"Первый поцелуй" - читать интересную книгу автора (Роуз Эмили)

1

Зажатая на заднем сиденье автомобиля переносной детской кроваткой с трехмесячной Стефани, корзиной с огромной персидской кошкой, целым набором сумок и пакетов с одеждой и игрушками, Джоанна вытянула шею, чтобы увидеть место, где должна была провести лето.

Коттедж «Розмарин» с трех сторон был окружен яблоневым садом, а от дороги отделялся живой изгородью из боярышника и падуба. Стены домика были белыми, крыша — из красной черепицы, у дверей росли мальвы, а у калитки — кусты розмарина, которые дали название коттеджу.

Джоанна была очарована.

— О, Ева, — обратилась она к сестре, — здесь прелестно! Как на картинке в календаре.

— Я почувствовала, что он в твоем вкусе, когда мы с Мартином впервые увидели его. Дети, вы можете выйти, — сказала довольная Ева.

Мэнди и Стивен, семи и пяти лет от роду, ехавшие на переднем сиденье вместе с матерью, с радостными криками выскочили из машины и бросились к зеленой калитке в живой изгороди.

Джоанна медленно выбралась из автомобиля, волоча за собой корзину с кошкой.

— Мы похожи на передвижную мастерскую! — весело сказала она, глядя на перегруженную машину с коляской Стефани и велосипедом Стивена на крыше, в то время как из неплотно закрытого багажника высовывались чемоданы.

— Да, у нас с собой все, кроме кухонной плиты, — добродушно согласилась Ева.

— Кстати, о кухонных плитах, что из себя представляет здешняя? — спросила Джоанна, разминая затекшие мышцы.

Ее сестра заявила, что коттедж полностью электрифицирован, несмотря на его несовременный вид.

— Я помогу тебе вынуть малышку, — сказала она. — Разве Стефани не ангел? Всю дорогу не пикнула.

Они осторожно вынули кроватку с ребенком.

— А как с водопроводом? — продолжала Джоанна.

Она не сомневалась в пригодности их нового дома для жилья, зная, что если муж кузины счел его достаточно хорошим для своей семьи, он будет более чем приемлем и для нее.

— Современная ванная комната и все удобства, — ответила Ева. — И никаких фей в глубине сада, если ты этого боишься! Зато есть сточная яма, которую желательно осушить. Это может сделать муниципалитет, если заплатим, или мы сами бесплатно.

Джоанна засмеялась. Сама мысль, что ее элегантная кузина собирается заниматься чем-то столь низменным, как сточная яма, была слишком нелепой, чтобы принимать ее всерьез.

— Ну хорошо, — засмеялась Ева, — возможно подвернется какой-нибудь услужливый мужчина, который сделает это за нас.

Такое было более чем возможно.

Ева никогда не стремилась вскружить мужчинам голову, это происходило само собой. Красивая, высокая, с черными волосами, она была доброжелательной и веселой. Проявляла внимание к любому человеку, встречающемуся у нее на пути, и, если ее дружеский интерес воспринимался как нечто большее, никто не бывал удивлен и огорчен этим больше, чем сама Ева.

Пока ее муж находился поблизости, подобные истории заканчивались благополучно. Но Ева, предоставленная самой себе, неизбежно оказалась бы в достаточно затруднительном положении. Поэтому, когда Мартину пришлось на шесть месяцев отправиться за границу по делам фирмы, Джоанна, выросшая вместе с Евой, — их матери были родными сестрами — была приглашена составить ей компанию и помочь с детьми.

— Ты же знаешь, как обычно бывает с Евой, — сказал Мартин извиняющимся тоном.

Джоанна понимающе кивнула.

Его лицо выразило облегчение, и он продолжил:

— Одна американская пара снимет наш дом в Хэмпстеде, а мы пока переселимся в коттедж в Эссексе. Будет полезно какое-то время пожить в провинции… Я не смогу платить тебе баснословное жалованье, но предлагаю отдельную комнату, место за столом и немного денег. Что ты на это скажешь?

— Я как раз собиралась уйти с работы, так что с радостью поживу в деревне.

Джоанна с оптимизмом смотрела в будущее. С прежней жизнью покончено навсегда. К концу своего пребывания здесь она наконец скажет Дональду «да».

Он хотел, чтобы их помолвка состоялась во время пасхальных каникул, но Джоанна попросила подождать. Будучи единственным ребенком в распавшейся семье, она хотела быть уверенной в своих чувствах, прежде чем решиться на такой шаг.

Дональд работал учителем подготовительной школы на Южном побережье, поэтому они могли встречаться только во время школьных каникул. И Джоанна была лишь рада этому, поскольку у них была возможность проверить свои чувства.

Кошка в корзине мяукнула, вернув девушку к реальности.

— Бедная киска! — сочувственно сказала та. — Скоро ты будешь свободна.

— Надеюсь, Перкинс не сбежит, — заметила Ева. — Я хотела оставить ее дома, но у американцев оказался пудель, не выносящий кошек. К тому же дети так умоляли взять ее с собой.

Они подошли к дому. Ева достала ключ и открыла дверь.

Внутри коттедж был так же привлекателен, как и снаружи, — белые стены и темные балки, дубовый обеденный стол, кресла. Столовая соединялась аркой с гостиной. Портьеры вишневого цвета ярко выделялись на фоне стен. Каменный пол был застелен выцветшим голубым ковром.

Стивен вскочил на кресло-качалку, стоящую у окна, и начал раскачиваться, в то время как Мэнди нетерпеливо пританцовывала перед ним, дожидаясь своей очереди.

— Сейчас же прекратите! — скомандовала мать. — Я не хочу, чтобы все здесь пришло в негодность сразу после нашего вселения. Мэнди, закрой Перкинс в спальне, пока мы будем переносить вещи из машины. Стивен, будешь помогать нам.

— Я хочу мой велосипед! — завопил мальчик и стремительно выскочил в сад, бросив раскачивающуюся качалку.

Ева беспомощно посмотрела на Джоанну. Та засмеялась.

— Думаю, что я выживу, — безмятежно сказала она.

Джоанна была невысокой и тихой. Она никогда не позволяла эмоциям одерживать верх над рассудком, следуя совету матери. Мать когда-то полюбила веселого энергичного отца Джоанны вопреки голосу разума, и жизнь заставила ее пожалеть об этом. Их брак не удался. В детской памяти Джоанны запечатлелись тягостные сцены ссор, а однажды отец, как обычно, ушел утром на работу и больше не вернулся. Это больно ранило девочку: она любила обоих родителей.

— Этого следовало ожидать, — поджав губы, сказала тогда мать. — Ни одному мужчине нельзя доверять. Все они одинаковы. Никогда не позволяй сердцу опережать ум, милая.

Поэтому Джоанна держала свое сердце в узде, не доверяя эмоциям, свойственным юности. Она хотела выйти замуж, иметь детей и вести нормальную семейную жизнь, но этому препятствовали неудачный жизненный опыт ее матери и ее несчастливая судьба. «Я живу только ради тебя, — сказала мать, когда ее дочь стала взрослой. — Только пока ты со мной, Джоанна…» Это был психологический шантаж. Девушка оставалась с матерью, постепенно превратившейся в инвалида и требующей особого внимания именно тогда, когда Джоанне нужно было встречаться с молодыми людьми своего возраста.

Хорошенькая, с карими глазами и светлыми волосами, хотя и не такая яркая, как кузина, Джоанна не испытывала недостатка в поклонниках, но эгоистическая властность матери удерживала ее от каких-либо серьезных отношений.

— Пусть лучше все остается как есть, дорогая. Хорошая работа, удобная, очаровательная маленькая квартирка. И мы с тобой вдвоем…

Джоанне не нравилась ее работа, а квартирка постепенно становилась похожей на тюрьму. Ей хотелось приобрести специальность, позволяющую работать с детьми, но это означало оставить дом и мать, поэтому она окончила курсы стенографии и машинописи и устроилась на работу в одну из фирм.

Год назад мать умерла. Отец с новой семьей жил за границей. Так в двадцать два года Джоанна оказалась совершенно свободной и могла вести себя так, как считала нужным: заводить друзей-мужчин, любить… выйти замуж…

Ева все еще бродила по гостиной.

— Интересно, кто поставил в вазу цветы? Вероятно, женщина, присматривающая за домом. Она оставила ключ под ковриком, как договаривались. Не забыть бы поблагодарить ее, когда мы увидимся… — Ева повернулась и ударилась головой о низкую балку.

Джоанна сочувственно вскрикнула.

— О, Ева! С тобой все в порядке?

Та уныло потерла голову.

— Скоро я на собственном опыте научусь, где надо наклоняться!

— Идите скорей! — завопил с улицы Стивен. — Я не могу все делать один.

Вчетвером они усиленно трудились, пока весь багаж не был разгружен.

— Это одна из тех ситуаций, когда необходим мужчина, — признала Джоанна.

— Мне мужчина нужен постоянно, — мрачно заявила Ева.

Джоанна поспешила сменить тему, надеясь отвлечь кузину от ее мыслей:

— Я сразу же подниму чемоданы наверх.

В Хэмпстеде был Николо, слуга-итальянец, помогающий Еве в домашней работе, и, разумеется, преданный Мартин. Ева не привыкла обслуживать себя, но зато умело справлялась с детьми.

— Ты позаботься о Стефани, а я займусь остальным, — сказала Джоанна, хватаясь за сумки и свертки. — Пусть Мэнди и Стивен помогут тебе.

Но на помощь детей рассчитывать не приходилось. Они бросили собственные вещи в центре гостиной, слишком возбужденные, чтобы заниматься таким скучным делом.

— Пойдем на разведку! — закричал Стивен и моментально исчез, Мэнди бросилась за ним.

Коттедж был спланирован достаточно оригинально: комнаты первого этажа располагались анфиладой, а винтовая лестница прямо из гостиной вела на второй этаж, где находились четыре спальни: по две с каждой стороны маленькой площадки.

Ева выбрала для себя самую большую, с крохотной смежной комнаткой для малышки. Джоанна сказала, что они с Мэнди поселятся в спальне напротив, где стояли две кровати, а Стивену досталась небольшая комната под скатом крыши.

— Это все напоминает мне дурацкие фарсы, когда артисты мечутся из одной спальни в другую, — сказала Джоанна, когда они с Евой поднимались по винтовой лестнице с переносной детской кроваткой, в которой спала малышка.

— Только там это не было так забавно, — заметила Ева.

— Нас ожидает скромная жизнь, — рассмеялась Джоанна. — Покой, тишина и никаких мужчин, которые имеют склонность все усложнять. Блаженство!

Ева приняла довольно скептический вид.

— Неужели ты всерьез считаешь, что отсутствие мужчин — блаженство?

— Конечно, это не совсем так. Но я согласна немного подождать.

— Ты имеешь в виду Дональда?

— Возможно.

— Надеюсь, Дон не в обиде на меня за то, что я притащила тебя сюда.

— Разумеется, нет. Почему он должен на тебя обижаться?

— Вы и так редко видитесь, а теперь, когда он приедет домой на летние каникулы, тебя не будет в городе.

— Он рассчитывает провести большую часть своего свободного времени именно здесь.

— О, прекрасно! — Ева явно почувствовала облегчение. — Это устроит нас обеих. Я имею в виду наличие мужчины в доме. — Глаза ее затуманились, и она быстро отвернулась, чтобы Джоанна не увидела выражение ее лица.

Шесть месяцев в этом захолустье без Мартина… как она сможет это выдержать?

Джоанна высунулась из окна и увидела, что Мэнди и Стивен находятся уже за пределами окружающего коттедж сада.

— Дети уже в соседнем саду, — сообщила она вошедшей в ее комнату Еве.

— Они не должны туда ходить! Это частное владение. Сад принадлежит фермеру, выращивающему фрукты, и не имеет никакого отношения к коттеджу! Позови их, Джоанна!

Дети, услышав окрик, подбежали к живой изгороди. Они выглядели обиженными.

— Но мы не сделали ничего плохого!

— Вы нарушили границы частного владения, — заявила Ева. — Этот сад принадлежит великану, который ест детей!

Стивен и Мэнди захихикали.

— Ты шутишь! — крикнул мальчик.

— И тем не менее вы не должны играть там. — Голос матери зазвучал строже. — Мистер Маннинг очень не любит, когда вторгаются на его территорию. Так что бегите обратно. Мне хочется посмотреть, как вы будете перепрыгивать через канаву. Я не уверена, что это у вас получится.

Хитрость помогла. Дети наперегонки кинулись к дому.

— Там совсем как в сказке, — сказала Мэнди. — Много-много деревьев. Деревья без конца. — Девочка была очень впечатлительна. — Думаю, что я нарисую картину: великан стоит посреди деревьев. — И она скрылась в доме, чтобы разыскать в вещах принадлежности для рисования.

— Если хочешь написать Дональду до того, как мы будем пить чай, у тебя еще есть время. Последняя почта приходит к половине шестого, почтовый ящик на стене дома, обращенной к дороге. Если у тебя нет марки, я дам.

Джоанна поблагодарила кузину, но заявила, что ей ничего не нужно. Она уже сообщила Дональду новый адрес, и теперь была его очередь писать ей.

— Может быть, он позвонит после чая, — с надеждой произнесла она.

Джоанна достала фотографию Дональда и поставила на туалетный столик. Она вгляделась в молодое худощавое лицо с глубоко посаженными глазами и беспорядочно рассыпавшимися волосами. Дональд не был красавцем, но в его высокой подвижной фигуре было что-то привлекательное. Слишком старательный и серьезный для своих двадцати четырех лет, он совершенно не походил на большинство знакомых Евы. Именно это и привлекло к нему внимание Джоанны. К тому же ей импонировала мысль стать женой школьного учителя. Она представляла, как будет проявлять материнское внимание к маленьким мальчикам, тоскующим по родному дому, и приглашать их к себе на чай.

Девушка продолжала распаковывать вещи с радостным оживлением, вызванным предвкушением счастья. Быть без пяти минут невестой — состояние, полное очарования. Она убрала в гардероб последнее из летних платьев, когда внизу скрипнула садовая калитка и Мэнди весело закричала:

— Почтальон! Тебе письмо, Джоанна!

Джоанна спустилась по ступенькам, сопровождаемая напутствием Евы:

— Помни о балке!

Джоанна старалась не потерять голову из-за Дональда, но, судя по всему, была влюблена по-настоящему. Последнее время он был очень занят, писал не слишком часто. Но Джоанна всегда подчеркивала, что он должен считать себя свободным до тех пор, пока она не примет решение, помня об эгоизме своей несчастной матери и зная, что требовать слишком много — неразумно.

Когда брак ее родителей распался, преданность Джоанны без остатка досталась матери. Но со временем она поняла, что вина могла лежать на обеих сторонах. Ее мать, превосходная домохозяйка, ожидала в ответ такого же отречения ради семейного очага от жизнерадостного и веселого мужчины. Она не прощала отцу даже малейшей оплошности. Джоанна искренне печалилась о смерти матери, которую очень любила, но ей не хотелось во всем быть похожей на нее.

Стивен с проказливым видом стоял в открытой двери гостиной.

— Где мое письмо? — Джоанна огляделась по сторонам.

— Его взял Стивен, — сказала Мэнди, занятая рисованием.

Мальчик похлопал конвертом у себя за спиной.

— В какой руке, Джоанна?

— Не шали, Стивен. Ну, хорошо, э-э… в левой.

— Неправильно! — крикнул он, радостно подпрыгивая. — Если хочешь его получить, подойди и возьми. — Стивен повернулся и опрометью кинулся вон из дома, промчался через лужайку, перепрыгнул через канаву и, миновав живую изгородь, оказался в запретном фруктовом саду.

Поборов раздражение, Джоанна устремилась за ним. Стивен был озорником, но сейчас она вряд ли была способна оценить его шутку.

Преследуя проказливого племянника, девушка одним прыжком одолела канаву, но трава на другой ее стороне оказалась неожиданно скользкой. Пытаясь сохранить равновесие, Джоанна с треском вломилась в живую изгородь, споткнулась о кочку на другой стороне и покатилась по тропинке навстречу приближающемуся трактору.

Человек на тракторе опрыскивал фруктовые деревья; остановив машину, он закричал:

— Какого черта вы здесь делаете!

Джоанна почувствовала себя в глупейшем положении. Она поднялась на ноги, отряхивая испачканную юбку, щеки ее горели. Ни одна женщина не захотела бы предстать перед посторонним мужчиной в подобном виде, и она сразу же почувствовала неприязнь к незнакомцу.

Он был очень загорелым, с рыжими волосами. А его ярко-голубые глаза свирепо смотрели на нее сверху вниз, как будто она была червяком в одном из его мерзких яблок. Отвратительный представитель местного мужского населения!

— Я пыталась поймать своего племянника, — начала она, оглядываясь в поисках Стивена, который уже спрятался.

— Надеюсь, вы понимаете, что вторглись в чужие владения?

— Прошу прощения. Стивен просто озорной ребенок. Этого больше не повторится.

— Да уж, лучше не надо. Мне не нравится, когда резвятся на моей территории. Предполагаю, что вы одна из новых арендаторов коттеджа «Розмарин». Что ж, в будущем держитесь подальше от моей собственности, и не будет никаких проблем.

— Мне кажется, что вы поднимаете шум из-за пустяков, — сказала Джоанна, смело встречая устремленный на нее взгляд. — Мы не причинили вам никакого вреда.

— В наши дни люди считают, что могут делать на чужой территории все, что им вздумается, — снова вспылил мужчина. — Устраивать пикники, оставлять мусор, разбитые бутылки, ломать деревья, воровать фрукты… У меня нет времени стоять здесь. Я вас предупредил. — Он завел мотор, и трактор тронулся с места так резко, что девушка вынуждена была отскочить, чтобы не быть раздавленной.

Грубиян, подумала Джоанна. Противный, неотесанный, невежественный грубиян!

Когда Джоанна вернулась в коттедж, Ева сидела в кресле-качалке и кормила из бутылочки Стефани. Мэнди все еще рисовала, а Стивен дипломатично не показывался на глаза. Но письмо лежало на стуле напротив входной двери.

— От Дональда, — перехватив вопросительный взгляд кузины, счастливым голосом сказала Джоанна, забыв о недавней стычке с грубияном в фруктовом саду.

С письмом в руке она поднялась по скрипучим ступеням в свою комнату, чтобы спокойно прочесть его.

Когда Ева, уложив малышку, спустилась вниз, Джоанна сидела за столом.

— Пока все идет неплохо. Стефани, слава богу, уснула. Считаю, что сегодня мы хорошо справились со всеми делами. Даже старушка Перкинс, похоже, угомонилась.

— Зато владелец соседнего сада поднимает чудовищный шум своим трактором, — заметила Джоанна. — Боже, как бы он не побеспокоил Стефани.

— Шум никогда не будил ее, а вот ступеньки могут.

— Ступеньки?

— Они скрипят, особенно одна, на повороте. Стреляет, как из пистолета. Надо быть поосторожнее. — Она посмотрела на Джоанну и поинтересовалась: — Хорошие новости от Дональда?

— Думаю, можно сказать и так. — Джоанна уже поставила на стол блюдо с салатом-латуком из местного магазина.

Ева накануне сделала заказ по телефону, и по прибытии они обнаружили, что все продукты доставлены.

— Дональд помолвлен и собирается жениться, — сдержанно сообщила Джоанна.

— Помолвлен? Ах, дорогая, я так рада! — Ева бросилась обнимать кузину. — Я знала, что это произойдет.

— Он помолвлен, но не со мной, — таким же ровным голосом пояснила девушка. — Это новая помощница сестры-хозяйки. Ей всего девятнадцать. Зовут Кейт.

Лицо Евы стало пунцовым от возмущения.

— Крыса!

У Джоанны перехватило дыхание то ли от смеха, то ли от желания разрыдаться.

— Дональд надеется, что я ничего не имею против. Он все еще очень меня любит…

— Но это же невероятно! На Пасху он просто сходил по тебе с ума, — взвилась Ева. — Никогда бы не поверила, что Дональд способен на такое. Мне казалось, у него гораздо больше ума. — Она заключила сестру в объятия. — Не расстраивайся, милая. Если Дон такой непостоянный, он не стоит твоей любви.

Джоанна сжала руку кузины.

— Не будь такой ласковой со мной, а то я разревусь.

Сердце Евы кипело от злости на обманщика. Ева чувствовала и свою вину, поскольку именно она познакомила их. Дональд был сыном ее соседки по Хэмпстеду. Никто не был доволен больше, чем Ева, когда Дональд заинтересовался Джоанной. Ева была счастлива в браке и желала того же кузине. Дональд Фрейзер казался идеальной партией. И вот теперь такое!

— Проклятье! Проклятье! Проклятье! — тихо выругалась Ева. Она не могла понять, какие чувства скрываются за ставшим похожим на маску лицом Джоанны.

Измена любимого человека, возможно, не стала бы катастрофой для других девушек, но для Джоанны, и так чрезвычайно настороженно относящейся к мужчинам, это могло обернуться настоящей трагедией.

Ужин закончился. Ева и Джоанна убрали посуду, показали Перкинс ее знакомую корзинку и позволили немного погулять в саду, потом отправили старших детей спать.

Ева болтала, всячески избегая того, что занимало их обеих. Ей очень хотелось «перемыть все косточки» Дональду, она чувствовала, что и для Джоанны было бы лучше выговориться.

Но кузина отказалась обсуждать этот вопрос.

— Тут не о чем говорить. Я сама настояла на том, чтобы Дональд считал себя свободным до тех пор, пока мы не увидимся снова. Хорошо, что он встретил эту девушку сейчас, а не тогда, когда мы были бы уже женаты.

И Джоанна перевела разговор на свою стычку с сердитым владельцем сада.

— Надеюсь, не все наши новые соседи окажутся столь невоспитанными, — закончила она.

Ева живо отреагировала на ее слова.

— Не беспокойся! Оставь этого мужчину мне. Я его обработаю!

— Но, Ева…

— Не волнуйся, я не стану совершать никаких безрассудных поступков. Просто рада услышать, что недалеко живут крепкие и здоровые существа мужского пола. Помни о сточной яме!

— Но не можешь же ты просить об этом его!

— А почему бы и нет?

— Он из тех типов, кто может посоветовать тебе проделать эту работу самой.

— Посмотрим, — улыбнулась Ева и пошла приготовить им по чашечке чая перед сном.

Поднявшись к себе в комнату и наконец-то оставшись одна, Джоанна позволила себе расслабиться. Она взяла фотографию Дональда и пристально посмотрела на нее. Девушка не плакала. Ее бедная мама с годами стала плаксивой, и Джоанна научилась сдерживать слезы и скрывать свои чувства. Но сейчас она ощущала себя так, будто ударилась об одну из низких балок коттеджа и еще не полностью пришла в себя.

Девушка посмотрела в маленькое зеркало на туалетном столике, и ей показалось, что она видит в нем незнакомку. Видимо, мамочка была права: ни одному мужчине нельзя верить.

Долгое время она лежала без сна, слушая ровное дыхание Мэнди и доносящиеся из окна непривычные ночные звуки: жутковатый крик совы, шум деревьев, отдаленный лай собак.

Когда она наконец забылась тяжелым сном, ей приснился кошмар. Она стояла в длинном коридоре, наблюдая за идущими вереницей маленькими мальчиками. Она знала, кто они такие — дети из школы Дона, которым она хотела стать матерью. Призрачные мальчики растаяли в воздухе, как ее мечты о счастливом браке, и вместо них появился Дональд в черной развевающейся мантии. Но когда он приблизился и взглянул на нее, она увидела не Фрейзера, а сердитого молодого человека из фруктового сада с коричнево-красным загорелым лицом, сверкающими голубыми глазами и огненными волосами.

Подойдя к ней, он крикнул:

— Будут проблемы! Вы поняли? Будут проблемы!

Она попыталась ответить, но не смогла. Огромная тяжесть навалилась на нее сверху. Девушка в страхе проснулась и обнаружила Перкинс, свернувшуюся у нее на груди. Джоанна погладила ее теплое, пушистое тельце и заснула снова, убаюканная дружелюбным мурлыканьем.