"Новый Мир ( № 1 2005)" - читать интересную книгу автора (Новый Мир Новый Мир Журнал)Несчастный случай для одинокой домохозяйки От автора Вообще-то я люблю детектив и совсем не считаю его низким жанром. Какой уж там низкий жанр, если есть Честертон и Конан Дойль. Как и любой ценитель жанра, я имею свои пристрастия, и наоборот. Из классиков почему-то не люблю Сименона и Агату Кристи, зато с огромным удовольствием прочел все недавно переведенные романы ван Гулика. Ненавижу Чейза, но если кто-то заподозрит меня в снобизме или, не дай Бог, интеллектуализме, гневно отвечу: “Нет!” Разве снобы любят Дэшила Хэммета или Рекса Стаута, а я вот люблю. Я, конечно, читал Умберто Эко, но понравилось только “Имя розы”, да и то в том самом первом, сокращенном переводе. А вот несколькими детективами Дюрренматта восхищаюсь и готов даже перечитывать (чего, впрочем, не делаю из-за лености). Из нынешних авторов особенно ценю Ле Карре, хотя иногда засыпаю после трех-четырех страниц сверхпрофессионального описания размышлений сверхпрофессионалов. Очень люблю читать Даниэля Пеннака и из наших — Акунина и Юзефовича. Да, и не забыть сказать: терпеть не могу Дэна Брауна с его недовинченными кодами и Артуро Переса-Реверте с шахматными этюдами. А вы говорите: “Интеллектуал!” Зачем я это все наговорил, ведь к дальнейшему это не имеет никакого отношения? Ну, во-первых, чтобы вы знали, с кем имеете дело, — не с каким-то там сухим исследователем некоего мифического жанра, а с живым человеком, который любит то и не любит это, а почему, черт его знает. Во-вторых, чтобы стало понятно мое раздражение. Не нравилось мне, когда разные писатели (среди них попадались, кстати, и хорошие, и плохие) с явным пренебрежением высказывались о популярности, а главным образом — тиражах женских детективов. При этом называлось несколько имен, иногда как бы и со строчной буквы, мол, пишут там всякие маринины, донцовы и дашковы, мы их, естественно, не читаем, но ведь ерунда какая-то, а не литература, а поди ж ты, тиражи какие, а вот мы, крупные и прочие писатели земли русской, практически оказываемся никому не нужны. В этих словах мне чувствовались некоторая озлобленность и зависть, а главное — лицемерие, потому что многие из презиравших детективы все чаще обращались к ним как писатели и — о, ужас — никакой популярностью при этом не пользовались. Из всех поминаемых женщин — авторов детективных романов я к тому времени читал только Александру Маринину и не то чтобы любил ее, но относился с уважением. Несколько ее романов я прочел с удовольствием, да и образ Насти Каменской, эдакого синего чулка советской милиции, был вполне колоритен. Я попробовал читать других писательниц, особого интереса не испытал, как вдруг (без этого “вдруг” в детективе вообще обойтись невозможно) понял, что женский детектив интересно не читать (по крайней мере мне), его интересно изучать. Постепенно я понял еще несколько простых, но важных вещей. Существуют не только “женские”, но и “мужские” детективы, и ни те, ни другие собственно детективом не являются. То есть преступлений в них хоть отбавляй, а вот с раскрытием имеются определенные проблемы. Классический детектив — это всегда игра, соревнование между героем детектива и читателем, кто раньше раскроет преступление и тем самым отгадает загадку, поставленную писателем. При этом читатель испытывает законную гордость от своей победы (если он правильно и раньше героя решил ребус), но гораздо большее эстетическое удовольствие — от собственного поражения (оттого, что пошел по ложному следу и не угадал преступника). В “мужских детективах”, законодателем которых, по всей видимости, является Дэшил Хэммет, герой прет напролом и преступника находит, пренебрегая всякими загадками, ну вроде как Александр Македонский решает проблему Гордиева узла. Читатель получает огромное удовольствие уже оттого, что это не его регулярно бьют по башке, ну и от специфического юмора, конечно. В общем, чистотой жанра здесь не пахнет, обаяние (у того же Хэммета) порой встречается, хотя, пожалуй, не в русском варианте, так что нетрудно понять, почему любитель(ница) детективов, оказываясь перед выбором, что взять — русский покет-бук с мужской фамилией или с женской, — берет с женской. Что же касается женских детективов, то они, как выяснилось, делятся на три неравные части. Основная масса текстов восходит к польской писательнице Иоанне Хмелевской и часто называется “ироническим детективом”. Иногда издатели пытаются нас запутать и придумывают всякие там авантюрные или даже шоу-детективы. Чтобы понять, в чем отличие, например, между ироническим детективом и шоу-детективом, достаточно обратиться к книгам Галины Куликовой. На книгах до 2004 года написано: Анализу поддается все. Надо только уметь анализировать2 Поначалу мне показалось, что все женские детективы вообще написаны одним человеком или в лучшем случае — двумя. Это, конечно, была ошибка, ложный след, так сказать, но все-таки… Начать надо с имен и названий произведений. В истории мировой литературы были писатели, которые мастерски составляли списки, в том числе списки собственных имен. Эта традиция идет от Гомера, а если говорить о современности, достаточно назвать имена Набокова, Сэлинджера и Стругацких. Именно после них стало ясно, что, скажем, список одноклассников может стать художественной прозой. Так вот, список авторов женских детективов никакой критики не выдерживает. Приведу основные имена: У меня справка из психушки Закончив с обложкой, можно как раз и перейти к содержанию, а точнее, к главному его элементу — женщине-героине. Особенно колоритны и однородны героини иронического детектива. Следует сразу признать, что лучше всего о женских детективах говорят сами женские детективы, причем не только тексты и цитаты из них, но и обложки, аннотации и прочее. В качестве рекламной аннотации к одному из детективов написано: “ Точнее не скажешь. Можно, правда, сказать иначе. Бегают по улицам сумасшедшие бабы нездешней красоты, а вокруг них падают, падают трупы. И что вы думаете — ничего страшного! Они продолжают бегать как ни в чем не бывало и даже находят свою любовь. Или она находит их. Но ведь по существу это то же самое. В начале книги героиня обычно предстает этаким гадким утенком, она нехороша собой, то есть не то чтобы совсем нехороша, а как-то несчастлива в личной жизни, а потому немного скованна, а потому мужчины ее игнорируют, а потому у нее возникает масса комплексов, и мужчины ее вообще в упор не видят. Ну и так далее. Короче, она такая же, как мы с вами — одинокие домохозяйки, жизнь которых скучна и обыкновенна. Правда, в отличие от нас с вами она вполне обеспечена материально, и понятно почему. Чтобы сосредоточиться на проблемах духовных и загадочных. А это ей понадобится очень скоро, потому что примерно на третьей странице произойдет первый несчастный случай. Ну, к примеру, из окна выпадет старушка. И далее иронические детективы развиваются абсолютно по Хармсу. Когда из окна выпадает пятая старушка, ты, то есть читатель, то есть одинокая домохозяйка, смекаешь, что не все так просто в этой жизни и, возможно, между старушками есть какая-то связь. Но героиня еще долго этого не понимает и поэтому кажется не только гигантским средоточием всевозможных несчастных случаев, но и клинической идиоткой. Правда, некоторые из героинь все же задумываются. Или он немного того, или что-то знает Естественно, встает вопрос, каким же образом разрешается детективная интрига, как разгадывается загадка. К сожалению, по этому поводу сказать почти нечего. Героиня крайне редко раскрывает преступление. В основном реализуются два варианта. Иногда в результате ее беспорядочных, бессмысленных, а часто просто вредных действий преступление как-то само собой раскрывается. Ну, то есть преступники вынуждены самораскрыться, потому что, как и читатели, уже ничего не могут понять в происходящем. И этот вариант определяется принципом № 1: Пара-тройка производственных фрикций Отношения героинь женских детективов к мужчинам и с мужчинами многообразны и совсем даже не сводятся к игривой цитате в заголовке. Мужчина — он и главный враг, и друг, и любовник. Иногда ему даже удается совмещать все эти функции. Мужчина как враг не очень интересен. Он глуп, коварен и жесток. Периодически или он сам, или его прихвостни бьют женщину, но она бьет в ответ. И неизвестно, кому больше достается. Время от времени, как уже сказано, он притворяется мужчиной ее мечты и порой даже доставляет ей некоторое удовольствие. Вообще, вступление женщин в интимные отношения с мужчинами, будь то враги или друзья, довольно четко зависит от “серийности” героини. Если это единичный персонаж, то без любви (в том числе и физической) никак нельзя. Если же речь идет о постоянных героинях, то есть женщинах-детективах, то им, как правило, удается успешно уклоняться от физического контакта с мужчинами, даже горячо любимыми. Тем самым, с одной стороны, они не идут по пути разврата, а с другой — интрига сохраняется и переносится в следующий роман. Но главные мужчины женских детективов — не враги, а друзья и возлюбленные. Обычно в женских детективах есть тот самый “мужик” из принципа № 2, который делает за женщину всю черную или вообще всю работу. Это может быть родственник или настоящий друг, и в некоторых романах мужская и женская функции абсолютно строго противопоставлены. С женщиной происходят тридцать три несчастья, она совершает нелепые поступки, он же занимается дедуктивным анализом, а в лучшем случае еще и спасает ее. Так обычно происходит в сентиментальных детективах, где интрига выстроена гораздо четче, чем в иронических, и, наверное, поэтому требуется мужская логика. Таким образом устроены многие романы Татьяны Устиновой, но особенно явно этот принцип прослеживается в творчестве Анны и Сергея Литвиновых. Хотя авторов двое, но детектив, безусловно, женский, а параллелизм функций и героев как бы распространяется и на авторов. Намеки на то, что женскую линию разрабатывает Анна Литвинова, а мужскую — Сергей Литвинов, скорее всего, не имеют никакого отношения к реальности, но создают определенную мифологию. Вообще, женщины в романах не сразу понимают, откуда берутся мужчины и зачем они нужны. “— Ну… Откуда женщины берут мужчин? — заколебалась Настя. — Их посылает им господь. Мужчины, словно „Летучие голландцы”, могут внезапно появляться и так же внезапно исчезать” (Г. Куликова, “Синдром бодливой коровы”). Возможно, поэтому вначале их отношения никак не складываются или попросту отсутствуют: “Конечно, она сама… скорее бы убила мужа сковородкой, чем стала бы его слушаться. Если бы у нее был муж, конечно” (Т. Устинова, “Миф об идеальном мужчине”). Отсутствие логики распространяется не только на раскрытие преступлений, но и на отношения с мужчиной. Я долго не мог понять, что произошло в романе Галины Куликовой: “Мне ужасно хотелось забраться в ванну, но я боялась, что он истолкует мое желание по-своему. В конце концов я все же решилась. Чтобы не смущать меня, он заперся в комнате” (Г. Куликова, “Пенсне для слепой курицы”. Внезапно меня осенило — это же принцип № 1, действующий в бытовых условиях. Она боится, что он ее неправильно поймет, но вместо того, чтобы просто запереться в ванной, совершает нечто непостижимое. Короче, запирается он, причем в комнате. А ей хоть бы хны. Кстати, любимым мужчинам достается ничуть не меньше, чем врагам. Их бьют даже больнее и уж точно обиднее, поскольку они ни в чем не виноваты. Бьют их иногда случайно, иногда нарочно — от большой любви. Но главное — все всегда кончается хорошо. Правда, именно здесь и зарыта принципиальная разница между сентиментальным и ироническим детективом. Сентиментальный детектив неизбежно кончается трудной, выстраданной, но потому настоящей любовью — а значит, и бурной женитьбой. Это происходит примерно так: “— Я женюсь на тебе, черт тебя побери!! — с ходу закричал он, и какая-то парочка на автобусной остановке шарахнулась от него в испуге… — Я люблю тебя, и я женюсь на тебе. Только потом пеняй на себя” (Т. Устинова, “Миф об идеальном мужчине”). Не знаю, повезло ли этой женщине, но она по крайней мере вышла замуж. А в иронических детективах все может повернуться еще и так, и этак. То он хочет, а она нет, то уж и она согласна, а он ни в какую. В общем, смешно (иногда, кстати, действительно смешно): “Боясь передумать, Даша нащупала на тумбочке телефон и набрала гостиничный номер подполковника. — Алло, Сергей Павлович, я тебя, часом, не разбудила? — Разумеется, разбудила. Что еще случилось? — Я решилась. — На что?! — Я выхожу за тебя замуж. — Так. Подожди одну минуточку. Полетаев аккуратно положил трубку на тумбочку, встал, подошел к розетке и выдернул телефонный шнур. После этого он положил трубку на аппарат, выключил свой мобильный телефон и забрался обратно в кровать. — Черта с два ты это сделаешь, пока я жив, — пробормотал он и накрылся одеялом с головой” (П. Дельвиг, “Рыжая. Тупиковое звено”).
Главное — тянуть время… Авось что-нибудь да случится Поговорив об именах, названиях, героинях и их отношениях с мужчинами, пора закругляться. Столько еще хочется сказать6, но вот объем статьи не позволяет. Кстати об объеме. Объем у большинства авторов строго фиксированный. Например, у Донцовой в твердой обложке — 380 страниц, в покет-буках ранней Галины Куликовой — 348. Потом, правда, сменился объем, да и стиль заодно. Нарушать издательские каноны (по-видимому, прописанные в договоре) могут только самые-самые — Маринина или Дашкова, которых в тех же покет-буках приходится издавать двумя томами. Фиксированный объем — это и хорошо (с издательской точки зрения), и плохо (с содержательной), ведь его приходится забивать черт-те чем: рассказывать анекдоты, бессмысленные истории (например, героиня теряет ключи, страницы полторы их ищет, а потом находит на самом видном месте). Так что главное — тянуть время. Что и делают вполне успешно как сами авторы, так и их героини. Последнее время, впрочем, заполнить объем становится легче легкого. Несколько лет назад я обратил внимание на какую-то неуклюжую фразу в женском детективе. Не могу воспроизвести ее точно, но что-то вроде: “Было жарко, хотелось выпить „Аква минерале””. Ну не говорят так по-русски, подумал я и начал приставать к знакомым и друзьям. Они признавали, что скорее сказали бы просто “водички” или “минералки”, не называя конкретную марку. Но когда я предполагал, что это может быть product placement, они отмахивались от меня, говоря, что это не кино с Джеймсом Бондом, где важно, на какой машине он ездит и какой напиток пьет. Уже потом я обнаружил в Интернете издательское предложение о размещении названия продукции в художественной литературе. А сейчас просто с умилением читаю, как героини Т. Поляковой и Д. Донцовой пьют “Довгань дамскую легкую” (обе печатаются в издательстве “Эксмо”), и не просто пьют, а тщательно описывают вкусовые ощущения. Что уж тут говорить, если последний роман Донцовой называется “Принцесса на кириешках”, и эти самые кириешки (ну просто очень вкусные) неоднократно поглощаются героями. Особенно же смешно, что героини женских детективов наслаждаются товарами, предназначенными для куда менее обеспеченных в массе своей читательниц. Итак, пора подводить итог. Женский детектив в целом является, безусловно, коммерчески успешным издательским проектом (я, естественно, не имею в виду одно какое-то издательство). Если детектив традиционно рассматривается как игра, в которой участвуют автор, герой и читатель, то женский детектив — прежде всего игра издателя с читателем. Автор в подавляющем большинстве случаев всего лишь исполнитель, которого, в частности, можно заменить другим автором, автором другого пола, целой командой соавторов, сохранив, конечно же, бренд — женское имя на обложке. Лишь иногда автору позволено выбиваться из издательского канона, и, по-видимому, здесь можно говорить о двух полюсах — самых известных и, наоборот, еще не слишком раскрученных писателях и поэтому не слишком строго регламентируемых. Выбиваться из канона можно, кстати, очень по-разному: именем, названием, остроумием, наконец. Должен признать, несмотря на критический запал этой статьи, что мне попадались и вполне смешные, и вполне увлекательные тексты. Интересная детективная интрига закручивается в некоторых романах Литвиновых или Устиновой, смешные репризы попадаются у Дельвиг и в ранних романах Куликовой7, однако вот если бы в одном месте добавить логики, в другом убрать про любовь… Но не положено! В этом издательском проекте существует жесткая иерархия авторов. Эта иерархия очень хорошо выражена читательницей с ником Маруся на форуме сайта одной из детективных писательниц: “Я начала читать отечественные детективы с произведений Марининой и Дашковой. Потом была Полякова, потом Донцова. Следующая была Татьяна Устинова, и вот сейчас читаю Куликову. Были еще какие-то авторы… но у меня от них не осталось никаких впечатлений”. Здесь названы все гранд-дамы женского детектива, а дальше, независимо от литературных качеств, степени оригинальности и личных достоинств, следует плохо различимая (и это запрограммировано) свита. Впрочем, здесь надо сделать последнее, но достаточно важное высказывание. Александра Маринина, по моему глубокому убеждению, не является автором женского детектива. Уж она-то выбивается из канона по всем пунктам. Любовной линии практически нет. Настя Каменская совершенно самостоятельно раскрывает все дела (прибегая, правда, к физической и финансовой помощи мужчин) и руководствуется никак не женской, а просто логикой. Марининские детективы психологичны и профессиональны и заслуживают такого же профессионального разбора — естественно, не в этой статье8. Однако при этом ее роль в создании русского женского детектива огромна. Она стала его предшественником или, точнее, предшественницей, задав целый ряд канонов — от мелких деталей до крупных приемов. Для авторов женских детективов она одновременно является полюсом и притяжения, и отталкивания. Так, любимый прием Марининой — параллельное отслеживание действий и мыслей детектива и преступника — стал совершенно расхожим9. В некоторых романах преступники вводятся сразу под своими именами, так что, собственно, никакой загадки уже и нет. Наконец, нетрудно догадаться, какой напиток пьют во всех женских детективах. Нет, все-таки не “Довгань дамскую”, а кофе, но, в отличие от бедного милиционера Каменской, “не пыль из банки, а настоящий, из размолотых зерен”10. Вот и получается, что именно Александра Маринина, хочет она того или не хочет, по воле коллективного Издателя, как большой паровоз, везет за собой маленькие вагончики, в которых много-много веселых и страшных преступлений для одиноких домохозяек. 1 Некоторые единичные сыщики-мужчины, например Иван Подушкин у Дарьи Донцовой, принципиально картину не меняют, хотя, конечно, являются шагом в сторону. У Донцовой вообще главным героем является семья, что сохраняется и в “мужской” серии. 2 Названия некоторых разделов статьи совпадают с цитатами из женских детективов. Естественно, по чистой случайности. 3 О запрограммированной незапоминаемости массовой литературы писали Елена и Надежда Иваницкие в статье “Masslit” (“Дружба народов”, 2003, № 10). 4 Если быть точным, то и псевдоним “Александра Маринина” не вполне укладывается в общий ряд. Имя в наше время не слишком частое, а фамилия вообще нестандартная, поскольку образована от женского имени. Но по крайней мере на первый, пусть невнимательный, взгляд она из ряда не выпадает, глаз не задевает. 5 В телевизоре довольно часто мелькают Маринина, Донцова, Дашкова и Устинова, а в Интернете мне удалось обнаружить сайты писательниц из “Эксмо”, видно, что издательство заботится о своих авторах: Марининой, Донцовой, Устиновой, Поляковой и Куликовой. 6 Например, про роль подруги в ироническом детективе, которая изрекает глубокие истины типа 7 Приведу забавное описание бегства героини от убийцы сквозь политический митинг, когда она в зависимости от собеседника представляется по-разному (цитируется с пропусками): “— А вы, простите? — спросил молодой человек. — Ангелина Васнецова. Женское движение „Идущие в ногу”, — без запинки ответила Настя lt;…gt; — Вот что такое „Идущие в ногу”? С кем вы идете в ногу? И главное, куда? — Куда все, туда и мы, — трусливо сказала Настя. — Мы идем за нашим президентом, — сообщил старик. — И мы в том же направлении, — поспешно заявила Настя. — Только отдельной группой. lt;…gt; — Совершенно с вами согласен! — обрадовался мужчина, оказавшийся слева. — Очень приятно познакомиться. Борисов. ГУ ГПС МЧС. А вы? — Ге, — леденея, ответила Настя. — В каком смысле? — набычился спасатель Борисов”. На мой взгляд, это не только смешно написано, но и обращено к более образованному и даже более умному, чем обычно, читателю. 8 Как читатель могу только сказать, что чем дальше Маринина отходит от детектива, тем мне менее интересно ее читать. 9 Этот прием не принадлежит исключительно Марининой, но в женский детектив, очевидно, попал из ее романов. 10 Приблизительная цитата из Г. Куликовой, в различных вариантах встречающаяся у разных авторов. |
|
|