"«Кто соблазнит малых сих…»" - читать интересную книгу автора (Медведева Ирина, Шишова Татьяна)

Прежняя жизнь, которая с каждым годом все больше уходит в прошлое и уже кажется чуть ли не легендарной, очень превозносила волшебную силу искусства. Без него не мыслили существования. Взять хотя бы театр. Сейчас это, в основном, развлечение для молодых, а сравнительно недавно, лет 30-40 назад, картина была иной. В театр ходили часто, и не только молодежь, а люди самого разного возраста и, главное, разного уровня культуры. Это считалось неотъемлемой составляющей «нормального досуга». А многие вообще были заядлыми театралами (сейчас даже это слово постепенно исчезает из нашего лексикона) и терпели в связи с этим значительные трудности и неудобства. Например, приезжали из загорода в электричке, возвращаясь после спектакля домой за полночь. А один наш новосибирский знакомый рассказывал, как в 60-е годы жители тамошнего Академгородка тратили на посещения театра… сутки.

Шоссе в то время не было, а поезда ходили редко и очень медленно. Но люди все равно не пропускали ни одной премьеры.

А как народ стоял ночами в очереди за билетами на Таганку! И ведь не летом (лето — время гастролей), а длинной московской зимой. Кто-то периодически грелся в машине, однако машины тогда были роскошью. Тем более для студентов, из которых, в основном, и состояла очередь таганских «экстремалов». (Люди посолидней раздобывали билеты иными способами.)

Вы можете себе представить сегодняшних молодых, которые выстаивают ночь на морозе за билетами в театр? Да за чем бы то ни было!?

Вечера поэзии проходили в огромных залах. Даже на стадионах! И проблем с наполняемостью зала не было. За хорошими книгами велась настоящая охота. Сдавали горы макулатуры, чтобы получить «талон на Дюма». Переплачивали втрое, а то и вдесятеро на «черных рынках» за книги талантливых, но редко издаваемых авторов. Предметом особой гордости были коллекции альбомов по искусству, благодаря чему советские люди знали шедевры мировой живописи куда лучше, чем итальянцы или французы, которые имели возможность лицезреть эти шедевры в подлиннике.

Конечно, во многом такое поклонение искусству объяснялось дефицитом и «железным занавесом», но нам сейчас важно другое. Искусство в представлении наших людей было АНАЛОГОМ ПРЕКРАСНОГО. Это стало непререкаемой догмой, и к концу советского периода попытки некоторых критиков втолковать, что искусство на самом деле бывает разным, в том числе антиэстетичным и даже бесчеловечным, отвергались с порога. Разве мог «нормальный человек» говорить такое? Да никогда! Только тупицы и бездари, продавшиеся с потрохами тоталитарной власти, смеют критиковать западное, как тогда называли «буржуазное», искусство!

Иллюзия безусловной благости искусства подкреплялась еще и цензурой. Таких авторов, как Сорокин, в принципе не могло быть ни на книжных прилавках, ни на сцене.

И только в последние годы, когда мы удостоились сомнительного счастья читать и видеть образцы свободного, нецензурированного искусства, уверенность в том, что оно по определению прекрасно, поколебалась. Но инерция культа была столь велика, что еще совсем недавно, в 1999 году, когда мы, будучи организаторами конференции для психологов и педагогов, назвали ее «Искусство: созидание или разрушение», это было воспринято окружающими как нечто очень спорное, чуть ли не одиозное. А преподавательница журфака МГУ Марина Леонидовна Князева, выпустившая в то же самое время брошюру о «черной», демонической культуре, насаждаемой Западом, наткнулась на непонимание и даже осуждение большинства своих коллег. Хотя они, казалось бы, должны были понимать суть проблемы лучше других, поскольку, обучая будущих журналистов, прекрасно знали содержание современной прессы, теле— и радиопередач.

Сейчас, по прошествии нескольких лет, когда только самый ленивый не вызубрил клише «мутные потоки порнографии, льющиеся с экранов телевизоров», к нашим людям постепенно приходит понимание того, что искусство далеко не всегда прекрасно. И волшебная сила, коей оно безусловно обладает, часто оказывается вредоносной. Но, к сожалению, до настоящего осознания этого печального факта еще далеко.

Особенно силен стереотип доверчивого отношения к искусству для детей. И это вполне естественно. Для нормальных взрослых (а подавляющее большинство взрослых в нашей стране еще воспитывалось нормально, без пресловутых «мутных потоков») дети неприкосновенны. А между тем, разрушительные тенденции массового искусства для детей с каждым годом усугубляются. На некоторые опасности мы постарались в этой книге указать.

Теперь попробуем ответить на давно назревший у читателя вопрос: «Что делать?»

Сейчас нередко можно услышать призывы к родителям предварительно самим знакомиться со всей той продукцией, которая может попасть в руки и на глаза ребенку. Звучит вроде бы убедительно, но в условиях информационного общества это, увы, неисполнимо. Ведь в таком обществе информация плодится со скоростью микробов. Любая, не только новости. Сотни издательств одномоментно издают десятки тысяч книг, по множеству телеканалов транслируются новые, никому не известные мультфильмы. От количества дисков старых и новых эстрадных групп можно ошалеть. А есть еще компьютерные игры, детские, подростковые, молодежные журналы… Надо бросить работу и с утра до ночи все это прочитывать, просматривать, прослушивать, проигрывать. И то не факт, что сумеешь охватить весь объем. А не сумеешь, скажут, что плохо воспитываешь ребенка.

Сам виноват, не досмотрел. В общем, это ловушка.

Еще одна ловушка, в которую частенько заманивают родителей, это совет смотреть, читать, слушать модные новинки вместе с детьми, давая свои оценки и преобразуя на ходу душевредные впечатления в душеполезные. Смотришь фильм про ведьм — расскажи об ангелах. Увидишь сцену изнасилования — быстренько дай приемы самообороны. Читаешь, как кто-то убил родную мать — запой песню: «Если мать еще живая»… Кстати, мы лично знакомы с несколькими пока еще живыми матерями, жертвенная любовь которых доходила до того, что они сопровождали своих детей на ночные дискотеки. Провести разъяснительную работу там, правда, не удавалось: слишком гремела музыка, а к утру, дойдя до дому, дети заваливались спать.

Зато одна из матерей совершила своеобразный молитвенный подвиг. В разгар беснования, когда молодежь, выбрасывая вперед руку с двумя растопыренными пальцами (по одной версии, это знак виктории, по другой — дьявольские рога), выкликала своего рок-кумира по имени: «Слава! Слава! Слава!», эта благочестивая женщина неустанно повторяла: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу!»

Но что же все-таки делать? Неужели запрещать? Увы. Как говорит наше правительство, придется пойти на непопулярные меры. Хотя в народе они, без сомнения, будут куда популярнее, чем монетизация льгот или реформа здравоохранения. Пожалуй, ни одна конференция, посвященная детям, в последние годы не обходится без призывов к власти ввести нравственную цензуру. Это и есть самый главный позитив, самая главная альтернатива творящемуся безобразию. Сейчас ведь очень модно в ответ на обличение зла возражать: дескать, это все понятно, знаем, слышали, критиковать легко, вы лучше скажите, где ваш позитив, где ваша положительная альтернатива… При этом подразумевается, что со злом ничего делать не надо, его надо воспринимать как данность, а лишь параллельно продвигать свое.

Но скажите, если, не дай Бог, убийца занесет нож над вашим ребенком, какой тут будет позитив, какая альтернатива?

Наверное, не в том, чтобы, предоставив ему свободу действий, писать в укромном уголке статьи о милосердии… Наверное, вы постараетесь запретить злодею убийство: огреете его чем-нибудь тяжелым, выбьете нож из его руки и т. п. Вряд ли в такой ситуации даже отъявленному либералу придет в голову говорить, что запрещать только хуже, ибо запретами ничего не добьешься. Так что подобная постановка вопроса — еще одна широко используемая ловушка. Да, зло до скончания века полностью неуничтожимо, но оно может верховодить, а может, если его шугануть, заползти в крысиную нору.

Между прочим, в недрах свободного западного общества уже разработана стройная система доводов в защиту государственного контроля за средствами массовой информации. Об этом очень интересно рассказал в своем учебнике «Манипуляция сознанием» С. Г. Кара-Мурза: «Первый довод сторонников общественного (в том числе государственного контроля за СМИ сводится к тому, что „информационная продукция“ выпускается сегодня на рынок не личностями, а крупными корпорациями (суперкомпаниями). Уже с начала 70-х годов такие фирмы входят в список 500 крупнейших компаний США. Кроме того, с тех пор произошло сращивание этих фирм с крупнейшими банками, которые стали главными держателями акций телевизионных компаний.

На корпорации же права и свободы личностей (типа свободы слова) не распространяются» (М., Алгоритм. 2004. С. 370).

И далее: «Таким образом, считается неправомерным применять категорию „гражданских прав“ к коммерческой фирме, выпускающей товар для рынка. Эта фирма должна подвергаться такому же контролю, как любой другой коммерческий товаропроизводитель. Юристы отмечают, что свобода печати — право личное, а владельцы СМИ имеют лишь право собственности.

Вторая группа доводов связана с правами (свободами) потребителя. Принципом рынка, гарантирующим свободу воли каждого участника сделки, является возможность принятия рационального решения. Это значит, что потребитель должен иметь возможность знать, к каким последствиям для него приведет потребление данного продукта. Поэтому, например, так строго контролируется обозначение на упаковке товаров всех ингредиентов, особенно тех, которые могут оказать побочное, нежелательное воздействие или являются источником опасности при неправильном употреблении. Отсутствие таких сведений рассматривается именно как нарушение свободы потребителя — и за достоверным сообщением таких сведений следит целая система государственного контроля (то есть разновидности цензуры этих сообщений).

Очень жестко контролируется рынок тех продуктов, которые меняют поведение потребителя, делая его «зависимым» от продукта. Эта зависимость лишает потребителя свободы, лишает его возможности принимать рациональные решения. К таким продуктам относится, например, алкоголь, рынок которого нигде (кроме, наверное, РФ) не является свободным. Крайним выражением этого свойства некоторых продуктов являются наркотики — они до сих пор почти повсеместно запрещены к продаже. А как же свобода «не хочешь — не нюхай»? Дело в том, что человек, начав нюхать, быстро становится зависимым от наркотика и утрачивает свободу. Значит, продажу этого продукта государство запрещает с помощью насилия, часто весьма грубого.

К какой же категории продуктов относится «товар» телевидения? Сегодня, после двадцати лет интенсивных и всесторонних исследований, ответ на этот вопрос не вызывает никаких сомнений. Телепродукция — это «товар» сродни духовному наркотику. Человек современного городского общества зависим от телевидения. То есть гипнотизирующее воздействие телевидения таково, что человек частично утрачивает свободу воли и проводит у экрана гораздо больше времени, чем того требуют его потребности в информации и развлечении» (Там же. С. 370-371).

И не нужно думать, что общественный протест ничего не значит. Требования ввести нравственную цензуру медленно, гораздо медленней, чем хотелось бы, но все же получают отклик среди властей предержащих. Несмотря на отчаянное сопротивление порномафии, которая, как теперь полагается в «цивилизованном мире», имеет своих представителей во властных структурах, Думе удалось-таки вернуть в Уголовный Кодекс ответственность за растление детей моложе 16 лет (выражаясь юридическим языком, «повысить планку половой неприкосновенности», которую либералы в правление Ельцина опустили аж до 14-летнего возраста). Теперь разработан закон «О защите детей от информации, наносящей вред их здоровью, нравственному и духовному развитию». Он способен существенно улучшить нравственный климат в стране. Конечно, вряд ли принятие его пройдет гладко. Но, во всяком случае, на Парламентских слушаниях, прошедших в начале 2005 года, никто не осмелился открыто выступить против. А каких-нибудь пару лет назад в том же Парламенте с трибуны заявлялось о недопустимости запрещать ввоз в Россию порнографии с участием детей, потому что это, дескать, неотъемлемая часть современной культуры. И делал такие заявления не кто-нибудь, а тогдашний заместитель председателя Комитета по законодательству (!). Но не стало в Думе этого поклонника современной культуры, и речей таких никто — по крайней мере, публично — не произносит.

Вторая положительная альтернатива — объявить бойкот средствам массовой информации, пока они не уймутся. Как правило, когда люди жалуются, что не могут оторвать детей от телевизора, дело не в детях. Не дети не могут, а взрослые не хотят расставаться с «голубым экраном». Если напрямую им говоришь: «Не смотрите телевизор», в ответ слышишь: «Нет, что Вы! Невозможно жить как в лесу. Надо быть в курсе событий, надо получать информацию». Но, во-первых, новости совсем не обязательно смотреть. Достаточно раз в день, потратив пять минут, прослушать сводку по радио. А во-вторых, по-настоящему важные новости мимо вас все равно не пройдут. Кто-нибудь обязательно сообщит: родня, соседи, друзья, сотрудники. Ведь мы действительно живем не в лесу.

А телевизор может стать очень полезным предметом, если использовать его как экран к видеомагнитофону. И, пользуясь домашней видеотекой, смотреть хорошие фильмы. (О них мы скажем чуть позже.)

Другой аргумент «адвокатов» телевизора звучит так: «Но бывают же иногда и хорошие, серьезные передачи. Особенно по каналу „Культура“.

Кто спорит? Бывают. Но дети, особенно в ваше отсутствие, не станут отыскивать жемчужное зерно в навозной куче.

А наоборот, вываляются в теленавозе.

Кстати, о навозе. А почему, собственно, информационное общество должно заваливать граждан таким количеством нечистот? Да еще делать это на их же, граждан, деньги? Несколько лет назад был шум из-за попытки депутатов лишить одиозный в то время канал НТВ государственного финансирования. И тогда многие люди с удивлением обнаружили, что якобы частное, независимое телевидение на самом деле так зависит от бюджета. То есть от наших с вами налогов.

Бывает, жильцы дома, или даже отдельного подъезда, скидываются на уборщицу, чтобы повысить уровень чистоты. А в случае с телевидением получается, что весь народ скидывается (правда, не добровольно, а принудительно) на оплату грязи и тех, кто загрязняет информационное пространство.

Для чего это нужно идеологам глобализма, понятно. При всем кажущемся многообразии информационной продукции она по сути однотипна. Людям (прежде всего юным) с маниакальным упорством прививаются навыки дурного, разрушительного, развратного, патологического поведения. Чтобы «на выходе» получить не человека как образ Божий, а бесоподобную нелюдь. Но нам-то зачем принимать это как данность? Зачем уверять себя и окружающих в том, что с этим ничего не поделаешь? Разве «много информации» — это обязательно много нечистот? Вон в Вологодской области сотни озер — и все чистые.

Необходимо требовать от центральных и местных органов власти вложения денег (которыми, как сейчас стали открыто говорить, Россия, торгующая нефтью, буквально завалена) в доброкачественную информацию, в доброкачественные произведения культуры и искусства. А то за последние 20 лет толком не создано никаких мультфильмов, кроме «Незнайки на Луне», никаких приличных игровых детских фильмов. Хотя на взрослые, в основном гадкие и бездарные, средства находятся. О средствах вообще говорить смешно, если вспомнить, сколько прекрасных кинокартин снималось в разгар Великой Отечественной войны. Нет, тут дело совсем не в деньгах, а в идеологии — идеологии расчеловечивания.

И не надо заранее выторговывать себе победу: дескать, чего напрягаться, если это бессмысленно. Главный смысл для христианина — это спасение души. Каждого из нас на Страшном Суде спросят, что он делал для изменения этой возмутительной ситуации, как он защитил «малых сих». И потом, известно же, что дорогу осилит идущий. Так что нужно делать как должно, а будет, как Бог даст. Бездействующим-то он точно ничего не даст. Кто-то может устраивать конференции, круглые столы и прочие мероприятия, писать воззвания и собирать подписи, «выбивая» из власти деньги на создание хорошего искусства для детей. Кто-то может находить жертвователей, а кто-то и сам жертвовать на очистку информационного пространства. Ну а творческие люди, коих в нашей стране великое множество, могут, не рассчитывая на большие гонорары, во славу Божию, хотя бы раз в жизни написать мультипликационный сценарий или сделать рисунки. Сейчас даже дети успешно занимаются компьютерной анимацией. Так неужели взрослым это не под силу? Если бы в каждой епархии ежегодно появлялось пускай по одному приличному мультфильму, это уже существенно изменило бы ситуацию в искусстве для детей. При сегодняшних электронных возможностях совсем нетрудно обмениваться такими «мультиками», широко тиражировать их на дисках, продавать в церковных лавках и на ярмарках. Сколько уже существующих сказок дожидается своей экранизации, сколько можно еще сочинить! И не только сказок, но забавных (хотя и поучительных) детских историй. Да, конечно, за советский период накоплена огромная коллекция фильмов и мультфильмов для детей, среди которых есть настоящие шедевры. Ниже мы прилагаем небольшой список, составленный по результатам обширного анкетирования самых разных групп населения, людей разного возраста, православных и неправославных, живущих во всех концах нашей страны. Это анкетирование, которое проводит священник Александр Ильяшенко, настоятель московского храма Всемилостивого Спаса, убедительно показывает, что, несмотря на многолетние усилия по оболваниванию наших людей, они все равно хотят смотреть в основном хорошие отечественные фильмы, а не заморский ширпотреб.

Но помимо старых фильмов и мультфильмов обязательно должны быть новые, отражающие современные реалии и взгляды современных людей. Только без всякой гадости, оскверняющей душу ребенка.

Заботиться о чистоте информационного поля совершенно необходимо каждому из нас. В том числе и тем, кто по наивности думает, что своих детей он сможет уберечь, а о чужих пусть заботятся их родители. Если живешь в многоквартирном доме, в котором завелись клопы или тараканы, довольно бессмысленно проводить дезинфекцию только в собственной квартире — переползут из других, где дезинфекции не было. Вот так и ваш ребенок в любом случае столкнется со множеством других детей, родители которых не выключили телевизор, сочтя его неотъемлемым элементом современного досуга. А если позволять ему так же проводить досуг, чтобы он не чувствовал себя «белой вороной» (этого сейчас в нашем, вроде бы давно не тоталитарном, обществе почему-то боятся, как огня), то следующим шагом вы должны будете согласиться на приобщение ваших потомков к уже не виртуальному разврату, наркомании и прочим утехам глобализма. Вплоть до людоедства, которое начинают потихоньку рекламировать творцы «прекрасного нового мира». Так не лучше ли вовремя позаботиться о том, чтобы изгоями стали они сами?