"Любовь на краю света" - читать интересную книгу автора (Питт Джоди)

7

— Не пройтись ли нам до берега? — спросил Крейтон, когда они подошли к дому.

Менее всего на свете молодой женщине хотелось продолжать прогулку с этим человеком, наоборот, следовало бежать, бежать куда глаза глядят. С другой стороны, Элма прекрасно понимала, что еще один вопрос о возможном прилете Ларкина, как только туман рассеется, вызовет очередной взрыв сарказма со стороны ее язвительного спутника. Ей приходилось свыкнуться с мыслью, что она обречена провести на острове еще одну долгую неделю. Всем своим видом показывая, что персона Крейтона отнюдь не возглавляет список ее пристрастий, она пробормотала:

— Можно пройтись и дальше, прямо в пучину океана.

Его смешок показался ей добрым и полным теплоты, особенно по контрасту с ледяным туманом.

— Ваш энтузиазм производит впечатление, Элма. — Мягко повернувшись на каблуках и уступая ей дорогу, он добавил: — Поверьте, там есть на что посмотреть.

Она подняла голову, обведя взглядом окрестности. Местность не изобиловала яркими метками, за которые цеплялся бы глаз, — ни деревьев, ни строений, одна только унылая тундра, покрытая низкорастущим кустарником и россыпями цветов. Однако он, как всегда, был прав: им будет на что посмотреть на берегу. Но ей не хотелось очертя голову бросаться в неизвестность, не попытавшись в последний раз предупредить спутника:

— Мне кажется, вашим желанием было держаться от меня подальше… — И тут же она поняла, что неосознанно слетевшая с ее губ фраза вовсе не уместна в преддверии совместной прогулки в туманной мгле. Она судорожно сглотнула и высвободила руку из ладони Крейтона, моля небо, чтобы ее реплика не вызвала с его стороны какой-нибудь новой колкости.

— А, — буркнул он, — так вы еще и злопамятны. Язык мой — враг мой. — К ее удивлению, он вернул ее руку в свою могучую ладонь. — Лучше держаться вместе. Тропинка вниз крутая и сегодня особенно скользкая.

На сей раз Элма не предприняла попыток освободиться, но постаралась держаться от Крейтона на расстоянии: даже легкое прикосновение его свитера, как оказалось, значило для нее больше, чем она предполагала. Поискав слова, которые только увеличили бы дистанцию между ними, она наконец произнесла:

— Большинство женщин запоминают как раз такие фразы, согласны?

— Вы имеете в виду, что они должны немедленно вставать на дыбы после каждого моего замечания? — ответил он вопросом на вопрос, и в голосе его прозвучало только искреннее любопытство.

Элма взглянула на собеседника, пытаясь определить, куда он гнет на этот раз. Снова попытка «завести» ее или его действительно стало интересовать ее мнение?

— Да, именно так, если замечание сделано в грубой форме, — подтвердила она.

— А что такого грубого было в моих словах? — поинтересовался Крейтон.

По его тону Элма не смогла определить, готовит ли он ей новую словесную ловушку, но она почему-то была уверена, что именно так оно и есть. В глубине души возмущенная тем, что ему доставляет удовольствие играть с ней в кошки-мышки, она сказала:

— Я полагаю, что мужчина с вашим опытом и образованием должен сам понимать разницу между поведением джентльмена и поведением грубияна.

Крейтон резко остановился, и Элма чуть не налетела на него. Она увидела, как его лицо приблизилось к ней. Его сузившиеся глаза и твердо сжатые губы не предвещали ничего хорошего.

— Вы полагаете, что мужчина с моим опытом и образованием должен понимать толк во многом, не так ли? — Лицо его осветила улыбка, и, хотя таким оно показалось Элме более привлекательным, ее напряжение не проходило. — Да, именно так вы и полагаете, — констатировал он, продолжив путь и не выпуская ее руки из своей.

Эта сцена привела Элму в полное замешательство. Его реплики были непонятны, но ей почему-то показалось, что он не столько убеждал ее в чем-то, сколько самого себя.

— О чем вы? — спросила она, с трудом подавляя нарастающее в душе беспокойство.

Они уже достигли края утеса. Пропустив мимо ушей ее последний вопрос, он предупредил:

— Держитесь за меня.

С этими словами он начал спуск по каменной тропинке, и Элма вцепилась в его руку что было сил. Дальнейшее выяснение отношений она отложила на потом, всецело занятая одной-единственной мыслью: как бы не оступиться и не сломать себе шею. Если бы не Крейтон, ей, вероятно, не удалось бы пройти по адской тропе и пятидесяти футов. А этот гигант в потертых джинсах, белом крупной вязки свитере и ботинках на толстой подошве спускался по крутизне играючи. Очевидно, он не раз проделывал это в прошлом.

— Мне придется попросить вас подождать меня, — внезапно обратился к ней Крейтон, — пока я не поищу другой путь.

Элма послушалась, завороженно наблюдая, как он ловко спрыгнул на небольшую площадку, словно специально оставленную в скалах, чтобы приютить двух человек. Оказавшись внизу, он протянул руки и подхватил молодую женщину.

Элма замерла, пока он опускал ее на землю. Хотя на самом деле это длилось всего несколько мгновений, ей же показалось, что она находилась в воздухе, удерживаемая его сильными руками, целую вечность. В каком-то смысле они оба и вправду приблизились к вечности, их губы дрожали, а сердца готовы были вырваться из груди. И внезапно все кончилось, все, кроме прикосновения его рук. Она ощутила, как его пальцы задержались на ее бедрах — чуть дольше, чем того требовала необходимость. Глубоко вздохнув и не в силах избавиться от дрожи во всем теле, она уставилась на его широкую грудь.

Когда он наконец отпустил ее, до Элмы донесся его голос:

— С вами все в порядке?

Она вздрогнула, как от удара тока.

— Да-да… Все нормально. Мы можем идти?

Он мягко, но властно взял ее за руку, и теперь прикосновение его пальцев показалось Элме самым желанным из того, о чем она только могла грезить в последнее время. Одним простым движением опустив ее на камни, Крейтон полностью завладел ее сердцем — да так, как не удалось бы ни одному расчетливому соблазнителю! Ее тело само тянулось к нему, губы приоткрылись в страстном ожидании поцелуя. Чем он так ее очаровал, что такого рассказали его глаза, руки, что ее охватило столь мучительное желание прижаться губами к его губам… и забыть обо всем?

С этими мыслями она покорно последовала за своим проводником, чувствуя, как ноги становятся ватными. Она ничего не видела перед собой, кроме его темного силуэта, и только молилась, чтобы не налететь на него, как слепой на поводыря. И в то же время молилась, чтобы это произошло. Ее фантазия рисовала одну и ту же картину: она делает неверное движение, падает, но он успевает обернуться и подхватить ее, крепко прижав к своей широкой груди. Элме так хотелось почувствовать, как его пальцы спускаются все ниже и ниже по ее спине, зажигая страсть, достигая самых интимных мест, касаться которых она бы не позволила ни одному мужчине…

— Что? — выдохнула она, не узнав собственного голоса; легкое прикосновение мужской руки к ее щеке обожгло Элму и мгновенно вернуло к реальности.

— Я только сказал, что мы уже на берегу и вы можете отпустить мою руку, — повторил Крейтон. — С вами все в порядке?

Он опустил руку, оставившую на щеке Элмы невидимый пылающий след. Его прикосновения становились возбуждающе опасными, плавящими ее волю и согревающими, как чашка горячего шоколада после снежного бурана в родном Колорадо.

— Я только… Да-да, со мной все в порядке. Знаете, дома я мало практиковалась в альпинизме. Мне кажется… я была слишком поглощена задачей не свалиться с обрыва, — солгала она, надеясь, что это прозвучит убедительно.

— Понимаю, — произнес он медленно. — Но теперь все позади, и вы можете расслабиться.

Судорожно сжатые пальцы напоминали Элме, что она по-прежнему не может оторваться от его руки. Высвободив наконец кисть, она ощутила, как ту покалывает, словно она только что побывала в пчелином улье.

В отчаянии молодая женщина устремила взгляд на море, где очередная волна прибоя разбилась о скалы и отступила, теряясь в серой мгле. В раздражении Элма убрала дрожащую руку в карман, проклиная себя за слабость. Проще было бы вывесить неоновую надпись: «Я без ума от Крейтона Кеннета»! Во всяком случае, выглядело бы честнее, чем ее теперешние идиотские попытки скрыть свои чувства.

— Ну, — подвел черту затянувшейся паузе Крейтон, — и куда же мы направимся?

Элма обвела глазами туманную пелену, окружавшую ее со всех сторон, и зябко повела плечами.

— Не все ли равно куда? — Ее теперешнее настроение лишило ее способности принимать решения, да еще по таким пустякам, как выбор направления.

— Правильная установка, — согласился он, и голос его прозвучал совсем близко. — Помнится, на прошлой неделе вы были настроены более определенно.

Любопытство взяло верх над апатией, и Элма удивленно обернулась.

— Это что, оскорбление?

В ответ он пожал плечами.

— Понимайте как хотите… — Мягко взяв ее под руку и направляясь вдоль кромки воды, он продолжил: — Мы оба излечились от одной и той же напасти.

Теперь удивление переросло в подозрение.

— Да? И что же это было?

— Мы оба любим…

— Не посмеете же вы утверждать, что я изголодалась по любви? — протестующе перебила его молодая женщина.

Ответом ей был изучающий взгляд. Затем, чуть прищурившись, он произнес:

— Я только хотел сказать, что мы оба влюблены в свое дело, и только. У меня и в мыслях не было назвать вас изголодавшейся по мужчине. Откуда мне знать такие подробности?

Его слова заставили Элму съежиться от страха, единственное, что ей сейчас хотелось, это исчезнуть, раствориться без следа. Откуда он узнал? Почувствовав себя жалкой от того, что вся убогость ее одинокой повседневной жизни разом открылась его проницательному взору, Элма отвела взгляд. Когда и это не помогло ей отгородиться от невидимого, но ощутимого присутствия Крейтона, она повернулась, чтобы уйти.

— Элма, — мягко окликнул он.

Приняв сочувствие в его голосе за проявление жалости, она обернулась и тоном обвинителя выкрикнула ему в лицо:

— И вот еще что. Я упомянула изголодавшегося по любви человека не потому, что считаю себя таковой. Это вы изголодались по любви! — Она понимала, что опять сказала нечто, о чем лучше было бы промолчать, но ее бесила мысль, что в глазах Крейтона она была всего лишь одинокой неудовлетворенной клушей, а не самостоятельной и уверенной в себе современной женщиной. — Вы сами проговорились. Вам нужна женщина. Мне бы следовало обходить вас за милю. Я не глупая девчонка, мне хорошо известно, что мужчинами управляют гормоны. Я знаю…

— Так что же вы знаете, Элма? — спросил он, и она почувствовала его невероятно сильные пальцы на своих запястьях.

Глаза ее широко открылись. До тех пор, пока она не ощутила прикосновения его рук и не услышала обращенного к ней вопроса, в котором явственно ощущалось предостережение, Элма и не подозревала, что глаза ее полны слез.

— Расскажите же, что вы знаете, — повторил он настойчиво. — Насколько я изголодался по женщине? Настолько, что моя сексуальная неудовлетворенность заставила меня привести вас сюда на берег, чтобы на этих вот камнях грубо овладеть вами? Вы ведь об этом подумали, не так ли?

Элма чувствовала, как в ней растет решимость. И понимание, заставившее ее сделать шаг навстречу. Глядя в эти глаза, отсвечивающие, как ледник на солнце, она в первый раз осознала до конца, насколько сильно обаяние Крейтона. И насколько она сама становилась слабой, попав в поле, излучаемое им. Если этот человек что-то решил в отношении нее, ей его не остановить.

Она моргнула несколько раз, борясь с предательской влагой в глазах.

— Вы… вы… — выдохнула она совершенно сломленная, — вы делаете мне больно, Крейтон.

Что не было чистой правдой. Его руки держали ее крепко, но мягко, даже нежно. Однако она чувствовала нараставший в мужчине гнев и была уверена, что секундой раньше секундой позже, но он начнет сжимать ей кисть все сильнее.

— Вы даже и понятия не имеете, что значит боль, дорогая. — В его шепоте звучала прямая угроза. Процедив сквозь зубы какое-то проклятие, он заломил ей руку за спину, заставив Элму прижаться к нему, и эта пытка показалась ей мучительной до сладости. Его запах проник ей в мозг, обволакивая сознание. — Черт возьми, Элма, — продолжил он дрожащим от гнева голосом, — мне все труднее и труднее дается не замечать невинности, которой вы так бравируете…

— Бравирую? — Странное слово слетело с ее губ, как эхо. Элма не была даже уверена, произнесла ли она его или только подумала.

— Согласен! Вы прекрасны. Лучше, чем любая из женщин, с которыми я сталкивался за эти пять лет! — выкрикнул он на одном дыхании.

Неспособная сформулировать хотя бы простенькую мысль, Элма промолчала.

— Мак был прав. Мне нужно утешиться женским телом, — жестко произнес Крейтон. — С момента смерти жены у меня никого не было. — Он замолк на секунду, и Элма всем существом почувствовала, как он сейчас напряжен, как гулко бьется его сердце. — Но беда в том, что я не хочу никого, кто бы занял ее место в моей жизни. Мне нужно только, чтобы кто-то немного согрел мою постель. И все. Когда вы, зная все это, ответили согласием на мое предложение прогуляться, мне показалось, что это означает смену вашего отношения ко мне. Вы ведь решили подарить мне это тепло, не прося ничего взамен, кроме собственного сексуального удовлетворения, ведь так? — Его лицо приблизилось, а полураскрытые губы манили ответить согласием. — Скажите же «да», Элма, — уже откровенно молил он.

Она облизнула пересохшие губы, любуясь линией его рта, с завороженной покорностью наблюдая, как его лицо склоняется к ней, и в то же время сторонним взором отмечая, как сквозь туманную мглу пробиваются первые лучи солнца. Сердце ее билось в груди как сумасшедшее: если она позволит ему даже на мгновение прикоснуться к ее губам, за последствия Элма уже не ручалась.

— Так что же? — настаивал он. Его голос чуть дрогнул, а слегка расслабленная чувственная улыбка окутывала сознание молодой женщины наркотическим дурманом. — Я услышу «да»? — прошептал он, и его горячее дыхание только усилило ее муки.

Она ответила ему также на одном дыхании, как будто какая-то незнакомая женщина произнесла это «да» далеко-далеко. Всего миг понадобился Элме, чтобы узнать собственный голос и осознать, что за ответ слетел с ее не поддающихся контролю губ. Ошарашенная, она тут же истерически выкрикнула:

— Я… я хотела сказать нет!

— Я понял, что вы хотели сказать, — заверил ее Крейтон, и слова его будто покрылись тонкой корочкой льда. — И, поскольку я чертовски изголодался по любви, по вашему меткому наблюдению, то могу себе позволить принять ваше предложение. — С раздувающимися от гнева ноздрями он пробормотал: — Удивительно, что именно туман заставил меня признаться вам… в своих чувствах. — Сарказм, с которым были произнесены последние слова, заставил Элму вздрогнуть, как от укола иглой. — Да, еще одно. — Теперь в голосе Крейтона слышалась только холодная предупредительность. — Поскольку вы меня отныне не числите в джентльменах, возвращайтесь домой одна — направо, по берегу. Это недалеко.

Почувствовав, как разом ослабла его хватка и странным образом освободилось от чар ее сознание, Элма с трудом устояла на ногах. Когда она полностью пришла в себя и огляделась, Крейтона уже и след простыл.

Смущенная и потрясенная, она опустилась на песок и обхватила голову руками, пытаясь разобраться в том, что с ней произошло.

— Понял, что я хотела сказать… Что он понял? — шептала она, чувствуя себя совсем разбитой. — Хотела бы я сама понять это…

Утро следующего дня выдалось дождливым, но туман рассеялся. Элме удалось покинуть дом незамеченной, во всяком случае, она не столкнулась в дверях с Крейтоном.

Прошлый вечер доставил ей много неприятных минут, а ужин так и вовсе превратился в пытку. Пытка! Слово это вызвало в памяти молодой женщины видения, которые возбуждали ее, не давая покоя: мускулистое тело Крейтона, его неотразимая впадинка на подбородке, сверкающая сталь глаз, — и она, Элма, тающая под этим взглядом, падающая в его объятия со словами вечной любви… Захваченная врасплох картинами, которые нарисовала ей фантазия, она еще глубже закуталась в парку. Вечная любовь, как же! Крейтон казался полностью зацикленным на сексе. Можно было представить, что произойдет, когда из этого вулкана повалит огнедышащая лава!

О-о! Она его просто не выносила. Какие бы боль и горечь утраты ни мучили его, он разжег слишком сильный огонь в ее душе. Ту сцену на берегу нелегко будет забыть. Он позволит себе принять мое предложение! Она зло хмыкнула. Ничтожество!

По тому, как Крейтон ограничился за ужином короткими мрачными репликами взамен нормальной беседы, даже Адел и Бен поняли, что между взрослыми пробежала кошка. У Элмы кусок не лез в горло, однако она решила, что все к лучшему: чем меньше она будет общаться с мистером Кеннетом эту последнюю неделю ее заключения на острове, тем спокойнее.

Услышав смех, она посмотрела в сторону берега, где Адел и Бен играли с Белоснежкой и Молчуном. Как только Элма обратила на себя внимание детей, Бен сорвал с головы бейсбольную кепку и запустил ею прямо в набегавшие волны.

— Зачем ты это сделал? — озадаченно уставилась на него женщина.

— Смотрите, — махнул он рукой на воду.

Элма безуспешно пыталась что-либо разглядеть в волнах.

Но в следующее мгновение что-то неожиданно высунулось из волн и подбросило кепку в воздух. Они оба — кепка и морское существо — исчезли так же быстро, как и появились, издав громкий всплеск, как будто в воду плюхнулась огромная рыбина. Элма могла только наблюдать какую-то тень на волнах в пятидесяти футах от берега.

— Что это? — спросила она.

— Пошли! — крикнула ей Адел, мчась во весь дух по песку к тому месту, где притаилось морское чудовище.

Элма покачала головой, но побежала за подростками. Когда она обогнула небольшую бухточку, то увидела, как Бен встал на камень у самой воды, приложил ладони к губам и что есть силы крикнул:

— Питер!

Из воды тут же неуклюже вылезло на прибрежные камни гладкое морское животное со смешной усатой мордой и бережно передало кепку Бена прямо в руки хозяину.

Адел зашлась от восторга, захлопав в ладоши.

— Что за умница этот тюлень! — Она повернулась к сестре и сообщила: — Это он научил Бена фокусу с кепкой.

— Кто научил Бена?

— Питер, тюлень, — ответила Адел. — Бен, расскажи ей.

Тот смахнул воду с кепки и водрузил ее на голову.

— В первый день, когда я пришел сюда с отцом, ветер сорвал кепку с головы. Я увидел, как ее подхватил тюлень. Это была моя любимая кепка, и я в отчаянии закричал, чтобы он ее вернул. — Лицо паренька озарилось лукавой улыбкой. — Конечно, я и не думал, что он меня понял, но только спустился к бухте, как увидел все того же тюленя. — Показав рукой на выступавший из воды одинокий валун, он добавил: — И я оттуда снова громко крикнул ему, чтобы вернул мне кепку. А он возьми да и принеси ее!

— Ну, что я говорила? — хихикнула Адел. — Бена еще можно кое-чему научить.

Парень шутя толкнул ее в плечо.

— Неужели? Ты, я вижу, ничему не учишься.

Ответный толчок не замедлил последовать.

— Я научилась держать свою кепку сухой.

— Забыла, что все утро шел дождь, и твоя такая же мокрая. Дура!

— Дура? — возмутилась Адел. — А кто выстирал свою красную рубашку вместе с бельем, мистер Красные Трусы?

Бен погнался было за девчонкой, но той уже и след простыл. Он успел только грозно крикнуть:

— Я до тебя еще доберусь, болтушка! — И направился вслед за девочкой.

После того как молодежь вместе с оленятами исчезла из виду, Элма ощутила себя совершенно покинутой. Тяжелый вздох вырвался из ее груди при одном воспоминании о вчерашней стычке на берегу. Единственным светлым пятном было то, что дождь окончательно прекратился и в облаках появились разрывы, сквозь которые просвечивало солнце, заставившее песчинки на берегу переливаться, как осколки стекла. Воздух был наполнен ароматом моря и легким теплом. Если не считать того, что приходилось проводить время в том же часовом поясе, что и Крейтон, — в остальном день явно собирался быть удачным.

— Эй вы, там, внизу! — донесся до Элмы незнакомый женский голос. — Я здесь, наверху. Зашла навестить вас.

Подняв голову, Элма увидела миловидную незнакомку и поспешила ей навстречу. У женщины были округлые черты лица, темные глаза и прямые черные волосы, заплетенные в толстую косу, свешивающуюся через плечо до самого пояса. У ее ног стояли корзинка и термос, а рядом, прямо на толстой природной подушке из пышно разросшегося лишайника, восседал мальчуган лет трех от роду. Когда ребенок увидел Элму, он схватил с земли пустую корзинку и с улыбкой протянул ей.

— Здравствуйте, меня зовут Люси Джонс, — представилась женщина, протянув руку. — Мы обязательно должны были встретиться через пару дней, на Празднике начала лета, но я просто изнывала от любопытства и решила не дожидаться. — Она махнула рукой в сторону деревни. — Я живу там, если вы еще не догадались. Так как Крей уехал с Роном — это мой муж — на рыбалку, мне показалось, вы будете рады компании. Не хотите помочь мне собирать яйца и ягоды? — Она снова улыбнулась. — Здесь это традиционно женское занятие. Мужчины хвастают и удят рыбу, женщины обмениваются слухами и собирают все, что сгодится к столу.

Элма не смогла удержаться от ответной улыбки, благодарная возможности хоть ненамного отвлечься от мыслей о Крее.

— С удовольствием, — просто сказала она. — А что это за Праздник начала лета?

— О, разве Крей вам не рассказывал? — Подняв с земли ребенка, все еще вертящего в руках пустую корзинку, новая знакомая продолжала: — Значит, обязательно расскажет. Это произойдет в конце этой недели. Придут все, вот увидите. — Она указала на термос. — Вы не понесете его? Билли день ото дня становится все тяжелее.

— Конечно, — согласилась Элма, взяв термос. Новость о празднике, на котором соберется вся деревня, звучала на редкость привлекательно. Оставалось надеяться, что Крей догадается пригласить ее и сестру. Хотя сейчас она ни в чем не могла быть уверена.

Вдоль обрыва они направились к деревне. Билли, пухлый растрепанный, либо покоился на руках у матери, либо спускался на землю и шел сам, держа за руки обеих женщин. Прогулка понравилась Элме, и по мере того, как они шли, казавшиеся еще недавно коварными скалы на поверку оказывались вблизи всего лишь скромными каменистыми холмами.

— Я все хотела встретиться с вами, — говорила Люси. — Пару раз я видела Адел в деревне. Она сущее наказание, верно?

— Еще какое! — рассмеялась Элма.

— Ага, а вон наши мужчины? — внезапно воскликнула Люси. — Видите? Та лодка с красным бортом. — Она крикнула рыбакам что-то и замахала руками.

Мужчины в лодке тоже заметили их и поприветствовали. Элма не знала, как ей себя повести, и ограничилась вялым жестом в ответ.

— Я думала, ваши лодки побольше этой посудины, — сказала она, обращаясь больше к себе, чем к Люси.

— Точно больше. Лодка Рона годится для рыбалки в компании с приятелем, только когда на море полный штиль.

Элма насилу оторвала взгляд от лодки, застывшей на гладкой поверхности моря. Даже на расстоянии Крейтон смотрелся великолепно.

— Хорошо, что они снова вместе, — продолжала меж тем Люси. — Когда Кеннеты приезжали сюда каждое лето, Крей с Роном были не разлей вода. А сейчас Крея так долго здесь не было.

В голосе женщины мелькнула нотка грусти, и Элма сказала:

— Я уже поняла, что смерть жены была для него настоящим ударом.

Люси кивнула.

— Да. Они были так счастливы. Я еще не встречала мужчину, столь подходящего для семейной жизни, как Крей. Он просто боготворил Мелли.

Мелли… Очевидно, это имя его покойной жены.

Люси вздрогнула, как будто сообразила, что ей следовало бы промолчать. Коснувшись руки Элмы, она извиняющимся тоном произнесла:

— Простите. Но я полагаю, вы уже знаете о той истории.

Элма кивнула, и лицо собеседницы просветлело.

— Как бы то ни было, мы все рады, что он наконец выходит из депрессии. И теперь, когда вы тут, ну и…

Элма моргнула, ничего не понимая.

— Я хочу сказать, когда мы узнали, что вы приехали и проведете здесь какое-то время, то были просто счастливы, что Крей нашел кого-то, кто скрасит его одиночество. Вот и все. — Она показала рукой на небольшой выступ внизу на скалах. — Это лучшее место для сбора яиц. Я спущусь и буду подавать их вам наверх, идет? А потом мы их разделим поровну. — Она обернулась к карапузу: — Билли, солнышко, сиди здесь и жди мамочку. — Эти слова подкрепил леденец, ловко выуженный из кармана и торжественно переданный малышу.

Ребенок послушно уселся на землю и сосредоточенно занялся целлофановой оберткой. Элма молча последовала за Люси, но, когда они достигли края утеса и черноволосая женщина приготовилась спуститься, она сказала:

— Думаю, это какое-то недоразумение. Я приехала сюда вовсе не затем, чтобы навестить Крейтона. До того как я ступила на землю вашего острова, я мистера Кеннета в глаза не видела. Моя сестра убежала из дому, привлеченная брачным объявлением в газете. Это Бен все придумал. А так как связь с островом прервана и туман помешал Ларкину прилететь еще вчера, мы были вынуждены остаться.

Люси взглянула на нее широко открытыми глазами.

— Вы шутите! Бен послал объявление, ища себе новую мать? — Она внимательно посмотрела Элме в глаза, и лицо ее осветила грустная улыбка. — Бедный мальчик. Никогда не понимала, зачем Крей отправил его в эту школу. Кажется, когда умирает близкий тебе человек, самое время держаться поближе к детям. — Она бросила на сынишку взгляд, исполненный любви. — Я бы так поступила. Да и любая мать тоже.

Элма кивнула.

— Между ними не все ладно. Но я не могу понять, в чем дело.

— Точно, — согласилась Люси горестно. — Когда Рон пригласил Бена порыбачить вместе с ними, Крей так странно посмотрел на сына и сказал «нет». — Она уже добралась до гнезда и вынула оттуда два продолговатых, белых в серую крапинку яйца, оставив еще одно лежать на месте. — Что за кошка между ними пробежала. — Со вздохом Люси передала спутнице яйца, прибавив: — Мужчины не такие, как мы. Когда нам плохо, мы, наоборот, стремимся окружить себя друзьями, семьей. А мужчины убегают, предпочитая зализывать свои раны в одиночестве. И при этом на все вопросы еще гордо отвечают: «Со мной все в порядке». Дурацкая мужская гордость, вот как я это понимаю.

Элма осторожно уложила яйца в корзину.

— Понимаю, — тихим эхом отозвалась она, на самом деле не думая, что все так просто. Хотя было очевидно, что Крейтон все еще тяжело переживает гибель жены. Он боготворил Мелли. Немудрено, что он так одинок сейчас и не желает допустить в свою жизнь никакую другую женщину. Раненный один раз жизнью, он просто не хочет получить следующий дар. Элма вздохнула, удивившись, до чего грустным вышел этот вздох.

Люси передала ей еще два яйца, как бы невзначай спросив:

— Он ведь вам нравится, правда?

Застигнутая врасплох прямым вопросом, Элма вспыхнула до корней волос и, чтобы скрыть замешательство, быстро ответила:

— Боюсь, я очень мало его знаю.

Люси одарила ее новой улыбкой.

— Желаю удачи, — произнесла она со всей добротой, на которую была способна. — Крей слишком великолепный мужчина, чтобы тратить свою жизнь на безутешную скорбь.

Элма с трудом справилась с возникшим невесть откуда комком в горле и постаралась перевести разговор на другую тему:

— А что это за яйца?

— Морских чаек, милая. — Люси уже перебралась к другому гнезду и вытащила оттуда два новых яйца, на сей раз светло-зеленых с черными точками.

— Протухшие? — спросила Элма, скорчив гримаску.

Люси расхохоталась.

— Это яйца кайры. На вкус они гораздо лучше, чем выглядят.

— А почему вы не взяли эти? — поинтересовалась она у аборигенки, заметив, что мимо одного из гнезд та прошла, словно не увидев его.

— О, это яйца трехпалых чаек, — услышала он? в ответ. — Они не отнесены к вымирающим видам однако их численность в последние годы резко уменьшилась…

Истошный крик прервал ее объяснения, и обе женщины как ужаленные резко повернулись в сторону моря. Один из мужчин в красной лодке явно сражался с каким-то подводным чудовищем, и удочка в руках рыболова то полностью погружалась в воду, то изгибалась дугой.

— Крейтон, — прошептала Элма пересохшими губами. — Что случилось? — спросила она дрожащим голосом у подруги.

— Сдается мне, они подцепили огромного палтуса. — Передав еще четыре зеленоватых яйца, она добавила: — Эти малютки достигают в весе трехсот фунтов. Но тот, что сейчас стремится сорваться с крючка, потянет на восемьдесят-девяносто, не более.

— Боже мой! — воскликнула Элма. — Это опасно?

Черноволосая женщина обернулась к ней и спустя секунду разразилась хохотом.

— И еще как — для рыбины!

— И что вы с ней будете делать? — полюбопытствовала Элма.

— Мы обычно коптим свежевыловленную рыбу или высушиваем ее и солим. Тут все общее. Жизнь на острове суровая, и часто улов бывает скудным. За исключением Рождества, когда Крейтон дарит каждому жителю по прекрасному копченому лососю. — Во взгляде Люси промелькнул какой-то огонек, и она осторожно спросила: — Вы здесь всего неделю, но то, что успели узнать о Крейтоне, не внушает вам симпатии, верно. — Это прозвучало скорее как утверждение.

Не зная, что отвечать, Элма пожала плечами.

— Вы же сами сказали, Люси, что он очень горюет по жене. С моей стороны было бы глупостью влюбляться в него, разве не так?

Ее речь была снова прервана, на сей раз дружным возгласом «ура!» и громким мужским смехом. Обе женщины снова повернули головы в сторону моря и успели увидеть, как огромная рыбина была торжественно втащена на борт.

Элма вздохнула с облегчением и спросила:

— А что это за штуковина была в руках вашего мужа?

— Багор. Рыба оказалась больше, чем я предполагала, — ответила Люси с выражением удовлетворения на лице. Спустя минуту, когда все успокоились, она снова повернулась лицом к Элме, и на этот раз в ее умных темных глазах застыло сочувствие. Выбравшись наверх и смахнув землю с джинсов, она сказала: — Никогда не зарекайтесь, милая. Может быть, и Крейтон сообразит, какого сваляет дурака, если позволит вам просочиться у него между пальцев, как песок. Лично я думаю, что до него это дойдет. — Взяв из рук новой знакомой корзинку и подняв с земли малыша, она добавила: — Ну, Билли, как насчет похода за клюквой? — Она подмигнула Элме. — А у нас будет повод получше познакомиться…

Почувствовав себя не в своей тарелке, Элма поспешила перевести разговор на другое.

— А где вы собираете ягоды?

— Вон, видите, заросли мха на скале? Там их полным-полно.

— Ягоды, растущие во мху?

— Ага. Такие маленькие и кислые. Варенье из них просто пальчики оближете. Если хотите, дам вам мой фирменный рецепт клюквенного варенья. — И добавила тоном заговорщицы: — Крей его обожает.

Элма беспомощно улыбнулась в ответ.

— Спасибо. Я люблю готовить… — Она не договорила, что сомневается, сможет ли Крейтон перестать скорбеть по погибшей жене только от одного вида банки с клюквенным вареньем, которое приготовила потерявшая от него голову женщина.

Видимо, ее сомнения отразились на лице, потому что Люси участливо спросила:

— Полагаете, одного варенья будет маловато? — Она пожала плечами. — Однако на свете случаются странные вещи, милая. Как бы то ни было, рецепт за мной. Половина собранных нами ягод — ваша, за вычетом того, что успеет слопать Билли, а он помешан на ягодах и фруктах.

Новый крик восторга, донесшийся с моря, заставил их снова обернуться и увидеть победоносный финал битвы Крейтона с очередным обитателем морских глубин.

— Ну и ну! — воскликнула Люси. — Они липнут к этому мужчине как к магниту.

Элма быстро отвела взгляд, пожелав про себя, чтобы это касалось только рыб…