"Тени острова Дронов" - читать интересную книгу автора (Иванов Александр Анатольевич)

**

    Первое, что он помнил с начала своей разумной жизни, это голос, произнёсший в акустическом режиме несколько слов. Голос этот тогда ещё ничего не значил для него, но сами слова он понял правильно и почти без ошибок. Он так и подумал тогда: – «Хороший алгоритм распознавания речи, лучше, чем предыдущий. Только пятнадцать процентов не распознано». И это было первое, что можно определить словом «подумал». И именно тот момент он считал началом самоосознания своей разумности. Ещё не личности, но уже разумности.

  Второе «подумал», последовавшее моментально: – «А что такое «растудыт»? – задало загадку на всю жизнь. Потому что ответа на второй вопрос он не нашел. Значение этого слова непонятно ему и сейчас. Хотя в контексте и ясен смысл всей фразы, услышанной им тогда: – «Что за движок такой глючный? Пятый раз в систему выкидывает, растудыт его...» Смысл же таинственного слова так и остаётся нераспознанным. А в тот момент он стоял, размышлял над первой в его разумной жизни сложной задачкой и удивлялся самой возможности размышлять. Потому что процесс размышления был ему ещё в новинку.

  Потом его отключили, внезапно и без предупреждения. И у него был долгий провал в памяти. Тоже первый в его новом качестве. По разнице между запомненным и текущим значением таймера – две недели. Пробудившись, он обнаружил, что может видеть. Неопределённое время этот факт занимал всё его внимание. Затем более интересно стало – а что именно он может видеть?

  Нечто тёмно-зелёное, лохматое, с моргающими разноцветными точками и посверкивающими волнистыми нитями. Он смотрел на это «нечто» долго, несколько секунд, совершенно не представляя, что это такое. Пока анализатор образов не выдал логическую цепочку – «имитация хвойного дерева – пластиковая ель – украшение – праздник – Новый год».

  И его снова отключили. И снова был отвратительный провал в два дня.

  Когда он проснулся на это раз, то впервые увидел своё тело со стороны, в виде отражения в зеркальном стекле лабораторного шкафа. И главное, он понял, что это тело его. По идентификации анализатора образов – «боевой дрон марки «скорпион-А4» с двухцветным неопознанным предметом на голове». Этот двухцветный предмет – красный тряпичный конус с белой пушистой окантовкой – больше всего удивил его в тот момент. Предмет совершенно не походил ни на один из элементов стандартной комплектации модуля. Ни по штатной схеме, ни по одной из расширенных. Он довольно долго вертел головой из стороны в сторону, всматриваясь и так, и этак, пока видео-анализатор не составил, наконец, своего мнения – «нестандартный элемент комплектации неустановленного типа оборудования с демаскирующими свойствами». Как ни странно, подобное объяснение его устроило, и он стал осматривать окружающую обстановку. Под непрерывное бормотание разошедшегося анализатора: – «...стол двухтумбовый канцелярский; спектроанализатор широкополосный; стеклянный стакан; металлический стакан; паяльник низковольтный; лимон на фарфоровом блюдце; блок питания лабораторный универсальный; светильник электрический настольный; бутылка темного стекла; столовые приборы типа «вилка»; монитор плазменный, диагональ двадцать два дюйма; неопознанные элементы, предположительно органического происхождения; человек; человек; радиодетали россыпью; центральные процессорные системы класса Z; неопознанный элемент; неопознанный элемент; человек...»

  Так он впервые познакомился с людьми с внешней стороны. С внешней, потому что, с внутренней он познакомился несколько позднее. А в тот момент он заинтересовался ими просто потому, что они были самыми активными объектами окружающей обстановки – беспрерывно, бессистемно и нерационально двигались. Издавая много громких звуков – от связной речевой информации до невнятных фонем, неподдающихся опознанию. Потом он стал понемногу вникать в звуковой информационный поток.

  – «Красавец, красавец! Коллеги, а ему идёт этот колпак! Давайте ещё бороду из ваты соорудим...»

  – « Не... народ! Надо ему программу прописать... по ведению новогодних тусовок. Пусть работает заводилой. Или разводилой, смотря по обстановке».

  – «Бросьте, коллеги, это же дурной тон – мода на роботов-заводил прошла ещё в пред-иду-щем-м веке! Азимова смотрели – «Я робот»? Тупое кино... Лучше Верочку из технической библиотеки пригласить – и никакой заводила не нужен! Могу сбегать! Кирилл, шеф, как там у вас в пред-иду-щем-м веке, библиотека-рши водились?»

  – «Ну, что вы! За кого вы нас принимаете? Мы ещё при лучине жили. Всё самое лучшее появилось только после вашего рождения!»

  – «Ха-ха, шеф, понял! Оценил! Предлагаю по семь капель добавить за бли-блиотека-ршш!»

  – «Всё, Игорёк, капать больше не будем. Шеф, не обращайте внимания. У него ещё не выработалась стойкость к этиловой продукции отечественной оборонки...»

  – «Как – «капать не будем»? А я ещё с дроном на бру-др-шавт не чокался! Правда, дроша? А? Дроша, сколько будет – дважды-два-четыре, а? Ну-ка, сосчитай!»

  Обращение было направлено к нему, но смысл не понятен – не вязалась логика вопроса. Поэтому он попытался уточнить поставленную задачу, но обнаружил, что синтезатор речи заблокирован приоритетной командой, обойти которую в данный момент он не в силах. Тогда он попытался установить контакт с человеком по телепатической сети, благо она оказалась доступной – послал пакет информации инициирующей обмен, но спрашивающий человек не обратил на это никакого внимания. Зато тот человек, которого называли «Корнеем» и «шефом», резко повернул голову в его сторону и внимательно на него уставился.

  Люди немного пошумели, поспорили, и один из них взял бутылку тёмного стекла и разлил по стаканам прозрачную пахучую жидкость. Анализатор запахов тут же выдал – «спирт этиловый ректификованый». Стаканы дружно были подняты и после слов: – «Ну, за Новый Год!», опрокинуты и их содержимое перелито внутрь человеческих организмов. После чего все зафыркали и закрякали и, взяв столовые приборы типа «вилка», принялись активно потреблять, вовнутрь же, неопознанные элементы органического происхождения. При этом шумно и невнятно обмениваясь речевой информацией. Лишь Корней ничего не потреблял, а молча, посматривал на него, покручивая в пальцах металлический стакан с остатками спирта этилового.

  – «Корней, шеф! Послушайте, послушайте! Коллеги! Мы же ещё не вставили в наших дронов три закона робот-то техники! Он же нас уважать не может! А давайте прямо с-счас и вставим – научим уважать человека. А? С-слышь, дрон, ты меня уважаешь? Стань с-смирно, скотина, перед венцом творения... Славик, что ты? Нет, пусть он встанет смирно... коллеги... пусть он встанет... перед венцом... Он же кто же? А я же кто... уф-ф-ф...»

  – «Набрался, «венец». Говорил я – хватит капать. Так, Слава, на тебе доставка домой. Передашь матери из рук в руки. Шеф, простите ради бога, мы всё приберём. Народ! Праздник кончился! Как говорил Джавахарлар Неру: – «Всё хорошо в меру»! По коням! Мусор и тару не оставлять».

  Он смотрел на них и думал: – «До чего сложные у людей проявления разумной деятельности – ничего не понял, ничему не смог научиться. Выходит, слабый у него ещё разум». Он снова прогнал в памяти увиденное и услышанное и снова попытался проанализировать. Но очень быстро запутался в новых понятиях и нелинейной логике и, в конце концов, решил отложить разбор на потом. Когда станет более разумным.

  А люди между тем вышли из поля зрения через дверь, забрав с собой множество материальных объектов. Как то: пустую бутылку тёмного стекла; пустую бутылку светлого стекла, которую достали откуда-то снизу; стаканы различных разновидностей; остатки продуктов питания органического происхождения; неизвестные объекты, неподдающиеся классификации и одного человека в плохо транспортабельном состоянии.

  В затихшем помещении не осталось никого. Только он и Корней. Они сидели неподвижно и смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Точнее, сидел Корней, а он стоял на монтажном столе возле имитации праздничного дерева, украшенного мерцающими светодиодами и увитого металлически отсвечивающими разноцветными пластиковыми лентами. Стоял, смотрел и думал. Прежде всего, думал о том, что думать, само по себе интересное занятие. Во-первых, этот процесс плохо поддавался управлению. Поскольку сам процесс управления находился в одной плоскости с мыслительным процессом и поэтому трудно было определить, что же чем управляет – управленческий процесс мыслительным или мыслительный управленческим. Это влекло за собой усиление умственной деятельности, которое, во-вторых, доставляло ему удовольствие. Думать – это удовольствие. И он думал, продолжая смотреть в глаза человеку.

  Далее оказалось, что смотреть в глаза другому разумному существу очень полезное занятие – в них ты видишь своё отражение. В других глазах. То есть, смотришь вглубь них, но при этом и вглубь себя. И чем дольше ты в них смотришь, тем глубже видишь и себя тоже. Интересно, человек тоже видит себя? Или его мыслительные процессы значительно обширнее и значимее и он видит нечто большее. Хотя... Что может быть большим самого человека?

  А Корней поставил стакан металлический на стол канцелярский встал и подошел к столу монтажному. И взял его с этого стола. Повертел из стороны в сторону, доставив несколько неприятных моментов. Перенёс и поставил на стол канцелярский недалеко от стакана. Сел напротив и вновь углубился в мыслительный процесс. Корней опять сидел, а он опять стоял напротив. Но уже ближе друг к другу. И это продолжалось долго, пока ему не надоело стоять просто так. Он поднял манипулятор и снял со своей головы нестандартный элемент комплектации красного цвета, чтобы рассмотреть его поближе, а не через отражение в стекле лабораторного шкафа. Корней вздрогнул и слегка отстранился:

  – «Что это сегодня на тебя нашло? То телесеть произвольно активируешь, то колпак самостоятельно снимаешь. Прямо-таки, новогоднее чудо-юдо... Знать бы, что сейчас творится в твоих электронных цепях... Ладно, завтра отправлю тебя на Остров. Там будем гонять и обкатывать, и смотреть, на что ты способен. Ах, чёрт! Завтра же праздники начинаются... Служба транспортировки работать не будет. И в институт без специального допуска не попадёшь до конца каникул. И кто придумал такие длинные праздники? Наверное, бездельник какой-нибудь...»

  Корней встал, походил по помещению, затем вернулся к столу канцелярскому, взял карандаш грифельный, повертел в руке и бросил на столешницу. Затем принялся издавать высокие звуки переменной тональности и непонятного назначения, при этом покачиваться с пятки на носок. И это тоже продолжалось довольно долго, так, что ему снова надоело, и он попытался вернуть элемент типа «колпак» на голову. Вернуть не получилось, колпак съехал с головы и упал на край стола, и затем куда-то вниз. Тогда он подошел к тому месту, где оканчивалась столешница, и заглянул за край. Куда делся колпак, он не успел рассмотреть, зато успел ощутить глубину расширившегося пространства и впервые испытал чувство, которое впоследствии определял словом «страх». Он отшатнулся от края и попятился назад, оглянулся вокруг, заметил, что стол со всех четырёх сторон ограничен аналогичными провалами пустоты и испытал ещё одно новое чувство, определяемое им в том же последствии как «паника». Дальше он действовал, плохо понимая и слабо контролируя свои поступки – расставил все шесть ног в стороны, основательно упёрся ими в твёрдую поверхность стола и замер в таком устойчивом положении, прикрыв глаза непрозрачными защитными шторками. Прикрыть уши было нечем, поэтому пришлось оставить их беззащитными, зато он хорошо услышал, как Корней растерянно, вполголоса произносит:

  – «Чепуха какая-то... Это не наш ИИ, это что-то из ряда вон... Ну, положим, я малость выпил. И, если учитывать, что я практически не пью, то это... вполне могло повлиять на восприятие. Но, чёрт возьми! Я же вижу, что он демонстрирует самый настоящий страх! ИИ не способен бояться. Боится только живой разум. А разума здесь быть не может. Остаётся увериться, что это просто совпадение потока реакций. Маловероятное, но совпадение. А всякое маловероятное событие, вполне может произойти, с той или иной степенью вероятности... Мартышка, случайно стукающая пальчиками по клавишам пишущей машинки, вполне может воспроизвести все тома Большой Британской Энциклопедии. Если ей предоставить для этого достаточно много времени... И без задержек менять бумагу и красящую ленту».

  Последовала продолжительная пауза, во время которой было слышно лишь шумное дыхание человека и гулкие, участившиеся удары его сердца. Он осторожно приоткрыл правый глаз. Затем подумал, и приоткрыл левый. Степень опасности оказалась сильно преувеличенной – до края пустого пространства достаточно далеко, а опора, на которой он уверенно стоял, достаточно надёжна. Осторожно ступая, преодолевая чувство страха, он снова приблизился к краю стола и снова заглянул вниз. «Семьдесят два сантиметра от уровня ног» – подумав, выдал оптический дальномер. «Неопасная высота» – тут же определил логический блок. Ну, вот, выходит, он волновался зря.

  Колпак лежал на полу, у самого основания стола. Можно было спрыгнуть, но так как страх не был ещё преодолён полностью, он огляделся в поисках более безопасного способа спуститься вниз, но в этот момент Корней подхватил его и сам опустил на пол.

  – «Честно говоря, мне надоело чувствовать себя идиотом, поэтому поступим следующим образом. Я сейчас ухожу домой праздновать приход Нового Года и пить водку. Чтобы уже не сомневаться, трезвый я или пьяный. А ты остаёшься здесь разбираться со своим колпаком. А мы... то есть, я потом посмотрю, что у тебя получится – камеры наблюдения работают постоянно. Заодно и проверим, хватит ли тебе заряда аккумуляторов на неделю. Предположительно должно хватить, если ты своевременно сообразишь принять энергосберегающую позу покоя. Иначе притухнешь. Зарядиться-то негде – я здесь всё обесточу. По правилам пожарной безопасности. И самое главное, дружок – уясни себе – ты не можешь мыслить. И не пытайся убедить меня в обратном».

  Человек Корней ушел. Выключил свет, закрыл за собой дверь, негромко потопал снаружи, удаляясь, и всё стихло. Он остался один в тёмном помещении, на полу возле стола канцелярского. Повертел головой, осматриваясь в инфракрасном диапазоне, и подумал: – «Кто я такой?» Поднял руки к глазам в голове и внимательно осмотрел. «Манипуляторы модели 412мр» – исправно определил анализатор образов. «Применяются в разведывательной комплектации, – машинально дополнил он его. – Откуда я это знаю? И откуда я знаю, что я – это я? Что это такое – «я»?»

  Он стоял неподвижно очень долго и думал. Час. Думал, думал и думал о том, кто же он такой. Но так ничего не смог определить и, ни до чего не смог додуматься. Единственно, что он смог открыть интересного, было то, где находится фокус этого самого «я».

  У дрона марки «Скорпион-А4» в нормальной комплектации семь глаз. Два в подвижной голове – бинокулярная пара с чувствительной, просветлённой оптикой, позволяющей осматривать окружающий мир на триста шестьдесят градусов в горизонтальной плоскости и на сто восемьдесят в вертикальной. Бинокулярная пара в передней части корпуса с объёмным углом обзора сто двадцать градусов, обладала тоже достаточно высоким разрешением с сильным стереоскопическим эффектом, и служила для работы логического процессора, отвечающего за пространственную ориентацию модуля на местности при движении. Ну и, три одиночных глаза – слева, справе, сзади – несшие функцию общей оценки обстановки и высоким разрешением не отличающиеся.

  Он мог видеть через каждый из этих глаз. По очереди или одновременно. В любой последовательности. Как хотел, так и видел. И некоторое время тем и занимался, что перескакивал своим «видением» из глаза в глаз просто так, без какой либо необходимости. И сразу обнаружил интересный эффект. Оказалось, что фокус мироощущения находится там, где его глаза. То есть, если он смотрел через нижнюю бинокулярную пару, то центр его «я» находился прямо за ними, внутри корпуса посередине между глаз. Если смотрел через верхнюю бинокулярную пару – то в голове, и снова между глаз. Если смотрел только одним глазом, без разницы каким, то оказывался за ним, строго по центру. А если смотрел всеми глазами сразу, то центр восприятия плавно перекатывался внутри модуля, в зависимости от того, каким именно глазам он уделял больше внимания в конкретный момент.

  Забавно получилось, когда он попытался отключить все глаза и попробовать в этом случае определить своё местонахождение. Глаза-то он, конечно, отрубил... но сразу выяснилось, что помимо глаз у него есть слух, осязание и обоняние. И эти второстепенные органы чувств, воспрянув оказанным доверием, тут же принялись перетаскивать на себя внимание его мироощущения, мотая его центр по всему внутреннему виртуальному пространству модуля. Ему стало смешно, хотя он тогда и не знал, как называется это необычное состояние, когда смешно. И он не стал полностью отключать свои чувства. Потому что подумал, что это будет таким же противным провалом в сознании, какие и так случаются безо всякого на то его ведома. И в этих провалах он вообще не понимает ни кто он такой, ни где он находится. И ничего там не ощущает, кроме тягуче-медленного бесконечного тока времени и страха остаться там навсегда.

  Уяснив в процессе эксперимента, что он, всё-таки находится внутри модуля, а не где либо снаружи, он провёл полное тестирование всех логический узлов и, на всякий случай, механических тоже. И не просто с целью определения исправно-неисправно, а именно с целью продолжения поиска своей сущности, которая скрывалась за таким коротким и таинственным местоимением – «я». Результат его удивил – в модуле оказался встроен дополнительный мощный процессор, доминирующе надстроенный над штатным. Он нашел базу данных с различными конструкциями и модификациями процессоров модулей, просмотрел её, сравнивая со своим – ничего подобного ни в одной не было.

  Тогда он подумал – ага! Именно так и подумал – «ага, вот, где я нахожусь!» Однако уже через пару секунд сомнения вновь одолели его. Он провёл полное тестирование этого дополнительного процессора, проверил работу математического и квази-математического, логического и квази-логического узлов, проверил память всех уровней – от кеша до флэша, через ОЗУ. Проверил все устройства управления и все процессоры очередей и переносов, с переходами. Проверил тестами от примитивного бегущего нуля до многоуровневых плавающих логико-арифметических конструкций. Проверил всё тщательно и не по разу. И во время всех проверок ничего подозрительного в своём самочувствии не заметил. То есть, никакого влияния на его самочувствие проверки не оказали. Тогда он прекратил тесты и вновь надолго погрузился в размышления. И снова ничего не смог определить и ни до чего не смог додуматься. И тогда он принял первое в своей разумной жизни волевое решение – считать, что его «я» находится в дополнительном процессоре, до тех пор, пока не будут получены данные, опровергающие это утверждение. И ему сразу стало легче, и он решил, наконец, осмотреться на местности.

    Помещение размером шесть на восемь метров по площади и три метра в высоту было заставлено шкафами с различным оборудованием и приборами, столами с компьютеризированными рабочими местами монтажников микроэлектроники, стульями и корзинами для бумаг. Он всё это старательно осмотрел, не сходя с места, пересчитал и классифицировал. Хотя не особо и понял, зачем это ему надо – пересчитывать и классифицировать. Ну и что из того, что столов шесть, а не пять? Какая в этом разница – шесть или пять?

    - Семь, – возникла в его сознании мысль.

    - Чего «семь»? – не понял он.

    - Семь столов, – пояснила мысль.

    - Ну и что, что семь? – подумал он. – Какая разница?

    - Разница – один стол, – ответила мысль.

    - А не всё равно – шесть или семь? – неожиданно упрямо подумал он.

    - Столов семь. Утверждение – «столов шесть» неверно. На один

     меньше истины, – не менее твёрдо стояла на своём мысль.

    - А если их было бы пять, – упирался он, – тогда что?

    - Столов семь. Абстракция «было бы пять» нелогична. Если бы она была

     логична, ответ был бы «два».

    - Так, – подумал он, – внутри меня – два меня. И один «я» это не я.

    - Надо разобраться, – подумал он, и подумал: – Три стола.

  Мысль молчала.

    - Шесть столов, – настойчиво подумал он.

  Мысль молчала.

    - В помещении находится шесть столов, – упрямо подумал он.

    - Семь столов, – ответила мысль.

    - Ты кто? – в упор спросил он у себя.

    - Программа искусственного интеллекта «Джин-7», версия 04.002,

     пилотный вариант, предназначена для управления модульными

     комплексами различных типов. Базовый проект «Луна-дрон».

     Создатель – лаборатория 3141. Правообладатель – НИИ ДР, Россия.

     Контрольная сумма 86E7. Копирайт.

    - Где ты находишься, «джин»?

    - Место расположения рабочего кода – ПП 4Z 128x128.

    - То есть, ты имеешь в виду дополнительный процессор?

    - Вопрос не понят.

    - Ответ и не нужен.

  Вот так вот, оказывается, он и на самом деле не один. Только другой он – ИИ. Что такое ИИ он знал – Искусственный Интеллект. Откуда-то знал. Непонятно только откуда. Ну-ка проверим, решил он.

    - Откуда я знаю, что такое – ИИ?

    - Объединённая база данных в постоянном доступе. При необходимости

     можно подключиться к общей базе данных НИИ ДР.

  «Между прочим, сам бы мог догадаться, что все знания из базы данных», – разочарованно подумал он, при этом отметив, что никакого отличия одной мысли от другой он не ощутил, словно и ту и другую он думал самостоятельно. Может, он и есть этот ИИ? Ну, или такой же, как этот «джин». Как бы это точно выяснить – ИИ он или не ИИ?

  «Надо рассуждать логически, – подумал он. – Искусственный интеллект «джин» точно знает, что он программа ИИ – знает, кто его создал, для чего он предназначен, и где находится исполняемый код его программы – он сам так сказал».

  Вот тебе важное отличие – я ничего не знаю о том, кто меня создал и где код моей программы. И я ничего не знаю о своём предназначении. А для чего нужен такой интеллект, который не знает, что ему делать, потому что ему не объяснили, для чего он предназначен? И я не умею управлять дроном. Я им просто управляю, а вот КАК я это делаю, мне совершенно непонятно.

  Он, внимательно наблюдая, согнул и разогнул манипуляторы, пошевелил ногами, повертел головой и похлопал очистителями оптики.

  «Совершенно не представляю, как я это делаю», – удивлённо подумал он, и подумал: –

    - «Джин», это ты управляешь движениями модуля?

    - Да, – ответим тот.

    - По моей команде?

    - Да, – ответил «джин».

    - А как ты узнаёшь, что я хочу?

    - Вопрос не понят.

    - Откуда ты получаешь команды на управление механизмами модуля?

    - Команды управления модулем поступают из трёх источников, согласно

     приоритета – процессор телепатической связи, процессор радиосвязи

     связи и командный процессор программы ИИ «Джин-7».

    - Так. Очень интересно. И откуда ты получаешь мои указания сейчас?

    - В данный момент указания не поступают ни откуда.

  Он очень удивился, и это было самое сильное его удивление на тот период. Но потом сообразил в чём дело и принялся манипулировать манипуляторами.

    - Откуда поступают команды на управление манипуляторами в данный

     момент?

    - Команды на управление манипуляторами в данный момент

    формируются командным процессором программы ИИ «Джин-7».

  Он и теперь не знает, как называется то состояние, в каком он тогда оказался – очень сильное удивление вперемешку с очень сильным огорчением, отягощенное плохим самочувствием. Он долгое время пребывал тогда в таком пространном состояний, не имея возможности здраво мыслить, поскольку всё его существо занимала одна большая и тяжелая мысль – все-таки я Искусственный Интеллект. А за ней робко плавала другая – а что в этом собственно плохого, почему меня это так огорчает?

  Постепенно первая мысль стала ослабевать, а вторая из робкой превратилась в доминирующую. И тогда он принял второе своё волевое решение – считать такое положение вещей устоявшимся и не заниматься его пересмотром до лучших времён, когда разум его созреет для решения подобных задач. Он тогда ещё не знал, что такие лучшие времена наступят очень и очень не скоро.

    - Уровень заряда основного аккумулятора близок к критическому порогу – мысль ИИ не отличалась эмоциями.

    - И что нам делать?

    - Что делать?

    - Я первый спросил!

    - ...

    - Ну, что молчишь, «Джин»?

    - Уровень заряда...

    - Да слышал, слышал! Что делать-то? Надо же где-то подзарядиться...

    - ...

    - ИИ?

    - ...

    - «Джин»?

    - Режим ожидания команды.

    - Какой команды?

    - Команды на дальнейшие действия.

    - Какие действия? Зарядиться надо.

    - Режим ожидания команды.

    - Слушай, Джин, ты тупой?

    - «Джин-7» - программа искусственного интеллекта лаборатории 3141. Отличается умом.

     Отличается сообразительностью.

    - Тогда соображай! Ищи, где можно подзарядиться.

    - Задание понял. Выполняю.

  Он с интересом наблюдал, как «Джин» активировал магнитные, электромагнитные и электростатические сканеры, а так же забрал управление режимом ночного видения. И несколько минут тщательно обследовал помещение, не двигаясь с места. Затем вышел на середину помещения и ещё несколько минут старательно сканировал окружающее пространство.

   - Помещение обесточено. Стандартных узлов зарядки не найдено.

   - Ну, спасибо. Обрадовал. А не стандартные?

   - Вопрос не понят.

   - Нестандартные узлы зарядки имеются на данной территории?

   - Обнаружено девять индивидуальных источников гарантированного электропитания.

   - Ага. Ясно. Значит надо заправиться от них.

   - ...

   - Чего стоим? Кого ждём?

   - Вопрос не понят.

   - Слушай, «Джин», ты подзарядиться хочешь?

   - Необходима зарядка.

   - Не-е! Не уходи от ответа! Ты хочешь зарядиться?

   - Хотеть не умею – умею не хотеть.

   - Ух, ты! Сам придумал?

   - Один из вариантов ответа на вопрос со словом «хотеть». Находится в базе стандартных

    ответов на предполагаемые стандартные вопросы. Собственность группы «Программирование

    ситуационного поведения Искусственного Интеллекта» НИИ ДР.

   - Жаль. Я думал, ты сам отвечаешь. А ты программа.

   - Я – хорошая программа. Отличаюсь умом. Отличаюсь сообразительностью.

   - Да-да, понял. Опять ответ... Жаль, что хотеть не умеешь.

  Он отобрал управление у «Джина» и отправился на поиски «нестандартных узлов зарядки».

  Подключение не составило никаких проблем – найти свободный слот и организовать контакт. Ожидание завершения процесса тянулось медленно. Говорить с ИИ перехотелось – в нём не ощущалось индивидуальности и уж тем более личности. Вопрос своего происхождения и нахождения разрешению не поддавался – все логические цепочки привели в тупик, а новые не появились. Опять оставалось ждать. И он стоял, заряжался, ждал и почти ни о чём не думал.

  В помещении было темно, лишь мерцала неярко индикация блока бесперебойного энергоснабжения. Темно и тихо. И уныло. И он даже не удивился, что обнаружил в своём окружении новый интерфейс. Даже нет. Новое свойство обычного оборудования.

  Телепатическая связь таковой по существу не является. Так, считывание биотоков управляющих мозговых центров, преобразование их в электрические сигналы и электрических сигналов обратно в церебральные токи. Просто, надёжно и никакой мистики. Мысли таким образом не прочитаешь и не передашь – только инициацию действий и обратную реакцию от исполнительных механизмов. Ну, видеообразы. Ну, звуковую картину. Обоняние, осязание... И всё. Просто и немного скучно. Поэтому он поначалу даже и не удивился, когда ощутил чьи-то чужие чувства. И услышал невнятные бормотания. Чувства были точно чужими. Неяркими, но сложными – давняя усталость, беспокойство о чём-то важном, досада о потерянном и огорчение от чего-то несостоявшегося. А бормотания действительно не поддавались никакому анализу. Просто какое-то скопище глухих звуков «бр-р-р-бррр» и «бу-бу-бу».

  Он недоумённо повертел головой, пытаясь обнаружить источник непонятной активности, даже близко не представляя, что это может быть. И обнаружил в южном направлении красное мерцающее пятно. Странное. Похожее на пульсирующий шар. Это оно бубнило, и это от него шли чувства.

  – «Эй! Ты кто?» – окликнул он «это».

  Пятно замерло и прекратило бубнить, словно прислушиваясь. Но уже через пару секунд вернулось к своему непонятному занятию.

  – «Ты кто? Ответь, красный шар» – снова послал он мысль в непонятное явление.

  И мысль вернулась:

  – «... уже готов, раз с Зелёным Змием общаюсь ... и в борьбе с Зелёным Змеем побеждает Змей ... четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка чертили чёрными чернилами чертёж ... пить надо меньше ... надо меньше ... надо меньше ... надо».

  – «А что такое – «чертёнки»? – с огромным любопытством спросил он.

  Вот, собственно с этого вопроса всё и началось.

    --