"Мистер Слотер" - читать интересную книгу автора (МакКаммон Роберт Рик)

Глава тридцатая

Дверь открылась, и двое убийц спустились по лестнице — дама первой.

В темноте поодаль от них Мэтью уже скорчился на земляном полу. Осмелился выглянуть из укрытия, но не слишком, чтобы не попасть в свет фонаря. Миссис Такк в строгом сером платье с черной сеткой на львиной гриве подошла к шкафу, отодвинула задвижку и открыла дверцы. Простучали по ступеням ботинки Слотера — джентльмен в черном сюртуке. Очевидно, либо он нашел портного для быстрой работы, как Мэтью, либо, что вероятнее, какой-то бедолага погиб из-за своей одежды. Мэтью бесконечно понравилось, что лицо Слотера было уже не таким румяным, а больше под цвет платья миссис Такк, и что он прижимал к швам на голове синюю тряпку в темных пятнах.

— Вот об этом-то я и говорил! — произнес Слотер, любуясь тем, что оказалось в шкафу.

Свет заблестел и заиграл на разнообразном оружии, висевшем на крюках. Мэтью увидел три пистолета, четыре ножа разной длины и формы, два медных кастета, один из которых был усажен небольшими лезвиями, и два черных шнура для мастера-душителя. Над шнурами — пустое место, откуда недавно, очевидно, вынули некоторое орудие убийства.

Инструментарий профессионала, подумал Мэтью.

Миссис Такк засунула руки в глубь буфета и выдвинула полку. Там стояла пятая ловушка для воров, сделанная Квизенхантом. Женщина открыла ее так быстро, что Мэтью не успел заметить, как она повернула защелки — горизонтально или вертикально. Крышка распахнулась. Слотер взял с крюка один из ножей и стал рассматривать с видом художника, изучающего новую кисть.

В ларце зашелестели бумаги. Миссис Такк вытащила бухгалтерскую книгу в темном переплете, открыла, встала под ближайшим фонарем, чтобы лучше видеть.

— Согласно последним сведениям, есть двое в Бостоне, — сказала она. — Один в Олбени. Вот тебе легкая работа. Отставной судья, пятьдесят восемь лет. В прошлом году стал калекой, упав с лошади. Карту получил в Лондоне, в тысяча шестьсот девяносто седьмом году. А, вот! Вот это профессору будет приятно. — Она похлопала по странице ладонью. — Как ты насчет дальней поездки?

— Вполне в моих силах.

— Это в колонии Каролина. Дня два пути, зависит от того, как быстро поедешь. Но он никуда не денется. Летом он уехал из Нью-Йорка, где был магистратом. Устроился управляющим на табачной плантации лорда Питера Кента, к западу от города Кингсвуда. Его имя…

Мэтью чуть не сказал за нее — только это привело бы к его гибели.

— …Натэниел Пауэрс, — договорила она. — Кстати, друг Герральда. Карту получил в Лондоне, в июле тысяча шестьсот девяносто четвертого. Уплыл из Портсмута в Нью-Йорк со всей семьей в сентябре того же года — очевидно, проявил здравое уважение к целеустремленности профессора. Пора по этой карте рассчитаться.

— Самое время, — согласился Слотер, будто любуясь своим отражением на лезвии ножа.

— Бери что хочешь.

— Недавно я набрел на целую россыпь клинков. И пистолет у меня вполне пригодный тоже есть. А вот скажи мне, что было здесь? — Он показал на пустое место над шнурами.

— Новая вещь из Южной Америки. Духовая трубка. Стреляет дротиками, смоченными ядом, вызывающим…

— Мгновенную смерть? — спросил Слотер почти с религиозным благоговением.

— Напряжение мышц и пережатие горла, — поправила она. — Через несколько секунд жертва не может шевельнуться. Сейчас идут эксперименты.

— Эта работа кому досталась?

— У нас после твоего отъезда появилась свежая кровь среди братьев.

— Как приятно знать, что наша профессия не умрет от недостатка молодых сил, — сказал Слотер, и тут он, миссис Такк и Мэтью — все посмотрели на вышедшего из коридора Кочана. Тот тащил мокрый капающий мешок с девизом миссис Такк, чем-то тяжело набитый. Кочан вынес мешок из погреба, направляясь куда-то… Мэтью решил не думать, куда именно.

— Ему ты доверяешь? — спросил Слотер, когда миссис Такк закрыла ларец и поставила обратно на полку.

— Он делает то, что я ему говорю и когда я говорю. Туповат, но достаточно сообразителен, чтобы не задавать вопросов. — Закрыв шкаф, она задвинула засов. — Иногда я ему отдаю какую-нибудь из девиц «Парадиза».

Участь Китт, подумал Мэтью. И скольких еще?

— Ты меня восхищаешь. — Слотер повернулся к миссис Такк, убрал тряпку от головы, и Мэтью увидел, что волосы над ярко-красным шрамом сбриты и видны уродливые швы. — Дух предприимчивости не засыпает, ты работаешь за десятерых.

— Ты знаешь, откуда я родом. Через что я прошла и что видела. Бедность и нищета для меня самые худшие пороки. К тому же, — едва заметно улыбнулась она, — я зарабатываю деньги и для себя, и для профессора.

— Как будто ему надо больше!

— Ему всегда надо больше. И мне тоже.

Мгновение они смотрели друг на друга, потом Слотер поднял руку — коснуться ее щеки. Миссис Такк отодвинулась с суровым лицом. Рука Слотера опустилась.

— Когда выполнишь работу, — сказала миссис Такк, — возвращайся сюда. Пошлешь за мной Кочана. Тогда мы подумаем, каков будет следующий шаг. Я ничего не обещаю.

— Я понял. — Слотер тоже стал весь деловой, искры в глазах погасли.

— У тебя деньги есть?

— Да, достаточно.

— Тогда я хочу, чтобы ты отсюда исчез. Прямо сейчас.

Она поднялась по лестнице, Слотер, не говоря ни слова, за ней, опустив голову и ссутулив плечи.

Дверь закрылась.

Мэтью слышал, как скрипят под шагами половицы. К входной двери дома. В голове мутилось — от слишком поверхностного дыхания.

Он сделал глубокий вдох и продолжал смотреть на дверь погреба, в любую минуту ожидая возвращения Кочана. Вряд ли пистолеты в шкафу заряжены, и вряд ли он до них доберется, если уговорит ноги двигаться. Слотер поехал в колонию Каролина убивать Натэниела Пауэрса. Миссис Такк распоряжается кровавыми картами и организацией убийств от имени профессора Фелла. Конечно, имя Мэтью тоже есть в списке — интересно, как реагировал бы Слотер, если б его услышал. Как, интересно, работает миссис Такк? Получает какие-то сообщения от профессора Фелла или от его сообщников, указывающие, какие имена вносить? И кровавые карты делает сама? А кровь берет из свиных туш или — для пущей зловещести — из потрошеных гостей «Парадиза»? Не была ли окрашена его карта кровью мистера Уайта. Забавная вышла бы загадка: какого цвета белое на белом?[4]

А доставляет карты — Кочан? Приезжая на пакетботе из Филадельфии? Или кто-то другой их разносит? Так много вопросов без ответа, и так мало времени.

Но Мэтью продолжал смотреть на буфет. Там лежала пятая ловушка для воров Квизенханта, и в ней книга — список Фелла на убийство. Что еще может быть в этой книге, какие еще бумаги в ларце?

— Кочан! Кочан!

Миссис Такк стояла на улице, зовя своего работника. Слотер наверняка уже уехал. Похоже, что миссис Такк двинулась в глубь своего имения, к свинарням или хозяйственным постройкам.

Времени и правда было немного. Мэтью встал, подошел к шкафу, нашел задвижку. Отложил колотушку, открыл шкаф, выдвинул полку и посмотрел на ларец.

— Кочан! Кочан! — кричала миссис Такк все еще за домом.

А Мэтью должен был решить вопрос насчет этого ларца. Что это? Настороженная ловушка для воров или просто запертая шкатулка без ключа? Он провел по задвижкам мизинцем. Одна почти горизонтальная, другая прямо вертикально. Если он повернет их не туда, из замочной скважины полетят искры и дым? А если порохового заряда нет, но ударный механизм взведен? Так или иначе, а миссис Такк прибежит на звук. Можно взять с собой весь ларец, подумал Мэтью. Это будет наиболее безопасно. Взять и мотать отсюда побыстрее. Чтобы видеть, что делаешь, понадобится свет — в темноте невозможно будет поставить задвижки строго вертикально или горизонтально. И какой же здесь вариант?

Можно взять с собой ларец — и фонарь.

Мэтью поднял руку, снял с крючка лампу и поставил ее на ларец. Взял ларец двумя руками. Тяжело, но терпимо.

Он повернулся к двери, шагнул — и остановился как от удара в лицо.

Он был не один.

На пути у него стояла миссис Такк.

Она напряженно улыбалась, и в свете лампы в глазах светились красные точки.

— Добрый вечер, мистер Шейн, — сказала она тихим придушенным голосом.

Мэтью с усилием ответил:

— Здравствуйте, миссис Такк.

Они смотрели друг на друга — львица и ее дичь.

На миг они оба застыли, как статуи.

И вдруг миссис Такк подняла руку — не без женственной грации. Топор, который она взяла в глубине дома, вылетел из-за серого платья — она была готова проделать свою часть ночной работы. Улыбка миссис Такк скривилась, показались зубы.

— Кочан! — закричала она, будто обозначила цель удара — топор опускался Мэтью на голову. Лицо львицы перекосила адская гримаса.

Мэтью взметнул руки с ларцом — топор вышиб его из рук вместе с фонарем. Он повернулся к буфету — схватить какое-нибудь оружие, но снова услышал свист летящего топора. Бросился влево — лезвие ударило в буфет. Пистолеты, ножи — вся смертоносная коллекция закачалась на крюках.

Не успел он выпрямиться, как миссис Такк налетела на него. Топор целился ему в лицо. Мэтью отшатнулся, лезвие просвистело мимо, едва не оставив его без носа. Прежде чем она успела замахнуться еще раз, Мэтью схватил один мешок из стопки и ударил ее по глазам. От второго удара она завертелась, и Мэтью, рванувшись вперед, двинул ее — пусть она и женщина — кулаком по голове.

Миссис Такк рухнула на бухту веревки, но топор не выпустила. Мэтью хотел только выбраться, и черт бы побрал ларец и все, что в нем — но осуществить это намерение ему не удалось: миссис Такк вскочила с пола и оказалась между ним и дверью погреба, скрипя зубами и вновь занося топор.

— Кочан! — крикнула она так, что вдову Форд разбудить можно было бы. — Сюда!

Мэтью знал: если придет Кочан, ему конец. Он нагнулся подобрать кусок цепи, и тут миссис Такк нанесла еще один удар — блеснул при свете лампы топор. Мэтью отдернул голову, лезвие со стуком вошло в стену. Тогда он перехватил топорище, и началась борьба. Они с противницей вертели друг друга, мотали, натыкаясь на бочки, их швыряло по всему погребу. Все слилось в одну кошмарную размытую полосу, миссис Такк лягалась, била его по ногам, плевала в глаза и кусала за руки, а он пытался вырвать топор из ее железной хватки.

Вдруг она изо всей силы ударила Мэтью об стену. Взлетевшее колено угодило ему точно в пах. От боли перехватило дыхание, ноги подкосились — он сполз по стене. Женщина шагнула назад — чтобы было где размахнуться и вышибить ему мозги, но он успел отползти в сторону чуть ли не на четвереньках.

И оказался в проходе, через который вышел раньше Кочан. В отчаянной попытке выиграть время и найти какое-нибудь оружие Мэтью то ли побежал, то ли похромал туда, откуда падали такие жуткие тени от лампы.

— Кочан! — кричала она, надрывая глотку.

Мэтью знал, что она бежит за ним, не важно, придет Кочан или нет. Метнулся в комнату, упал на колени — и затуманенному болью взору предстала Такк’ая радость во всей красе.

С потолочных балок среди земляных стен вместе с полудюжиной ламп свисали цепи, каждая заканчивалась острым железным крюком футах в пяти от пола. То, что висело на этих крюках, показалось сначала чудными морскими тварями, извлеченными из глубины рыбачьим неводом: перевитые синие узлы, похожие на морских червей, какая-то масса, как багровый скат, акула размером с кулак и веревки, свисающие с нее как щупальца медузы. Два ведра, до краев полные кровью, стояли под деревянной колодой, покрытой смесью запекшейся крови с чем-то, что лучше бы не разглядывать. И пахло здесь морским запахом — отливом. На полу рядом с Мэтью оказались две босые ноги, отрубленные у щиколоток, рядом — отделенная от тела голова старой русалки с белыми волосами. Глаза ее были полуоткрыты, будто она пробуждалась от сна, но серые губы крепко сжаты, чтобы не выдать какой-то тайны.

Здесь почила с перцем вдова Форд. Дополнительная пряность в следующую партию колбас.

Мэтью глядел на висящие внутренности, а они едва-едва покачивались. Расчетливая миссис Такк — использует тело целиком. Все органы, не только мясо. Наверное, и костный мозг тоже. Хотя ногтям в эту смесь попадать не следует. Как и зубам. Голову, очевидно, вскрывают последней, извлекая мозг. Все в котел, вместе со свининой, а когда колбасы готовы и завязаны, их несут в коптильню. Очень экономично и целесообразно.

Мэтью боялся сойти с ума возле этого алтаря зла.

С яростным визгом влетела в комнату миссис Такк, занесла топор — и глубоко всадила его в голову Мэтью.

Точнее, в ту голову, которую он поднял с пола. Принадлежавшую вдове Форд — Мэтью выставил ее перед собой, чтобы уберечь от удара свою.

Миссис Такк, увидев, что разрубила не ту голову, попыталась ее стряхнуть, но топор застрял прочно. Она бешено заколотила головой по полу — безрезультатно. С криком злости и досады она уперлась ногой, добавляя к горестной судьбе вдовы Форд еще и посмертное унижение.

А пока миссис Такк предавалась этому занятию, Мэтью подполз к одному из ведер и взял его в руки. Снова с трудом встал на ноги, преодолевая боль и выплеснул содержимое женщине в лицо.

Отплевываясь чужой кровью, вся вымазанная красным, миссис Такк бросила топор и голову, в которой он застрял, отшатнулась назад, в коридор, подняла руки протереть глаза. Для надежности Мэтью ударил ее ведром наотмашь, но не успел — ведро ударилось о стену там, где только что была миссис Такк.

Мэтью знал, что она не сдалась. Еще он знал, что она пошла искать что-то другое, чем его убить. Оглядевшись, он увидел второй топор, прислоненный к колоде, этот — с окровавленным лезвием. Инструмент Кочана. Но куда, к черту, подевался сам Кочан? Мэтью слышал, как миссис Такк зовет его, и в ее сорванном голосе звучала нота отчаяния. Она знала, как и Мэтью, что если Кочана до сих пор здесь нет, значит, он не придет.

Мэтью поднял топор, повернул его острием к двери, скорчившись от боли в паху.

Когда миссис Такк вернулась, лицо ее казалось кровавой капающей маской, в обеих руках она сжимала по ножу из своей коллекции.

— Я не хочу вас убивать, — сказал Мэтью, держа поднятый топор.

Если миссис Такк и боялась топора, то не показала этого. Она сделала выпад, чтобы заставить Мэтью отступить, но он держался.

— Ты в могиле, — шипела она, чертя ножами в воздухе. — В могиле, да, в могиле, и в могиле останешься! — Она не сводила с него глаз, дразня, заманивая. Сделала два шага влево, потом вправо. — В могиле, — повторила она.

И бросилась.

Думать времени не было — только реагировать. И целиться тоже не было времени. Мэтью просто ударил топором, когда миссис Такк нацелилась полоснуть его одним ножом по лицу, другим по горлу.

Раздался хруст. Миссис Такк ухнула по-звериному, ее отбросило в сторону, она упала на мокрую красную землю. Заморгала глазами, расширенными от шока — а может быть, и от немалой доли безумия. И попыталась снова встать, но левая рука уже вышла из повиновения.

— Не вставайте, — сказал Мэтью.

Она уже была на коленях. Смотрела на нож в правой руке, будто силу из него тянула. Дрожа от ярости и боли, она поднялась на ноги.

— Не надо, — предупредил он, снова занося топор.

Но уже знал, что она бросится. Из человека она давно превратилась в тварь, которая должна убивать, чтобы выжить. Мэтью вспомнил зуб чудовища в мансарде Мак-Кеггерса. Идеальный хищник, сказал Мак-Кеггерс. Создан для двух функций: уничтожение и выживание.

И она, и Слотер — той же породы, подумал Мэтью, созданы с тем же назначением. Убить — или быть убитым.

Он смотрел, как она приближается — медленно, в жутком молчании. Клинок выставлен вперед — зуб монстра ищет живую плоть. Мэтью стал отступать, задевая цепи с кусками мяса.

Она полностью создана не Богом, но профессором Феллом. Кто бы он ни был, этот профессор, он умеет взять человека и, как из сырой глины, вылепить из него монстра.

Зуб монстра. Свидетельство того, что говорил Господь Иову о бегемоте и левиафане.

Бог говорил Иову из вихря, сказал тогда Мак-Кеггерс. Велел Иову препоясать чресла мечом, как мужчине, и встретить грядущее лицом к лицу.

«Я призываю тебя», — сказал Он.

Миссис Такк бросилась внезапно, с невероятной быстротой и яростью, стиснув зубы, выкатив глаза на окровавленном лице, устремив нож к сердцу Мэтью.

Он взмахнул топором — лезвие рассекло кожу и сломало кость, но Мэтью ощутил, как нож прорезал жилет и рубашку, ощутил острие зуба чудовища, прижатое к телу, почувствовал, как оно нацелилось прокусить внутренности…

И вдруг лишилось силы.

Миссис Такк выпустила нож и стала падать назад. И голова у нее присутствовала не целиком. Женщина упала в цепи, пошатнулась, привалясь к колоде, и соскользнула на пол. Тело дергалось, ноги тряслись в отвратительном танце паралитика.

Невероятно, но оставшейся рукой она уперлась в пол и, казалось, снова хочет подняться. Изувеченная голова обернулась к Мэтью, пальцы вцепились в землю. На лице застыло выражение чистой холодной ненависти.

«Не думай, что ты победил, человечек, — говорило оно. — Куда там. Я — самое меньше из всего, что тебя ждет».

Она испустила жуткий, прерывистый вздох, потом глаза ее затуманились, лицо застыло. Голова упала вперед, но пальцы глубже врылись в землю — раз, два, и в третий раз, пока не замерли неподвижно. Рука так и осталась стиснутой в клешню.

Очень долго Мэтью не мог двинуться. Наконец до него полностью дошло, что он только что убил человека. Кое-как он выбрался из погреба и его вывернуло наизнанку рядом с фургоном Кочана. Мэтью рвало, пока не начались пустые спазмы, но даже тогда он не выпустил топора из рук.

Расстегнув жилет, Мэтью посмотрел на рубашку. Нож оставил на ребрах царапину двух дюймов длины, но не страшную. Не такую, какую хотела бы оставить миссис Такк. Вот в паху болело куда сильнее. Если завтра он сможет ходить, это еще будет удачей.

Но Слотер едет к Натэниелу Пауэрсу — свести счеты от имени профессора Фелла. Пусть завтра Мэтью будет трудно ходить, сегодня он должен как-то препоясать эти самые чресла настолько, чтобы залезть на лошадь и спешить в Никольсберг за помощью. Не повезет тому фермеру, который сегодня откроет дверь. Только прежде нужно открыть тот ларец, что остался в погребе.

А после спешить на юг, в колонию Каролина, чтобы добраться до Натэниела Пауэрса раньше Слотера.

Мэтью прислонился к фургону, ожидая, пока прояснится голова и успокоятся нервы. Это могло занять довольно много времени.

Глаза его смотрели на пустой гроб, на заступ, лежащий в глубине фургона.

Но черт побери… куда девалась кирка?