"Темная луна" - читать интересную книгу автора (Ирвин Ян)

13 Мышеловка

Рульк оправился прежде Лиана. Он стоял и смотрел сверху вниз на летописца, такого юного и беззащитного. Выяснил ли он правду об этом дзаинянине, унаследовавшем от своих предков многовековой опыт сопротивления? Рульк опустился на одно колено и внимательно оглядел юношу. Что-то в нем смущало карона, он определенно имел какой-то загадочный и редкий дар.

Рульк хотел лучше понять Лиана, карону теперь страшно не хватало информации. А ведь до заключения в Ночной Стране именно осведомленность делала его таким могущественным. Сейчас он знал лишь то, что успели рассказать ему гаршарды во время их краткой встречи в Туркаде.

Рульк нуждался в сети шпионов, но прежние каналы давно уже перестали существовать. Лишь гаршарды сохранили ему верность. Однако они превратили служение хозяину в бессмысленный ритуал, о котором спустя столетия забыли вовсе, и Рульку пришлось пробудить их, но это было лишь жалкое подобие преданных слуг. Сколько времени потребуется, чтобы все восстановить? Во всяком случае, гораздо больше, чем было у него в распоряжении. Мир сильно изменился за прошедшее тысячелетие, и теперь старые враги стали для Рулька загадкой.

Лиан мог бы очень ему помочь. Со многими из них юноша знаком лично, и к тому же звание летописца давало ему право разговаривать с любым самым высокопоставленным лицом. Конечно, не идеальный шпион, но все-таки довольно неплохой. К тому же он знает Предания, а это очень ценное качество.

Однако Рульку не удавалось рассеять тревогу. По сравнению с другими проблемами, которые предстояло решать, это был всего лишь пустяк, но лучше лишний раз убедиться! Приложив пальцы к вискам юноши, Рульк обследовал его мозг. Да! Лиан обладал редким даром, который позволял ему противостоять оружию аркимов. Этой способностью Рульк наделил дзаинян две тысячи лет назад! Дело принимало совсем иной оборот. Нужно было подумать, как, учитывая это обстоятельство, лучше использовать Лиана. Карон еще не полностью изучил юношу, но ведь узнать кого-то до конца вообще невозможно.

Такой шпион будет необходим Рульку. Но как защитить Лиана? Ведь путь из Катадзы в Туркад чрезвычайно опасен. Рульк нащупал на груди юноши нефритовый амулет, который подарила Лиану мать, отправляя его в Чантхед. Потом амулет заговорила Феламора и отдала Эмманту, чтобы тот смог подчинить Карану, но Малиена уже давно сняла с него заклятие.

Рульк положил талисман на ладонь и плюнул на него, бормоча какие-то слова. Затем вновь спрятал его под рубашкой Лиана.

– Что ж, Лиан, это все, что я могу для тебя сделать. Он не спасет от удара в спину, но будет приносить удачу. Хотя не советую слишком на него полагаться за игорным столом. А теперь ты станешь мне помогать? – мягко спросил Рульк.

Лиан не шевелился, хотя было видно, как под закрытыми веками движутся зрачки. В его горле что-то булькнуло, и из уголка рта по щеке потекла струйка слюны. Он повернул голову.

– Если ты поддержишь меня, я дам тебе все, что желаешь, – продолжил Рульк таким же вкрадчивым голосом. – Богатство, о котором ты не мог даже мечтать, любовь прекрасных женщин...

– Меня это не привлекает, – ответил Лиан, надо признаться не совсем искренне. После нескольких неудачных попыток ему наконец удалось поднять голову, и юноша увидел перед собой лицо Рулька.

Карон широко улыбался. Ему нравилась смелость, в этом юнце что-то было, так же как в девчонке. Неплохая пара.

– Очнись, Лиан! Так чего же ты хочешь? Скажи мне, и ты это получишь.

– Мне нужна Карана! – воскликнул Лиан.

– И мне тоже, летописец!

На Лиана нахлынула волна бессильной ревности. Никто не мог соперничать с Рульком.

– Она моя! – гневно воскликнул он. – Ты ее не получишь.

– Она не твоя собственность, – ответил Рульк. – И может отдаться кому пожелает. К тому же она тебя предала, бросив здесь.

– Карана не виновата, – сказал Лиан. – Врата засосали ее.

– Вначале она обвинила тебя в измене, Лиан. А затем сбежала. По-моему, вполне сознательный поступок!

– Может, и так. Но все равно я надеюсь, что с ней не случилось ничего плохого.

– И я тоже, летописец. Поверь, Карана мне просто необходима. Если бы я мог вернуть ее, я бы уже это сделал.

– Так почему же ты не отправился вслед за ней?

– Потому что, если бы я даже сумел сохранить контроль над вратами, в моем нынешнем состоянии подобного путешествия мне просто не выдержать.

– Тогда пошли меня, – закричал Лиан. Рульк злорадно ухмыльнулся:

– Вполне понятное желание, летописец. Делай, что я тебя говорю, и я это учту. – Рульк взглянул вверх. Лиан тоже поднял глаза. Сквозь ставший теперь прозрачным, как стекло, потолок на иссиня-черном небе виднелись какие-то причудливые созвездия. – Если будешь противиться, то замерзнешь здесь. Так что не упрямься. Ты ведь жаждешь знаний, не так ли?

Это было правдой. Знания являлись самой большой страстью Лиана. Брошенный, преданный, обреченный на веки вечные остаться в Ночной Стране, он сгорал от желания услышать рассказ Рулька. Он мог бы все за это отдать.

– Просто спроси меня, – мягко проговорил, прочитав мысли юноши, Рульк. – Что в этом плохого.

– Меня интересуют три вещи, но я не собираюсь торговаться с тобой из-за них, – сказал Лиан нервно, облизывая губы. – Я дзаинянин! И каждая клеточка моего существа предостерегает меня от этого.

– Спроси, – повторил Рульк. – Может, я удовлетворю твое любопытство просто так.

Лиан колебался. Даже задавать вопросы заклятому врагу казалось ему своего рода предательством. Но с другой стороны, он ведь ничего не обещал. А вдруг Рульк все же расскажет ему что-нибудь. Так или иначе, Лиан ничем не будет ему обязан.

За спиной у Рулька, словно мыльный пузырь, лопнула стена.

– Советую поторопиться, – предупредил Рульк.

– Я хочу знать правду о том, что произошло в башне после исчезновения Золотой флейты, – выпалил Лиан. – Кто убил девушку и зачем.

– Я не могу ответить на твой вопрос, это мне не известно.

– Тогда я хочу... – Лиан колебался, он уже чувствовал себя виноватым. – Я хочу знать, что сказал тебе Кандор. Незадолго до смерти он писал, что намерен открыть тебе какую-то тайну.

– Ты и впрямь дотошный! – усмехнулся Рульк. – Наша встреча так и не состоялась, его убили по дороге. Бумаги Кандора, должно быть, в Катадзе.

– Убили?! – воскликнул Лиан. – Кто?

– Меня заключили сюда прежде, чем я смог это выяснить. Думаю, это дело рук Мендарка или Иггура, а может, кого-то из аркимов. Наверняка это были моивраги, не его.После того как я разрушил Тар-Гаарн, у каждого аркима появилась причина меня ненавидеть. Хотя так было и прежде. Все это тебе известно.

– Значит, бумаги хранятся в Туркаде, – сказал Лиан. – В архивах крепости. Там я впервые услышал о Кандоре.

– Эту загадку я оставляю тебе. Кандор давно мертв, а у меня есть устройство намного более совершенное, чем флейта и тому подобные вещи. Кого теперь волнуют его дурацкие секреты? Кандор всегда оставался ничтожеством. У него не было дара предвидения, и даже если бы он отыскал флейту, кто бы решился воспользоваться ей через столько лет? Теперь она уже ни на что не годна, так же как и Зеркало, которое твои друзья считают таким сокровищем. Они еще узнают, как опасно на него полагаться!

– Где хранится архив Кандора? – закричал Лиан. – Можно всю жизнь потратить на поиски.

Рульк ухмыльнулся:

– А ты хочешь, чтобы тебе все приносили на блюдечке. Даже в молодости я знал, чтобы достигнуть чего-то, нужно рассчитывать лишь на свои силы. Однако убийство карона волнует и меня. Поищи его бумаги в уцелевшей части Катадзы. Каков твой следующий вопрос?

– Ключ к Арканскому Зеркалу.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Феламора сказала, что оно было заперто Ялкарой, но в Туркаде есть ключ.

– О проделках Ялкары мне тоже ничего не известно. Кстати, чем она занималась в последнее время?

– В последнее время? – удивленно переспросил Лиан. – Ялкара давно ушла из нашего мира.

– Ушла! – Рульк схватил Лиана за рубашку. – Но куда? – Лиан колебался. Может, он выдает какие-то секреты? Да нет, «Сказание об Исчезновении Ялкары» было известно всем.

– В Преданиях говорится, что она с помощью Зеркала обнаружила брешь в Непреодолимой Преграде и вернулась на Аркан больше трехсот лет назад. Неужели ты этого не знал?

Рульк пошатнулся и сел, глубоко вздохнув. Он поднял глаза к небу и стал смотреть на звезды. Вокруг него заклубилась светящаяся дымка, размывая контуры машины.

– Ты еще полезнее, чем я думал, летописец. Я был здесь... отрезан от всего мира. И даже не слышал о величайшем событии прошлого тысячелетия. Так, значит, все же возможно проникнуть сквозь Непреодолимую Преграду. Со временем все начинает разрушаться. Это чрезвычайноинтересно. Вероятно, мои замыслы чересчур ограниченны. Ну и каков же твой последний вопрос? Что ты желаешь знать больше всего?

Лиан совсем забыл о чувстве вины.

– Ты уже упоминал об этом – тайнопись каронов. Я хочу увидеть Таблицу Вассалов, содержащую ключ к шифру.

Лицо Рулька потемнело.

– Ты просишь слишком многого. Я сам уничтожил ее, сжег, а пепел развеял над океаном. Этот язык – единственное, что мы принесли из Бездны. Только кароны владеют им. Ты не получишь ключа.

Но затем Рульк передумал. «Почему бы не пообещать ему? Даже если он когда-нибудь расшифрует записи, это уже не будет иметь никакого значения», – решил Рульк.

– Хотя почему нет? – произнес он вслух. – К тому времени как я закончу свое дело, документы каронов будут представлять интерес лишь для историков. Можно только приветствовать желание величайшего летописца нашего века сложить «Сказание о Каронах». – Рульк повернулся к Лиану, чтобы увидеть его реакцию. Но лицо юноши оставалось спокойным. – Хорошо, мастер-летописец, я подумаю над этим. А пока расскажи историю моего пленения.

Рульк откинулся на спинку кресла с довольной улыбкой, ему не терпелось узнать, о себе что-нибудь новенькое.

«Уж эти сведения точно не могут никому навредить». – И польщенный Лиан приступил к рассказу.

– Все началось со времени падения Тар-Гаарна и смерти Питлиса, архитектора этого величественного города и твоего славного Альцифера.

– О, Альцифер! – вздохнул Рульк. – Как я любил это место.

– Альцифер был великолепен: воплощение тщеславия и гордыни, жестокости и воинственности, волшебства...

– Жестокости и воинственности? – усмехнулся Рульк. – Как вы, летописцы, любите эпитеты.

– Он был воплощением духа каронов, таким его создал Питлис. Все его население – алхимики, ученые, инженеры и мастера, даже сам Рульк – составляло единый механизм. Их жизнь была целиком посвящена одной цели – открыть проход в Непреодолимой Преграде!

– Ведь это не та легенда, которую распространил Совет, – заметил Рульк.

– Предания не льстят ни Совету, ни Магистрам, – резко сказал Лиан.

– Хорошо, посмотрим!

– Ни тебе! «Сказание об Альцифере» полно трагизма, потому что в нем повествуется об одном из самых вероломных предательств, которое стало причиной падения Тар-Гаарна. После этого тебя и стали называть Великим Предателем. – Он взглянул на Рулька, но лицо карона было бесстрастным.

– Продолжай, летописец. Пока что твоя история близка к правде, кроме прозвища, которым вы меня заклеймили. Как начинается сказание?

– С описания мира, опустошенного и разоренного войнами периода Катаклизма, которые длились несколько веков. Сантенар был залит кровью. По дорогам бродили толпы нищих, но не у кого было просить подаяния. Всех разорила война. Тот, у кого осталась еда и крыша над головой, считался богачом.

Затем началось страшное моровое поветрие. Перепуганные жители бежали из городов, всюду разнося заразу. Чума продолжала свирепствовать в течение целого столетия. Из-за предательства Рулька пал Тар-Гаарн, последний оплот свободы. Единственным островом цивилизации на Сантенаре был величественный Альцифер, и кичливая роскошь этого города теперь бросалась в глаза еще сильнее.

Рульк торжествовал. Сантенар стоял на краю гибели. Война, чума и голод унесли более половины его жителей. Людям едва удавалось прокормиться. Но самое страшное заключалось в том, что было утрачено почти все культурное наследие. Только в Зиле еще сохранились библиотеки. Произведения искусства, архитектуры, музыкальные и литературные шедевры и даже Предания Сантенара безвозвратно пропали, ведь людям теперь было не до них.

Оставшиеся в живых члены Совета были бессильны. И тогда Рульк выдвинул ультиматум: «Выдайте мне все архивы, изобретения, инструменты и прочие секреты. И тогда сможете сохранить звания, регалии и привилегии, которыми вы пользовались. Если же нет...»

Но угрожать не было нужды. Рула, занимавшая пост Великого Магистра, умирала, а среди сброда, из которого состоял в то время Совет, было лишь три по-настоящему одаренных человека: Иггур, Мендарк и Тензор...

– Насчет сброда ты прав, да и эти трое не лучше остальных, – сказал Рульк. – Посуди сам: Мендарк скорее хитрый, чем одаренный; Иггур – выдающийся человек, однако совсем нестойкий; он на всех смотрит свысока, однако им легко манипулировать; Тензор – копия Питлиса – гордый болван, снедаемый ненавистью.

– Они и теперь не изменились, – ответил Лиан. – Но им все же удалось заточить тебя сюда.

– Обманом! Продолжай, летописец.

– Рула позвала к себе Мендарка...

– Я помню Рулу, – перебил его Рульк. – Весьма достойный противник. Я всегда ею восхищался!

Лиана стало раздражать то, что Рульк его постоянно прерывают.

– Так ты не хочешь услышать, что было дальше?

– Продолжай, – сказал Рульк.

– Если ты готов слушать.

Рульк откинулся назад, усмехнувшись.

– «Ты должен возглавить Совет, – произнесла Рула. – Только тебе это под силу, Мендарк. В Альцифере есть оружие, которое поможет Рульку завоевать мировое господство. У нас нет против него защиты». – «Но что же нам делать? » – воскликнул Мендарк, стоя на коленях у ее смертного одра. – «Нужно найти слабое место в конструкции Альцифера. Оно должно быть». – «Тензор уже работает над этим». – «У нас есть еще один выход. Сыграть на соперничестве между Рульком и Кандором. Сейчас Кандор направляется в Альцифер. Используй его... » – И Рула скончалась, не сказав больше ни слова.

Теперь усмешка сползла с лица Рулька.

– Не могу поверить, что Кандор был замешан в заговоре.

– Об этом мне ничего не известно, – ответил Лиан и продолжил:

– Я не вижу выхода, – произнес Мендарк. На смену отчаянию пришла полная апатия.

Иггур молчал.

– Может, стоит покориться? – предложил Мендарк. – Неужели гнет тирании хуже, чем голод и полное уничтожение Сантенара?

Иггур не произнес в ответ ни слова.

– Для нас рабство хуже смерти, но простые люди смотрят на это иначе... – продолжал рассуждать Мендарк.

– Хватит молоть чушь, болван! – взорвался Иггур.

– Война истерзала мне сердце, – ответил Мендарк. – Я за мир любой ценой.

– Неужели ты хочешь остаться в истории как человек, продавший свой народ в рабство?

Эти слова возымели действие. Иггур знал, как печется Мендарк о своей репутации.

– Я попытаюсь что-нибудь предпринять, – промямлил Мендарк.

– А как насчет Запрещенных Искусств?

– Но это же чистое безрассудство.

– Так ты боишься! – воскликнул Иггур. – Ты же говорил, что всем готов пожертвовать ради своего мира.

– Я не знаю, что делать.

– Зато я знаю, – ответил Иггур.

В этот момент в зал вбежал Тензор – единственный, кто выжил из членов прошлого Совета. Несколько месяцев он провел изучая чертежи города-механизма Альцифера, оставленные Питлисом, пытаясь обнаружить слабое место в его обороне.

– Я нашел брешь! – закричал Тензор. – Питлис внес в чертежи Рулька незначительные изменения, которые никто не заметил.

– Что случится, когда Рульк приведет механизм в действие? – спросил Иггур.

– Этого предугадать нельзя, – ответил Тензор. – Может, и ничего, если только...

– Не тяни! – взревел Мендарк, потеряв терпение.

– Если только мы не найдем способ как-нибудь повлиять на это.

(Рульк теперь сидел на самом краешке кресла. Лиану стало интересно, чем так взволнован карон.)

– Но как? – спросил Мендарк. – Ведь тогда мы должны находиться прямо там и...

– Верно, – подтвердил Тензор. – Нам придется прибегнуть к Запрещенным Искусствам.

– Нет! – взвизгнул Мендарк. – Рула была величайшим Магистром всех времен, но и она не выдержала. Эти эксперименты убили ее. Мне такое не по силам.

– И мне, – сказал Тензор. – Из нашего Совета на это не способен никто, кроме...

Они оба взглянули на Иггура.

– Может, я и соглашусь, – произнес он, глядя на них сверху вниз. – Если положение и впрямь такое безнадежное. Но для меня это чудовищный риск. Я не стану даже пытаться без вашей поддержки.

– Мы с тобой.

– Во всем, – сказал Иггур, словно желая убедиться, что смысл его слов дошел до собеседников.

В конце концов план действий был разработан. Они попытались извлечь максимальное преимущество из единственной слабости Рулька – гордыни, воплощенной в великолепии Альцифера. Переодевшись странниками, члены Совета отправились в Альцифер. По дороге они чувствовали, как искажается сама структура мира, когда Рульк пытается привести в действие свой город-механизм.

Он держал в своих руках все рычаги и подчинил себе жителей Альцифера, превратив их в живую машину. Полученную энергию он направил на дрогнувшую Непреодолимую Преграду. И вот она прогнулась в сторону Бездны. Если бы не те едва заметные изменения, внесенные когда-то Питлисом, Рульк прорвался бы сквозь нее. Но в последний миг она выгнулась в другую сторону, вобрав в образовавшийся пузырь кусочек Бездны.

Теперь уже Рульк не улыбался. Он напряженно смотрел в лицо Лиана.

– Продолжай! – велел он.

– Иггур начал Запрещенные опыты. Вначале менее опасные. Рульк проглотил наживку, ничего не заподозрив. Давление возрастало, все чувствовали страшное напряжение. Иггур приступил ко второй, наиболее рискованной части.

Внезапно не выдержал Мендарк, за ним Тензор. Тщательно продуманная система стала разваливаться. Все усилия пошли прахом. Иггур, впадая в панику, умолял о помощи, но все думали лишь о собственном спасении.

Скорпион ужалил, Рульк проник в мозг Иггура, раздирая его на части. Началась яростная борьба. Иггур разъярился, затем почувствовал, как на него надвигается сумасшествие.

Оставался лишь один выход, очень рискованный, но Мендарк все же решился. Он тоже проник в сознание Иггура и поймал там Рулька в ловушку. Поединок длился несколько часов, но сумасшествие Иггура дезориентировало Рулька, и он ретировался первым.

Отчаянным усилием Мендарк водворил Рулька в пузырь, образованный Непреодолимой Преградой, и запечатал все выходы. Так была создана Ночная Страна, тюрьма, из которой невозможно вырваться, граничащая со всем и ни с чем. В конце концов Питлис был отомщен.

И с тех пор Иггур стал ненавидеть Мендарка смертной ненавистью. Это сказание никогда не предавалось огласке, во всяком случае целиком.

Лицо Рулька было мрачнее тучи.

– Сплошное вранье! – Карон стукнул кулаком по столу с такой силой, что тот перевернулся. – Подлый обман.

Лиан отпрянул.

– Не я сочинил это, – пискнул он. – Я просто изложил ту версию, которая пересказывается уже тысячу лет.

– Чума на твои предания! – выругался Рульк, в его глазах плясали карминовые искры. – Как можно верить хоть одному твоему слову после такой чудовищной лжи. У меня украли даже имя.

– Но в чем же здесь ложь? Объясни мне наконец.

– И не подумаю! – заорал Рульк. – Меня заманили в ловушку, и невинная женщина, которая должна была стать моей женой, погибла. Вот самое великое предательство, которое видел мир.

Лиан прекрасно знал, что за Рульком тянется слава вероломного изменника, но сейчас его слова казались искренними. А если это так, то в Предания закралась страшная ложь. Кто был в этом повинен?

Некоторое время каждый из них размышлял о своем. Лиану пришли на память другие спорные факты и трактовки, которые всегда представлялись ему сомнительными.

– Я не пожалею всей жизни, чтобы установить истину, – тихо сказал Лиан. – Но не ради тебя, Великий Предатель.

– Ты несправедлив ко мне, летописец, – ответил Рульк с тихим негодованием. – Все, что я когда-либо предпринимал, имело одну цель узнать, кто еще остался в живых из моей расы. Что может быть благороднее?

Лиан молчал. Рульк действительно проявил благородство по отношению к ним с Караной. А все его действия были лишь самозащитой. Лиан почти поверил карону.

– Я выясню правду, ради чистоты Преданий, в истинность которых так свято верил.

– Вероятно, ты лучше, чем я о тебе думал, – вымолвил Рульк, его гнев начал остывать. – Неужели мне посчастливилось встретить единственного честного летописца на Сантенаре?

Он мысленно оценил Лиана: «Не стоит подкупать его. Лучше, если он исполнит мое желание по собственной воле. Тогда он правдиво ответит на все вопросы Мендарка и Иггура. Вот это славная шутка!»

– У меня есть записи, касающиеся этого вопроса, – сказал Рульк, которого захватила новая идея. – Думаю, что смогу отдать их тебе, если ты возьмешься написать правдивое предание. И если ты сделаешь это хорошо, я поручу тебе изложить историю каронов с тех самых пор, как они вышли из Бездны. Как ты на это смотришь, летописец?

Лиан задохнулся от волнения. Он чувствовал себя так, словно его сняли с крючка и предложили целое королевство. Он открыл рот, но говорить не мог. «Вспомни, что перед тобой Великий Предатель! Великий! Любопытно, что он попросит взамен», – судорожно размышлял Лиан.

– Я не смогу выполнить свое обещание здесь. Придется потерпеть до возвращения на Сантенар. Но кое-что я тебе расскажу, – дружелюбно улыбнулся Рульк. – Просто в доказательство моего доброго расположения.

Лиан не помнил себя от радости. Он отвернулся, чтобы скрыть свое ликование, и судорожно кивнул.

– Вот то, чего ты не мог знать, – сказал Рульк и приблизил губы к уху Лиана. Он говорил около минуты, а по телу Лиана пробегали волны дрожи.

У юноши расширились глаза. Какие сокровища ему предлагались!

– Сущая безделица, – вымолвил Рульк. – Так что ты решил?

Искушение было слишком велико. Может, ему удастся получить награду, ничем не поступившись? Карана, друзья, его обязательства перед Мендарком были забыты. Жажда знаний затмила все на свете.

– Я подумаю... вероятно, мы договоримся, – запинаясь, произнес Лиан, чувствуя дикое, экстатическое возбуждение. Теперь дело сделано. Пути назад нет.

Рульк улыбнулся:

– Хорошо. И запомни этот урок. Предания тоже не всегда правдивы. Ты должен судить обо всем сам и принимать собственные решения.

– Я так и буду делать. В своем «Сказании» я поведаю только истину.

– Вот и хорошо, лжецы мне ни к чему. А теперь можешь поесть. – И Рульк пододвинул Лиану поднос.

На нем были расставлены кушанья, которых Лиан никогда в жизни не пробовал. С виду они походили на куски мяса или рыбы, но таяли во рту. Были там и блюда, напоминавшие по вкусу овощи, нарезанные столь тонко, что казались прозрачными. Все кушанья имели изысканный вкус и нежный аромат. Он отпил из чаши с блестящей черной жидкостью, она была холодной и очень легкой, так что даже трудно было глотать, и ее пары тут же ударили Лиану в голову, словно отменное вино.

– Кулинария – единственная часть нашей культуры, которую мы принесли из Бездны, – сказал Рульк.

Когда Лиан закончил трапезу, Рульк продолжил:

– Я собираюсь погрузить тебя в транс. Ты будешь находиться в этом состоянии, пока не расскажешь мне все Предания, написанные за то время, когда я был в Ночной Стране, ты поведаешь обо всех значительных событиях, происшедших за этот период. И твое «Сказание о Зеркале» в том числе. – Он взмахнул рукой.

Глаза Лиана сделались пустыми. Рульк вздохнул, и в этом вздохе послышалась тяжесть тысячелетнего заключения. «Вот ты и попался в мышеловку, даже не съев сыр! Теперь ты сообщишь мне все как миленький. Если бы ты не пошел на компромисс со своей совестью, я бы не смог заставить тебя говорить, но в бессознательном состоянии мозг выдаст все твои потаенные желания».

Лиан говорил и говорил, пока его запас знаний по каждой теме не иссякал, а Рульк задавал вопрос за вопросом. Время от времени он подносил к губам юноши чашу с черной жидкостью, но все равно к концу дня Лиан осип. Рульк положил юношу на кушетку, дотронулся до его лба, и Лиан мгновенно заснул. Вскоре он начал погружаться в кушетку. Выругавшись, Рульк вытащил юношу и, скомкав очередную стену, сделал кушетку снова твердой. Прозрачный потолок над ними угрожающе прогибался.

«Времени остается меньше, чем я думал, – сказал себе Рульк. – Лучше поторопиться!»

Он заставил Лиана продолжить повествование. Так прошло несколько дней. Перед тем как вывести юношу из транса, Рульк наклонился над ним и прошептал:

– Ты придешь ко мне за наградой, когда я вернусь на Сантенар. Я потребую от тебя совсем немногого. Ты явишься на мой зов и расскажешь обо всем, что знаешь, и ты приведешь свою подругу, потому что она нужна мне больше, чем ты. Но если откажешься, летописец, тебя ждут ужасные муки. Пойми, у меня нет желания причинять тебе боль, просто я делаю то, что должен.

Он легонько ударил Лиана в висок, и юноша начал биться в конвульсиях, то обхватывая себя руками, то раскидывая их в стороны. Его глаза открылись, но по-прежнему были пустыми. Затем Рульк снова дотронулся до лба Лиана, и он затих.

«Как они плохо переносят боль, – подумал Рульк. – И вправду деградирующий вид».

– Так ты придешь? – громко спросил он. Лиан открыл глаза.

– Да, приду, – отчетливо ответил юноша и снова заснул.

– Теперь просыпайся!

Лиан пошевелился и встал, он не мог понять, что с ним было.

– Что ты со мной сделал?

– Ничего особенного. Просто ввел тебя в состояние транса, и ты пересказал мне все Предания. Время здесь немного значит, но во внешнем мире прошло дня три или четыре. Если мне понадобятся еще какие-нибудь сведения, я тебя найду. Сейчас ты мне больше не нужен.

– Так я свободен? – спросил Лиан ошарашено. У него кружилась голова, юноша понимал, что прошло много времени, и все равно это казалось нереальным.

– Разумеется. Скажи своим друзьям, что тебе удалось сбежать. Подробности придумаешь сам, ведь ты же сказитель, так что дерзай. Постарайся их убедить, иначе тебя убьют, и никто из нас не получит желаемого. Но я, пожалуй, облегчу твою задачу. Поспи еще минутку.

Он вновь погрузил Лиана в транс.

– Забудь, что я тебе говорил, – мягко сказал Рульк. – Забудь о своем предательстве. Иди к вратам и, когда я тебя разбужу, прыгай туда. Поверь, что тебе удалось бежать.

– Врата повергают меня в ужас, – произнес Лиан, не открывая глаз.

– И правильно. Тем более что эти самые неуправляемые из всех, какими мне приходилось пользоваться. Но это единственный выход отсюда для тебя и для меня. Если я погибну во вратах, это будет действительно жестокая ирония. Однако делать нечего. Ступай. Я отправлю тебя в Катадзу, но за пределы крепости – для большей безопасности.

Пошатываясь, Лиан встал и похромал в угол. Там он некоторое время стоял, озадаченно глядя на Рулька. Карон последовал за ним, описывая руками круги в воздухе. Шестиугольная плита снова начала излучать сияние, над ней заклубился светящийся пар. Лиан изумленно смотрел на нее, словно впервые видел и не знал, что делать.

– Проснись! – скомандовал Рульк.

Лиан очнулся, и в это же мгновение карон бросился к нему.

Лиан вскочил на плиту, ускользнув из цепких рук Рулька, тоннель засосал юношу, и он вскоре исчез.

В Ночной Стране послышался шум, походящий на свист вырывающегося из шара воздуха. Рульк бросился к машине и нырнул в нее. Он успел как раз вовремя. Ночная Страна сжалась до размеров комнаты и продолжала уменьшаться, пока не обволокла машину, словно чехол.

Рульк лежал внутри, тяжело дыша. На него накатил приступ дурноты, как всегда после применения Тайного Искусства. Открытие Врат обессилило его на целую неделю. Продержится ли Ночная Страна столько времени?

Ему еще долго придется привыкать к силе притяжения на Сантенаре. К счастью, его враги об этом не догадываются.