"Забудьте слово страсть" - читать интересную книгу автора (Мэй Сандра)

6

В машине Шарлотта больно ущипнула Филипа и в ярости откинулась на спинку сиденья. Филип потер пострадавшую ляжку и самодовольно поинтересовался:

— Ну разве я не гений? Разве я не произвел впечатление на вашу мамашу?

— О да! Еще какое!

— А по-моему, вы ее недооцениваете. Она взбодрилась. У нее настроение поднялось.

— Что вы несли про бизнес! Про остров! Про то, что не разрешите мне работать!

— Ну, если бы у нас был нормальный… короче, если бы все было сами знаете как, то я точно не разрешил бы вам работать.

— И что бы я делала?

— Ха! Вы бы крутились дома как белка в колесе, едва успевая закончить все к моему приходу. И то — если бы Джонни вам помогал.

— Я бы ей не стал помогать!

— Почему это? Тетя Шарлотта привезла тебе новую кровать и вагон игрушек.

— Я — ребенок, а ребенки взрослым не помогают. Потом, если она будет с тобой жениться…

— Ладно, оставим эту тему. А что там насчет нотариуса, я не все понял.

— Это самое страшное. Мсье Гидо нас распишет…

— Ну, это не самое страшное, поверьте. Главное — отвертеться от первой брачной ночи. Я надеюсь, в роду Артуа уже отказались от варварского обычая демонстрировать вассалам сорочку новобрачной?

— Фу!

— Напрасно плюетесь. Древний обычай, придумали ваши предки, дворяне. Так что мсье Гидо? Это будет всерьез?

Шарлотта в отчаянии закусила губу, потом заговорила чуть тише:

— Мама мечтает, чтобы я вышла замуж. У меня было несколько неудачных романов… проще говоря, она усиленно сватала меня за подходящих, по ее мнению, кандидатов, но я всегда разрывала помолвку.

— Понимаю. Старушке представился шанс отомстить. Это же сказка про короля Дроздоборода, помнишь, Джонни?

— Ага. Там прынцесса была капризная и все насмешничала над женихами, и тогда ее папа рассердился и выдал ее замуж за первого встречного…

— Слушайте, вы оба! Вы когда-нибудь разговариваете серьезно?

— Бывает. Но сейчас не время. Уж больно ситуация бредовая. Значит, завтра-послезавтра нас с вами окрутят…

— Не смейтесь, Филип, прошу вас. Наверное, все зашло слишком далеко. Я закажу вам билеты на завтрашний рейс. Думаю, так будет правильно.

Филип и Джонни переглянулись. Потом мальчик боком подобрался к расстроенной тетке.

— Тетя… Шалро… Шарла… Шарлотта! А мне же еще надо порулить, мне Андре обещал! И потом, я уже немножечко к тебе привык. Надо еще потренироваться — и все.

Шарлотта недоверчиво посмотрела на мальчика, потом перевела взгляд на улыбающегося Филипа. Тот развел руками.

— Я здесь ни при чем.

— И что теперь делать?

— А что вы хотели делать до этого? Поживем у вас в гостях. Там видно будет.

— А… мсье Гидо?

— Ну, мы всегда можем развестись. Послушай, Чарли. Не принимай все так близко к сердцу. В конце концов, кому от этого будет хуже? Мама будет довольна. Родственники убедятся, что у тебя все в порядке не только в бизнесе. Джонни будет поспокойнее.

— Филип, ты серьезно?

— А что такого?

— Но ведь это… неправда!

— Нас ведь так никто и не спросил, любим ли мы друг друга. Только Джонни. Значит, по большому счету, мы никому не соврем. Джонни не останется с тобой без меня, а я могу остаться только на легальном положении мужа или жениха. Твоя мама мечтает увидеть тебя замужней женщиной, ты хочешь утереть нос окружающим злопыхателям. Мы оба хотим, чтобы все у всех было хорошо. Чего же здесь плохого?

— Но ты…

Филип осторожно взял ее за руку. Холодные пальчики Снежной королевы легли в его ладонь.

— Мне приятно хотя бы на некоторое время почувствовать себя… нет, не то. Чарли… Ничего, что я тебя так называю?

— Филип…

— Ну и хорошо. Давай просто сыграем в эту игру и получим от нее удовольствие.

Она посмотрела на него с благодарностью.

— Ты странный человек, Филип Марч. Я никогда не встречала таких, как ты. Но мне не страшно с тобой и не стыдно. Это странно, но… я тебе доверяю.

— Почему странно?

— Потому что я не доверяю никому. Никогда. А тебе — верю.

— Ну и хорошо.

В этот момент Джонни громко фыркнул и произнес куда-то в пространство с интонацией умудренного опытом человека, прекрасно понимающего, что в этой жизни его окружают одни дураки:

— Так я и знал! Влюбились!

Шарлотта и Филип посмотрели на маленького нахала с осуждением.

— Не говори глупостей.

— Вот еще! Что я, маленький?

На это у них не нашлось, что ответить.

Уже поздним вечером, когда угомонился Джонни и Филип смог наконец-то уйти в свою комнату, воспоминания о прошедшем дне накатили, словно волна. Филип принял душ, облачился в свою любимую пижаму — шорты и футболка — налил себе стаканчик тонизирующего и растянулся на очередном ложе размером с футбольное поле.

Что происходит, хотел бы он знать! Как странно и необычно изменилась его жизнь за эти двое суток!

Холодная красавица с сине-зелеными глазами превратилась в испуганную девочку. Надменная престарелая аристократка не выставила его вон, но изволила смеяться. Малыш Джонни, кажется, нашел своих вполне настоящих родственников…

Все зыбко и туманно, все страныле и странь-ше, как говаривала незабвенная Алиса, но почему-то Филипу Марчу все нравится — и этот громадный дом, и надменные аристократы Артуа, и та авантюра, которую они с Шарлоттой…

Опомнись, брат. Нет никаких «мы с Шарлоттой». Есть твой вечный авантюризм и склонность к лицедейству, есть кураж, есть красивая — ОЧЕНЬ красивая — женщина, которую ты можешь понарошку называть своей. Прикрываясь какими-то иными поводами и причинами.

И тебе это все страшно нравится. Фил, малыш, это именно ты предложил Шарлотте свои услуги в качестве фиктивного жениха, а если маманя Артуа возьмется за дело всерьез — то и фиктивного мужа… И раз уж мы здесь одни, то, положа руку на сердце, сделал ты это исключительно потому, что она потрясающе красива, а у тебя, как ни крути, полгода не было женщины.

Нет. Я сделал это вовсе не поэтому.

Шарлота Артуа пойдет на фиктивный брак — но не ляжет с тобой в постель, так что секс здесь ни при чем. Во всяком случае, не в первую очередь.

Просто… В Нью-Йорке она была холодной и надменной, победительницей, презирающей неудачников, ее хотелось щелкнуть по носу, но это было невозможно, и оттого ты только больше злился, но здесь, в Париже, все изменилось. Вчера ночью перед тобой была заплаканная, растерянная девчонка, и ты почувствовал себя — не королем, нет. Просто мужчиной. Ты взял ответственность на себя.

Берегись, Фил. Потому что такие, как Шарлотта, слабости не прощают, и в первую очередь — самим себе. Не исключено, что завтра она посмотрит на тебя, как на лягушку, раздавленную колесом ее лимузина.

Не строй иллюзий, брат. В конце концов придется уехать и забыть про Шарлотту Артуа. Возможно, это и к лучшему.

В эту ночь ему снилась Шарлотта. Что именно они делали в его сне, рассказывать нельзя. Хороший был сон, приятный.

Утром за завтраком на ошеломленных Филипа и Джонни свалился целый ворох новостей.

Шарлотта — несколько возбужденная и нервная — сообщила, что мама проявила небывалую активность, в результате чего свадьбу — да-да, именно бракосочетание! — можно провести прямо сегодня. Филип посмотрел на румяную и сердитую Шарлотту — и развеселился.

— Прямо приятно посмотреть — растерянная бизнес-леди! Я думал, тебя ничем не выбить из колеи.

— Хочешь правды? Я в шоке. Я до последней минуты надеялась, что она блефует.

— Надо было прислушаться к моим словам. Я же сказал — убийственное обаяние! Твоя матушка не устояла — как и миллион женщин до нее.

— Филип! Сегодня вечером нас поженят! Ты это понимаешь?

— Я знал, на что шел. Ты нервничаешь, это понятно. Невесты всегда нервничают.

— Прекрати.

— Чарли, осторожнее.

— Что?

Филип сделал большие глаза и указал на Джонни. К счастью, мальчик был занят «куросанами» — Биггинс показывал ему, как правильно надкусывать рогалик, чтобы шоколад не вытекал. Филип чуть понизил голос:

— Не стоит при нем говорить о том, что у нас все понарошку. Как минимум — он нас заложит. Максимум — обидится.

— Ты прав, я не подумала об этом. Филип, что делать?..

— Для начала отвези меня в магазин. Я куплю себе костюм, ибо с собой я взял только джинсы, футболки и пару свитеров.

— Я закажу на дом…

— Чарли, мы затеяли эту игру на равных. Не унижай меня. На костюм у меня денег хватит, равно как и на ресторан, в который мы с тобой пойдем после бракосочетания.

— Но…

— Не серди меня, женщина. Знаешь, мужчины иногда приглашают женщин в ресторан.

— Филип, ты не должен…

— То, что я должен делать, ты знаешь лучше. А то, что я хочу, я сделаю сам. Итак, сейчас магазин, вечером — ресторан.

— А Жанно?

— Так спроси его об этом. Ты же не чужая тетка, а родная. Поговори с ним.

— То есть…

— Смелее. Джонни — умный парень.

— Попробую… Жанно?

— Чиво?

— Скажи, малыш, ты не против, если мы с дядей Филом отъедем на пару часиков? Посидишь дома или поедешь с нами?

— Мистер Биг обещал показать мне большой котел в подвале и еще, как делают домашнее мороженое. Магазины я не очень люблю, если не с игрушками.

— Боюсь, что нам нужен магазин одежды…

— Тогда я останусь.

— Ты уверен?

— Конечно! Только, чур, погулять!

— Разумеется. Мсье Биггинс…

— У меня все готово, мадам. Клотильда погуляет с мальчиком на Елисейских Полях, потом они приедут обедать, потом мы совершим небольшую экскурсию по техническим помещениям, а потом он передохнет в своей комнате. Не волнуйтесь, мадам. Клотильда вырастила шестерых, а у меня четверо. Мы управимся с молодым хозяином, тем более что он — самостоятельный молодой человек, на которого можно положиться. Примите мои поздравления, мистер Марч.

Филип даже слегка покраснел от удовольствия.

— Спасибо, дружище. Не думаю, что это моя заслуга, но все равно приятно…

Дородный дворецкий неожиданно остро посмотрел на Филипа и произнес не профессионально почтительным, а нормальным человеческим голосом:

— Видите ли, многие ошибочно полагают, что маленькие дети глупы. Это не так. Они гораздо мудрее, честнее и выше нас, взрослых. Возможно, малыш не очень хорошо разбирается, какой вилкой надо есть рыбу, а какой мясо… зато он самостоятельно мыслит и умеет принимать решения. Это ваша заслуга, Филип. Вы уважаете мальчика — мальчик уважает вас. Многие родители не могут добиться такого всю жизнь. Простите, мадам, я увлекся.

Шарлотта усмехнулась.

— Ничего, Биггинс, мне было интересно вас слушать. Филип, похоже, вы успели всех вовлечь в орбиту своего смертоносного обаяния.

— А мы уже опять на вы?

— Прости. Не привыкла. Я, в сущности, довольно дикая.

— Ха! Вот приедем в магазин — возьмешь реванш. Я не-на-ви-жу покупать одежду!

На самом деле все вышло гораздо лучше, чем он предполагал. У Шарлотты был прекрасный вкус, и костюм подобрали почти мгновенно. Филип Марч придирчиво разглядывал себя в зеркале — и вынужден был признать, что выглядит на все сто.

Потом заскочили в ювелирный, где Филип пережил не самые лучшие полчаса. Шарлотта неожиданно превратилась обратно в бизнес-леди и железным голосом объявила, что кольца в данной ситуации приравниваются к накладным расходам и потому сейчас они возьмут первые попавшиеся… К счастью, в этот момент ей позвонили на сотовый, и Филип смог тайно вмешаться в процесс…

К обеду выяснилось, что нервничают они оба, причем по-настоящему. Джонни выглядел довольным и сонным, Клотильда поведала, что они отлично погуляли, а когда мальчик выспится, пойдут кататься на каруселях, так что мадам и мсье могут не волноваться.

После обеда позвонила мать Шарлотты и сообщила, что на церемонию придут несколько близких друзей семейства. Шарлотта немедленно впала в отчаяние, но тут Филип (подслушивавший с параллельного аппарата) решительно забрал у нее трубку.

— Маман? Это я, ваш новообретенный сын.

— Что вы несете, молодой человек?

— Это традиционная формула, просто вы не дали мне возможности произнести ее у вас дома. Я хотел сказать, что вы не теряете дочь, но обретаете сына. Впрочем, вчера пришлось бы еще добавить, что вдобавок к сыну вы обретаете и внука, а это снижает градус торжественности…

— Мсье Марч! Вы потрясающий болтун!

— У нас, нью-йоркских миллионеров, это называется «трепло». Да, признаю, есть немного. Исключительно от волнения. Лучшая из женщин Франции становится моей тещей. Поневоле начнешь болтать. Не говоря уж о том, что…

— Филип.

— Да?

— Я старая, но не глупая. Перестаньте пудрить мне мозги. Я все про вас знаю. Только не меняйтесь в лице и не пугайте Шарлотту. В принципе, я почти понимаю, чем вы ее обаяли. В ее окружении никогда не было легкомысленных нахалов. Скажем так: среди марочных вин нашего клана вы станете легкомысленным шампанским. Но предупреждаю: если вы обидите мою дочь… Мою единственную дочь! Тогда я вас уничтожу.

Филип с уважением скосил глаза на трубку.

— Мадам Артуа. Я скорее умру, чем причиню ей вред. И еще одно, последнее замечание. Вы — очаровательная хулиганка, а вовсе не расслабленная старушка.

В трубке повисла пауза, а потом Клементина рассмеялась кудахчущим, но довольным смехом.

— Вас спасает только то, что в последний раз мне дерзили подобным образом сорок пять лет назад. Здравый смысл встает на дыбы, но интуиция почему-то подсказывает, что мы с вами споемся. Вы первый, кто не относится ко мне, как к полоумной старухе с расстроенными нервами.

— Мадам! Никогда в это не поверю. Возможно, нервы у вас и ни к черту, но старуха… нет, нет и нет. Бальзаковский возраст — максимум.

— Темнота! Бальзак писал о тридцатилетних!

— А я про что? Но мы отвлеклись. Я ведь что хотел сказать: свадьбы не будет.

— Что-о?!

— Я имею в виду, мы с Чарли не собираемся весь вечер улыбаться друзьям семьи и цедить один бокал шампанского на двоих под вашим бдительным оком. Едва только ваш семейный падре произнесет магические слова…

— Мсье Гидо нотариус!

— Суть та же, не перебивайте. Так вот, едва он нас окольцует, мы сбежим.

— Куда?

— В ресторан. И не спрашивайте у меня название, я так и не смог его прочитать на вывеске. Мой французский в подметки не годится вашему английскому.

— Приглашены старинные друзья…

— Тем более, они поймут все без слов. Вот дойдет дело до венчания — милости просим. А сегодня — наш интимный праздник.

— Вы поразительный нахал…

— Ключевое слово «поразительный». Вы правы, я поражаю воображение. Буря и натиск. Многие жалуются. Все, до вечера, маман.

— До вечера, нахал.

Филип положил тубку и повернулся к Шарлотте. Она смотрела на него ОЧЕНЬ странным взглядом. Потом медленно произнесла:

— Ты самый странный человек из тех, кого я знала. На протяжении пяти лет мы не могли найти с мамой общий язык. Мы ссорились по пустякам, страшно переживали, боялись за ее нервы… Но вот появляешься ты — и она болтает с тобой так, словно вы лучшие друзья. Ты говоришь такие вещи… мы и представить не могли, что их можно просто ПРОИЗНЕСТИ при маме!

— Кстати, просвети меня, кто такие «мы»?

— Потом. Если честно, я совершенно измотана. За эти несколько дней в моей жизни произошло столько… сколько не происходило за все предыдущие годы.

Филип осторожно взял Шарлотту за руку и легко коснулся холодных пальцев губами.

— Отдохни, королева. Вечером отыграем бенефис — и сбежим в ресторан. Не волнуйся. Все будет отлично.

Уже у себя в комнате Шарлотта вспомнила, с какой интонацией Филип Марч произнес слова «отыграем бенефис» — и сердце ее забилось чуть чаще.

Показалось ей или нет, но в голосе Филипа явно звучала горечь.

Значит ли это, что она, Шарлотта, ему небезразлична?