"Костя+ника" - читать интересную книгу автора (Крюкова Тамара Шамильевна)

ГЛАВА 3

В ту ночь Костя впервые познал, что такое бессоница. Зоя Петровна глубоко ошибалась, когда восклицала: "Совести у этого мальчишки нет!" - ибо что, как не угрызения совести, заставляло его ворочаться без сна с боку на бок? Костя пытался мысленно рисовать мелом восьмерки на белой стене и до умопомрачения считал баранов, которые табунами бились об эту самую стену, - все без толку. Если ему удавалось забыться коротким беспокойным сном, его неотступно преследовала Ника. Она то обрушивалась на него с высоченного дерева, то гналась за ним, целясь из лука, то лук вдруг превращался в костыли. Отчаянно пытаясь вырваться из паутины кошмара, Костя просыпался и опять лежал без сна, тупо уставившись в потолок.

Надо же было ухитриться встретить девчонок, похожих друг на друга как две капли воды! Такого совпадения нарочно не придумаешь. Будто одно лицо, голос. Имена и то одинаковые. Правда, говор у них несхожий. Костя стал придирчиво сравнивать двух Ник и решил, что все-таки они очень разные. Постепенно ему стало казаться, что между бойкой лесной хохотушкой и холодной "дворцовой" Никандрой нет ничего общего.

Как ни крути, а из-за глупой ошибки он оскорбил больную девчонку, и нечего обижаться, что она его обругала. А если ей обо всем рассказать? Не подлец же он в самом деле, чтобы нарочно над ней смеяться!

Короткая летняя ночь готовилась упорхнуть на бархатных крыльях. Небо наливалось рассветом, когда Костя окончательно решил, что первым делом с утра пойдет и объяснит Никандре все как есть. Ему сразу стало легче, будто камень с души свалился. Он повернулся на бок и тотчас заснул.

Костю разбудил громкий стук: Зоя Петровна вызывала его при помощи "шваброфона" - устройства, изобретенного, чтобы ей лишний раз не подниматься на чердак. Как и все гениальное, конструкция аппарата была проста в обращении и абсолютно надежна. Достаточно было взять швабру и колотить ручкой в потолок до тех пор, пока абонент не откликнется.

Ошалевший после сна, Костя разлепил глаза.

- Ты скоро наспишься? Десятый час уже! - крикнула Зоя Петровна.

- Мам, у меня же каникулы, - продолжая лежать, нехотя отозвался Костя.

- Да что же это такое? Сто раз на стол накрывать? А то мне без того дел мало! Скоро человек на примерку придет, а блузка еще не смётана.

И тут Костя вспомнил, что ему тоже предстоит довольно противное дело. Сон как рукой сняло. День начинался паршиво. Костя натянул джинсы и босиком прошлепал вниз. Пару раз плеснув из умывальника на лицо, он завершил водные процедуры, и тут, как всегда некстати, на ум пришло, что вчера он решил обливаться по утрам холодной водой, чтобы тренировать силу воли. Искоса поглядев на шланг, Костя вздохнул и принял поистине волевое решение: отложить тренировку до завтра. Сегодня и так забот хватает. Ему не терпелось поскорее отвязаться от неприятного визита. Наспех проглотив яичницу, он отказался от чая.

- Я потом, - сказал он, выскакивая из-за стола.

- Потом суп с котом. Поел бы по-человечески и свободен. Куда ты все несешься?

- Сейчас, ма, век скоростей. Слыхала?

- Все у тебя насмешки. Ладно, беги, - улыбнулась Зоя Петровна.

Костя побежал к Никандре. Скоро, запыхавшийся и решительный, он стоял возле знакомой калитки. Утро еще не пришло в этот огромный дом. Напрасно солнце обрушивало на него потоки огненных стрел - задернутые шторами глазницы окон были слепы, а обитатели спали. Потоптавшись у запертой калитки, Костя поплелся домой. По мере того как он удалялся, его обуревали сомнения. А что, если Ника будет не одна и придется объясняться при родителях? Может, лучше отложить этот поход, а после подстеречь ее на веранде?

Вернувшись домой, Костя столкнулся со Степкой, Михой и его сестрой Анькой.

- Ты где бродишь? Пошли на пруд.

Предложение было заманчивым. Костя заколебался, но в памяти снова возникла неловкая сцена у Никандры. Что скажет отец, если узнает, что он смалодушничал и не пошел извиниться?

- Я потом подойду. Мне надо матери в огороде помочь, - отказался Костя.

Он с тоской поглядел вслед ребятам, зашел во двор и нос к носу столкнулся с матерью.

- Никак медведь в лесу сдох! Что это вдруг в тебе трудолюбие взыграло? Говори начистоту, что натворил? - подозрительно спросила Зоя Петровна, глядя Косте в глаза.

- Ничего я не натворил.

- Не юли. Все равно ведь узнаю.

Костя смотрел на мать и думал о том, до чего же родители странные люди! Не помогаешь - плохо, а стоит предложить помощь, как тут же начинаются подозрения. Конечно, нельзя сказать, чтобы они были совсем необоснованными.

- Поругался, что ли, с кем? - допытывалась Зоя Петровна.

- Ни с кем я не ругался, - Костя отвел глаза.

Часто его удивляла проницательность матери. И как только она обо всем догадывается?

- Не хочешь говорить, не надо. Коли ты такой работящий, поди у клубники усы подергай, а то совсем заросла. Все прок будет, - мать повернулась и пошла в дом.

Только теперь до Кости дошло, на что он напросился! Это же полдня на грядке сидеть придется! Трудовой порыв в нем заметно поугас. Он безо всякого энтузиазма принялся за обработку клубничных кустов. Работа не отвлекала от назойливых мыслей о предстоящем неприятном разговоре. Он сто раз мысленно прокручивал, что скажет Никандре, но с каждым разом речь получалась все более неуклюжей. А может, все-таки посоветоваться с матерью, как поступить?

Зоя Петровна перебирала обрезки кружев и тесьмы. Поглощенная работой, она не заметила, как в комнату вошел сын.

- Ма, я тут спросить хотел.

- Глянь, эти кружавчики подойдут? У меня как раз хватает. Все не покупать, - не отрываясь от работы, сказала Зоя Петровна.

Костя посмотрел на ненавистные кружавчики. Ему вдруг расхотелось говорить о своих проблемах. В конце концов, он уже взрослый, чтобы решать их самостоятельно.

- Пойдут, - буркнул он и повернулся уходить.

- А что ты там спросить хотел?

- Да так, может, я часть грядок сейчас оборву, а часть вечером?

- Наработался, горе луковое? Ты уж хоть к концу недели оборви, - вздохнула Зоя Петровна.

Когда Костя предпринял вторую попытку навестить Никандру, шторы на окнах были отдернуты, но веранда по-прежнему пустовала. Нужно было на что-то решаться, не караулить же Нику целыми днями. Костя поглядел на звонок прощальным взором человека, идущего на казнь, и с такой силой нажал на кнопку, будто она была его личным врагом.

На крыльцо вышла полноватая женщина. Костя иначе представлял себе хозяйку "дворца". В строгом платье из темной материи, с волосами, стянутыми на затылке в старушечий узел, она была похожа на старую деву. Во всяком случае, Ника нисколько не походила на мать.

- Здравствуйте. Можно с Никой поговорить? - спросил Костя и для вежливости добавил: - Пожалуйста.

Женщина смерила его недовольным взглядом, молча подошла к калитке, открыла щеколду и, не произнося ни слова, провела его по дорожке до дома.

"Немая, что ли? - подумал Костя. - Вот семейка: немая и хромая".

Костя прошествовал в дом. Невольно подчиняясь царящей в нем тишине, он старался ступать как можно беззвучнее. Проведя гостя через веранду, женщина открыла дверь в гостиную.

- Ника, к тебе пришли, - монотонным голосом доложила она.

"Значит, не немая", - пронеслось у Кости в голове.

Он зашел в комнату и застыл на месте. То, что он увидел, не укладывалось в представление о дачном доме. Конечно, в кино показывают и не такое, но Костя не представлял, что люди могут жить так взаправду. Первое, что бросалось в глаза, - стоящий посередине рояль, и не какой-нибудь обшарпанный, как в школьном актовом зале, а белый, как в музее. Мебели почти не было, если не считать пары просторных диванов, нескольких кресел, старинных напольных часов и камина. В углу возвышалась огромная декоративная ваза. Паркетный пол устилал ковер в бело-розовых тонах. Среди этой немыслимой роскоши в инвалидной коляске сидела Ника. Она в упор смотрела на Костю и, судя по всему, радости от встречи не испытывала.

Боль от вчерашней обиды была еще слишком сильна. Ей не приходилось общаться со сверстниками, и сначала этот мальчишка ей чем-то понравился. Она инстинктивно потянулась к нему, как любое существо тянется к себе подобному. Зачем он нахамил ей? За что? Ника сердито сощурилась. Может, недаром ее ограждали от ровесников? Вчера она познала, что их общество живет по неведомым ей законам. У взрослых все иначе. Они корректны и вежливы, даже когда терпеть не могут друг друга. Для чего этот парень пришел теперь? Какую очередную забаву придумал? Что она ему сделала? Какое преступление совершила, чтобы весь мир ополчился против нее?

Костя застыл возле входа. Он с первого взгляда возненавидел белый ковер. На фоне нежных розовых лилий его видавшие виды кроссовки представляли собой поистине убогое зрелище. Протопать в них по ковру было бы просто кощунством, но разуться и продемонстрировать штопаные носки - такого унижения он вынести не мог.

- Зачем ты пришел? - резко спросила Никандра.

Только глухому могло показаться, что в ее тоне есть нотка гостеприимства. У Кости со слухом все было в порядке. Он проклял момент, когда затеял этот визит. Но нет худа без добра. По крайней мере одна проблема решена: можно выпалить все с порога и удалиться, не снимая кроссовок.

- Я... - начал Костя, но, как назло, заготовленная речь вылетела из головы, и он, запинаясь, произнес: - Я... это... насчет вчерашнего. В общем, я извиниться хотел.

- Извиниться? - эхом повторила девочка.

В слове таилась надежда. Наверное, этот Костя не такой уж плохой. Только теперь Ника поняла, что она в самом деле рада его приходу. Она всегда была одна и считала, что любит одиночество. Гости, приходившие в их дом, раздражали ее своим фальшивым участием, жалостью, неестественно сюсюкающими голосами и явным облегчением, когда приличия были соблюдены и они могли отойти от нее и заняться своими разговорами. С людьми она слишком остро чувствовала свою неполноценность, поэтому предпочитала уединение. Вчера броня одиночества дала трещину. Костя заговорил с ней просто и естественно, и Нике захотелось войти в мир сверстников, который она знала только по книгам. Новый мир манил и пугал ее.

Самое трудное было сказано, и Костя продолжал более уверенно:

- Понимаешь, я тебя спутал с другой Никой, с твоей близняшкой.

- Ты что, сериалов насмотрелся? - язвительно спросила Ника.

- Не веришь? А я в лесу встретил девчонку, точь-в-точь как ты, и тоже Никой зовут.

Рассказ про близняшку казался надуманным, но в голосе парня звучала такая искренность, что Ника заколебалась. Какой ему прок обманывать?

- Это правда?

- Стал бы я тебе врать! Она меня сначала чуть не убила. Честно. У нее лук офигенный. Она стрелой жах - прямо у меня над головой. И знаешь почему? Я мухоморы сшиб. - Почувствовав, что его рассказ занимает слушательницу, Костя обрел красноречие и стал живописать свою встречу с лесной Никой.

- Все это было в самом деле? А откуда у нее лук? - недоверчиво переспросила Ника, когда он замолчал.

- Да она лесникова дочка, поэтому и по деревьям классно лазает, и носится по лесу так, что за ней не угонишься. В общем, все как у людей. Я же не знал, что ты... - Костя вдруг осекся.

Он почувствовал, что сморозил глупость. И кто его за язык тянул вдаваться в объяснения? Тысячу раз ведь долбили: молчание золото, так нет, полез разглагольствовать.

В комнате повисло неловкое молчание. Дверь в новый мир захлопнулась, оставив Нику в каменном мешке одиночества.

- Ну, договаривай. Что я? Нелюдь? - бесцветным голосом произнесла она.

Костя окончательно растерялся.

- Я совсем не то хотел сказать. Я просто хотел объяснить.

- Я все поняла. Ничего объяснять не надо. Уходи! - выкрикнула Ника.

Услышав возглас, тотчас прибежала мать.

- Кто просил пропускать его ко мне? - резко спросила Никандра. - Я не желаю никого видеть. Никого, понятно? И незачем устраивать тут проходной двор.

Косте стало неловко за эту немолодую женщину. Как только она все терпит? Попробовал бы он выговаривать своей матери! Ника была ему отвратительна. Он не чувствовал ни сострадания к ней, ни былых угрызений совести. Зря он вообще полез со своими извинениями. Нужны они ей как рыбке зонтик! Если бы не ее мать, он высказал бы все, что думает.

- Я же не хотел ее обидеть. Я извиниться пришел, - сказал он, обращаясь к женщине, и осекся.

- Мне нет до этого дела, - брезгливо поджав губы, ответила та.

В ее пустых глазах не отражалось ни любопытства, ни осуждения. Ей было глубоко безразлично, обидел он Нику или нет. Неужели мать может быть настолько равнодушна к дочери? Косте стало не по себе, будто он попал в фильм ужасов, где вместо людей действуют бездушные манекены. Костя попятился к двери и пулей бросился прочь. Он бежал всю дорогу до дома, точно за ним гнался призрак, и лишь захлопнув за собой калитку, перевел дыхание.

- Явился, работничек! Ты что же чеснок между клубникой повытаптывал, горе луковое? - встретила его Зоя Петровна.

Услышав ворчание матери, Костя вдруг ощутил такой прилив нежности, что неожиданно для самого себя обнял ее, чмокнул в щеку и сказал:

- Ма, я тебя очень люблю!