"Близнецы и "звезда" в подземелье" - читать интересную книгу автора (Иванов Сергей Анатольевич)Глава V ДИКИЙ ГЕННАДИЙГоворит: будешь ходить только со мной! Но я так не хочу, понимаешь, Оля? Мне так вообще жить не интересно! Они наконец-то остались одни, шли с Надей по тенистой стороне тихой какой-то улочки, каких в Ростове немало. Ели мороженое, чихав на возможность испортить фигуры или простудить отданные ненаглядной эстраде голоса. Ольга подождала, пока Надя погрузит в мороженое язык, и спросила: Так, а ты ему пробовала хоть что-то объяснить? Он не понимает! — воскликнула Надя. — Он как совершенно тупой себя ведет. Ему главное свое доказать! Преследует меня по пятам. А я от него прячусь. Как... прячешься?' А пойдем, покажу! В растерянности и сомнении Ольга не знала, как ей поступить. Однако Надя решительно взяла ее за локоть: — Да здесь недалеко, — потом посмотрела наОльгу прищуренными хитрыми глазами: — Вот увидишь, интересно будет! Несколько остановок они проехали на автобусе — до, наверное, центральной площади, которая вся была забита продающим и покупающим народом, всевозможным транспортом, залита солнцем, которое сверкало прямо в глаза, отсвечивая еще то с боков помидор, то с поддельных колец цыганок, то от шикарных джипов с затемненными стеклами. А надо всем этим тяжело высился, медленно плавясь золотыми куполами, огромный собор, вроде бы самый главный в Ростове-на-Дону. Они миновали площадь, немного прошли по неказистой, забитой трамвайными путями улице, свернули во двор. Тут Надя приложила палец к губам, хотя они и так уже не разговаривали несколько минут просто потому, что в толкучке и гомоне не так-то легко разговаривать. Надя подвела ее к глухой задней стене высокого кирпичного дома, от которой на земле лежала тяжелая влажная тень, и было даже как-то прохладно, несмотря на могучую ростовскую жару. Наверное, зябко Ольге стало от волнения и ожидания чего-то... чего-то необычного. Надя подтолкнула ногой к стене пластмассовый старый ящик, в каком прежде, наверное, хранили пустые бутылки, встала на него: — Только не бойся... Ты высоты не боишься? Таких нет людей, которые не боялись бы высоты. На этом, кстати, построены многие цирковые номера: артисты летают под куполом, а публика дрожит от ужаса, что они сейчас оттуда свалятся! Страшно при этом и артистам... Но это чувство можно в себе «перевоспитать», сделать так, чтобы оно не мешало тебе работать. Таково обязательное условие для тех, кто занят в номерах воздушной акробатики. Ольга немного пробовала этим заниматься — ее бабушка натаскивала, потому что цирковой актер, в принципе, должен все попробовать. И Ольге, стало быть, пришлось повоевать с тем довольно-таки трудным чувством. Хотя, конечно, она была привязана лонжей, и ее сам дед Олава страховал! Но это ничего не значит! Ты можешь хоть сто раз быть уверена, что ничего не случится, а наверху все равно страшно... буквально до слез. Тут уж ничего не поделать. Так устроена наша душа. А в то же время и привыкание некоторое происходит. И теперь, когда Надя довольно-таки неожиданно взялась за железную палку-«ступеньку» пожарной лестницы и полезла вверх, Ольга без всяких колебаний полезла за ней. Хотя домик, надо заметить, был немаленький — четыре этажа. Причем не современных, а старинных, высоких. С лестницы довольно удобно можно было перейти на крышу, а это очень важно! Кто хоть раз лазил по пожарным лестницам, знает: переход на крышу — один из самых опасных и страшных моментов. Они пошли по гремящей железной крыше, и здесь солнце было особенно жгучим, а небо с редкими облаками особенно высоким. Вровень с их ногами шелестели верхушки пирамидальных тополей. Здорово было идти по этой плоской, совершенно не опасной крыше, отдыхать от пережитого... пусть не страха, но уж волнения — точно. — Ты отлично по лестнице лезла! — сказала Надя одобрительно. — Честно, не ожидала! Ольга хотела сказать, кстати, то же самое. Но не успела, потому что новая подружка потянула ее за руку — в слуховое окно. Дальше они прошли по чердаку, покрытому вековой пылью. Но у Нади был свой маршрут, на котором пыль была обтерта — уж не Надиными ли платьями и кофточками? У двери они остановились, Надя прислушалась, посмотрела в замочную скважину. Убедилась, что никто за ними не подсматривает и не подслушивает. Тогда она быстро отперла дверь ключом, висевшим у нее на общей связке. Они вышли, и Надя так же быстро ее закрыла. — Вот и все! Они спустились на два этажа уже по обычной, каменной, приятно-прохладной лестнице. Надя открыла простую небронированную деревянную дверь с довольно-таки потрепанной обивкой. Они оказались в квартире... Дальше не стоит подробно рассказывать, о чем они разговаривали. Это можно назвать одним словом — знакомились, продолжали знакомиться. Но главное в другом. Надя тихо подвела ее к окну с задернутой шторой. В ней была специально проделана дырка для наблюдения. — Видишь? — спросила Надя. Она осталась на середине комнаты, а Ольга приникла любопытным глазом к дырке: Чего? Ну, посмотри же! Дерево такое двулапое и под ним лавочка... Ольга не поняла, почему Надя назвала огромный раскидистый тополь двулапым, но увидела лавочку и на ней... того мальчишку, «избитого драчуна». Наверное, Надя заметила, как напряглась Ольгина спина, поэтому и спросила с явным удовлетворением в голосе: — Ну что, сидит? Именно в этот момент мальчишка встал и посмотрел на арку дома, из которой вышла какая-то девочка с мамой. Потом посмотрел на окна Нади-ной квартиры. Можно сказать, посмотрел прямо Ольге в глаза, совершенно не догадываясь, что на него тоже смотрят. И в том была какая-то... ну, пусть не жестокость, а все же нечто подобное! Как же ты?.. — начала Ольга и не договорила. Надя поняла ее по-своему, улыбнулась: Он сюда звонит, а здесь никто не поднимает трубку. Он ждет, а когда приходит мама, то отвечает ему, что я у бабушки. Он туда звонит. А бабушка говорит, что я не могу подойти к телефону... Но так, с намеком: в смысле, что не хочу. Тогда он бежит к бабушкиному дому... Она здесь недалеко живет. Сидит там, снова звонит, а ему говорят, что я уже ушла — к подруге куда-то. Ну и так далее и тому подобное. В общем, «след затерялся в дебрях Амазонки!» — эти последние слова она пропела. Стало быть, имелась у ростовских ребят такая песенка. — А если он идет за тобой — от школы, например? Надя в ответ лишь беспечно махнула рукой. А ты не боишься его?.. Не знаю даже... Чего бояться-то? Он же лично мне плохого не делает, — потом помолчала какое-то время. — Хотя он все-таки очень дикий, верно? — и добавила, словно что-то собираясь пояснить: — Его знаешь как, его Геннадием зовут! |
||
|