КНИЖНАЯ ПОЛКА АНДРЕЯ ВАСИЛЕВСКОГО

±7

Патрик Дж. Бьюкенен. Смерть Запада. Перевод с английского А. Башкирова. М., АСТ; СПб., “Terra Fantastica”, 2004, 444 стр. (“Великие противостояния. Америка против Америки”).

Эту нашумевшую книгу 2002 года, написанную известным американским неоконсерватором, стоит читать хотя бы потому, что само выражение смерть Запада (именно с бьюкененовскими коннотациями) никуда из политического языка уже не исчезнет, подобно столкновению цивилизаций или пресловутому концу истории . (Читать можно и в Сети: lt;http://buchanan.by.rugt;; а реферат книги был опубликован в “Вестнике Европы”, 2004, № 11).

В книге Бьюкенена ясно видны два взаимосвязанных, но отчасти и самостоятельных слоя (можно сказать, два месседжа). Один — это выразительное (не для слабонервных) описание демографической катастрофы западного общества (вымирание населения + массовая иммиграция из третьего мира); другой — объяснение причин этой катастрофы, типологически укладывающееся в классическую теорию заговора (впрочем, стоит вспомнить известную острботу: если у человека мания преследования, это не значит, что за ним не следят; см. ниже — о книге Вадима Руднева). Но и само рецензируемое издание делится на две неравные части: собственно текст Бьюкенена и полемическое послесловие Андрея Столярова, играющее далеко не служебную роль.

Если я не ошибаюсь, эту (или почти эту) статью Столярова “Сумерки богов” мне уже приходилось читать в лондонском “журнале русского мира” “Колокол” (2003, № 3-4 lt;http://www.kolokolmagazine.comgt; ). О “Смерти Запада” Столяров писал и в интернет-журнале “Топос” (2003, 6 марта lt;http://www.topos.rugt; ) — “Мир без США. Крестовый поход Патрика Бьюкенена”. Процитирую несколько мест: “lt;…gt; если бы не некоторые специфические реалии, свойственные только Соединенным Штатам, можно было бы полагать, что речь в книге идет о современной России. Вероятно, язык экстремального патриотизма (курсив в рецензии здесь и ниже мой. — А. В. ) един во всех нациях и народах. lt;…gt; Тем более что для объяснения причин происходящих событий автор обращается не к закономерностям исторического развития, что, вероятно, ему просто в голову не приходит, а в полном соответствии с психологией экстремального патриотизма создает образ внешнего и внутреннего врага. Только если российские патриоты крайнего толка объясняют бедствия современной России происками глобализма, масонства и сионизма lt;…gt; то Патрик Бьюкенен, будучи стопроцентным американцем, напротив, обнаруживает грандиозный марксистский заговор, который уже много десятилетий пронизывает Соединенные Штаты. lt;…gt; На самом деле ситуация для США гораздо хуже, чем ее видит Патрик Бьюкенен. Мир за последние десять лет полностью изменился. Европейский период всемирной истории действительно завершен, мы вступили в фазу сосуществования множества различных цивилизаций. lt;…gt; Конечно, трудно сейчас представить мир без Соединенных Штатов. Однако так же трудно было когда-то представить его себе без могущественного СССР и громадного лагеря социализма. Тем не менее социализм исчез, не выдержав испытания новым временем, и аналогичным путем, скорее всего, исчезнет нынешняя геополитическая империя США. Слишком специализированные социумы умирают, когда меняется среда их цивилизационного обитания. В этом смысле социогенез, эволюция социальных систем, ничем не отличается от биогенеза, эволюции систем живого мира. И вот здесь встает вопрос о месте России в новой эпохе. lt;…gt; Непонятно, зачем нужно связывать свое будущее с обреченной цивилизационной структурой. Может быть, России следует разрабатывать свой проект, более прогрессивный и более соответствующий двадцать первому веку? Если реальностью становится существование глобальных этносов (сверхкультур), то, вероятно, такой же глобальный этнос следует создавать и России. Тем более что у нее есть для этого все условия в виде колоссальных русских диаспор, уже инсталлированных в сферы технологических достижений Запада. Объединение диаспор и метрополии позволит создать Русский мир — геоэкономическую Вселенную, охватывающую громадное мировое пространство. Перед Россией ныне стоит задача утилизации западных социокультурных трофеев. Опоздать к такому всемирному аукциону было бы серьезной ошибкой”.

Утилизация западных трофеев — дело хорошее (разве я спорю), но для этого нужно как минимум, чтобы нас самих до этого никто не утилизовал. Кроме всё объясняющих исторических закономерностей есть еще — чужое и родное. Бьюкенен бьет в набат, пытаясь переменить судьбу своей страны, судьбу, кажущуюся почти неотвратимой. Поэтому ирония Столярова по адресу экстремального патриотизма бьет мимо цели, ибо в определенных исторических обстоятельствах никакого иного патриотизма быть не может...

Вот и Виталий Куренной, рецензируя “Смерть Запада” (“Отечественные записки”, 2004, № 1), специально полемизирует и с автором послесловия, не соглашаясь, что “книга Бьюкенена говорит о „глубоком провинциализме, свойственном вообще консервативному американскому мировоззрению”. Консерватизм Бьюкенена основан на выверенной более чем двумя столетиями системе ценностей и структуре аргументации, что делает его в известной степени образцом этой политической позиции. В сравнении с этим указанное послесловие, напротив, пугает своей самобытно-русской смесью историософских обобщений и гумилевщины, сдобренной изрядной долей самоуверенности. Хотелось бы, чтобы публикации такого рода сопровождались комментариями менее экзотическими и в большей степени относящимися к сути дела”.

Юрий Крупнов. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. СПб., Издательский дом “Нева”, 2004, 384 стр.

Включил в “Книжную полку” одну из книг руководителя общественного движения “Партия России” не потому, что она подарена мне автором, но потому, что в ней достаточно места отведено любимой идее Юрия Крупнова, а именно — Столица России должна стоять на Тихом океане . Статью Крупнова под таким названием я ранее читал в интернет-журнале “Русский переплет” (2004, 10 января lt;http://www.pereplet.ru/krupnovgt; ) и своевременно отметил в своей “Периодике”. Тезисно выглядит это так: “Наш ориентир — не Запад, а Северо-Восток. lt;…gt; Либо Россия станет лидером Северо-Восточной Азии и Тихоокеанского мира, построит на своем Дальнем Востоке мощную и процветающую „русскую Калифорнию”, либо США, Япония, Европа и Китай совместно с назначенным туземным правительством построят здесь зону безудержной глобализации”; “Этногенез не закончился lt;…gt; Северное российское население и особенно невостребованная молодежь может стать „новым племенем”, которое позволит преодолеть идентификационную катастрофу, осуществить этническую реабилитацию и в конечном итоге построить Россию как мировую державу lt;…gt; Создавая новую столицу России на побережье Тихого океана как символ и организационный механизм Новой Восточной политики, продолжения нашего движения по курсу Норд-Ост, мы имеем возможность воспроизвести тысячелетнюю историю России, не дожидаясь гибели страны и не создавая нового государства (нового вообще или нового в результате разрушения старого революционным хаосом)”.

Я не уверен, что перенос российской столицы действительно необходим, но с некоторой натяжкой и я готов признать: если (в силу каких-то обстоятельств) не Москва, то уж только — на Тихий океан. Хотя бы потому, что все иные звучавшие ранее предложения разных людей (о Петербурге, Казани, Новосибирске…) недостаточно радикальны, чтобы существенно повернуть вектор развития страны, а ведь именно об этом идет речь у Крупнова и именно в этом (и только в этом) смысл гипотетического переноса столицы вообще. Развернуть “медведя” (см. на карту мира) мордой на Океан и… простите, задом в Европу — это сильно. Для этого и предлагается дать ему пинка (в виде переноса столицы), чтобы “медведь” если уж не поднялся, то хотя бы призадумался. Главное, чтобы не разорвал.

Сумерки глобализации. Составитель Андрей Ашкеров. М., АСТ; “Ермак”, 2004, 348 стр. (“Великие противостояния”).

Да не обидятся на меня Андрей Ашкеров, Владимир Никитаев и другие авторы сборника, но лично для меня бесспорным украшением этой настольной книги антиглобалиста являются статьи Михаила Ремизова и Константина Крылова. О первом, точнее, о его книге “Опыт консервативной критики” (М., 2002) можно прочитать в “Книжной полке Ирины Роднянской” в августовском “Новом мире” за прошлый год (“Это самый яркий, самый талантливый из новых интеллектуалов, выстраивающих оппозицию либерализму, а заодно гуманитарному „морализму” любых оттенков — в форме просвещенной версии фашизма. lt;…gt; Ну, если „фашизм” не нравится, пусть будет „правый радикализм””). Среди статей второго автора специально отмечу отнесенный в конец сборника текст “Новый Мировой Порядок” (см. его также: lt;http://www.traditio.ru/krylov/nmp.htmlgt; ). Забавно, что и в сборнике “Русский Журнал/2004. Войны ХХ века” (М., Русский институт, 2004) самое интересное тоже отнесено в конец, в военно-фантастическое приложение, я говорю о статье Сергея Переслегина “Кто хозяином здесь? Напоил бы вином…”; см. ее также: lt;http://www.russ.ru/ist_sovr/2004_peresl.htmlgt; . Но вернемся к Крылову и составленному им толковому словарю грядущего глобализма .

“ Женевский список — основной документ Нового Мирового Порядка, принятый в 2039 г. Содержит список признанных государств. Женевский список закрыт для пополнения извне: государство может появиться в нем только в том случае, если одно из уже существующих государств заявит о своем делении на несколько новых, и это деление будет признано всеми остальными государствами. На практике право признания новых государств делегировано большинством государств Женевскому комитету по правам человека”.

“ Либерийский Каганат — государство (LS), вторая сверхдержава мира. Не имеет верхней Женевской квоты на фрагментацию. Фактически является совокупностью наиболее выгодных и перспективных в коммерческом отношении торговых путей, дорог и трасс, сухопутных и морских; „страна торговых путей”. Территорией HS объявлена бывш. Либерия, хотя фактические владения Каганата на этой территории не больше, чем в других местах. Стандартная (Женевская) конституция. Официальными считаются все языки мира”.

“ Моносексуальность — a. В узком смысле — направленность сексуального влечения только на один объект („влюбленность”). Является проявлением тоталитарных комплексов в психике, а именно — стремлением обладать другим человеком и контролировать его, что противоречит фундаментальным правам суверенной личности. Считается тяжелой патологией. b. В широком смысле — направленность сексуального влечения только на лиц одного (своего или противоположного) пола или только на особей одного (своего) вида (то есть только на людей). Распространенные варианты — гетеро- и гомосексуальность. Считается легкой патологией”.

“ Основной вопрос философии — вопрос о том, что первично на произвольно взятом рынке, спрос или предложение. Новое Мышление основывается на принципе первичности предложения (см. Примат предложения над спросом )”.

“ Русские — по определению Второго Московского процесса, „совокупность национальных диаспор бывшей России и бывшей Югославии (HS), имеющих общее преступное прошлое и несущих за него ответственность перед Мировым Сообществом (за исключением народов, имеющих статус порабощенных российскими режимами или имеющих заслуги перед Мировым Сообществом в деле установления демократии)”. Русскими не считаются жители большинства бывш. советских национальных республик и автономий, а также потомки новых русских (см. нувораши ). Большинство русских говорят на русском, коми и сербском языках (по специальному решению Второго Московского процесса часть жителей бывш. Югославии, в основном т. н. „сербы”, считаются русскими ). Считаются носителями тоталитарных комплексов. Имеют существенные ограничения в правах. Численность на наст. момент около 40 млн. чел.”.

“ События 2035 г. (или Кризис 2035 г. ) — момент в истории Земли, о котором нет точной информации. По некоторым данным, имел место глобальный экономический кризис. По некоторым предположениям, имел место кризис мировой политической системы. Есть мнения, что развитие человечества уперлось в технологический тупик. Возможно, вообще ничего конкретно не произошло. Единственным наблюдаемым явлением были сообщения средств массовой информации о глобальном всепланетном кризисе, природа и перспективы которого так и не были установлены. Современная версия событий — имел место глобальный кризис мировой системы, вызванный целенаправленными действиями криптокоммунистического движения (см.). События 2035 г. вызвали глубокий переворот в сознании людей Земли и послужили непосредственной причиной установления НМП в масштабах планеты”.

Напечатано в рубрике “Политфэнтези”. И почему это Константин Крылов (=главный редактор “Спецназа России”) не пишет фантастику?

Прими красную таблетку. Наука, философия и религия в “Матрице”. Под редакцией Гленна Йеффета. М., “Ультра.Культура”, 2003, 312 стр.

Для заинтересованного читателя (вроде меня) само оглавление сборника звучит как дудочка крысолова, оторваться невозможно: Дэвид Джерролд , “Предисловие”; Ред Мерсер Шухардт, “Что такое Матрица?”; Робин Хэнсон, “Был ли Сайфер прав? Часть I. Почему мы остаемся в нашей Матрице”; Лайли Зинда, “Был ли Сайфер прав? Часть II. Природа реальности и причины, по которым она имеет значение”; Роберт Сойер, “Искусственный интеллект, научная фантастика и „Матрица””; Джеймс Ганн, “Парадокс реальности в „Матрице””; Дино Феллуга, “„Матрица”: парадигма постмодернизма или интеллектуальное позерство? Часть I”; Эндрю Гордон, “„Матрица”: парадигма постмодернизма или интеллектуальное позерство? Часть II”; Питер Б. Ллойд, “Глюки в „Матрице”... и как с ними справиться”; Джеймс Л. Форд, “Буддизм, мифология и „Матрица””; Питер Дж. Беттке, “Человеческая свобода и красная пилюля”; Пол Фонтана, “Поиски Бога в „Матрице””; Рей Курцвейль, “Слияние человека с машиной: движемся ли мы к Матрице?”; Билл Джой, “Почему мы не нужны будущему”; Ник Бостром, “А не живем ли мы в Матрице? Доказательство методом моделирования”…

Одна беда — но большая: авторы сборника смотрели только первую “Матрицу”, а мы с вами — все три.

Вадим Руднев. Тайна курочки Рябы. Безумие и успех в культуре. М., Независимая фирма “Класс”, 2004, 304 стр. (“Библиотека психологии и психотерапии”. Вып. 107).

Для людей литературоцентричных или связанных с литературой профессионально могут оказаться небезынтересными (к сожалению, не развернутые) замечания о том, как “строится вся литература так называемого реализма. Поскольку в основе реализма лежит то же самое, что в основе депрессии, — редукция семиотического понимания реальности”. На этой фразе я мог бы закончить свою аннотацию, но не могу удержаться… процитирую: “Сообразуясь с Лаканом, мы можем сказать, что Войнович, которого пытались отравить, был субъектом желания КГБ. То есть Войнович в соответствии со схемой из „Случая Шребера” Фрейда, отрицая свою тайную любовь ко всему советскому (которая, в общем, проглядывает в его произведениях — например, про Чонкина), спроецировал ее как ненависть к нему [советскому] с тем, чтобы его преследовали как диссидента. (Менее шокирующе это рассуждение могло бы выглядеть так: Войнович, разделяя со своим поколением свою прежнюю любовь к советской власти и Сталину, спроецировал ее как ненависть к себе со стороны органов.) В этом рассуждении, помимо его парадоксальности, должно быть некое рациональное зерно. Была ли в наших диссидентах некая паранойяльная жилка? Не будем отрицать очевидного — была. Эта паранойяльность, подозрительность, стремление бороться за правду проективно притягивала к себе служителей закона. lt;…gt; кажущийся непоколебимым критерий, в соответствии с которым, если параноик утверждает, что жена ему изменяет, а наш приятель — что его преследуют масоны, то это обязательно не соответствует действительности, — не всегда работает. Бывает так, что бред бредом, а реальность реальностью, то есть что жена ревнивца действительно ему изменяет, что эротоман действительно пользуется всеобщей любовью, а пострадавшего от масонов на самом деле преследовали какие-то тайные организации” (из главы “Диалектика преследования”; см также: Вадим Руднев, “Диалектика преследования” — “Солнечное сплетение”, 2002, № 22-23 lt;http://www.plexus.org.ilgt; ).

Комментарий к Бьюкенену.

Глеб Павловский. Тренировка по истории. Мастер-классы Гефтера. М., Русский институт, 2004, 192 стр.

Беседы Глеба Павловского конца 80-х годов с Михаилом Гефтером (1918 — 1995) можно частично прочесть и в электронной версии lt;http://www.russ.ru/today/project/pg.htmlgt; и “приобщиться, так сказать, к устному наследию Гефтера, которое любопытным образом увидело свет раньше значительной части письменного”. Закавыченные слова взяты из рецензии Кирилла Решетникова с очень, на мой взгляд, точным названием “Поговорим за Россию” (“Газета”, 2004, 27 октября lt;http://www.gzt.rugt; ). Поскольку о рецензируемой книге уже сказано/написано много адекватного, процитирую еще из Решетникова: “Гефтеру присуща специфическая тяга к напряженному — до параноидальности! — вдумыванию в историю. В результате он выдает реплики и идеи самого разного интеллектуального качества. lt;…gt; Часто возникает впечатление, что присутствуешь при беседе последовательных, закоренелых западников, которые, несмотря на всю свою озабоченность судьбами России, смотрят на нее извне и недостаточно чувствуют изнутри. lt;…gt; Недостаточная внятность Гефтера бросалась в глаза многим, и его неоднократно упрекали в интеллектуальном отчуждении. Но его реплики интересны именно своей непредсказуемой динамикой: перед нами не историк в чистом виде, а погруженный в историю „человек говорящий”. lt;…gt; Вопреки своему подзаголовку, эта книга — в большей степени человеческий документ, нежели мастер-класс, так как о собеседниках-авторах она говорит гораздо красноречивее, чем об истории”.

“Сравнивая эту книгу и прижизненные публикации Гефтера, очевидно: он лучше говорил, чем писал”, — размышляет Георгий Любарский (“Русский Журнал”, 2004, 21 октября lt;http://www.russ.ru/culture/200410_gl.htmlgt; ) и, видимо заразившись гефтеровской манерой речи, продолжает: “Он говорил так, что с ним сегодня очень хочется поговорить. Не исключено, что это — обман зрения. Я ведь не уверен, что я понимаю Гефтера. Но — я не знаю окончательного ответа ни на один из поставленных им вопросов. Так что, может быть, понимаю. lt;…gt; В общем, эта книга разговоров с Гефтером — старая и устаревшая. Очень современная. Она не будет прочитана. И поэтому станет нереализованным будущим”.

“Кому нравится Глеб Павловский? Но в книжке его мало”, — делится своими впечатлениями юзер “Живого журнала” buksha. Она же: “Гефтер не занимается маргинальными умствованиями, он просто действительно говорит об очень общих, очень масштабных вещах. lt;…gt; что всё человеческое время делится на „выбраковку” (когда легко исчезали целые культуры и никто о них не плакал) и „историю” (культуры так же исчезают, но по ним скучают, тоскуют, берут себе какие-то элементы, осуществляется преемственность). В общем, актуальная книжка. И образная. Такой вдохновенный интеллигентский язык”.

О да… какой еще вдохновенный: “lt;…gt; русская культура — не бессмысленное ли слово, не обманный ли термин? У меня стойкое ощущение липы в этом понятии. Где она вообще, русская национальная культура? То есть она, то нет; явится, как Бог из машины, наломает дров, а потом исчезает с поверхности, не становясь образующим фактором. Между тем большинство пишущих на тему русской истории признает проявление в ней каких-то метаусловий, какого-то механизма, управляющего логикой событий. lt;…gt; Где способность нашего ума осознавать себя заново, внутри заново понятой истории?” — спрашивает Г. П . “Такие вот маленькие, невинные, бесхитростные, частные вопросики — и на них дай тебе внятный ответ... Итак, русская культура — не обманный ли термин? По-моему, уместный вопрос. В нем, конечно, есть доля наглости, но и та уместна. Вот если бы этот вопрос был эпатирующим, мы бы его отредактировали, сделав более солидным, более академичным, — с какого времени можно говорить о русской культуре и в каком смысле, какие внутренние изменения она претерпевала, оставаясь русской или переставая на время ею быть, становясь снова или оказываясь к этому неспособной. Так выглядело бы солиднее и, может быть, даже вразумительнее, но при этом потерялся бы задор твоего вопроса — а не говорим ли мы о том, чего нет ?” — подхватывает М. Г .

Слова так легко слетают с языка обоих собеседников, что делает эту небольшую книгу истинно легким чтением (в самом приятном и безответственном смысле слова).

Виталий Третьяков. Как стать знаменитым журналистом. Курс лекций по теории и практике современной русской журналистики. Предисловие Сергея Маркова. М., “Ладомир”, 2004, 623 стр.

“Никакой иронии: Виталий Товиевич Третьяков обеспечил себе место в истории отечественной журналистики — наряду с Катковым, Гиляровским и Лениным”, — пишет Петр Дейниченко (“Книжное обозрение”, 2004, № 49, 29 ноября). Обеспечил — и дает уроки: в книгу вошли лекции, мемуары, статьи, максимы самого Третьякова и обширное предисловие политолога Сергея Маркова, по многим параметрам, так сказать, перпендикулярное всей книге.

Как стать журналистом, знаменитым журналистом? Почти: как стать — знаменитым? “Вследствие [этой] журналистской гиперболы — обложка начинает напоминать рекомендации по похудению и руководство по домашнему удалению шлаков из организма”, — пишет в том же номере “Книжного обозрения” другой рецензент, Владимир Березин. (Кто-то — не помню кто — уже отметил, что всевозможные пособия по оздоровлению, обогащению обращаются в сегодняшней читательской среде не как практические пособия, а как род литературы для чтения; прочитанная книга становится поводом не для начала новой здоровой и богатой жизни, а для немедленной покупки еще одной аналогичной книги.)

Третьяков стал Третьяковым не потому, что следовал каким-то своим/чужим правилам, а потому, что… вот он такой и так сложилось. Все его советы и максимы есть попытка позднейшей рационализации своего жизненного и профессионального опыта, что уже интересно, как интересны даже читанные в свое время и теперь включенные в сборник третьяковские статьи об НТВ, Бабицком и проч. Короче: читать интересно, а учиться нечему: “будто один из Люмьеров читает лекции в Голливуде, будучи совершенно уверен в том, что он читает актуальный курс кинопроизводства” (Владимир Березин); но — много живых подробностей .

В пресловутом “Живом Журнале” юзер berezin (запись от 23 ноября) делится своими читательскими впечатлениями: “Там (в книге Третьякова. — А. В .) есть и еще одна история, которой я сам был свидетелем: „Однажды я (Третьяков. — А. В .) снял из книжного приложения к ‘Независимой газете‘ статью, которая, на мой взгляд, совершенно откровенно пропагандировала так называемую психоделическую литературу, а проще говоря, литературу, воспевающую потребление наркотиков. Статью за моей спиной пытался поставить в газету один из ее сотрудников... Этот пример прямой редакторской цензуры, кстати, был освещен в некоторых изданиях, ‘интеллектуально‘ обслуживающих наркомафию. Я, естественно, был разоблачен в этих изданиях как душитель свободы слова и печати... Скорее всего, как я уже отметил ранее, редактор относился к числу тех, кто ‘интеллектуально‘, пусть даже бескорыстно (в смысле отсутствия меркантильного интереса), обслуживает наркобизнес”. Ну, с той, другой стороны, со стороны подчиненных редакторов, эта история мне казалась выглядящей иначе”.

О, эти мелочи (журналистской) жизни…

+ 1

Людмила Альперн. Сон и явь женской тюрьмы. СПб., “Алетейя”, 2004, 446 стр. (“Гендерные исследования”).

Елена Ознобкина. Первое феминистское исследование российской женской тюрьмы. Предисловие автора. Вместо введения. От тюрьмоведения к феминистической криминологии (“lt;…gt; что соответствует историческому пути этой науки в той части ее, что касается женщин, хотя никто не направлял меня и мне часто казалось, что я бреду в темноте…”). Глава 1 . Положение женщин в системе уголовного правосудия в России. 1. Обзор современного законодательства. 2. Краткий исторический обзор криминологических исследований по женской преступности. 3. Современная ситуация с женской преступностью. 4. Условия содержания в местах принудительного заключения. Обзор 1. Краткий исторический взгляд на развитие женской тюрьмы на Западе за последние два века. Обзор 2. Современные женские тюрьмы Европы. Обзор 3. Криминализация девочек, ставших жертвами сексуального насилия. Приложение. Извлечения из “Устава о ссыльных”. Глава 2 . Очерки. Рязанская воспитательная колония для девочек. Восторженное описание встречи с одной мудрой и прекрасной женщиной, четверть века проработавшей в женской тюрьме, но так и не ставшей тюремщицей. Еще раз в защиту материнства. Рассказ о поездке на Райкерс-Айленд — тюремный остров в океане. Новые амазонки. Женская тюрьма как очаг радикального феминизма. Тюрьма с человеческим лицом. О посещении женских пенитенциарных учреждений в Польше. Скандинавские сказки, или Были норвежской тюрьмы. Глава 3 . Анкеты и интервью. Предуведомление. 17 анкет, заполненных осужденными несовершеннолетними девочками. 25 анкет, заполненных осужденными женщинами, совершившими тяжкие преступления. 7 интервью с женщинами, находящимися в местах лишения свободы. Интервью с бывшей политзаключенной Натальей Горбаневской. Интервью с бывшей политзаключенной Ольгой Иоффе. Краткое объяснение к фотоальбому. Избранная библиография.

“Основная мысль этого большого и самоотверженного труда проста для частного человека и непостижима для чиновника, — пишет Ян Левченко (“Русский Журнал”, 2004, 2 ноября lt;http://www.russ.ru/publishers/examinationgt; ). — Эта мысль сводится к тому, что в российской тюрьме пресловутое равенство полов является исходным условием. Это означает, что женщины содержатся в тех же условиях, что и мужчины. Выстроенная по мужским соревновательным законам тюремная жизнь убивает женщин разными способами, но убивает четко и безотказно. lt;…gt; Автор, которую сложно заподозрить в какой-либо неадекватности (Людмила Альперн — руководитель программы посещения тюрем, заместитель директора Центра содействия реформе уголовного правосудия. — А. В. ), рисует картину почти апокалиптическую. Конечно, не последнюю роль в этом играет ее страстное, очень личное отношение к предмету. Исследователь и правозащитник в данном случае неразделимы, что заставляет вспомнить об опыте М. Фуко, разве что с поправкой на масштабы (и тут обвинения в сексизме, думается, неуместны)”.

Обвинения в сексизме, согласен, неуместны, но вот насколько плодотворно соединение (тем более неразделимое соединение) в одном лице ролей/функций исследователя и правозащитника — это еще вопрос. Я ничего не утверждаю, просто цитирую — из авторского предисловия: “Женская тюрьма потому столь важная страница женской истории, что предназначена она в первую очередь для неуправляемых, „плохих женщин”, не ставших послушными женами и хорошими матерями, а посмевших или, скорее всего, вынужденных трудными обстоятельствами жизни, подобно мужчинам, посягнуть на установленные, писаные и неписаные, законы общества и тем самым открывших нам их двусмысленность. Так, может быть, мы должны их за это поблагодарить?”

Вот если бы не эта последняя фраза ( не ироническая).

-1

Валери Соланас. Манифест общества полного уничтожения мужчин. Перевод Ольги Липовской. “KOLONNA Publications”, “Митин журнал”, 2004, 112 стр.

Странное: в № 59 “Митиного журнала” lt;http://www.mitin.com/mj59gt; этот манифест напечатан в переводе также Ольги Липовской, но — в другом. Или при подготовке отдельного книжного издания ее так сильно отредактировали (редактор О. Абрамович)?

В “Митином журнале” (цитирую по электронной версии): “Для мужчины еlt;…gt; — это защита от желания обладать женщиной”.

В книге: “Для мужчины еlt;…gt; — это защита от желания стать женщиной”.

Уж что-нибудь одно — из двух.

Курсив и целомудренные купюры в обеих цитатах принадлежат мне.

Да, она (Соланас) еще и стреляла в Уорхолла.

?

И. Палхан. Иврит, Хазары и Русская речь. Иллюстрации Л. Фрумина. Иерусалим, 2004, 56 стр.

“ Лапоть созвучен нашему лафут — то есть накрепко обвитый чем-либо”.