"Ты выбираешь меня?.." - читать интересную книгу автора (Мортинсен Кей)

Пролог

Дженнифер задумчиво смотрела на тлеющие угольки. Она любила в одиночестве посидеть у камина в поздние вечерние часы, когда муж по установленному им самим распорядку занимается просмотром деловой корреспонденции, а сынишка с бабушкой уже разошлись по своим спальням. Когда-то отвлеченное для нее понятие "семейный очаг" приобрело конкретный смысл именно здесь, в старом фермерском доме под красной черепичной крышей, со стенами, выложенными из грубо отесанных больших камней.

Если снаружи дом выглядел неказистым и мрачным сооружением пуританской средневековой архитектуры, то внутреннее его убранство было вполне современным — удобная стильная мебель, хрустальные люстры, мягкие паласы. Кухня буквально напичкана разнообразной техникой, делающей, если верить рекламным проспектам, труд хозяйки не только легким, но и доставляющим несказанное удовольствие. Мать наотрез отказалась взять служанку, и все хлопоты по дому взвалила на свои плечи. "Компактные, бесшумные, превосходные по дизайну" тостеры, миксеры, грили, кофемолки, овощерезки, картофелечистки и прочая, и прочая приобретались любящим зятем, чтобы уменьшить физические нагрузки, которые были для тещи при ее слабом здоровье совсем ни к чему. Но здесь, на свежем воздухе мать чувствовала себя как никогда хорошо. Впрочем, наверное, исцеляюще действовал на нее не столько деревенский воздух, сколько обстановка внимания, доброжелательства и заботы. Ее расшатанные нервы наконец-то смогли успокоиться.

Уговорить мужа купить эту старую заброшенную ферму удалось Дженни с превеликим трудом. Когда они вернулись из свадебного путешествия, он загорелся идеей построить в Уиклоу роскошный особняк в викторианском стиле. Иногда он бывал не в меру расточителен, она же с детства привыкла считать каждый пенс. Вряд ли бы он отказался от своей дорогостоящей затеи, если бы Дженни не сыграла на одной его слабой струнке. Принадлежа к древнему знатному роду, муж очень гордился этим и испытывал благоговейное почтение к старине. Так что, когда он услышал, что ферма, которую она присмотрела, насчитывает чуть ли не пятивековую историю, проект с викторианским особняком был обречен на забвение.

Пожалуй, теперь муж любит дом в Уиклоу больше, чем эдинбургский. Тот, трехэтажный, помпезный, со львами у входа, в фешенебельном районе, примыкающем к главной улице шотландской столицы Принцесс-стрит, достался ему, что называется, готовеньким, а в этот вложено немало своего труда. Вот уж она никогда бы не подумала, что преуспевающий делец из аристократического рода умеет так ловко обращаться и с топором, и с молотком, и со столярными инструментами, названия которых ей даже не были известны. Он и с рабочими легко и быстро нашел общий язык. У Дженни, чье детство и юность прошли среди простых людей, не обремененных ни богатством, ни знатностью, этот демократизм вызывал уважение, убеждал лишний раз в правильности сделанного выбора, который дался ей ой как нелегко…

Угольки в камине почти совсем догорели, лишь изредка по черным головешкам торопливо пробегали фиолетово-оранжевые змейки. Дженни взяла щипцы, поворошила угли и бросила в камин еще три ольховых полешка. Ей нравился тонкий, чуть дурманящий аромат, который, сгорая, источает это неприметное скромное дерево. Один чурбачок сразу занялся огнем, но быстро потух, и его пришлось пододвинуть к другому, который загорался медленно, неохотно, но теперь горел сильным ровным пламенем. Третий же время от времени с треском выстреливал вверх огненные языки и целые фейерверки искр.

Как это похоже на любовь, неожиданно подумала Дженни. У одних она начинается бурно и страстно, но через короткое время проходит бесследно. Другим это чувство дается с сердечными муками, приступами ревности, на их долю выпадают и горькие разочарования, и утраченные иллюзии о семейном счастье. А кто-то…

Тихий шорох прервал ход ее мыслей. Дженни обернулась. К ней на цыпочках, прижав указательный палец правой ручонки к губам, а левую держа за спиной, подкрадывался Патрик. Сердце сладко защемило при виде сына. Черноволосый, черноглазый, загорелый крепыш — весь в отца. Дженни хотелось улыбнуться приветливо, но вместо этого она состроила строгую гримасу и нарочито сердитым голосом проворчала:

— Ты почему не спишь, маленький негодник?

— Мама, мама, посмотри, что я нашел! — проигнорировав ее вопрос, восторженно закричал Патрик и протянул фотографию, которую прятал за спиной.

— Где ты ее взял? — с укоризной в голосе спросила Дженни. — Нехорошо копаться в чужих вещах.

— А я и не копался, — обиженно засопел малыш. — Я пошел к бабушке, чтобы она рассказала мне про Мэри Поппинс. А бабушка стала рассказывать и сама заснула. А фотография лежала у нее не в вещах, а на столе. Я взял ее только посмотреть, не насовсем. Я всех узнал, — продолжил он гордо, водя пальчиком по глянцевой бумаге. — Это ты в белом платье, это папа, это бабушка. — Его пальчик вдруг остановился, и он вопросительно посмотрел на маму. — А кто эта красивая тетя в красной одежде?

Дженни взяла фотографию в руки. И сразу встал перед глазами тот день. Отчетливо и ясно. Как будто и не прошло целых шесть лет.