"Свадьба О'Малли" - читать интересную книгу автора (Огест Элизабет)Глава третьяСарита едва успела сунуть в духовку кукурузный хлеб, как за окном раздался шум приближающейся машины. Она засекла время и пошла к главной двери. Через окно гостиной был виден красный спортивный автомобиль с откидным верхом. Сарита почувствовала глухое раздражение, когда мимо нее продефилировала стройная блондинка. Дженис Дюпре Корбет была на пару лет моложе Сариты. Она входила в круг друзей Кэтрин, а всех, кто в этот круг не входил, считала не более чем грязью под ногами. — Вольф! Я должна была увидеть тебя. Ты действительно жив. — Дженис вытянула в улыбке свои соблазнительные губки и поднялась на веранду. — Никогда бы не подумала, что когда-нибудь встречу тебя снова. Решив не подходить к главной двери, Сарита остановилась у окна. Она увидела, как Вольф стремительно спрыгнул с перил и встал навстречу гостье. Луис тоже поднялся. Дженис обняла Вольфа. — Я весь день была в Хьюстоне. Когда вернулась домой, то обнаружила на автоответчике сообщение от матери о твоем возвращении в город. До сих пор не могу поверить в это. Сарита заметила, что Дженис даже не взглянула на Луиса. Осознав, что его присутствие гостью не интересует, Луис снова уселся в кресло-качалку и принялся что-то строгать. Дженис несколько отстранилась от Вольфа и взглянула на дом. — Почему ты остановился здесь? — В ее голосе был явный намек на то, что это ранчо не для приличных людей. На лице Дженис заиграла чувственная улыбка. — Ты можешь остановиться у меня. — Не думаю, что твоему мужу это понравится, — ответил Вольф. — Мы с Джеком не могли долго находиться вместе. Дженис игриво тряхнула волосами. — Джек — пройденный вариант. — Ее улыбка стала соблазнительной. — Я приехала, чтобы пригласить тебя на ужин. Мать наняла классного французского повара, а мне оставила Каролину. Тебе ведь всегда нравилось, как она готовила. Она сделает что-нибудь потрясающее, а мы посидим при свечах во внутреннем дворике. А потом ты сам решишь, стоит ли оставаться здесь или лучше переехать ко мне. — Дженис скользнула пальцами по его подбородку. — Не будем ссориться. Я вышла замуж за Джека, потому что была зла на тебя. Но я никогда о тебе не забывала. Поймав ее руки прежде, чем они успели обнять его, Вольф отступил назад. — Очень соблазнительно, но, боюсь, это не для меня. Сарита почувствовала, что у нее закружилась голова, и поняла, что не дышала, пока ждала ответ Вольфа. Она судорожно втянула воздух, стало немного легче, и снова поразилась, почему ей так хочется защищать человека, который не нуждается ни в чьей защите. И вообще они с Вольфом не могут находиться в одной комнате больше пяти минут без ссоры. Почему она должна заботиться о нем? То, что он делает, ее не касается! Между тем Дженис не собиралась сдаваться. Она подошла к Вольфу, встала на цыпочки и поцеловала его. — Оставляю свое приглашение в силе на случай, если ты передумаешь. — Она бросила ему на прощание кокетливую улыбку и укатила. — Прошу прощения за Дженис, — обратился Вольф к Луису, глядя на удаляющийся спортивный автомобиль. Тот пожал плечами. — Она до сих пор сердита на меня за то, что я отказался работать у нее. Я сказал, что я пожилой человек и не могу делать много, а миссис Джессип нуждается в моей работе больше. Но миссис Корбет не захотела даже выслушать мои доводы, она удвоила сумму, и тогда я отказался окончательно. Вольф кивнул. — Дженис не любит, когда ей отказывают. Луис посмотрел вверх и улыбнулся. — Как всякая женщина. Сарита появилась в дверях и объявила, что ужин будет скоро готов. — Большинство женщин смиряется с тем, что вы, мужчины, все равно делаете все по-своему, — возразила она деду. Вольф скептически взглянул на нее. — Это ты смиряешься? Она рассердилась больше на себя, чем на него. — Как правило. — Сарита чуть не добавила: «Кроме тех моментов, когда рядом ты». — Она говорит правду, — сказал Луис, — для женщины у нее хороший характер. Не понимаю, почему вы с ней никогда не можете договориться, как будто с самого начала объявили войну друг другу. Два вечных антагониста. — До сих пор не могу понять, почему она стояла у моей могилы, — выпалил вдруг Вольф. Луис удивленно взглянул на Сариту. — Ты стояла у его могилы? Вольф рассказал об утренней встрече, однако девушка только равнодушно пожала плечами. — По пути на работу я всегда захожу к маме, папе и бабушке, чтобы пожелать им доброго утра. Заодно подошла и к его могиле. — И быстро, не давая мужчинам развить тему, Сарита добавила: — Мне пора на кухню, хлеб может подгореть. Дверь за ее спиной захлопнулась. — Моя внучка не перестает меня удивлять, — пробормотал Луис. — Мне она всегда казалась практичной девочкой. Однако с возрастом она превратилась в женщину со сложным характером. — Вольф ухмыльнулся. — Я не собираюсь ее обижать, но, похоже, мы не можем находиться вместе более пяти минут, чтобы не поссориться. — Вольф тряхнул головой. — В принципе мне плевать, что она приходила и стояла у моей могилы. — Если ты просишь меня объяснить действия моей внучки, ты обратился не по адресу. Много лет назад я решил, что мужчина может сойти с ума, пытаясь понять женщину. Так что я наслаждаюсь, когда они счастливы, и ухожу с их дороги, если они злятся. «Следуя этому правилу, я, пожалуй, добьюсь того, что наши с Саритой пути никогда не пересекутся», — подумал Вольф. И это будет самым разумным. Можно было бы, конечно, поискать и другое место, но ему здесь нравится. Ему хорошо с Луисом. Этот пожилой человек спокойно принимает недостатки других, никогда не зазнается и не оставляет чужих просьб без внимания. — Пошли ужинать, — сказал Луис. Однако спокойного ужина не получилось. Были еще два вопроса, которые следовало выяснить. И первый из них — Клаудия, его сестра по отцу. К досаде Кэтрин, ее непрекращающиеся попытки убедить дочь в том, что той не надо поддерживать никаких отношений с Вольфом, оказались безуспешными. Ведь он всегда заботливо относился к сестре. Брэдфорд сказал, что Клаудия учится в частной, очень престижной женской гимназии в Далласе и, значит, находится вне влияния Кэтрин, что, несомненно, хорошая новость. Что же касается второго вопроса, здесь он хороших новостей не ждал. — Я заезжал на конюшни сегодня утром, они в полном запустении. — Когда объявили, что ты умер, твой отец перестал ездить верхом, — ответил Луис. Вольф ждал этого ответа. Кэтрин не ездила на лошадях и с самого начала пыталась убедить мужа закрыть конюшни и избавиться от животных. Но Фрэнк О'Малли до самой своей смерти помнил данное Уиллоу обещание не ломать конюшен и обеспечить Вольфа лошадьми для прогулки. Ненависть Кэтрин к животным от этого только возросла. — Что случилось с Синим Громом? — Он состарился, и, поскольку, кроме тебя, никто не мог его оседлать… Вольф оттолкнул от себя стул, аппетит у него пропал. — Отец избавился от него? — крикнул он во все горло. — Кэтрин, конечно, была счастлива! Вольф выскочил в холл. Сарита быстро вышла за ним. А она-то уже готова была поверить, что он способен думать о чем-то или о ком-то другом, кроме своей ненависти к Кэтрин. Наивная! Сарита подошла к Вольфу и взяла его за руку. — Никто от Синего Грома не избавлялся, мы с дедушкой взяли его к себе. И сейчас он в каньоне наслаждается старостью и покоем. — Чувствуя, что Вольф вздохнул с облегчением, Сарита сунула руки в карманы джинсов и сделала шаг назад. — Синий Гром будет рад тебе. — Ты взяла его? — как будто все еще не веря своим ушам, спросил он. — Луис всегда жаловался на его нрав, ведь Гром кусал тебя. — Гром очень нервный, таких лошадей много, и мой дедуля понимал это. Что же касается укусов, то мы с Громом помирились. Подошел Луис. — Спасибо, что вы не дали убить его. — Сариту благодари, — отозвался старик. — Я, конечно, тоже не люблю, когда убивают лошадей, но человек в моем положении вынужден быть практичным. Содержать лошадь — дорогое удовольствие. Сарита сказала, что оплатит содержание, и дала ясно понять, что мне лучше не сопротивляться. Вольф взглянул на Сариту: нет, эта женщина загадочнее, чем китайская головоломка. — Но почему? Сарита пожала плечами. — Не знаю. Может, из благодарности к тебе и к нему за то, что нашли меня тогда. — Не дожидаясь продолжения спора, Сарита повернула в сторону кухни. — Будем надеяться, ужин еще не остыл. Вольф устало улыбнулся. — Спасибо вам за все. Я возмещу все ваши расходы. Сарита нахмурилась. — Только не думай, что я простила тебе ту лекцию. Вольф тряхнул головой. — Ты просто как колючая проволока, в тебе нет женственности. — Это потому, что ее воспитывали мужчины, — сказал Луис, входя в кухню. — Некому было научить ее мягкости, женственности. — Когда захочу, буду и женственной, и мягкой, — отрезала Сарита. Заметив скептические взгляды мужчин, она взяла тарелку и стакан: — Я буду есть на веранде, — и, не оборачиваясь, направилась к передней двери. Сев в кресло-качалку, Сарита положила ноги на перекладину. Значит, если она никогда не умела кокетничать и не изображала из себя хрупкую и беззащитную, то не была женственной? У нее за спиной открылась дверь, но Сарита не обернулась. — Прости, что разозлил тебя, — сказал Вольф. Он подошел и встал перед ней. — Мы слишком легко раним друг друга. Она подняла на него глаза — на его лице было написано честное раскаяние. — Не понимаю, — проговорила Сарита, — чего ты все время выясняешь? Зачем я взяла Грома или почему пришла на твою могилу? Как будто нам все еще четырнадцать! Ну да, я поступила плохо, когда не поблагодарила тебя за мое спасение в тот день. Что касается Синего Грома, то твоя мачеха хотела избавиться от него и мне не терпелось ей насолить. Сарита говорила, зная, что это неправда. Она спасла Синего Грома, потому что он много значил для Вольфа. И на могилу Вольфа она ходила, потому что скучала. Это было неразумно, но это была правда. Вольф заметил, что Сарита все еще огорчена, и подумал, что, пожалуй, погорячился насчет женственности. Что ни говори, а она все же спасла ему коня. — Насколько я помню, ты неплохо выглядишь в платье. От неожиданности Сарита в упор взглянула на него, и Вольф смутился, что доставило ей легкое удовольствие. — Это моя попытка к примирению, — ответил он на вопрос в ее глазах. Удовольствие растаяло. Значит, он не собирался сказать ей комплимент? — Ты полагаешь, это возможно? — сухо спросила она. — Не знаю. Не исключено, что твой дед прав, когда говорит, что мы прирожденные антагонисты. Но почему бы не попробовать? — Он протянул ей руку. — Помиримся? Она никогда не испытывала особой радости от его общества, но мысль о примирении ей понравилась. — Боюсь, попытка будет тщетной, но рискнуть стоит. Из этого может выйти что-нибудь интересное. Он взял ее руку в свою, и его прикосновение обожгло ее, словно огонь. — У тебя температура? — спросила она, встала и, отставив тарелку, положила свободную руку ему на лоб. Температура была нормальной. — Вроде нет. — Она убрала руку и смущенно нахмурилась. — У тебя рука очень горячая. — Это нервное. Мирное соглашение между нами потрясет кого угодно, — сострил он. — Да, наверное, — согласилась она, опять взявшись за еду. После ее прикосновения ко лбу Вольф почувствовал невероятное облегчение… — Так ты к нам присоединишься? — Я приду за десертом, — ответила Сарита, ей хотелось еще побыть одной. Чувствуя, что он сделал все, что мог, для заключения мира, Вольф развернулся и направился к двери. Но когда он проходил мимо кресла Сариты, то почувствовал сильное желание дернуть ее за косу. Вольф усмехнулся, вспомнив, как в детстве однажды поддался подобному же искушению, за что был вознагражден ударом в живот. «Я пришел не с войной, а с миром», — напомнил он себе. — Сарита все еще злится на нас? — спросил Луис, когда Вольф вошел в кухню и занял свое место за столом. — Она согласилась на перемирие, — ответил Вольф. — Боюсь, скорее леопард поменяет свои пятна. Во рту у Вольфа появился кисловатый привкус — он все же надеялся, что это перемирие будет последним. Он устал от враждебности между ним и Саритой. Однако мешало ощущение безнадежности такого союза. Кэтрин приучила его к одиночеству, и теперь ему не нужен был никто, кроме него самого. Тушеное мясо было доедено, и Вольф встал из-за стола. — Хочу навестить Грома в каньоне. — Твое седло в сарае. Фрэнк оставил мне его вместе с Громом. Если хочешь, возьми мою лошадь, — предложил Луис. — Благодарю, я на джипе, мне Брэдфорд одолжил. — Вольф остановился у двери и оглянулся. — Еще раз спасибо, что не дали отцу уничтожить лошадь. — Я уже сказал, что это заслуга Сариты. Вольф вышел к стоянке через черный ход. Здесь его ждал старенький джип «рэнглер». Рядом стояли древний грузовичок Луиса и устаревшая модель «форда». Вольф никогда бы не подумал, что это машина Сариты Лопес. Сарита услышала шум мотора. Это не был грузовичок Луиса и явно не ее машина: дед никогда ею не пользовался. Она не могла видеть джип через окно на кухне. Неужели Вольф принял предложение Дженис? Сарита с неудовольствием почувствовала, что это ей неприятно. — Выбор Вольфа — его личное дело, — сказала она себе сурово. Но когда джип не развернулся у дома, а звук мотора постепенно затих в стороне от дороги, Сарита вздохнула с облегчением. «Хороший выбор, — подумала она. — Вольф направился к каньону». — Вольф на пути к Грому, — подтвердил ее предположение Луис. Он прошел через дверь, держа в руках два куска яблочного пирога. Вручив Сарите тарелку, Луис добавил: — Вольф, вероятно, уже все обдумал. Лошадь и собака могут быть отличными слушателями, если у тебя в голове созрела хорошая идея. Сарита бросила на него косой взгляд. — Это потому, что животные не могут сказать тебе, что твоя идея ничего не стоит. — Зато они дают возможность постичь самого себя. — А что, если ты не хочешь постигать самого себя? А вдруг ты сам ищешь себе неприятности? — Ты считаешь, что Вольф делает именно это? — Всякий, кто связывается с Кэтрин, ищет неприятностей на свою голову. Луис задумчиво посмотрел на нее. — Похоже, ты беспокоишься насчет него. Что-то я не помню, чтобы слышал от тебя такое раньше. Сарита тоже не помнила. — Я беспокоюсь о любом, кто пойдет против Кэтрин, — громко сказала она. Луис кивнул. — Она хитрая женщина. — И подлая, — добавила Сарита. Она вспомнила день, когда Фрэнк отдал Грома ей и Луису. Кэтрин присутствовала при этом и была в гневе. — Ты не смеешь этого делать! Конь представляет угрозу, его надо усыпить, — кричала она. Когда Фрэнк сказал, что сделает, как считает нужным, Кэтрин резко повернулась и пошла к машине, окинув всех раздраженным взглядом. Откусив кусок пирога, Сарита попыталась побороть растущее беспокойство, но у нее ничего не получилось. — Ты думаешь, Вольф помнит, как добраться до каньона? — спросила она. — Он катался по этой земле всю свою жизнь и знает ее как свои пять пальцев, — ответил Луис. Он был прав. И все же… — Это было шесть лет назад. Луис взглянул на нее. — Ты кудахчешь как курица-наседка. — Пожалуй, — согласилась она, надеясь, что голос прозвучал равнодушно. Чего она, действительно? Приказывая себе успокоиться, Сарита взяла другой кусок пирога, но разум отказался подчиниться, и беспокойство росло. — Вообще Заря в неплохой форме, ты не садилась на нее дня два, — прервал молчание Луис. Сарита посмотрела на него. — Ты думаешь, Вольф может заблудиться? — Нет, но ты стоишь здесь как телеграфный столб. Представь, что едешь на прогулку… Сарите не нужно было других уговоров. — Я займусь мытьем посуды, после того как вернусь, — сказала она, поднявшись. — Я сам все сделаю. — В голосе Луиса появились извиняющиеся нотки. — Надеюсь, ты не сердишься, что я разрешил Вольфу остаться у нас? Сарита собралась было сказать, что зря он пригласил Вольфа, но вместо этого произнесла: — Нет, лишние деньги никогда не помешают. И, как сказал Вольф, мы с ним уже взрослые. Будем терпеть друг друга. До нее не сразу дошел истинный смысл этих слов. — Может, вам стоит подружиться? — спросил Луис с надеждой. — Вот сегодня и начнем, — парировала Сарита. Через несколько минут она уже гнала свою кобылу к узкому, похожему на полумесяц каньону. Джип Вольфа стоял у массивных ворот загона, в котором находился Гром. Сарита развернула лошадь и пустила ее галопом обратно к дому. Между тем стало быстро темнеть, поэтому, увидев во дворе машину Вольфа, Сарита испытала заметное облегчение. «Что я ему, нянька?» — прикрикнула она на себя и направила кобылу в конюшню. Сарита не лгала себе: она намеренно тянула время, чтобы дома сразу принять душ и лечь спать. В присутствии Вольфа она чувствовала себя не в своей тарелке, а притворяться непринужденной, сидя перед ним, ей не хотелось. На кухне она встретила Луиса. — Вольф пошел спать, — тут же доложил тот. — Он сказал, что завтра будет очень занят. Значит, Вольф тоже не жаждал встречи с ней и выбрал наилучший способ укрепления их отношений: избегать друг друга. Порадовавшись, что их стремления совпали, Сарита отправилась в ванную принимать душ. |
||
|