"ГНОМ" - читать интересную книгу автора (Шуваев Александр Викторович)

Из интервью 1958 года

Р. Поверьте, я очень хорошо понимаю трудности описания вещей, которых собеседник не видел и не может себе представить. Но вот вы все-таки имеете учеников. Утверждаете даже, что некоторые пошли куда дальше вас во всех смыслах. Значит, - нашли способ и слова объяснить. Поэтому, все-таки: каким способом вы воспринимали вещи, которые в то время описывали только на языке математики и никак не могли представить себе?

А.Б. У меня вообще достаточно сложное отношение к математике. Далеко не всегда, но очень часто ей приходится играть роль костыля, подпорки там, где у человека не работает образное мышление. Всего-навсего по причине того, что явление лежит вне его чувственного опыта. Я приведу пример. Не из тех времен, из куда более поздних. Вот несколько лет тому назад была модной тема "добротных квантовых полостей". Это такая микрокоробка, в которой отдельный квант может, отражаясь от стенок, прыгать теоретически вечно. И пошли обсуждать, как придать стенкам "атомную гладкость"! И давай выдвигать методы, от которых у меня волосы вставали дыбом. А математика! А вычислений!!! Так вот разница в том, что для меня вопрос о "гладкости" не стоял с самого начала. Я-то знаю, что он не имеет смысла, и внутренняя поверхность такой полости будет "сложена" внешними оболочками атомов, которые более-менее можно представить в виде сферических. "Гладкий" на таком уровне обозначает "регулярный". Такой, что при данной длине волны кванта его каждый раз будет встречать одинаковый энергетический уровень. Поэтому я с самого начала делал полость, как глобулу, свернутую из такой нити, что получается сплошная оболочка. Дальнейшее было делом техники.

Р. Так просто?

А.Б. Пожалуй. Вот только из одинаковых шариков не всегда удается сложить оболочку, которая была бы сплошной для того фотона, который нужен. Этакие заковыки у физики с топологией на стыке. И чтобы при этом была стабильной. Поэтому состав "стенки" почти всегда имеет… гетерогенный атомный состав. Это несколько усложняет задачу. Характерные для комбинаторики объемы вычислений таковы, что любой ЭВМ хватит на миллиард лет непрерывной работы. Все зависит от тех способов, которыми сокращается тупой перебор вариантов. Причем запросто может выйти, что, получив перспективный результат, начинаешь его интерпретировать в реальные атомы, и вдруг видишь там гелий, неон, плутоний или вовсе калифорний… То-то бывает радости… В результате мы начали работу по топологически-обусловленной самосборке оболочек, как только узнали о существовании самой проблемы, а на другой стороне все еще продолжали дискуссии о гладкости… там технологи не так хорошо сопрягаются со специалистами по квантовой механике. Потом они пошли нашим путем: сами дотумкали, или разведка постаралась. Но и с этого момента, пока наши ближайшие преследователи разработали полости для пяти частот, мы довели двадцать две… Всего, таким образом, пятьдесят одну.

Р. Простите, а практическое значение…

А.Б. Это вы меня простите. Не подумал, что вы вовсе не обязательно должны быть в курсе. Речь идет об элементной базе для вычислительной техники. В частности - для запоминающих устройств. Кажется, есть перспектива сделать их универсальными, сведя к минимуму разницу между ОЗУ и ПЗУ.

Р. Вы не думайте, я уроки учил. Понимаю, что значат в наше время передовые позиции в вычислительной технике. Это значит быть впереди и во всем прочем, верно? Скажите, и это все только благодаря особенностям мышления вас… и ваших учеников?

А.Б. Это было близко к истине… и до недавнего времени. Нам теперь все чаще удается делать специализированные вычислительные устройства… для решения узких задач, понимаете? Где все эти особенности о-отличнейшим образом моделируются. Мы сокращаем и сокращаем перебор, движемся к знанию и результату все более коротким и прямым путем… Х-хэ, я и не подумал, что вырисовывается парадокс: я говорил о моем сдержанном отношении к математике, а на деле получается так, что мы просто делаем более подходящую математику. Основанную не на формальной логике, а на той, которой мы пользуемся на самом деле.

Р. "Мы" или "вы"?

А.Б. Безусловно, "мы". Я - носитель крайнего на данный момент, но далеко не предельного варианта именно что нормального мышления, получившегося в результате дикой случайности. Почти чистый образец, изучив который, люди лучше поняли, каким именно способом думают на самом деле.

Р. Но не до конца?

А.Б. Не до конца. Окончание этого процесса может привести к непредсказуемым последствиям. Совершенно непредсказуемым.

Р. Вы считаете себя первым?

А.Б. Не такой простой вопрос, как кажется. Сходным способом мышления обладал Эйнштейн, но сравнивать нас трудно. С одной стороны - он стартовал в новый способ мышления, будучи ученым-физиком, а я - полуграмотным рабочим-мальчишкой. С другой, - он самородок, а я - результат очень специфического обучения и еще более необычного практического опыта. А еще у меня с самого начала не было предрассудков "научного" круга. Мне и в голову не приходило задумываться об относительности массы или времени. Как вы не задумываетесь, на сколько именно сантиметров протянули руку, чтобы взять карандаш… Кстати, - потом тоже не думал. По крайней мере, на протяжении долгого времени. Он, надо сказать, даже не пробовал постулировать и формализовать свой способ думать. А у меня… У меня с этим тоже были большие затруднения, но меня поправили. Было, знаете ли, кому.