Пожизненный срок

Чигрин Евгений Михайлович родился в 1961 году на Украине. Долгие годы жил на Сахалине, где публиковался во всех поэтических дальневосточных изданиях. Стихи печатались также в «Юности», в альманахах «День и Ночь» и «Арион», в «Антологии русского верлибра». Член ПЕН-клуба. С 2003 года живет в подмосковном Красногорске. Это его вторая новомирская подборка (см. «Новый мир», 2003, № 1).

*       *

*

Я четырнадцать лет в небольшом городке

Обретался на Севере (славное время!),

С рыбаками кутил, барбарисил и с теми,

Кто привык говорить на блатном языке.

С невысокой шатенкой слонялся в лесах,

Берегами Охотского всласть любовался,

Тосковал, с дураками напрасно ругался,

Видел небо седьмое в блистательных снах.

Я с Бореем базарил, как с лучшим кентом.

В пору жутких заносов, в простывшей квартире

Спать в одежде привык. Доверял тайны лире,

Соответствовал музам козырным стихом!

Я влюбился в края, где пожизненный срок

Знаменитая Сонька1 мотала когда-то,

Где добром за добро мне платили ребята,

Где над белым собором кружился снежок.

Я не зря отмантулил четырнадцать лет,

Благодарствую, Господи, — классные годы.

Годы, годы — уплывшие вдаль пароходы,

Как однажды сказал одинокий поэт.

1 Сонька Золотая Ручка — легендарная воровка.

*       *

*

Помнишь, музыканта хоронили?

После пили? Ну, конечно, пили,

Плакал тромбонист в кепчонке мятой,

А со шрамом, в кофте полосатой,

Матерился, добавляя: “Все мы

Не минуем этой грустной темы, —

И без перехода: — был покойный

Трепачом, а кларнетист достойный…”

Что-то бормотал трубач поддатый,

Самый старый лабух музбригады.

Над столом тоскливое витало,

Было и помянуто немало…

Пили вечерком в подвале жэка,

Не прожил приятель и полвека,

И сыграть решили музыканты,

Похоронной музыки таланты.

Как они душевно заиграли,

Как они печали выдували,

Лишь кларнета не хватало этим

Музыки унылой взрослым детям…

*       *

*

По ухлопанной жизни поминки справлять я мастак,

Сколько всякой фигни я в стишата зазря притаранил:

Этот — Мышкин, тот — скурвился, а разудалый — дурак,

Шайка-лейка, но с ними-то я и дружил-гужеванил.

И теперь вам о них, как случается, так говорю,

И как будто опять провожаю одну дорогую

Я на поезд до Львова, а дело, кажись, к ноябрю,

Ибо помнится: холод, листва под ногами, толкую

Я о разном… о Кафке, о мистике, вот книгоед,

Начитался, чудило, а девочка, помнишь, внимала.

Ну, чего там теперь… не вернуть тот денечек, тот свет

Затрапезного, в некой глубинке, пустого вокзала.

Так о чем я? О жизни утерянной и о любви,

О поре золотой, когда светлым мне все представлялось.

Это было давно! Так что, знаешь, душа, — не реви,

А трави свои байки, гоня и тоску, и усталость.

*       *

*

Сдается, с завтрашнего дня

Другая жизнь найдет меня,

Все приведет в порядок,

А к старости — достаток.

Сдается, скоро будет так,

Ведь не тюфяк и не дурак

И котелок нормальный,

Совсем не завиральный,

Другая жизнь, иная жизнь

Мне шлет e-mail: крепись, держись,

Ведь я уже в дороге,

Почти что на пороге…

И так, и так — который год,

Такой душевный колоброд,

А лучше б — в дверь звоночек,

Без всяких проволочек…

Неотправленное письмо

Приеду к вам, я скоро к вам приеду,

Наверное, во вторник или в среду,

Я доберусь сквозь морок и печали,

Какие б нас ни разделяли дали.

Я привезу гостинцев вам немало —

Янтарь, опал, волшебное зерцало,

Китайского лимонника три ветки,

О снах цветных последние заметки,

Приятеля рисунок “Блеск сапфира...”,

Записанный на пленку крик буксира,

И местных сочинителей сатиры,

И с берега морского сувениры…

Я помню ваши радости и слезы,

Присущие лишь вам слова и грезы,

И к ближним не угаснувшую жалость,

И ставшую морщинами усталость…

Приеду к вам, я скоро к вам приеду,

Наверное, во вторник или в среду,

А вот в каком году? — прикинуть сложно,

Но доберусь, и это — непреложно.

*       *

*

Все настойчивее холод.

Старый дворик мрак привлек.

Неужели здесь я молод

Был? Как быстро этот срок

Отгорел, как то огнище,

Отзвучал, как та струна,

Что там дальше, гробовище,

Страсти Данте, тишина?..

Но зато острее слышу

Шестикрылых голоса,

Все сильней от них завишу,

Постигая небеса.

*       *

*

Потемнело… Говори о разном:

Славном, безуспешном, безобразном,

Как и я, вдыхай холодный воздух,

Взглядом задержись на первых звездах.

Не грустить, пожалуйста, старайся,

Если хочешь, к дому возвращайся,

Я еще пошляюсь в одиночку,

Неслучайную припомню строчку,

Вспомню тех, кто был со мною рядом,

Кто не спился, кто не сцапан адом,

Кто далече… Всяко-разно жили,

Многих не вчера похоронили…

Вспомяну, сливаясь с нашим мраком,

Тех, кто обретался не под флагом,

Тех, чья маза мне необходима,

То, что было некогда любимо…

Сколько громоздится за спиною!

Сколько нынче видится игрою

Из того, что мнилось важным крайне,

Что нередко нарождалось втайне.

О минувшем потоскую круто,

В этом духе не одна минута

Пропадет во тьме, и сам я тоже

Скоро стану прахом, так ведь, Боже…