"Любовь на краю света" - читать интересную книгу автора (Питт Джоди)

11

Когда слухи о чудесном спасении Рона четырнадцатилетним мальчиком разнеслись по округе, в дом Крейтона вместе с Элмой вернулось полдеревни. И Бен, окруженный со всех сторон радостными улыбами, держался как настоящий герой, хотя едва стоял на ногах от усталости. Что касается Рона, то лицо его, несмотря на перенесенные испытания, светилось счастьем человека, пережившего смерть. После недолгой встречи с семьей его перенесли на руках в больницу, где им занялся доктор Маггард.

Спустя полчаса Адел, с красными от слез глазами, уже готовила в кухне какао. Крейтон подбросил в камин побольше дров, и сейчас они весело потрескивали, заставляя поскорее забыть о кошмарной ночи.

Бен, закутанный в одеяло, восседал на диване, а Элма перевязывала ему руки, стертые до крови веслами.

Когда Адел наконец появилась в гостиной с подносом, на котором дымились четыре гигантские кружки, то первым делом поинтересовалась:

— Отчего все словно воды в рот набрали? Я хочу, чтобы мне рассказали, что же произошло. — Поставив поднос на кофейный столик, она протянула кружку Бену.

Тот неловко взял ее забинтованной рукой и, прокашлявшись, начал рассказывать:

— Как я уже говорил, всему помог случай. Дождь лил как из ведра, и я не столько греб, сколько старался удержать шлюпку на плаву. И затем я увидал этакую белую штуковину, плывущую прямо на меня, — это оказался Рон, взгромоздившийся на пластиковую бочку для воды. — Бен сделал большой глоток из кружки. — Рон — умная голова и в лодках разбирается куда лучше меня, поэтому смог осторожно забраться в шлюпку, хотя раз или два мы чуть не перевернулись. Но все обошлось. Я захватил с собой ту старую занавеску из ванной, обмотал ею Рона — так ему было теплее — и уложил на дно. Он так замерз и устал, что говорить не мог.

— И ты продолжал грести, пока не увидел берег? — спросила Элма.

— Не-а, — глуповато ухмыльнулся Бен. — В такой шторм не видно ни зги. Я боялся грести, потому что с равным успехом мог оказаться в открытом море. Поэтому в течение долгого времени я вообще ничего не предпринимал. А затем, — он выдержал паузу и передернул плечами, — я услыхал такой странный звук, как будто кто-то скребся о борт. Жуть. И спустя минуту увидел Питера — он пристроился возле шлюпки и тихонько ударял ее носом, стремясь привлечь мое внимание.

— Тюлень? — спросил Крейтон, усаживаясь на стул рядом с сыном.

— Ага. Он-то решил, что самое время нам поиграть.

— Ты имеешь в виду с кепочкой?! — воскликнула Адел.

Бен кивнул.

— Я подумал, что он спятил. У меня и так хватало проблем — одни попытки не перевернуться чего стоили! Я продрог и не знал, куда плыть, а эта глупая рыбина захотела всего лишь поиграть!

— Дурак, это не рыба, а млекопитающее. — Даже в такую минуту Адел не могла отказать себе в удовольствии поддеть Бена. — Сколько раз я тебе…

— Как бы то ни было, — прервал ее Бен, — я гаркнул на это млекопитающее, чтобы он проваливал, но он не отставал. И в конце концов я сообразил…

— Что?

— Как Питер может помочь нам выбраться на берег.

— Ты швырнул ему свою кепочку, — с улыбкой догадался Крейтон. Бен снова кивнул и тоже улыбнулся. — И сработало! Конечно, я очень быстро потерял его из виду, потому что не мог грести достаточно резво, чтобы угнаться за ним, но эта психованная рыбина постоянно возвращалась к нашей шлюпке, держа кепочку в зубах.

— Что за умница этот тюлень, — громко восхитилась Элма в наступившей тишине. — А может, он действительно желал помочь. Интересно, а сам Питер понимает, что сегодня ночью спас жизнь двум людям?

Бен пожал плечами.

— Не знаю. Но я вам рассказываю, как было дело. — Тут он неожиданно зевнул. — Но это было не сегодня, а вчера. Сейчас за окном темно, то есть сейчас уже наступило завтра.

— Бен прав, — согласилась Элма, собирая со стола содержимое аптечки. — Ему нужно в постель. Всем нам нужно как следует выспаться.

Мальчик встал, пошатываясь, и, держа перебинтованные руки перед собой, направился в холл.

— Простите, что чуть было не огорчил вас, — уже с трудом ворочая языком, проговорил он.

Ответная улыбка Крейтона показалась Элме виноватой.

— Думаю, это моя вина. — Крейтон подошел к сыну и, обняв его за плечи, пояснил: — Я во многом оказался не прав в отношении тебя, Бенджамин. Надеюсь, у меня будет время все исправить.

Сын взглянул снизу вверх на отца. В этот момент единственным звуком, нарушавшим повисшую в комнате тишину, было потрескивание поленьев в камине. Бен высвободил одну из забинтованных рук и попытался также обнять отца.

— Ты всего лишь человек, папа, — ответил он. — Мы все совершаем ошибки.

И они вышли из комнаты, оставив Адел и Элму одних. Когда сестры, оторвавшись от остывших кружек с какао, взглянули друг на друга, глаза обеих были полны слез.

Оставшееся до отъезда время пронеслось для Элмы слишком быстро. Постоянно заходил кто-то из жителей деревни со скромными знаками благодарности. Люси принесла по кварте ежевичного и клюквенного варенья, кто-то собственной выпечки хлеб, копченое мясо, пироги и булочки, так что в эти последние дни в доме практически не готовили — еды и так было вдоволь.

Бен переносил славу героя с замечательным спокойствием. Элме хотелось верить, что он вполне осознает, что совершил глупый поступок и только случай спас ему жизнь.

Бен и Крейтон стали так близки, как это и должно быть между отцом и сыном; казалось, они наверстывают упущенное время. Элма с удовлетворением услышала, что этой осенью Бен пойдет в школу в Анкоридже, а до тех пор останется вместе с отцом.

А вот отношение Крейтона к Элме было далеко от желаемого — от того, чего желало ее сердце. Он больше не злился на нее и не глядел исподлобья, но стоило ей перехватить его взгляд, как она видела в его глазах только раскаяние и неловкость. И никак было не понять, шли ли то раскаяние от рассказанного ей в тот ужасный вечер, а неловкость от проявленной ею жалости, или в них содержалась хотя бы частичка сожаления по поводу ее скорого отъезда.

Именно этого она хотела от Крейтона — сожаления, отчаяния, оттого что она скоро уедет и, следовательно, навсегда уйдет из его жизни.

Теперь она знала наверняка, что ему не захочется больше ее увидеть, и вовсе не потому, что он испытывает грусть по погибшей жене. Он никак не может пережить потерю веры. Любовь Мелли оказалась ложью с начала до конца, а он верил ей девять лет.

Было очевидно, что теперь он не верит и себе самому — не верит, что сможет опять кого-нибудь полюбить. Осознание этого лишало Элму присутствия духа. Ей казалось, что кто-то замуровал ее в холодный каменный склеп и жизнь уже никогда не будет для нее счастливой и полнокровной. И все потому, что мужчина, которого она полюбила, не решится сказать когда-нибудь: «Я верю тебе всем сердцем». Она не могла винить Крейтона в том, что он утратил способность любить и доверять, но он мог хотя бы заметить ее чувства, ее любовь. Она ведь уже их не скрывала — ее выдавал блеск глаз, голос, каждый жест.

Элма машинально коснулась шрама, оставшегося с того давнего нападения собаки. Хотя прошло много лет, она до сих пор не доверяла псам и столь любимым Крейтоном песцам. Даже простая попытка погладить самого очаровательного щенка блокировалась сознанием. Так что легко вообразить, как тяжело мужчине, столь болезненно раненному женщиной.

Поэтому эти последние дни они обменивались лишь вежливыми бессмысленными фразами, а его глаза словно предупреждали: не пытайся нарушить правила новой игры — никаких комментариев по поводу рассказанного той ночью. И никаких откровений по поводу своих чувств.

Элма взглянула на часы. Ларкин должен прилететь с минуты на минуту. Ветра не было, небо без единого облачка, вовсю светит солнце. Как будто все северное полушарие заключило тайный пакт с Крейтоном, чтобы поскорее выдворить ее с острова. Вынимая свежеиспеченный хлеб из духовки, Элма смахнула слезу. Ну почему этот заговор человека и природы не состоялся неделю назад?

Тогда она бы еще оправилась от перенесенного сердечного удара. Но сейчас — нет. Она до глубокой старости будет ощущать поцелуй Крейтона на своих губах, и любой мужчина, который когда-либо попытается занять его место, конечно же, потерпит полный провал.

— Как вкусно пахнет в доме, — произнес неслышно подошедший сзади Крейтон.

Элма закрыла глаза, смакуя звук его голоса.

— Спасибо. — Пытаясь как-то развеять возникшую напряженность, она пошутила: — Думаю, вам не понадобится электропила, чтобы разрезать его.

— Не было необходимости печь хлеб, Элма, — сказал он холодно.

— Это самая малость, которую я могла сделать напоследок, — выдавила она из себя.

Он никак не отреагировал на ее неудачную шутку. Что за ирония судьбы, думала она, укладывая буханки в корзину и покрывая их салфеткой. Сколько раз она проклинала Крейтона за его постоянные подначки — всего-то несколько дней назад! А сейчас не могла дождаться от него и самой невинной реплики или хотя бы язвительной ухмылки…

Она сходила с ума и знала это. Все ее существо рвалось к этому мужчине, ей хотелось узнать его по-настоящему, стать его женой, родить ему детей. Он уже и так стал ей ближе всего за несколько мгновений, что она пробыла в его объятиях; но он успел раскрыться как нежный любовник, способный принести счастье женщине, просто дав ей возможность побыть хоть немного женщиной! И, однако, сейчас он относился к ней так, как если бы она была пожилой классной дамой или монашенкой: с отстраненным уважением, без фамильярности. Элма знала, что, представься ей такой шанс, она скорее отказалась бы дышать, нежели жить без его постоянного внимания.

— Уже собрались? — спросил он, прервав ход ее грустных мыслей.

— Несколько часов назад, — кивнула она.

Зная, что потом будет сожалеть об этом, она все-таки повернулась, и у нее перехватило дыхание. Он был так могуч и прекрасен, что Элма просто не могла противостоять магической силе, исходящей от Крейтона. Она понимала, что он вовсе не собирался подвергать ее подобной пытке, но, как бы то ни было, в нанесении ей особо болезненных ран он несомненно преуспел.

Когда их глаза встретились, губы мужчины превратились в узкую линию, а взгляд стал совершенно отсутствующим. Ей трудно было определить, чего в нем больше — раздражения или сожаления. Хотя и то и другое наполняло женщину отчаянием.

— Я помогу вам донести сумки, — предложил он. От этого бесстрастно-вежливого тона внутри у Элмы все сжалось, и она не нашла что ответить. После показавшейся бесконечной паузы он спросил: — А Адел собралась?

— Они с Беном уже давно отнесли вещи на посадочную полосу, — ответила Элма, благодарная своему голосу, который на сей раз ее не подвел.

— А-а. — Еще одна тягостная пауза. — Тогда нам, наверное, лучше к ним присоединиться.

В этот момент Элма его просто ненавидела! Она готова была броситься в его объятия и открыто спросить, что ей сделать такого, чтобы разрушить возникшую между ними стену! Единственным ее грехом было желание заботиться… и любить. Как ей сейчас не хватало теплой усмешки его серых глаз и тех еле слышных смешков, которые поначалу просто ярили ее!

— Вам совсем не обязательно затруднять себя проводами, — буркнула Элма, постаравшись хоть напоследок выглядеть такой же безразличной, как он. — Вы достаточно помогли. Почему бы вам не пойти к вашим птичкам? Я знаю, насколько это для вас важно.

— Хороший хозяин никогда не бросит своих гостей, — ответил он странным прерывистым голосом.

Элма резко вздернула подбородок и, уже не сдерживая себя, произнесла с вызовом:

— Думаю, нам ни к чему все эти тривиальные светские условности! Делайте то, что вам хочется, ради всего святого!

Какая-то вспышка в его глазах — и вновь тот же адски-спокойный тон.

— Наверное, вы правы, Элма, — сухо заключил он. — Тогда просто до свидания.

Ледяной ужас сковал ее. Вот и все. Больше она никогда его не увидит. Собрав все свое мужество, она постаралась скрыть отчаяние под маской вежливости.

— До свидания. Спасибо за гостеприимство. — С этими словами она протянула ему руку.

Он бросил ничего не выражающий взгляд на ее ладонь.

— Думаю, нам ни к чему эти тривиальные условности, — вернул он Элме ее собственные слова. И с оскорбительным безразличием засунул руки в карманы.

Последний жест переполнил чашу терпения молодой женщины. Он даже не прикоснулся к ее руке — пусть и чисто дружеским жестом. Как он мог оставаться таким безразличным, таким холодным? И как ей могло прийти в голову считать его нежным и заботливым мужчиной? Испугавшись, что ее разочарование и отчаяние слишком явно читаются во взгляде, Элма поняла, что ей пора уходить — не уходить, а бежать, не мешкая ни секунды! К черту несбывшиеся надежды. Если она сию же секунду не покинет этот дом, она просто разревется перед Крейтоном, представ еще большей дурой, чем до этого.

С опущенной головой женщина поспешила вон из кухни, из дома, из жизни Крейтона Кеннета.

В первый день февраля воздух Колорадо был наполнен ледяными иголочками. Элма, вдохнув полной грудью, почувствовала приятный хвойный запах. Стоя под неоновой вывеской своей закусочной, она плотнее запахнула старенькое шерстяное пальто и передернула плечами. Автобус опять запаздывал.

Хотя какая ей разница. Адел на работе — после занятий в школе сестра теперь подрабатывала в магазине одежды. Так что в снимаемой ими квартире сейчас все равно никого нет. Почему бы не постоять немного под звездами, вдыхая бодрящий морозный воздух? Единственное, чего бы она сейчас желала — впервые за эту зиму, — так это хорошего снегопада. Но снега не было. Рождество вообще прошло скучно и безрадостно, но вовсе не из-за отсутствия снега, напомнила себе Элма.

Она поддернула ремень сумки, пожалев, что в этом семестре опять не сможет поступить в местный колледж. Денег не хватало, и ей приходилось подрабатывать. Но она поклялась себе, что обязательно поступит осенью. Реплика Крейтона все еще звенела в ее ушах: «Черт побери. Медсестрой — однако!»

Еще в августе она подтвердила свой аттестат об окончании средней школы. Месяцем позже стала посещать курсы переподготовки при колледже графства. Привыкнуть к занятиям после долгого перерыва было нелегко: Элме приходилось работать официанткой в две смены, а вечером заниматься по три часа пять дней в неделю. Но молодая женщина запретила себе жаловаться на судьбу. Может быть, ей и не удалось осуществить все свои мечты, но эту она реализует во что бы то ни стало!

Увидев подходящий автобус, Элма направилась к остановке, возвращаясь мысленно ко вчерашнему вечеру. Адел только что получила очередное письмо от Бена. У него неплохо шли дела в школе, и его даже включили в состав школьной сборной по баскетболу. Крейтон оказался заядлым болельщиком и не пропускал ни одной игры с участием сына.

Дверцы автобуса с шипением открылись. Женщина поднялась в салон и, сев на свободное место, посмотрела на часы. Почти полдевятого. Минут через двадцать она уже будет дома.

Покинув теплое нутро автобуса на своей остановке, Элма зябко поежилась и, завернув за угол, зашагала по пустынной улочке. В тусклом свете фонарей все выглядело серым и каким-то обезличенным.

Подходя к дому, она привычно подняла глаза на знакомые окна, хотя знала наверняка, что Адел еще не возвратилась с работы. К ее удивлению, все окна их маленькой квартирки были ярко освещены.

Однако ее изумлению не суждено было длиться долго, поскольку от входной двери отделилась высокая темная фигура и направилась к Элме, заставив сердце женщины тревожно забиться. А сама она застыла как вкопанная, потеряв дар речи. Приближающийся к ней мужчина, одетый в коричневую спортивную куртку, черные джинсы, черный свитер и перчатки ручной вязки, выглядел точь-в-точь как Крейтон. Ей уже приходилось сталкиваться с фокусами, которые порой выкидывало ее сознание, и сейчас, похоже, это повторялось вновь. Потому что ни при каком раскладе Крейтон Кеннет не мог сейчас оказаться на окраине Берлингтона, штат Колорадо.

У меня галлюцинации, причем, совершенно дикие, решила Элма. Причиной, скорее всего, было страстное желание видеть этого человека, смешанное с усталостью от работы в две смены… Короче, она видела то, чего не существовало в действительности. Подчиняясь неосознанному импульсу, Элма провела рукой по глазам, стараясь отогнать навязчивое видение.

— Вам плохо? — донеслось до нее, как сквозь вату.

Элма вздрогнула и оказалась нос к носу с обладателем такого знакомого голоса. Запах лосьона заполнил ноздри молодой женщины, и все струны ее тела отозвались волной воспоминаний. Она проглотила комок в горле, гадая, не умерла ли она часом и не отправилась в рай, где ее и встретил Крейтон Кеннет? А это, вне всякого сомнения, был он.

— Простите, если напугал вас. Я первый раз в вашем городе, — продолжал он между тем. — Здесь живет одна молодая женщина, которой я сегодня вечером собираюсь сделать предложение. — Его глаза выжидательно уставились на Элму. Тут он внезапно улыбнулся и добавил: — Знаю, я ее не заслуживаю.

— Кто? К-какая женщина? — тупо переспросила Элма, с трудом понимая, что происходит.

— Женщина, которой я дал уехать от меня этим летом и с тех пор не нахожу покоя. Пытался забыть ее, встречался с другими, что ей и в подметки не годятся, но все напрасно.

— Какой… ужас, — прошептала Элма, пораженная искренностью, которую читала в его глазах.

Он сжал ее руку в своей и произнес:

— Вы знаете, у меня были проблемы… с доверием к женщинам.

Знаю, подумала она, не в состоянии произнести ни слова. Казалось, Крейтон в этом и не нуждался. Улыбнувшись, он продолжал:

— У меня оказалось достаточно времени, чтобы подумать. И я решил, что вы и есть та, кто поможет мне. Из писем Адел я знаю про вас все. — Глаза его лучились любовью. — Элма, у нас на Аляске тоже есть колледжи. И нам тоже нужны медсестры.

Будто легкое облачко тенью пробежало по лицу Крейтона, и он пристально вгляделся в побледневшее как мел лицо Элмы.

— Вы не ответили на мой вопрос. Согласны ли вы выйти за меня замуж?

Но у нее по-прежнему в горле стоял комок, и она не могла вымолвить ни слова. Мгновенно радость испарилась из глаз Крейтона.

— Не говорите «нет», — мягко попросил он. — Я понимаю, что был жесток с вами в те последние дни, но виной всему моя уверенность в том, что стоило мне тогда к вам прикоснуться, и я уже никогда не дал бы вам улететь. А следовательно, снова попал бы в ту же ловушку, что и с Мелли. А я не желал больше никому давать такой власти над собой.

Элма почувствовала, что сердце ее готово вырваться из груди.

— Я… понимаю, Крей, — с трудом выговорила она.

Он прижал ее к себе, и она почувствовала тепло, излучаемое этим удивительным человеком. И он прошептал так тихо, словно кругом было полно народу, а ему хотелось, чтобы слышала только она одна:

— Ты все понимаешь, Элма. И я люблю тебя за это. Когда ты меня покинула, я понял, что, вопреки собственной воле, люблю тебя.

Если бы не его сильные руки, она упала бы бездыханной тут же, посреди улицы.

— Я тоже люблю тебя, — почти беззвучно произнесла она. — Так давно…

— И?.. — Его глаза блеснули.

Элма непонимающе уставилась на него. Мужские губы чуть коснулись ее щеки, а в ушах раздался его шепот:

— Ты все еще не ответила на мой вопрос.

Она вспыхнула, оглушенная свалившимся на нее счастьем.

— О, конечно же. Я выйду за тебя.

Его лицо разом просветлело, затем он приблизил губы к ее губам. Стоя на цыпочках, Элма обхватила руками шею Крейтона и прижалась к нему еще сильнее.

Но тут шаги случайного прохожего заставили женщину смущенно отпрянуть.

— Я так и не услышу конца этой истории?

— Сегодня ночью мы вылетаем в Анкоридж.

— Это невозможно! Как сегодня ночью? А мои вещи… А как же Адел? — запротестовала Элма.

— Я еще раньше прихватил Адел с работы. Они уже часа два, как собираются вместе с твоей домохозяйкой. — Он указал взглядом на освещенные окна. — Я заказал специальный рейс, наш самолет вылетает в одиннадцать. И завтра утром мы уже будем дома, в постели…

Тепло его голоса усыпляло Элму, и она просто улыбалась, не вдаваясь в смысл сказанного. Но затем до нее дошло.

— Нам нельзя спать вместе. Я имею в виду… Бена и Адел.

— Увы, — согласился он, а в глазах его плясали веселые чертики. — Однако это только до тех пор, пока все формальности не будут соблюдены. — Он поцеловал ее в лоб, прошептав: — Между прочим, мне очень нравятся твои волосы.

Восхищенная, она взглянула на него.

— Здесь в Колорадо они не вьются так, как на Аляске.

— Ну и что? Мне они нравятся просто потому, что это твои волосы.

— О, Крей, надеюсь, что твоя слепая преданность не улетучится слишком быстро. Но все равно это прекрасно!

— Это мой самый большой недостаток, — покорно согласился он. — Почему-то я всегда был предан слепо.

Слезы блеснули в ее глазах.

— Слепая преданность — не недостаток, Крей. Ты прекрасный человек, которого однажды больно ранили, И я докажу, что заслуживаю твоего доверия, даже если для этого потребуется вся моя жизнь.

— Я запомню это, — пообещал он, — потому в мои планы входит любить тебя всю жизнь.

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.