Гости

— Ховер, — сказал Генрих, не отрывая бинокля от глаз.

Рейдер быстро слазил в свой рюкзак и достал еще один. Теперь они наблюдали за огнями вдвоем.

— Ховер, — повторил ученый. — На антигравитационной подушке. Такие были раньше, до Метеорита. Когда-то Генерал очень жалел, что Бастиону не досталось ни одной такой машины.

— Ага, — отозвался Сергей, чувствуя бегущие по спине и рукам мурашки.

— Куда легче было бы обследовать территории по воздуху.

Рейдер не мог не согласиться, но промолчал. Ясно — это не галлюцинация и не мираж. Аппарат настоящий. Встроенный в бинокль дальномер определил расстояние до объекта. Получилось сто пятьдесят метров.

Штука была продолговатой, с какими-то выпирающими из корпуса частями, хотя судить точно о форме и конструкции было сложно. Инфрадиапазон не давал четкой картинки.

— Что они делают? — спросил Генрих, нарушив трехминутное молчание.

За это время воздушное судно продвинулось от точки, где его засекли, на расстояние метров пятидесяти. Общий курс был неизменен. Пока.

Интуиция Сергея подсказывала, что просто демонстрацией дело не ограничится.

— Может, ищут нашего монстра, — предположил Сергей, — голосистого.

— Или нас, — сказал ученый. — Но только мы здесь… Ты слышал эти легенды, брат солдат? О якобы летательных аппаратах других поселений?

— Конечно. На биваках в рейдах только о них и болтают.

— Так вот она — легенда.

— Невозможно, — сказал Сергей, но уверенности в этом утверждении не было никакой.

— Лично я своим глазам верю, — заметил ученый.

— И что? Ладно, пусть это ховер на антигравитационной полушке. Нам-то что?

Генрих убрал бинокль и посмотрел на него.

— Я уверен, что это островитяне. Думаешь, так близко от Перми могут быть и другие? Ну?

— Почему они?

— Откуда мне знать? Может быть, нас разыскивают. У них есть воздушный транспорт, они сами сообщили! Сложи два и два, брат солдат!

— Не называйте меня брат солдат! — возмутился Сергей. — Хватит!

— Договорились.

Генрих и Сергей снова приставили бинокли к глазам, мысленно отсчитывая длинные выматывающие душу секунды. Секунды эти складывались в железобетонные неподъемные минуты.

Рейдер обливался потом, сердце бухало. Во рту пересохло, словно после долгого перехода.

— Что будем делать, если они повернут сюда? — Сергей решился задать этот вопрос лишь сейчас, хотя он с самого начала был на уме у обоих.

— Если отбросить эмоции и тот очевидный факт, что лично меня это пугает до полусмерти, то… просигналить, что мы готовы к сотрудничеству.

Сергей захотелось спихнуть умника с уступа, чтобы он скатился по склону и пересчитал все кости. А самому задать стрекача.

— А мы готовы? — вместо этого спросил рейдер.

— Представь, что мы на необитаемом острове. У нас кончаются припасы, и скоро мы умрем. Что ты выберешь? Привлечь внимание корабля или…

— Но мы не на острове!

— Это образно. Согласись, довольно глупо упустить шанс. Мы идем к Острову, так?

— Ну так.

— А это островитяне, которые нас ищут. Если мы не привлечем их внимание, то будет странно, так?

— Ну так.

— Значит, надо привлечь.

— Но вдруг это не они?

— А кто? Злые инопланетяне? — отозвался Буланов. — Жаль, конечно, что у нас нет рации. Или… в шлемах ведь была. Если ее настроить…

— Шлемы остались на дороге, — напомнил Сергей.

— О черт…

Ховер все так же плыл над лесом, светя тремя габаритными огнями. Потом из него вниз, пронзая кроны, ударил конусовидный луч.

— Что-то ищут, — заключил Генрих.

— Похоже, надо тянуть жребий.

— Зачем?

— Я против того, чтобы привлекать внимание, вы — за. Что делать будем?

Буланов приставил бинокль к глазам. Сергей заметил, как вздрогнул ученый.

— Летят. Летят сюда!

— Допрыгались, — деловито заметил Лужин, засовывая бинокль в рюкзак и беря в руку винтовку.

— Эй, ты стрелять собрался?

— Надо будет — выстрелю.

— Зачем?

— У рейдера нет друзей, кроме тех, кто из Бастиона. Так нас учили. — Сергей ткнул указательным пальцем в приближающиеся огни. — Кто это — не знаю. Предпочитаю не рисковать!

— Но… — Буланов, совсем растерявшись, уставился на "брата солдата".

— В пещеру! — прорычал тот. — Живо!

— Но…

— Это ваше любимое слово, профессор?

Сказано это было таким тоном, что Генрих понял — шутки в сторону.

Ученый встал, подхватил рюкзак и протиснулся через щель. Внутри он споткнулся и упал.

Сергей в который раз подумал, что лучше бы выжил не умник, а брат по оружию. Проблем было бы куда меньше. Разумеется, он этого не сказал.

Взглянув еще раз в бинокль, Сергей увидел, что ховер приближается. До него уже было метров семьдесят. Всего семьдесят! Рейдер прикинул величину летательного аппарата. Получалось, примерно в три раза больше, чем броненосец Бастиона.

Сергей подхватил винтовку и спрятался в пещере, жалея, что нет времени снять мины и сигналку. Если у пришельцев есть сканеры, они без труда определят наличие следящей аппаратуры, а значит, спалят и их. И вообще — какой смысл прятаться? Сергей, честно говоря, не имел понятия, доверяясь исключительно инстинкту. Все жизненные формы, встреченные им до сих пор за пределами убежища, так или иначе, были враждебны человеку. Даже если это был другой человек.

Рейдер успел укрыться в пещере за секунду до того, как луч прожектора махнул по основанию скалы и скользнул вверх. Он прошелся по трещине, за которой в темноте спрятались бастионцы и двинулся дальше.

Сергей видел, как приближается ховер. Уже мог слышать низкое тихое гудение двигателей и различал отблески света на сегментах лобового стекла кабины.

В его руках была готовая к бою винтовка. Предохранитель снят, подствольный гранатомет заряжен. Сергей прикидывал взглядом профи, куда бы эффективней всего можно было пульнуть плазменным фугасом. Опять же вопрос — зачем? Рейдеров учат, что агрессией надо отвечать на агрессию и не начинать первым, но кто ж знает…

— Не надо, — сказал Буланов, схватив Сергея за локоть. — Я выйду и все объясню.

— Кому? А вдруг они языка нашего не понимают?

— Так и выясним.

Ховер приблизился к скалам и завис на расстоянии метров десяти от пещеры.

— Засекли… — процедил рейдер, осторожно выглядывая наружу.

— Еще бы.

Сергей смахнул пот со лба.

"Для чего же тогда было идти в Пермь? Вот они, благодетели! А я собираюсь угостить их маленькой огненной штучкой".

Ховер висел над верхушками елей и не двигался. Луч прожектора какое-то время прогуливался по серым слоистым скалах, а потом замер, нацелившись на щель. Интенсивность излучения упала примерно наполовину. Уже не так слепило.

— Ну так что будем делать? — спросил Генрих. — Нас все равно засекли!

Сергей молчал.

— Может, напомнить тебе, зачем мы поехали? Что нам нужно? — Ученый начал выходить из себя.

— А если это не островитяне? — спросил рейдер.

— Ну какая разница? Мы нашли именно то, что искали! Колонистов с большим техническим потенциалом! С высоким уровнем организации убежища!

— Это летающее корыто еще ни о чем не говорит, — упрямо мотнул головой Лужин.

— Помнишь, о чем мы говорили? Ты командуешь в пути, когда мы преодолеваем опасности и все прочее, а я — когда мы достигнем цели и увидим островитян. Устанавливать контакты — моя работа! Меня делегировало руководство Бастиона.

Генрих схватил рейдера за наплечник и развернул к себе.

— Я не шучу!

Сергей пристально посмотрел на него, соображая, что упираться-то, в общем, бессмысленно. Особенно, если вспомнить о цели экспедиции.

Вирус. Островитяне обещали дать им средство от заразы, разве нет? Может, тогда хватит ломать комедию?

Сергей махнул рукой.

— Ладно. Теперь ваш выход. Объясните им, кто мы и что здесь делаем… Но… Я останусь пока что внутри и буду держать их на мушке. В случае чего — врежу из подствольника, мало не покажется.

Буланов неодобрительно поджал губы. Умник отложил винтовку, встал во весь рост и оглядел скафандр. Результат осмотра ему не понравился. Очевидно, встречать островитян он планировал при всем параде.

— Иду…

Сергей подумал, что и сам, наверное, обделался бы от страха. Это же все равно что пришельцев встречать без подготовки. Хотя к такому подготовиться и невозможно.

— Иду… — повторил ученый и шагнул к щели.

Через нее он протиснулся с трудом, словно стал вдруг больше, и укрепился на уступе. Руки развел в стороны на всякий случай: оружия, мол, нет.

Сергей занял позицию в глубине пещеры, у противоположной стены. Опустился на одно колено, приставил штурмовку к плечу и стал наблюдать за всем этим через прицел.

Ничего не происходило, во всяком случае, пока. Генрих просто стоял, всеми способами показывая, что у него только мирные намерения, ничего больше. Ховер казался миражом, застывшим в воздухе. Будто его вообще нет, а бастионцы наблюдают лишь галлюцинацию, разделив ее поровну.

"Может быть, корабль беспилотный? Тогда умник зря надрывается!"

В тот момент Буланов еще ничего не начинал, но стоило Сергею подумать об этом, Буланов заголосил:

— Мы безоружны! Мы — из Бастиона. Вы знаете, кто мы. Наш караван был разбит, выжили только мы двое!

Ховер не подавал признаков жизни. Висел и просто светил прожектором.

Сергей подобрался поближе к выходу. Если придется стрелять, умник помешает, так как почти целиком загораживает линию огня.

— Похоже, там просто никого нет, — сказал Сергей спустя пару минут. — Беспилотник!

— Нет. Я…

Что имел в виду Генрих, рейдер так и не узнал. Через мгновение ученый повалился спиной назад, ударился плечами в края щели-входа и начал оседать. В свете прожектора Сергей заметил облачка пыли там, где наплечник Буланова тер серый камень.

— Дерьмо!..

Сергей приготовился дать залп, но ощутил, что не может нажать на курок. Первым делом собирался угостить ховер гранатой, потом добавить. Ничего. Руки мигом одеревенели — от пальцев до плеч. Сергей держал оружие, однако было чувство, что тело перестало быть его собственным. Его будто отодвинули в сторону и сказали: "Отдохни!"

Рейдер попытался изменить позу. Куда там! Он превратился в статую целиком — сидел неподвижно и смотрел, словно загипнотизированный, через щель.

По другую сторону висел летательный аппарат, а на уступе распластался Генрих. Вероятно, он уже был мертв. Почему?

"Эти ублюдки использовали какое-то оружие…" — подумал Лужин, пытаясь вернуть себе подвижность. В голове звенело. Через секунду он ощутил низкую вибрацию, следом за которой пришла тошнота.

Вот тебе и контакт с могущественными благодетелями из-под купола. Большое спасибо! Некоторые скептики говорили с самого начала, что это ловушка. Были правы. Что бы, интересно, сказал сейчас Игорь. Доказательством какой дикой теории стали бы эти вот выкрутасы?

Тошнота прошла, зато перед глазами стало темнеть. Тело расслабилось. Из него словно кто-то выпил всю силу. Сергей мешком повалился на пол пещеры. Распластался, прижав штурмовку грудью. После чего осталось только ждать продолжения, надеясь, что недоразумение (а, вероятно, это оно и есть) разрешится само.

Продолжение пришло в виде глубокого обморока, куда Сергей съехал через несколько мгновений безуспешных попыток обрести контроль над собственным телом.

— Значит, ты тут не одни, — подвела итог Ада Сальникова.

Ее взгляд прошелся по мрачным бледным лицам председателей и вернулся к голограмме, на которой демонстрировалась видеозапись, сделанная одним из бойцов, охранявших периметр.

— Ховер с антигравитационным приводом, — продолжила Сальникова, не дождавшись комментариев коллег. — Держится на расстоянии, в контакт вступать не желает. Ну? — Женщина хлопнула рукой по столешнице. — Есть идеи?

— Рейдеры много раз говорили о таких вот феноменах, — сказал Григорий Симонов, председатель Комитета Продовольствия. — Но нет ни одного документально подтвержденного случая.

— Может, позвать капитана Дымова? — предложил Александр Рогов.

— Он занят. Присоединится позже.

— Я предлагаю связаться ними по радио, — сказал глава Энергонадзора Олег Зеленин. — Может быть, они боятся. Как мы. Присматриваются.

— Мысль, — ответила Ада, — но я и сама до этого дошла. Надо что-нибудь оригинальное.

— Зачем же? — спросил Зеленин. — Мало у нас проблем сейчас?

— Наша главная проблема — конкуренты, обладающие воздушным транспортом. Определенно вооруженные. С неизвестными намерениями. У нас тут гражданские, среди них куча больных, много детей и стариков. Вдобавок большинство еще не отошло от шока, и неизвестно, чем это все может кончиться! Вот проблема!

Толстяк Рогов почесал вылезшую густо на щеки щетину.

— Может, это люди из Острова Ломоносова? Мы ведь дали им свои координаты. Сначала при установлении контакта, затем когда началась эпидемия. Тогда это уже был SOS.

— Почему же они до сих пор с нами не связались? — спросила Ада.

Руководящий Комитетом Транспорта Николай Вершин громко ломал пальцы. Наконец, заметив, что начальство смотрит в упор, поднял глаза.

— Считаю, это враждебный элемент и должен быть уничтожен, — сказал он. — Генерал оставлял на такой случай точные инструкции. Мы им всегда следовали. Отчасти потому и выжили. Ставим вопрос на голосование?

— Так за что голосовать? — спросил Зеленин. — Хотите угостить наших гостей ракетами земля-воздух? Технически — никаких проблем, но что потом будет?

— Будут знать, — ответил Вершин.

— Вы рассуждаете как ребенок, — бросил Рогов в сторону главного "транспортника". — Начинать войну лишь по причине невозможности установить контакт?

— Да поймите! Мы уязвимы! Мы сидим на ровном месте. У нас чрезвычайное положение! — вспыхнул Вершин. — Что стоит этим… совершить воздушный налет и разгромить наш лагерь? Только вообразите на минуту, господа пацифисты: что будет с гражданскими? А сумеем ли мы отразить массированное нападение? А ведь большая часть наших бойцов и специалистов ушла в Пермь, не забывайте. И даже если мы сможет, наконец, связаться с ними, в чем я не уверен, они обратно не успеют. Найдут на месте Бастиона-2 только пепел и кости!

— Николай Сергеевич, успокойтесь, — сказала Ада.

Лишь она умела так — в критической ситуации сохранять спокойствие, которому бы позавидовали и олимпийские боги. Вершин уставился на нее, но его взгляд тут же потух.

— Мы все на нервах, — произнесла Сальникова, обходя взглядом свое новое правительство. Скорее, уж пародию на него. — Опасность для колонистов существует, никто этого отрицать не будет. Мы уязвимы на поверхности, у нас мало людей… Мы не способны отразить массированное нападение. Но я возражаю против превентивного удара. Хотя бы потому, что вместо одного ховера может появиться пара дюжин.

Повисло тишина. Те, кто до сих пор молчал, видимо, вовсе не собирались высказываться. Умыли, что называется руки, возложив всю ответственность на Аду.

Что ж, мысленно вздохнула она. Не впервой. Можно, конечно, подождать Дымова и послушать, что он скажет, но какой толк? Скорее всего, капитан присоединится к Вершину. У вояк один разговор — пуля промеж глаз.

— Тогда я предлагаю просто выйти на переговоры. Как раньше поступали в таких случаях? Белый флаг — чтобы знали о наших добрых намерениях.

Ада ожидала именно этого — потрясенных взглядов, страха пополам с восхищением. Словно подобной возможности никто из новеньких управленцев и в мыслях не допускал. Впрочем, может быть. Эта команда была не чета прежней. Дилетанты. Желание есть, а опыта ни малейшего. Только теория, то, чего успели нахватать за недолгий срок работы в руководящей сфере во втором и третьем чиновничьем эшелоне.

Но опыт — дело наживное. Требовать от этих людей прорывных идей и, тем более, бешеной инициативы Ада не имела права. Согласно закону о Чрезвычайной ситуации, у нее была вся полнота власти, значит, ей и решать. И все же не стоит совсем отстранять новичков от дела.

— Голосуем. Кто за?

Поднялось больше половины рук.

— Против?

Оставшиеся за исключением одного. Александр Рогов в итоге оказался единственным, кто воздержался.

— А кто пойдет парламентером? — спросил он.

Ада встала, со скрипом отодвинув стул.

— Разумеется, я. Моя идея — мое воплощение.

— Вы не имеете права! — заявил Рогов, к которому тут же присоединился "милитарист" Вершин. — Если вы погибнете…

— Да, я и забыла. — Ада улыбнулась. — Назначу заместителя. Хм… Может, кто желает добровольно?

Таковых не нашлось. Большая часть председателей смотрела куда угодно, только не на нее. Они походили на школьников, дружно не сделавших домашнее задание.

— Тогда вы, Рогов.

Замдиректора Научного Корпуса поджал губы, хотел возразить, но раздумал. Улыбка Ады вовсе не означала, что она в хорошем настроении. Скорее, наоборот.

— Ну, если вопросов больше нет, я пойду. Хочу разобраться с этим побыстрее и лечь спать. Если пришельцам что-нибудь нужно, пусть говорят сразу или… не мешаются.

Совещание подошло к концу. Ада вышла из Штаба первой и задержалась у входа, наблюдая за тем, как возвращаются к своим делам председатели. Некоторые просто волочили ноги от усталости, но впереди еще была уйма работы.

Наконец, у входа осталась только Сальникова и два охранника из СБ.

— Лика? Эдуард? — Не сразу, но она вспомнила их имена. — Вы мне оба нужны.

Непривычно было смотреть в лица рейдерам, не закрытым масками или шлемами. Перестав быть просто роботами, закованными с ног до головы в броню, они приобрели вдруг человеческие черты. Вместо визоров — глаза. Вместо сегментов лицевой защиты — кожа. И еще страннее видеть в их взглядах страх и неуверенность.

Кто же задумывался над этим раньше? Солдат Службы Безопасности всегда должен быть застегнут на все пуговицы и не имеет права мучиться сомнениями. Тем более, чего-то бояться. Вообще немыслимо.

— Я собираюсь прогуляться… в качестве переговорщика. Слыхали уже, наверное, об огнях?

— Так точно, — отозвался Эдик. — Говорят, летательный аппарат наблюдает за нами.

— Верно, наблюдает. Так вот я решила перекинуться с этими ребятами парой слов. Пойду с белым флагом, если уж они на связь не выходят. Вы со мной?

— Так точно!

Ответили Эдик и Лика хором, еще раз доказав, что рефлексы, привитые долгой муштрой просто так не исчезают.

Ада кивнула: мол, знала, ребята, что на вас можно положиться. В этот момент к Штабу как раз подошел капитан Дымов, и его пришлось вводить в курс дела. Эсбэшник был против подобно эскапады, мотивируя свое возражение тем, что действия Ады могу спровоцировать противника. Сальникова терпеливо выслушала речь Дымова и сказала, что примет к сведению. Собственно, после этого капитану осталось только привести весь наличный состав Службы в состояние полной боевой готовности.

— Проследите, чтобы гражданские ни о чем не знали, — сказала Ада Дымову, прежде чем тот ушел. — Мы ничего не знаем. Нам не нужны слухи, разговоры и, тем более, паника.

— Боюсь, слухи уже расползлись, — ответил капитан, — но сделаю все возможное.

Посмотрев вслед по-спортивному трусящему Дымову, Ада повернулась к своей охране.

Лика и Эдик стояли неподвижно. Сальникова чувствовала, в каком напряжении замерли эти двое.

— Ну? У кого-нибудь есть белая тряпка? Мне нужен флаг!

Сергей понимал, что его не собирались убивать, а только парализовали. Это не было даже обмороком. Потеряв возможность двигаться, он мог воспринимать звуки и зрительные образы, хотя и в ограниченном спектре.

Не получалось, например, скосить глаза в сторону и вверх-вниз. Либо вперед, либо никак. Зато мозг работал на всю катушку, словно движок броненосца на холостом ходу.

Вскоре после столь приятного знакомства с обитателями ховера, пещера стала местом интересного действа. Сергей же, словно нарочно, упал лицом вниз, и ничего почти не видел. Перед его носом был каменный пол убежища, усыпанный пеплом от костра, мелкими камешками и хвоей. Запах был самый что ни на есть обыкновенный, к нему рейдер уже привык. Совсем другой влетал снаружи.

Сначала ховер подлетел ближе, затем (как рисовало воображение Сергея), в днище открылся люк. Из люка на уступ, видимо, прекрасно зная о минной ловушке и игнорируя ее, вышли пилоты летающего металлолома. Рейдер ожидал, что они будут говорить между собой, смеяться, ругаться, наконец, но не услышал ни слова. Занимались они своими делами в полном молчании.

"Неужто телепаты? — пришла на ум рейдеру странная мысль. — О черт!"

Первым делом, как думал Сергей, им нужно оттащить Генриха, мешком свалившегося у входа. Эх, если бы видеть!

Рейдер приложил немало усилий, чтобы преодолеть паралич, но только взмок еще больше. Не удавалось повернуть голову даже на полсантиметра.

Прошло минуты две, по его подсчетам, и только сейчас, после некоей таинственной возни у входа незнакомцы вошли внутрь.

Ни один из них не попал в поле зрения Сергея, так что и теперь его надежды не оправдались. Что-то подняло рейдера над полом, и он в буквальном смысле поплыл по воздуху.

Странное и пугающее чувство пылинки поднятой ветром. И это при наличии брони и оружия, которое Сергей так и не выпустил из пальцев. Летел же он к выходу лицом вниз. Вероятно, из соображений конспирации, чтобы, значит, пилоты не попались в поле его зрения. С другой стороны, это было глупо: пришельцы могли бы элементарно закрыть ему веки. Или же применить снова тот чудесный девайс-вырубатель, чтобы лишить Сергея и зрения тоже.

Впрочем, ничего этого не понадобилось. Последнее, что он запомнил перед обмороком, теперь уже настоящим, — яркий свет, как будто просвечивающий мозг насквозь. Мозг и черепные кости. Лужину почудилось, что его растворили в этом самом свете. И он превратился в ничего не значащий фотон в общем потоке, несущийся с немыслимой скоростью в пустоту.

А после света — темнота. Чего и следовало ожидать.

Какое-то время ощущения (возможно, лишь фантомные оставались), но и они пропали. Словно кто-то методично, нажимая на кнопки, отключал тело рейдера от реального мира, загоняя его сознание все глубже и глубже.

Чтобы обеспечить Аде доступ к возвышению, которое она сама выбрала, пришлось разобрать один сектор защитного периметра. Обесточили провода под током, отодвинули в сторону комплекс стальных "ежей".

Бойцы СБ встали по обеим сторонам от прохода на "дикую территорию", как ее уже успели окрестить колонисты.

— Опасно, — повторил в который раз капитан Дымов. — Я дам вам еще троих бойцов.

— Я же сказала — нет, — отмахнулась Ада. — Не настаивайте. Если что произойдет, меня успеют вытащить. Ну а если случится что посерьезнее… и пятеро не справятся.

Капитан преграждал ей дорогу, но под холодно-раздраженным взглядом Сальниковой в итоге стушевался и отступил.

— Под вашу ответственность.

— Совершенно верно.

Тильда бросила взгляд по сторонам. Слева стоял Эдуард, слева — Лика. Парнишка держал в руке "флаг". Прямоугольный кусок белого полотна, прикрепленный при помощи проволоки к металлическому стержню длиной в полтора метра.

С этой штукой в руке эсбэшник чувствовал себя явно не в своей тарелке.

"Возвращаемся в средние века, — подумала Ада, — с чего нас всех и поздравляем".

Ховер продолжал курсировать по неведомому маршруту вблизи Бастиона-2 и по-прежнему не выказывал признаков интереса. Можно было подумать, пилоты просто ничего не замечают, но такой вариант серьезно не рассматривался. В поведении летательного аппарата был смысл. Так поступает тот, кто сознательно держится на расстоянии. Вероятно, ждет приказа приступить к активным действиям, или уже получил: ничего не делать.

Связисты до сих пор пытались пробиться и заставить себя слушать. Без толку. Придется дедовским методом, хотя шансов на успех столь же мало.

— Что ж, идем, — сказала Сальникова. — Чем раньше, тем лучше.

Дул ночной ветер. Не холодный и не жаркий. В самый раз для непринужденных прогулок по здешним местам (кстати, на удивление оказавшимся живописными).

Ада еще принюхивалась, не привыкнув к тому, что воздух несет в себе столько ароматов. И не только. Токсины "чернухи", пыль отмерших мицелий, споры красной и коричневой — все это теперь стало безопасным. Во всяком случае, на протяжении этих часов ни у кого никаких симптомов не выявлено. Ситуацию ученые мониторят постоянно.

"Осталось разобраться с вирусом. Последний человек заболел через полтора часа после нашего выхода — и больше не было… Будут ли еще выздоровевшие?"

Ада сделала несколько твердых шагов и очутилась за пределами периметра. Рейдеры топали сзади и по сторонам. Без оружия. Насчет этого капитан Дымов особенно возмущался. По его мнению, солдаты должны были взять хотя бы пистолеты. Сколько Ада ни объясняла, в чем суть миссии переговорщика с белым флагом, солдафон остался при своем. Но председатель все же не позволила охране взять ничего.

Шагая к возвышению, поросшему густой темно-зеленой травой, она думала теперь, что ее шаг продиктован, скорее, отчаянием, а не здравым смыслом. Невыносимо допустить мысль о гибели экспедиции, принять ее, сказать себе — все было напрасно. Скорее всего — и чем дальше, тем очевиднее, — караван погиб, не проехав и половины пути до Перми.

Если так, может ли Ада позволить себе ничего не сделать? Уже не так важно, островитяне это или кто другой. Им, бастионцам, надо вырваться из ловушки, пока не поздно.

Впрочем, она не верила в успех. Просто не верила.

Возвышение, так хорошо подходящее для подачи сигналов, находило метрах в пятнадцати от периметра. Ада первая взошла на него, рейдеры не отступали ни на шаг. Так и остановились, не совсем понимая, что делать дальше.

Ховер — расстояние метров шестьдесят — медленно фланировал над верхушками деревьев примерно в той же зоне, где его впервые заметили и засняли. Видимость хорошая, подумала Ада, если захотят — заметят.

— Есть какие-нибудь мысли у светлых голов? — спросила она, обращаясь к эсбэшникам.

— Раз пришли — надо делать, — отозвался Эдик. — Но приказы — за вами.

Лика молчала, думая о муже. В лагере уже в открытую судачили: раз экспедиция не выходит на связь, то наверняка погибла. Хотя девушка отчаянно и иногда не без успеха отбивалась от мыслей о Сергее, они то и дело возвращались.

— Может быть, они что-нибудь знают, — сказала она и тут же пожалела, что не удержала язык за зубами.

— О чем? — спросила Ада.

— О наших…

Эдик бросил на нее быстрый взгляд и отвернулся.

— Я о том же думаю все время, — призналась Сальникова, морщась.

Впадаем в сентиментальность, как выброшенные на необитаемый остров неудачники! Ясно, что скоро конец, но так жалко себя, так жалко!

Ада постаралась скрыть свою гримасу.

— Ладно, если нет гениальных мыслей, то… Эдик, подними наше знамя, — пусть видят. Приступим. Черт… — добавила она, прекрасно понимая, что в этот момент в их сторону пялится слишком много народа. Пропади все пропадом — слишком много! — Цирк какой-то!

Рейдеры улыбнулись. Эдик поднял свой флаг, и он тут же расправился под восточным ветром… в полном соответствии с величием момента.

— Знаете что? — вдруг сказала Ада, разводя руками. — Я забыла мегафон… Надо же им что-то сказать… Проклятье! Почему никто мне не напомнил.

— Думаю, он не нужен, — отозвалась Лика, указывая перед собой. — Они движутся сюда.

Развернувшись, ховер взял курс на Бастион-2. Желтые и красный огни помигивали, словно передавая людям какие-то сигналы.

Неужели пилоты только этого и ждали? Тряпки на палке?

Ада прикусила губу, наблюдая на тем, как машина скользит над деревьями, освещая прожекторами густые переплетения ветвей в кронах.

— Что-то быстро.

— Какие будут приказы? — поинтересовался Эдик, вдруг отчетливо осознавший, что идея эта ему крайне не нравится. — Отступаем?

Был момент, когда Ада решила: хватит, надо уходить, но у нее не хватило сил. Элементарно. Она не смогла бы просто физически добежать до периметра.

— Остаемся.

Сергей думал, что видит сны, но не мог поручиться, то это не информация, поступающая из реального мира и причудливо трансформированная мозгом.

Иногда казалось, открывает глаза и видит высокие фигуры, окруженные светом. И тут же зрительный нерв начинал протестовать против такого высокого уровня излучения. Чувствуя боль, Сергей жмурился. Образы приходили, уходили, а некоторые возвращались.

Кроме того, рейдер мог слышать. Не все и не всегда, но четкие обрывки разговоров и звуки технологического происхождения не были галлюцинациями. Почему-то Лужин это знал. Думал, что именно это испытывает человек в полукоматозном состоянии. Оберечен периодически выныривать на поверхность и погружаться вновь. Слышать без возможности ответить. Даже думать без возможности высказаться.

Мысли текли отстраненно. Лужину казалось, он просто лишился тела, и его перелили в бутылку, чтобы поставить на полку. Впереди — вечность в объятиях пластика.

Возник и растаял образ Лики. Сергей не сразу догадался, кто это.

Что связано с этой женщиной?

Бастион?

Что это?

Чьи воспоминания внедрили ему в голову?

Новый провал.

Покачиваясь на мягких волнах, вовсе ничего не чувствуя, рейдер погрузился на самое дно.

— Отрешитесь от мыслей. Не старайтесь сделать сверх того, на что вы способны. Берегите силы для будущего. Для свершений. Для новой жизни.

Голос был женский, мягкий, обволакивающий.

Лужину представлялась нереально красивая блондинка с короткой стрижкой и ярко-красными губами.

Кому она это говорила? Когда? Для чего?

Сергей слышал эти слова не единожды. Возможно, они были только частью большего текста, возможно, нет.

Адресовали конкретно ему? Рейдер не знал. Во всяком случае, его имени не называлось.

— Берегите силы для будущего. Для свершений. Для новой жизни.

Провал.

Часы или дни пролетали, пока Сергей был без сознания, неизвестно.

Часто он погружался в свое прошлое, видел отца, нечетко — мать. Детский сад, начальную школу, затем первичные курсы подготовки кандидатов для Службы Безопасности.

Иногда события были удивительно реальными. Какая-то сила заставляла Лужина снова переживать их, включая и моменты, которые он не против был бы забыть навсегда, стереть из памяти.

Это было больно. Сергей изо всех сил сопротивлялся. Видения и ощущения исчезали, но он не думал, что дело в нем. Рейдер не контролировал собственное сознание и тело.

На долгое время Сергей просто стал никем. Эфемерной суммой образов, соединенных хаотически, безо всякой системы.

Фантомом.

Наверное, думал рейдер, в редкие минуты обретая нечто вроде сознания, это и есть смерть.

Меня все-таки убили.

Смерть — это когда дрейфуешь в пустоте, в вакууме, питаясь прошлым. Когда оно заканчивается, как всякое топливо, ты просто растворяешься без остатка.

Отчасти Лужин хотел этого.