"Пансионат" - читать интересную книгу автора (Лонс Александр)

3. Человек со стороны

Петербург — город мистический и безумный. Вообще-то, любой горожанин может заявить то же самое о своем городе, естественно, если он представляет и ощущает его таковым. Но все-таки настоящих городов-безумцев, да к тому же еще и с явным мистическим оттенком, не очень-то и много. Петербург может выступать в качестве врат в Потусторонний мир, мрачное и зловещее для земных обитателей место...

В Питер я приехал раньше времени вовсе не для того, чтобы изучать его мистический антураж, посещать выставку работ Сальвадора Дали или Русский Музей. В своей-то родной Москве мало где бываю. Если же кто-нибудь спрашивает, что интересного можно поглядеть в Первопрестольной, обычно отвечаю, что смотреть тут особенно нечего. Разве что мост через Москву-реку у Москвы-Сити; Кремль, если в него пускают; палеонтологический музей поддельных скелетов динозавров; выставочный комплекс «Винзавод» и маленький музей на Красной площади, где единственным экспонатом лежит мумия настоящего Ленина... Что еще? Чего смотреть? То тут, то там сносят старые дома, заменяя их малопохожими новоделами. Меняется городской ландшафт, уходят в прошлое тихие московские дворики и переулки, в самых неожиданных местах торчат стеклянно-бетонные монстры, к традиционной застройке отношения вообще не имеющие. А те немногие исторические здания, что кое-где сохранились, стали неприметны и судьба их предрешена.

Короче — Москва ныне не может похвастаться обильным культурным наследием.

С Питером проще — там можно смотреть все. Пока еще можно. Когда-то его называли — «город-музей», но теперь предпочитают другую формулировку — «культурная столица». Злые языки уверяют, что местное градоначальство даже обратилось со слезной просьбой к руководству страны, умоляя снять с Петербурга статус исторического поселения и исключить из перечня культурного наследия, а то в городе и так «катастрофически много памятников, что мешает коммерческому строительству». Кончилось тем, что Министерство культуры издало нормативный документ, сохранивший охранный статус только за центром Питера, как «историческим поселением в пределах города». Теперь в этом «поселении» суетно, многолюдно, шумят стройки и множество лиц южных и восточных национальностей.

В тот момент ни история, ни памятники культуры, ни мистицизм меня не интересовали. Хотелось встретиться с виновницей моей поездки и расспросить кое о чем. Напрямую спросить, лично, а не через всякие разные средства удаленной коммуникации.

Для начала все-таки позвонил.

— Ты что предпочитаешь — зайти в гости, встретиться в кафе или куда-нибудь меня пригласить? — без особых церемоний спросила моя знакомая, после обычных для таких случаев приветствий и нескольких ничего не значащих фраз.

— Вообще-то, хотел сначала зайти к тебе, а потом пригласить куда-нибудь. Или наоборот — куда-нибудь пригласить, а потом уж к тебе, если не будешь против. Письмо твое обсудить. Есть у меня пара вопросов.

— Там посмотрим. Мысли имеются?

— Имеются. Одна мысль. Знаю приятную такую кафешку на Пушкинской, в комплексе «Нептун». Там на столиках, на пластиковом покрытии, напечатаны разные старые географические карты и планы. Очень здорово — сидишь себе и разглядываешь, когда делать нечего. И обстановка такая…

— Какая? — перебила меня собеседница.

— Такая… уютная, атмосферная…

— А может — атмосфера обстановочная? Ладно, это все равно недалеко от меня, поэтому часиков в десять…

— Ой, я… — начал было протестовать я против столь ранней встречи, но она меня упредила:

— …ну, ладно, ладно — в одиннадцать! Помню, что ты «сова». Встретимся у входа в Океанариум и пойдем в твою кафешку.

В назначенное время мы уже сидели за столиком. Я оделся в модно рваные джинсы, черную хлопчатобумажную майку и легкие найковские кроссовки. Картину дополняла бейсболка цвета мокрого асфальта и очки-хамелеоны. Одежда моей знакомой не зафиксировалась в памяти, помню только, что она вертела в руках стаканчик с соком, пока я поедал пиццу и какие-то бутерброды. Мужчины, как правило, не сидят на диетах, потому что подолгу не есть — испытание для них весьма трудное, почти пытка.

— Вкусный тут хлеб, — сказал я, чтобы чем-то заткнуть удручающую паузу.

— А хороший свежий хлеб, — наставительно сказала петербурженка, — вообще лучший в мире деликатес. Но им одним питаться нельзя — морду разнесет. Знаешь, сегодня со мной произошла одна забавная история. Позавчера была у Авивы, она сейчас в Питере, кстати. Мы лазили на колоннаду, ходили к заливу, а потом до самой ночи болтали о разной мистике, о том, как дýхи умерших шалят в квартирах, о похищениях девушек и всё такое. Вернулась домой в состоянии легкого мандража, и решила немного повисеть в инете. Сняла контактные линзы и стала искать очки, которые положила на стол перед уходом. Не нашла…

— Погоди, — перебил я, — ты разве носишь очки? Зачем тебе?

— Только когда работаю: обычно у меня контакты, как сейчас. Погоди, не перебивай. Так вот, полезла в Интернет, на ЗеБеГе, во френдленту, углядела у Шарлин способ гадания по тараканам. И практически в тот же миг увидела, как по столу бежит таракан! Редкостное явление в моей квартире. Загадала желание и стала смотреть, что будет? Сначала он упорно двигался вправо, потом все-таки побежал вперед. Меня это вполне удовлетворило. Я поймала таракана, придавила его и отправилась спать. Снился всякий инфернальный сюрреализм, будто гналась за мной какая-то страшная чёрная тварь. Даже не гналась — просто преследовала. Неторопливо так, обстоятельно, зная, что никуда уже от нее не денусь. Пыталась уйти в другие сны, но чудище раздваивалось, становилось многими тварями, поворачивая ко мне свои некрасивые лица и нахально лыбилось. Причем все было настолько реально, что прям кошмар. В ужасе сделала усилие, чтобы проснуться, а когда проснулась, эти существа догнали меня наяву, и начали душить. Вот тут-то проснулась уже по-настоящему. Короче, всё как обычно и ни фига не страшно. А утром, когда надо было работать, стала искать свои очки. Не могу сидеть перед монитором в контактах — глаза быстро устают. Перерыла всё, нет очков! От безысходности заглянула в корзинку, где у меня лежит всяко-разная канцелярия — очки оказались там. Ну, подумала, бывает, что из памяти выпало. Мало ли. Стала их протирать и чувствую — что-то не так. Линзы не из пластика, а из стекла, дужки потоньше, а в остальном — точная копия моих. Примерила — чуть сильнее, чем у меня. Откуда они, спрашивается? У меня, последнее время, редко кто появляется, а в самые последние дни, кроме меня и кошки в квартире вообще никого не было. Вот, разве что таракан. Даже если давно — тоже не проходит: не носит никто из моих знакомых такие окуляры. Немного офигела от такого. Будто кто-то заботливо подсунул точно такие же очки, но только слегка не угадал с диоптриями. А сегодня нашла свои — незаметно лежали на стопке шмоток. Мы не говорим сейчас о привидениях, призраках и полтергейстах, но ведь удивительно, правда?

— Правда. А это не могло быть сном? — с надеждой спросил я. — Или галлюцинацией? А то часто так бывает — не можешь понять, что приснилось, а что случилось на самом деле...

— Всё это было на самом деле, и те неизвестные очки до сих пор лежат на компьютере. Так что к мистике готовься, особенно после общения со мной.

— А теперь рассказывай, — наконец затребовал я, разжевав и проглотив очередной кусок, — а то ничего не понимаю. Совсем. Объясни хоть что-нибудь. Причем тут мистика? Сны твои? И вообще, по-моему, ничего реально мистического в тебе никогда не было. Какое это имеет отношение к моей грядущей поездке в пансионат? С твоей, между прочим, подачи.

После этих слов моя подруга откинулась на кожаную спинку диванчика и пожала плечами. Звали ее, кстати, Лена, но мы редко обращались друг к другу по имени: так уж повелось. С того времени, что мы не виделись, она заметно похудела, и приобрела девичье изящество. Не женщина, а загадка. Ее привлекательные формы рельефно выступили под фирменной футболкой — лифчика моя знакомая никогда не носила по идейным соображениям. Она взглянула в окно, сквозь которое светило солнце, тонкими лучами играя на прическе девушки. На просвет черные волосы почему-то отливали темной медью, и солнечные лучи образовывали вокруг головы что-то вроде сияния. Похоже, пути назад уже нет. Обычно я люблю начинать чего-нибудь новое, ну, а если так уж сложилась жизнь, или звезды так встали, что нет даже призрачной надежды увидеть окончательный результат своих начинаний, то стараюсь передать кому-то другому это свое дело, как эстафетную палочку. Интересуюсь всем тем многообразием форм, предметов и взаимоотношений что могу наблюдать вокруг себя. Но поскольку мир корыстен, меркантилен и жесток, то часто приходится заниматься даже тем, что не совсем интересно или даже совсем не интересно: работой на кого-то, деньгами на жизнь и покупками для поддержания организма. Поэтому моей старинной подруге не составило труда меня заинтересовать и заинтриговать.

Когда все было съедено и выпито, то сидеть в кафе нам обоим надоело, и мы перебрались к ней домой. Знакомая моя обитала неподалеку, в недавно построенном доме с охраняемой территорией. За ворота пропускали лишь тех немногих, кто договорился с кем-то из жильцов через домофон на пункте охраны. Или если такой посетитель шел вместе с самим жильцом.

Ухоженный чистый холл, лифт в зеркалах, ковры перед лестницей и на полу лифта.

Ее новая квартира поразила меня минимализмом обстановки, отсутствием всяких глупостей и пошлостей. Зато она изобиловала цветастыми китайскими веерами, пузатыми тибетскими божками и фотографиями в стильных рамках. Радовали глаз функциональные вещи: эффектный воркспейс, удобное кожаное кресло, простая тахта, дизайнерские шторы на окне, пушистый белый ковер на деревянном полу, крохотная кухонька. Хорошо подобранные цвета, приятные оттенки, продуманное сочетание.

Это была очень красивая квартирка одинокой молодой женщины.

— Хорошая у тебя квартира, — сказал я, чтобы банальными словами как-то заполнить неудобную паузу.

— Да, мне тоже нравится. Делала под свой вкус.

— А та, старая? В центре, на Садовой?

— Продала. Слушай, я же так и не расспросила тебя о жизни, а ты ничего и не сказал. Как ты жил-то все эти годы? Сколько мы не виделись? Лет пять?

— Шесть с половиной. Да ничего вроде жизнь. Нормально как будто. От интернет-зависимости избавился, с сайтов знакомств удалился еще полгода назад. Осталось заняться чем-нибудь полезным. Когда-нибудь… может быть…

— С сайтов знакомств удалился? Что, ни одна так и не дала? Кофе хочешь?

— Хочу. Просто не в состоянии сейчас брать, — кисло произнес я. — А вообще-то давали, и много раз. Только влом ради этого ехать на другой конец города, не люблю сайты знакомств. Они были нужны временно, в качестве костылей. Чтоб крыша не съехала.

— Что, писька не стоит?

— С этим-то как раз проблем нет, — несколько смущенно ответил я, — а вот общее душевное самочувствие у меня уже несколько месяцев весьма хреновое. Пасмурное и какое-то унылое.

— А твоя дорогая как смотрит на подобные шалости?

— Какие еще шалости? Немного отвлекся, и все. Она меня и в пансионат отпустила без проблем. Даже рекомендовала ехать, а я не хотел. Собраться помогла.

— Золотая женщина. Ты береги ее, вряд ли найдешь кого-нибудь лучше, даже не сомневайся.

— Не найду, и не сомневаюсь. Слушай, давай, наконец, по делу. Ты же меня сюда не только кофе пить пригласила. Хотели поговорить о предстоящей поездке, а вовсе не о тонкостях моей личной жизни.

— Я не забыла…

Я подошел к окну.

Передо мной раскинулась панорама Петербурга. Вдали виднелись обязательные небоскребы спальных районов — плоды упорного и неизбежного разлезания и неуклонного движения растущего города вширь. После подобных мегаполисных пейзажей всегда становится легче. Все-таки я — горожанин, и без города трудно. Обидно вот только, что Петербург потихоньку становится похожим на Москву. Это плохо. Огорчает как-то. Фу.

— Я не забыла: сам понимаешь, написать тебе не могла, приглашать для инструктажа не стала — так и думала, что догадаешься заехать. Все-таки знакомы не один год.

— Ты же просила обязательно найти тебя.

Тем временем кофейная машина сработала и выдала нам две чашки эспрессо.

— Там будет один персонаж, — продолжила она, протягивая чашечку черно-бурого напитка с плавающей сверху пеночкой, — которого не знаю я, но он знает меня. Не хочу врать — личность опасная, серьезная, но там он будет, скорее всего, строго контролировать себя и держать в жестких рамках. В таком состоянии он без необходимости лишнего не делает, и никого просто так не трогает. Надо вычислить это существо. Потом сообщишь, кто оно такое, а дальше уже не твоя забота.

— Я что, Джеймс Бонд?

— Нет, конечно. Наверное, ничего особенного делать тебе вообще не придется. Отдохнешь, походишь по лесу — там, кстати, прекрасные сосны. Познакомишься с интересными людьми, отвлечешься от повседневных проблем. Смена обстановки еще никому не мешала.

— Звучит обнадеживающе. Тогда может, снабдишь меня какой-нибудь аппаратурой? «Жучками» там, и прочими полезными техническими устройствами?

— Ты что, совсем идиот? Там же будут профессионалы! Они раскопают любую закладку с полпинка, и уж постараются все проверить, будь спокоен! Нет, поезжай с пустыми руками, кроме обычного карманного фотика и диктофона никакого оборудования не бери, мало ли что может случиться. Для всех ты — программист на отдыхе.

— Даже нетбук? Я же не смогу без компьютера.

— Это можно. Кстати, хорошо, что напомнил —таблетки тебе дам, чтобы в животе не бурчало. А то любой звук может тебя раскрыть, мало ли где тебе придется прятаться. Хватает на четыре часа.

— А что за человек, и как его вычислить? Что он делал, чем знаменит, в чем виноват? Вообще-то на фиг он тебе сдался? — спросил я, а затем притронулся губами к поверхности ароматной жидкости, заполнявшей чашечку из китайского фаянса. Кофе еще не остыл, но уже не обжигал — в самый раз.

— Я скажу, но ты будешь про это молчать. Во всяком случае, до тех пор, пока не разрешу. Понял? Значит так. Это наемный убийца, профессиональный киллер, на счету которого множество заказных дел. Вся беда в том, что его никто не знает, даже заказчики. Работает он всегда в одиночку, очень скрытно, а задания получает через интернет. Деньги переводят на секретный анонимный счет, и там тоже ничего не вычислишь, уже пробовали, и не раз…

Я слушал, все запоминал, а сам думал, что опять встреча с этой женщиной втягивает меня в какую-то нехорошую и, может быть, опасную историю. Возможно, что ошибаюсь, но, по-моему, меня вынуждают совершить очередную глупость. Дай-то бог, если не прав, но интуиция подсказывала, что потом пожалею, и не один раз. Моя подруга замолчала, будто что-то вспоминая или решая для себя, говорить мне или нет. Потом видимо, решение было принято, и она продолжила:

— …и все бы ничего, но он настоящий психопат, натуральный маньяк. Назовем его Икс. Причем он отлично умеет контролировать себя — обычно пьет специальные таблетки, но от них тупеет и очень не любит это дело. Но стоит ему прекратить прием, как через какое-то время возвращается патологическая тяга к убийству…  Как правило, работа хорошего профессионального киллера — опасный, тяжелый и ответственный труд, а этот мало того, что кайф срывает, так еще и ради развлечения этим занимается. Будучи в нестабильном состоянии может убивать совсем случайных людей. Дискредитирует профессию. Поэтому вся надежда, вычислить его в этом пансионате, на острове. Только вычислить, другие потом разберутся.

— Обратись к частному детективу. Хочешь, хорошего посоветую? Есть возможность.

— Не пойдет, — резко сказала она. — Надо, чтобы помог именно ты.

— Понял, — нетвердо сказал я, ибо мало что понял.

— М-м-м?

— Объясни, говорю, зачем все это нужно тебе, да и мне заодно, — увещевательно пояснил я, поставив опустевшую чашку на компьютерный стол. — На фиг надо ввязываться в это твое дело? Я, честно говоря, не хочу никуда ехать.

— Вопрос превосходный, только давай немного его перефразируем. Для чего тебе идти на экстремальное развлечение? Ты там узнаешь много такого, о чем раньше даже в пьяных фантазиях не догадывался. Поверь — стóит того. Не все же дома сидеть. И потом, не так уж много людей в этом мире, кому полностью могу доверять. Тебе могу.

— А что я буду иметь за свое бескорыстие?

— Просто я тебя очень-очень попрошу. Ты же не откажешь, правда?

— Что прямо сейчас? — слегка испугался я.— И здесь?

Меня всегда тормозит, когда что-то происходит неожиданно и вдруг.

— А тут что? Плохо что ли?

— Думаю, так эту проблему не решить.

— А вот мы сейчас проверим…

С этими словами она подошла вплотную, и я почувствовал горячее, несдержанное дыхание. Далее последовали долгие и отнюдь не дружеские объятия…

…а еще у нее сияли огромные темно-карие глаза. Без одежды она выглядела вовсе не такой худышкой, как сначала показалось. У нее сохранилась вполне недурная грудь, ноги оставались безупречными, щиколотки — узенькими и красивыми, ступни — изящными, а не «лыжами» сорок первого размера, коими щеголяли последнее время некоторые мои знакомые девицы. Никакого намека на целлюлит. Даже в свои тридцать четыре моя знакомая никак не соглашалась с идеей, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Разумеется, при необходимости можно найти мужика, которого достаточно лишь накормить, но вообще-то куда надежнее добираться до сердца через другие органы. Это как с поговоркой про дороги, всегда ведущие в Рим: пока не задумаешься, вроде и нормально звучит, хотя, например, железнодорожная трасса «Норильск-Дудинка» ни в какой Рим не ведет, хоть круглый год по ней катайся, даже если в кармане годовой мульти-шенген.

— Теперь о поездке… — будто ничего знáчимого между нами не случилось, деловым тоном продолжил я, застегивая пуговицы на ширинке. Не люблю джинсы на молнии, терпеть не могу. — Там же заминировано все, на этом островке. Еще с войны. Нет? Я где-то читал.

— Нет. После того, как поработали саперы, ходить стало абсолютно безопасно… — хмуро проговорила она. — Кстати, трусики свои не забудь, читатель.

— Ага, — саркастически кивнул я, пряча в рюкзак скомканные трусы. Джинсы пришлось напялить на голое тело. — Безопасно, говоришь?

— Зря ехидничаешь, там и вправду ничего взрывчатого нет, тут могу тебе дать полную гарантию: шведы всё хорошо разминировали, качественно. Наши только помогали.

— Шведам-то это зачем? За каким фигом?

— Ну, как — экология, заповедник, всё такое прочее… На самом-то деле, они хотели, по-моему, взять этот островок в долгосрочную аренду, вот и принялись за его разминирование. А потом, когда дело было сделано, наши показали им фигу. Кстати, все что увидишь — фиксируй, разговоры записывай на диктофон и скидывай на свой комп. Диктофон-то взял? Кабель мини ю-эс-би к нему есть?

— Вот, — сказал я, извлекая из кармана похожий на флешку дивайс.

— Ты его сейчас не включал?

— Нет, можешь проверить.

— Верю, — кивнула она. — Зарядник не забыл? Диск в твоем нетбуке большой?

— Не забыл. Почти пятьсот гигабайт свободно.

— Хватит.

— Всё же не понял — почему сама не поехала? Я-то тебе зачем?

— Затем. Меня эта личность знает, и как бы я ни маскировалась — никогда не спрячусь, сразу догадается. А ты вообще ни при чем. Человек со стороны. Сначала будут к тебе присматриваться, проверять, что за темная лошадка такая. Соответственно, интересующий меня человек как-то себя выдаст. Должен выдать. Если что-то произойдет и запахнет серой, тебя эвакуируют.

— Интересно, а как? Каким это образом подам сигнал? Через Интернет, разве что. Я что, буду вместо кусочка сыра в мышеловке? Его обычно съедают, кстати. И кто меня вытащит если что? Пограничники? Береговая охрана? А успеют?

— Погоди, не суетись. Во-первых, тебя подстрахуют в этой компании. Там будет присутствовать еще человек, который, если надо, присмотрит за тобой. Нет, даже не спрашивай кто — ты можешь его спалить, сам того не подозревая. В случае чего, он обеспечит безопасность, так что будешь там как у Христа за пазухой.

— А во-вторых?

— А во-вторых, интернет там тоже есть, но за отдельную плату. Надо договориться с администрацией и тебя подключат.

— А в-третьих?

— А в-третьих — всё. Ты уже большой мальчик, не пропадешь.

— Пропасть можно всегда. Я же никогда раньше не играл роль живца, ляпну что-нибудь лишнее, или анекдот неправильный расскажу. Мало ли что.

— Анекдот — это ты можешь, языкастый слишком. Моего прадеда вообще расстреляли за анекдот.

— Про Сталина что-нибудь неприличное поведал?

— Если бы. Я тебе рассказывала.

— Значит, запамятовал, — признался я. — Всегда забываю анекдоты, ты же знаешь.

— Анекдот был таким: «Сначала были вожди, потом князья, потом цари, потом императоры... а потом, сынок, у нас снова появились вожди».

— А! Отлично!

— Да, и в прошлый раз тебе очень понравилось. У нас теперь тоже скоро если и не расстреливать, то вот сажать будут вполне себе. Или на беседу с органами пригласят.

— Это уже, хоть сейчас — пожалуйста. И на беседу, и с органами. Скоро чипы в плечи вживлять начнут, как домашним животным. Есть такой проект.

— Зачем?

— Идентификатор. Вся информация о личности. Вместо паспорта. Удобно, и не потеряешь никогда.

— Ты так говоришь, будто идея тебе нравится.

— Почему нет? — удивился я. — Хотя… совсем забыл… ой…

— Вот тебе и ой. Ладно, тебе пора: у меня еще деловая встреча на сегодня, и времени почти не осталось. Только подготовиться.

— Я пойду, — как-то неловко сказал я. Временами у меня возникают всякие неуклюжести при прощаниях.

— Ну, иди.

— «Стояли звери около двери. В них стреляли — они умирали...»^[1] Стругацкими не увлекалась?

— Нет. Не вижу смысла в этой фразе.

— Тогда — всего доброго, и успешной деловой встречи. Приеду, поговорим еще, да?

— Совсем необязательно. Удачи тебе!

— И тебе, — кисло подтвердил я и ушел, вспоминая известную цитату: «Некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили. Они созданы быть свободными…»^[2]