"Пансионат" - читать интересную книгу автора (Лонс Александр)30. Легенда— Почему… — начал спрашивать я, — почему так вышло, что вы все знаете? Это специфика работы или… если лезу не в свое дело и интересуюсь неположенными вещами, вы тогда так и скажите. — Ну, почему сразу неположенными, — откинувшись немного назад, ответил Алексей Сергеевич. — Сначала, немного о себе. Вы не очень торопитесь, нет? Это хорошо. Так уж случилось, что мне приходится жить намного дольше, чем среднестатистическому человеку. Если вы думаете, что это очень приятно, то должен вас разочаровать. Великое множество всяких хлопот. Нас таких крайне мало, и мы не стараемся сильно кричать о себе. Как видите, это удается, но не вполне полностью. Люди о нас немного знают. Литература и недавние фильмы тому показатель. Помните миф об Агасфере? Легендарный персонаж, по преданию, осужденный на вечные странствия по земле до второго пришествия Христа. Был якобы наказан за то, что в оскорбительной и грубой форме отказал Христу в кратком отдыхе по дороге на казнь и безжалостно велел идти дальше, за что ему самому отказано в покое. Агасфер обречен безостановочно из века в век скитаться по земле. Легенда извратила имевший место факт до полной неузнаваемости. Наказать вечной жизнью! Такое только в позднее средневековье могли придумать. В семнадцатом веке вышла даже анонимная книга «Краткое описание и рассказ о некоем еврее по имени Агасфер». Агасфер в европейских сказаниях нового времени — это такой грешник, пораженный таинственным проклятием и пугающий случайных граждан одним только своим видом. Как привидение и дурное знамение. Про него потом понаписали горы всякой литературы. Даже в нашей стране в советский период, от Ильфа-Петрова до Братьев Стругацких. В последнее время упадок образования и рост суеверий пополам с мистикой стал благодарной почвой для раскручивания подобных легенд. На самом-то деле истина состояла в том, что где-то в окрестностях Иерусалима можно обрести почти бессмертие. Очень-очень редко, далеко не каждому, и не всегда, но иногда можно. Если не само бессмертие, то чрезвычайно долгую жизнь. Судьбе было угодно, чтобы я приобщился к тайне. За это приходится жестоко платить. Платить неизменно и беспрестанно, с небольшими передышками, которые и отдыхом-то не назовешь. Приходится вечно скитаться по земле и не знать нигде ни приюта, ни покоя, и при этом регулярно наведываться к первоистокам, чтобы «подзарядиться». Пропуск нужного момента равнозначен смерти. Нужно менять имена, места жительства, внешность, профессию. Надо непрерывно «подтягивать» разговорный язык, чтобы не отстать от современного произношения. Кроме того, необходимо постоянно разыскивать подходящих людей, тренировать их, готовить из них корректоров текущей реальности. Тут уж ничего не поделаешь, не пофилонишь, это главная расплата. Теперь стало в чем-то проще, а в чем-то сложнее, но для всяких таких дел нужны средства. Сами понимаете, сокровища гетмана пришлись бы очень к месту. Мы давно уже следим за информацией о разных кладах и ничейных сокровищах, но в данном конкретном случае постоянно что-то мешало, будто нарочно. Так вот и поверишь в заколдованное золото. А когда я вдруг опять напал на след этого клада, то упустить новую возможность было бы величайшей глупостью. — Погодите… так это вы Агасфер? — спросил я. Знакомое чувство, что меня неслабо разыгрывают, снова вылезло на поверхность. — Да какой там Агасфер, — усмехнулся Алексей Сергеевич. — Такого человека просто нет, и не было никогда. Орфография имени, — Опять вопрос, — сказал я, посмотрев на Лену. — Вроде бы предполагалось, что меня там кто-то должен прикрывать. Страховать. А кто это был? Я так и не понял. — Да брось ты, это же вполне очевидно. Тебя «пасла» Танька, которую ты почему-то называешь «Голубикой». Она со стороны приглядывала за вашей компанией, слушала, что можно, а когда требовалось срочность, сообщала Светлане или ее мужу. — Они тоже в деле? — Естественно, — кивнул Алексей Сергеевич. — Как же без них. Кстати, это я попросил Николая перекрасить скамейку, на которой сохранились следы крови, которых никто кроме него не заметил. Когда с покраской все хорошо получилось, то приказал изнутри прокрасить окровавленный дом, разрешение к тому моменту было получено. Выкрасили такой же краской, чтобы сохранить хоть какое-то подобие единого стиля. Еще вопросы? — Опять не ясно. Откуда на лавочке кровь? Она же хоть и рядом с тем домиком, но сравнительно далеко. — Кровь с рук убийцы, — пояснил Алексей Сергеевич. — Когда ваша знакомая, ночью, услышала взрыв, то потом пошла посмотреть на результат своей деятельности. Вошла в домик, и перемазала руки. Возможно и ноги, но это сейчас узнать уже не удастся. Ведь это она подменила таблетку фестала на капсулу со взрывчаткой. В домике было довольно темно, и она (все-таки буду называть это существо в женском роде) незаметно для себя испачкалась в крови. Потом, уже на дорожке, заметила это, и стала чиститься. Белая ночь, как-никак. Отдаю должное ее хладнокровию — задержаться около места убийства — это надо уметь. В результате незаметно для себя перепачкала лавочку, и пошла в ваш коттедж, мыться. Дальнейшее вы знаете. Следствие ничего этого не обнаружило, и квалифицировало произошедшее как самоубийство. Так было проще всем. Потом Николай обнаружил на лавочке кровь, и было принято решение закрасить ее. Так, на всякий случай. На вопрос, надо ли сохранять место трагедии в неизменном виде, или можно сделать косметический ремонт, было получено разрешение на ремонт. Я уж не знаю, насколько это законно, но администрация пансионата получила дозволение покрасить дом. Однако правду-то мы-то знали, но при этом совсем не хотели впутывать в свои дела правоохранительные органы. Было понятно, что тут самое настоящее убийство, и убийца находится на острове. Оставался вопрос — кто. — А зачем ей было его убивать? — Очень просто. Этот человек ее очень раздражал и, как она говорила, «бесил». Давно и по любому поводу. А тут случай подвернулся, да и вообще она потеряла над собой контроль. Она пила соответствующие таблетки, но что-то произошло — или забыла, или еще что. Не знаю! Если вы спросите, для чего она рассказывала вам во всех подробностях о собственных делах, тоже объясню. Все маньяки очень любят повествовать о своей деятельности, и найти благодарного слушателя для них высшее наслаждение, своего рода сверхзадача. Они часто ведут дневники, все записывают, или наговаривают на диктофон. Бывает, что находят какого-нибудь слушателя, который их никогда не разоблачит, например — католического священника-исповедника. Могут кому-нибудь звонить по телефону и рассказывать о собственных преступлениях. — Несчастная девушка, — невольно пробурчал я. — Тебе что, жалко ее что ли? — с плохо скрываемым отвращением спросила Лена. — Естественно. Это такая форма безумия. Она же была больна психически, разве нет? Что с ней стало? — Неважно, что. У нас у всех какая-нибудь форма безумия. А ты, правда, хочешь знать подробности? — снова спросила Лена, и у меня возникло ощущение дежавю. Что-то такое уже было, только совсем в другом месте, в иное время и при иных обстоятельствах… — Нет. Не хочу. — Вот и правильно. Итак, господа, как бы ни приятно было с вами сидеть, но мне уже пора, и так давным-давно опаздываю. Вы меня отпустите? — Естественно, — просто согласился наш собеседник. — Кто мы такие, чтобы задерживать красивую женщину? Вопросов к вам нет. Лена попрощалась и быстро ушла. По-моему она специально выбрала этот момент. У меня-то к ней как раз сохранилась масса вопросов, причем эти вопросы громоздились один на другой и не давали покоя. — А еще можно спросить? — спросил я, когда мы остались за столиком вдвоем. — Где была мистификация? До моей поездки или после? — Что-то не вполне осознал, — смутился «Вилен Николаевич». Судя по интонации он и правда не понимал меня. — О чем вы? Поясните. И я пояснил. Я рассказал всю свою историю еще раз, закончив повествование нашим с Леной разговором уже здесь, в клубе. — …и вот, — завершал я свой длинный рассказ, — что-то не укладывается в моей голове. С одной стороны, как-то вечером в Питере, почти ночью, вы прочитали интереснейшую лекцию о нежити, что очень расширило мой кругозор и представления об окружающем мире. Эти разъяснения прекрасно истолковывают ряд событий, которым лично был свидетелем здесь, в Петербурге. Потом, поехал на курортный остров, где произошло всякое разное, что вполне соответствует новым для меня знаниям. А еще потом, уже здесь и сейчас, в этом клубе, вдруг объясняют, что это все лажа, а я стал объектом мистификации. Кому верить? Мой собеседник вдруг задумался. — То, что говорил вам я, и до, и после, — сказал он с расстановкой, — все соответствует действительности. А вот Лена… Я, кажется, понял, зачем она так с вами поступила. Она же не знала, о нашем разговоре, после того, как вы чинили компьютер? — Нет, конечно. Не знала, я же ей не рассказывал. Зачем? — Ага, теперь понятно! Она решила, что про нежить вы ничего не знаете, и нет смысла вас в эти тонкие материи посвящать. Грузить, как теперь говорят. Вот и рассказала такую правдоподобную байку, притворяться она умеет. О вашем знакомстве с Элей она тоже не знала, да? Ну, вот, все правильно! Если коротко, то ситуация именно такая, какой вы понимали ее на острове, перед возвращением в Петербург. В тот момент, когда вы очертили около себя круг, сработало то, что должно было сработать, и опасность для вас миновала. Голубика спасла вас этим мелом. Вдруг меня осенило. — Так… — выдавил из себя я, — а те люди, вместе с которыми довелось отдыхать, на самом деле… — Вы разве еще не догадались? Все, кого вы видели на острове, кроме Светланы и ее мужа, это всё нежить. Ну, разве что еще те рабочие, которые красили домик, — они тоже люди вполне обычные. — Что, все те люди на самом деле никакие не люди? Да? — снова повторил я. — Да, все эти люди в обычном понимании людьми не являются. Да, никто из них, кроме хранительницы-Голубики, не привязан к конкретному месту. Я их собрал и завербовал. Когда надо, они везде разъезжают в человеческом облике и выполняют разные мои поручения. Я бы не стал их называть демонами — это устаревшая терминология, сейчас уже почти не применяемая. Когда надо, они ведут себя вполне по-людски. Вспомните мою лекцию. Некоторые из них любят играть в детективные игры, как вы могли заметить. Устраивают различные собственные разборки, временами сходят с ума, начинают представлять опасность для окружающих, погибают порой, как вы видели. По ряду возможностей они превосходят людей. Но не всегда. Что-то они могут, что-то нет, до всемогущества им далеко, как до Луны. Сейчас сложилась такая ситуация, что нежить сама стала нуждаться в защите от людей. Вот и стараемся, по мере своих сил, и на это требуются деньги, как и для всего в этом мире… — Ни фига ж себе... И Лена? Она тоже? — Разумеется, и она тоже. А вы даже не догадывались? — Нет, не догадывался… А зачем тогда там проводили все эти экскурсии? Раз вы уже и так выкупили весь заезд? — Ну, так. В пансионате экскурсии положены? Положены! Не отменять же. Вы что-то еще хотели спросить? — Да нет, не хотел, — ответил я, вслед за довольно долгим раздумьем, — спасибо. — Очень рад, что все так удачно завершилось. — А уж я-то как рад… Так что же теперь делать? — как-то по-детски спросил я, поглядев на «Вилена Николаевича», который сейчас вовсе не Вилен Николаевич, а совсем даже Алексей Сергеевич. — Вам? Ничего, — сказал он с каким-то спокойным безразличием. — Делайте, что хотите, живите и радуйтесь своему существованию. Да, вас использовали вслепую, но уверяю, это совсем не самое плохое, что случается в жизни. Согласно нашему решению, вам причитается процент от общей стоимости сокровищ, и после реализации клада эта сумма поступит на ваш счет. Неплохие деньги, они вам не помешают. Жаль только, что кроме этого я ничем не смогу быть вам полезен. Советом разве. Но чужие советы нужны, как… не буду говорить, вы сами понимаете как что. Думаете, что это очень оригинально, обидеться на всех? И обвинять тех, кого вы считали друзьями? Ничего нового тут нет. Все это было уже много раз со времен египетских пирамид, поверьте. Пришлось поверить, тем более что ничего другого мне тогда просто не оставалось. * * * Вот, собственно, и всё. Проблем с билетом не возникло, и на следующий же день я сел в поезд и поехал домой в Москву. Все-таки мистификация? Фейк, как теперь говорят? Но в чем? И зачем? Спрятать истину за горой лишних фактов, попытка запудрить мозги естественными или наоборот — противоестественными объяснениями? Объяснить то, что выпадает за рамки привычных реалий? Тогда для чего было рассказывать разные исторические подробности из жизни этого «Агасфера»? Или действительно?.. Я так и не понял, что это было. Чего-то плохо стал соображать, несмотря на отдых. Вопросов куча, а ответов у меня не было. Надеюсь, только пока. Я смотрел в окно. Скоростной экспресс «Орлан» быстро проносил меня мимо летней местности, менялись пейзажи, проскакивали и оставались позади какие-то станции, названия которых из-за стремительности движения невозможно было разобрать… Читать было нечего. Ту книжку, что подарил случайный незнакомый попутчик по дороге в Петербург, закончить так и не удалось. Забыл на острове, в тумбочке коттеджа. Последние дни пребывания в пансионате оказались несколько утомительны и насыщенны разными событиями, поэтому я так и не узнал, чем там завершилась история отважной женщины, посвятившей себя борьбе против наступления «всеобщего зла». Можно было бы, конечно, найти этого автора в Интернете и скачивать роман с какого-нибудь «доброго» сайта, но сделать это никак не соберусь до сих пор. |
||
|