"Открытая дверь" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Иэн)

33

Было раннее утро, когда Аллан высадил Майка у подъезда его дома.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросил он, выглядывая в окно водительской дверцы.

В ответ Майк только кивнул:

— Идти в полицию или не идти в полицию — вот в чем вопрос… Решай сам, Аллан.

— Может, мне подняться с тобой? — Аллан комично изогнул шею, пытаясь кивком указать на квартиру в пентхаусе. — Вдруг они еще там?

Майк покачал головой.

— Спасибо за предложение, но не стоит. — Он смертельно устал, но надеялся, что его голос звучит уверенно. — Не забудь, что бы ты ни делал — домой не возвращайся, пока все это не закончится… так или иначе.

— Но ты-то идешь домой?

— Я иду, потому что знаю все ответы.

Майк наклонился, чтобы пожать Аллану руку. Одновременно он что-то вложил другу в ладонь. Аллан посмотрел. Это была визитка Рэнсома. Он хотел что-то сказать, но Майк уже выпрямился и дважды хлопнул ладонью по крыше, давая знак, что Аллану пора трогаться.

Когда «ауди» отъехала, Майк еще раз огляделся. Поблизости не было ни следа Чибова БМВ, но это вовсе не означало, что гангстер не оставил в квартире парочку своих головорезов. Тем не менее он все же стал подниматься к себе, но не по лестнице, а на лифте. С тех пор как Майк в смертельном страхе бежал из собственного дома, прошло всего несколько часов, но сейчас он боялся не бандитов. Меньше всего ему хотелось обнаружить в своей квартире хладный труп Джимми Эллисона.

Когда дверцы лифта открылись на его этаже, Майк на мгновение заколебался. Дверь квартиры была распахнута настежь, как он ее и оставил, поэтому даже с площадки Майк хорошо видел, что Чиб и Страх не удержались, чтобы не отомстить ему за удачный побег. Все картины, висевшие на стенах прихожей, были сброшены на пол, искромсаны и растоптаны, так что восстановить их не было ни малейшей возможности. Казалось, будто в коридоре бесновалось какое-то хищное животное с длинными и острыми когтями. Майк, во всяком случае, очень хорошо представлял себе, как разозленные бандиты сбрасывают картины на пол, режут их ножами, прыгают на них.

— Надеюсь, им полегчало, — пробормотал он себе под нос. — Вот только что я скажу страховой компании?

Хрустя битым стеклом, которым был усыпан пол в коридоре, Майк двинулся к дверям гостиной. Никто на него не бросился, трупа тоже нигде не было видно, и он позволил себе перевести дух. На кресле, где сидел Эллисон, темнело несколько пятен крови; еще несколько капель, впитавшихся в ковер в спальне, свидетельствовали о том, что эксперт по картинам был жестоко наказан за попытку побега. На мгновение Майк задумался о том, жив ли до сих пор Эллисон, но тотчас отбросил эту мысль. Он знал, что в первую очередь ему нужно беспокоиться о собственной судьбе, о том, сумеет ли он как-то ее изменить. Впрочем, сейчас даже об этом Майк был не в состоянии думать. Усталость взяла свое, и, вернувшись в гостиную, он присел на диван. Возле камина темнела лужа, от которой тянуло мочой. Это, наверное, Чиб, хотя, может быть, и Страх. Разбитый телевизор явно был делом рук — или ног — скандинава. Оба Аллановых Култона исчезли, но изуродованный портрет леди Монбоддо по-прежнему валялся на полу возле журнального столика, и Майк взял его в руки. Беатриса все еще улыбалась ему с картины, но лица у нее больше не было. Когда Майк попытался расправить разорванный холст, с портрета посыпались чешуйки краски, а леди Монбоддо стала похожа на жертву автомобильной аварии, которой посекло кожу осколками стекла.

— Прости, — вздохнул Майк, кладя портрет рядом с собой.

Если не считать телевизора и испорченных картин, ущерб был не особенно велик. Вероятно, подумал Майк, отправляясь на кухню, чтобы налить себе стакан воды, когда Страх разбил телевизор, оба бандита вспомнили о соседях, которых мог насторожить раздавшийся среди ночи грохот.

Прихлебывая на ходу из стакана, Майк заглянул в свой кабинет. Пол здесь сплошь покрывали вытряхнутые из ящиков стола бумаги, но убрать их было сравнительно просто. Клавиатуру компьютера кто-то залил виски из бутылки, которую Майк оставил на шкафчике для документов. Сам шкаф, в котором хранились банковские выписки и инвестиционные сертификаты, был заперт, хотя бандиты и пытались вскрыть его при помощи кухонного ножа, который — согнутый и перекрученный — валялся в корзине для бумаг. Ключи от шкафа лежали в спальне в прикроватной тумбочке, но бандиты их не заметили, что свидетельствовало либо о спешке, либо о том, что они не особенно старались их найти.

Ничего страшного, подумал Майк, все это можно поправить.

Осмотр квартиры заставил его приободриться. Если бы ему вздумалось разгромить чью-либо квартиру, он действовал бы более методично и тщательно. И более профессионально. То, что учинили в его квартире Чиб и Страх, выглядело детской шалостью. Похоже, Кэллоуэй забыл основное правило бизнеса — любого бизнеса: никогда не смешивать дело и личные отношения.

В спальне Майк отыскал помятую пачку с единственной сигаретой. Выйдя на балкон, он закурил, глядя на просыпающийся город. В кронах деревьях перекликались птицы, а в зоопарке на Корсторфин-хилл громко заревел какой-то хищник. Докурив сигарету, Майк отправился на кухню и вооружился веником и совком. Уборщица приходила к нему по пятницам, но он решил, что в ее обязанности не входит приводить в порядок разгромленные бандитами квартиры. Ему удалось смести большую часть стекла от разбитого телевизора, но потом усталость снова повисла на плечах свинцовой тяжестью, и Майк, отложив совок, сел на диван. Закрыв глаза, он вспоминал, как все начиналось… Идея «нового крестового похода за Искусство», которую как бы невзначай высказал Гиссинг, показалась ему полным бредом, но в ней все же было нечто такое, что заставило Майка задуматься над ее осуществлением. А пока он размышлял, ему подвернулся Чиб, который, казалось, совершенно искренне интересовался если не самой живописью, то, по крайней мере, прибылью, которую можно было получить, торгуя картинами.

Похоже, именно встреча с Чибом в Национальной галерее и заставила Майка перейти от теоретических умопостроений к решению чисто практических вопросов. И это он первым сказал Гиссингу, что они должны действовать. Майк, правда, имел в виду частный банк или страховую компанию, но у Гиссинга были свои планы…

— Разумеется, были… — произнес он вслух и, взяв в руку недопитый стакан с водой, нехотя отсалютовал замыслу профессора.

Из них троих — Гиссинга, Аллана и самого Майка — только он один мог позволить себе приобрести картины, которые они собирались украсть. Тогда почему он согласился? И не просто согласился, но и стал чуть ли не главой заговорщиков? Почему?!

— Да потому, что чертов профессор играл на мне как на скрипке, вот почему!.. — сообщил Майк пустой гостиной. Сам Гиссинг был только рад возможности отступить на задний план, чтобы не вызывать у сообщников лишних подозрений. Еще год назад он спланировал точно такое же ограбление, но тогда у него не оказалось под рукой подходящих исполнителей. Когда же в его поле зрения появились Майк и Аллан, он попытался нащупать их слабые места… и одновременно оценить, на что они способны в действительности.

По-видимому, Гиссинг счел их подходящими для осуществления своих планов.

Во всем виновата скука, решил Майк. Ему было скучно, он не знал, куда себя девать, вот и решил поразвлечься… Ну и алчность, конечно. Майк так сильно желал обладать портретом Беатрисы, что забыл обо всем остальном. Ведь он не мог получить картину, даже если бы отдал все свои деньги, а раз так, значит, нужно придумать другой способ. И тут, словно по заказу, в его жизни снова появился Чиб, благодаря которому Майку открылся другой, параллельный мир, о котором он мало что знал. В школе ему очень хотелось водить компанию с Кэллоуэем и его дружками, которые признавали только силу и жестокость, ни во что не ставя ум и хитрость, но в этой иерархии ему места не нашлось. Должно быть, поэтому в колледже Майк пустился во все тяжкие — он не пропускал ни одной потасовки в баре Студенческого союза и мог затеять драку на любой вечеринке. Правда, победы он одерживал так же часто, как и проигрывал, но это его не останавливало. Лишь к концу второго курса Майк более или менее пришел в себя — научился идти на компромиссы и вписываться в систему, когда ему это было нужно.

— Ну прямо Джекил и Хайд… — пробормотал он себе под нос.

Пожалуй, только одну вещь он еще не выяснил до конца. Были ли Гиссинг и Кэллоуэй в сговоре? Майк считал это маловероятным; скорее всего, встреча с бывшим одноклассником в «Вечерней звезде» действительно была случайной. Единственная случайность в хорошо продуманном плане… Привлечь Чиба к сотрудничеству предложил Майк, а значит, ответственность за нынешнюю непростую ситуацию целиком ложилась на него. Гиссинга это наверняка устраивало.

Майк пошевелился, поудобнее пристраивая голову на спинке дивана, но глаза так и не открыл. Во время неспешной ночной поездки по Эдинбургу он рассказал Аллану все, о чем догадывался и что только предполагал. Раза два или три Аллан даже останавливал машину и сидел неподвижно, стараясь привести в порядок мысли и выстроить в голове последовательность событий. Он задавал вопросы, по которым ясно чувствовалось, что он отказывается верить в то, что только что услышал, а когда Майк раз за разом опровергал его возражения, экспансивно хлопал ладонями по рулю.

— Ты человек разумный, с практическим складом ума, — сказал другу Майк. — И ты не можешь не понимать, что моя версия — единственная, которая все объясняет, все ставит на свои места.

Он даже напомнил Аллану, что сэр Артур Конан Дойл был родом именно из Эдинбурга и что его знаменитый герой Шерлок Холмс не раз повторял: «Отбросьте все невозможное; то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».

Обратится ли Аллан в полицию или нет, Майк не знал. Не исключено, его друг предпочтет вернуться домой, чтобы там, грызя ногти и поминутно протирая очки, ждать, как все повернется. Что касалось самого Майка, то он уже слышал шаги собственной судьбы — шаги, под которыми чуть слышно скрипнула рассохшаяся паркетина в прихожей.

Но вот полный тревоги голос, который позвал его по имени, он услышать не ожидал.

— Лаура?! — откликнулся Майк, вскакивая на ноги. Свет в гостиной он так и не включил, но жалюзи на окнах были подняты, поэтому выражение изумления на лице гостьи Майк рассмотрел очень хорошо.

— Я тут затеял что-то вроде ремонта, — пошутил он, отвечая на ее невысказанный вопрос.

Лаура отрицательно качнула головой, не приняв его легкомысленного тона.

— Что случилось?

— Так, не сошлись кое с кем во мнениях.

— С кем? С Годзиллой?

Майк устало улыбнулся:

— Как ты здесь оказалась?

Лаура шагнула в комнату, лавируя между осколками стекла, которые Майк смел в кучи, но не успел убрать.

— Я звонила тебе на домашний и на мобильный, но ты не отвечал, и я… я очень испугалась. Что здесь произошло, Майк? Во что ты ввязался?!!

Отвечать было не обязательно. Лаура увидела на полу изуродованный портрет Беатрисы и, наклонившись, взяла его в руки.

— Я так знала. — проговорила она с тяжелым вздохом. — С самого начала знала, что это ты. Но как тебе удалось?

Майк пожал плечами.

— Заменил оригиналы копиями.

Облеченный в слова план выглядел просто, почти примитивно — и на редкость убедительно.

— А Гиссинг потом подтвердил их подлинность? — полуутвердительно закончила она, и Майк кивнул. — Значит, он тоже в этом замешан. Но куда пропали еще двенадцать картин?

— Значит, их все-таки не десять, а двенадцать? — Майк снова пожал плечами: — Боюсь, я тут ни при чем. Все это время мне казалось, что мы — команда, но на самом деле меня ловко водили за нос. — Он сухо усмехнулся. — Не хочешь выпить?

Он продемонстрировал Лауре свой пустой стакан из-под воды.

— Нет.

— А я, пожалуй, промочил бы горло…

Он двинулся на кухню, Лаура — следом.

— Если бы я оказался единственным ослом в городе, это было бы еще полбеды, — продолжил Майк, не скрывая горечи. — К сожалению, я совершил ошибку — привлек под наши знамена постороннего.

— Кэллоуэя? — догадалась Лаура.

— Его. Чиб выглядел идеальным козлом отпущения. Он неплохой делец, но полный профан в искусстве, а мы… С самого начала были мы и были они — дельцы, обыватели, которых интересуют в живописи только деньги.

— Значит, Рэнсом был прав: ты сотрудничал с этим бандитом?

— Не только я. Еще в этом участвовали Аллан и Уэсти. Его ты не знаешь, он — студент из Художественного училища…

— И профессор Гиссинг, — добавила Лаура.

Прежде чем ответить, Майк наполнил стакан водой и сделал несколько глотков.

— Да, профессор Роберт Гиссинг был тем самым преступным гением, который стоял за этой аферой, — негромко сказал он. — Пропавшие картины наверняка у него, но найти их будет трудновато. Как и самого профессора…

— Никогда он мне не нравился! — вырвалось у Лауры. — И я не понимала, что нашел в нем ты…

— Жаль, что ты ничего мне не сказала.

Лаура все еще прижимала к груди портрет Беатрисы Монбоддо.

— И все… ради этого? — тихо спросила она.

— Да, — признался Майк.

— Но почему… почему он для тебя так важен?

— Думаю, ты знаешь ответ.

— Она похожа на меня — ты это имеешь в виду? — Лаура пристально взглянула на испорченную картину. — Знаешь, Майк, в этом есть что-то… извращенное. Разве не проще было взять да и пригласить меня на свидание?

— У нас уже было свидание, Лаура, но оно закончилось не слишком хорошо.

— Ты слишком легко сдаешься. — Она продолжала рассматривать пробитый холст. — Кто это сделал?

— Страх.

— Что-что?..

Только тут Майк сообразил, что о скандинаве она ничего не знает.

— Страх — кличка или прозвище человека, которому Кэллоуэй должен деньги. В общем, это долгая история…

Почти минуту оба молчали. Лаура заговорила первой:

— Теперь тебя посадят в тюрьму, Майк.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — отозвался он, — но в данный момент меня это беспокоит меньше всего.

Как и сам Майк несколько минут назад, Лаура попыталась распрямить, разгладить, соединить кромки разорванного холста.

— Она была красивой, правда?

— Была, — подтвердил Майк и тут же поправился: — Она и сейчас красива.

Лаура моргнула, пытаясь смахнуть с ресниц выступившие на глаза слезы, и Майку захотелось обнять ее и не отпускать целую вечность. Отвернувшись, он поставил стакан на сушку и вцепился пальцами в край раковины. Он слышал, как Лаура положила картину на пол, потом ее руки обвили его сзади, а голова легла на плечо.

— Что ты собираешься делать, Майк?

— Бежать, — полушутя-полусерьезно ответил он. — С тобой, если ты захочешь.

Других вариантов Майк и вправду не видел. Разумеется, он мог бы заплатить Страху и Чибу, сколько они просили, вот только это вряд ли помогло бы ему освободиться из ловушки, в которую он угодил. Ему пришлось бы платить снова и снова, пока не закончатся деньги. Кроме того, Майк по-прежнему ничего не знал о судьбе Эллисона. Если эксперт серьезно искалечен или убит, полиция начнет еще одно расследование. А Рэнсом знает достаточно много, чтобы уже через несколько дней легавые появились в пентхаусе и начали задавать его владельцу неприятные вопросы.

Лаура будто подслушала его мысли.

— Я позвоню Рэнсому, — сказала она. — Это единственный разумный выход.

Майк повернулся к ней.

— До сих пор, — медленно проговорил он, — мало кто из нас руководствовался разумом.

Руки Лауры по-прежнему лежали у него на плечах, а ее губы находились на расстоянии считаных дюймов от его лица. Майк уже подался вперед, но заметил в гостиной какое-то движение и замер, пристально глядя поверх ее плеча.

— Ничего-ничего, продолжайте, — проговорил один из телохранителей Чиба и добавил, обращаясь к напарнику: — Ты выиграл, с меня двадцатка.

Второй телохран ухмыльнулся.

— Говорил же я тебе — нужно проверить квартиру, что бы ни говорил босс! — Он посмотрел на Майка. — Ну что, Маккензи, пойдешь с нами сам или придется тебя тащить?

Майк покачал головой. Лаура опустила руки и повернулась к пришельцам.

— Она здесь ни при чем, — хрипло проговорил он. — Отпустите ее, и я пойду с вами куда скажете.

— Звучит разумно… — Телохранители дружно шагнули в кухню. — А наш мистер Кэллоуэй — малый не промах, — ухмыляясь заметил Джонно. — Я думаю, босс мог бы вести одно из этих новых телешоу. «Как обновить обстановку без ремонта», типа того… Видал, что он устроил в прихожей?

Оба телохранителя расхохотались. Теперь они смотрели в основном на Лауру, а не на Майка, и он тронул ее за плечо.

— Иди, — сказал он.

— Что? Оставить тебя с этими зверями?!

— Иди! — с нажимом повторил Майк и слегка подтолкнул Лауру к выходу. Девушка сделала шаг, но остановилась, мрачно глядя на Гленна и Джонно.

— Имейте в виду, детектив-инспектор Рэнсом — мой старый знакомый, и если с головы Майка упадет хотя бы один волос!..

Майк поморщился:

— Зря ты это сказала…

— Он прав, мисс. Теперь вам тоже придется пойти с нами…

Майк бросился на обоих громил.

— Беги!.. — крикнул он, но было поздно. Гленн ловко сбил его с ног, а Джонно схватил Лауру за руку и, развернув спиной к себе, зажал рот ладонью. Майк попытался вскочить, но получил ногой в челюсть и распростерся на полу. Гленн прыгнул на него сверху и с такой силой припечатал коленом, что Майку показалось — его внутренности вот-вот лопнут. Перед глазами мелькнуло оскаленное лицо бандита, которое мгновение спустя заслонил стремительно движущийся кулак. Удар — и мир вокруг закружился, проваливаясь во тьму.

«Так вот на каких пароходах мы уплываем», — успел подумать Майк.

Неужели он больше никогда не увидит Лауру?