Насу Киноко Граница пустоты 04 Храм пустоты

Граница пустоты: часть 04 00

— Слышала о пациентке из отдельной палаты на третьем этаже?

— Конечно! Эта история у всех на слуху с середины вчерашнего дня. Даже невозмутимый доктор Асика из нейрологии утратил обычное хладнокровие. Как ни старались все погасить, слухи полетели, будто на крыльях. Говорят, та пациентка пришла в себя — до сих пор не могу поверить!

— И это еще не все! Ты не слышала, что было дальше. Знаешь, что она натворила, как только очнулась? Только не падай, предупреждаю. Сразу же попыталась выдавить себе глаза!

— Не может быть! Ты серьезно?!

— Еще бы! Новость пока еще не вышла за пределы нейрологического отделения, но мне-то рассказала подруга, которая хвостом ходит за доктором Асикой, так что можешь быть уверена — это чистая правда. Представь себе, стоило Асике на секунду отвернуться, как пациентка принялась давить ладонями на глазные яблоки — прямо через бинты. Ужас какой-то!

— Постой, но как же она смогла? Если пролежать в коме два года, то суставы должны закостенеть, а мышцы — атрофироваться, разве нет? Да такой пациент и пальцем не сумеет пошевелить!

— В обычном случае — конечно. Но девушка ведь из богатой семьи. И все это время ей ежедневно делали физиотерапию, разминали конечности, поэтому суставы и двигаются. Конечно, за два года тонус мышц упал, и координация нарушилась. К счастью — ведь из-за этого она и не сумела себя ослепить, как собиралась.

— Все равно, это просто чудеса какие-то. Нас же учили, что в коме все физиологические процессы замедляются так, что тело превращается в тряпочку. Хотя нам, медсестрам, за иммобилизованным пациентом гораздо проще ухаживать. Если эта девушка пролежала два года — от нее почти ничего не должно было остаться!

— Именно потому даже у доктора был такой вид, словно его застигли врасплох. Теперь все бегают, как встрепанные. Погоди, как же это называется?.. Когда у пациента кровоточит склера?

— Субконъюнктивальное кровоизлияние.

— А, точно! По идее, должно зажить самостоятельно — конечно, если она снова не начнет беситься. Сейчас глаза в плохом состоянии, ведь она повредила склеру почти до состояния глаукомы, и ничего не видит. Говорят, наложили повязку, как она и просила, кстати.

окружает только тьма. Звучит… немного неправильно.

— «Немного»? Мягко сказано. Мало того, это еще не все. Афазия, потеря речи — на закуску. Она не может говорить, доктор уже вызвал для нее логопеда. В нашей больнице специалиста не нашлось.

— Ах да, ведь доктор Арая уволился в прошлом месяце. Так, значит, пока она в таком состоянии, посещения не разрешат?

— Скорее всего. Пока хотя бы психика не нормализуется, даже родителей пускают на пару минут.

— Хм, тогда мне жаль мальчика.

— Какого мальчика?

— Разве ты не знаешь? С тех пор, как пациентка сюда попала, он навещал ее каждую среду. Постой, за это время он подрос, и мальчишкой его уже не назвать. Говори что хочешь, но, будь я на месте лечащего врача, разрешила бы ему увидеть подругу.

— А, ты имела в виду того милого мальчика со щенячьими глазами! О боги, он все еще приходит?.. Чудеса! Вот уж не думала, что в наше время остались такие верные сердца.

— Еще бы. За два года он остался единственным, кто ее не оставил и не отчаялся. Знаешь, я бы сказала, что это чудесное воскрешение — благодаря нему. Говоришь, странно звучит от той, что проработала здесь столько лет? Ох, милая, сама себе не верю. Может быть, и со мной что-то не так?