"Звезда хаоса" - читать интересную книгу автора (Трунина Юлия)Глава 6 Осколки прошлого.Дела давно минувших дней… А. С. Пушкин. Ближе к вечеру я убрала ментальный блок и сама связалась с магистром Лаурентием. Искренняя радость в голосе Учителя умилила меня до слез. Правда потом он стряхнул с меня грезы, посулив два месяца дежурства вне очереди, за то, что оборвала ментальный контакт общения. А когда я осторожно напомнила, что вообще-то уже закончила Академию, наставник ни сколько не смутился и обещал усадить меня за переписывания тома Маары, вырванные страницы которого были, по его словам, просто бесценны. Если вспомнить, что книга написана на таллаосе, то можно пожалеть, что вышла живой с эльфийской базы. – Нет от вас, эльфов, никаких доходов… убытки одни,– бурчала я за ужином. – Как это нет?!– развеселился Оссолоэт.– А инкуб? Ну какая еще смертная женщина может похвастать, что за ней гоняется демон вожделения?! – Очень остроумно!..– огрызнулась я.– Смешно до кончиков бакенбард. – У тебя нет бакенбард. – А мне и не смешно. Король и Владыка, присутствующие так же за столом, наш разговор не поддерживали, тихо переговариваясь о чем-то своем. – Ну вот почему ты такая вредная?– полез опять ко мне принц. – Я полезная, просто вы меня не тем поливали. Он одобрительно хохотнул оценив шутку и миролюбиво сказал: – Не злись! Я же пытаюсь тебя развеселить. – Если бы я злилась, ты бы об этом знал… впрочем, как и весь особняк. А шут из тебя никудышный, так, что лучше ешь. – Хамить с бесстрастным лицом!.. Слушай, у тебя родственников среди эльфов не было?.. Дед, что с тобой?– обратился он к королю, который вдруг поперхнулся и закашлялся.– Тебя по спине похлопать? Шеолмин замахал на него руками, сгибаясь под стол. Слуга моментально подскочил к своему правителю с салфеткой. Тот взял и пару раз, кашлянув в нее, выпрямился и извинился перед нами. Тут мы с Оссолоэтом уподобились Владыке, вежливо промолчав. – Ну так, что там на счет эльфов?– вернулся к прерванной теме принц. – Как вы меня все достали этим вопросом!– раздраженно ответила я.– Почему вы думаете, что если человек чуть симпатичнее упыря, то этим он обязан эльфийской крови?! – Ну а чего ты так завелась? Почему сравнение с эльфами вызывает у тебя такие жгучие протесты?– Я уже давно замечала, что иногда все паясничество пропадает и тому серьезному типу, который появляется вместо прежнего шалопая, как-то язык не поворачивается хамить. – Моя семья, в прежние времена, здорово от таких сравнений настрадалась. – Почему?– повторился тот, делая знак, чтобы мне подлили вино. Если для непринужденного общения, так я, в общем-то, не против, а если для чего-то иного… так вам же хуже… Страшнее пьяной женщины – только пьяная женщина-маг. – Мой прадед чуть не лишился престола из-за того, что некоторые неверноподданные наплели, что он не сын короля Иоанна. – Ну, придворные могли болтать, что угодно, но раз семя лжи дало всходы, значит, имелся повод. – Ну суди сам, весь повод перед тобой,– я провела руками по своему лицу.– Я – копия папы, а отец, в свою очередь, был очень похож на своего деда… Мой прадед получил в народе прозвище Красивый. Он был примерно пяти локтей росту, имел удлиненные черты лица, миндалевидные глаза, носил длинные золотистые волосы, и у него никогда не было брадобрея. Поэтому люди подумали-подумали и решили что он – эльф. – Убойная логика,– согласился принц.– Если честно, только ты не злись, я бы тоже такое подумал. – Уговорил, не буду. Когда я попала в Академию и начала всерьез изучать историю, то поделилась с бабушкой своими наблюдениями. Она сказала, что это, гнусные выдумки мужиков-клеветников, которым не дает покоя слава королевы Эсфирь. Она помнит прекрасно своего отца и считает его чистокровным человеком. Ей нет смысла меня обманывать. И тут заговорил король, вкрадчиво так, растягивая слова: – А твоя бабушка не объяснила, случайно… почему Искандер всегда прятал уши … за волосами? Даже на портретах, они у него прикрыты. И чего это он так заинтересовался моими предками? Даже портреты рассматривал. Да и Владыка только делает вид, что увлечен заливным, а сам все в мою сторону косится. – Случайно объяснила: королева Эсфирь рожала в путешествии (уж не знаю, какой бес понес беременную женщину по дорогам?!) и повитухи, естественно там не было. Роды принимала телохранительница из Пексина. Она слишком сильно сжала головку, и ушки деформировались. Каждому разумному существу вполне естественно прикрывать изъяны на своем теле. – Как все просто,– сказал с усмешкой принц. – Не понимаю твоей иронии,– насторожилась я. – Я говорю, что как все в действительности просто, а, сколько споров и пересудов… Почему твой прапрадед просто не показал всем свои многострадальные уши и не прервал сплетни? – А его об этом никто не просил. – Конечно, не просили,– опять заговорил Шеолмин, поднимаясь из-за стола и с непонятной злостью бросая салфетку на стол.– Ведь оранжерею под окнами дворцовой башни до сих пор называют «Садом искупления»… И магистр Юниан все еще радеет за честь королевской династии и всегда найдет место… для новой оранжереи… Всем спасибо за хороший вечер,– после чего вышел из столовой. – Что случилась с твоим дедом?– спросила я Оссолоэта, когда за королем закрылись двери. – А что с ним?– с притворным изумлением переспросил тот. – Нервный какой-то… – Это возрастное, все-таки триста восемьдесят третий год дает о себе знать… Пойду я тоже собираться, пожалуй, а то лекциями замучит на тему: «Я в твои годы… Тебе уже шестьдесят семь… Пора становиться ответственней»,– ну и так далее… Детки, не шалите, я вернусь попрощаться. Он танцующей походкой направился к двери и послал оттуда воздушный поцелуй. Правда, я так и не поняла мне или Владыке. Да-а-а, надо же шестьдесят семь!.. – Вирдирион, а, сколько тебе лет? Он слегка повернул голову и дернул губами. – Только при посторонних так меня не зови. Ага, а я, значит, уже не посторонняя?! Быстро! – Хорошо так, не буду. – Зачем тебе мой возраст? – Хочу понять, когда Оссолоэт повзрослеет. – Никогда,– обреченно ответил тот.– А мне девяносто девять. Ух, ты!.. – На человеческий возраст – тридцать три? Так мы же почти ровесники!.. – Тридцать восемь,– усмехнулся он. – А для меня ты – младенец. Что?!.. Ах ты, зараза рыжая!.. Сам напросился… – А младенцам в декольте-то разве смотрят? Он заморозил меня надменным взглядом: – Да-а-а, а ты все-таки стерва!– и тоже вышел из-за стола. – А кто спорит?!– крикнула я ему в след. Настроение улучшилось, сделал гадость – на сердце радость! Король и принц с телохранителями отбыли примерно через час. В моем распоряжении остались Владыка с пятью охранниками, госпожа Хитоми с двумя служанками, Мариисса – домоправительница, Оривиас – дворецкий, еще около десяти эльфов обслуги и… Эрвиан. Учитывая его «любовь» ко мне лучшего принц придумать не мог. Как ни странно при таком обилии народа я оказалась в одиночестве. Госпожа Хитоми удалилась на медитацию, чтобы «очистить дух перед решающим боем» и появлялась очень редко. Прислуга сторонилась меня как чумную, и это вызывало раздражение и желание учинить дебош. Особенно меня нервировала домоправительница, которая наоборот следовала за мной как тень невинно убиенного за убийцей. При этом она не говорила ни слова, только вздыхала и брезгливо поджимала губы. Все мои экскурсии по особняку заканчивались ее физиономией и до тошноты надоевшей фразой: «Это место – не для осмотров». Владыка… ну это отдельный разговор. После нашего разговора в столовой он стал походить на некроманта, то есть днем прятался по темным углам, а ночью выходил на промысел – поесть. Я несколько раз пыталась предложить свою помощь «в сортировке фактов», но каждый раз кто-то из его охраны мне отказывал. Эрвиана я встречала чаще всех. Думаю, Оссолоэт поручил ему за мной присматривать, и теперь бедняге приходилось несладко, как жадному наемнику из баек, который подрядился сразу на две работы: убить и охранять, причем одного и того же человека. Эльф тоже не мог никак решить, что ему дороже честь или душевное спокойствие. Через двое суток прибыли посыльные от короля. Сам правитель благоразумно воздержался от встречи со мной, послав гонца с плохими вестями: надо было задержаться еще на четыре дня. Нервно вздрагивающие эльфы (не знаю, что их напугало, то ли метательные ножи в моих руках, я как раз тренировалась у мишеней, то ли грозовые облака в моих глазах) поднесли мне в подарок от Шеолмина сундук, в котором, с их слов, было все, что могло скрасить пребывание в особняке. Увы, портрета короля, на котором я могла бы выместить свою злость, не было, но зато глаз приятно порадовали книги по демонологии (это намек что ли?!), платья, туфли и… лютня. И с чего было решено, что платья и туфли на эльфийский манер меня должны порадовать? Садисты!.. Лучше бы штаны прислали!.. Но любопытно другое, как король узнал, что я играю на лютне? Магистры сказали? Но я в Академии показательных концертов не устраивала. Очередная непонятка. Весь вечер, после доставки подарка, я ходила по особняку и чего-то бренчала, стараясь, чтобы пальцы быстрее привыкли к струнам. Теперь ко мне наоборот стали все сбегаться, думая, что кому-то плохо. Под конец не выдержал сам Владыка и, высунувшись в коридор, с раздражением заметил: – Иллия, перестань мучить благородный инструмент, раз кроме тетивы пальцы ничего не знают. Я обиделась и ушла в выделенную мне комнату. «Пальцы ничего не знают»… Знают!.. Но что поделать раз на лютне меня учили играть лишь эльфийские переливы. В эльфийском доме, на эльфийском музыкальном инструменте, подаренном эльфом, играть перед эльфами творения эльфийских композиторов?!.. Такого предательства самой себе я бы не простила!.. Середина цветовца выдалась жаркой, я в основном проводила дни на маленьком балкончике в своей комнате, здесь тень создавали навес и деревья. Так мне было удобней изучать книги присланные королем и делать записи. Магистр Доминион, а, скорее всего именно он делал подборку, постарался на славу, попадались очень редкие и полезные экземпляры. Больше всего времени я уделила изучению информации об инкубах. Если собрать все сведения, почерпнутые мною из книг и из лекций, то можно сделать вывод, что инкубы – это миф. Дело в том, что никаких подтверждений их существования не было. Правда, кое-кто из магов проводили исследования, собирали поверья и легенды, искали свидетелей. Больше всего удалось узнать тифлингам, все-таки у них свидетели подостоверней. Прочитав записи, оставленные теми магами, мне удалось узнать, что инкубы – это сыновья суккубов и… а вот здесь возможны варианты: или людей, или ифритов, от других видов демонов или жителей нашего мира (эльфов например) потомства быть не могло. Почему, в книгах растолковано не было. Редкость же данного вида объяснялась тем, что у суккубок очень редко рождались мальчики, примерно на двести девочек один мальчик. Есть еще одно утверждение, что матери сами убивали сыновей, чтобы в будущем не попадать под их влияние. Ну в это мне верится с трудом. Нет, не из-за материнского инстинкта, а из-за того, что демоны никогда не откажутся от дополнительной мощи. Демон же умеющий подчинявший себе любых особей женского пола, мог стать сильным союзником. И тогда появлялся другой вопрос: чьим союзником является Лазаол? Что за архидемон может стоять за ним? И какого хрена им все-таки надо?! Я несколько дней пыталась составить список тех вещей, которые могли быть у эльфов и которые нужны были демонам. К утру третьего дня я пришла к выводу, что это может быть только одно – мощный артефакт. Мне не вспомнился ни один из артефактов, хранящихся у эльфов, который бы мог настолько привлечь демонов. Я даже запросила у Великого список всех мощных артефактов, которые когда-то существовали, и вот здесь начались странности… Сначала магистр Юниан очень добродушно со мною пообщался (как?.. ментально, конечно), одобрил мою тягу к новым знаниям, но когда я упомянула о старших эльфах, потребовал немедленно выкинуть все прежние идеи из головы. Дальше хуже, через час после общения с Великим ко мне пришел магистр Арвисиан и попросил вернуть все книги присланные королем. Я отдала, но только потому, что те мне были больше не нужны и потому, что не придала тогда этому большого значения. А ближе к вечеру, когда я в поиске информации перерывала книги, хранящиеся в особняке, меня навестил Владыка. Все действо происходило как раз в том зале с мраморным камином, где был королевский «допрос». Двери распахнулись, впуская Вирдириона, и сразу же закрылись, так что я успела рассмотреть лишь Зоррвиэля и вездесущую домоправительницу. – Могу я узнать, откуда такой бурный интерес к книгам?– спросил он, садясь в кресло боком ко мне. Можно было бы и обидеться на такое невнимание, если бы не крайне напряженная поза визитера. Похоже, он что-то задумал… – Играть на лютне ты мне не разрешил, надо же хоть как-то себя развлекать,– ответила я, листая очередную книгу и украдкой изучая выражение лица непрошеного собеседника. – И что интересного вычитала? – Что меня преследует сказка. – Это, в каком смысле?– В дверь постучали:– Войдите,– отозвался Владыка. – В том, что инкубов якобы не существует. Вошел слуга с вином и фруктами. Я с удивлением проследила за ним, и когда вышел, поинтересовалась у Вирдириона: – Откуда такая роскошь? – От короля Шеолмина,– невозмутимо ответил тот, наливая вино в два бокала.– Присоединяйся… – Вино?!.. В такую жару?!.. Нет уж, увольте! – Это особое «Слеза сирены», с мятой… Очень освежает. – Благодарю, попозже,– ответила я, вчитываясь в строки, которые уже давно меня занимали.– Вирдирион, тебе о чем-нибудь говорит название Сиан'каэ? – Нет. Я подняла голову: – Уверен? – Абсолютно. – Сиа'каэ – запретный город, очень напоминает Сиан'омери – запретную долину. – Ты начиталась о нас сказок,– его лицо так и осталось без выражения, но пальцы крепче сжали бокал. Я подошла и, подобрав платье, села на подлокотник его кресла. Он скосился на меня и нахмурился, полагаю из-за моего наряда. Не удивляйтесь, просто узнав, что мне прислали платья госпожа Хитоми забрала свой синий костюмчик со словами: «Хватит позориться, носи красивые вещи!». Добрая женщина!.. Вы когда-нибудь пробовали носить платья из шелка со шлейфом в жару. Уверяю вас, непередаваемые ощущения!.. Я облегчила наряды, как смогла: убрала все вышивки, кружева и украшения, обрезала шлейф. Потом служанка подшила мне подол под пристальным взглядом Марииссы, которая бурчала себе под нос что-то вроде: «Люди никогда не ценили красоту и внимание». Сейчас на мне было одно из тех платьев белого цвета с красной тесьмой. Раньше на груди и рукавах было розовое кружево, но оно было подвергнуто полному уничтожению. После примерки «нового» платья домоправительница заявила, что эльфийки никогда не позволяют себе носить платья с такими развратными декольте. – Это потому, что у них нет сисек,– парировала я, оставаясь довольной изменениями в покрое. Думаю, у Владыки в голове сейчас бродят такие же мысли, но потакать его вкусам я не собиралась. – Взгляните вот сюда,– я с милой улыбкой протянула ему раскрытую книгу.– Здесь описаны руины, найденные на острове Хель, что в Ядовитом океане, а так же часть перевода рукописи найденной там же. Вот здесь: «…И был заключен Договор… И все мы взяв лишь семьи свои пошли во тьму… И смотрели мы как огонь пожирал творенья наших отцов и дедов… Мы канем в пустоту… Мы исчезнем из этого мира, во имя его будущего. Мы принесли на алтарь Равновесия наши жизни и жизни наших детей и детей их детей. Но Матерь Небес не оставила сыновей и дочерей своих, Мудрейшая Та'алисса даровала нам надежду… Она дала нам Его… Ее печать на Его теле… Он соединяет нас с ее царством, и Его сыновья будут светочем для наших детей… Он – Dalf Illas…» – Правда интересно?– с преувеличенным вдохновением спросила я. – Очень…– отозвался alfi, залпом допивая бокал. – Dalf Illas – пьющий чары… Какое оригинальное имя!– я наблюдала за его лицом стараясь уловит малейшее изменение, которое подтвердило бы мою догадку, но у него и мускул не дрогнул. Попробую сыграть на его самообладании.– Dalf Illas… Dalf Illas!.. Dalf Illas?.. Я специально произносила это словосочетание на разные интонации, пытаясь вызвать у него хоть какие-то эмоции. Ну понятно же, понятно, что он знает о чем речь, и знает, что и я об это знаю… Так чего молчать?!.. – Что-то знакомое в этом, правда?– поднажала я. – Только для тебя,– качнул тот головой. – Dalf Illas… – Я уже понял! Ты не могла бы перестать?– попросил он с зубовным скрежетом. Есть! Занервничал!.. Нужно продолжать: – Dalf Illas… Da…Il…– я заикнулась и сама себе не поверила, открыла книгу перечитала вновь абзац и замерла, уставившись на Владыку. – Что с тобой? Подавилась?– сиреневые глаза смотрели очень недружелюбно. – Dalf Illas… Ди!!!.. Ди'Айсмэсиас… Это же твое…! Владыка вырвал книгу у меня из рук и резко встал с кресла. Я не удержалась и свалилась вниз на сиденье. – Ведь просили же… просили: уничтожьте все такие книги!..– со злостью сказал эльф, швыряя упомянутую книгу в камин. Жест, конечно, странный, если вспомнить, что камин не растоплен. Я настолько была ошеломлена своим открытием, что осталась сидеть в кресле боком. – Ну и чего ты пыталась узнать?– спросил он, нависая надо мною. – Что нужно демонам от твоего народа,– честно ответила я. – А вот это тебя не касается! Все что связано с моим народом только моя забота… Ясно?!.. – приступ прошел и теперь это был почти прежний Вирдирион, с каменным лицом, но с бешеными глазами. – Ясно,– покладисто кивнула я.– А ты не мог бы это все объяснить тем уродам, которые уже несколько дней гоняют меня по Бэл'Лиону. – Никто тебя больше не тронет… По крайней мере из ордена,– он отошел от меня и сел напротив. – Извини, но мне в это с трудом верится. Я ожидала очередного уверения, что все теперь будет хорошо, так что сиди, голубушка и не прыгай… А он в упор посмотрел на меня и отчетливо произнес: – Оставь наши тайны при нас. И чего засуетился, можно подумать, что застал меня у государственных бумаг. Подумаешь, узнала, что старшие раньше жили на острове Хель и что его предки правили alfi еще две с лишним тысячи лет назад. Ничего себе династия продержалась! – Не нервничай ты так,– сказала я, поднимаясь с кресла,– ничего такого я не узнала, так что… – …Все еще впереди. Это ты хотела сказать? Ты думаешь, что я переживаю о том, что ты узнала, откуда пошел мой род?.. Не-э-эт, я переживаю, как бы ты дальше не стала копать. И что тогда?.. – Что?– заинтересовалась я.– Думаешь, докопаюсь? – Ты?!.. Да-а-а, ты на это способна!.. – Это комплимент?!..– восхитилась я. – Предупреждение,– серьезно ответил он.– Я – пьющий чары, а твое имя Иллиасса… – Нет-нет-нет…– погрозила я ему пальцем,– не надо эльфировать мое имя, я – Иллия. – Я и говорю Иллиасса – чародейка. Не заставляй меня… пить тебя. – Убить…– поправила я, перестав улыбаться.– А ты это сможешь?.. Убить того, кто спас тебе жизнь. – Я буду блюсти интересы моего народа,– упрямо повторил тот, но глаза отвел. – Ты не ответил на мой вопрос. Сможешь? Вирдирион открыл, было, рот, но в дверь вновь застучали и, не дождавшись приглашения, распахнули. В проходе стоял Эрвиан. – Владыка, мне срочно нужно обсудить с вами одно дело,– сказал он взволнованным тоном и, видя, что собеседник пытается возразить, добавил:– Это действительно очень важно. – Иллия, ты не против, если мы закончим разговор попозже? – Нет, конечно. Увидимся… Вирд,– и с удовольствием понаблюдав, как вытянулись физиономии у Эрвиана и стоявшим за ним Зоррвиэля, вышла из зала. Разговор можно было и не продолжать, если сразу не ответил «да», значит, всегда возможны варианты. Вот только не понимаю, почему меня это так обрадовало?.. Оставим смятение чувств на потом, а пока есть время сделать выводы. Если они думали, что я прекращу свои изыскания, то жестоко ошиблись. Мне не нужны ни их тайны, ни их богатства… Я хочу знать в лицо своих врагов, хочу знать их цели и мотивы, а, следовательно, и возможности. Знать, чтобы остановить, обезвредить… убить, если придется. И не жить, постоянно ожидая удара из субпространства. Но времени у меня остается все меньше, нужно спешить. Если бы еще не было так жарко днем и так душно по ночам можно было бы плодотворней работать. Но эта ночь побила все рекорды. Каменный особняк прогрелся окончательно и теперь просто пышил жаром. Я могла бы наколдовать себе в комнате микроклимат, но меня попросили по возможности воздерживаться от проявления магии, дабы не привлекать ненужного внимания. Поэтому мне оставалось только задыхаться от жары, злиться и записывать новые заметки про эльфов в свою долговую книгу. Открытые окна уже не приносили долгожданной прохлады, на улице ветер не шевельнул ни листочка. Нет, это что-то невыносимое!.. Я так тепловой удар заработаю. Выйти на улицу что ли?.. Я поплелась вниз по ступенькам. Высунувшейся, было, навстречу мне домоправительнице с вечными моральными замечаниями, был обещан финал жизни в шкуре выхухоли, и что-то икнув, та быстро исчезла за дверью. Край покрывала, что я тащила за собой, настойчиво цеплялся за все кусты, но это не мешало мне двигаться вперед. «Если что, лягу прямо в саду, и пусть этим остроухим будет стыдно»,– мрачно размышляла я. В романтических балладах главная героиня при свете луны должна была обнаженной кинуться в озеро, где ее уже ждал пылкий кавалер, который наверняка, этим сидением в воде все ценное у себя уже отморозил, дожидаясь, пока до девицы дойдет, чего от нее ждут читатели. Я бы тоже нырнула в любой водоем, будь он хоть с лягушками, хоть с кавалерами, но ничего подобного здесь не наблюдалось. Из всей воды были только фонтаны, в которых я могла разве что вываляться, настолько они были мелки. Выбрав себе фонтанчик с низенькими бортиками и с незатейливой струей воды бьющей из центра, я сняла халат и блаженно растянулась по мраморному дну. Может здесь и остаться ночевать? Потом как-нибудь объясню госпоже Хитоми почему ее подарок, шелковое неглиже, в таком плачевном состоянии. Если бы могла чем-то голову подпереть, чтобы не захлебнуться – осталась бы. А все-таки хорошо!.. В такие моменты забываешь обо всех неприятностях и проблемах. Есть только этот миг, только эти ощущения и только одно желанье – продлить блаженство, и пусть весь мир подождет!.. Но мир вовсе не намеревался давать несчастной уставшей волшебнице передышку… По голове и лицу ударило приливной волной, я открыла глаза и напряглась. Послышалось осторожное цок-цок-цок… Тишина… Потом снова цок-цок… Кто-то протяжно фыркнул, и меня буквально подбросило вверх. Я отпрянула в сторону, уже складывая руки в атакующий жест, и охнув, резко развела их стороны, чтобы не успеть сотворить заклинание. В трех-четырех локтях от меня стоял единорог… Тот самый белоснежный, с обломанным рогом… – Как ты сюда попал?– прошептала я, не веря собственным глазам. Он склонил голову набок, глядя меня большими лиловыми глазами, потом вытянул шею и раздул ноздри, как бы принюхиваясь к ночному воздуху. Я зашевелилась и подалась вперед. Единорог моментально насторожился и навострил уши, потом наклонил голову и несколько раз угрожающе ей тряхнул. – Ну что ты?!.. Тише-тише!.. – постаралась я его утешить.– У меня и в мыслях нет ничего плохого. Просто хотела узнать: нужна ли тебе помощь? Единорог, естественно, молчал, лишь изредка дергал ушами, проверяя, не подкрадывается ли коварный враг сзади. – Тебя друиды, наверное, обыскались?.. А ты здесь!– продолжала меж тем я.– Может тебя как-то к ним переслать? Раздалась предостерегающее ржание. – Ладно-ладно!..– замахала я руками, отодвигаясь и осторожно выходя из фонтана. Мой нежданный сосед слегка отпрянул назад, но, увидев, что я села и замерла около бортика, успокоился и принялся бродить по воде. Тебя бы вычесать, как следует, красавец, от репьев и старых листьев. Копыта почистить, гриву с хвостом расчесать, да и бородку тоже. Странно, раньше я считала, что борода у самцов-единорогов придает им схожесть с козлами и потому, никакого восхищения такие создания вызывать не могут. – Я ошибалась!.. Ты – изумительное создание! Все от ушей до копыт вызывало восхищения. Я никогда не была обожательницей лошадей, наверное, потому, что в наших конюшнях всегда их содержалось их около двух десятков разных пород и мастей. Мой дедушка Марий был заядлым любителем скачек. Нет, он не ставил на лошадей, он их выращивал и тренировал, даже выводил новые породы именно для бегов. Сейчас этим занимается мой дядя Широн. Новых пород он не создал, но прибрал к рукам многие ипподромы страны. Так что я с детства слышу об экстерьере, окраске тела или копытного рога, аллюр, галоп и так далее… Хоть красоту лошади определяют ее формы (экстерьер), гармония движений… Но первое, что мне всегда бросается в глаза – это масть. Вот и сейчас любуюсь переливами на шкуре единорога. Белый цвет вообще большая редкость… Настоящий белый без всяких темных подпалин на ногах и животе, без потемнений на морде… Вспомните, видели ли вы таких?.. Вот то-то и оно… А этот еще был особенным оттенком, муаровым (с волнистым отливом). Грива (то, что осталось), хвост и фризы тоже были волнистыми с серебряным отливом, а вот обломок рога был чисто белый, без всяких примесей. Про себя, я стала звать единорога Изумитель, по первому восклицанию, которое он вызывал. Не знаю, сколько я так сидела, но одежда и волосы уже почти просохли, и захотелось спать. – Мне пора,– сказала я единорогу,– если захочешь, приходи завтра ночью. Пообщаемся. Тот поднял морду от воды и протяжно фыркнул, а потом насторожился, дергая ушами. Я тоже прислушалась… Действительно кто-то идет, видать не мне одной так жарко. Надо халат накинуть, а то вдруг мужик, еще слюной захлебнется. Ветки шевельнулись и к фонтану, что-то ища под ногами, вышел Эрвиан. Скорее всего, он искал порученный охране объект, меня, и шел по моим следам, благо я столько веток покрывалом наломала. Единорог всхрапнул и, взбив ногами воду, выскочил из фонтана. Эльф вздрогнул, как очнулся от сна, и настороженно огляделся. Первым его внимание привлек, конечно, Изумитель, а уж потом моя скромная персона. – Единорог?!..– не поверил он своим глазам.– Откуда он здесь?!– и повернувшись ко мне, с гневом спросил:– Ты притащила? – Ага, за пазухой,– «призналась» я.– Отойди, сейчас еще дракона выпущу полетать. Он, было, отшатнулся, не поняв шутки, но, услышав мое хихиканье, одарил меня еще более озлобленным взглядом. – Веселишься?! Ну, повеселись, повеселись… напоследок,– и, развернувшись, хотел уйти. Единорог таких резкостей не выдержал и ускакал. – Ты зачем приходил-то?– окрикнула я Эрвиана, ничуть не смущенная враждебным тоном.– Предупредить или пригрозить? – Очень мне надо на тебя силы тратить,– огрызнулся тот, не поворачиваясь лицом. – А ты точно тот самый эльф, которого я встретила на стрельбище, и который сопровождал меня на фуршет? Он чуть повернулся, бросая на меня недовольный и в тоже время недоумевающий взгляд. Я поспешила пояснить: – Это к тому, что раньше ты при моем приближении ядом не плевался. Так что изменилось? Вряд ли я могла обидеть тебя своим отсутствием за прошедшие полторы недели. Ну, если, конечно ты не из ордена… – Да как ты посмела?!!– перебил он меня, делая два шага ко мне и сжимая кулаки.– Я не опозорю свою семью и всегда буду верен принцу Оссолоэту и короне! – Тогда тем более не понимаю!– в чувствах другого я бы не стала копаться, но это – брат магистра Керля и наверняка, его странное поведение сильно огорчает моего наставника. – А тут нечего понимать… Просто ты… мне не нравишься! – Конечно, я – не Небесная Дева, но не настолько же плоха, чтоб при первом же знакомстве захотеть убить. Да и в доме госпожи Хитоми, я не замечала с твоей стороны особой антипатии. И вдруг такой холодный прием… – А ты восторгов и сантиментов ожидала?.. Хватит с тебя и моего братца! – Ты ревнуешь что ли?– не подумавши, брякнула я. Эрвиан весь аж побагровел от злости, даже в темноте стало заметно, пару раз пытался, что-то сказать, но получались лишь отдельные бессвязные звуки. Так реагировать можно лишь на точное попадание в больное место. – Это же смешно!– уже серьезно сказала я. – Ты что искренне веришь, что каждый мужик только и мечтает что о тебе?!..– выговорил он, наконец. – Нет, что ты, я искренне верю, что мечта может быть и помилее… но мужики почему-то предпочитают стерв. Нескучно с нами. Но в данном случае говорилось о ревности магистра Керля ко мне, а не наоборот. – А это еще при чем?!..– воскликнул он.– Я не извращенец, спать с собственным братом! – Так и я тоже не извращенка, спать с тем, кто для меня как отец. – Он не твой отец! У него был свой сын, который умер… из-за тебя! О-о-о! А вот это что-то новенькое. – Не знаю всех обстоятельств смерти сына наставника,– начала я спокойным и рассудительным тоном, чтобы как-то успокоить бушующего эльфа и настроить его на общение.– Но, по-моему, на момент его смерти мне было только тринадцать лет, и я не была с ним знакома, потому не могла стать причиной его смерти. – Да что ты?!.. Не знала о нем?!.. Зато мы о тебе знали!.. Вот ты где у нас была!..– он резким жестом провел ребром ладони по горлу.– С тех пор как Керль имел несчастье тебя спасти, все разговоры с ним сводились к твоей персоне… «У девочки такие мощные магические способности!»…– начал он подражать интонации и мимике брата:– «Ах, у нее так быстро происходит регенерация!.. Она просто родилась с луком в руках!.. Какая поразительная меткость для такой малышки!.. Какая воля!.. Какая смекалка!.. Какая храбрость!..» Тьфу!!!.. Аж противно!.. Иллия, то… Иллия, се… Иллия, такая – растакая…– Эрвиан, казалось, перестал замечать все вокруг, прошел мимо меня, сел на бордюр фонтана, потом достал длинную эльфийскую сигарету и замер, глядя в пустоту. Я поднесла ему небольшой фитилек с огнем, но эльф так и не закурил. – Понимаю, вам было обидно…– попробовала я продолжить его рассказ. – Обидно?..– невесело усмехнулся Эрвиан.– Он перестал замечать других. Даже свою семью: своих мать, брата… сына!.. Я сам был свидетелем как он восемь раз, почти восемь раз подряд, назвал его… твоим именем! А потом Керль сказал, что ты поступаешь в Академию, а он будет поручителем… Это было последней каплей для Нивиэля, и он… он выпил ту гадость! Что я чувствовала? Что бы вы чувствовали на моем месте? Удивление, смущение, жалость, страх… Пожалуй все, в большей или меньшей степени. – Я могу сказать, что «не знала, не подозревала о таком, что мне жаль, что это не моя вина»… но ты это и так знаешь… Знаешь! Просто тебе нужен кто-то на кого можно бы было возложить ответственность за смерть племянника. Ну не можешь же ты обвинить собственного брата? – Почему это не могу?!– вскинулся он.– Могу!.. И обвиняю… Обвиняю… как и себя! Если бы я тогда смог понять… остановить! Ой, как все запущено… Еще и груз собственной вины, а он гнетет посильнее жажды мести. Уж я-то знаю. И знаю, что прошлое нужно отпустить иначе оно утянет тебя за собой. Мертвые должны остаться лишь в воспоминаниях живых, а не в их мечтах, иначе у живых не будет будущего. Мне потребовалось тринадцать лет, чтобы понять это, у тебя, длинноухий, прошло лишь девять. Можно я помогу тебе сократить срок?.. – Как ты мог понять, что взрослый умный мужчина вдруг захочет отравиться из-за невнимания отца?– сказала я, садясь рядом с ним. – Отравиться?!..– он посмотрел на меня так, будто я предложила отравиться ему самому.– Он не травился, все было гораздо хуже… Только почему я должен тебе что-то рассказывать? И не смей применять на меня свои способности! У меня амулет! – От импотенции? – Нет, от… Да иди ты…!– эльф попытался вскочить, но я успела схватить его за руку и потянуть вниз. – Барахло это, а не амулет. Но подчинять мне тебя сейчас не надо, потому что сама не знаю, что я хочу от тебя. Эрвиан взглянул на свое кольцо, потом на меня: – Я не чувствую желания рассказывать тебе о смерти Нивиэля. – Не хочешь – не рассказывай,– легко согласилась я.– Тогда расскажи брату о своих чувствах. Будет легче. – Давай, я без тебя как-нибудь разберусь!– ощетинился он опять. – Давай. Только меня тогда не присоединяй к вашим семейным бедам. – А если ты виновница? Я подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком, эдакая «бедная овечка», раньше эта уловка всегда срабатывала. – Не могу я быть виновницей, даже косвенной… И ты это понимаешь. Он молчал, вертя в руках сигарету. – Ты предлагала огонь. Я опять засветила на кончиках пальцев фитилек и поинтересовалась: – У тебя еще есть? Эрвиан с удивлением извлек еще одну сигарету и протянул мне. – Ты куришь?! – Нет, но иногда расслабиться не помешает,– ответила я, зажигая огонек для себя. – Не ожидал. – Я еще и в туалет хожу, так что практически от вас не отличаюсь. – Разве что магией,– тихо заметил эльф. – Ну, магов много и среди эльфов. – Но не в нашей семье, у нас маг только Керль. Нивиэль был алхимиком. Магической силы у него было мало, но на зелья хватало, только он хотел большего,– он замолчал, я молчала тоже.– Нивиэль и я выросли вместе. У него мать в родах умерла, а моя тогда тоже недавно меня родила, так что мы ровесники, три месяца разница. Керль, после смерти жены, почти все время где-то пропадал, и Нивиэля воспитывала наша мама. Мы учились, играли, тренировались и до нас доходили удивительные истории о Бессмертнике, истории, граничащие со сказкой, мифом… Могучий воин-маг одерживал победу за победой, совершал подвиг за подвигом. Менестрели посвящали ему баллады, гномы возвели ему памятник, эльфы называли своих сыновей его именем, а мальчишки на улице рисовали себе шрам над левой бровью и играли в великого Керля Бессмертного. А мы… мы гордились, что в нашей семье есть народный герой… Пока однажды Нивиэлю не втемяшилось в голову, что он тоже сможет стать магом-воином. – Но для этого нужны некоторые особенности,– вставила я, хотя обещала себе сидеть тихо, что бы тот не передумал рассказывать. – Да, нужны,– обреченно кивнул Эрвиан.– А у него не было: ни нужной силы, ни тем более способностей регенератора. Но он – алхимик, значит, сможет приготовить чудо-зелье, которое поможет ему увеличить магическую силу. – Это невозможно!– ну хотела же помолчать, вон он как уставился, сейчас пошлет меня куда подальше и уйдет опять озлобленный. – Возможно. Знаменитый эликсир «Девятисил» придумал именно Нивиэль. Этого было мало, тот эликсир помогал концентрировать магию, открывать скрытые резервы Силы, но потом все возвращалось в норму. А он хотел иного… И придумал ту гремучую смесь… Начал проверять, и все вроде шло успешно… А потом приехал Керль и сказал, что ты идешь в Академию. Нивиэль решил, что место, на которое он так стремился, место ученика и последователя Бессмертника, займет человеческая девчонка. И он рискнул… Сигарета кончилась, и окурок наверняка жег пальцы, но Эрвиан не обращал внимание. – Зелье убило его,– я не спрашивала, просто хотела помочь ему пропустить это страшное слово. Он закивал мелко и часто, как пексинский игрушечный болванчик. – Он очень болезненно умирал. Казалось, что органы просто взрывались друг за другом. Под конец осталась только оболочка, кожа, а под ней мякоть, растворились даже кости. Я все это время держал его за руку, сидел и смотрел как умирает мой друг и родственник, ближе которого у меня не было… А его отец в это время заботился о чужом ребенке! – Магистр же не знал. Он уезжал оставляя здорового, крепкого мужика, который имел третью степень магистра по алхимии и получил высшую награду в Логао за изобретения зелья ускорения регенерации. – А ты откуда знаешь? – Наставник рассказывал. Он очень им гордился и переживал… – Ты просто это говоришь для утешения!– резко оборвал он и поднялся на ноги.– Не надо, моя боль уже утихла! Как он может переживать, я видел, когда ты исчезла. Мой братец так на похоронах Нивиэля не убивался, как когда alfi сказала, что ты возможно погибла. – Это глупо… – Что?!.. Убиваться по тебе? Вот и я ему это сказал. А он…– эльф замолчал и как бы случайно потер подбородок, на котором еще виднелся синяк. – Глупо сравнивать чувства к мертвому с чувствами к живому. Наставник помнит своего сына и скорбит по нему. Если ты замечал, он носит только амулеты, сделанные Нивиэлем, хотя может позволить себе что-то помощнее. – Он просто пытается искупить вину. – За ним нет никакой вины!– теперь уже я начала повышать голос.– Ни за ним, ни за тобой, ни за мной!.. Нет нашей вины, что у Нивиэля проявилась такая зависть, переросшая в патологическую одержимость! – Замолчи!.. – Единственный кто виновен – сам Нивиэль, да, пожалуй, его наставник, который не сумел объяснить ученику нереальность его желаний! – Он просто хотел походить на своего кумира… отца. – Нет! Если судить с твоих слов… он просто хотел такой же славы как у отца. – Нет! Нет… ты не имеешь права так говорить! Нивиэль хотел перестать быть просто «сыном Бессмертника», он хотел своего имени!.. Как и я, мне опостылело быть «братом магистра Керля»! Ой, мальчик, ты давай разберись поскорее в своих проблемах, а то так быстро скатишься в яму, что даже сам не поймешь. Я хотела бы тебе помочь, но такие исцеляющие проповеди не для меня. – Твой племянник совершил ошибку,– решила я подвести черту,– он выбрал не тот способ для самовозвышения. Если бы я не пошла в Академию, то так бы и осталась «дочерью князя Лацского». А теперь обо мне заговорили: кто-то с пренебрежением, кто-то с завистью, кто-то со злостью, но кто-то и с гордость, с радостью… с любовью. И говорят «Иллия Лацская», а не «дочь Искандера». Мне кажется ты на правильном пути, ты уже заставил с собою считаться… Не фыркай это не лесть, а констатация факта, вряд ли принц всюду берет тебя с собой потому-то ты брат магистра Керля. Просто ты смог стать ему необходим. И кто знает, возможно, лет через триста уже про наставника скажут: «Это – брат Советника Эрвиана». – Все шутишь?..– мрачно пробурчал тот. – Возможно,– не стала запираться я.– Но согласись, что-то в груди екнуло?.. – Знаешь, я, кажется, начинаю понимать, почему все твои знакомые либо хотят тебя убить, либо готовы целовать твои следы,– с какой-то грустью сказал он и, повернувшись, пошел по тропинке прочь. Я смотрела ему в след и думала, что как же тяжело беднягам-эльфам живется, разрываясь между возвышенными идеалами и обыкновенными желаниями… И тут с ужасом осознала, что думаю по-эльфийски, то есть на таллаосе! Сижу и размышляю на этом языке, без переводов! Так пора спать, пока еще до каких-нибудь гадостей не додумалась. Весь следующий день я опять провела практически в полном одиночестве. Хуже того все книги из особняка исчезли, полки во всех комнатах, куда меня пускали, стояли пустыми. Главный виновник книжной пропажи в очередной раз заперся в кабинете и оказался недосягаем. В отместку я уселась на перила балкона находящегося над местом оккупированным «рыжей сволочью» и исполнила около десятка фривольных песенок аккомпанируя себе на лютне. На второй песне, окна кабинета находящегося подо мною, захлопнулись, я увеличила громкость. На пятой появилась домоправительница с требованием прекратить обучать присутствующую в особняке молодежь всякому похабству, я напомнила ей про выхухоль и она исчезла. На седьмой пришел Зоррвиэль и попросил перейти для музыкальных занятий в другую комнату, я нагло отказалась, сообщив, что мне и здесь неплохо. На десятой из кабинета повыскакивали взъерошенные и красные от жары эльфы, а ко мне поднялся сам Владыка, пряча что-то за спиной. И прежде чем я смогла уклониться, этот гад со словами: – Остыньте, госпожа Иллия,– плеснул в меня из графина холодной водой. В ответ я рефлекторно заехала ему в лоб лютней, чем привела в шоковое состояние всех присутствующих, включая самого Вирдириона. – Выйдите все из комнаты,– приказал он, буквально пригвоздив взглядом меня к перилам. – Я так полагаю, меня это не касается,– легкомысленно фыркнула я, беря несколько аккордов. Он потер лоб и с досадой сказал: – Сейчас все выйдут, и я скажу все, что тебя касается. – Владыка, это обязательно?– переспросил Зоррвиэль, косясь на лютню в моих руках. – Обязательно, обязательно,– опередила я Владыку,– семейные дела решаются в узком кругу. Вирдирион тяжело вздохнул и махнул ошарашенной охране рукой: – Идите, идите… – Я вся – внимание, ваше владычество. – Иллия, скажи мне честно, ты каждое утро составляешь план как мне досадить? – Ты себе льстишь… В моих планах не только ты. – И за что нам такое счастье?– закатил он глаза. – За гордыню,– подсказала я.– Буду вашей совестью. – Моя совесть не хамит старшим и не поет срамные песни. – А ты прислушайся,– я подошла к нему и коснулась пальцем его груди там, где сердце,– Вот здесь послушай. Чего ты действительно хочешь? Вирдирион отвел мою руку. – Мы не животные, чтобы совершать то, что подсказывают инстинкты, есть определенные условности… – А ты наплюй! Легче станет. – Уверена? – Абсолютно. Он наклонился и пристально посмотрел мне в глаза, долго… проникновенно. У меня мгновенно пересохло в горле. А он наклонился еще ближе и… – Нет, это за извращение сойти может,– твердо сказал Вирдирион отстраняясь. – Что?– выговорила с третий попытки. – Воспитательные средства. Мне хочется перекинуть тебя через колено и всыпать, как следует пониже спины, чтоб не дурила. – До чего же у эльфов убогая фантазия!– обиженно отозвалась я и ушла, ощущая некий дискомфорт, что последнее слово осталось не за мной. После обеда ко мне заглянула госпожа Хитоми, которой немедленно было рассказано про гадов-эльфов, обижающих девушек. Правда, как обижают, было замолчано. Та сочувственно покачала головой и посоветовала все взять в свои руки. Я с ней было согласна, но понятия не имела с чего начать. Та хитро улыбнулась и сказала, что постарается помочь. Спустя пятнадцать минут после этого ко мне пришла одна из служанок – пексинок и протянула коробку, сказав: – Госпоса Хисоми посовесовала вам насять с эсого. После ее ухода я открыла подарок и поначалу удивленно посмотрела на пустое дно. Потом слегка изменила угол зрения и увидела бледно-золотистые нити. Я поставила коробку на столик и извлекла тончайшую ночную сорочку. Да, в такой точно жарко не будет!.. Интересно, на что намекала Хитоми?.. Думаете на это?.. Не-э-э, моей наглости на такое не хватит! Ближе к ночи я опять вышла освежиться в сад, и пошла к уже знакомому фонтану. Не знаю зачем, но раз меня бесит эльфийское общество, пообщаюсь с лошадью. Мне чудилось, что единорог уже там, скрывается за деревьями, но лишь с моим появлением вышел к фонтану. Конечно, мне бы хотелось, что бы тот привык ко мне и стал моим, но знания по зооведенью разбивали всю надежду. Единорог никогда не будет ходить под седлом, это дикое создание, его не приручить, доказано столетними опытами. Можно просто взять его в замок, как украшение, в конце концов, от бабушкиных кошек тоже нет пользы. Но опять-таки сомневаюсь, что смогу его так привязать, да и проблем с Фрэйем не оберемся. Но был и еще один момент, который вызывал у меня тревогу – наша первая встреча и его внешний вид… Как бы над ним там не колдовали, это уже необыкновенный единорог, мутация уже была и не известно как она пойдет дальше. Впрочем, сейчас он никакой агрессии не проявлял, мирно пасясь около фонтана, но и не приближаясь ко мне ближе, чем на локоть. Наша идиллия была очень грубо нарушена, когда прямо из-за куста вылетел взъерошенный Эрвиан. Я обреченно вздохнула, понимая, что сейчас вероятно будет какая-то очередная разборка. Единорог заржал и, махнув хвостом, скрылся в темноте. Мне стало жаль, что не могу также сбежать. На сегодня с меня эмоций хватит. – От тебя всегда одни проблемы!..– хрипло выкрикнул он, покачиваясь. – Ты что, пьяный?!– ахнула я. – Рад бы, но ты все как всегда поломала… – Что?!.. Где-то рядом раздалось надрывное ржание. – Изумитель?!.. Что-то там случилось!.. – Да что б всех!..– с отчаяньем сказал эльф.– Он напоролся на отряд! – Какой отряд?!..– начала, было, я и тут заметила, что у Эрвиана потрепанный вид и кровоподтек на скуле и бросилась в сторону, откуда доносилось ржание. – Стой, дура!..– услышала я за спиной.– Окончательно все испортишь!.. Да идите вы со своими интригами!.. Как всегда придумали какой-то план, в который «глупую» женщину, естественно, решено было не посвящать. Я выскочила на освещенную лужайку перед входом в особняк. По ней метался единорог, стараясь проскочить между эльфов с копьями. Не думаю, что пришедшие хотели его поймать или убить, скорее всего, им также нужно было, чтобы животное как можно быстрей исчезло с их пути. Тут одному из чужаков пришла в голову «блестящая» мысль замахнуться на единорога копьем. Испуганный жеребец взвизгнул, отскакивая назад, и вдруг… забился в судорогах. – Назад!..– Эрвиан вырос у меня за спиной и, обхватив за талию, втащил в тень деревьев. Я была так поражена развивающимся действом, что даже не заехала ему по уху за наглость. Там, в лаборатории, мне уже приходилось наблюдать подобное, только тогда процесс протекал наоборот. Мышцы ходили под шкурой буграми, кости выдвигались и переставлялись. Единорог вытянул вперед шею и вновь заржал, на морде вздулись вены, из-за рта пошла пена и слюной закапала в траву, он слегка вскинул голову и ржание перешло в утробное рычание. Я слышала, хоть и находилась довольно далеко, его тяжелое дыхание, которое вместе с хриплыми гортанными звуками вырывалось из глотки. Эльфы стали отступать, что-то испуганно шепча и вычерчивая перед собой в воздухе круг в круге, священный знак Та'алиссы. Единорог мягко, припадая на передние ноги, пошел за ними. Все тот же копейщик сделал еще одну попытку атаковать. Единорог уклонился, а потом прыгнул на обидчика, подмяв того под себя и вцепляясь в бедолагу зубами. – Что с ним?!– ахнул рядом Эрвиан. – Думаю, что это такая форма самозащиты,– растерянно ответила я. Единорог поднял окровавленную морду и зарычал, остальные эльфы бросились со всех ног прочь от воплощения ночного кошмара. Тут распахнулись входные двери, и показалась испуганная домоправительница. Только я порадовалась хорошему стечению обстоятельств, как ее отпихнули, и вперед вылез Владыка. То же неплохо!.. Охранники толпились за своим правителем и пытались тому что-то втолковать. Ну, кто же вперед пропускает охраняемый объект?!.. Телохранители… мать вашу!.. Единорог весь подобрался и, выгнув спину, взвыл. – Вестник Эрисс!– вскрикнул один из старших. Ну, за что же вы так бедную лошадку? Эрисс, по-моему, эльфийская богиня хаоса, противоположность Та'алиссы. В доме дико завизжала домоправительница и захлопнула перед спинами пятившихся alfi дверь. Та-ак, появился еще один лишний повод ее прибить. – Владыка, уходите влево там другой вход, мы его пока отвлечем,– сказал Зоррвиэль, вынимая из ножен меч и делая шаг вперед. А вот что бы вам всем не отступать?! Тоже мне, герои-защитники!.. Плюнуть бы на вас, да перед Лиссой неудобно. Но я не хочу так же калечить беднягу единорога, не его вина, что маги-подонки, так повлияли на его тело и мозг. – Изумитель!..– окликнула я единорога, выходя из укрытия.– Изумитель, иди сюда. Тот развернулся в мою сторону и наклонил голову набок. – Иди ко мне, мальчик, не бойся… Ты же помнишь меня, правда?.. Мы так славно проводили время. Единорог сделал несколько нерешительных шагов не сводя с меня пристального взгляда… Потом еще… и еще… и еще. Я занервничала, в тот раз, когда я его успокаивала, он быстро принял свою другую, неагрессивную форму. А сейчас до сих пор сверкает красными глазами. Изумитель подошел ко мне вплотную и, задрав голову, начал втягивать воздух. На мое счастье, запах он узнал, и потому обойдя вокруг меня два раза, потянулся ко мне и стал губами копошиться в моих волосах. Губы были мягкими, но за ними все еще скрывались клыки, а морда все еще была в крови эльфа. – Все хорошо,– начала я вновь успокоительную беседу, чувствуя, как от страха перехватывает дыхание.– Плохие дяди обидели малыша… Вот мы их ужо!.. «Малыш» был не против и возбужденно засопев, бросил назад несколько плотоядных взглядов. «Плохие дяди» насторожились. – Да ладно, ладно…– снова засюсюкала я, теперь уже поглаживая его по морде.– Ты же хороший, добрый… Пусть идут своей дорогой. Тело единорога пробила крупная дрожь, и начался уже знакомый мне процесс. Я отошла назад, чтобы не мешать, продолжая окружать своего подопечного доверительными флюидами. И только когда краснота глаз поменялась на знакомый мне лиловый туман, облегченно вздохнула, убирая магию. Изумитель тряхнул гривой и остался стоять на месте, как бы приглядываясь ко мне и решая: достойна ли я доверия. – Что это такое?– подал голос Зоррвиэль. Единорог подпрыгнул на месте и, просканировав эльфов подозрительным взглядом, решил, что те уж точно доверия не заслуживают и коротко фыркнув, поскакал проч. – Как у тебя это получилось?– выбрался из кустов Эрвиан. – Просто внушила ему спокойствие и безопасность,– честно ответила я. – Ну, считай, что я тебе поверил, осталось убедить их,– кивнул он на приближающихся эльфов с Владыкой во главе. – Ну и как это понимать? Что ты делаешь на улице в такое время и в таком виде?!– спросил Вирдирион. – Нормальный у меня вид,– возразила я, поправляя голубой пеньюар,– ну помялся подол немного. На самом деле не только помялся, но еще и испачкался и порвался и не только подол. Но им-то, какая разница? – Ты должна была находиться в своей комнате. – А кто это решил? – Я. – А кто решил, что ты здесь командир? – Они,– эльфы за его спиной на редкость паскудно усмехнулись. – Ну вот и приказывай им. – Иллия, опять начинаешь?– вкрадчиво спросил Владыка. – Продолжаю,– поправила его я. – Господин,– вмешался Зоррвиэль,– давайте войдем в дом, так будет безопаснее. – Давайте,– кивнул господин. Но тут уперлась я. – И с места не двинусь, пока мне не объяснят: что здесь происходит? – Да, пожалуйста,– равнодушно пожал он плечами,– стой здесь. Эльфы все как по команде развернулись и отправились к особняку, а я, плюнув им вслед, правда мысленно, ушла вглубь сада. У них назревал какой-то план, это и ежу понятно, не понятно каким боком здесь была замешена я. Если в качестве приманки… так сказали бы сразу, и в комнате посидела бы, и подыграла, но зачем же темнить за моей спиной?! Ненавижу эльфов!!! Особенно всяких рыжих и бессовестных! Даже спасибо гад не сказал, я ему возможно опять жизнь спасла… ну уж его телохранителям точно. Как бы отомстить?.. Магия его не берет, в рукопашную что-то не хочется, если вспомнить, как он раненный от трех Теней отбивался. И что мне остается – молча сидеть и злиться. Могу еще сходить обматерить его, но и это тоже не выход, мои угрозы этого мерзавца не трогают… Окольными путями я вернулась в особняк, переоделась и привела волосы в порядок, надеясь, что эльфы опомнятся и придут извиняться. Ага, сщаз-з-з! От них, сволочей, дождешься! Я опять вышла в сад, в надежде, что мое отсутствие заставит их поволноваться. Стражу у дверей я отправила в пеший тур к дракону под хвост, чтоб не цеплялись. И решила уйти в дальние аллеи сада, где раньше не бывала, и где меня не будут сразу искать. Не замечая как, я дошла до увитой плющом калитки, раньше мне не приходилось здесь бывать. Почему эта часть сада отделена от остальной? Что они здесь прячут? Я выпустила перед собой две «Световые сферы» и спокойно пошла по тропинке. Вроде бы все обычно: фонтан, беседка, деревья, клумбы с цветами – правда, преобладали в основном розы, которые пока еще не цвели. Летом здесь, наверное, очень красиво. Вот искусственный ручей и мостик через него, скамейка и мраморная чаша с цветами, газон ровный ухоженный. Об этом сокрытом уголке явно кто-то заботится и очень тщательно. Тропинка привела меня к небольшому возвышению, на котором стояла высокая статуя, «Сфера» смогла осветить только постамент. Я отправила ее вверх по мраморному столбу и разглядела женскую фигуру. Старинное одеяние мраморной незнакомки говорило о том, что этому творению эльфийского мастера не меньше ста лет, ведь эльфы никогда не изображают прошлого, только настоящее. Женщина стояла, опираясь на, то ли на столбик, то ли на столик, вся фигура была задрапирована в ткань, правую руку она простерла перед собой приглашающим жестом. Обычная схема для скульптора, почему же мне так стало неспокойно, и сердце так громко колотится. Я слегка сдвинулась вправо и подняла «Сферу» еще выше, освещая лицо. Пышные волосы, высокие скулы, прямой нос и пухлые губы – аристократическое, красивое лицо, довольно живое, для камня… и человеческое. В эльфийском саду статуя человеческой женщины?!.. Да, такое не везде увидишь!.. И все-таки я ее где-то видела. Но где? Может на портретах? Или… – Ни х… себе!– только и смогла сказать я, когда поняла, где видела… Сегодня… в зеркале! С мраморного изваяния смотрело мое лицо. – …твою мать! Это за что ж такие почести?!.. Что бы я ни говорила, это не могла быть моя статуя, сто лет назад меня не было и в проекте. Но была другая женщина, с которой, если не лгут портреты, мы разделили одно лицо. – Но как?!.. – Ты что, правда, не догадывалась?– услышала я за спиной. – Оссолоэт! Что ты тут делаешь?!– как ни странно его появление меня не потрясло, видно, сильнее удивляться я уже просто не могла. – Заговорщиков ловлю,– просто ответил он, подходя ближе. – Ты шел за мной? – Да, от самой калитки. Хотел узнать, как ты прореагируешь. Хороша?– он кивнул на статую. Я кивнула, а потом задала мучивший меня вопрос: – Эта та, кто я думаю? Это… это… – Это – Эсфирь Миританская, королева Такории,– отвесил он шутливый поклон. – А что королева Такории делает здесь?– начала я злиться. – Она здесь жила,– спокойно ответил тот. – Ты что, издеваешься?! Как она могла здесь жить?! – Обыкновенно. Сразу после подписания Вилойского договора, Такории был выдвинут вотум недоверия. Бэл'Лион потребовал заложника, чтобы не опасаться новых сражений пока король Иоанн будет выводить свои войска. Так к нам попала твоя прапрабабка. – Это ясно. Но почему она была здесь, а не в королевском дворце в Кен'Атари?! – Сначала она там и жила, но потом… Наверное, здесь им стало удобнее. – В каком смысле?.. – В любовном. Ой, да не смотри ты так!.. А то ты не догадалась об этом раньше! – Они были любовниками,– отстраненным тоном сказала я. Эльф кивнул. – Ты бы видела комнату во дворце, где хранится ее портрет, настоящий алтарь, когда был маленький случайно забрел туда. Потом стал расспрашивать, узнавать, догадываться… А теперь представь мое удивление, когда две недели назад девушка с портрета вдруг приехала на стрельбища. – Да, а я все понять не могла, почему на меня ваш придворный маг косился, и ты так вытаращился. Парни подсмеивались, говорили: «Перед тобой даже эльфы не устояли». А как твой дед все это объяснил? – Кому?! К тому моменту, он уже был вдовец, а объяснять, что-то дочерям или придворным посчитал ненужным. Кстати, он до сих пор так считает. Тут я припомнила свой последний разговор с королем Шеолмином. – А он, случайно, не поэтому интересовался ушами моего прадеда, что считал его своим… сыном? – Почему «считал»? До сих пор считает, что Эсфирь скрыла правду о рождении ребенка. – Полный бред!!! Если к Искандеру можно было придраться по поводу расы, то мои бабушка и тетя никак не тянут на четвертьэльфиек. А средняя сестра София?.. Хоть она и умерла до моего рождения, но на портретах-то я ее видела: низкорослая, смуглая пышечка – ничего эльфийского. Они – люди, это я тебе могу точно сказать. – Это женщина всегда может точно сказать, что дети ее, а мужчина… – Но-но, не надо оскорблять мою прабабушку,– нахмурилась я.– Эта первая жена Искандера была сукой… Цецилия же была женщиной честной и по уши влюбленной в мужа. Бабуля говорит, что ее мать разве что ноги отцу не целовала. Так что не надо глупостей, моим прадедом был Искандер. Он, кстати, и умер в семьдесят шесть, а если бы был полуэльфом жил бы до двухсот. – Умер-то он по другой причине, а не от старости,– язвительно вставил принц. – А это не важно!– с нажимом сказала я.– Просто старая рана. – Цианидная… – И у вас покушения на королей были. – Конечно, мой дед лично два пережил… И оба раза от людей. – Да знаю я, что наши расы никогда особенно друг друга не любили. В лицо улыбаются, а за глаза оплевывают. И всегда так было… И какой бес потянул прабабку к эльфу?! Как такое могло случиться?! Принц резко повернулся ко мне и с раздражением в голосе заметил: – Если ты считаешь нас не достойными внимания, это еще не значит, что и остальные человеческие женщины отвергают эльфов. – Оссолоэт, ты предполагаешь, что я так холодна и язвительна с вами, потому что вы – эльфы? – Допускаю такую мысль. Я прислонилась спиной к постаменту и сделала глубокий вздох. – Скажи, а ответить просто «да» или «ну» или «допустим» ты не мог? – А с чего это ты решила придраться к словам? – Проще надо быть, откровеннее… Нет, не в словах, от вас такого не дождешься, а хотя бы в поведении, в мимике, в жестах. Рад за друга так подойди, протяни ему руку, улыбнись. Встретил брата, сестру, своего ребенка подойди, обними – это же твоя семья, зачем стесняться нежности? Нравится девушка – ухаживай за ней, дари внимание, флиртуй, бес вас возьми, а не стой как соленой столб! Вот что мне в вас не нравится – ваше лицемерие! Поэтому, мне так симпатична Лисса, она открыта, естественна, чересчур наивна, но с ней легко общаться… с ней хочется общаться. А от вас хочется бежать, потому что через пять минут общения во рту кисло становится. – Иллия, нельзя же осуждать нас за то, что наше воспитание отличается от человеческого. У вас одно мироощущение у нас другое, следовательно, поведение иное. А если ты действительно хочешь увидеть нас во всей красе, то оставайся на Ночь феникса, осталось-то каких-то пару-тройку дней подождать. – Что за Ночь феникса? – Это наш национальный праздник,– с хитрой улыбкой ответил тот.– Ты же знаешь, что гербом Бэл'Лиона является феникс. В середине цветовца у этих птиц брачный период, самки взлетают в небо и своим ярким оперением стараются привлечь самцов, особенно красиво это смотрится ночью. В Ночь феникса мы не используем гламур, косметику, драгоценности, только яркие наряды и цветы… И каждый делает то, что хочет! Примерно половина младенцев за год бывают зачаты именно в эту ночь. – Весело!..– согласилась я. – А то! Оставайся, хоть мы и не приглашаем к себе иные расы в этот день, но для тебя сделаем исключение. Я с подозрением на него покосилась. – Это ты мне так хочешь сказать, что нужно еще у вас задержаться? – Нет,– с жесткой интонацией ответил Оссолоэт,– Я думаю, что сегодня мы все закончим. – То есть?– вытаращила я глаза.– Поймаете Пророка?! Он молчал загадочно улыбаясь. – Скоро все узнаешь. От тропинки послышались шаги, я повернула голову и увидела Эрвиана. После вчерашнего разговора он, конечно, не воспылал ко мне братской любовью, но и на злобные взгляды я уже не натыкалась. – Слушаю тебя, Эрвиан,– сказал принц. Пришедший эльф поклонился, окинув нас недоуменным взглядом, и доложил: – Ваше Высочество, предатели обезврежены, но отказываются говорить. Прикажите послать за Виссаном? – Зачем?– пожал он плечами.– У него итак полно работы. У нас же есть еще один вариант,– и посмотрел на меня.– Иллия, у тебя нет желания поработать по специальности? Я сделала вид, что обдумываю предложение. – А какая оплата? – Натурой возьмешь? – Чьей? – Ну, можно его,– принц кивнул на Эрвиана. Бедный эльф побелел, потом покраснел, затем позеленел и, сменив еще два раза окрас остановился на сером. – А огласите весь список, пожалуйста,– попросила я. – Ты лучше его сама напиши, потом сочтемся. – А как же аванс?!..– «возмутилась» я. – Эрвиан, дама требует аванса,– «сочувственно» развел руками принц. – Ваш… Ваше…– заикаясь, попытался сказать что-то Эрвиан. – Думаешь, она ждет моего аванса?!– «удивился» Оссолоэт.– Дороговато… А скольких допрашивать надо? Помощник продолжал хлопать глазами, но, заметив, наконец, как дергаются в еле скрываемой улыбке губы сюзерена, облегченно вздохнул и бросил на меня убийственный взгляд. – Четверых,– ответил он. – Иллия, а у «внушителей» какая такса? – Допрос: от двухсот пятидесяти до четырехсот пятидесяти никсов, смотря по ситуации. Оссолоэт задумался, видать, решая, во сколько себя оценить, а потом кивнул: – Я тебе в долг запишу. – Нахал!..– беззлобно отозвалась я,– Еще кто кому запишет?! Он рассмеялся и, подхватив меня под руку, сказал. – Договорились. Идем, а то, как бы пленники чего не учудили. Мы вернулись к особняку. Все присутствующие у входа встретили нас выпученными глазами и отвисшими челюстями, и только Владыка наоборот сузил глаза и поджал губы. Пленники сидели на стульях посередине зала на первом этаже. Около каждого стояло по два охранника. Вид у заговорщиков был на редкость потрепанным, но в глазах стояла подозрительная самоуверенность. – Молчат?– весело поинтересовался принц у Зоррвиэля, входя в зал. – Пока, да,– кивнул тот.– Но если Владыка разрешит…– его пальцы как бы невзначай скользнули по рукоятке ножа, торчащего за поясом. – Это не обязательно,– отозвался Вирдирион и подтолкнул меня вперед.– Магитресса, ваш выход! Пленники повскакивали с мест, но бдительная стража мгновенно заломила им руки и усадила обратно. – Владыка!– выкрикнул один из преступников,– Вы позволите человеку копаться в наших мозгах?! – Позволю,– просто ответил он и, бросив на меня насмешливый взгляд, добавил:– В семье же нет секретов друг от друга! Под пристальными взглядами всех эльфов мне стало как-то неуютно. Вот перед людьми все было нормально, а сейчас начала краснеть. Наверное, из-за того, что парни из Академии воспринимали все такие высказывания как шутку, а эти поверили… что я с этим гадом!.. Ведь даже тени сомнения в глазах не видно. Они что действительно полагают, что он настолько неотразим?!.. Сволочи самовлюбленные! Оссолоэт хохотнул: – Я что-то пропустил?!– спросил он, оглядывая нас двоих. – Потом тебе все расскажут и даже покажут спину,– с показной небрежностью отозвалась я, подходя к пленникам, и с удовольствием наблюдая, как изобразить радугу лицом попытался уже Владыка. Правда, того хватило только на два цвета красный и оранжевый. – Какие будут пожелания?– спросила я у принца. – То есть?..– не понял тот. – Заказчик может сам выбрать, как добывать информацию. Могу «Подчинением», могу «Вытягиванием», могу просто просканировать. – А какая разница? – Ну, «Подчинение» вы видели,– начала я профессиональным тоном,– просканировать я могу его зрительные образы, а «Вытягивание» – это вынуждение объекта говорить… Нет, ни как в «Подчинении», там сами хотят говорить, а здесь… вырывании, что ли, из мозга информации… В общем, ковер советую убрать, а то пятна останутся. – Как я понял,– подал голос Владыка,– «Подчинение» – это безболезненный вариант, а «Вытягивание» наоборот. – Ну, это сильно упрощенная трактовка, но, в общем-то, верная,– кивнула я, уверенная, что сейчас закажут «Подчинение». Эльфы переглянулись, и лица многих исказились хищным оскалом. – Вы не посмеете!..– выкрикнул все тот же предатель. – Владыка?..– спросил Оссолоэт, плотоядный блеск в глазах у которого появился, чуть ли не первым. Вирдирион равнодушно осмотрел четырех затихших эльфов. – Предлагаю начать с «Вытягивания»,– он указал на одного из преступников.– А потом «убедим» остальных сотрудничать. – Мм-да, что-то я в вас пропустила…– оглядывала я кивающих эльфов.– А почему именно с этого? Вокруг воцарилась тишина. Я обвела недоуменным взглядом всех присутствующих. Наконец, сам приговоренный поднял на меня глаза и с ненавистью выплюнул: – Потому что, ведьма, это я убил охрану и передал тебя госпоже Дорисии! Я рванулась вперед, но тут же чьи-то руки обхватили меня стальным кольцом. – Иллия, они нужны нам живыми,– услышала я голос Оссолоэта. – А я вам троих оставлю!– выкрикнула я, пытаясь вырваться. – Он же этого от тебя и хочет,– заговорил у меня над ухом Вирдирион.– Он хочет быстрой смерти,– я обмякла, понимая, что тот прав. – Отпусти, я контролирую себя. Владыка ослабил хватку, я вырвалась и пнула стул, на котором сидел это эльфийский выродок, хоть немного утешив себя видом его расквашенной физиономией. – Иллия?!.. – Ты же сказала, что контролируешь себя. – Это я сделала вполне осознанно… Так начинаем! – Иллия…– Вирдирион потянул меня за руку, я повернулась:– Небольшое пожелание: пусть они доживут до конца процедуры. Не перестарайся, они будут нужны на суде. – Ладно…– равнодушно кивнула я и в упор посмотрела на эльфа, которого стража уже подняла с пола.– Кто послал вас сюда? Тот дернулся всем телом, охранники схватили его за плечи. Он вскинул голову и затрясся, голова запрокинулась, и из глаз потекли кровавые струйки. Долго держится… Неужели кого-то близкого прикрывает?! – Кто послал вас сюда?– с нажимом повторила я. – Принцесса Белвериль,– прокашлял он, наконец. От вскриков заложило уши. Слышались самые разнообразные мнения, кричали и о том, что это не правда, и о том, что это позор, и о том, что нужно допросить подробнее и даже о том, что кто-то догадывался о подобном. Не кричали только Оссолоэт, который казалось, окаменел от услышанного, и Вирдирион, который почему-то стал теребить левую мочку уха. – Кто такая эта Белвериль?– спросила я у Владыки, но тот не ответил и даже не посмотрел на меня.– Кто такая Белвериль?!– повторила я настойчивее, но результат был прежний. Я встала лицом к Вирдириону, но тот смотрел поверх меня, а так как alfi был выше меня на голову, то мои испепеляющие взгляды его не достигали. Оглядевшись, я заметила невысокий стульчик, потащила к застывшему эльфу и, встав на него, сграбастала Владыку за воротник рубашки и трясла приговаривая: – Кто та-ка-я Бел-ве-риль?!!.. Уже на последнем восклицании, он оторвал от себя мои руки и, судя по выражению лица, хотел сказать какую-то резкость, но передумал и плохо скрываемой злостью ответил. – Принцесса Белвериль – младшая дочь короля Шеолмина. Оссолоэт вздрогнул как от пощечины и с такой же злостью добавил: – И твоя нареченная. |
||
|