"Воин Сновидений" - читать интересную книгу автора (Сербжинская Ирина)ГЛАВА 6На бульваре ранним утром было немноголюдно: сидели на лавочках пенсионеры да прогуливалась кривоногая такса, волоча на поводке хозяйку. Сати пересекла бульвар, и, оказавшись во дворе редакции, покосилась на синюю вывеску «Рекламное агентство „Нимфа“. – Проклятые конкуренты, – пробормотала Сати. – Браконьеры и хапуги… «Браконьеры и хапуги» в полном составе стояли возле входа в агентство и курили. Сати сделала вид, что не замечает их, и с независимым видом проследовала к своему крыльцу. Внезапно дверь конторы с грохотом распахнулась, вылетел взъерошенный курьер с вытаращенными глазами и кубарем скатился по ступенькам. Сати вздохнула. По соседству с редакцией находилось солидное заведение – Управление железной дороги. Курьеры, особенно новенькие, частенько путали дома и норовили занести толстые пакеты с гербовыми печатями на вахту редакции. Дед Илья, отличающийся нечеловеческим терпением, каждый раз доброжелательно объяснял заблудившемуся курьеру, что донесение прибыло не по адресу. Но сегодня… Сати поглядела вслед курьеру, который улепетывал так, словно за ним по пятам несся начальник рекламного отдела с шашкой наголо, и покачала головой: не иначе, сегодня вместо деда Ильи беднягу встретил кто-то другой. Она поднялась на крыльцо и потянула на себя дверь. Так и есть! За столом, вместо всеми уважаемого и известного барда, сидел развалясь Порфирий Петрович. Он был одет в потертую джинсовую куртку, на голове у него красовалось старое сомбреро, а завершала картину привязанная ватная борода Деда Мороза. Порфирий нежно обнимал костяной рукой гитару деда Ильи и поглядывал в нотные листы, разбросанные по всему столу. – Неплохо, – признала Сати, полюбовавшись картиной. – Рекламщики, а куда вы деда Илью дели? – Он на бульвар пошел, – доложил один из менеджеров, появляясь как из-под земли. – За пирожками к чаю. Вот и попросил Порфирия подменить его ненадолго. – Он поправил на «заместителе» сомбреро. – Видела, как курьер отсюда вылетел? – Еще бы! Сати достала из рюкзака плитку шоколада, распечатала, откусила большущий кусок и направилась к лестнице. Утро начиналось как нельзя лучше. Омрачала его лишь необходимость поскорее написать очередной рекламный текст. Заказчиком выступала адвокатская контора «Фемида», поэтому затягивать с работой Сати по многим причинам не хотела. Она отгрызла от шоколадки еще кусочек, раздумывая над сложными взаимоотношениями с некоторыми клиентами, как вдруг прямо над ухом раздался негромкий вкрадчивый голос: – Нельзя ли еще посмотреть эти интересные картинки? Он неожиданности Сати подскочила, выронила плитку на ступеньки и громко выругалась: – Проклятый раб лампы! Чтоб тебя! – «Чтоб тебя! Чтоб тебя!» Люди, знакомые с хорошими манерами, обычно приветствуют друг друга иными словами, – осуждающе промолвил невидимка. – Да, впрочем, что с тебя взять. Я, между прочим, поджидаю тебя здесь с рассвета, а ты что-то не торопишься. – Поджидаешь? Зачем? Только тебя тут не хватало. – Сати подняла шоколадку, повертела в руках и заколебалась: съесть или отправить в мусорную корзину? – Завтрака вот из-за тебя лишилась, – пробурчала она недовольно. – Почему же? Съешь! – посоветовал Джулис. – После того как я ее с пола подняла? Знаешь, когда наша уборщица мыла лестницу в последний раз? Вполне возможно, что зимой… Она у нас чистотой не злоупотребляет. Сати вздохнула, бросила шоколад в мусорную корзину, что стояла в углу на площадке второго этажа, и пошла дальше. – А я думала, ты уже благополучно расколдовался и отбыл в эту… как ее? На историческую родину, словом. Она вошла в пустую редакцию, Джулис, судя по звуку шагов, не отставал. – Расколдовался? – Кресло фотокорреспондента Аверченко скрипнуло. – Нет пока что. Мы с моим другом Тильвусом решили, что спешить в таком деле ни к чему. – Вот это зря, – осуждающе проговорила Сати. Она бросила рюкзак на свой стол и открыла окно настежь. С бульвара повеяло ароматом молодой тополиной листвы, омытой ночным дождем. – Что тянуть-то? Вы же с ним мегаколдуны! Супермаги! Снимайте заклятие – и дело в шляпе. – Она включила компьютер. – А Тильвус что сказал? – Точно не знаю, – уклончиво отвечал невидимка. – Не видел его. Сати насторожилась: – Ты что, так и не пошел к нему? Почему? А где ж ты шлялся? Невидимка сделал вид, что не расслышал последнего вопроса. – Попозже наведаюсь, – небрежно сообщил он, перебирая газеты на столе Аверченко. – А пока, если ты не против, я немного побуду здесь, в вашем прекрасном доме. – С какой стати? – без особой радости отозвалась Сати. – Конечно, я против. – Посижу, посмотрю картинки, понаблюдаю со стороны за здешней жизнью, это всегда познавательно для путешественника, – не слушая ее, продолжал Джулис. Сати открыла было рот, но невидимка ее опередил: – Благодарю, что не отказала. Гостеприимство, присущее… Сати тяжело вздохнула: – Шустрые в вашем царстве-государстве шантажисты, нечего сказать… А, может, все-таки пойдешь к своему лучшему другу Тильвусу? – с надеждой спросила она. – Знаешь, у нас-то здесь, в конторе, ничего познавательного не происходит. А вот у него, в сквере возле муз-комедии… – Мой лучший друг Тильвус занят важными делами, – строго ответил голос. – Не хочется его беспокоить. Как только освободится, с радостью придет мне на помощь. Он, знаешь ли, большой специалист в области заклятий невидимости. – Еще бы, – проворчала Сати, уселась за стол и приступила к поискам заявки от адвокатской конторы «Фемида». – За что ни возьмись – во всем он большой специалист. – Конечно. Как и я, впрочем. Нам по плечу многое, – скромно заметил невидимка. Кресло покачнулось, и Сати догадалась, что Джулис поудобнее устраивается на прежнем месте. – Я, собственно, и прибыл-то сюда просто чтоб развеяться слегка. – Слышала я вчера о твоих похождениях, вымогатель несчастный, – проворчала Сати. – Утомился я немного от магических дел. Бремя славы и все такое… Думаю, дай-ка навещу великого мага, попрошу совета в кое-каких делах… пусть порадуется. Я бы рассказал тебе, да ты все равно ничего не поймешь. Ну что сидишь? – недовольно осведомился он. – Никакого уважения к гостю… Давай, неси эту… как ее? Газету с картинками. Сати нехотя вылезла из-за стола… – Имей в виду, раб лампы, – кисло сказала она. – Если собираешься торчать в конторе – веди себя тише воды, ниже травы. Ясно? Подшивку «Интим-газеты» сейчас принесу, так уж и быть. Она в кладовке. Через пару минут Сати бухнула на стол Аверченко пыльную пачку газет. – Вот, просвещайся. А я буду текст адвокатам писать. Они дотошные такие, ужас… к каждому слову цепляются. Им бы прокурорами работать, а не адвокатами… Она открыла новый файл, подумала и написала первую строчку: – «Уже пять лет адвокатская контора „Фемида“… Зазвонил телефон внутренней связи. – Здравствуй, Сати, – скорбным голосом произнес ответственный секретарь. – Поздновато на работу являешься. А знаешь ли ты, что уровень безработицы растет и растет? Миллионы людей вынуждены влачить нищенское существование, в то время как ты… – Миллионы безработных журналистов, ага… – проворчала она, не отрывая взгляда от текста. – Вечно ты преувеличиваешь. Говори лучше, что надо? – Со студии кинохроники звонили. Ты о них юбилейный материал пишешь? – Я, я… и что? – Отправляйся сейчас на студию, они какие-то редкие снимки приготовили, хотят статью проиллюстрировать. Выбери что получше. – Прямо сейчас? Да некогда мне, – заныла Сати, вытаскивая из папки рекламную заявку, вдоль и поперек исчерканную ужасным почерком начальника рекламного отдела. – Мне еще про адвокатскую контору «Фемида» писать нужно и про магазин «Твой телевизор»! Завтра схожу, с утра. Но секретарь был неумолим. – Студия кинохроники в десяти минутах ходьбы, – напомнил он. – Спустишься на набережную, забежишь к киношникам, возьмешь что нужно – и назад! Сати вздохнула. – Ишь как у тебя все просто… ну ладно уж, – пробурчала она. – Ты ж не отвяжешься. Иду, иду… Она положила трубку и принялась собираться. – Нашел курьера, блин, – сердито бормотала она, запихивая в рюкзак блокнот. – Сам бы сходил! – Чудесные картинки, – внезапно промурлыкал голос рядом. От неожиданности Сати выронила рюкзак. – Тьфу ты! Опять я про тебя забыла. Ты эти штучки брось! Взял моду подкрадываться! Внезапно она задумалась. – Вот что, раб лампы. Гм… халтурит наша уборщица, пылищи-то сколько под столом, рюкзак запачкался. Тут вот какое дело: я сейчас ухожу ненадолго… слышал, наверное? А тебя один на один с интимом я в конторе оставить никак не могу, уж извини. – Сати покосилась на подшивку газет. – Зайдет кто-нибудь в редакцию, увидит, что страницы сами собой переворачиваются – и что? Решит, что галлюцинации у него начались. Расстройство психическое, белая горячка! А это, как говорит Дед, редактор наш, профессиональная болезнь работников СМИ, понял? Никто, говорит, от нее не застрахован. Так что выметайся-ка из конторы. Проваливай к Тильвусу. Проваливать к великому магу «раб лампы» почему-то не захотел и увязался за Сати. Она с досадой вздохнула, но препираться было некогда. По улице, круто вверх поднимающейся к Красной линии, Сати вышла на площадь, пересекла ее, распугивая ленивых голубей, и по широкой лестнице сбежала на набережную. Среди зелени старого парка она отыскала взглядом одноэтажный белый особнячок студии кинохроники, что находился в самом конце набережной, и прибавила шагу. Остался позади дебаркадер, причалы, шумные толпы дачников, штурмующих речные трамвайчики, потянулась полоса пляжа Река еще не успела прогреться однако самые нетерпеливые купальщики уже открыли сезон. Правда, желающих поплавать в холодной воде оказалось немного, большинство предпочитало поваляться на песке, позагорать на ласковом солнышке. Сати спустилась с набережной и пошла вдоль пляжа, выглядывая продавцов мороженого: знаменитый городской пломбир «Золотая тайга» вполне мог скрасить визит на студию. – Ух, – внезапно послышалось рядом. Сати вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. – Ты опять?! Послушай, раб лампы. Ты не должен… – Как-то мне… не по себе как-то… – пролепетал голос. – Ну что еще? – с досадой спросила она. Вместо ответа раздалось громкое сопение. Сати остановилась. – Навязался на мою голову… Ты где, кстати? – Тут, возле камня… Какой жаркий день, – с трудом выдавил невидимка. – Солнце так и печет… – Жаркий? – Сати уставилась на серый камень-валун, лежавший на песке. – Ну не скажи… вот в июле жара начнется – ужас! Дышать нечем будет. Но ты, конечно, до июля-то к себе отбудешь, ведь правда? – с надеждой спросила она. – «Дышать нечем будет! Дышать нечем будет!» Мне и сейчас дышать нечем… будто по мне стадо гиппогрифов пробежало… уф… причем несколько раз подряд. Помутилось все перед глазами, – слабеющим голосом бормотал Джулис. – Все плывет… И река, и ты, и эти… э… Наверное, у меня солнечный удар! – Солнечный удар? – Сати с сомнением поглядела на облачное небо. – Глупости, какой еще солнечный удар! Она пожала плечами. – Слушай, раб лампы, некогда мне. Что с тобой такое приключилось? Может, тебя на станцию спасателей отвести? Там врач должен быть. А, черт! – спохватилась она тут же. – Как же он тебя полечит, ты же… Ну что с тобой делать? Сати обвела взглядом пляж с зонтиками и лежаками, песок, усеянный загорелыми телами, и неожиданно задумалась. Потом перевела глаза на серый камень-валун. – Эй, ты жив еще? Что молчишь? – Жив, жив… – Отлично. Я, кажется, знаю, что с тобой. В глазах, говоришь, потемнело? И голова кругом идет? – Она наградила камень выразительным взглядом. – Понятно, понятно… А скажи-ка, ты когда-нибудь раньше видел женщин в купальниках? Она покосилась на пляж. Веяния моды требовали, чтобы купальники в нынешнем сезоне были максимально открытыми, и загорающие дамы неукоснительно соблюдали требования. – Ну э… – сопя выдавил Джулис. – Уф… не приходилось как-то… – Понятно, – с усмешкой процедила Сати. – Это, голубчик, не солнечный удар, это эротический шок. У вас ведь там небось полуобнаженные девушки на берегу не валяются? А? – Ух, – просипел невидимка. – Голова кружится… и ноги… Ноги не держат, можно, я обопрусь на тебя? – В голосе его прозвучала надежда. – Еще чего! – отрезала Сати. – Тогда скамейка… я присяду на лавочку, чтоб прийти в себя… Вон на ту, что ближе к воде, там свежий ветерок… – Ближе к воде? – понимающе переспросила Сати. – Ближе к пляжу, ты хочешь сказать? Чтоб разглядеть получше? – «Разглядеть получше, разглядеть получше!» Что за бесчувственность! Девушка должна быть доброй, милой, говорить то, что хотят от нее услышать. А ты?! Я твержу, что дышать трудно, в глазах потемнело, не вижу почти ничего. Так, кое-что… совсем немного. А ты и помочь не желаешь! Словом, мне нужно прийти в себя, отдохнуть, набраться сил. Пожалуй, посижу здесь подольше… – Голос у невидимки как-то очень быстро окреп. – А ты, помнится, куда-то торопилась? – спохватился он. – Что ж, дела – прежде всего! Давай-давай, иди отсюда… обо мне не беспокойся. Под невидимыми ногами хрустнули ракушки, и Сати поняла, что Джулис бодрым шагом устремился к пляжу. Вернувшись со студии кинохроники, Сати влетела в кабинет секретаря и шлепнула ему на стол пачку черно-белых фотографий. – Вот, держи. И запомни, я тебе не курьер! Нужны фотографии – сам сходи. А мне еще текст адвокатам писать надо! Секретарь потянулся за фотографиями. – Гм… а почему же нельзя было отсканировать и переслать? – резонно спросил он. – Почему киношники так хотели, чтоб ты за ними лично явилась? Сати нашарила в сумке шоколадный батончик, купленный по дороге, и принялась сдирать обертку. – Ты не поверишь, они сканером пользоваться не умеют! Там же ветераны кинохроники работают, молодежь-то поувольнялась давно. Сидят, знаешь, такие бабушки да дедушки… хотела им высказать все, что думаю, да язык не повернулся. – Она махнула рукой. – Ладно, пойду я… Жуя батончик, Сати поднялась в редакцию, уселась за стол и открыла файл. – Так… «Фемида», чтоб она провалилась. Ну что ж, приступим. Задребезжал телефон. Сати оторвалась от работы и подозрительно уставилась на аппарат. Телефон так надрывался, бренчал и подпрыгивал, что становилось совершенно ясно: звонит начальник рекламного отдела. – Але, – обреченно сказала она в трубку. – Сати! – заорал начальник. – Директор «Радуницы» тебе звонила только что! Ты же у нее должна через десять минут быть! Сати глянула на часы и подскочила. – О черт! Забыла! Скажи Борисычу, пусть таратайку свою заводит! Она схватила рюкзак и сломя голову понеслась вниз. Директор Центра психологического здоровья «Радуница» была дамой серьезной, увлекалась народной медициной, популярной психологией, диагностикой кармы и опозданий на встречу не любила, утверждала, что от этого страдает ее ментальное тело. Допустить страдания ментального тела человека, оплатившего большую статью на самой дорогой полосе газеты, Сати не могла и поэтому за время поездки разругалась с водителем вдрызг: Барбарисыч упрямо талдычил про амортизацию и прибавлять скорость отказывался категорически. Тем не менее на встречу они приехали вовремя. Следующий час получился насыщенным, Сати выслушала подробную лекцию об исцелении всех болезней при помощи обычного керосина, записала пожелания заказчицы, горячо пообещала лечиться отныне только керосином и ничем больше и наконец, вытирая пот со лба, покинула офис, на ходу запихивая в рюкзак пачку газет и распечатанных на принтере листовок с лекциями по оздоровлению. Водитель Борисыч сидел развалясь в машине и, бормоча что-то себе под нос, разгадывал кроссворд. – Как назывался административный центр Аляски, когда она была русской колонией? – спросил он как ни в чем не бывало. Сати вздохнула: сердиться на Барбарисыча было совершенно невозможно. – Не знаю. – Ничего ты не знаешь… Ладно, садись, поехали в контору. Сати плюхнулась на сиденье. – Как же он назывался, этот проклятый центр? – бормотал водитель, ловко выруливая со стоянки. – Весь кроссворд отгадал, кроме этого слова. – В Интернете посмотри, – посоветовала Сати. Борисыч не согласился. – Ну что в Интернете! Так не интересно. Надо или самому голову поломать, или узнать у кого-то. Я вот у тебя спрашиваю уж который раз, да толку от тебя никакого. Сати подумала. – Тогда у Хамера поинтересуйся. Он-то, наверное, знает. – Точно, – обрадовался водитель. – А у меня еще один кроссвордик есть, по военной тематике. Хочешь, тебе отдам? – Надоел ты мне, Борисыч, со своими кроссвордами! – с досадой воскликнула Сати. – Останови машину, я на площади выйду. – Зачем это тебе на площадь? – удивился он, однако притормозил у тротуара. – А в контору не пойдешь? – По парку пройтись захотелось, воздухом свежим подышать, – уклончиво ответила Сати. – Сяду вот на лавочку сейчас, текст сочиню… у меня и ноутбук в рюкзаке. Так, захватила на всякий случай. Рекламные тексты сочинять, это тебе не баранку крутить, запомни! Возле входа в парк Сати замедлила шаг. Сегодня ночью ничего особенного ей не снилось, а вот накануне… Она остановилась возле центральных ворот и задумалась, припоминая обрывки сновидений. В тот раз, погружаясь в чужой сон, она словно летела в пустоте, в бескрайнем ледяном пространстве. Стужа выжигала глаза, морозный ветер выбивал слезы, которые сразу же замерзали на щеках, но сон тащил вперед, не давая передохнуть. Потом под ногами оказалась земля. Вокруг раскинулась прежняя равнина, а неподалеку, будто спины громадных животных, погруженных в волшебный сон, лежали темные холмы, вдалеке чернел лес. Облака тумана поредели, стало видно фигуры людей – воины стояли не шевелясь, но их глаза смотрели холодно и угрожающе. А через мгновение все они исчезли в тумане, проскользнув между холмов бесшумно, как призраки. Сати вздохнула. Ей хотелось расспросить Тильвуса, что это за люди и куда они направлялись. Казалось почему-то, что воины уходят в полный опасностей путь, такой далекий, что обратно они вернутся уже совсем другими… Она постояла у центральных ворот еще немного, подумала и решила все-таки прогуляться до того места, где они с Тильвусом разговаривали вчера – просто чтобы убедиться, что там никого нет. В парке по случаю буднего дня народу было немного: сидели на лавочках пенсионеры да прогуливался по аллеям мужик в футболке с эмблемой городского зоопарка, ведя в поводу небольшого оленя с кроткими влажными глазами. Проходя мимо Сати, олень покосился на нее и фыркнул. – Чего тебе, животное? – поинтересовалась она. Животное пренебрежительно качнуло рогами и проследовало дальше. В киоске Сати купила мороженое и побрела по аллее, рассеянно поглядывая по сторонам. Возле аттракциона «Ромашка» возились рабочие, один красил стены павильона, другой обдирал с рекламной тумбы прошлогодние афиши. «Приглашаем на вечеринку, посвященную празднику Хэллоуин», успела прочитать Сати, хмыкнула, откусила половину пломбира и пошла по тропинке, размышляя, что делать, если Тильвуса на месте не обнаружится. Сати ожидала, что благодаря побочному эффекту заклинания она каким-то образом станет чувствовать его присутствие, но ничего подобного не происходило. Некоторое время она сосредоточенно обдумывала мысль, будет ли уместно наведаться в сквер возле театра, но потом решила с визитом повременить. Сати свернула на боковую аллею, заброшенную и густо заросшую боярышником, и остановилась. Великий маг, расположившись на поваленном стволе, листал мятую газету и покатывался со смеху. Сати насторожилась. – Ты что, анекдоты читаешь? – подозрительно спросила она вместо приветствия. – Или тебя так развеселила моя заметка о птицефабрике? Что смешного? Тильвус свернул газету. – С тобой никаких анекдотов не надо, – двусмысленно заявил он. – Ну-ка расскажи, чем там дело кончилось? – Какое дело? Где? – На какой-то вечеринке, прошлой осенью. Сати с размаху швырнула рюкзак на скамейку. – Опять?! Что за бесцеремонность, что за свинство, лазить в чужие воспоминания?! – Да брось, – отмахнулся маг. – Зато смешно. Рассказывай, ты же только что об этом вспоминала. – Не дождешься, – проворчала Сати. Она заглянула в рюкзак. – Черт, чуть нотубук из-за тебя не разбила… – Давай-давай. Я и так уже почти все знаю. Сати поколебалась, потом вздохнула. – Ну что… ну поехали мы всей конторой в ночной клуб, развлечься. Как раз Хэллоуин был… праздник такой дурацкий, когда все переодеваются в ведьм, чертей и прочую нечисть… – Действительно дурацкий, – согласился маг. – Теперь-то и я так думаю… А когда веселье было в самом разгаре, мы тоже пошутить решили. Игорь Хамер – это наш криминальный корреспондент – переоделся в форму милиционера, фуражку нацепил, кобуру пустую… он все заранее раздобыл, решил почему-то, что это смешно будет. Сперва просто по клубу ходил и документы у всех проверял, а потом начал требовать, чтоб нас в баре угощали бесплатно и на лимузине по домам развезли, иначе всех арестовать грозился. В общем, когда народ разобрался, что к чему, мы еле ноги оттуда унесли. Тильвус захохотал. – Тебе смешно, а нас побить хотели, – укоризненно сказала Сати. Она уселась на скамейку. – Мне, конечно, хочется что-нибудь достойное вспомнить, раз уж ты в воспоминаниях моих, как у себя дома… да не получается, и все тут. Какая-то чепуха в голову лезет! Ты, по крайней мере, читай не все подряд. Пропускай побольше. Ясно? – Постараюсь, – пообещал Тильвус. – Старайся. – Сати поерзала на скамейке, устраиваясь поудобней. – Э… я хотела спросить. Это насчет недавнего сна… ну ты знаешь. Кто эти люди? Я, кажется, и тебя там видела. Это же ты был, правда? Куда вы направлялись? Говорить о снах Тильвус был почему-то не расположен. – Ничего особенного, – небрежно отмахнулся он. – Ну я, я это был… Сама понимаешь, у великих магов не очень-то спокойная жизнь. Куча добрых дел, которые приходится делать, зло, которое надо побеждать, разные темные властелины, которые без конца вызывают на смертельную битву… а если попробуешь отказаться, сразу же начинают распускать о тебе всякие небылицы, клеветать, что ты утратил свою магическую силу. Само собой, приходится их уничтожать, чтоб не болтали лишнего. Все это отнимает массу времени. – Я не думала, что тебе так часто сражаться приходилось, – удивилась Сати, принимая его слова за чистую монету. – Я думала, что маги – это те, что сидят где-нибудь в башнях, колдуют себе, а врагов побеждают исключительно при помощи заклинаний. Ну скажут там «крибле-крабле-бумс» – и готово! Враг повержен. А во сне… – Это магическая битва, – неохотно пояснил Тильвус. – Все воины, которых ты видела, – чародеи. – Как это? Он закатил глаза: – Люди с магией в крови. Так понятней? Сати обиделась: – Что ж непонятного? Сказки-то все читали в свое время. Просто интересно, как он ее чувствует, эту магию в крови. Об этом в сказках ничего не… Договорить она не успела. Неожиданно в лицо повеяло холодным свежим ветром, напоенным запахом соленой воды и водорослями. Мир помчался навстречу, все быстрее и быстрее, сливаясь в одну сплошную цветную полосу: серые скалы, подземные реки, прозрачное море, тени рыб в глубине, лестницы с истертыми ступенями, гранитные арки, разрушенные крепости, темно-зеленый плющ, блеск стали. Широко распахнулось небо, одинокая птица скользила в воздушных потоках, поднимаясь все выше и выше, мелькнули золотые стрелки циферблатов, послышалось тиканье часов. Странные видения становились явью, оживали заброшенные города, поднимались из руин разрушенные крепости, давно умершие люди садились к костру дожидаться рассвета и неведомые существа, умевшие говорить с огнем и водой, дождем и солнцем, с пролетевшим ветром, с травой и камнями, побегом плюща и лунным светом, кружились рядом. Словно открылись невидимые врата, впуская в сердце что-то неизъяснимое, то, чему не было названия ни в одном из существующих на земле языков. А потом волшебный свет стал меркнуть, распахнутые створки врат – закрываться, и сквозь мерцающую дымку медленно проступил привычный и знакомый мир. Сати растерянно поморгала. Ощущение магии накатило – и ушло, оставив такое чувство, словно она только что рухнула с огромной высоты. – Ого… – проговорила Сати, понемногу приходя в себя. – Вот как? Необычно и… не знаю. Она посмотрела на широкую реку, на зеленый остров посередине и задумалась. От дебаркадера к острову спешил маленький белый теплоходик. – Почему я вижу эти сны? Тильвус подавил вздох. – Сновидения – вещь тонкая, до конца даже магами не изучена, – уклончиво сказал он. – Есть, знаешь, такие чародеи, которые только их и изучают. – Этот твой старый друг, которого ты ожидаешь, он как раз в этой области специалист? Тильвус задумчиво поскреб в бороде. – Старый друг, – с непонятным выражением повторил он. – Он… э… гм… да. Конечно. Приятно будет повидаться… Уж он-то о заклинании сновидений все знает. Всю жизнь ими занимается. Вот потолкуем с ним, да и разберемся, что к чему. – Чем занимается? Снами? – Заклинаниями. Каждое конкретное заклинание состоит из определенных элементов, – пояснил Тильвус, сорвал травинку и засунул в рот. – Каждый элемент имеет свое значение. Правильно определить значение – это очень важно, иначе все заклинание может сработать совсем не так, как ты рассчитывал. – И что произойдет? – поинтересовалась Сати, включая ноутбук. – Я вчера краем уха слышала что-то про волшебника, который превратился в гриб, а потом его съели. Какая гадкая смерть… Не хватало еще закончить свои дни таким образом! Тильвус махнул рукой. – Заклинание сновидения, что тебя коснулось, пустяк, никакой опасности не представляет. Да и с волшебником ничего страшного не произошло. Ну превратился в гриб, с кем не бывает… – А дальше-то, дальше?! Его же съели! – Ерунда. Съели, ну и что? Через пару часов его удалось восстановить из… э… из определенной субстанции… – Тильвус замялся. – В общем, тебе это неинтересно будет. – Да, – поспешно сказала Сати после краткого раздумья. – Дальше можешь не рассказывать. Даже думать не хочу, из какой субстанции пришлось его восстанавливать… – Так что, – заключил Тильвус, – главное – определить значение элементов. А в чарах сновидений, как я уже говорил, никто в мире не разбирается лучше моего старого друга. Жду его завтра. Сати пожала плечами. – Против снов-то я ничего не имею, это даже интересно, а вот воспоминания… неприятно как-то, что ты разгуливаешь в глубинах моего подсознания. Услыхав такой оборот, Тильвус поднял брови. – Что? Это я с заказчицей сегодня пообщалась, нахваталась умных слов. Продвинутая дама, большой знаток народной медицины. Лечит всех направо и налево, а в свободное время с космосом общается да глубины подсознания исследует. Вот, газетку мне дала… Сати вытащила мятую брошюру. – «Сам себе психолог» называется. Тут и про чтение мыслей есть! Вот слушай: «Как разрешить трудную жизненную ситуацию». – Она посмотрела на мага. – Ситуацию с воспоминаниями вполне можно назвать трудной, а? – Что тут трудного? Обычное заклинание на трех уровнях… – Однако ты друга-специалиста ждешь? А сам-то не можешь… наверное, учился плохо. Так хоть послушай, что умные люди советуют. – Ну-ну, – он заложил руки за голову. – Читай. – «Обратись к своему подсознанию с вопросом, готово ли оно сообщить тебе о том, какое твое поведение, какие черты характера, какие мысли и эмоции привели к этой ситуации?» – с выражением прочитала Сати. – Обращайся быстрей. Ну как? Тильвус добросовестно прислушался к чему-то. – Молчит мое подсознание, – вздохнул великий маг. – Вот и мое что-то не слишком разговорчиво, – озабоченно сказала Сати. – Или ему и сказать мне нечего? Этак мы далеко не уедем. Она полистала газету. – Мне статью надо писать для Центра психологического здоровья «Радуница». Слышал про такой Центр? Нет? Ну ты даешь… там экстрасенсы всякие работают, ясновидящие да целители. Ладно, я текст сочинять стану, а ты будешь моим консультантом по магическим вопросам, понял? Сати пристроила ноутбук на колени, написала первую строчку и с выражением прочитала вслух. – «Центр психологического здоровья „Радуница“ хорошо известен горожанам». Я все статьи так начинаю. Прекрасно… а дальше-то что? – Она заглянула в брошюру. – А, да тут и объявления есть: «Потомственная колдунья баба Нюра вылечит все за сто баксов». Видишь, какие в «Радунице» специалисты? Ты-то уж наверняка все лечить не умеешь? – Где уж мне, – отозвался великий маг. – Ну вот. А потомственная колдунья – запросто. Были бы сто баксов. Она и проконсультировать может если что, вот слушай: «Измены. Ревность. Непонимание. Сексуальная неудовлетворенность». – Сати пожала плечами. – Так и написано: «Сексуальная…» – Я понял, дальше читай. – Дальше: «Обучение методам энергетического самовосстановления. Увеличение дохода». О, вот это интересно! – Сати оживилась и отодвинула ноутбук. – Это прямо для меня! Слушай, что пишет ведущий специалист Центра: «Если вы хотите, чтоб ваш доход стал больше, все, что вам надо, это прийти ко мне и сказать об этом!» А, как думаешь? Я, пожалуй, схожу. Великий маг кивнул, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица. – «Вы получите магическую поддержку вашего бизнеса и удачу в делах и платите по факту ежемесячно всего лишь двадцать процентов от получаемого вами суммарного дохода», – прочитала Сати, опустила газету и задумалась. – Двадцать процентов? Ничего себе… Я думала, он бесплатно… Тильвус не выдержал и захохотал. – Чего смешного, не понимаю, – с досадой пробормотала Сати. – А ты небось тоже дерешь с клиентов три шкуры? За свои магические услуги? – Смотря какой клиент, – солидно отозвался Тильвус. – Смотря какие услуги. За защитные чары или за заклинание слежения – одна цена, за уничтожение флотилии противника или огненный дождь с неба – другая. Сати придвинула ноутбук. – Ну и услуги у вас. «Пелагея прекрасно разбирается в целебных свойствах трав, потому что лечение одной только магией весьма ненадежно». Это почему же? – высокомерным тоном поинтересовался великий маг. – Не спорь со специалистом, дилетант… Сказано – «ненадежно», значит, ненадежно. «Пелагея Ивановна создает многоуровневые защиты, пентакли, магические таблички». – Сати посмотрела на Тильвуса. – Что это такое – «магические таблички»? – Не знаю, – признался Тильвус. Сати вздохнула: – Как ты вообще чародеем стал? Ты ж ничего не знаешь! Пользы от тебя как от магического консультанта – ноль… Она свернула газету и сунула в рюкзак. – А я вот кино недавно смотрела, фэнтези. Вот там маги были – вот это я понимаю! Не тебе чета. И по воздуху летали, и по воде разгуливали, и в другие существа превращались, и сквозь стены проходили! – Сати придвинула ноутбук поближе. – А ты сквозь стены проходить можешь? Тильвус пожал плечами. – Могу. Что тут особенного? Главное – сосредоточиться, собраться мысленно и не отвлекаться. А то недолго и в стене застрять. – А превращения? Ты в кого-нибудь другого превратиться можешь? Ну чтоб это был не ты, а, к примеру, совсем другой человек? Минуту Тильвус смотрел на нее, потом засмеялся. Сати смутилась: – Ну я глупость сказала… и что такого? Можно подумать, ты ничего глупого в своей жизни не делал! Если тебе нравится в таком виде по городу разгуливать – дело твое… – Она потыкала в кнопки ноутбука. – Вообще-то я фэнтези не очень люблю, вот ужастики – совсем другое дело! Я вот смотрела как-то, там ровно в полночь на кладбище… – Сати припомнила посмотренный недавно фильм и оживилась. – А зомби, зомби ты можешь вызвать? – Каких еще зомби? – Оживших мертвецов! – Мертвецов? Делать мне больше нечего, – недовольно сказал Тильвус, снова разворачивая мятую газету. – С ними потом хлопот не оберешься, шляются, пугают всех и никак их обратно в могилу не загонишь… Зачем они тебе понадобились? – Ну можешь? Или нет? – Могу, могу. Сколько тебе нужно? Сати уставилась на него во все глаза, но великий маг казался абсолютно серьезным, и она струхнула. – Нет, это я так. Не надо… напишу-ка лучше последнюю фразу. «Центр психологического здоровья „Радуница“ уверенно смотрит в будущее», а остальной текст потом придумаю. – Она покосилась на Тильвуса. – А ты бы, чем «Криминальную хронику» читать, лучше вспомнил что-нибудь интересное. А то, как в моих воспоминаниях шастать – ты тут как тут, а как самому что-нибудь вспомнить, так молчок. Несправедливо. Великий маг оживился. – Кстати, – сказал он, – твоя история с ухажером мне очень понравилась. Изобретательный ты человек! Молодец. – С каким еще ухажером? – насторожилась Сати. – Которого вы напугать решили. Она помрачнела. – А, ты уже и это знаешь… блин. Ну а что мне делать-то было, по-твоему? Нам частное охранное предприятие рекламу заказало, я туда поехала, а ихний главный охранник за мной поухаживать решил. И никак от него не отвяжешься! Говоришь ему доступным языком – пошел вон! А он не понимает. Приезжает к редакции и ждет. Мы всей конторой на планерке обсуждали, как бы мне от него отвязаться и рекламодателя при этом не потерять. Тильвус фыркнул. – Что смешного?! – раздосадованно воскликнула Сати. – Хамер предлагал милицию вызвать, ну чтоб ухажера побили немного, да у нас каждый рекламодатель – на вес золота, так что пришлось от этой идеи отказаться. Шеф сказал, негуманно клиентов бить. – А с чего бы милиция стала его бить? – Ну блин, ты как будто первый день на свете живешь, – недовольно пробурчала Сати. – У Хамера вся милиция знакомая, неужели б ему отказали? Что им, трудно побить кого-то, что ли? Тильвус хмыкнул. – В общем, решили своими силами бороться. Решили мне кавалера найти, да такого, чтоб его главный охранник испугался. А у нас в городе как раз чемпионат Азии по борьбе сумо проходил. Победитель на местном телеканале выступал. Ну телевизионщики нам его напрокат и отдали, в качестве моего кавалера, – нехотя продолжала она, поглядывая на Тильвуса. Тот изо всех сил сдерживал смех. – Мы его уговорили переодеться, очки черные надеть, куртку кожаную и к конторе вечером подъехать. А он из машины вылазить стал, да и застрял! Мужик-то здоровенный, борец сумо! Ни туда, ни сюда, еле мы его вытащили! В общем, главный охранник как его увидел, так и исчез. Больше я его не видела. Великий маг захохотал так, что с дерева сорвалась стайка воробьев и мгновенно рассыпалась по кустам. Сати рассердилась. – Ну что ты ржешь? Лазишь в чужих воспоминаниях, а потом смеешься! Но Тильвус все не унимался, и она разозлилась не на шутку, вскочила со скамейки, схватила рюкзак и напрямик, через кусты ринулась к выходу из парка. – Вот гад, – сердито бормотала Сати, взбегая по лестнице на залитую солнцем площадь. – А еще великий маг! Возомнил о себе невесть что! В рюкзаке запиликал сотовый телефон. На ходу Сати достала телефон и поднесла к уху: – Привет, Никита! Как дела? – Дела-шмела… нормально. – Блин, хоть у кого-то все нормально! Хоть у кого-то! А ты где? Опять в баре сидишь? – Сижу. А ты? – В контору иду. Злая, как… как не знаю кто! – Небось с дедулей виделась? – понимающе хмыкнул сисадмин. – Вы же теперь ежедневно общаетесь? И как встречи проходят? – Прекрасно они проходят, – буркнула Сати и пнула подвернувшуюся под ноги пластиковую бутылку. – Вначале он глумится надо мной, пока не надоест, потом становится добрым и рассказывает что-нибудь интересное. Потом вытаскивает на свет божий очередную дурацкую историю, о которой я и думать забыла – и глумление продолжается. Так что под конец я поневоле начинаю мечтать о том, что бы я с ним сделала, попадись он мне в руки связанным. Ух, я бы его тогда! – Даже так? – озадачился сисадмин. – Ты что, «Интим-газеты» начиталась? У тебя какие-то странные фантазии появились… – А в конторе у нас проклятый раб лампы сидит, – не слушая его, продолжала Сати. – Сидит, подлец, и уходить не хочет! А завтра еще какой-то магический специалист прибудет, старый друг Тильвуса. Вот посмотришь, тоже окопается здесь на месячишко-другой! – Она вздохнула. – Когда уже ты приедешь? – Лампы-шмампы… Скоро, – отозвался Никита. – На невидимку глянуть охота. – Как это ты на него глянешь, интересно? – Я в одной книжке про ниндзя читал, так они говорили, что человек запросто способен стать невидимым для других. Никто внимания на тебя не обращает – вот ты и невидим. – И где ты это вычитал? – поинтересовалась Сати, спускаясь по переулку на бульвар. – Опять, наверное, у Хамера книжку брал? «Похождения хромого ниндзя», или что вы там с ним читать любите? – Нет, это «Хромой ниндзя и томагавк войны». Не читала? – А про любовь там есть? Нет? Тогда и читать не стану. Но раб-то лампы – настоящий невидимка, ваш ниндзя ему и в подметки не годится. Тут Сати остановилась, прислушиваясь к звону курантов на башне городского универмага. – Черт! Уже пять часов, а у меня еще текст адвокатской конторе не дописан! Всего одну строчку и сочинила: «Здесь работают опытные юристы, настоящие профессионалы своего дела». Маловато как-то, а? – Напиши «опытнейшие», – посоветовал приятель. – «Опытнейшие», точно… Вечером, покончив наконец-то с адвокатской конторой «Фемида» и вручив текст начальнику рекламы, Сати уселась за свой стол и приготовилась провести время не без приятности: вытащила из сумки бутерброд с колбасой и распечатала выпрошенный в отделе доставки дорогой глянцевый журнал. Устроившись поудобнее, она вцепилась в бутерброд и, прожевывая кусок, залюбовалась фотографией красавца актера, сыгравшего недавно главного героя в популярном фильме. Актер был прекрасен: высок, мускулист, в меру небрит. Его волнистые каштановые волосы развевал ветер, голубые глаза, прищурившись, смотрели вдаль. Сати отложила бутерброд и с минуту придирчиво разглядывала красавца, поворачивая журнал то так, то эдак. Пристрастный осмотр не выявил у красавца ни одного изъяна, он был хорош просто до неправдоподобия! Сати, вздохнув, потянулась за бутербродом, не сводя восхищенного взгляда с фотографии. Потом, вспомнив кое-что, повернулась вместе с креслом: – Эй, раб лампы! Ты здесь? Ответом была тишина. – Чего молчишь? – с набитым ртом поинтересовалась Сати. – Думаешь, не знаю, что ты где-то поблизости околачиваешься? – «Думаешь, не знаю, думаешь, не знаю», – недовольно откликнулся Джулис. Голос его доносился со стороны рабочего места Игоря Хамера. – Сколько можно повторять, не называй меня «раб лампы»! Мне это не нравится. Послышалась возня, словно кто-то выбирался из кресла. – Твои дурные манеры… – теперь голос зазвучал возле стола Сати. – Ты мои манеры в покое оставь. Скажи лучше вот что: отдел доставки сегодня с утра кастрюлю с борщом искал. Пообедать хотели, поставили разогревать, а она – бац! – и пропала. Не знаешь, куда делась? – Понятия не имею, – с достоинством ответил Джулис. Шаги прошлепали на кухню, звякнул стакан, послышался звук льющейся воды – невидимка чувствовал себя в редакции совершенно как дома. – Ну кастрюлю-то они потом нашли, а вот борщ… – И слушать не хочу. – Стало быть, ты с утра в конторе околачивался? И ночевал тут?! Нашел гостиницу! – Отказать усталому путнику в ночлеге – это жестокосердно. А это кто? – Теперь голос раздавался рядом. – Твой возлюбленный? Сати покосилась на журнал. – Возлюбленный, ага… только не мой. Вернее, не только мой. – Поняв, что запуталась, она махнула рукой. – В общем, неважно. Слушай, раб… э… ой, случайно вырвалось. Извини. Я хотела спросить… – Спрашивай. Звук шагов затих у стола Хамера, кресло само собой отодвинулось. – Как ты выглядишь? В редакции наступила тишина. Сати терпеливо ждала. – Как я выгляжу? Сати устроилась поудобнее, подперла щеку ладонью и уставилась на пустое кресло Хамера: голос снова доносился именно оттуда. – Ну да. Какие у тебя глаза, волосы… в общем, опиши-ка свою внешность! Джулис немного помолчал, потом кашлянул. – А зачем? – подозрительно спросил он. – Да просто так. По крайней мере, я буду представлять тебя, а то как-то странно, говоришь с человеком, а как он выглядит – не знаешь. Кресло скрипнуло, бумаги на столе криминального корреспондента отъехали на самый край. – Осторожней, раб лампы! – всполошилась Сати. – Если уронишь папки Хамера, он тебя убьет! У него там вся документация в определенном порядке разложена. – Опять?! – Ну извини, извини! Нечаянно как-то вырвалось. Обещаю, что больше – никогда. Ну так как насчет внешности? Рассказывай! Джулис снова откашлялся. – Ну… я – молодой мужчина… довольно высокого роста, – начал он неуверенно. – Хорошо, – одобрила Сати. – Люблю высоких мужчин. Дальше? – Волосы у меня темные… немного волнистые. – Голос невидимки обретал силу и вдохновение. – Брови… – Волосы длинные или короткие? – Э… средние. Не перебивай. Глаза – голубые. Знала бы ты, сколько красоток пленялось моими глазами, я уж и считать перестал. Ничего не могу поделать, так и летят, как мотыльки на огонек! Мой друг Тильвус, конечно, тоже имеет большой успех у женщин, но… Сати запихала в рот остатки бутерброда. – Он-то тут при чем? – невнятно спросила она. – Так, к слову. Просто у него всегда был большой выбор, ведь женщинам нравится, когда мужчина – лучший в своем деле, их притягивает успех! – В голосе Джулиса проскользнула зависть. – Они так и летят, как мотыльки на… – Повторяешься, – заметила Сати, очень недовольная тем, что разговор ушел в сторону. – Про мотыльков ты уже говорил. Давай дальше. – Как-то раз одна хорошенькая колдунья добивалась его благосклонности почти девяносто лет. Он тогда только-только закончил школу магов при Ордене Квенти и… – Вы что, вместе учились? – Э… нет… не совсем… но это неважно. Так вот, она преследовала его буквально… – Не желаю слушать про его шашни с колдуньями, – поспешно перебила Сати. – И знать про него ничего не хочу. Надоело! Про себя рассказывай. – Хорошо. Я молод, нахожусь в самом расцвете сил. Недурен собой, как понимаешь, – скромно присовокупил невидимка. – Мускулистое тело, широкая грудь… привык, конечно, к женскому восхищению… – Еще бы… а что, та колдунья, которая девяносто лет добивалась благосклонности, – небрежно поинтересовалась Сати, листая журнал, – она… э… ну в общем… чем дело-то закончилось? – «Чем дело-то закончилось, чем дело-то закончилось», – проворчал Джулис, недовольный, что его перебили. – Не годится благовоспитанной девице так себя вести, ты же и слова мне не даешь вымолвить! Если хочешь узнать, как я выгляжу, то слушай! – Я не благовоспитанная девица. – Оно и видно. Закончилось тем, что, устав от многолетней осады, мой друг Тильвус счел за лучшее сдаться. «С женщинами лучше не спорить», сказал он мне как-то в доверительной беседе и был совершенно прав. – Тоже мне, Казанова, – с досадой пробормотала Сати. – Ладно, давай лучше про себя. – Да. Так вот… Сати перевернула страницу и замерла над очередным снимком. На нем красавец-актер был запечатлен с красавицей-женой, и она принялась придирчиво изучать внешность и гардероб супруги. – И зачем такие фотографии публиковать? Ну есть у тебя жена, так пусть бы она дома сидела, зачем же другим настроение портить? Я бы красивым мужчинам законодательно запрещала жениться на всех, кроме меня. Нечего! – У меня густые темные брови, широкие плечи… Сати отвлеклась от фотографии и подняла голову. Портрет Джулиса все больше и больше напоминал ей кого-то. Она перевернула страницу обратно. – Волнистые волосы? Густые брови? Голубые глаза? – переспросила Сати, искоса посматривая на глянцевую фотографию красавца-актера. – Понятно, понятно… – Она пригляделась к красавцу повнимательней. – А нет ли у тебя ямочки на подбородке? – Конечно есть, – снисходительно откликнулся невидимка. – Словом, все красавицы Доршаты знают меня. Я уж говорю, бывало: «Милые дамы! Вас же много, а я один». Так нет! Летят и летят, словно мотыльки на… – Так я и думала. – Сати пошарила в карманах в надежде обнаружить конфету. – Видела я вашу Доршату недавно, ничего особенного. Красавиц, кстати, что-то не заметила. «Раб лампы», недовольный, что его перебили на самом интересном месте, переспросил: – Видела? Сати пожала плечами и снова принялась листать журнал. – Мы же с Тильвусом можем иной раз заглянуть в воспоминания друг друга, забыл? – Недопустимо! Совершенно недопустимо! Он все-таки великий маг, а ты? – А я, знаешь, тоже не в восторге, – пробурчала Сати, вновь рассматривая платье красотки в журнале. Потом перевела взгляд на мужественного загорелого красавца и вздохнула: – Эх, сколько на свете красивых мужиков, и все они не мои… Ладно, успокойся, раб лампы. К чтению мыслей это никакого отношения не имеет. Говорю же – воспоминания! И я как бы проваливаюсь туда… это будто короткие вспышки. И вот как-то он показал мне… эту, как ее? Доршату. Только и всего. – «Только и всего! Только и всего!» – проворчал невидимка. – Надеюсь, ты поняла, что тебе была оказана огромная честь? – Поняла, поняла, – рассеянно ответила Сати. Она перевернула страницу, впившись глазами в очередную фотографию кинозвезды. Известная актриса улыбалась так широко и старательно, что, казалось, во рту у нее не тридцать два зуба, а гораздо больше. Звезда уверяла читателей, что в жизни не делала ни одной операции по омоложению, а прекрасная внешность и молодость, не поддающаяся времени, – результат правильного образа жизни и позитивного отношения к миру. – Как же, как же, – злорадно пробормотала Сати, припоминая свое недавнее интервью с ведущим пластическим хирургом города. – Великий маг делится с тобой воспоминаниями, ты должна гордиться этим, – объявил Джулис, немного завывая для пущей торжественности. – Ладно-ладно, только умолкни, а то что-то ты разошелся. Займись чем-нибудь… вон у Хамера под газетами «Плейбой» новый припрятан, посмотри. Делится он воспоминаниями, ага… – проворчала она. – Всего пару раз и поделился, ничего особенного. Я вот сегодня статью писала про экстрасенсов, а Тильвуса консультантом назначила, так он и посоветовать ничего не мог. Тоже мне специалист… Не понимаю, как с такими познаниями он великим магом умудрился стать. – Есть вещи, постичь которые тебе не под силу, – высокомерно объявил «раб лампы». – Так что можешь и не пытаться. Мой друг Тильвус стал известен после Битвы небес. Поражение в той битве грозило нам ужасными бедами. Весь мир мог погрузиться в пучину тьмы! – Голос Джулиса снова приобрел завывающие интонации. – Да ну? – без особого почтения к подвигам великого мага переспросила Сати. – В пучину тьмы, значит? А что, кроме Тильвуса у вас магов-то не было? – Были. Не перебивай. Лучшие маги-воины помогали оборонять нашу пограничную крепость Лиллас. Мы знали – если она падет, зло хлынет на наши земли! – Вот как? А ты тоже там был? Джулис недовольно засопел: – Сколько можно говорить – не перебивай! Я… э… я не принимал участия в этой битве, отсутствовал по… э… по очень важным причинам. Вел сражение в… в другом месте. – Он откашлялся и продолжил: – Но противник был силен и коварен, ему удалось уничтожить наших магов, одного за другим! Положение стало поистине ужасным! – Слушай, раб лампы, ты потише завывай, а то на третьем этаже слышно. Сейчас секретарь прибежит. – И тогда ответственность за исход битвы легла на плечи Тильвуса. Он в одиночку стал создавать зеркальные иллюзии, чтобы ввести противника в заблуждение. А это, чтоб ты знала, дело сложное и опасное, ведь ему пришлось сражаться не с обычными людьми, а с колдунами. Он едва не погиб тогда. – Почему? Джулис завозился в кресле. – Истратил все силы за один раз, а ведь магическая энергия с неба не падает. Она должна откуда-то взяться. А он был слишком молод и неопытен, чтоб уметь правильно ее расходовать… Так что он попросту выплеснул магию из себя самого, исчерпал себя до дна. – «Раб лампы» сокрушенно вздохнул. – Остался в живых только чудом… но, – тут голос невидимки окреп, – мой друг Тильвус выжил и покрыл себя… мы оба покрыли себя неувядаемой славой! Сати покачала головой и перевернула очередную страницу. – Что-то про эту крепость он говорил, помню… А против кого же вы с лучшим другом Тильвусом войну вели? – Против нас сражались аркабские колдуны, – понизив голос, сообщил Джулис. – Против вас двоих? – удивилась Сати. – Чем вы им так насолили? – Против Доршаты. Аркаб – страна, где живут только маги, оттуда расползается по свету зло. Они изучают сновидения и… – Кто? Невидимка умолк на полуслове и раздраженно засопел. – Ну извини, извини, я опять перебила, – поспешно сказала Сати. – Просто спросить хотела, кто что изучает. Ты как-то непонятно выразился, совсем как наш шеф. Он тоже ляпнет что-нибудь на планерке, а мы потом голову ломаем, что он имел в виду. – Ты на редкость несообразительна, – недовольным тоном объявил Джулис. – Аркабские маги, о них я веду речь. Они изучают природу сновидений и знают о снах все. Сны – это область, в которой они традиционно сильны. Они путешествуют, ведут битвы и захватывают мир, создают иллюзии реальности – и все это во сне. – Почему именно во сне? Джулис помолчал. – Потому что во сне все мы беззащитны и уязвимы. Наш разум спит, наши души парят над миром. О, аркабские колдуны веками оттачивали свое умение! Но наш мир охраняли Воины Сновидении, маги, которые ведут битвы во снах. – Кого у вас там только нет, – заметила Сати, рассматривая очередную фотографию. – И как можно вести сражения во сне? – Ты все равно не поймешь, – уклончиво ответил Джулис. – Это не так-то просто, конечно. Они проходили специальное обучение и… – А чему они учились? – «Чему они учились? Чему они учились»? Зачем тебе такие подробности? Да я и сам не… точно никто не знает. Большая часть сведений до сих пор держится в секрете, я тебе открыть их не могу. Скажу только, что обучение длилось много лет. – Папки и бумаги Хамера сами собой отъехали в сторону, словно кто-то по-хозяйски устраивался за столом криминального корреспондента. – Будущие Воины изучали природу сна, совершенствовали умения, учились проникать за Завесу сна, не теряя при этом контроля над собой. Это особенно важно! И когда они овладевали всеми премудростями, они были готовы занять свое место в тайной войне, которая велась сотни лет, – с пафосом произнес «раб лампы». Сати подперла рукой щеку и задумалась. – Значит, ваша Битва небес происходила в сновидениях? – уточнила она. – Да, и после этой битвы мы покрыли себя неувяда… – Погоди. А Тильвус – он что, тоже? – недоверчиво спросила она. – Или нет? – Конечно, – откликнулся Джулис. – Ты можешь гордиться таким знакомством. Он был самым молодым Воином Сновидений за всю историю! – Надо же… Размышляя над словами Джулиса, Сати перевернула очередную страницу. На большой фотографии красавец актер держал на руках хорошенькую кудрявую девочку, похожую на него как две капли воды. – Ну вот… – вконец расстроилась Сати. – И жена, и дети… куда это годится? Она перевела взгляд на пустое кресло за столом Хамера. – Странно, что он мне этого не говорил. И про Битву небес – буквально пару слов… Из пачки газет сам собой выполз свежий номер «Плейбоя» и шлепнулся на клавиатуру. – Вот. – В голосе невидимки появились назидательные интонации. – Хоть пару слов, да сказал все же! Рассказывая о столь важных событиях, он пытается восполнить позорный пробел в твоих скудных познаниях. Оно, конечно, образование девицу только портит, но все же кое-какие сведения не будут лишними, чтобы поддержать беседу в приличном обществе. Впрочем, туда ты вряд ли попадешь когда-нибудь. Но если вдруг такое случится, запомни: не приличествует девице швырять огрызки яблок в окно. А ты сегодня уже два раза… – Отстань. Это у вас не приличествует, а у нас – очень даже. Иллюзия, надо же… И крепость, и люди – все как настоящее! В жизни не подумала бы, что на самом деле этого ничего не было. Я же видела своими глазами, стояла рядом, а мне и в голову прийти не могло, что это – отражение! Да, качественная работа, – признала Сати. – И Тильвуса видела. Сначала не поняла, правда, что это он, а потом Вечного Странника узнала. Так и догадалась. Сати поколебалась, отодрала от журнальной страницы пробники тонального крема и спрятала в ящик. – А я и не знала, что он этот… как его? Воин снов? – Она задумалась на минуту. – Гм… так может, я эти самые битвы и вижу, что во сне происходят. Или нет? Спрошу завтра у Тильвуса. Джулис ничего не ответил. – Раб лампы! Эй, раб лампы! Чего молчишь? А, да ты обиделся, что я тебя так назвала… ну хорошо, извини, не раб. Джулис. Теперь доволен? – Ты видела Битву небес, крепость, Тильвуса и его меч? – медленно проговорил невидимка. – Как? Когда? – Во сне, – ответила Сати, потянувшись за яблоком, припрятанным в ящике стола. – С чего вся эта история-то началась – я ни с того ни с сего вдруг стала видеть какие-то странные сны. С чего бы это, думаю? Потом Тильвуса увидела. Ну я не знала, что это он, а потом догадалась. А на следующий день пошла в скверик, где он обитает, да и рассказала. Вот уж он удивился! – Сати хмыкнула и с хрустом откусила яблоко. Сок брызнул на монитор, Сати чертыхнулась и принялась искать салфетку. Джулис снова надолго замолчал, а она, не найдя салфетки, вытерла монитор рукавом рубашки, перевернула страницу и погрузилась в чтение рубрики «Вакансии для журналистов, пишущих на темы гламура». – И что он… что он делает в этих снах? – неожиданно просипел невидимка задушенным голосом. – Кто? «Требуется журналист с желанием работать»… с желанием работать?! Ничего себе, запросы у них! Отвяжись, а? – Сати решительно захлопнула журнал и убрала в стол. – Воюет он, чем ему еще заниматься. Вот Битву небес я так и видела… Все, пора за дело. Так… кто на очереди? – Она посмотрела в рекламную заявку и скривилась. – Рубероидный завод, чтоб ему провалиться… Газета отъехала в сторону, кресло сдвинулось, шаги невидимки прошлепали по линолеуму и затихли возле стола Сати. – Давно ты их видишь? – Голос у Джулиса был встревоженный. – Не очень, – сказала Сати, изучая записанные на клочке бумаги пожелания рубероидного завода. – Незадолго до того, как ты тут появился. Ого, чего они хотят! А денег-то заплатят с гулькин нос… Ничего, кстати, интересные сны. Все, отвали, мне текст писать надо. – Ты видишь сны Воина Сновидений? Сати потеряла терпение. – Откуда я знаю, как они называются?! – рявкнула она. – Какая мне разница? Я сказала Тильвусу, он сказал, что разберется! Все! Послышался негромкий стон. Сати захлопала глазами. – Ты что? – удивленно спросила она. Шаги прошлепали куда-то в сторону, раздался такой звук, словно невидимка несколько раз стукнулся головой о стену. Сати отложила надкушенное яблоко. – Эй, раб лампы, – обеспокоенно окликнула она. – Да что с тобой? – «Да что с тобой? Да что с тобой?» Меня ждет смерть от… от руки одного мага в самом ближайшем будущем, вот что со мной! Знаешь, как он изобретателен в таких вещах? – Откуда ж мне знать? Какая смерть? За что? – Ни за что, совершенно ни за что, но кто же будет в этом разбираться? Кому есть дело до меня, когда… – Да что произошло-то? Если ты про сны, так Тильвус говорит, что это – тьфу, ерунда, беспокоиться не о чем. Он разберется не сегодня завтра. – Он так говорит? – переспросил невидимка и снова умолк. – Конечно. Да и сны-то мне не часто снятся. Послышался такой звук, будто кто-то стучал зубами. – Это потому, что он не спит, – пробормотал Джулис. – Но даже маги не могут совсем обходиться без сна. Джулис рухнул в кресло и обхватил руками голову, чего девица видеть, конечно, не могла. Тем не менее она подошла ближе и уставилась на кресло, которое казалось пустым. – Эй, – нахально сказала она. – Ты где? Что за манера обращаться? Будто собачонку подзывает. Джулис решил оставить вопрос без внимания, и без того было о чем подумать. Проклятая невидимость! А сначала так все хорошо начиналось! Случайно, совершенно случайно довелось услышать кое-какой разговор. Понятно, что для чужих ушей он не предназначался, но не уходить же не дослушав? Сразу возникла отличная идея: за чужие тайны всегда хорошо платят, так не найти ли покупателя? Отчего не попробовать? Джулис тяжело вздохнул. Лучше бы не пробовал, лучше бы прислушался к внутреннему голосу. Хотя с внутренним голосом отношения складывались непростые, но, как ни крути, голос-то тогда был прав. Прислушался бы к нему – и не попал бы в ужасную историю, из которой теперь уж так просто не выпутаешься. Голова пошла кругом. Чтобы не сболтнуть девице лишнего, Джулис решил: молчать – и точка. Она его все равно не видит, так что пусть думает, что он ушел, и не лезет с расспросами, не мешает раздумывать. И он затаился. Девица сидела за своим столом и смотрела на пустое кресло, ждала, что дальше будет. Вот ведь настырная… Джулис осторожно выбрался из кресла и на цыпочках направился к двери. Тихо, как мышь, преодолел почти половину комнаты, воспрял духом, заторопился, задел плечом книжную полку, и проклятые книги с грохотом посыпались на пол. Проклятье! – Эй, раб лампы. – Голос у девицы был удивленный. – Ты что, на стеллаж налетел? Что с тобой? Сходи на кухню, водички выпей. Джулис рассердился. Если ей хочется проявить сочувствие, так хоть бы «рабом» не обзывалась! – «Что с тобой, что с тобой?» Ничего! Он повернул обратно, снова задел стеллаж, так что и остальные книжки на полу оказались. Как нарочно! – Все против меня! Что делать? – Собери книги и обратно поставь, а то наш секретарь завтра полдня пилить нас будет, – командирским тоном велела плохо воспитанная девица. Вместо ответа Джулис пнул стул, оказавшийся на пути. – Я пропал! Глупая девица удивилась еще больше. – Почему это ты пропал? Объясняться с ней не было никакой охоты, потому что впереди маячило другое объяснение – посерьезней. Выход виделся только один. – Пойду-ка я, пожалуй… пойду, пройдусь… может, соберусь с духом и утоплюсь в реке. Внутренний голос издевательски хмыкнул. Джулис рассердился и сказал громко: – Да-да! Думаешь, не сделаю?! Сказал «утоплюсь» – и слово свое сдержу! Обращался-то он к голосу, но девица ни с того ни с сего приняла сказанное на свой счет. Проворней гоблина она выскочила из-за стола и захлопнула дверь прямо у него перед носом. И заявила: – Никуда ты не пойдешь! И что с ней делать прикажете? От двери оттаскивать, что ли? Невоспитанная особа. Простолюдинка, одно слово. С другой стороны, это же она за него так волнуется, думает, что он и вправду сейчас к реке побежит. Вот так-то! Джулис, даже невидимый, продолжает покорять женские сердца! Лестно, что и говорить. Но девица тут же все испортила. Сказала бесцеремонно: – Хочешь утопиться? Топись на здоровье. Только сначала книги на место поставь. Тут у нас прислуги нет, убирать за тобой некому. Каково? Экая бесчувственность. Не успел Джулис опомниться, как девица добавила: – И объясни, в чем дело! Из-за чего тебя так колба-сит? Из-за моих снов? С чего бы это?! Вот оно как. Она, оказывается, не за него, Джулиса так разволновалась. Не то чтобы она ему нравилась, но все равно досадно. – Ни в чем! – Говори, проклятый раб лампы! А из-за чего ты топиться собрался? Из-за своей невидимости? Еще и обзывается. А неплохо бы узнать при случае, что за Лампа такая? Если женщина симпатичная и, главное, небедная, можно свести знакомство покороче. Ничто так не делает жизнь приятной, как выгодная женитьба. Это Джулис знал твердо. А девица все не унималась: – Скоро Тильвус распутает заклятие снов и за твое примется. Я его попрошу, чтоб он побыстрей. Нет, какая самонадеянность и невежество! – «Распутает заклятие, распутает заклятие»! Торопить великого мага?! Твое счастье, что ты и понятия не имеешь, о чем говоришь! Девица оскорбилась: – А что такого? Почему бы ему не поторопиться? Джулис себя считал человеком выдержанным, хладнокровным, словом, таким, каким и подобает быть настоящему мужчине – воину и магу. Но иной раз, признаться, давал маху. Так и на этот раз. Не успел подумать, как слова сами слетели с языка: – Потому что заклятие сновидения необратимо! Оно распадается, только… Хорошо еще, что опомнился и прикусил язык. А тут и внутренний голос в беседу ввязался. Сказал кратко: «Джулис, ты – дурак» и снова умолк. Вот спасибо. Зато девица насторожилась. Стояла по-прежнему в дверях, мимо не прошмыгнешь. Вдруг на столе у нее что-то зазвенело, затрезвонило, Джулис даже подскочил от испуга, но девица и с места не сдвинулась. Подождала, пока трезвон прекратится, и сказала многозначительно: – Та-а-ак! Вот, значит, как? Необратимо? Ну-ка говори, голубчик, говори дальше! Когда оно распадается? Джулис притих и решил рта больше вообще не открывать. Тогда она рассердилась и топнула ногой. Вот как себя местные девицы ведут, кому рассказать – не поверят. – Говори, гад! Хуже будет! Ну и выражения! Джулис сердито засопел. На сердце стало так тяжело, что захотелось вдруг сказать всю правду, а там – будь что будет. Но сдержался и произнес только: – Мои дни сочтены! Получилось довольно мрачно. Но невоспитанная девица лишь плечами пожала: – Похоже на то. И если ты не скажешь, в чем дело, я тебя прямо тут своими руками… Поразительное бессердечие. Только о себе и думает, нет, чтобы посочувствовать! – Почему необратимо это дурацкое заклятие? Что такое со снами? Как бы все-таки улизнуть от нее? – Погоди-ка… – Она на мгновение задумалась. – А уже бывали случаи, когда человек попадал в сны Воина Сновидений? Додумалась-таки… плохо дело, Джулис. – Ты же должен такие вещи знать, если ты маг? Джулис сделал шажок к окну, но девица тут же прикрикнула: – Стой! В окно удрать решил? И не надейся. Говори! Нет, не отвяжется. Нечего и мечтать. Пришлось ответить: – Бывали. Нечасто, но бывали… – И что происходило? – Происходило? Девица разъярилась, как весенний тролль. – Идиот, перестань за мной повторять! По делу говори! Надо будет выяснить, что значит слово «идиот». Ничего хорошего, по всей видимости. – Если я скажу, великий маг растерзает меня на мелкие кусочки. У него и заклятие для этого подходящее есть. Вот это, между прочим, чистая правда. – Брось, ничего он тебе не сделает, – самонадеянно заявила девица. – Здесь магией пользоваться нельзя. Ну может, по уху съездит – да и все. Говори! Я ему не скажу, честное слово. Навру, что сама узнала… в Интернете нашла. С такой-то хваткой ей бы только дознавателем быть. Кого угодно говорить заставит. Придется говорить… – «Что происходило, что происходило»… Заклятие распадается только со смертью, вот что происходит. – Э… что?! Почему?! Джулис набрал воздуху побольше и сказал, как в холодную воду прыгнул: – Волшебные сновидения обладают реальностью. Человек уязвим, потому что он – человек, а не маг. Сны Воина – смерть для него. «Джулис, тебе конец», – злорадно констатировал внутренний голос. Когда над городом уже висела теплая летняя ночь, в сквере возле театра появился Серега. Он был невесел и не особенно разговорчив, в другое время Сидор ни за что не полез бы к приятелю с разговором, но сегодня ему не терпелось выложить последние новости. – Приходила сюда эта-то, – многозначительно сказал Сидор, пододвигая приятелю холодные беляши: он был очень щепетилен во всем, что касалось правил хорошего тона и гостеприимства. Серега мгновенно понял, о ком идет речь. – И чего? Опять скандалила? – испуганно спросил он и на всякий случай оглянулся по сторонам. – Не. – Сидор откусил от беляша и прожевал. – Не скандалила и никого, значить, на этот раз не трогала. – Он покрутил головой. – Ну цирк был! Сидим, это самое, тихо, вечеряем… картошкой вареной разжились… вдруг машина! И дверца – хлоп! И шаги, будто бежит кто. Глядь – несется девица эта, буйнопомешанная! Увидела его, – Сидор указал глазами на Тильвуса, лежавшего под деревом. – И к нему – шасть! От ужаса Серега перестал жевать. – Побила? Сидор почесал в затылке: – Не, это самое, не побила. Остановилась напротив него, смотрит – и молчит. Так вот стояли друг против друга и друг на друга таращились. Цирк, одно слово! Жалко, ты не видел. – А потом? – с интересом спросил Серега. – А потом он, – Сидор снова кивнул на Тильвуса, – вдруг ни с того ни с сего и говорит ей: «Не кричи». Серега покачал головой и засунул в рот остатки беляша. – Так она ж вроде молчала? – проговорил он с набитым ртом. – Молчала, это самое, вот именно! – А дальше? – А дальше, значить, отошли они к бассейне и там чего-то говорили… Долго, часа два, это самое, не меньше. Ушла потом ненормальная-то эта… И он ушел куда-то, утром только явился. Сидор вздохнул. – Вот такие, значить, дела у нас, Серега, – невесело сказал он. |
||
|