"Спасатель (в сокращении)" - читать интересную книгу автора (Паттерсон Джеймс, Гросс Эндрю)

Эпилог

Два года спустя…

Телефонный звонок настиг меня, когда я уже стоял в дверях.

На руках у меня был десятимесячный Дейви, которого я как раз собирался передать на руки няни Бет.

Элли была на работе. Она открыла галерею в Делрее — именно там мы и поселились, в бунгало на берегу. Она занимается французскими художниками XIX века и продает их картины в Нью-Йорке и в Палм-Бич. У нас в гостиной висит работа Анри Гома.

Я по-прежнему занимаюсь бассейнами. Только теперь я — владелец компании «Тропические бассейны».

— Нед Келли слушает, — сказал я.

— Мистер Келли, — раздался незнакомый голос, — с вами говорит Донна Джордан Каллити из юридической фирмы «Раст, Симмонс и Каллити».

— Слушаю вас…

— Вы знакомы с мистером Солом Ротом?

— Да, — ответил я.

— Увы, я должна вам сообщить печальное известие. Мистер Рот скончался.

У меня подкосились ноги. Я сел. Для меня это был такой же удар, как смерть отца.

— Когда это случилось?

— Неделю назад, — сказала мисс Каллити. — Он давно знал, что у него рак. Он умер без мучений, во сне.

— Спасибо, что позвонили, — ответил я. И вспомнил, как мы с Солом стояли вдвоем в его потайной комнате и любовались картинами.

— Собственно говоря, мистер Келли, я звоню не поэтому. Нам поручено исполнить последнюю волю умершего. Он вам кое-что завещал.

Пару лет назад я назвал это большим кушем.

Но это не просто большой куш. Это все равно что выиграть в лотерею, старичок, как сказал бы Джеф.

Что ты делаешь, если вдруг становишься обладателем бесценной картины?

Сначала ты любуешься ею бессчетное количество раз. Смотришь на мужчину с грустными глазами.

Наконец ты наизусть запоминаешь каждый мазок, каждую морщинку на усталом лице. И пытаешься понять, что тогда в этой работе особенного. И почему она оказалась у тебя.

И еще думаешь, зачем тебе такая куча денег.

Юристы оценили ее где-то в сто миллионов долларов.

Затем ты рассказываешь все своей жене. Все, что ты поклялся хранить в тайне. Все равно у Сола больше тайн нет.

А потом, когда она перестает наконец ругаться, ты впервые показываешь ей картину. И видишь, с каким благоговением она смотрит на нее.

— Господи, Недди… — Она говорит голосом слепого, который впервые в жизни увидел свет.

И ты спрашиваешь себя: а кому на самом деле принадлежит этот портрет? Страттону? Солли? Лиз?

Уж точно не тебе. Ты ведь всего-навсего спасатель.

На следующий год…

— Готов? — Мы с Элли взяли Дейви за руки и повели его к морю. Оно в тот день было на удивление спокойным.

— Готов! — решительно ответил наш сын и тряхнул пшеничной шевелюрой.

— Вот, смотри, как это делается. — Я свернул лист бумаги трубочкой и засунул его в бутылку. А потом заткнул бутылку пробкой. — По-моему, крепко, — улыбнулся я Элли.

— Нед, я с ним никогда не встречалась, но думаю, Дейву это понравится, — улыбнулась Элли.

Я подмигнул ей.

— Держи! — Я отдал бутылку Дейви. Мы подошли к линии прибоя. — Дождись, когда волна станет откатываться назад. — Я показал на полоску пены. — Видишь?

Дейви кивнул.

— Ну, — я подтолкнул его к воде, — кидай!

Наш двухлетний сын забежал в воду и, размахнувшись, швырнул бутылку в море. Через несколько секунд она уже плыла к горизонту.

— Куда она? — спросил Дейви.

— Быть может, на небеса, — задумчиво ответила Элли.

— А внутри что?

Я хотел ответить, но у меня перехватило дыхание.

— Это подарок твоему дяде Дейву, — ответила Элли.

Это была статья из «Нью-Йорк таймс».

— Небеса там? — спросил Дейв, показав на горизонт.

— Не знаю, — ответил я, глядя на блестевшую в лучах солнца бутылку. — Думаю, где-то там…