"Влюбиться в лучшего друга" - читать интересную книгу автора (Роуз Эмили)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мужчины! Как она устала от них!

С облегченным вздохом Мерседес упала в кресло перед рабочим столом. Никогда еще она не была так рада вернуться на работу. Вчера Джаред весь день провел рядом с ней, помогая ей собирать вещи и упаковывая их. Ей так трудно было находиться рядом с ним и не поддаваться его обаянию и своим собственным фантазиям.

Он все время следил за тем, чтобы она не поднимала ничего тяжелее бутылки вина. Надо отдать ему должное: заботливый муженек. Он даже вызвал грузчиков, они и завершили работу.

Мерседес пригладила рукой волосы и собрала свои кудри на затылке. С тяжелым сердцем она закрывала дверь своей бывшей квартиры, словно бы прощаясь с прошлой жизнью и былой свободой. Для нее это было все равно что потерять контроль над своей жизнью. Теперь ей точно никуда не деться от того чувства, которое она стала неожиданно питать к мужу. Переплетя пальцы, Мерседес взглянула на блестевшее на руке кольцо. Набрала побольше воздуху в легкие, чтобы подавить подступившую тошноту, и придвинула к себе файл с документами.

Этот день вряд ли мог быть хуже предыдущего.

Но тут пришла Джиллиан.

— Все ли в порядке?

Хотелось бы, проговорила про себя Мерседес и выдавила улыбку.

— Все будет хорошо, когда мы с Джаредом найдем дом.

Как и мать, ее сестра решилась на второй брак, и это принесло свои положительные плоды — счастье, которого никогда не узнать Мерседес и Джареду. Им еще повезет, если они сохранят свою дружбу.

Джиллиан бросила бумаги на стол.

— На первой странице снова имя Эштона. Наша сестренка Мэган тоже беременна. Уверена, они бы указали даже размер нашей обуви, если бы это помогло повысить тираж газеты.

В животе Мерседес забурчало. Она порылась в сумке в поисках крекеров. Достала упаковку и вместе с ней бутылочку сока, потом пробежала глазами статью. Как долго еще она сможет скрывать свое положение? Достаточно было уже одной новости о свадьбе в воскресной газете. Репортеры кружили вокруг них, как настоящие стервятники, пока Джаред и Мерседес увозили вещи из квартиры.

Она вздохнула и поморщилась, попробовав крекер. Теперь любая еда будет вызывать тошноту. Даже любимый апельсиновый сок.

— Носильщикам пришлось проходить мимо репортеров сегодня утром, чтобы войти в мою квартиру. Еще я видела нескольких журналистов на автомобильной стоянке.

Джиллиан поморщилась.

— Они рыщут тут повсюду. Мы наняли охрану, но это бесполезно. Увидев активность с нашей стороны, репортеры лишь еще больше навострили ушки. С тобой все хорошо? Ты побледнела.

Мерседес поморщилась.

— Мне придется терпеть это еще пару месяцев. Утренняя тошнота и все такое… обычное дело для беременных.

Джиллиан понимающе улыбнулась.

— Понимаю. Дай знать, если я могу чем-то помочь.

— Спасибо, Джиллиан. Обещаю, что буду на твоей стороне и непременно помогу в деле с Коулом и Эли, когда понадобится.

Сестра ушла с мечтательной улыбкой на лице. Наверняка думала о том дне, когда и у них с Сэтом появится малыш, братик или сестренка для дочери Сэта.

Мерседес поставила локти на стол и уронила голову на руки. Она действительно желала добра своим сестрам, Мэган и Пейдж. И это значило, что надо поздравить Мэган с хорошими новостями. Но что она может сказать женщине, которую знала много лет, но никогда до сих пор не встречала? И надо ли ей рассказывать о собственной беременности? Впрочем, с одной стороны, это было бы хорошо: она бы нашла подругу по положению. Было бы с кем обсудить проблемы, возникающие во время беременности. Ей нравилась Мэган. У них обеих было столько общего: общий отец, схожие проблемы, которые надо было как-то решать.

Она придвинула к себе записную книжку и поискала телефон Мэган. Набрала номер.

— Мэган Эш… Пирс, — ответил женский голос на том конце провода.

Мерседес улыбнулась. Сестра, кажется, еще не привыкла к своему новому имени.

— Мэган, это Мерседес. Я хотела поздравить тебя с беременностью.

В ответ она услышала смех.

— Ох уж эти репортеры! Не дают никакой свободы, ни мне, ни Саймону. Все равно спасибо. Мы все тут на седьмом небе от счастья.

В голосе Мэган слышалась настоящая радость. И это лишний раз подчеркнуло разницу в их положении. Но Мерседес гордо распрямила плечи и положила свободную руку себе на живот.

— А тебя поздравляю со свадьбой, — сказала Мэган.

Жар бросился в лицо Мерседес.

— Спасибо, — отозвалась она.

— Фотография, где Джаред переносит тебя через порог дома, очень романтичная.

Сердце Мерседес затрепетало при одном лишь воспоминании о вчерашнем утре. На снимке они с Джаредом выглядели настоящей влюбленной парочкой, которая готова счастливо встретить медовый месяц. На мгновение Мерседес захотелось, чтобы это было правдой. Но лишь на мгновение.

Только бы репортеры оставили ее в покое, а головной боли ей и так хватает!

— Да. Выглядит сказочно.

Она хотела было спросить, когда срок у Мэган, но прикусила язык. Если им удастся уладить семейные разногласия, то ее ребенок и ребенок Мэган, возможно, станут приятелями. Но у нее еще будет время подумать об этом потом.

Мерседес в задумчивости накрутила телефонный провод на палец:

— Надеюсь, когда они найдут убийцу Спенсера, пресса оставит нас в покое.

— Мы тоже надеемся. Очень трудно жить в стеклянном доме, когда все заглядывают тебе в окна. Да и еще зная о том, что убийца твоего отца расхаживает на свободе.

— Вот именно. Мэган, если тебе что-нибудь понадобится… или ты просто захочешь поговорить… звони мне. Я всегда рада.

— Спасибо, Мерседес. Взаимно.

Они распрощались, и Мерседес положила трубку.

Теперь три семьи жили в жутком напряжении — и все из-за одного человека. И как она могла быть настолько глупой, чтобы впустить в свою жизнь такого же эгоистичного человека, каким был ее отец? И даже не одного. А нескольких. Джаред был прав: у нее своеобразный вкус на мужчин.

Стоило поблагодарить Бога за то, что теперь у нее есть Джаред. И что бы она делала без него!

На стоянке было две машины: одна принадлежала Мерседес, другая… Крейгу.

Вот он и сам выскочил из своей иномарки. Мерседес мысленно простонала и выругалась про себя: и надо же было ей так задержаться на работе! Усталая и голодная, она еле стояла на ногах.

— Что тебе надо, Крейг?

Он остановился перед ней.

— Возможно, тебе и удалось обмануть прессу, но не меня.

В животе у нее недобро забулькало.

— И что ты имеешь в виду?

— Это мой ребенок, — он указал в ее сторону. — И тебе не удастся лишить меня законного ребенка. Я сделаю анализ ДНК. А потом тебе придется заплатить за то, чтобы я содержал маленького наследника Эштонов достойно его положению.

Все внутри Мерседес замерло, мурашки пробежали по спине. Тошнота подступила прямо к горлу. Она мысленно простонала. Но она ни за что не покажет ему, как ей плохо.

— Правда? Однако ты пел совсем по-другому, когда предлагал заплатить за аборт. Насколько я понимаю, Крейг, именно в тот самый момент ты и подписал себе приговор не иметь ничего общего ни со мной, ни с ребенком.

— Скажешь это на суде, крошка.

— Непременно. — Мерседес вся внутренне сжалась, но выдавила из себя следующие слова: — Моему ребенку отцом будет Джаред.

— Увидим еще, Мерседес. Я девять месяцев своей жизни посвятил общению с тобой. Надо же это как-то окупить. И запомни, если ты не поделишься со мной наследством, я заявлю в суд. С тобой свяжутся мои адвокаты.

Она похолодела.

— А с тобой — мои, если не прекратишь эти нападки.

Он резко развернулся, запрыгнул в машину и выехал со стоянки.

Мерседес еле успела забежала за куст, где ее вывернуло. Сразу стало полегче. На негнущихся ногах она добрела до своей машины и дрожащей рукой открыла дверцу. Надо домой. И тут одна мысль поразила ее: у нее больше нет дома.

Проклятые гормоны! Она никогда не плакала, но теперь, казалось, целые водопады слез готовы были пролиться из ее глаз.

Плакса-вакса. Она выросла с братьями и привыкла не плакать. Она сильная, и жалостью к себе никогда не решить проблем. Ей обязательно надо придумать, как нейтрализовать Крейга Брэдфорда. Иначе он превратит ее жизнь в кошмар.

Джаред вздрогнул, услышав, как в замке поворачивается ключ. Это Мерседес. У них впереди еще целый вечер, и его надо как-то прожить. Поэтому он взял себя в руки и спустился по лесенке, покинув свой кабинет.

Ее глаза были чуть припухшими, а нос — красноватым. Очевидно, она плакала. Это еще что такое? — возмутился он. Хлоя плакала часто, но Мерседес?! Значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. Ребенок! — было его первой мыслью. По спине пробежали мурашки.

— Что случилось?

— Крейг угрожал мне на стоянке.

Страх превратился в гнев. Джаред выругался так, что женщина вздрогнула.

— Что сказал этот ублюдок? Он ударил тебя?

— Нет, он меня не тронул и пальцем, но обидел достаточно.

— Ты сказала ему, что ребенок — мой?

Она отвела взгляд.

— Ну… не совсем так.

Он провел рукой по волосам.

— Мерседес…

Сжав руки в кулаки, она поглядела ему в лицо.

— Я ненавижу лгать.

— Ради собственного ребенка можно было бы хоть разок переступить через свои принципы.

— Я пыталась, но он… — ее голос задрожал. Глаза вмиг наполнились слезами, и влажная дорожка пробежала по щеке. — Джаред, он говорит, что подаст в суд, чтобы оспорить ребенка, если я не выплачу ему определенную сумму. Ему нужны только деньги. Он сам в этом признался.

Гнев подступил к самому горлу Джареда. Ни за что он не даст Мерседес в обиду! Он порывисто схватил ее в свои объятия, погладил по щеке и прижался к ней своей щекой. Потом нежно потерся щекой о волосы, невольно вдыхая ее душистый запах. Мерседес была ему слишком дорога, и он непременно должен защитить ее от Крейга.

— Он не выиграет суд, Мерседес. Завтра же я звоню своему адвокату. Мы сделаем все, чтобы остановить Брэдфорда.

Новые слезы, бежавшие по ее щекам, он смахнул тыльной стороной руки.

— Я не дам ему отобрать твоего ребенка, — пообещал он, надеясь на то, что ему это действительно удастся.

Ее верхняя губа задрожала, она стала всхлипывать. Джаред прижал большой палец к ее губам, чтобы Мерседес не плакала. И в ту же минуту страсть охватила его. Неожиданно он ощутил близость этой женщины, такой мягкой и нежной, такой родной…

Он резко выдохнул. Слабость Мерседес придавала ему уверенности. Ему хотелось защитить ее, оградить ото всех бед на свете. Сердце его билось одним большим колоколом в груди, не давая покоя. Положив руки ей на плечи, он наклонился к ней.

Глаза Мерседес стали изумрудно-зелеными и потемнели. Изумление превратилось в понимание. Пальцы сомкнулись на его запястье. Она не отталкивала его. Напротив.

Боже, помоги! — мысленно простонал Джаред. У него не было сил отпустить ее. Казалось, вот так они будут стоять вечность. Он нервно сглотнул.

— Мерседес, — сказал он хриплым голосом. Она вздернула подбородок и глубоко вздохнула.

Ее грудь прижималась к его груди, и он тихонько застонал, пытаясь взять себя в руки. Секунды проносились со скоростью света.

Но желание не оставляло его, не давая уйти. Он медленно склонил голову еще на один коварный дюйм, предоставляя ей возможность воспротивиться, молясь, чтобы она нашла в себе силы остановить его.

— Джаред — но этот шепот не был похож на протест. Уж скорее, наоборот, — на поощрение. И потом она подняла руку и погладила его — так, словно любуясь собственным движением.

Он повернул голову, прижался губами к ладони и провел языком по гладкой коже. Теперь он выполнил желаемое: узнал, какая она, чем пахнет, но желание его вспыхнуло с новой силой, и он задержал дыхание. Ее пальцы ерошили его волосы на затылке. Сладкий восторг охватил Джареда.

Его губы наконец коснулись ее. Она ему ответила. Горячая и страстная, Мерседес двигалась ему в такт, отвечая и предупреждая каждое движение. Он застонал.

Уходи, Максвелл! — приказал он себе. Но вместо этого лишь усилил накал поцелуя. Здравый смысл сражался за право на существование. Он провел руками по ее спине, желая оттолкнуть и закончить это безумие, но она держалась за него так крепко, что он заколебался. Мерседес еще сильнее прижалась к нему, и все разумные мысли исчезли. Он обхватил ее пониже пояса и притянул к себе.

Все внутри него стонало и просило. Желание рвало его на куски. Мерседес переступила с ноги на ногу. Одно это движение чуть не свело его с ума. Джаред обнял ее за талию и аккуратно, очень медленно стал проникать под блузку, чувствуя горячее женское тело, дышащее страстью. Мерседес в ответ застонала.

Неожиданная мысль закралась ей в подсознание, а потом в какой-то момент выплыла наружу. Хлоя, в отличие от нее, никогда не была столь страстной и агрессивной.

Хлоя.

Они одновременно отпрянули друг от друга. Джаред словно бы услышал ее мысли. Или она произнесла ее имя вслух? Он опустил взгляд.

— Прости. Этого больше не случится, — хрипло проговорил Джаред.

Удивленная и смущенная, как и он, Мерседес положила одну руку на его грудь, а другой коснулась его губ.

— Не надо. Все хорошо.

Он то ожидал проклятий и обвинений в свой адрес.

— Нет, не все хорошо. И не надо так говорить. Я просто не могу… не могу тебя любить, Мерседес.

Она опустила руки и в отчаянии закусила губу.

— Знаю. Но… этот поцелуй — моя вина. Я в последнее время стала такая гиперчувствительная… из-за беременности. Это все женские гормоны. Наверняка можно что-нибудь предпринять, спрошу у врача в следующий раз.

У него дернулась щека. Мерседес хотела взять все на себя, но он же мужчина! Вина была и на нем.

— Да ладно, Мерседес, это не ты. Виноват я, — он развернулся, схватил ключи и направился к двери. — Ужин в печке. Я должен выйти.

— Джаред, тебе вовсе не обязательно уходить.

На мгновение он остановился, не зная, что делать. Но не повернулся. Если он останется здесь, то не ручается за себя.

— Мне нужно глотнуть свежего воздуха.

Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь. Ветер едва не сдул его с ног, взъерошив волосы. Джаред тут же захлопнул дверь.

— Репортеры? — догадалась Мерседес. — Когда я сюда ехала, не заметила ни одного.

Он сжал кулаки и выругался под нос.

— Солнце садится, вампиры выходят на охоту. Проверь, задернуты ли шторы. Я буду у себя.

— Да поешь сначала. Пожалуйста.

И как он мог отказаться? Это же сущее ребячество. Сжав зубы, Джаред помолился о спасении. И, неровно ступая, отправился на кухню, давая клятву обуздать наконец свое желание.

Внутри Мерседес вся дрожала, но внешне… она ни за что не покажет Джареду, как ей мучительно рядом с ним.

Никогда до сих пор ничей поцелуй ее так не заводил. Она не знала наверняка, виноваты ли в том гормоны и беременность, или тут кроется нечто большее? Она искоса посмотрела на Джареда. И он напряжен как никогда.

Джаред никогда бы намеренно не стал ее обижать. Это совершенно очевидно. А значит и обманывать ее он не собирался. Она очень на это надеялась. Ведь это был единственный человек, кому Мерседес доверяла. Секс только бы усложнил их отношения. По крайней мере, так бывало раньше с другими мужчинами в ее жизни. Пару раз она обожглась о любовь еще в колледже и не была готова на это в третий раз. Неподходящий момент Она медленно поплелась за ним на кухню. Еда ее не особенно привлекала, но ведь надо было думать о ребенке.

Джаред уже ставил тарелки на стол а она открыла печку. Кухню наполнили соблазнительные ароматы. Но даже они не могли заглушить слишком резких ощущений. Он был совсем близко. Рядом с ней. А кухня такая маленькая…

Джаред приготовил ее любимые фаршированные свиные отбивные, да еще и салат с брокколи и сыром. Ее желудок заурчал в предвкушении этой вкуснятины. Уж с обонянием-то у нее было все в порядке! Но на всякий случай Мерседес достала лимонад, о котором заранее позаботился Джаред. Она подняла на него взгляд.

— Спасибо.

Он пожал плечами.

— Кажется, ты справляешься неплохо Вот Хлоя…

Он проглотил окончание фразы и отвернулся к шкафу, чтобы взять столовые приборы. Очевидно, Хлоя не покидала мысли обоих.

Мерседес не стала корить его за оговорку и даже рискнула поддержать:

— Да, у нее бывало и похуже, она рассказывала. Помню, она говорила, что вкус любой еды для нее становился похож на вкус прогорклого арахисового масла и клубники.

Улыбка коснулась ее губ, но глаза были полны грусти.

— Это еще не так ужасно, как сардины с шоколадным мороженым.

Они обменялись понимающими взглядами, и напряжение между ними заметно спало. Мерседес целиком и полностью поддерживала его: он и правда не должен был влюбляться в нее, иначе произойдет ошибку. Они с этим не справятся.

И вообще она умывает руки. Больше никаких сомнительных поцелуев! Их дружба вполне способна вынести и такое испытание. Ведь у них было столько общего, они прошли через такое!

Но сейчас… Сидя на маленькой кухне рядом с Джаредом, Мерседес никак не могла понять, с чего бы это было ей влюбляться в Джареда, человека, которого она знала сто лет! Стоило ей только подумать об этом, как эта мысль завладела ею целиком и полностью.

Она задумчиво смотрела на длинные пальцы Джареда, словно бы впервые видела их. Как хотелось до них дотронуться! До этих рук. Любопытно, как он ими будет тебя ласкать?..

Нельзя, это запретная территория, Мерседес. Прекрати. Джаред слишком важен для тебя.

Они совершенно точно должны остаться просто друзьями.

Да. Так будет лучше.

Сбежать. Самый лучший и простой план.

Смахивая пот со лба, Джаред остановил машину на стоянке. Уже три дня ему отлично удавалось избегать Мерседес и не сталкиваться по утрам и вечерам в ванной и коридоре, а также на кухне.

Но на этот раз его ожидал небольшой сюрприз. Отправившись из кухни в ванную, он остановился как вкопанный. Розовое, бежевое и цвета лаванды белье висело на веревке. Наверное, Мерседес не успела снять. Сердце ускорило свое биение. Не надо было обладать слишком большим воображением, чтобы мысленно примерить это белье на обнаженную Мерседес. И тоже воображаемую. Пока он так стоял и воображал, в коридоре появилась Мерседес. Джаред пулей вылетел из ванной и столкнулся с ней.

И естественно, она уставилась на него. На Джареде было лишь одно полотенце, завязанное на бедрах. И хорошо, что он его еще не снял. Глаза Мерседес забегали из угла в угол. На щеках проступил румянец.

— Я… я хотела… забыла тут… — замялась она.

— Погоди, ты плохо выглядишь, — вдруг заметил он. — Недоедаешь, спишь как придется, да еще работаешь по вечерам. А постоянная тошнота по утрам? Это надо прекратить. Предлагаю, — продолжил он слишком деловым тоном, — пока ты будешь переодеваться, я быстренько съезжу в магазин и накуплю всякой всячины. Что-нибудь точно придется тебе по вкусу.

Найдя совершенно замечательную причину сбежать, Джаред медленно прошел мимо ошарашенной женщины.