"Проходимец по контракту" - читать интересную книгу автора (Бердников Илья)

РАК

Глава 1

Дорога стелилась под колеса идеальной лентой, грязно-оранжевой полосой, междумировой артерией, переносящей как полезные грузы, так и паразитов. «Скания» резво поглощала километры, и, хотя в разных мирах приняты разные меры длины и расстояний, мы, то есть Санек, Данилыч и ваш покорный слуга, пользовались метрической системой измерения расстояний: в земной машине были километры на спидометре.

В пути мы были уже несколько дней, одолели примерно полторы тысячи километров и теперь приближались к нашей начальной цели: Проезду на Шебек — высокотехнологический мир, закрытый и открытый одновременно, дающий множество технического товара, но и поглощающий гигантское количество продовольственных и сырьевых ресурсов. На протяжении поездки я пытался что-то вызнать об этом мире, но информация была крайне скупой: Санек на Шебеке не был, а Данилыч, хоть и был, не мог рассказать ничего вразумительного, кроме того, что Шебек расположен на больших островах.

— Сам все увидишь, — говорил он мне, не отрываясь от баранки. — Хотя увидишь не больше, чем они захотят тебе показать.

Четвертый член нашей команды, Свед, — молчаливый и размеренный водитель с квадратной фигурой, приставленный к нам Вержбицким с какой-то целью, нам с Саньком не сообщенной, вообще не любил разглагольствовать, но он исправно выполнял свое дело, замещая Данилыча за рулем, и нам приходилось мириться с тем, что он весьма немногословный собеседник. К тому же наш Санек своей болтовней восполнил бы, наверное, пятерых таких Сведов. На одной из остановок он все-таки выпросил, а вернее, вызудил у меня разрешение покататься на «метле», после чего аппарат начал непонятным образом сбоить, теряя в мощности при наборе скорости. Я очень огорчился этому, так как «метла» была для меня не только ценным средством передвижения и источником наслаждения от скорости, но и дорогим подарком от любимой девушки: Илона настояла на том, чтобы я принял его перед отъездом, и я принял, дав Саньку очередной повод для зависти, а Данилычу — поворчать о занимаемом машиной месте в прицепе. Впрочем, ворчал он недолго, так как забираемый на Шебеке груз не должен был быть слишком большим, а «метла» была аппаратом довольно компактным.

Мою печаль по поводу поломки «метлы» немного развеял Данилыч, пообещав, что у нас будет около суток пребывания на Шебеке, где можно будет отремонтировать аппарат в одной из многочисленных мастерских на окраине мегаполиса. Как я понял из краткого рассказа, поведанного мне перед прощанием Илоной, отучившейся в Колледже Права в Действии на Шебеке, что во внутренние части мегаполиса, захватившего практически всю поверхность суши на Шебеке, чужаков не пускают, оставляя им узкую полоску пригорода, да и то — без личного транспорта. Суши на Шебеке было весьма немного, так как весь этот мир представлял собой архипелаг островов в покрывающем всю планету океане. Такая себе Япония, но только без материков поблизости. Дефицит суши заставил Шебек стремиться вверх (сооружая умопомрачительные небоскребы самых разнообразных конструкций) и в море, поселяя людей на плавучих городах-платформах. Почему власти Шебека не пытаются расширить пределы города в другие миры — непонятно. Соседний, связанный Дорогой с Шебеком мир мог бы им в этом весьма пригодиться, но власти Шебека предпочитали использовать его как аграрную составляющую и сырьевую базу, куда высылали чем-то не угодивших установленному на Шебеке строю граждан. Как я понял, население островного Шебека строго придерживалось каких-то своих традиций, связанных с прошлым. Это прошлое довольно тщательно скрывалось, так как оно — насколько смогла разобраться Илона — было не совсем чистым и незамутненным. Кажется, был какой-то конфликт по завоеванию другого мира, и этот конфликт закончился совсем не победой блестяще на то время вооруженной армии Шебека. В общем, обычное дело для ущемленной гордости какой-то нации, что предпочитает чтить свои победы и скрывать поражения.

Я зевнул, потянулся и выглянул в окно каморки охранников, где пребывал как не умеющий водить автопоезд. Снаружи была абсолютная тьма, несмотря на то что скрывавшая окно снаружи металлическая штора была отведена в сторону, — ночи на Гее были безлунные, звезд на небе немного. Интересно, можно ли вычислить расположение планет, соединенных Дорогой, по видимым на небосклоне звездам? Наверное, можно. Если только эти миры были действительно планетами нашей Галактики — Млечного Пути, а не отражениями Земли в других измерениях или еще чем-то посложнее. Похоже, что люди, населяющие эти миры, не особо беспокоились по этому поводу, хотя, по словам Илоны и интересующегося этим вопросом Санька, у многих придорожных этносов сохранились легенды или даже какие-то исторические документы об исходе с Земли. Выходило так, что люди, разбросанные по многочисленным мирам Дороги, — это всего лишь переселенцы с Земли, на протяжении примерно двух тысяч лет осваивавшие и колонизирующие новые пространства. И никаких разумных ящериц, фантастических агрессивных пауков-полукиборгов или мудрых плазменных облаков мне не светило встретить. И, честно говоря, слава богу, так как ксенофобия человечества не знает границ, и люди умудряются ненавидеть друг друга не только за цвет кожи, но и за цвет глаз или — название народности, принадлежность к какому-то этносу, месту жительства в соседней деревне… И чем ограниченней становятся люди, тем проще им определиться с причиной ненависти: не из нашего района? — получи по морде, чужак!

Я еще раз зевнул, потянулся к кофеварке — нацедить стаканчик кофе. Я с удовольствием бы сейчас уснул, как давно дрыхнувшая на моей койке Маня, но Данилыч сообщил через интерком, что в ближайшие полчаса мы подъедем к Проезду и мне нужно быть бодрым и иметь трезвое мышление, каковое мне очень трудно было бы сохранить с сонном состоянии. Что ж, кофе — тоже неплохо.

Автопоезд медленно сбрасывал скорость, похоже, что мы действительно рядом с Проездом. Щелкнул интерком.

— Алеха, спишь?

— Нет, Данилыч, — кофе пью.

— Мы подходим, давай в кабину — здесь допьешь.

Автопоезд остановился. Я отодвинул в сторону роликовую дверь каморки и спустился в ароматную весеннюю ночь Геи. Пошел к кабине, по пути чуть не столкнувшись с идущим мне навстречу Сведом, подумал и, вернувшись в каморку, забрал сонную Маню от греха подальше: кто знает, может, спящий Свед окажется для гиверы искушением отхватить кусочек?

Так, с Маней на руках, я и полез в тускло освещенную кабину.

— Смотри-ка, — нарочито удивленно приветствовал меня Санек, — он вместо кофе зубастика своего притащил! Береги руль, Данилыч, а то с руками отгрызет!

— Ладно тебе, — пробурчал я, усаживаясь в кресло. — Смотри, меньше язык изо рта выставляй, не то лишишься в одночасье своей болтающей всякую чепуху лингвы.

Маня, изо всех сил делавшая вид, что спит, пока я ее нес, тут же спрыгнула с рук и пошла шастать по кабине, к неудовольствию испугавшегося Санька.

— Ты с рук бы ее не спускал, да и вообще лучше бы в каморке оставил.

— Так она там Сведа загрызть может, а здесь всего-навсего тебя, — заметил Данилыч, трогая «Сканию» с места. — Хотя такая балаболка… да, может отравиться животное.

— Спасибо, Данилыч, уважил! — вскинулся Санек. — А меня, оказывается, можно…

— Тихо! — шикнул на него Данилыч. — Что там, Алексей? Ты нормально себя чувствуешь?

— Проезд рядом… кажется… — неуверенно пробормотал я.

— То, что рядом, — мы давно знаем, — сказал Санек. — Вон, по карте…

— Не знаю, кажется, я его чувствую.

— Это нормально, — кивнул Данилыч. — Просто ты учишься. Разумеется, обнаруживать присутствие Проезда тебе рановато по стажу, но… может, ты какой-то дорожный вундеркинд?

— Так впереди никаких скал нет и спуска вниз тоже… — Я усиленно вглядывался в яркую полосу дальнего света впереди на Дороге. — Где же Проезду быть? Такая равнина… Огни какие-то только…

— Вон, видишь, — указал Данилыч, — что-то типа домов вдоль Дороги? Это торговые точки — прямое свидетельство того, что рядом Проезд. А Дороге вовсе не обязательно под землю нырять, чтобы в другой мир выйти. Если бы мы были без Проходимца, мы бы просто поехали дальше, миновав Проезд и даже не заподозрив этого. Так что будь внимателен, Леха, от твоего желания зависит наше попадание на Шебек!

— Ладно, — сказал я, наблюдая проносившиеся мимо длинные, расцвеченные огнями всех цветов радуги дома и крытые прилавки, — сбавь скорость только.

Как мне правильно поступать в этом случае — я не знал. Дело в том, что я помнил только один переход из мира в мир — в самом начале, когда мы попали на Псевдо-Гею вместо должного мира. Переход на нормальную Гею я совершил в беспамятстве или забыл напрочь. Сейчас же, когда трудно было определить хоть какую-то границу — пусть даже размытую! — начала Проезда, мне приходилось полагаться только на свои чувства.

Я закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на желании оказаться в другом месте, в мире, называемом Шебеком, пытаясь представить этот Переход, ощутить его как… ну, дверь, что ли. Кажется, это называется визуализацией — сосредоточение на воображаемых вещах или событиях, чтобы они стали материальными. Я не знаю, насколько я хороший визуализатор, но мне сейчас нужна была та самая уверенность в факте существования этого Проезда, или Прохода, между мирами, или — бог знает как его еще называть!

— Чего ты там бормочешь?

— Заткнись, Санек! — взревел Данилыч, и я услышал звук удара: видимо, Данилыч, не глядя, отмахнувшись назад, угадал в Санькину репу. Хорошо так двинул, судя по звуку, от души.

— Ой, Данилыч, совсем озверел?! — завопил Санек, своим криком окончательно выбивая меня из колеи Проезда.

Я открыл глаза.

Перед машиной простиралась ровная дорога, не Дорога, а обычное серое полотно, пестревшее неровностями в ярком свете фар.

— Вали, на хрен, из кабины! — рявкнул Данилыч на держащегося за левую щеку Санька. — Проходимца с пути сбить, когда он к Переходу готовится, — это ж каким болваном тупорылым надо быть! И сиди в каморке до самого Шебека, чтобы духу твоего здесь не было!

Автопоезд резко затормозил.

— Данилыч, так ничего же страшного! — Санек понял, что подпакостил нам всем, но пытался сделать вид, что это рядовая случайность, которую легко исправить. — В крайнем случае, возьмем Привратника, заплатим — деньги у нас есть!

— Я лучше штурмана возьму нового! — продолжал кипятиться Данилыч. — И думал же, что не надо тебя брать на сложное дело… нет, взял, дурная голова. Показалось что ты посерьезнее стал в последнее время… Ошибся! Теперь возвращаться на новый заход надо будет…

Санек, более не споря, выскользнул из кабины и побежал вдоль автопоезда.

— А кто такой Привратник? — спросил я Данилыча, с интересом наблюдая, как тот виртуозно разворачивает автопоезд обратно к поселку вдоль Дороги.

— Местный Проходимец, проводящий транспорты через Проезд за круглую сумму, — ответил Данилыч, разгоняя «Сканию» при виде людей, выскочивших нам навстречу из-за придорожных лавок. Люди махали нам руками с какими-то плакатиками, что-то кричали, видимо предлагая всяческие услуги.

— Только этот наем Привратника действительно очень дорог, и необязательно, что Привратник находится с этой стороны Проезда. Если же он в другом мире, с той стороны, то, возможно, придется несколько дней подождать, пока он появится здесь с нанявшим его транспортом. Да ему еще отдохнуть надо будет: в Привратники обычно пожилые Проходимцы идут, те, что по всей Дороге кататься сил уже не имеют, да и не хотят, наверное… хотя, — Данилыч почесал седой висок, — я таких не знаю, чтобы по Дороге не скучали.

Я молчал, пока мы проезжали поселок и разворачивались снова. Собирался с силами. Ведь, как я понял, мы собирались предпринять вторую попытку пройти на Шебек.

— Ты вот что, — остановил автопоезд Данилыч, — может, отдохнешь? Ну, переночуем в местном трактире, заправимся заодно — баки почти пустые, а завтра снова отправимся. Главное, чтобы ты не разочаровался в своих силах, в своем призвании. А то реабилитация много времени может занять, а время для нас сейчас — решающий фактор.

Я, в очередной раз удивляясь лексикону Данилыча, не соответствующего вроде бы профессии водителя, покачал головой:

— Давай еще раз попробуем: мне самому попытаться хочется, да и умыть тех, кто наш неудавшийся переход видел. Только, Данилыч, — водитель изобразил усиленное внимание, — а местные не будут помехой со своими криками?

— По Дорожному Кодексу, помешавший переходящим между мирами выплачивает круглый штраф плюс — оплачивает услугу Привратника, если потребуется. А требуют этого обычно всегда, — Данилыч ухмыльнулся: — Ни один торговец из своей лавки и носа не покажет, можешь не сомневаться. Видишь: поняли, что мы хотим еще попытаться, и все попрятались. Нам нужно будет только не забыть с Санька после штраф содрать: пусть серьезнее становится! Вычту, наверное, сразу при выдаче зарплаты, а то потом скажет, что все деньги уже куда-то ухнул. Было дело…

— Поехали, — потянул я его за рукав.

— Ты на меня внимания не обращай: бормочи все, что тебе надо, — Данилыч тронул автопоезд с места. — Хоть песни пой.

Я не отвечал, сосредотачиваясь на ощущении Проезда, снова закрыл глаза и сказал твердо:

— Мы пройдем, Данилыч.

Данилыч ничего не ответил, видимо поняв, что эти слова были сказаны больше для меня, чем для него.

Я продолжил потихоньку готовиться к невидимому Проезду, настраивая себя на него, представляя его как балку, куда уходит тропинка, чтобы снова вынырнуть на другой стороне, ярко освещенной солнцем. Я словно ощутил, как сбегаю с резкого откоса, набирая скорость, справа блестит Днепр, а я погружаюсь в прохладную после накаленного дневным солнцем берега тень и снова, используя набранную инерцию, поднимаюсь по противоположной стороне балки под лучи солнца, где на глинистой вершине выцарапано «Шебек».

Яркое солнце било в глаза после темноты балки. Блеск Днепра прямо ослеплял, заставляя щуриться, выжимая слезы.

Какой Днепр?!

Море, море без края. Со всех сторон до самого горизонта. Небо и море. Две бесконечные плоскости, уходящие вдаль, и даже не видно, где они сходятся: какой-то размытый здесь горизонт…

Небо и море.

И между ними — Дорога.

Прямая как стрела, как луч света, огненно-оранжевая, рассекающая пространство, словно отделяющая небо от моря, висящая тонкой лентой, не опираясь ни на какие видимые фермы. По крайней мере ничего, кроме оранжевой поверхности Дороги, я не наблюдал.

Я осторожно глянул вниз из бокового окна: внизу, на непонятно каком отдалении, блестела морская гладь, от падения в которую никакая видимая преграда нас не удерживала: Дорога просто обрывалась по краям, словно действительно была туго натянутой лентой. Какие-то транспортные средства проносились мимо нас, стремительно уходя вдаль по дорожному покрытию, не давая рассмотреть себя из-за огромной скорости.

Данилыч, изумленно матерясь, сбавлял понемногу скорость автопоезда: его, по-видимому, висящая в пустоте Дорога тоже немного выводила из себя, заставляя излишне осторожничать.

— Ты, Данилыч, останови, пожалуй, — попросил я его, понимая, что мне надо немного успокоиться, прийти в себя от… нет, не от обилия впечатлений — от одного, но поражающего воображение явления. Да и какая-то усталость после Проезда была…

— И то правда, — живо отозвался Данилыч. — Тут покурить бы не мешало, а то и съесть что-нибудь, чтобы успокоиться.

«Скания» остановилась. Я открыл дверцу и захлебнулся морским ветром, несколько раз вдохнул запах моря, успокоился и осторожно — нет, не спрыгнул — спустился на оранжевую поверхность, понимая, что эта осторожность — глупость: Дорога выдерживает автопоезд со мной внутри — выдержит и меня без автопоезда…

Отходить от «Скании» не хотелось, словно машина была единственным надежным, непоколебимым предметом вокруг, словно она не стояла на той же Дороге, что и я. Наконец я решился и рискнул подойти к краю Дороги, прилег на живот, борясь с легким головокружением, возникающим от понимания, что я нахожусь на тонкой — в десяток сантиметров — полосе, которую, как я обнаружил, вцепившись пальцами за эту самую толщину в десять сантиметров и заглянув за край, действительно, ничто не поддерживало. По крайней мере мои глаза ничего не видели.

Я отполз немного, приподнялся, уселся на край Дороги, свесив ноги вниз. В голову лезли всякие мысли о силовых полях и выпадающих из физики мира пространствах. Я прогнал эти мысли прочь, понимая, что бесполезно ломать мозги над тем, что, возможно, не могут понять целые институты.

Рядом со мной на край дороги осторожно присел Данилыч, протянул мне какой-то напиток в пластиковой упаковке, пирожок…

— Видишь как, Алексей, бывает… А ведь я тоже первый раз на Шебек вот так попадаю. Правда, я слышал: про это рассказывали бывавшие здесь водители, но теперь я и сам сподобился увидеть.

— Данилыч, — спросил я, жуя пирожок, — а как ты попадал сюда? С какой это другой стороны?

Данилыч не спеша закурил, спрятал пачку и зажигалку в карман, сплюнул вниз…

— Понимаешь, Алеха, какая штука: мы не там, где ожидалось, вышли.

— Что? Не там? Подожди, Данилыч, — я пытался переварить услышанное. — А где тогда должны были выйти?

— В мире перед Шебеком, где те ресурсы вырабатывают. Мы, водители, его еще предбанником прозвали, так как в основном все там свои фуры оставляют и разгружаются, и загружаются тоже там. А на сам Шебек только те попадают, кто на это пропуск имеют: бизнесмены там всякие… да и то — после серьезной проверки. А мы сейчас — над самым шебекским океаном, и кажется мне, что до самого архипелага не так уж и далеко…

Какой-то приближающийся звук заставил Данилыча умолкнуть: мимо нашего автопоезда пронеслась с легким гулом какая-то массивная машина и живо ушла, что называется, в точку по полосе Дороги, заставив «Сканию» покачнуться от порыва ветра. Такое впечатление, что она была последней за то время, как мы очутились здесь: Дорога полностью опустела, словно вымерла. И только вдали, почти на размытом горизонте, тянулась цепочка каких-то летящих объектов, которых я сначала принял за стаю птиц.

— Точно, мы на Шебеке, — уверенно кивнул Данилыч и затянулся сигаретой. — Это их безколесный транспорт, вроде твоей «метлы». Тоже, наверное, из другого мира.

— Слушай, Данилыч, — дернул я его за рукав. — Это что: я снова оплошал? Так же как тогда, выведя нас на Псевдо-Гею?

— Ну, — прищурился, затягиваясь, Данилыч, — Проезды обычно — надежные штуки и ведут только в одни и те же места. Бывают, конечно, какие-то сбои, и даже неизвестно, кто в этом виноват: или сама Дорога, или психика Проходимцев… Но, думаю, два раза — это еще не закономерность. Ведь на Гею с Псевдо-Геи ты правильно вышел!

— Эй, дядьки, — раздался неуверенный голос Санька, — мы где вообще?

Санек стоял возле отодвинутой двери каморки, не решаясь, по-видимому, отойти от борта автопоезда.

— Забирайся! — махнул ему рукой Данилыч. — Сейчас дальше поедем. Встаем, что ли, Леха?

Санек постоял еще возле борта, поколебался, а затем вдруг помахал нам рукой, привлекая внимание:

— Эй, вверх смотрите, вон туда!

Мы с Данилычем задрали головы: стремительно приближаясь, на нас с неба спускался какой-то летательный аппарат.

— Ну вот и господа Смотрящие прибыли, — побормотал Данилыч.