораздо лучше.

— Так откажись в его пользу!

— Говорят же тебе - ТРАДИЦИЯ! В принципе, папа согласен и даже будет рад, если семейными делами займется умный Джакомо, а не бестолковый я, но ФОРМАЛЬНО я должен вступить в права наследования. Потом я сразу же все отдам.

Лу потрясла головой.

— Бред какой-то. Зачем такие сложности? Раз все знают, что на самом деле брак фиктивный...

— Не-ет, вот этого они как раз и не знают, и ни в коем случае знать не должны. Поэтому мне нужна была девушка... с большой буквы!

— Очень польщена, конечно, но почему ты не обратишься к своим подружкам? Только не говори, что у тебя их нет!

— Ха! Ни одна из них не позволит мне передать все Джакомо! Смеешься? Это же состояние Бонавенте!

— И что? Очень большое?

— Ну... миллионов десять.

Лу охнула.

— Серьезно?!

— Серьезнее некуда.

— И ты правда хочешь отдать все брату?

— А зачем мне миллионы?

Лу звонко расхохоталась.

— Знаешь, ты, наверное, единственный человек на свете, кто задает такой вопрос.

— Думаешь, я дурачок?

— Думаю, что ты врешь. Альдо опечалился.

— Вот, и ты не веришь. А я не могу объяснить... Лу, пойми, мне не хочется вершить судьбы мира. Я люблю свою собственную жизнь, люблю эту квартиру, люблю ездить по свету, срываться за полчаса с места, никому ничего не объясняя...

— Но разве деньги не дадут тебе для этого еще больше возможностей?

— Я же не отказываюсь от денег вообще. Мне причитается какая-то сумма, вполне достаточная, на мой взгляд, — и хватит. Ведь за эти самые миллионы мне придется ходить в костюме, вникать в дела империи Бонавенте, принимать решения...

— На это есть адвокаты, управляющие...

— Все равно. Никто не позволит главе такой семьи ездить автостопом по Европе. За мной будут бродить толпы журналистов.

Лу устало потерла виски.

— Нелегка жизнь наследника миллионов. Не обижайся, я шучу. Возможно, ты по-своему прав, но... В любом случае тебе придется опять что-то придумывать. Со мной ведь не вышло.

Альдо медленно поднял голову, и в его синих очах зажегся нехороший огонек.

— Это почему это?

— То есть как? Мы же выяснили, что произошла ошибка.

— Контракт подписан.

— Ты шутишь?

— Я серьезен, как Далай-лама в нирване.

— Альдо, я не могу...

— Будешь платить неустойку. В размере гонорара. Любой суд будет на моей стороне.

Лу вскочила на ноги, сжала кулаки.

— Немедленно признайся, что шутишь. Я сегодня слишком много потрясений перенесла. Это будет убийство в состоянии аффекта.

Альдо быстро поднялся и встал напротив. В голосе его звенело несколько бесшабашное веселье, сдобренное отчаянием.

— Я бы рад шутить, да мне не до шуток. Контракт уже у синьора Бергоми, моего поверенного. Папа извещен о нашей свадьбе. Западное крыло замка Корильяно отремонтировано. Вся Калабрия с замиранием сердца ждет прибытия молодой жены Альдо Бонавенте. Более того, папа знает, что молодая жена — красивая брюнетка с чувственным голосом. Через два, максимум три дня меня ждут дома. Где я тебе за это время найду другую Кандидатуру с такими же отличительными признаками?

- Альдо, мне плевать, где ты ее найдешь...

Неожиданно он взял Лу за руку и заглянул девушке в глаза.

— Лу, пожалуйста! Выручай меня. Я хочу побыстрее от всего этого отделаться, но не могу огорчить отца. Я... я очень его люблю и уважаю. Конечно, можно послать к черту все традиции, но для него это важно. Для моей семьи это важно. Они ужасные, шумные, надоедливые, вечно ссорящиеся, — но я их очень люблю.

Лу чуть не плакала.

— Да при чем здесь я?!

— Мы уже познакомились. Даже успели поругаться и помириться. Кроме того, ты же хотела в консерваторию?

— Да не я. Марго. Она брякнула, что думала.

— А... Ну а ты? Тебе разве не нужны сто тысяч? Подумай, что можно на них сделать.

— А чего думать? Я хотела отдать их Марго.

Альдо вытаращил глаза.

— Все сто тысяч?

— Все, что нужно на консерваторию. А на остальное... Ну не знаю. Папе машину. Маме — кухонный комбайн и цветочную рассаду, любую, какую захочет. Съездить куда-нибудь...

— Погоди, я правильно понял? Ты хотела заработать сто тысяч и все отдать своим родным

Лу смерила графа презрительным взглядом.

— А что, один ты у нас любишь свою семью? Не веришь?

Он улыбнулся.

— Очень даже верю. И очень рад.

— Чему это ты так рад?

— Тому, что все-таки не ошибся. Ты — девушка с большой буквы. Мы поладим.

— Я не сказала «да»!

— Так скажи. А в виде компенсации я куплю тебе любую аппаратуру, и ты будешь записывать свой первый диск прямо в Корильяно.

- Правда? То есть... Слушай, но это же бред. Мы будем притворяться теми, кем не являемся.

- В каком это смысле? Распишемся-то мы по-настоящему, а через год по-настоящему разведемся...

- Мы будем притворяться влюбленными.

Она сама не знала, почему произнесла эти

слова с такой горечью. Альдо помолчал, а потом сказал негромко:

- Знаешь, Лу, сколько семейных пар даже не притворяются влюбленными, а открыто ненавидят друг друга? Сколько девушек из высшего света сознательно выходят замуж за дряхлых и развратных стариков, чтобы получить их деньги. Я предлагаю не самый худший вариант. Нам с тобой необязательно виснуть на шее друг друга. Достаточно быть просто... друзьями.

Лу шмыгнула носом.

— Фиктивный брак... Друзья... Что я маме Розе скажу? А Марго? Они же с Биллом примчатся меня спасать...

— Я обещаю, ты займешься тем, чего они от тебя ждут. Ты запишешь диск.

— Альдо...

— Ну успокой меня! Скажи, что не уедешь!

— Я не уеду, только... Нам придется жить... Неожиданно для себя самого он смутился.

— Ни о чем не беспокойся. Во-первых, это обговорено в контракте. Никаких... эксцессов, типа сегодняшнего, не повторится. Во-вторых, у нас будут раздельные спальни, а жить мы будем в своем собственном крыле, так что притворяться придется только перед слугами, да и то первое время. Потом мы можем уехать в Рим, а там ты будешь жить в своей квартире.

— А как это — притворяться?

— Ну... я уже кое-что придумал, но это потом. Не сегодня. Сегодня у меня уже нет сил. Говори — согласна?

Лу тяжело вздохнула, вытерла кулаком глаза, поправила спутавшиеся волосы и посмотрела на своего будущего фиктивного мужа.

— Не нравится мне это все, ох не нравится... Согласна. Рискнем. Только давай по-честному...

Альдо ощутил такое облегчение, что чуть не заорал в голос. Радость переполняла его, и он, подхватив Лу на руки, крутанул ее по комнате. Потом вспомнил недавнюю сцену в отеле, торопливо поставил девушку на пол и с легким испугом отступил на шаг.

— Прости, это от избытка чувств.

— Прощаю. Не бойся. Мне теперь полегчало. Раз ты не развратный импресарио, а всего лишь граф-бесеребреник, то я тебя больше не боюсь. Закажи мне такси, пожалуйста.

— Конечно! И я тебя провожу.

— Вот уж незачем.

— Ночь на дворе, провожу.

— Ну ладно. Только — мы договорились?

— Лу! Я же извинился. Мы — друзья. И сообщники.

— Ты должен рассказать мне про свою семью.

— Я тебе буду всю дорогу рассказывать.

— Хорошо. А... по Италии я смогу попутешествовать? Я могу и автостопом.

- Смеешься? Графиня Бонавенте — автостопом? Мы с тобой объедем всю Италию вместо медового месяца, хочешь? И запомни: на год ты становишься самой настоящей графиней, так что не надо каждый раз спрашивать, можно ли то да се. Просто говори, чего тебе хочется.

- Не боишься, что я потребую бриллиантов?

— Нет. Не боюсь.

Они уже спускались по лестнице, и потому Лу не видела, как странно изменилось выражение лица Альдо Бонавенте при этих словах. Словно какая-то тайная мысль пришла ему в голову, при этом несказанно удивив его самого.

В такси они не разговаривали, потому что Лу почти засыпала, попрощались в холле, условившись встретиться в десять утра и пойти вместе гулять по Лондону. Зайдя в номер, Лу смогла только стянуть с себя немилосердно измятое платье, торопливо влезть в футболку и завалиться на свое безразмерное ложе. Сон накрыл ее мгновенно, и снов в эту ночь она не видела.

Альдо вернулся домой, принял душ и нагишом (по своей всегдашней привычке) улегся на кровать, закинув руки за голову. По его лицу бродила счастливая улыбка.

Все-таки у него есть задатки бизнесмена. Вон как здорово все устроилось. Папа будет счастлив, а Лу никакая не хищница, она красивая, веселая и авантюристка, и это здорово, потому что приключений в его жизни давно не хватало. С ней будет легко, особенно теперь, когда она стала его союзницей... а не наемной рабочей!

И какие сладкие у нее губы...

С этой мыслью Альдо Бонавенте уснул сном младенца.