"Африканское сафари" - читать интересную книгу автора (Вагнер Зденек)

Эль-Бурко

Пляшущие языки пламени освещали трех людей в ярко-красных одеялах, сидевших полукругом у костра.

— Завтра мы их догоним, — раздраженно сказал один из них, подбрасывая хворост в костер, — Они тоже масаи, но, если судить по приметам, они еще очень молоды. Взрослый воин никогда не потеряет тыквенную фляжку с молоком и не поведет за собой корову перед самым отелом. Это неопытные парнишки, которые пытаются сдать экзамен на зрелость, чтобы считаться настоящими воинами.

Поежившись, говоривший накинул себе на голову одеяло.

— Мы сами дураки! — отозвался другой, — Как они могли увести стадо прямо у нас из-под носа?! Когда мы их поймаем, разговор будет коротким: ни один не уйдет живым! Правда, если считать по следам, их четверо, а нас всего трое.

— Если мы хотим сохранить нашу честь, то должны убить всех! — прогнусавил третий, — У них два преимущества — свежее молоко и возможность идти и ночью. А у нас нет молока, и мы не можем идти ночью, потому что не видно следов. Есть только одна надежда… — Он на секунду задумался, — Стельные коровы не могут долго идти, они должны делать остановки как можно чаще. Не сегодня завтра две коровы разродятся. Это задержит мальчишек. И вот что еще меня удивляет. Если парни действительно из Кении, как можно судить по приметам, почему бы им не пойти прямой дорогой домой? Ведь до Лолкисале, где проходит граница, около, тридцати пяти миль. А они идут в противоположную сторону!

— Они хотят нас запутать. Увидите, завтра утром следы приведут нас к горе Эль-Бурко, к кенийской границе, — усмехнулся первый масай, продолжавший поддерживать огонь, — Не забывайте, что коровам нужно пить, а вода есть только у Эль-Бурко. Если они будут идти всю ночь, то придут туда завтра после полудня, там мы их и догоним. Бедные коровы! Кстати, ведь и мы сможем попить только завтра после полудня. Не попробовать ли нам того молока, что они потеряли?

— Ты правда решил пить из тыквы? — ужаснулся второй масай, стряхнув одеяло с головы, — Ясно же, что молоко отравлено! Я бы на их месте отравил! Когда я был неопытным парнишкой, я увел двенадцать бычков из огромного стада, которое люди народа сукума гнали из Мванзы в Арушу. Я поступил так же, как эти ребятки из Кении: отравил молоко в баклажке и бросил ее. Я гнал бычков аж за гору Лонгидо, и там, оказавшись среди своих, поставил им наше тавро. Поскольку меня не поймали, я думаю, что мои преследователи отравились тем молоком. Поэтому никто не должен трогать тыквенную фляжку, которую мы нашли, ясно? Когда мы поймаем паршивцев, я лично залью им это молоко в глотки! — зловеще закончил он. Его спутники дружно закивали.

— А когда я крал коров во время экзамена на зрелость, я так намучился! — принялся вспоминать гнусавый, — У меня ушло на это два месяца, и я страшно отощал! Наконец мне удалось украсть шесть телят у подростков из Аруши. Эти чертовы подростки гнали меня два дня, но не поймали. Я ужасно устал, но знал; если усну, они меня убьют. На мое счастье, все это происходило возле аэропорта в Аруше, где садятся огромные железные птицы белых. Тогда там строили новую дорогу, и к тому же наступили сумерки, Я попросил какого-то белого довезти меня и моих бычков в грузовике до большой дороги. А он был из тех, что ходят по воскресеньям в костел и всем помогают. Представляете, по дороге в Арушу я уснул. Разбудили меня только в Кимандоло, возле Аруши. До дома было еще около сорока километров, но, что гораздо хуже, я находился в городе… — Внезапно рассказчик замолчал, высунул голову из-под одеяла и прислушался, оглядываясь по сторонам, — Симба, — заключил он.

— Ну и бог с ним. Что было дальше? — с нетерпением спросил первый.

— Я же сказал, что мне повезло. Представьте себе, я не знал точно, ни где я нахожусь, ни куда идти. Я только боялся, что меня поймают. Поэтому я пошел по ровной и твердой дороге черного цвета, такие обычно делают белые. Мои телята то и дело забредали на середину дороги. Вдруг мимо промчался автомобиль с одним глазом и сбил теленка насмерть. Машина остановилась, из нее вылез сильно пьяный священник. Несколько минут он ругался, но, когда увидел, что я не защищаюсь, — успокоился. Я объяснил ему, что мой отец купил на рынке в Гаи бычков, и я должен их перегнать домой в Террат. Ну, вы же знаете белых. Они всегда готовы помочь, — Рассказчик сделал паузу и через минуту продолжил: — Он спросил меня, хочу ли я есть, и я закивал головой, потому что действительно умирал от голода. Потом мы погрузили всех бычков в кузов и поехали к нему домой… — Рассказчик снова умолк. Затихли и два других масая, потому что рык льва стал слышней и ближе. Помолчав, гнусавый добавил: — Он идет прямо сюда. Минуту назад я едва его слышал, а теперь он точно идет к нам.

— Разведем еще один костер, — предложил второй, и все вместе принялись сгребать хворост.

— Так чем же закончилась история с падре? — снова спросил первый.

— Ему было стыдно, что он сбил теленка, поэтому на следующий день мы погрузились в кузов его грузовика и доехали прямо до нашей деревни. Вот такая история, — заключил гнусавый и стал ковырять длинной палкой в костре. А потом спросил у первого масая: — А ты, как ты доставал коров для деревни?

Тот с минуту улыбался, глядя на огонь, потом оторвал взгляд от пламени и начал рассказывать:

— Вот слушаю я вас и думаю, что вы такие же дурачки, как те кенийские парнишки, которые удирают с нашим стадом. Я поумнее вас! — Он многозначительно помолчал и продолжил: — Я договорился с приятелем, что продам ему свою сестру за пятнадцать телят. Мой отец умер, а его брат, которому достались все отцовы жены и все его хозяйство, был болен. Я знал, что после смерти отцовского брата все наследство отойдет ко мне. Иначе я убил бы его! Поэтому мы договорились с приятелем: как только я стану воином, он получит мою сестру. Через полгода я привел домой пятнадцать отличных телят и выгнал брата своего отца, а сестра стала женой моего приятеля.

— Все это было давно, — мрачно отозвался тот масай, который первым услышал льва, — Тогда мы были хорошими воинами, а теперь… теперь какие-то мальчишки крадут у нас коров!

— Но так заведено с незапамятных времен: молодежь должна пройти экзамен. Это наш закон! — возразил второй собеседник.

Люди у костра задумались, и лишь доносившийся с ветром рык льва нарушал ночную тишину…

Около пяти утра мы добрались до нашей засады из прутьев и травы напротив огромной акации, на которой пять дней назад повесили приманку. Судя по следам леопарда, которые мы обнаружили возле дерева, мы охотились на очень крупного и сильного зверя. Кругом было темно и тихо, и только блеск белоснежных зубов моего помощника Джумы выдавал присутствие человека.

— Мзее, — позвал он.

Я приложил палец к губам, потому что говорить было нельзя, включил переносную рацию и связался с Панго — он сидел в «Тойоте», которую мы оставили в нескольких километрах отсюда, и ждал наших указаний.

— О'кей, мзее, — ответил он, — слышу тебя хорошо. Как вы?

— Я тоже хорошо тебя слышу, так, словно ты сидишь рядом, — прошептал я в «говорящую коробочку», — Эрнест с тобой?

— Да, бвана.

Эрнест — мой младший помощник. Я взял его к себе совсем недавно, и ему еще предстояло многому научиться у старших товарищей.

Кругом по-прежнему было тихо, но если хорошенько прислушаться, то о приближении рассвета могли рассказать верхушки растений, которые, словно предчувствуя восход солнца, с тихим шелестом начали поворачиваться на восток. Под нами — десятки километров буша: мы разбили лагерь на южном склоне вулкана Эль-Бурко, высота которого почти три тысячи метров.

Слегка коснувшись моей руки, Джума показал жестом, что наша добыча уже прибыла. Только через несколько минут мне удалось разглядеть в бинокль темный силуэт леопарда, прыгнувшего на середину акации. Несколько движений — и хищник уже оказался на ветке, где висела наша приманка. Об опасности он не думал и не обратил на нас никакого внимания. Тем временем стало чуть светлее, и мы уже могли рассмотреть нашего противника в деталях. Тут у нас не было разногласий: это действительно потрясающе красивое животное.

На следующий день должен был приехать очередной клиент, для которого мы выслеживали этого зверя, и я представил себе, как он будет доволен охотой.

Все шло отлично, леопард принялся за трапезу, и мы расслабились, наблюдая за красивыми движениями животного. Но когда чуть рассвело, случилось непредвиденное: хищник внезапно выпрямился, напрягся и устремил свой взгляд вдаль. Как я ни старался, мне ничего не удавалось разглядеть, и я с надеждой уставился на своего помощника. Тем временем леопард исчез.

— Масаи с коровами, — вынес Джума приговор и показал вниз.

— Какого черта они здесь делают?! — разозлился я, — Ведь тут нет ни одного их поселения! — Поглядев на Джуму, который решил зачем-то вылезти из засады, я добавил: — Давай подождем, пока они уйдут, Вдруг леопард вернется? Может быть, он где-то поблизости — тогда, увидев тебя, чуи поймет, что мы его выслеживаем!

Джума снова устроился рядом со мной, и так мы прождали до семи утра. Кругом было по-прежнему тихо. Тогда я вызвал по рации Панго и попросил его подогнать машину прямо к нашей засаде. Минут через пятнадцать мы уже ехали туда, где прошли масаи с коровами.

— Это большое стадо, но в нем совсем нет коров, одни бычки! Да и кто здесь еще может сшиваться — одна рвань! — раздраженно воскликнул Панго, разглядывая следы злосчастных пастухов.

— Не ори, ты не в парламенте, дружок! — съязвил его вечный оппонент Джума, — Лучше смотри внимательно. Здесь прошли около сорока коров и четыре масая. Они подростки, — добавил он, показывая на следы.

— Ты чересчур шустрый, — парировал уязвленный Панго, — Это могли быть и воины, следы-то немаленькие. Смотри! — Он снял башмак и поставил ногу на землю, а потом, обуваясь, торжествующе взглянул на Джуму: — Ну, что я говорил?! Мой след такого же размера.

— Ты, конечно, умный, — ответил тот спокойно, — но скажи-ка, с каких это пор здешние масаи ходят босиком? Насколько я знаю, босиком ходит только молодежь, у которой нет своих коров и поэтому нет денег! Я уверен, что это подростки и они ведут коров на водопой. Вот увидишь! Поедем!

Джума оказался прав. Мы застали масаев у воды. Подростки были одеты в черное, а лица размалевали белой краской. Я уже успел выучить кое-какие традиции этого народа и потому сразу догадался: они сдают «экзамен на зрелость», хотят называться воинами.

Увидев нас, будущие вояки ретировались в ближайшие кусты. Стадо продолжало двигаться к воде, до которой осталось чуть меньше километра. Джума, известный своим знанием масайского, объяснил сорванцам, что мы охотники и их заботы нас не касаются.

— Они говорят, что хотят пить, — перевел мой помощник, когда славная четверка вылезла из зарослей.

— Дайте им воды и пусть проваливают, — раздраженно сказал я и попросил Джуму: — Скажи им, что они спугнули нашего леопарда.

Пока Джума пытался объяснить, что они нам насолили, парнишки не сводили глаз с пластмассовой канистры, в которой мы обычно возили питьевую воду.

Наконец, утолив жажду, самый бойкий из юношей подошел ко мне и, минуя переводчика, сказал:

— Спасибо тебе, музунгу, нам очень жаль, что мы спугнули зверя. Наши боги запрещают убивать животных, поэтому мы радуемся, что леопарду удалось уйти. Ты найдешь другого! Еще раз спасибо за воду. Если хотите, мы можем надоить вам свежего молока.

Я не ответил. Тогда парнишка поднял правую руку над головой, и все команда удалилась.

— А ведь это наглость, бвана! — разозлился Панго, — Может быть, накостылять им, а?

— Они украли этих коров! — догадался Джума, — Они в воровском походе. Посмотрите на их размалеванные рожи! Вечером наш чуи вернется. Сегодня не будем его беспокоить, а послезавтра дадим ему свежего мяса и возьмем — бас![33]

Это «бас» означало конец дискуссии вокруг масаев. Немного поразмышляв, я решил, что Джума прав: не стоит вмешиваться, у нас и своих забот полно.

— Мзее, — вдруг обратился ко мне молчун Эрнест, — я терпеть не могу этих масаев! Если у тебя есть миллион наличными, фотоаппарат, видеокамера, радиоприемник — это они не тронут! Но беда, если у тебя есть хотя бы одна коза, овца или корова. Они сразу же их украдут. Это их жизнь. Они масаи и поэтому должны воровать коров. Это их закон и большая заслуга, а вовсе не грех! Но те, у кого украли коров, должны догнать похитителей и убить их. Полиция в это не вмешивается, потому что такова старая традиция. Бьюсь об заклад, если мы станем возвращаться по их следам, через несколько километров наткнемся на других масаев, которые выслеживают подростков.

Да, вмешиваться, конечно, не стоит, решил я, но неплохо бы узнать, что же все-таки там происходит.

— Давайте вернемся по нашей колее и найдем следы стада, которое где-то под Эль-Бурко пересекло нашу дорогу. Спрячемся там и подождем пару часов. Возможно, Эрнест прав. По их следам вполне могут идти другие масаи.

— Если там окажутся масаи, тогда пусть делают все что хотят, — сказал Панго, немного подумав, — Но если там люди из другой кабилы,[34] я бы им чуть-чуть помог, как думаешь?

— Нет, мы ни в коем случае не будем ни во что вмешиваться, — возразил я, — Это их личные споры и проблемы. Если в это не вмешивается даже полиция, почему мы должны встревать? Мне интересно только — если этих мальчишек догонят, неужели их убьют?!

— Ты не знаешь масаев, бвана — ответил Джума, — Преследователи должны догнать воров и убить их. При этом в ход идут и копья, и длинные ножи. Это настоящий бой, как в кино.

— Но разве подростки не смогут убежать, увидев своих преследователей? — удивился я.

— Ни за что, мзее! Ведь теперь стадо принадлежит им! А у них это стадо пытаются отнять. Поэтому они будут сражаться до последней капли крови! Это их закон!

— Бас! — подсказал я Джуме.

— Бас! — повторил он, — Но так оно и будет!

— Едем, мне любопытно, кто преследователи и сколько их, — сказал я, залезая в машину.

Мы очень быстро нашли место, где стадо и четыре подростка пересекли нашу колею. Мы отогнали машину влево метров на двести и принялись ждать. Проходящий обязательно заметит наши следы, а это именно то, чего я добивался.

— Послушай, Джума, а что значит это ваше бас? — с улыбкой спросил я, отпив немного воды из канистры.

— Это значит, что я больше не хочу говорить на эту тему. В некоторых племенах говорят баси, но это то же самое. Когда ты все сказал и больше не хочешь распространяться на какую-нибудь тему, просто говоришь бас — и все.

— У нас гости, — тихо сказал Эрнест, глядя в лобовое стекло «Тойоты».

И действительно, на дороге появились три масая. Увидев машину, они смело направились к нам. После обязательного приветствия один из них, видимо, старший, сразу же задал волновавший его вопрос:

— Вы случайно не видели здесь четырех подростков со стадом?

— Зачем ты спрашиваешь, видели ли мы их, когда даже следы говорят тебе об этом, — Джума был не слишком вежлив, — Они шли к источнику. Мы столкнулись с ними недалеко от воды. Это было часа два назад.

— Что случилось? — спросил я, заранее зная, что правды они не скажут, потому что украденное стадо — их позор.

— Ничего, ничего, — забормотал масай и, повернувшись к остальным, заговорил с ними на масайском.

Немного посовещавшись, масаи попросили воды, а когда напились, церемонно попрощались и отправились дальше.

— Их всего трое, но они в полном вооружении, — заметил Панго, — Это опытные воины. Думаю, когда они догонят подростков, перережут их, как котят.

— Это плохо, мы не должны этого допустить, — заволновался я.

— Мзее, лучше бы нам забыть о них. Эти разбойники даже из-за одной коровы могут убить. Ты их не знаешь! — сказал Эрнест, поморщившись.

Но мне не хотелось, чтобы дело приняло такой оборот.

— А если мы догоним парнишек на машине, посадим к себе и увезем куда-нибудь подальше? Эти трое найдут своих коров и все обойдется, как думаете?

— Было бы неплохо, но тогда подростки вернутся и отомстят нам, — с уверенностью сказал Панго, — В этом случае мы станем их главными врагами, потому как они посчитают, что мы украли их коров или помогли их преследователям, что одно и то же.

— Бвана, ты кто — охотник или полицейский? — вдруг спросил Джума. Не услышав ответа, он продолжил: — Ты охотник и к тому же иностранец, не забывай об этом. Я думаю, не стоит лезть в их дела. У них ничего нет, кроме коров, коз и овец. Это вся их жизнь, и больше их ничего не интересует. Пусть они сами улаживают свои дела — бас!

Я пожал плечами. У меня создалось впечатление, что именно я буду виноват, если прольется кровь. Ведь я же знал, что может произойти, но не вмешался. Однако, поразмышляв еще немного, я решил оставить все как есть и занял свое место в машине.

— Пожар! — закричал вдруг Эрнест, показывая куда-то на северо-запад.

Я выскочил из «Тойоты» и увидел огромный столб дыма, поднимающийся в небо.

— Ну что, Джума, ты все еще считаешь, что это не наше дело? Эти ребятки не только украли коров, но и подожгли буш! А борьба с браконьерами — паша обязанность. Это оговорено в нашем контракте с министерством, поэтому мы должны немедленно вмешаться. Бас! — поддразнил я.

Все засмеялись. Достав из машины рацию, я связался со второй «Тойотой»:

— Немедленно выезжайте к источнику. Возьмите с собой топоры, лопаты и мотыги. В лагере пусть останутся только повар и механик Рама. Масаи подожгли буш!

— А эти парнишки совсем не дураки, — заметил Джума, когда я положил рацию на место, — Подожгли буш, чтобы замести следы. Лучшего выхода не найти. Буш как бумага: почти три месяца не было дождя, все высохло. Что мы можем сделать с таким пожаром? Думаю, нужно срубить деревья возле нашей дороги, иначе огонь перекинется на другую сторону. Времени у нас мало, не больше трех часов. Потом огонь подберется к дороге.

— Ты прав, — решил я, — Только так мы защитим Эль-Бурко и нашего леопарда. Ну и ребятки!

— Но этот пожар, бвана, задержит их преследователей максимум до утра. Потом они все равно догонят и убьют их, вот увидишь!

— Только через мой труп, — возмутился я, — Они не имели права поджигать буш. Теперь я сам поймаю их и сдам в полицию. Но не для того, чтобы помочь старикам, а потому что они устроили пожар. Им придется иметь дело со мной!

Бас, хотел добавить я, но Джума меня опередил:

— Баси, бвана, мы с тобой согласны!

Поглядев на деревья, которые нам нужно было срубить, я пожалел, что оставил в Аруше небольшую мотопилу. Но ведь я же не мог предвидеть таких серьезных осложнений. Наша команда разделилась на две группы: мы с Джумой принялись рубить деревья, а Панго и Эрнест стали косить траву возле дороги. Огонь приближался с ужасающей быстротой. Буквально в последнюю минуту мы успели срубить деревья и скосить траву возле высохшей речки. Ее сухое песчаное дно лучше всего задержит огонь. Когда основная работа был закончена, мы стали внимательно следить за пожаром, защищая самые опасные места. Нам дважды пришлось гасить огонь, перекидывающийся на противоположную сторону дороги.

Мы все вспотели и очень устали, зато наш участок не пострадал. Больше всего помогла сухая речушка: огонь не пошел по песчаному дну, и другой берег остался таким же, как до пожара.

— Ну вот, кажется, и все, бвана, — удовлетворенно заметил Панго, складывая инструменты в машину, — Но я думаю, стоит забраться повыше и посмотреть, где эти паршивцы с коровами.

Поднявшись по склону Эль-Бурко метров на сто, мы принялись высматривать воров. Маленький Эрнест, отличавшийся самым острым зрением, первый увидел стадо и показал вправо. Подростки отправились туда, где мы совсем не ожидали их увидеть.

— Да, эти ребятки умны не по годам, — озадаченно пробормотал Джума, — Смотрите, они решили обойти Эль-Бурко. А преследователи будут искать их в районе Лонгидо.

— Это хорошо, — решил я, повесив бинокль на шею.

— Ну все, попались, голубчики! — воскликнул вдруг Панго, — Теперь уж мы точно вас поймаем. Стадо вернем прежним владельцам, те за помощь подарят нам корову, мы ее продадим, купим себе водки и…

— Ты спятил, Панго! — возмутился Джума, — Разве ты не слышал, что сказал мзее?

Иногда было очень забавно наблюдать за моими африканскими помощниками, мечты Панго меня развеселили, но в буше надо держать ухо востро.

— Смотрите! — воскликнул Эрнест, — Они собрали все стадо на холме! Как это понимать? Ведь наверху преследователи их точно увидят!

— Я думаю, это правильный поступок, — отозвался Панго, — Кто будет искать их на холме? Только ненормальный. Но вот как они собираются замести следы?

— Они их уже замели. Пожаром. А их противникам и в голову не придет искать их наверху, — ответил Эрнест.

— Масаи опытные воины. Это может только задержать их, но не остановить, — возразил Джума, — Мне кажется, они что-то задумали. Что скажешь, бвана?

— Мне кажется, они хотят выиграть время. Не знаю, правда, зачем. Должно быть, что-то происходит с коровами.

Джума кивнул:

— Я видел в стаде много стельных коров, они должны были выдохнуться за время пути. Возможно, некоторые отелятся в самое ближайшее время. А для этого коровам нужен покой.

— Ничего не поделаешь, — решил я, — мы понаблюдаем за этими парнишками. Они устроили нам пожар, и я хочу отблагодарить их, не откладывая в долгий ящик. Едем!

Панго по привычке выпучил глаза:

— Мзее, зачем тебе с ними связываться?! Предоставь это нам. Мы так разукрасим им задницы, что они до смерти не забудут!

Все одобрительно засмеялись.

— Посмотрим, — тихо ответил я.

Мы ехали очень быстро и уже через несколько минут оказались у пересохшего ручья, спускающегося с вершины Эль-Бурко. Дальше ехать было нельзя.

Выбравшись из машины, я вытащил карабин для себя и дробовик для Джумы. «Тойоту» оставили на Эрнеста, он — самый младший.

Стадо и воришки стояли внизу, примерно в километре от нас. Джума, как обычно, шел впереди, поминутно останавливаясь и прислушиваясь. Мы не торопились, чтобы не допустить ошибок. Нам нужно было появиться неожиданно и сразу же обезоружить мальчишек. Меня останавливало только одно: часа через два должно было полностью стемнеть. Джума, который, видимо, тоже об этом подумал, остановился и знаком попросил нас подойти.

— Бвана, скоро станет темно. Я не уверен, что мы успеем подобраться к ворам. Но, возможно, это для нас даже лучше.

— Хорошо, — согласился я, — будем идти, пока не стемнеет, и схватим их! Но потом все равно придется ночевать в буше.

— А как же Эрнест? — волнуется Панго.

Не успел я ответить, как раздался возмущенный возглас Джумы:

— Что он, дите малое? Ему лучше всех: спи себе в машине, и никакие муравьи не будут по тебе ползать! Еда и вода у него есть. Ты бы лучше о себе подумал!

— Все будет нормально, не волнуйся, Панго, — сказал я, чтобы не допустить очередной перебранки, и тут же напомнил: — Мы должны пройти как можно больше, пока светло.

Даже через час пути мы не смогли обнаружить ни единого следа, хотя рассчитывали сделать это гораздо раньше. Вдруг Джума остановился и поднял руку.

— Коровы, — шепотом предположил Панго и добавил: — Телята. Где-то там мычит теленок.

— Подождите здесь, я пойду посмотрю, — прошептал Джума, когда мы подошли к нему.

Пока мы ждали нашего разведчика, наступила ночь. Я едва различал сидящего рядом Панго.

— Он идет, — прошептал Панго мне на ухо.

Тут мы услышали громкий шорох и голос Джумы:

— Мзее, слышишь?

— Молчи, что ты орешь?!

— Нечего прятаться и говорить шепотом, — засмеялся Джума, — Воришки давно ушли и оставили нам подарочек. Пойдем покажу!

Мы включили фонари. На небольшой поляне, пример в трехстах метрах от нас, мы обнаружили двух только что отелившихся коров. Один теленок уже стоял, качаясь из стороны в сторону, другой, которого облизывала мать, еще лежал.

— Мзее, видишь? Эти воры вовсе не так глупы. Они оставили коров с новорожденными телятами, и теперь кому-то из преследователей придется о них позаботиться. Телята еще не в состоянии идти, а ни один масай не сможет бросить животное.

Я снял с пояса рацию и вызвал Эрнеста, чтобы он связался с лагерем и передал повару, что мы приедем завтра.

Немного посовещавшись, мы решили, что нам придется соорудить загон из веток. Провозившись примерно час, поняли, что больше никуда идти нельзя. Мы развели костер, когда мои часы показывали пять минут шестого.

— Черт побери, сейчас бы выпить чая или кофе! — сокрушался я, наблюдая, как пламя облизывает хворост.

— Мы могли бы надоить молока, но только не во что, — вздохнул Панго, подбросив в костер еще хвороста.

— Ну и что же мы будем делать с этими коровами? — спросил Джума, разламывая большие ветки для костра.

Я мог предложить только одно решение: пригнать сюда «Тойоту». Пусть Эрнест присматривает за коровами, пока здесь не появятся масаи-преследователи. Помощники поддержали меня и, взяв дробовик и фонари, отправились за машиной.

— Сейчас коровам нужно много воды, чтобы они могли кормить телят, а ближайший источник — там, где воришки подожгли буш, — оценил обстановку Эрнест.

Нужно было искать выход. Посовещавшись немного, решили, что лучше всего разделиться на две группы. Эрнест и Панго погрузят в машину телят и на небольшой скорости двинутся к источнику, коровы отправятся за своими телятами, а мы с Джумой продолжим преследовать воров. Для этого мы взяли из «Тойоты» галлон питьевой воды, сухари и рацию, чтобы поддерживать связь.

Уже через час начало припекать.

— Смотри, мзее! — Джума показал рукой вправо, и я увидел следы льва.

Я наклонился и принялся рассматривать отпечатки.

— Он не один, а с братом. Смотри, — Джума показал влево, — у другого такая же огромная лапа.

Пока я разглядывал следы второго льва, Джума уже прошел дальше и вскоре позвал меня:

— Бвана, здесь совсем свежий след! Смотри! Похоже, лев идет за стадом.

— Как ты думаешь, давно здесь были эти львы?

— Максимум пять часов назад, — не задумываясь, ответил Джума, — Они уже вполне могли догнать стадо. Ты ведь и сам знаешь, что львы обычно охотятся на рассвете. Меня удивляет только, что мы раньше их не видели.

— Может быть, это потому, что они живут на склоне Эль-Бурко, а мы обычно ездим по долинам.

— Теперь нам нужно идти очень осторожно. Если эти двое украли корову, то сейчас они завтракают, и нам не стоит показываться им на глаза.

Ориентируясь по следам, мы медленно двинулись дальше.

Через некоторое время мы увидели, что хищники свернули в сторону: видимо, они опасались зайти на территорию, принадлежащую другим львам. Спустя час мы вышли к небольшому, почти пересохшему источнику под развесистой желтой акацией. Все было бы ничего, но там мы снова обнаружили корову, кормящую новорожденного теленка. Буренка посмотрела на нас доверчивыми глазами и радостно замычала.

— Этого нам еще не хватало! — разозлился Джума, — Так мы никогда не догоним этих паршивцев!

Опустившись на землю, я захохотал. Вот это мальчишки!

— Что ты смеешься, мзее? Тут плакать надо! Эти негодяи бросают коров с телятами, а мы их собираем. Пора уже плюнуть на все. Что мы, пастухи, что ли?

Чтобы установить связь с Панго, мне пришлось карабкаться на холм, потому что в низине, где мы нашли корову, не проходил сигнал. Солнце пекло страшно, пот стекал с мен ручьями. Но усилия мои были не напрасны: «Тойота» услышала мой вызов.

— Мзее, ты слышишь меня? — послышалось сквозь негромкий треск, — Прием. Это Эрнест, мзее.

— У нас тут еще одна корова с теленком, поэтому мы не можем идти дальше. Приезжайте к высохшему источнику, где мы в прошлом месяце охотились на куду, понял? Прием.

— Этот источник я знаю, — послышался из рации голос Панго, — В нем уже два месяца нет воды. Когда мы охотимся на газелей, то всегда проезжаем мимо него. Там растут деревья с желтой корой. Да? Прием.

— Точно. Приезжай скорее. Что нового о масаях? Прием.

— Это снова Эрнест, мзее. Панго уже выехал. О старых масаях ни слуху, ни духу. Я связался с лагерем. Скоро здесь будет Рама на грузовике и заберет всех коров. В лагере уже начали строить загон. А что? Теперь у нас будет свежее молоко! Прием.

— Молодцы! Вы правильно поступили. Подождите, пока Панго привезет еще одну корову с теленком. Потом вы с Панго должны приехать к нам. Следы воров поворачивают в сторону кенийской границы. Мы должны их догнать не поздне завтрашнего дня, иначе они исчезнут в Кении. Прием.

— Я понял. Может быть, пригнать и вторую «Тойоту», мзее? Прием.

— Нет, нет. Достаточно одной. Вторая машина завтра должна быть в Аруше, ведь прилетит наш клиент. Прием.

— Я все понял, мзее. Мы должны сделать все, чтобы эта рвань не ушла за границу. Конец связи.

— Джума, — позвал я, закончив разговор с Эрнестом и оглядев окрестности, — мне кажется, там идет стадо, но я не уверен, потому что у меня нет бинокля.

Мой помощник принес оптический прибор, без которого испорченный цивилизацией европеец никак не может обойтись в буше, и мы оба поглядели вдаль.

— Бвана, мне кажется, там только три масая в черном. А их было четыре, — Джума немного помолчал, — Мне кажется, мы недооценили львов.

— Черт возьми! Ты прав! — расстроился я, — Бог с ними, с этими украденными коровами, меня интересует, где четвертый парнишка!

Снова вызвав Эрнеста и объяснив ему ситуацию, мы направились на север, где исчезло стадо. Мы шли, как всегда, осторожно, оставляя четкий след, чтобы Панго с Эрнестом могли без труда найти нас. Мы осторожничали еще и потому, что снова увидели следы двух хищников, преследовавших воришек.

Достигнув пересохшего ручья, мы принялись рассматривать следы на песчаном дне. Следы обоих львов стали глубже. Видимо, они уже не шли, а бежали. Один из них не стал переходить ручей, а свернул вправо.

— Ничего хорошего, — заключил я, стряхивая песок с брюк и поглядывая на заросли кустарника перед нами: в них могло бы укрыться даже стадо коров, не то что два льва.

Высокая трава тоже мешала нам оглядеться, и поэтому мы, недолго думая, пошли по следам, оставленным на песке.

Следы коров тоже стали глубже. Стадо помчалось туда же, куда до этого свернул второй лев, — вправо.

— Если бы здесь была наша «Тойота», было бы гораздо лучше, мзее, — прошептал Джума.

И вдруг из-за травяных зарослей на другой стороне ручья до нас донесся душераздирающий стон. Джума выпучил глаза от ужаса. Заметив засохшее дерево, стоящее прямо посредине русла, я попросил Джуму залезть на него и посмотреть, что там происходит.

Мой помощник очень обрадовался: залезть на дерево — значит быть в безопасности.

— Понял, мзее, иду, — сказал он как-то странно, словно жалея меня, и добавил: — Пойдем со мной под дерево. Если что-то случится, бросишь ружье и заберешься ко мне. Там уж тебя никто не тронет.

— Долго там сидеть не надо. Только посмотри — и сразу слезай.

Но эти слова Джума уже не услышал. Он так испугался льва, что буквально помчался к дереву. Мне пришлось идти за ним.

— Бвана, — услышал я сверху, — примерно в пятидесяти метрах от нас в траве лежит масай в черном. Он не двигается.

— А больше точно ничего не видишь? Коров, львов?

Я вспотел так, что карабин выскальзывал из мокрых рук. Я вытащил платок, чтобы вытереть пот.

— Никого, мзее… Ой, — воскликнул вдруг мой помощник, — масай начал двигаться! Он перевернулся!

Немного подумав, я решил, что Джума останется на дереве и будет следить за ситуацией, а я отправлюсь к парнишке. Пробравшись сквозь траву, которая была выше меня, я посмотрел на своего помощника и по его команде взял немного правее. Мне было страшно, но я продолжал ползти, слушая свое дыхание и учащенное сердцебиение. Эти несколько метров показались мне огромным расстоянием.

Стон масая был слышен совсем близко. Тут я снова увидел кровавую дорожку, тянущуюся от ручья, и четкий, глубокий след льва, который волочил свою жертву между двумя передними лапами. Такие следы я видел не раз, и всякий раз мороз пробегал у меня по коже.

На минуту я смешался: кто там стонет — зверь или человек? Если бы это был лев, Джума увидел бы его! А что если лев уже начал свою трапезу, но лежит так необычно, что мой помощник его не видит? Эта и другие подобные мысли вертелись у меня в голове. Проверив затвор и предохранитель своего карабина, я оглянулся на Джуму. Этот болван уже спустился с дерева и пробирался ко мне.

Придется рискнуть: если лев возле масая, выстрел спугнет его. Стрельнув в воздух, я сразу же перезарядил карабин. Раздался крик. Это орал Джума. Я слышал, как он упал на землю рядом со мной.

— Бвана, что происходит? — спросил он, оправившись от страха.

Я рассказал ему все, что видел и слышал.

— Что будем делать? — ужаснулся он.

— Не знаю, — честно ответил я.

В это время из-за травы вновь раздался тихий стон, и опять невозможно было определить, кому он принадлежит — человеку или животному. Я посмотрел на Джуму, но тот пожал плечами — решение должен принимать я.

— Идем, — прошептал я наконец, — Но ты должен быть рядом. Если что — сразу стреляй.

Я раздвинул стволом карабина траву, отделявшую нас от небольшого, кем-то вытоптанного пятачка, посередине которого неподвижно лежал окровавленный масай. Пока Джума осматривал место, я нагнулся над несчастным парнишкой. Одежда на нем была частично порвана, но ремешок с ножнами остался цел. Ножа я поблизости не обнаружил, зато заметил на сильно примятой траве множество кровавых следов.

Вдруг мальчонка издал вздох и захрипел.

— Он жив, — обрадовался Джума и опустился на колени.

— Не ори и следи за тем, что происходит вокруг, — строго напомнил я, присаживаясь рядом со своим помощником, — Когда Панго с Эрнестом приедут, они отвезут его в больницу. Я посижу с ним, а ты пойди и посмотри, куда направился лев.

— Хорошо, бвана. Далеко не ходить, только узнать, куда он делся, да?

— Да, а потом тебе придется сходить к ручью и нарисовать на песке большую стрелу, чтобы Панго не проехал мимо, ясно?

— Мне-то ясно, лишь бы это понял Панго. Он ведь туповат, но, правда, если они с Эрнестом вдвоем пораскинут мозгами, тогда…

— Хватит умничать! Выследи лучше льва, пока он не решил вернуться. Если тебе что-то не понравится — сразу назад!

Когда Джума скрылся в зарослях, масай снова захрипел. Приглядевшись, я заметил глубокую рану на его шее; во время вдоха ее края втянулись. Я осторожно просунул одну руку под шею парнишки, а другой потянул за плечо, чтобы перевернуть его на спину. Возможно, я нарушил медицинские предписания, но это единственное, что можно было сделать. Ведь львы, нападая, чаще всего хватают за горло и повреждают шейный отдел позвоночника. Видимо, хищник прыгнул на парня спереди. Он сначала поранил зубами плечо, а затем, вырвав лапой кусок кожи на спине, обнажил несколько ребер. Затем свалил свою жертву на землю, схватив за горло и повредив при этом нижнюю челюсть. После этого масай, наверное, потерял сознание, и лев притащил е сюда.

В это время мой подопечный снова шумно вздохнул. Похоже, он был при смерти. Я выхватил из рюкзака фляжку с водой и разорвал свою майку на несколько частей. Сейчас я мог только немного омыть парнишку, связаться с «Тойотой» бы невозможно, потому что я находился в низине.

Немного погодя связь восстановилась. Мои помощники были уже недалеко, и это меня немного успокоило. Объяснив дорогу Панго, я пытался понять, поврежден ли у мальчонки позвоночник. Я осторожно подвигал его голову из стороны сторону. Он несколько раз шевельнулся и задышал глубже. Мне даже показалось, что у него стали дрожать веки. Я хотел было влить ему в рот немного воды, но, взглянув на израненную нижнюю челюсть, отказался от этой идеи. Мальчишка сам о себе позаботился: вздохнул, перевернулся набок и начал кашлять кровью.

— Это хорошо, — послышалось за моей спиной, — он вправду жив.

Подойдя поближе, Джума улыбнулся и начал отчитываться:

— Мзее, этот лев ушел по траве вдоль ручья и…

— Потом, потом, — прервал его я, — лучше помоги мне! Придержи его, я попытаюсь промыть мальчишке рот. Не знаю только, как его открыть: здесь нет живого места.

— Да не волнуйся ты так, бвана, масаев с детства приучают переносить боль.

Легко сказать! Но ничего другого не придумаешь: кто же должен это сделать! Я очень осторожно прополоскал рану, стараясь не задеть ее, и, хотя масай был без сознания, его дыхание выровнялось, а кровотечение сменилось небольшим слюноотделением. Парнишке повезло, по крайней мере, в одном: клыки хищника не коснулись сонной артерии — она была обнажена, но не порвана. Если у юного масая нет других повреждений, он будет жить.

Я очень переживал, что Панго и Эрнест где-то застряли, потому что не знал, когда происходит заражение крови от зубов и когтей хищника. Чтобы как-то отвлечься, я попросил Джуму рассказать про льва.

— Как я уже сказал, он пошел вдоль ручья и куда-то удалился метров через двести. Дальше я не пошел. Я решил вернуться к тому месту, где мы услышали стон.

— Лев шел или бежал?

— Он шел медленно. У меня такое впечатление, что лев напал на подростка два или три часа назад. Смотри, я нашел нож мальчишки, он весь в крови.

Джума передал мне свою находку. Ножи, которые носят масаи на поясе, бывают очень длинными, до семидесяти сантиметров, и это действительно опасное оружие. Лезвие ножа, который я держал в руке, было покрыто засохшей кровью. Значит, наш мальчонка вовсе не слабак, подумал я и вдруг почувствовал непонятную гордость.

— Да, и еще: возле следов льва иногда попадались пятна крови, но непонятно, что именно у него поранено — лапа или другая часть тела, — добавил Джума и прислушался, — «Тойота» приехала, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Дальше все произошло быстро. Джума вышел к ручью и пригнал машину прямо в заросли. Вчетвером мы уложили парнишку на заднее сидение, и Панго с Эрнестом помчались в Мондули, где располагалась ближайшая больница.

— Мы должны посмотреть, как это случилось, — произнес Джума, когда машина скрылась из виду, — Следы нам все расскажут.

— Что ты хочешь узнать? Теперь все позади, парня везут к доктору. Поэтому не будем терять время и пойдем по следу льва. Он, скорее всего, ранен. Возможно, мы его догоним.

Джума не стал возражать, и мы вышли к ручью. В том месте, где лев свернул, мы обнаружили на песке несколько капель крови. Через сто метров львиные следы соединились со следами стада коров, которые, скорее всего, бежали. Время от времени нам попадались следы другого льва и остальных трех воришек.

— Все это странно, мзее. Непонятно, почему львы не принялись за раненого масая, а погнались за коровами, — Джума выглядел озадаченным.

— По-моему, это нормальное поведение хищника, если он не людоед. Одного я не пойму: почему он потащил парнишку в траву? Столько тащить его — и не сожрать! Может быть, он хотел это сделать, но его что-то остановило? Например, его собратья. По-моему, это логично.

— Что значит — «логично»? — удивился Джума, но я отвлекся: мне показалось, что за кустом, примерно в ста метрах от нас, что-то шевелится.

Мы оба замерли и уставились туда. По привычке я проверил затвор и предохранитель своего карабина.

— Бвана, там симба, — испуганно прошептал Джума, — Нам нужно спрятаться. Лучше залезть на дерево, чтобы лучше видеть.

Приложив палец к губам, я показал на небольшой холм правее тех кустов, где скрывался лев. Пригнувшись к земле, мы тихонько пробрались туда. Пригорок находился в густых зарослях, поэтому нам было трудно что-либо разглядеть, зато мы оказались с подветренной стороны. Теперь хищник нас не почует.

— Я ничего не вижу, мзее, — пожаловался Джума, — Что если пройти чуть-чуть вперед?

— Если я правильно определил, то мы находимся в восьмидесяти метрах от льва. Нужно прислушаться. Если мы его не услышим, можно продвинуться вперед.

Через некоторое время до нас донеслось тихое урчание и едва различимое чавканье.

— Здесь оба льва, бвана, — сказал наконец Джума, который слышал, конечно же, лучше меня, — Они что-то едят.

Взглянув на своего помощника, я понял, что мы думаем об одном и том же: они жрут другого масая!

— Нам нужно узнать, что там происходит, — шепнул я, проверяя направление ветра.

Природа благоволила нам: песок, который я медленно высыпал из кулака, снесло в нашу сторону. Теперь можно было идти. Нам не пришлось слишком близко подходить к хищникам: Джума довольно быстро увидел их и показал мне направление. Приложив к глазам бинокль, я увидел их жертву и облегченно вздохнул: это была корова. Оба льва измазались кровью несчастного животного, поэтому невозможно было различить, который из них ранен. Несмотря на то, что наши подопечные были увлечены трапезой, лучше было держаться на максимально безопасном расстоянии.

— Я проголодался, мзее, можно мне взять сухарь? — жалобно произнес мой помощник, когда мы отползли настолько далеко, что можно было встать в полный рост.

— Подожди немного, — отозвался я, увлеченный раздумьями о том, что же произошло, когда львы напали на стадо, — Сначала нам нужно найти следы коров и масаев, но, если тебе невмоготу, ешь сухарь прямо на ходу, а я немного попью.

— Бвана, знаешь, о чем я подумал? — сказал Джума, дожевав сухарь, — Что будут делать масаи, идущие по следу воров?

— Как что? Будут идти вперед… — Тут я понял, что имеет в виду мой помощник: если масаи-преследователи идут вдогонку за стадом, они обязательно наткнутся на львов, — Ну я и дурак! — расстроился я.

— Не бойся, они ловкачи, — утешил меня Джума, — Им плевать на львов. Они же ищут коров, так ведь?

— Да, но на этот раз лев уже не станет возиться с человеком.

— Знаешь, кто больше всего меня беспокоит? — Джума оседлал своего любимого конька, — Панго и Эрнест. Они настолько невнимательны, что запросто могут наехать на львов.

Мне было не до шуток. Что делать? Если мы не пойдем за воришками, они скроются в Кении вместе с украденным стадом. Кроме того, они подожгли охотничий участок и уничтожили огромное количество травы, которая необходима животным. А еще они бросили своего друга на съедение зверю. За это мальчишки должны понести наказание. С другой стороны, по следу сорванцов идут три взрослых масая, которые обязательно наткнутся на львов. А за ними — наша машина, которая тоже будет проезжать мимо хищников. Как ни считай, нам не хватит времени, чтобы догнать подростков и предупредить масаев-преследователей и Панго с Эрнестом.

Посовещавшись с Джумой, мы решили вернуться: ведь угнанные коровы ничьей жизни не угрожают, а вот два льва, один из которых ранен, представляют собой реальную угрозу.

Удобно устроившись на склоне Эль-Бурко, мы принялись ждать масаев. Три фигуры в красном появились только в три часа дня, когда мы окончательно проголодались и хотели было съесть еще по сухарю.

— Видишь их, мзее? — спросил мой помощник, отложив еду, — Упрямые парни, да? Я же говорил тебе, что они даже дьяволу в глотку полезут за своими коровами!

— Знаешь что, Джума, — сказал я, поглядев в бинокль на трех мужчин в красном, идущих по следу, — поскольку Панго и Эрнест появятся здесь только к вечеру, мы можем не показываться масаям. Интересно посмотреть, что они будут делать. Но если возникнет опасность, тогда мы, конечно, вмешаемся. Как ты думаешь?

— Что ты скажешь, то я и буду делать, — улыбнулся Джума, — но меня тоже интересует, что они будут делать, когда наткнутся на львов. Если они правильно понимают следы, то…

Условным знаком я прервал рассуждения моего помощника: масаи были уже совсем близко. Я сосредоточился. Не оставили ли мы там следов? Нет, все правильно, мы возвращались не по песку. Оказалось, что идти по траве, растущей вдоль пересохшей речки, значительно проще. С ветром нам тоже повезло: он дул в нашу сторону, так что масаи не могли нас учуять.

Подождав, пока троица удалится на значительное расстояние, мы медленно последовали за ними, чтобы не упустить их из виду.

Масаи всегда считались настоящими знатоками буша, поэтому мы не удивились, что наши подопечные разделились в том месте, где львы пустились бегом и где сражались молодые масаи. Остановившись на песчаном дне пересохшей речки и посовещавшись немного, они направились туда, где мы нашли раненого подростка.

Вот теперь нам пора появиться! Джума кивнул в знак согласия, и мы возникли за спинами оскорбленных воинов, подобно двум привидениям.

Масаи не испугались, но, видимо, очень удивились. Еще больше они удивились и расстроились, узнав, что одна из коров попала в лапы хищников.

— Плохие новости, бвана, — печально произнес старший воин, — Почему львы не удовлетворились тем мальчишкой?! Зачем задрали корову?! Но эти бандиты нам заплатят! — внезапно разозлился он.

— А знаешь, масай, — ехидно заметил Джума, — вы очень отстали от воришек. Что, не получается догнать, да? Может быть, вам нужна помощь?

Нужный эффект был достигнут. Все трое так враждебно взглянули на моего помощника, что я решил вмешаться;

— Послушайте меня, воины! Джума хотел сказать, что мы вам немного поможем. Эти кенийские парни навредили и нам. Мы знаем, куда направляется стадо. Через час здесь будет наша машина, и мы поймаем мальчишек еще до наступления темноты.

— Не глупите, — добавил Джума с улыбкой, — пошли с нами, а то воришки действительно смоются.

Немного подумав, масаи поплелись за нами.

— Бвана, — обратился ко мне старший масай, — ты уверен, что мы идем правильно? Следов стада не видно!

— Не волнуйся, — успокоил его я, — мы видели, как они свернули влево от той скалы. Через несколько минут мы должны увидеть следы.

— Не бойся, масай, — продолжал куражиться Джума, — через минуту увидишь и следы, и стадо.

— Что ты несешь, молокосос! — напустился на него один из масаев, — Мы потеряли след из-за вас, а у тебя еще хватает наглости говорить, что ты покажешь нам стадо! Берегитесь, если вы врете!

— Следы под нами, внизу, — объяснил я спокойно, — Поищите их, но только не разбегайтесь!

Когда масаи буквально рванули вниз, я связался с Панго, который сообщил мне, что парнишку положили в больницу: он еще жив, но без сознания.

— Где вы сейчас? — спросил я, — Прием.

— Едем за вами. Мы уже на полпути к Эль-Бурко. Прием.

— Понял. Найдите место, откуда видна вся долина и весь склон, и тогда снова свяжитесь со мной. Похоже, вы где-то недалеко, вас хорошо слышно. Прием.

— Слышно отлично. Мы останавливаемся, потому что отсюда все видно. Прием.

— Ждите команды. Конец связи.

Прицепив рацию на пояс, я спустился вслед за Джумой и масаями. Уже издалека я заметил, что они раздраженно спорят, показывая то на землю, то на вершину скалы.

— Давайте заберемся наверх, — предложил я, — только не все. Достаточно будет меня, Джумы и одного из вас.

Масаи кивнули: они смирились с моей руководящей ролью, после того как обнаружили следы стада в том месте, которое я указал.

Подъем не отнял много времени. Мы спугнули парочку горных антилоп, которые совершенно не ожидали увидеть здесь людей и первые несколько секунд ошарашено смотрели на нас.

Поднеся к глазам бинокль, я долго искал стадо. Мне на глаза попадались одни жирафы, зебры и антилопы. Масай и Джума справились с задачей быстрей.

— Да вот же они! — воскликнул Джума, указывая мне точное направление.

Стадо оказалось даже ближе, чем я предполагал. Коровы скрывались от невыносимого зноя под тенистыми кронами акаций.

— Я думаю, этого достаточно, — решил мой помощник, уже с сочувствием глядя на взволнованного масая, который прямо-таки переминался с ноги на ногу от нетерпения, — Все коровы здесь. Вон там, справа, лежит один теленок, других пока не вижу, но они могут скрываться за коровами.

— А воришек не видишь? — поинтересовался я.

— Нет, пока не вижу, но, если размышлять логически, они должны быть где-то здесь.

Пытаясь разглядеть подростков в скоплении скота, я не стал отводить бинокль от глаз, но невольно почувствовал взгляд своего помощника. Видимо, Джума хотел понять, как я отношусь к тому, что он употребил слово «логически». Я только улыбнулся.

Так и не обнаружив сорванцов, я достал рацию и связался с Панго.

— Что нам делать, мзее? — Чувствовалось, что он волнуется, — Скоро уже пять. Прием.

— Посмотри на Эль-Бурко. Тут есть скала. Прием.

— Там две скалы, бвана: большая слева и маленькая справа. Прием.

— Смотрите на маленькую. Мы стоим на самой вершине, вы должны нас видеть. Прием.

— Точно, бвана, — отозвался Панго, немного помолчав, — Вижу. Вас трое. Ты, Джума и масай. Вы уже поймали их? Прием.

— Нет, но они совсем близко, под нами. Мы их видим. Однако мне еще нужно знать, где находитесь вы. Пусть Эрнест выйдет из машины, нарвет травы и разожжет на дороге костер. Когда огонь разгорится, бросьте в него зеленую ветку с листьями, чтобы пошел дым, и подождите. Когда мы его увидим, вы погасите костер, ясно? Прием.

— Ясно, мзее, — неуверенно ответил Панго, — Но как мы узнаем, когда гасить огонь? Прием.

— Ты совсем спятил? — возмущенно закричал Джума, вырвав у меня из рук радию, — Мы вам об этом скажем! Ведь это же логично! — Видимо, моему помощнику не на шутку понравилось новое слово.

Черная коробочка с антенной молчала несколько минут. Мы напряженно всматривались в противоположный склон горы.

— Костер уже горит, сейчас мы пустим дым, — донеслось вдруг из рации, — Как увидите его, сразу скажите. Прием.

— Давайте быстрее, у нас мало времени, — ответил я, продолжая смотреть вдаль.

Джума, как всегда, первым заметил струйку дыма. Что ж, они оказались даже ближе, чем я думал.

— Тушите костер — мы вас видим! — скомандовал я, — Да побыстрее, пока вас не заметили воры!

С этим заданием наши друзья справились очень быстро. И я продолжил инструкции:

— Теперь слушайте внимательно. Возьмите рацию, воду и мачете. Прием.

— О'кей, мзее. Что дальше? Прием.

— Оставьте машину и идите в нашу сторону. Прием.

— Да, мзее, а что потом? Прием.

— Когда вы спуститесь с холма, увидите угнанных коров. Они стоят под большими акациями и, мне кажется, не могут идти дальше. Мы не видим отсюда ни одного вора, поэтому идите очень осторожно. Мы тоже спустимся со скалы и пойдем вам навстречу. Как только увидите воров — прячьтесь. Никакой драки — ясно? Прием.

— О'кей, бвана, понятно. Нам идти сразу или подождать, пока вы спуститесь со скалы? Прием.

— Идите прямо сейчас, потому что вы находитесь дальше. Хватит болтать! Стало темнеть, и воришки вот-вот уйдут. Конец связи.

Обогнув небольшие валуны, которые лежали возле скалы, мы впятером спустились к стаду. К несчастью, ветер дул нам в спины. Это могло повредить.

— Нам придется зайти с другой стороны, иначе подростки первыми учуют нас. Они еще молоды, но я бы не стал их недооценивать.

— Ветер, ветер! Все это ерунда! — занервничал старший масай, — Мы должны взять этих паршивцев за горло так, чтобы они глазом не успели моргнуть! Идемте прямо, без всяких там обходов! Если вам это не нравится, мы пойдем одни!

— Ну уж нет! — возмутился Джума, — Мы заботились о ваших коровах и телятах, выследили ваше стадо и привели вас сюда, поэтому у нас есть право голоса. Ветер плохой, и парнишки учуют нас — бас!

Однако масаи были упрямы.

— Это наше дело, — решительно сказал старший, — Спасибо вам за помощь, но дальше мы пойдем без вас. Эти парни будут наказаны по нашим законам. Поэтому прошу вас оставить нас: мы не можем нарушить традицию.

Мне пришлось согласиться с тем, что это действительно их дело, но, с другой стороны, ведь у нас были свои счеты с этими сорванцами. Джума только пожал плечами: решение должен принимать я.

— Хорошо, я согласен, — сказал я, — Но только пообещайте мне… — Все трое уставились на меня, — Пообещайте мне, что вы их не убьете! — закончил я.

— Этого мы обещать не можем, — запротестовал старший, — Мы обязаны соблюсти традицию. Если воры уйдут от нас — они победители, если мы их догоним — они должны умереть!

— А если они вас убьют?

— Тогда их будут считать героями, а нас — недостойными людьми. Поэтому согласись, мзее, с этими парнишками мы сами должны разобраться.

Закончив, старший масай повернулся к своим товарищам и жестом скомандовал: вперед!

Пока я следил за удаляющимися фигурами в красном, мне пришла в голову блестящая идея.

— Сейчас мы свяжемся с Панго и Эрнестом, чтобы они изменили направление движения.

— Зачем, мзее? — удивился Джума.

В ответ я разъяснил ему свой новый план: подростки учуют своих преследователей и успеют приготовиться к нападению. Они молоды и любят драки. Мальчишки с удовольствием набросятся на трех противников, особенно если впоследствии прославятся за этот «подвиг», но, насколько я знаю чернокожих воинов, численного превосходства они испугаются. Мы должны сделать так, чтобы Панго и Эрнест подошли как можно ближе к стаду. Как только две группы масаев встретятся, из засады покажутся наши ребята. Подростки пустятся наутек. Скорее всего, они побегут в Кению, куда старшие воины точно не пойдут. Мы тоже поучаствуем в преследовании: увидев еще двоих, они подумают, что за ними гонится большой отряд, и побегут сломя голову.

Джуме идея понравилась, и он громко рассмеялся. Проинструктировав Панго с Эрнестом, мы с Джумой обошли масаев со стороны кенийской границы.

Через несколько минут Панго сообщил, что они устроились в засаде.

— Воры бежали. Прием, — радостно сообщила рация еще через несколько минут.

— Отлично! В каком направлении? Прием.

— Как ты и думал, мзее! Бегут на холм, к границе. Прием.

— А что делают масаи в красном? Прием.

— Разбежались, ищут воров! Мы их не видим. Прием.

— Когда они вернутся, вызови меня снова. Думаю, они долго не пробегают. Оставайтесь возле коров, там все и соберемся. Конец связи.

— Они возвращаются, мзее, — хрюкнула рация минут через десять, — Что делать? Прием.

— Ничего. Ждите нас и ни в коем случае не ссорьтесь с масаями. Конец связи.

С небольшого холма, куда меня привел Джума, чтобы обозреть окрестности, открывался отличный вид. Я так ничего и не увидел в слабых сумерках, но Джума своим зорким оком быстро обнаружил три бегущие фигуры в черном. Это были наши воришки.

— Погоняем их чуть-чуть, бвана? — предложил озорник Джума, — Я заору, а ты выстрели в воздух.

Минуту помолчав, он действительно заорал:

— Они там! За ними!

Я все же решил подыграть задире и несколько раз выстрелил. Реакция на нашу забаву последовала незамедлительно: сорванцы удирали так, что только пятки сверкали.

За это время стало еще темнее, и мы, вдоволь насмеявшись, отправились в обратный путь.

Масаи заметили нас издали и приветствовали радостными криками.

— Ты застрелил их, бвана? — с плохо скрываемым нетерпением поинтересовался старший, — Мы слышали выстрелы!

— Бвана стрелял, но не попал, они были очень далеко, — ответил вместо меня Джума. Видимо, ему доставляло удовольствие сообщать масаям плохие новости.

Старший воин презрительно улыбнулся, махнул рукой и, повернувшись к своим товарищам, подал знак, что пора идти. Облегченно вздохнув, мы подождали, пока три фигуры в красном уменьшились и стали похожи на усталых муравьев, медленно плетущихся в свой муравейник, а потом сели в машину.

— Сегодня первое ноября, День поминовения усопших. Большой праздник, — сказал за завтраком Франц, мой клиент из Германии, прилетевший накануне.

За окном было еще темно. Нам предстоял непростой день: нужно было объехать весь Эль-Бурко, чтобы осмотреть приманки для львов, оставленные, как водится, заранее.

— Праздник не праздник, — ответил я, допивая ароматный чай, — а нам нужно поторапливаться, иначе до темноты не успеем.

Встав из-за стола, я принялся собирать наши вещи: свою нарезную двустволку, оружие Франца, воду, кое-какую провизию.

— Как ты думаешь, нам повезет и мы застанем льва у приманки? — поинтересовался Франц, захлопнув дверцу и удобно расположившись в машине.

— Стопроцентной гарантии не дам, но пять недель назад на той стороне горы, где расставлены приманки, мы встречались со львом, и даже не с одним, — Пока «Тойота» тряслась по недавно проложенной колее, я поведал Францу об угнанных коровах и воришках, которым пришлось иметь дело с хищниками.

— Это ужасно! — испугался он, — Думаешь, эти зверюги еще здесь?

— Полагаю, да. Мои люди видели их, когда ездили в город.

С тех пор прошло всего две недели.

Уже начало светать. Дорога привела нас на ту возвышенность, откуда больше месяца назад мы увидели пожар, устроенный ворами из Кении. Мы вылезли из машины и достали бинокли. В рассветном тумане были различимы зебры, страусы, небольшие куду и стадо жирафов, но львы поблизости не просматривались.

Внезапно Джума прислушался и, посовещавшись с Эрнестом, показал рукой вдаль.

— Это возле приманок, — прокомментировал он.

— Что происходит? Что они говорят? — взволновался Франц, лишенный возможности включиться в дискуссию.

— Там, где мы развесили приманки, слышен рев льва, — объяснил я нашему гостю, — Если мы немного подождем, возможно, услышим и его приятеля.

Ждать пришлось долго. Уже отчаявшись обнаружить второго зверя, мы решили проехать чуть дальше.

— Мы ждали напрасно, — растолковал я Францу, — надо было сразу ехать к приманкам.

До первого отмеченного нами дерева мы добирались около часа. Остановившись примерно в трехстах метрах от него, мы снова вылезли из машины, достали бинокли и принялись осматривать окрестности. Поблизости не нашлось ни одного львиного следа.

— Ну, что там? — полюбопытствовал немец.

— Мясо, которое мы использовали для приманки, лев не тронул, но очень может быть, что он бродит где-то рядом наблюдает за ним. Опытные старые львы часто так делаю! Придется подождать.

— Может, чего и дождемся, — согласился Франц.

— Давай поступим по-другому. Мы с Джумой подойдем поближе и посмотрим, навещал лев приманку или нет.

Поскольку никто не возразил, я снял куртку, которую обычно ношу до восхода солнца, когда еще бывает прохладно, и вынул из машины свою двустволку.

Когда осмотр дерева, занявший около получаса, был закончен, нам пришлось признать, что львы даже не подходил к приманке. Там были только гиены, которые, если судить по следам, пытались достать мясо всеми правдами и неправдами.

— Едем дальше, ничего не поделаешь, — сказал я, когда мы снова сели в «Тойоту» и она понесла нас вперед.

На полпути к следующей приманке располагался тот самый пересохший ручей, возле которого львы напали на стадо коров. Решив осмотреть его дно, на котором всегда прекрасно видны следы, мы снова вышли из машины и, оставив ее тени густой акации, пешком отправились к тому месту, где лежал раненый мальчонка.

Через некоторое время мои помощники обнаружили свежий след льва: хищник прогуливался здесь утром!

— Этот симба припадает на левую переднюю лапу, — прокомментировал увиденное Джума.

Следы второго льва первым заметил я. Они были неглубокие. Если моя нога проваливалась в песок буквально по щиколотку, то лев будто бы шагал по асфальту.

— Что-нибудь не так? — заволновался Франц.

— Пошли, — сказал я, немного помолчав, а услышав условный сигнал — крик гиены, — добавил: — Это Джума зовет нас. Похоже, они что-то нашли.

Мы прибавили ходу и оказались у зарослей кустарника, возле которых нас ждали Джума и Эрнест.

— Здесь лежал лев, следы которого мы видели в русле, — сообщил Джума, показывая на большой участок примятой травы, — Видимо, он прошел еще немного по песку, а потом свернул и улегся в этом месте.

— Ну и что здесь такого? — удивился я, — Львы всегда так поступают.

— Ты посмотри поближе, тогда сразу поймешь! — улыбнулся мой помощник.

— С него течет какая-то сукровица, бвана, — почему-то шепотом подсказал мне Эрнест и переспросил нетерпеливо: — Теперь видишь?

Я пригляделся получше: примятая хищником трава еще не завяла, но с правой стороны она была вся перепачкана гноем, от которого исходил смрадный запах.

— Куда же подевался второй лев? — поинтересовался я, отодвинувшись подальше от куста, чтобы не дышать гноем.

— Мы пока не нашли его следов, мзее, просто подумали, что тебя заинтересует это, — ответил Эрнест, показывая на примятую траву.

Я ничего не ответил, поэтому оба чернокожих следопыта снова исчезли в зарослях.

— Что это значит? — спросил Франц, когда мы вернулись на прежнее место.

Минут через пятнадцать из травы на другом берегу показались Джума и Эрнест.

— Там и намека нет на след второго льва, — отрапортовал один из них, отрицательно качая головой. И добавил: — Может быть, пойти по следу этого?

— Может быть. Что ж делать — пошли.

Часа два мы путешествовали в густых зарослях высокой травы, ориентируясь по гнойному следу, пока Эрнест не прошептал:

— Симба!

— Где?! — напрягся немец, успевший уже выучить это слово, и я показал ему, куда смотрит Эрнест.

Я огляделся по сторонам и чиркнул спичкой, пытаясь определить направление ветра. Его почти не было. Но все равно безопасней отползти в траву и найти удобное место с подветренной стороны, откуда можно наблюдать за хищником.

Я не имел права оставлять Франца одного, поэтому поручил своим помощникам найти такое место. Они быстро справились с заданием, предложив устроиться за небольшим термитником.

Наконец у меня появилась возможность как следует рассмотреть нашу добычу. Это был взрослый лев с очень красивой темно-рыжей гривой, но, как потом оказалось, едва живой. Он лежал на высоком берегу пересохшего ручья и смотрел куда-то вдаль. Судя по всему, он и не догадывался о том, что рядом люди.

По правилам охоты, Франц тоже должен рассмотреть и одобрить зверя. Осторожно высунувшись из-за термитника, он приложил к глазам бинокль, несколько минут смотрел вдаль, а затем вернулся к нам.

— Этот мне подходит, — возбужденно прошептал наш клиент, с трудом скрывая волнение, — У него отличная грива.

— Для начала нужно успокоиться, — сказал я, похлопав Франца по плечу, — и проверить оружие, — Увидев, как нервно немец открывал затвор на своем карабине, я решил подбодрить его: — Чтобы тебе было спокойнее, мы поднимемся вместе. Но я буду стрелять только в том случае, если ты промахнешься и лев бросится на нас. Если будет такая возможность, стреляй два раза, — посоветовал я напоследок, проверил предохранитель своей двустволки, и мы осторожно высунулись из-за термитника.

Устроившись поудобнее, мы прицелились. Мне показалось, что от выстрела из тяжелого карабина затряслась земля, а через минуту звук эхом вернулся к нам со склона Эль-Бурко. Наш лев никак не отреагировал на тревожный звук, только голова в ореоле шикарной гривы упала на передние лапы. Франц мгновенно перезарядил ружье и снова прицелился.

— Стрелять? — спросил он с азартом.

В поисках раны я посмотрел в бинокль. Есть! Из красного пятна между лопатками сочилась кровь. Лев не дышал. Скорее всего, он был уже мертв.

— Так стрелять или нет? — нетерпеливо переспросил немец.

Я пожал ему руку. Джума и Эрнест тоже вылезли из засады, чтобы поздравить охотника. Лицо его расплылось в торжествующей улыбке. Зная нетерпеливость своих клиентов, я предупредил его, что нельзя сразу же подходить к только что подстреленному хищнику.

— Подождем минуту, пока душа покинет его тело окончательно. Ты, кажется, сказал, что сегодня праздник, День поминовения усопших? — пошутил я.

— Праздник праздником, но это мой лев! Он никуда не смоется?!

Все засмеялись. Охота на льва — одно из самых рискованных предприятий, поэтому после сильного напряжения хочется немедленно расслабиться: посмеяться, пошутить. И, конечно, разглядеть свой трофей. Для этого Джума и вылез из засады, но, внезапно притихнув, снова опустился на корточки рядом с нами и прошептал:

— Симба!

Сначала я страшно удивился, но, когда мой помощник показал два пальца, я все понял: значит, появился второй лев, следы которого мы так и не нашли. Я вспомнил ту роскошную парочку, что покалечила масая и украла корову из угнанного стада больше месяца назад. Оба льва были очень красивы, с восхитительными рыже-золотыми гривами. Что ж, неплохая добыча!

— Что происходит? Почему «симба»? — изумился Франц, нервно теребя свое ружье.

— Появился еще один лев! — объяснил я. И с сожалением добавил: — Но нам придется спугнуть зверя, потому что мы не имеем права его убивать. Это те самые львы, про которых я рассказывал тебе по пути, помнишь?

— Что нам делать, бвана? — спросил напуганный Эрнест, который впервые охотился на льва.

— Ничего. Чуть-чуть подождем, а потом прогоним его.

Я выглянул из-за термитника. Огромный лев, скорбя, слонялся вокруг тела своего товарища. Я и раньше видел, как горюют эти животные, только обычно в этой роли выступали львицы. Что же делать?. Я никак не мог придумать выход. Стрелять в воздух опасно — хищник может напасть на нас. Торчать в засаде в скрюченном виде тоже неохота, но ничего не поделаешь, придется ждать.

Однако ситуация усложнилась: лев прилег рядом с убитым другом. И тут Франц не выдержал. Он начал говорить то, что обычно слышишь от неопытных и нетерпеливых клиентов, которые считают, что охота — это только стрельба. В заключение он признался, что больше не может терпеть: ему надо помочиться.

Ветер, слава Богу, все еще дул в нашу сторону, делая нас незаметными для хищника, и мы на полусогнутых поползли к густым зарослям. Все было бы ничего, если бы лев внезапно не повернул голову в сторону термитника, когда мы возвращались в засаду.

— Он что-то увидел в тех кустах, бвана, — сказал Джума, вытянув руку в направлении тех зарослей, откуда приползли мы с Францем.

— Идите и посмотрите, что там! — скомандовал я, — Но только осторожно. Не высовывайтесь из травы! Я возьму льва на мушку и если что — буду стрелять!

Я снова высунулся из-за термитника и прицелился. Лев не видел меня, но через четверть часа у меня начала неметь шея, да еще испуганный немец ныл мне над ухом. Я шепотом успокаивал его, проклиная про себя все на свете:

— Придется еще немного подождать. Когда Джума и Эрнест вернутся, мы поймем, в чем дело. Мне кажется, лев следит не за нами, а за кем-то еще. Может быть, что-то происходит на холме за нашими спинами.

Вернувшись, Джума сразу же подполз ко мне и прошептал:

— Там стадо из пятнадцати зебр.

Все повернули головы, следя за рукой моего помощника. Когда я снова повернулся и взглянул на льва, то заметил, что он привстал. Затем лев пригнулся к земле и помчался мимо нас, нацелившись на зебр.

— Наконец-то, — вырвалось у меня.

— Вы только посмотрите на него, — прошептал Джума, — Как он старается, чтобы очутиться под ветром! И зачем ему охотиться в такую жару?

— Он очень тощий, видно, давно не ел, — предположил я, — Поэтому и кидается на что попало.

Еще несколько минут мы просидели в тишине, чтобы убедиться, что лев ушел, — только после этого можно было осматривать трофей. По обыкновению мы бросали камни в убитое животное, чтобы подстраховаться. Но лев был действительно мертв.

Пока Джума с Эрнестом оглядывались по сторонам, Франц приблизился к своей добыче. Я по-прежнему не отходил от него ни на шаг. Мы не ошиблись: у хищника была отличная грива, типичная для здешних мест, где не так много зарослей и потому шерсть не вытирается о колючки. Но за последний месяц животное сильно ослабло: лев очень похудел и, если можно так сказать про зверя, осунулся.

Выстрел Франца был точным: пуля попала под лопатку и мгновенно убила царя зверей. Гнойную рану благодаря которой нам удалось не потерять след в зарослях травы, мы обнаружили на левой передней лапе. Рана была очень глубокая: насколько я помню, нож подростка-воришки, который мы нашли неподалеку от него, был довольно длинным, около шестидесяти сантиметров. Поэтому льву приходилось питаться добычей своего друга. Последние дни хищник страшно мучался, практически ничего не ел и все равно в конце концов погиб бы.

Пока Франц фотографировал свой трофей, ситуация снова изменилась.

— Мзее, — прошептал Эрнст, — нам нужно торопиться. Скоро вернется второй симба! Представляешь, он побежал к нашей машине!

Что ж, придется уходить. Францу очень не хотелось расставаться с трофеем, но я успокоил его, объяснив, что ничего не может случиться. Однако Эрнест ехидно улыбнулся, показывая на небо:

— А нас уже заметили!

— Грифы! — расстроился я. Придется менять план.

— Наберите полные карманы камней и залезайте на ту акацию, — приказал я своим помощникам, немного подумав, — Камнями вы отгоните гиен, а грифы не приземлятся до тех пор, пока вы будете сидеть на дереве.

— Не бойся, бвана, мы прогоним и второго симбу, если он сюда сунется, — уверил меня Эрнест.

На этот раз все обошлось. Через некоторое время, когда уже начало смеркаться, мы забрали мертвое животное в машину и, украсив «Тойоту», по местной охотничьей традиции, ветками белой акации, отправились в лагерь.

По возвращении началось торжество, во время которого было выпито изрядное количество виски. Поздравляя Франца, мои помощники подарили ему тот самый нож, которым юный масай ранил льва, и пожелали:

— Карибу тена![35]

Вспышка фотоаппарата сверкала чуть ли не до рассвета.