"Ошибка молодости" - читать интересную книгу автора (Мортинсен Кей)

8

Да, с содроганием подумала Элис. Щелкнул пальцами — и все встают по стойке «смирно». Она всегда с презрением относилась к тем, кто пользовался властью, чтобы вертеть другими. Однако сейчас девушка была бы счастлива, имей она хоть крупицу власти, чтобы как-то контролировать ситуацию. Ладно, теперь вся надежда на ее план. При мысли о том, что она может победить Антонио его же оружием, у Элис на губах заиграла улыбка.

— Хорошо, я готова, — бодро заявила она.

Антонио насмешливо посмотрел на нее:

— Надо отдать тебе должное, ты умеешь собраться в нужный момент.

И они вошли в переполненный ресторан, держась за руки и глядя в глаза друг другу. Со всех сторон раздались изумленные возгласы, однако парочка и бровью не повела. Антонио с гордостью повел Элис через весь зал, поддерживая под руку. Девушка тяжело повисла на нем: несмотря на внешнее спокойствие, у нее подгибались колени.

Их столик находился на террасе — с видом на реку. Метрдотель деликатно подождал в стороне, пока влюбленные вдоволь насмотрелись друг на друга, и только тогда подошел с меню. Антонио долго и неторопливо изучал его, не обращая ни малейшего внимания на официанта, уже начинавшего проявлять нетерпение. Наконец он сделал заказ и, когда принесли шампанское, заявил:

— Я расскажу тебе о своем детстве.

Элис удивилась. Тони никогда не распространялся о жизни, которую вел до приезда в Эверласт, и на все расспросы лишь коротко отвечал, что она была нелегкой.

— А это обязательно? — мягко спросила девушка.

— Ты должна знать, что говорить, когда будешь восторженно расписывать меня Питу, — сухо пояснил он.

Элис опустила глаза в тарелку. Сообщить деду об Антонио будет не легче, чем Марии. Однако девушка быстро взяла себя в руки. Пока что надо продолжать представление, а там видно будет. Слава богу, что Гарднера — владельца заведения — сегодня не было в ресторане. После того, что она собирается выкинуть, ей будет нелегко посмотреть ему в глаза.

— Раз так, расскажи мне о Сицилии, — попросила Элис.

Выражение лица Антонио смягчилось, и он улыбнулся ей.

— Бессовестная ты женщина! — И, помолчав, добавил: — В последнее время нам обоим пришлось несладко. Давай сегодня просто отдохнем и развлечемся, хорошо?

Обезоруженная его открытой улыбкой, Элис кивнула.

— Сицилия, — задумчиво произнес Тони. — Суровая и прекрасная. Люди там подозрительны и живут, подчиняясь древним законам фамильной чести. У отца в Палермо была небольшая мастерская по ремонту автомобилей. Мы жили в битком набитом маленьком доме. У нас с двоюродным братом была одна пара обуви на двоих. Знаешь, в таких условиях люди очень сближаются.

Окно в мир, выковавший Антонио и сделавший его таким, какой он есть, подумала Элис.

— Могу себе представить, — спокойно произнесла она.

— Сомневаюсь, — сухо заметил Тони. — Дети в Палермо взрослеют быстро. К двенадцати годам я уже был квалифицированным механиком — ведь мне приходилось помогать отцу каждый день.

— А как же школа? — спросила Элис.

— Какая там школа! — Он подцепил на вилку кусочек утки и невесело рассмеялся. — Нам надо было бороться за выживание. А это означало, что каждый должен был зарабатывать хоть какие-то деньги. Я учил уроки поздно вечером, когда, отстояв вместе с двумя десятками других детей огромную очередь к водяному насосу, притаскивал домой несколько ведер воды.

— Да, тяжко тебе пришлось. — Теперь Элис лучше понимала, почему Антонио так отчаянно стремился выбраться из нищеты.

— Зато это была хорошая жизненная школа. Приехав в Штаты, я, к своему ужасу, обнаружил, что мне придется сидеть в младшем классе. Но я привык много работать, и не боялся трудностей.

— Да, ты вечно торчал в библиотеке, — припомнила она.

— В нашем крошечном домике негде было заниматься, — объяснил Тони. — И я бы, наверное, опустил руки, если бы не отчаянная жажда добиться успеха.

— Я и не знала, что тебе было так нелегко. — Элис не сводила глаз с его бесстрастного лица. — Кроме того, ты, наверное, был шокирован различиями в культуре и обычаях.

Тони взял ее руку и поцеловал по очереди каждый пальчик. У девушки екнуло сердце.

— Я рано понял, что не стоит демонстрировать людям свои амбиции, — слегка улыбнулся он, лаская ее ладонь. — Это их обычно отпугивает. А между тем у меня были такие честолюбивые стремления, что только держись!

— Тебе нужно было богатство?

— Власть. Признание. — Антонио смерил девушку тяжелым холодным взглядом. — Образование.

— Университет, — виновато пробормотала Элис. Он ведь работал до седьмого пота, чтобы покупать себе книги и одежду, не взваливая эту обузу на родителей.

— Да, это была моя мечта, — признался Тони. — Когда я получил стипендию от «Общества друзей Италии», мы с родителями поехали в университетский городок. — Взгляд его стал усталым и печальным. — Мы побродили по городу, посидели на берегу реки, осмотрели комнаты, где жили студенты. Я был как во сне. Мысленно я представлял себе, как вхожу в эти чугунные ворота в первый день занятий, уже видел своих родителей обеспеченными и живущими в комфорте…

— Ох, Тони! — беспомощно прошептала Элис.

— Пойдем потанцуем, — неожиданно предложил Антонио.

Он привлек девушку в объятия бережно, словно вновь обретенное сокровище. Элис подняла голову и прильнула щекой к его щеке. Сердце ее наполнилось жалостью: она представила себе мальчугана, стоявшего в очереди с ведром к водяному насосу, юношу, все ночи проводившего над учебниками, преуспевающего мужчину, каким бы он стал, если бы не погубил ее сестру.

Антонио чуть слышно прошептал:

— Эээлиис.

Девушка вздрогнула. Одно нежно произнесенное слово — и ее сопротивление готово было рухнуть. Тони осторожно поднял ее голову и заставил посмотреть себе в глаза.

— Ммм? — пробормотала Элис, боясь, что голос выдаст ее. Она словно утопала в его огромных черных глазах, сиявших любовью.

— Я люблю тебя, — мягко произнес Антонио.

Элис судорожно вздохнула, и ее глаза наполнились слезами. Он тут же крепко прижал ее голову к своему плечу.

— Тони! Ради бога! — взмолилась девушка. Губы Антонио легко коснулись ее уха, и Элис захотелось рыдать в голос.

— Ты что, с ума сошла? — яростно зашептал он. — Ты должна сказать мне, что тоже меня любишь, а у тебя такой вид, словно мы расстаемся навсегда.

Элис сердито отстранилась.

— Это моя самая заветная мечта.

— Говори! — негромко приказал Антонио.

— Я… — Девушка запнулась. — Не могу. У меня не получится.

— Ну, тогда хоть обними меня за шею и шепчи что-нибудь на ухо, чтобы все видели. За тобой весь зал наблюдает, тем более что при каждом твоем движении у всех мужиков захватывает дух.

У всех, кроме тебя, подумала Элис, завороженно глядя ему в глаза. От его близости сердце девушки отчаянно колотилось. Она поспешно обняла Антонио за шею и запустила пальцы в светлые кудри у него на затылке. Он вздрогнул и судорожно глотнул воздух. Элис запрокинула голову.

— Я люблю тебя, — беспомощно прошептала она. — О, Тони, я так тебя люблю!

Антонио зарылся лицом в ее волосы, прижав к себе девушку так крепко, что она едва не задохнулась. Элис казалось, что все это — чудесный сон, в котором возрождается их былая любовь.

Нет, строго напомнила она себе, он же любит Джесс. И только когда та отказалась лечь с ним в постель, он обратил свое внимание на Элис. Ему надо было на кого-то выплеснуть свою страсть, а тут подвернулась эта по уши влюбленная в него дурочка. Но любил он Джесс, и нельзя забывать об этом. А сейчас у него на уме только одно — месть. Впрочем, нет — еще секс.

Антонио что-то шептал девушке на ухо по-итальянски, но Элис уже не прислушивалась. Она все время безжалостно твердила себе, что он приехал сюда только из тщеславия, только ради того, чтобы унизить ее и с помощью денег завоевать город, когда-то отвергший его. И ее задача — помешать ему. Иначе Антонио навсегда останется в Эверласте. В один прекрасный день он отправится в церковь и выйдет оттуда под руку с молодой женой, а этого сердце Элис просто не выдержит.

Но сейчас можно еще немножко понежиться в его объятиях, виновато оправдывалась перед собой девушка. Полузакрыв глаза и покачиваясь в танце, она вся отдавалась грешным радостям: его прикосновениям, близости его сильного тела, нежным словам любви.

— Как насчет десерта? — наконец спросил Антонио.

Элис очнулась. Идиллия окончена, наступило время действовать. Сдерживая разочарование, она откинула голову и послала ему обворожительную улыбку.

— Я уж думала, ты о нем забыл! — лукаво произнесла Элис и, усевшись за столик, принялась внимательно изучать меню. — Кремовые пирожные с ромом — по-моему, очень соблазнительно! — наигранно-веселым тоном заметила она и потянулась к своему бокалу. Услужливый официант немедленно наполнил его. — А ты что выберешь? — Элис протянула меню Антонио. Пока тот читал, девушка незаметно вылила шампанское в вазу с цветами и подозвала официанта, требуя новой порции.

— Да, это будет вкусно… Тебе не кажется, что ты слишком много пьешь? — Антонио нахмурился, глядя, как снова наполняется ее бокал.

— Алкоголь на меня не действует, — беззаботно отозвалась Элис. Она пригубила шампанское, невинно глядя на Тони. Когда он отвернулся, чтобы сделать заказ, девушка вылила вторую порцию в блюдо с фруктами и ослепительно улыбнулась. — Все просто замечательно! — слегка запинаясь, произнесла она.

— И ты чудесно выглядишь, — отозвался Антонио, поворачиваясь к ней.

Он вынул из вазы яркую гардению, встряхнул, осторожно протер стебель салфеткой и сунул цветок в вырез платья Элис. Его пальцы скользнули в декольте, и девушка почувствовала, что теряет голову. Ей вдруг отчаянно захотелось прижаться к нему и предложить пойти куда-нибудь, где они смогут быть одни.

— Ты все-таки полегче с шампанским, Элис. По-моему, ты и так уже много выпила. — И он сделал знак, чтобы бутылку унесли.

Пора! — сказала себе девушка. А иначе она не выдержит и признается ему, что ей до лампочки, любит он ее или нет, но она хочет его — а дальше будь что будет!

Оркестр сделал паузу — наступил решающий момент. Призвав на помощь все свое мужество и молясь о том, чтобы эта выходка не слишком повредила ее репутации, Элис вскочила, отбросила стул и широко раскинула руки, словно готовясь обнять весь мир.

— Я помолвлена! — восторженно воскликнула девушка.

— Элис! — В голосе Антонио звучали предостерегающие нотки.

Присутствующие в зале дружно повернули головы, кое-кто захихикал. Такая реакция Элис не устраивала — она должна шокировать народ и поставить Тони в неловкое положение. И девушка бесстрашно ринулась в бой. Подхватив стул, она взобралась на него, открыв изумленным взорам окружающих длинные стройные ножки.

— Это секрет, но я не могу больше держать его в себе, — громко возвестила она на весь зал. — Я хочу, чтобы все знали, как я счастлива. Мы устраиваем прием в доме Ло… Лоуренсов, — слегка заплетающимся языком продолжала Элис. — И я приглашаю вас всех!

В ответ раздался дружный смех, публика зааплодировала, отовсюду понеслись поздравления.

— Слезай, любовь моя, — ласково позвал Антонио, протягивая руки. Какой заботливый, чуть смущенный жених! Ладно, сейчас она ему покажет!

— Я еще не закончила! — запротестовала Элис, сделав попытку поставить ногу на полированный сосновый столик, и ловко смела ножкой в красной туфельке многострадальное блюдо с фруктами. Девушка помедлила мгновение, невольно восхитившись реакцией Антонио, успевшего молниеносно подхватить блюдо. — Я хочу еще сказать, — с притворным пьяным упорством заявила Элис.

— Потом, моя радость, — мягко произнес Тони.

Девушка наклонилась вперед и ухватилась за его широкие плечи. У Антонио перехватило дыхание, и Элис торжествующе улыбнулась. Она ему все же небезразлична! Тони твердо взял ее за талию, снял со стула, поставил на ноги и легонько чмокнул в кончик носа. Боже, какое блаженство, подумала Элис, прижимаясь к его груди. Он накинул ей на плечи свой пиджак, и девушка закрыла глаза, наслаждаясь мягким прикосновением ткани, хранившей тепло его тела.

— А теперь домой! — ласково велел Антонио. Он улыбался так, словно все происходящее его забавляло.

— Сначала десерт! — запротестовала Элис.

— Домой! — повторил Тони и повел девушку к двери.

Не забывая слегка покачиваться, она негромко захихикала.

— Куда мы идем? Твоя машина там! — удивилась Элис, когда он подтолкнул ее к тротуару.

— Нам не помешает немного пройтись. Заодно ты проветришься. Кроме того, у меня есть одно правило, которое я установил для себя с тех пор, когда у меня на глазах машина сбила моего дядю.

Элис вздрогнула.

— Какой ужас! — Ей сразу вспомнились Джейн и Томми. — Я не знала. И что это за правило?

— Я дал себе клятву, что никогда не сяду за руль, если выпил, возбужден или расстроен, — отозвался Тони. — В таком состоянии человек не может вести машину нормально.

Снова лжет, с горечью подумала Элис. В тот вечер, когда погибла ее сестра, он, конечно, не пил, зато возбужден был сверх всякой меры. И тем не менее вел машину. И у него еще хватает наглости разыгрывать благородство!

В молчании они дошли до дверей ее квартиры. Элис ждала, что он выскажется по поводу ее скандального поведения, обнимет или поцелует ее. Однако Антонио лишь поблагодарил ее за прекрасно проведенный вечер и пожелал спокойной ночи. Девушка была не в силах скрыть охватившего ее разочарования.

— Спокойной ночи — и все? — недоуменно моргая, спросила она.

— Открой дверь и включи свет, тогда я буду знать, что с тобой все в порядке, — неожиданно хриплым голосом отозвался он.

— Можешь больше не разыгрывать из себя джентльмена, — сердито отрезала Элис. — Нас никто не видит.

— Знаю. Делай, как я сказал. Справишься?

— С какой это стати мне не справиться? — огрызнулась девушка.

— С такой, что ты напилась, — сухо отозвался Тони.

— Ах да, конечно, — спохватилась Элис. — Не волнуйся.

— Что ж, тогда спокойной ночи.

Он повернулся и зашагал прочь. Девушка нахмурилась. Если он считал, что она пьяна, то почему не попытался этим воспользоваться? Закрыв дверь, Элис молча поднялась по ступенькам. В его голосе явственно звучало неудовлетворенное желание. Может, это и не предвещало ничего хорошего, но все равно было очень приятно.

Квартира показалась ей темной и пустой. Элис была совсем измучена и, наскоро сполоснувшись, бросилась в постель. Утром она отправилась в школу, даже не взглянув на валявшееся на полу в спальне вызывающее красное платье.

На работе ей никак не удавалось сосредоточиться. Слова Антонио о том, что он дал себе слово не садиться за руль нетрезвым или расстроенным, не шли у нее из головы. Мария как-то рассказывала Элис о том, что такое сицилийская клятва чести. Никто и никогда не посмел бы нарушить ее. А это могло означать только одно из двух: либо Антонио вообще неведомо понятие о чести, либо… он говорил правду, а стало быть, был неповинен в том роковом несчастном случае. Но она же видела его в тот вечер своими глазами!

Размышления девушки прервал один из учителей, явившийся с жалобой на успеваемость Люка Кончини. Со всей возможной тактичностью Элис постаралась объяснить, что не следует давить на Люка, поскольку дома ему просто негде заниматься. А про себя подумала: может, стоит сказать Антонио, чтобы в проект молодежного центра включили специальные кабинеты для занятий? Идея показалась ей неплохой.

— Элис, что с тобой? — Коллега как-то странно смотрел на девушку, и та сообразила, что уже несколько минут глядит в пространство.

— Ох, извини, — смущенно пробормотала Элис. — Я просто…

— Понимаю. Я уже слышал о помолвке, — улыбнулся тот. — По-моему, ты немного не в себе. Вот и звонок — мне пора идти. Поговорим потом, хорошо?

— Да, конечно. — Слава богу, хоть один человек в городе считает, что она спятила. И потом, нелепо строить планы по поводу молодежного центра: ведь главное, чего она добивается, — это отправить Антонио подальше отсюда, причем до возвращения его матери. В то же время Элис не могла отрицать, что финансовая помощь трудным подросткам была бы как нельзя кстати. Она печально закрыла глаза. Слишком быстро Тони снова нашел путь к ее сердцу. Ибо, ругая себя последними словами за эгоизм, в глубине души Элис знала: она хочет, чтобы он остался.

Рабочий день тянулся ужасно медленно, и Элис облегченно вздохнула, когда он наконец подошел к концу. И тут ее осенила еще одна блестящая мысль. Она отправилась домой и тщательно вымыла старый мотоцикл, стоявший у задней стены гаража. С тех пор как дед подарил девушке первую машину, мотоцикл так и стоял заброшенным, однако Элис удалось привести его в божеский вид. В городе уже позабыли о том, как она когда-то разъезжала на мотоцикле, и все будут шокированы, увидев девушку в кожаных брюках — если, конечно, ей еще удастся в них влезть. Ей повезло — штаны сидели впритирку. Девушка злорадно улыбнулась и, довольная своим преображением, отправилась на поиски Антонио.

Вскоре она обнаружила своего «жениха». Стараясь произвести как можно, больше шума, Элис подъехала к обочине. Антонио недоуменно посмотрел на мотоциклиста и нахмурился. Девушка медленно сняла с головы шлем и встряхнула волосами.

— Это я, Элис, — зачем-то сообщила она и хихикнула, ибо Тони на мгновение лишился дара речи. — Ты меня помнишь? Мы только что обручились.

— И ты напилась в стельку на глазах у половины города. Как же, помню, — сухо отозвался Антонио. — Твой мотоцикл?

— Ага. Ему уже сто лет.

— Припоминаю. И даже вполне отчетливо. — Его глаза говорили о том, что он не забыл, как им было весело в свое время кататься на этом мотоцикле.

Улыбка Элис на мгновение померкла, но она справилась с собой и поспешно затараторила:

— Замечательная машина, правда?

— Еще бы. Теперь это уже классика. Тебе идут кожаные вещи.

Тони, как всегда, испортил ей все удовольствие — ее дурацкий вид почему-то совсем его не шокировал.

— Как ты считаешь, это не повредит моему имиджу?

— Иногда немного беспечности не помешает. Все мы люди, все мы человеки. А уж твои ученики будут в полном восторге, — заметил Тони. Его глаза неожиданно загорелись. — Возьми меня на борт, заедем за твоим купальником, а потом отправимся ко мне домой искупаться и поужинать. Тебе неплохо бы там освоиться — ведь нам предстоит устраивать прием.

Приглашение было слишком соблазнительным, и Элис не устояла. Было бы замечательно искупаться и пройтись по саду. К тому же она была не прочь покрасоваться на мотоцикле.

Однако Элис быстро поняла, что переоценила удовольствие от поездки с Антонио за спиной — это оказалось слишком возбуждающим. Кроме того, ее план шокировать окружающих явно не срабатывал. Казалось, все только радовались тому, что она наконец вылезла из своей раковины и от души веселилась. По общему мнению, приезд Антонио пошел ей на пользу.

Элис с трудом верила своим глазам. Тони, казалось, весь лучился от счастья. Он то и дело требовал остановиться, чтобы побеседовать с очередным знакомым, и ухитрялся спрашивать совета по поводу их предстоящей свадьбы у каждого встречного. Усилием воли сохраняя на лице дежурную улыбку, девушка выслушивала рассуждения о музыкантах, цветах и подружках невесты, шутки на тему того, что свадебный лимузин достанется Тони даром, и советы не поливать перед приемом лужайку, чтобы каблуки гостей не застревали в земле.

Школьники тоже не оправдали ее надежд. Элис была вынуждена слезть с мотоцикла по просьбе Дика Донелла и его компании и полчаса томилась в ожидании, пока ребята ахали, восхищаясь «крутой тачкой».

— Что ж, все прошло отлично, — с удовлетворением заметил Антонио, когда они подъехали к гаражу Пита. — Это была хорошая мысль. Ты молодец!

— Джуди Мартин собирается сказать своему мужу, чтобы он поместил о нас заметку в газете! — простонала девушка. — Теперь новость разнесется по всему городу. Ты не даешь мне времени подготовить твою мать! Какой же ты все-таки бессердечный!

— А кто, кстати, будет твоей подружкой на свадьбе? — перебил ее Тони. Элис нахмурилась, и он расхохотался. — Ты потрясающе выглядишь в этих дурацких облегающих штанах, да еще когда стоишь руки в боки! — Смех Антонио оказался настолько заразительным, что Элис не выдержала и тоже рассмеялась.

— Ну, конечно, репетиция свадебного ужина! — важно произнесла она, подражая серьезному тону, которым Тони только что толковал с дамами. — Что вы думаете по поводу перчаток — может быть, лучше без пальцев? А твоя глубокомысленная дискуссия насчет постельного белья чего стоит! У меня просто нет слов.

— Честно говоря, я и сам чуть не лишился дара речи, — приглушенно произнес он, — представив тебя распростертой на атласных простынях в моем доме.

— Этого никогда не будет, — сухо отозвалась девушка и пошла переодеваться.

Когда они наконец добрались до усадьбы Лоуренсов, Антонио неожиданно обернулся к ней:

— Иногда бывает трудно разобраться, где фантазии, а где реальность, правда?

— Разве что тебе, — нелюбезно отозвалась Элис. — Ладно, веди меня к бассейну.

— Ты просто изумительна! — расхохотался он. — Кстати, тебе известно, что весь город судачит о том, как это романтично, — что мы с тобой снова вместе после стольких лет.

— Чушь собачья, — огрызнулась она.

Антонио улыбнулся и повел ее к дому. Когда они огибали оранжерею, Элис на мгновение остановилась, вдыхая аромат экзотических цветов. Марии бы здесь понравилось, невольно подумала она и, спохватившись, поспешно двинулась дальше.

Перед домом шелковистым ковром расстилалась лужайка, с обеих сторон ее обрамлял декоративный кустарник. Тони указал на клумбу рододендронов:

— Их родина — Гималаи. Мне рассказывали, что жена Дэвида Лоуренса — ее звали Анжелика Грехэм — была дружна с одним англичанином — коллекционером растений. Он поставлял редкие экземпляры владельцам оранжерей в Лондоне и Бостоне, а заодно привозил разную экзотику в родовое имение Грехэмов в Балтиморе.

— У меня тоже есть связи с этим домом, — заметила девушка. — Один из моих предков, Эдвард Фаулер, работал у Лоуренсов.

— Вот как? Ну, для тебя я придумал кое-что получше работы, — вкрадчиво понизил голос Антонио.

— Мы с тобой только делаем вид, что влюблены, — напомнила Элис. — И все мои нежные взгляды — просто фальшивка. На самом деле я отношусь к тебе примерно так же, как вон та мраморная статуя.

— Ну конечно.

Девушка бросила на Тони сердитый взгляд и последовала за ним в оранжерею, где зрел урожай роскошных фруктов. За оранжереей находились конюшни, в них постукивали копытами чистокровные лошади.

— Твои? — коротко спросила она.

— Мои, — так же односложно отозвался Антонио. У Элис вытянулось лицо. Похоже, он и впрямь намерен здесь обосноваться. — Сюда, — позвал Тони. — Можешь переодеться в комнате за оранжереей. Оттуда виден бассейн. Я сейчас приду.

А потом они долго плавали, потягивая холодные прохладительные напитки, принесенные симпатичным улыбчивым слугой-сицилийцем, и вскоре Элис совсем расслабилась и стала дружески болтать с Антонио — совсем как в старые добрые времена.

Девушка с любопытством рассматривала старый дом с темно-зелеными ставнями, изящными трубами и плоской крышей с солярием.

— Помнишь, как мы завидовали Джесс, что она живет в таком доме? — прервал ее мысли голос Антонио.

Элис слабо улыбнулась.

— Помню. Но ей всегда было неуютно здесь и больше нравилась наша тесная квартирка.

— Я хочу наполнить этот дом теплом, — мягко произнес он, нежно прикоснувшись к руке девушки. Та отдернула руку, но Тони стал гладить ее бедро, и Элис резко вскочила, дрожа от внезапно вспыхнувшего желания. — Мы всю жизнь ищем место, где можем быть счастливы, — продолжал Антонио, не сводя с нее глаз. — Где можем чувствовать себя как дома, пустить корни. Я всегда знал, где это будет. Здесь. С любящей женой, семьей, друзьями, детьми.

— Пожалуй, мне пора идти, — сказала Элис.

Антонио поднялся, взял ее за плечи и, повернув к себе, стал ласково покрывать поцелуями ее лицо. Не в силах сопротивляться, Элис подставила ему губы. Подняв руку, она с невыразимой нежностью погладила его по щеке.

— Элис, — еле слышно прошептал мужчина голосом, вдруг охрипшим от страсти. Он подхватил девушку на руки и понес в дом. Перед ее затуманенным взором промелькнули парчовые шторы, орнамент на потолке, хрустальная люстра. Элис понимала, что должна найти в себе силы бороться, пока еще не слишком поздно.

Коридор, шкаф из красного дерева. Картины на стенах, цветы, драпировки, старинные статуэтки и — кровать с балдахином.

— Тони! Не надо! — вскрикнула она, трясущимися руками пытаясь оттолкнуть его, вырваться из его объятий. Но Антонио уже укладывал ее на кровать. Элис ощутила спиной прохладные атласные простыни, в контрасте с жарким теплом его тела только усилившие ее желание.

Антонио медленно обвел взглядом полные груди девушки, выступавшие под тонкой тканью купальника. Когда он поднял глаза, в них бушевало темное пламя, и Элис невольно вздрогнула и потянулась навстречу ему.

— Ты так прекрасна, Элис, — нежно произнес Тони. — И так соблазнительна… — Его пальцы скользнули по обнаженным плечам девушки, спуская бретельки. — Сладкая и нежная, — прошептал он словно про себя и легко коснулся пальцем сразу набухшего соска. — Ты меня хочешь? — Его губы прильнули к трепещущей груди девушки. — Ты хочешь меня? — повторил Антонио, подняв голову.

Элис стиснула зубы, отказываясь отвечать, и тут же вскрикнула от наслаждения, когда губы Тони стали ласкать ее сосок.

— Да! — прошептала она, выгибаясь ему навстречу.

Тони одарил ее долгим, мучительно медленным поцелуем, словно впитывая в себя влагу ее губ.

И неожиданно отстранился. Элис с трудом открыла глаза. Антонио стоял у окна, глядя в сад. Затем он обернулся, и девушка вся сжалась от стыда и унижения — настолько холодным и презрительным был его взгляд.

— Я ведь предупреждал, что ты будешь наказана за свое поведение в ювелирном магазине, — заявил он.

Элис похолодела. Тони всего лишь наказывал ее. При этом он хотел ее, этого не скроешь. Однако ради мести Антонио был готов даже подавить свое желание. Элис медленно поправила бретельки купальника, поднялась с кровати и уже направилась было к двери, но он загородил ей путь.

— Выпусти меня отсюда! — потребовала она.

— Разумеется, — мрачно отозвался Тони. — Но сначала заруби себе на носу: веди себя прилично! Тебе не сорвать моих планов. Я прекрасно понял, что у тебя на уме, и запросто могу просчитать все твои ходы. Пообещай мне, что сделаешь все, чтобы эта временная помолвка выглядела как настоящая, а иначе я сию минуту раздену тебя и так отделаю, что ты никогда больше не сможешь взглянуть ни на одного мужчину!

Он резко притянул девушку к себе, и от страха у нее подкосились ноги. Элис упала на колени, и тут Антонио опустился рядом с ней на пол и с силой прижался губами к ее рту, грубо срывая с нее купальник. Она глухо вскрикнула и попыталась вырваться, но ее движения были замедленными, словно во сне.

— Ты хочешь меня! — прорычал Антонио.

— Нет! — в отчаянии выкрикнула Элис. Но ее бедра были уже охвачены жаром, тело таяло в руках мужчины, и не было сил сопротивляться его мучительно сладким ласкам.

— Я хочу тебя, — грубо сказал Тони. — И сегодня ты будешь моей. Я бы мог уйти, даже сейчас… — Он насмешливо посмотрел на девушку. — Но на этот раз не сделаю этого. Я буду целовать твои губы, ласкать твое нежное чувственное тело, упиваться вкусом твоей кожи…

Элис застонала. Антонио легко поднял ее на ноги и прижал к себе.

— Потанцуй со мной, — шепнул он.

— Что?

— Потанцуй со мной.

Движения его тела доводили ее до безумия. Он смотрел ей прямо в глаза, и Элис, словно загипнотизированная этим взглядом, упивалась его близостью. Эта сладкая мука становилась все нестерпимее, а их странный танец — все более интимным и страстным.

И тут Элис разозлилась. Резким движением она прижала к себе голову мужчины и впилась в его рот губами. Поцелуй длился, пока у обоих не перехватило дыхание.

— Ненавижу тебя! — выкрикнула девушка. — Люби меня! Черт бы тебя побрал, Антонио, люби меня!

В его глазах засветилась нескрываемая нежность.

— С наслаждением, — отозвался он.

Элис закрыла глаза. Один раз, беспомощно твердила она себе, всего только один раз. Антонио понес ее к кровати.