"Соедини свое сердце с моим" - читать интересную книгу автора (Лоренс Ким)

Глава первая

Анна осторожно вставила ключ в замочную скважину. Изнутри не доносилось ни звука, лишь тикали часы. Она прислонилась к двери, облегченно переводя дух. Наконец-то добралась!

Анна и не подумала включать свет. Фирменные теннисные туфли позволяли ступать неслышно, тем не менее она сняла их, зажала под мышкой и стала продвигаться на ощупь, минуя громоздкий полированный стол, занимающий середину комнаты.

Скорее бы добраться до горячего душа!

Внезапно вспыхнувший свет заставил Анну замереть и прищуриться подобно испуганному зверьку.

— Зачем такие ухищрения? У нас не комендантский час! — Этьен сел у стола и поставил перед собой недопитый бокал бренди. Неприятная ирония в его голосе исчезла, когда он разглядел, в каком она виде. — Что случилось?

Анне меньше всего хотелось вспоминать о событиях прошедшего часа, к тому же объяснять случившееся Этьену. Ее руки инстинктивно потянулись к порванному вороту блузки, но попытки прикрыть прореху только привлекли его внимание.

Интересно, почему он сидел здесь в темноте?

Анна осмотрела себя и поморщилась. В безжалостных лучах электрического света все выглядело еще хуже, чем ей представлялось. Одежда заляпана грязью, тонкие колготки — в затяжках, бархатная юбка порвана в нескольких местах, сквозь дыры в шелковой блузке проглядывала бледная кожа плеч и живота.

Она только сейчас осознала, что замерзла. Неудивительно, ведь стояла поздняя осень. В нагретом воздухе комнаты царапины на заледеневшей щеке разболелись.

— Выглядит ужасно, тем не менее все в порядке, — сказала она примирительно, не веря собственным словам.

Нетерпеливым жестом Этьен пресек попытку Анны успокоить его:

— Ты попала в автокатастрофу?

— Вовсе нет.

В самом деле, разве можно назвать прыжок из машины, движущейся со скоростью пятьдесят километров в час, аварией? При воспоминании Анна содрогнулась всем телом и пошатнулась, как будто под ней накренился пол. Этьен протянул к ней руку и коснулся плеча.

— Боже мой! Ты вся заледенела!

Он снял с себя халат и укутал ее.

— Сядь, а то упадешь. — Этьен силком усадил ее на стул.

Приступ дурноты прошел, и Анна открыла зажмуренные глаза.

— Возьми свой халат, ты замерзнешь, — запротестовала она.

Этьен остался в одних пижамных брюках. Анна совершенно некстати обратила внимание, что его золотисто-коричневый загар все еще сохранился с июня, когда они ездили с детьми на юг Франции.

— Выпей!

В ноздри ударил запах спирта. Она сделала попытку отвернуться.

— Пей, я сказал!

Анна уступила нажиму. Вообще-то она не употребляла бренди.

— А теперь расскажи мне в точности, что произошло.

— Хочу в душ. — Анна порывалась встать, но рука, лежащая на ее плече, не давала ей подняться.

— Пущу, как только все расскажешь. Помнится, ты собиралась поужинать с кем-то из слушателей вечерних курсов.

Этьен словно упрекал ее в продуманной лжи. Неужели он считает, что она ведет двойную жизнь или что-то в этом роде?

— Действительно, мы после занятий ужинали… — Анна взглянула в его непроницаемое лицо и решила поскорее объясниться. — Туда меня подвезли Дебби и Алан.

Этьен коротко кивнул, так как знал эту молодую пару, которая вместе с Анной посещала уроки французского.

— А после ужина Крейг Финч, присоединившийся к нашей группе в прошлом месяце, предложил отвезти меня домой. Он сказал, что ему по пути и Алану не придется делать крюк. — Она тяжело вздохнула. — Крейг пустился в объезд, а когда я это заметила, он…

— Что он сделал?

Этьен говорил спокойно, но его серые глаза сузились в щелки, а впалая щека задергалась от тика.

— Пошутил.

Вспомнив выражение глаз Крейга, Анна снова ощутила приступ дурноты. Она сразу пожалела, что села в его машину. Оставшись наедине с Анной, Крейг недвусмысленно улыбался и отпускал грязные шуточки, которые не предвещали ничего хорошего.

— Ах, пошутил… — эхом откликнулся Этьен.

Он ожидал услышать совсем иное.

— Не веришь — не надо! — огрызнулась Анна. — Крейг просто говорил гадости!

— Он причинил тебе боль?

Угрожающе возвышаясь над ней, Этьен выглядел еще более опасным, чем Крейг. Анна тут же обвинила себя за пришедшее на ум сравнение. У Этьена есть свои недостатки, но он порядочный человек, а не насильник, несмотря на этот допрос с пристрастием. Обычно он совершенно не вмешивался в ее личные дела.

— Нет, но я ушиблась, когда на ходу выпрыгнула из машины.

Угроза во взгляде и позе Этьена сменилась изумлением, а он был не из тех, кого легко удивить. Его большие руки, непроизвольно сжавшиеся в кулаки, расслабились.

— На ходу?!

Анна тряхнула головой, бросив на Этьена возмущенный взгляд. Обычно он соображал быстрее.

— Мне повезло, что Крейг не догадался запереть дверцу, — ответила она уже спокойнее.

— Да, стоит поблагодарить свою счастливую звезду, — подтвердил Этьен.

— Я упала прямо в заросли ежевики и, выбираясь, немного порвала одежду, — объяснила Анна. — На всякий случай я укрылась в канаве и переждала там, чтобы он не пустился преследовать меня, а потом я напрямик через поля пошла к дому.

— Где это произошло?

— На перекрестке близ дороги на Тинкерсдейл.

— Оттуда не меньше десяти километров.

— Мне показалось, гораздо больше, но, наверное, ты лучше знаешь. — Анна слабо улыбнулась. — Не волнуйся, меня никто не видел.

Она очень хотела выглядеть убедительной, и ее гладкий лоб от напряжения покрылся морщинками. Жена Этьена Кемпа, идущая по городу в таком виде, плохо повлияла бы на репутацию семьи в глазах окружающих, о которой так заботился Этьен.

— Почему ты сразу не позвонила мне или в полицию?

— Я забыла в машине Крейга сумочку и осталась без денег. А кроме того, полиция не интересуется преступлениями, которые не произошли. По сути, он меня не тронул.

— Однако намеревался, да?

Все-таки Этьен до конца не поверил ей. От гнева и изнеможения у Анны навернулись на глаза слезы.

— Это как раз тот случай, когда профилактика лучше лечения, — отрезала она.

Казалось, ее выпад удивил Этьена. «Тупица», — с неожиданной злобой подумала Анна. Чего он ждал от нее? Чтобы она спокойно сидела, пока Крейг не пустит в ход руки?

— Этьен, я не могу позволить фантазии заходить так далеко.

С этим невозможно спорить: Анна Смит имела репутацию самой невозмутимой и прагматичной женщины среди тех, кого Этьену пришлось встретить за тридцать шесть лет своей жизни. Он нахмурился — после его женитьбы прошел год, но он все еще думал о ней как об Анне Смит, а не Анне Кемп. Если бы кто-нибудь сказал ему сегодня утром, что она может выпрыгнуть из движущейся машины, то он посмеялся бы.

Анна не была робкой, хотя ее сдержанные манеры давали повод думать о ней именно так. Но она и не герой, который, вырвавшись из опасной ситуации, способен хладнокровно шествовать через сырые поля и заросли ежевики. У Этьена ее мужественное поведение не укладывалось в голове. Если бы он не застал Анну по возвращении, то не узнал бы о твердости ее характера. Утром она наверняка ни о чем ему не рассказала бы.

— Все же надо сообщить в полицию, — сказал Этьен.

— Зачем? Ничего не случилось. Они не примут меня всерьез, обвинят во всем слабые женские нервы. — Анна вздохнула. — Вот только надо вернуть сумочку. В ней остался мой бумажник.

— Неужели тебе не хочется увидеть, как этот мерзавец получит по заслугам? — недоверчиво проворчал Этьен. Ему казалось неправильным прощать обиду.

— Хочется? — тихо переспросила Анна, подняв голову. Этьен не сразу разглядел в ее карих глазах гневные слезы. Она заговорила, и голос задрожал от сдерживаемой ярости: — Мне бы хотелось заставить его пережить, хоть на пять минут, состояние ужаса и беспомощности… — Она сильно закусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала. — Этьен, мы ведь редко получаем то, что хотим.

— Успокойся, все будет хорошо.

Этьен был поражен ее эмоциональной вспышкой. В кои-то веки в Анне обнаружилась страсть. Ему стало не по себе. Какие же еще неожиданности таятся под маской невозмутимости?

— Это всего лишь сентенция. А сейчас, если не возражаешь, мне бы хотелось лечь, — устало сказала Анна, поднимаясь со стула.

Этьен все не выпускал ее локтя, как будто опасался, что она вот-вот может упасть. У дверей своей спальни Анна скинула с плеч халат и вернула ему.

— Спасибо тебе. Извини, если запачкала. Спокойной ночи.

Анна деликатно, но решительно отстранила его, и Этьен сдержал слова, готовые сорваться с языка. Удаляясь в спальню, Анна неопределенно улыбнулась. Через несколько секунд она услышала, как захлопнулась дверь в спальню Этьена.

Брезгливо скривившись, Анна сбрасывала с себя одежду. Даже если эти вещи можно еще привести в подобающий вид, она все равно выбросит их с мусором, как тряпье.

Собственное отражение в высоком зеркале на подвижной раме ужаснуло Анну. Блестящие темные волосы, прежде изящно уложенные во французскую косу, неряшливо растрепались и перепачкались. На правой стороне лица под слоем грязи проступали длинные царапины. Полоски теней на веках, те самые, что придавали ей сходство с испуганной пандой, размазались. Из дыр на блузке непристойно выглядывало голое тело. Неудивительно, что Этьен был шокирован. Она выглядела просто ужасно!

Какое облегчение стоять в клубах пара под горячими струями душа, уносящими прочь грязь и напряжение! Думая о Крейге, из-за которого она чувствовала себя оскверненной, Анна ожесточеннее принялась тереться мочалкой. Как мог мужчина с респектабельной внешностью повести себя так бесцеремонно? Неужели она дала повод думать, что благосклонно примет подобного рода предложение? Анна сразу же отбросила эту кошмарную мысль. Нет, ее вины здесь нет.

По наивности Анна полагала, что кольцо на пальце автоматически ограждает молодую женщину от нежелательных посягательств. Она невольно бросила взгляд на безымянный палец — без тоненького золотого ободка он выглядел непривычно голым. Опустившись на колени, она осмотрела пол душевой кабины. Кольца не было. Ее охватила паника.

Она вышла из кабины, наскоро обернув вокруг себя полотенце. Шаг за шагом повторила свой путь из спальни, внимательно глядя под ноги, оставляя за собой мокрые следы. Больше искать негде.

— Я постучал, — сказал Этьен, появляясь из-за двери, соединяющей обе спальни. Он впервые воспользовался ею. Смешно, но при этом Этьен чувствовал себя незваным гостем в собственном доме. Сперва он не заметил Анну, но потом увидел ее миниатюрную фигурку, склонившуюся над туалетным столиком. По щекам Анны катились слезы. При виде ее горя Этьен подумал, что она не все рассказала ему о случившемся. Предположив худшее, он нахмурился.

— Я потеряла кольцо! — всхлипнула Анна, увидев Этьена.

— Какое? — озадаченно спросил он, подходя ближе.

— Мое обручальное кольцо.

Он облегченно вздохнул:

— Только и всего?

Казалось, Анна не слышит его.

— Должно быть, оно упало на лестнице или в кухне. Я пойду проверю. — Она поспешно выпрямилась, излишне поспешно.

— Ты никуда не пойдешь!

Этьен сзади подхватил ее под локти и вытащил на середину комнаты. Ласково ворча, он обнял ее и подхватил на руки.

Она была невероятно легкой. Интересно, это естественная худоба или она скрывает от него какие-то расстройства пищеварения? После сегодняшней ночи его уже ничто не удивит.

— Кольцо не имеет значения. Я куплю тебе другое. Ты просто перевозбудилась. — Последнее прозвучало почти как упрек.

Этьен уложил Анну на кровать. Она всхлипнула. Конечно, он может купить другое кольцо. Почему вообще эта потеря вызвала у нее такую бурную реакцию? Ей следовало держать себя в руках. Должно быть, он подумал, что женился на сумасшедшей, вдруг осенило Анну.

— Извини, — хрипло прошептала она.

— У тебя выдался трудный вечер.

Слезы Анны не давали Этьену покоя. Так получилось, что до сих пор он не видел свою жену раздетой. — Даже летом на побережье она все время носила мешковатую футболку поверх купальника, и никакие просьбы детей не могли заставить ее войти в воду.

Сейчас полотенце, которым была обернута Анна, приоткрывало высокие холмики ее грудей и спускалось до… У нее длинные ноги для такого миниатюрного тела. Рассеянный взгляд Этьена неожиданно задержался на потемневших карих глазах, которые все смотрели и смотрели на него до тех пор, пока он не отвернулся.

— Я пришел обработать твои царапины. — Этьен вынул из кармана халата тюбик антисептического крема.

— Очень мило с твоей стороны. — Слабая улыбка тронула ее губы.

— У тебя сильно исцарапана спина, — заметил Этьен.

— Я не вижу.

— Ничего, завтра почувствуешь в полной мере, там даже кровоподтеки. Ты привита от столбняка?

— Кажется, да.

— Надо знать точно, поэтому прямо с утра сходи к хирургу и сделай профилактическую вакцинацию. Повернись, я намажу тебе спину кремом. — Этьен уселся на кровать.

Его прикосновение было отчужденным, скованным, но ласковым. Впервые с того момента, как выпрыгнула из машины, Анна расслабилась, ощутив тепло и безопасность.

— Полотенце надо снять, — сказал Этьен, потянув за край.

Окутывавшее Анну тепло вдруг рассеялось от вспышки необъяснимой тревоги.

— И так хорошо.

— Я, наверное, сдержусь при виде твоего тела, — заметил Этьен. — Ты слишком тощая.

Анна инстинктивно избегала более интимных прикосновений Этьена, однако его умозаключение показалось ей унизительным. И хотя ее задели его слова, она ответила сдержанно:

— Да-да. Я знаю.

В юности Анна мечтала, что одним прекрасным утром все неуклюжие углы ее фигуры вдруг превратятся в изящные округлости. Теперь она, умудренная опытом, уверилась в обратном.

— Ты хоть что-нибудь ешь?

— Ты же знаешь, всего понемножку. Домработница может подтвердить.

Они редко делили трапезу, только если выезжали вместе или принимали гостей. Обычно она ела с детьми, а Этьен — в одиночестве — после них.

Он был преуспевающим юристом. Работа обязывала его регулярно ездить в Сити и подолгу находиться вне дома. Ходили слухи, что он числится первым и самым молодым за всю долгую историю кандидатом на должность главы парламентской палаты после ухода на пенсию сэра Джеймса, который ожидался через год.

В действительности Анна ничего не имела против отсутствия Этьена дома, но не из-за того, что его общество тяготило ее, просто в одиночестве ей было комфортнее. В его присутствии она всегда остро ощущала недостатки своей внешности. Всякий раз, когда Этьен смотрел на нее, Анна полагала, что он сравнивает ее со своей первой женой и сравнение не в ее пользу. Как обычно, мысль о непогрешимой Кэтрин заставила ее вздрогнуть.

Он потянул на себя полотенце.

— Царапины неглубокие, шрамов не останется.

Не следует ли объяснить Этьену, что она обычно очень нервничает, совершая на приемах промахи, и потому просто не может проглотить ни крошки? Подумав, она решила не говорить ему, поскольку некоторое несоответствие ее поведения требованиям этикета раздражало Этьена.

— После сегодняшнего происшествия французские курсы стали казаться мне плохой затеей, — размышлял вслух Этьен.

Его слова испугали Анну и вызвали у нее протест:

— Этьен, мы договорились, что вечер четверга — мой выходной.

— Какой еще выходной? — быстро переспросил он. — Ты больше не гувернантка, а моя жена.

— Конечно. Однако я все так же работаю в доме, просто стала звать тебя Этьен, а не мистер Кемп. Вот к чему привело сокращение дистанции: контракт превратился в более продолжительный и жесткий, только и всего, — задумчиво проговорила Анна.

Этьен не смог бы сильнее изумиться, даже если бы она щелкнула его по носу. Он отрывисто вдохнул воздух.

Анна не раз слышала, как девушки на пляже вслух восторгались могучей грудной мускулатурой Этьена, которая сейчас открывалась ее взору. Хотя он и набросил на себя синюю рубашку, подходящую к брюкам, но не удосужился застегнуть ее. Анна не считала себя знатоком мужских фигур, но признавала восхищение девушек телом Этьена вполне обоснованным.

— Год совместной жизни подтверждает мои слова, — настойчиво произнесла она, не желая уступать.

Серые глаза Этьена воинственно заблестели. «Должно быть, из-за необычайных происшествий сегодняшнего вечера», — подумала Анна.

— Тебе бы следовало вспомнить о своем ничтожном опыте принятия решений, прежде чем бросать мне в лицо подобные обвинения, — жестко произнес он, поднимаясь и отходя от кровати.

— Как тебя понимать? — с расстановкой спросила она.

Анна оставалась безукоризненно вежливой, но упрямо выставленный подбородок говорил красноречивее слов.

— Ты додумалась сесть в машину с совершенно незнакомым человеком! Так безответственно мог бы поступить только полный идиот, — раздраженно заявил Этьен. — Эмма в свои семь лет поступила бы умнее.

Как глупо с ее стороны надеяться, что она способна победить Этьена в споре!

— Будь я мужчиной, ты не позволил бы себе так высказываться в мой адрес, — уколола его Анна.

Этьен прищурился. Она еще и губки надула. Ах, Анна! Неожиданно для себя он осознал, как его притягивают ее полные розовые губы.

— Ты не мужчина, — смягчился он, — сейчас это особенно видно.

Анна вспыхнула. Украдкой осмотрев себя, она принялась поправлять полотенце, но материал всего лишь натянулся.

— Извини, если зрелище моего худого тела оскорбляет тебя, но я не приглашала любоваться им.

Даже робкий кролик, будучи загнан в угол, становится агрессивным, а Анна в действительности не была слабой и уступчивой, как раньше представлялось Этьену. Он не учитывал, что ее характер закалили десять лет жизни, в течение которых Анна сменила нескольких приемных родителей и каждый раз неотвратимо возвращалась в детский приют. Однако она не позволяла себе ожесточаться и никогда не поддавалась соблазнам.

— Анна, пожалуйста, — миролюбиво сказал Этьен.

— Знаешь, — печально заметила Анна, — а ведь эти курсы французского очень нужны мне.

— Очевидно… — протянул Этьен.

— А кроме того, только пойми правильно, мне иногда требуются выходные, чтобы оставаться собой, если так можно выразиться… — тихо добавила Анна.

— При этом ты снимаешь обручальное кольцо? — настороженно спросил Этьен.

Не веря своим ушам, Анна изумленно посмотрела на него.

— Кольцо потерялось.

Оно с самого начала было великовато. Анна сказала бы об этом Этьену, но ей претило обращаться к нему со своими проблемами.

— Такое впечатление, что ты слишком переживаешь из-за своих вечерних занятий, — не унимался Этьен.

Его слова задели Анну.

— Для тебя они просто какие-то курсы, а я там общаюсь с людьми. Ведь ты каждый день проводишь вне дома, а я вижу только детей! — выпалила она.

Как Анна ни любила Эмму и Тома, ей было недостаточно одного лишь их общества. Ее голос сорвался. Она тяжело дышала.

— Мы с тобой ведем активную светскую жизнь. Мои друзья… — начал Этьен, но Анна его перебила:

— Они вынуждены терпеть меня, как твой придаток. В действительности они меня презирают. Я во многом не похожа на них, по крайней мере на большинство из них.

Нежные щеки Анны окрасились румянцем. С этой девушкой, ставшей его женой, Этьен обычно ассоциировал определение «бесцветная». А сейчас она преображалась на глазах.

— Почему ты не говорила мне раньше о желании расширить круг общения?

— Не считала нужным и не люблю жаловаться, однако от французских курсов я не откажусь.

— Ты необыкновенно терпелива! Много ли дней тебе пришлось провести в одиночестве в прошлом году?

— Сейчас скажешь, что вытащил меня из грязи, — бросила Анна, не обращая внимания на его раздраженный вздох. — Ты можешь ждать от меня верности, но никак не безграничной благодарности. Если помнишь, я предупреждала тебя, что из меня не выйдет лучшей в мире хозяйки. Тем не менее я хорошая мать.

— Замена матери.

Анна вздрогнула. Этьен тут же пожалел о своей несдержанности, и досада отразилась на его лице.

— Дети любят тебя. — Он хотел сгладить резкость, но только сильнее расстроил Анну. — Я недостаточно щедрый муж?

Этьен напрасно затеял выяснение отношений, ведь их сделка не подразумевала ни любви, ни скандалов.

— Я этого не говорила.

С самого начала Этьен настоял, чтобы она использовала на личные нужды те средства, которые он щедро переводил на ее банковский счет каждый месяц. Жене Этьена Кемпа не пристало иметь гардероб, состоящий из одних лишь джинсов и джемперов. Обнаружив, что Анна никак не может преодолеть свою робость в отношении траты денег, он попросил одну из своих сотрудниц, Алису Чамбер, помочь ей.

Анна, видимо, не нравилась Алисе, или у той был просто ужасный вкус. В любом случае все вещи, купленные ими вместе, оказались таких расцветок и фасонов, что Анна выглядела в них блеклой и неинтересной.

При взгляде на несчастное лицо Анны, обрамленное мягко ниспадающими шелковистыми волосами, раздражение Этьена стало утихать. Она казалась совсем юной. Временами Этьен ясно сознавал огромную разницу в их возрасте. Но, как правило, Анна держалась с невозмутимостью, свойственной зрелым женщинам.

— Не говорила, но ты явно недовольна. Не пойму, в чем дело, — сказал он уже спокойнее.

— Как ты можешь?! — Заготовленная колкость так и осталась невысказанной. — Все в порядке, я просто устала, — хмуро проговорила Анна. Она вдруг ощутила всю тяжесть собственного одиночества.

— Хорошо, поговорим утром! — Этьен повернулся и вышел.

Анна не знала, плакать ей или смеяться. В заветных мечтах она грезила, как Этьен входит к ней в комнату, но он оставался невосприимчивым к ее женским чарам. Не сработала ни одна из тщательно подстроенных Анной ловушек, вроде соринки, попавшей в глаз.

Вспыхнувшая страсть к Этьену Кемпу, насколько помнила Анна, была единственным ее безрассудным поступком. Для того чтобы влюбиться с первого взгляда, вовсе не обязательно верить в такую любовь и мечтать о ней всю жизнь. Анна стала тому живым доказательством. Неожиданно для себя она по уши влюбилась в Этьена.

Анна получила работу гувернантки в его доме. Это вряд ли удалось бы ей, если бы она ненароком обнаружила свою страсть к хозяину. На собеседовании ее ответы были намеренно невыразительными. В дальнейшем, восхищаясь Этьеном издали, Анна немела в его присутствии. С детьми все благополучно, а остальное его не волновало.

Анне удалось привлечь к себе внимание Этьена благодаря ее дружбе с учителем местной начальной школы. Она даже осмелилась предположить, что Этьен стал относиться к ней не просто как к наемному работнику. Но, как выяснилось впоследствии, он лишь испугался, что она исчезнет, как и прежние гувернантки. За год, предшествовавший появлению Анны, на этом месте сменилось три женщины.

Сын Этьена, Том, испытывал острое одиночество, и отец искал воспитательницу, которая дала бы ребенку тепло и любовь. Эмме к моменту встречи с Анной исполнилось пять лет. За свою недолгую жизнь Эмма уже успела познать горечь утрат. Анне удалось завоевать доверие девочки и убедить малышку, что никуда от нее не сбежит.

К концу первого года своей службы Анна заняла прочное место в жизни детей, стала им необходимой, как представлялось Этьену. Дети повеселели, и отец готов был на все ради их покоя и счастья. Он приходил в ужас при мысли, что Анна может последовать пагубному примеру трех предыдущих гувернанток, то есть влюбиться или, хуже того, забеременеть. Вот почему Этьен сделал Анне предложение и без обиняков объяснил, чего ждет от нее, подчеркнув, что жена, как таковая, ему не нужна.

Этьен предоставил Анне свой кров и обеспечил ее материально. Он не сомневался, что его предложение явилось для бедной сироты неодолимым искушением. В случае согласия Анне никогда больше не придется заботиться о куске хлеба, она обретет долгожданную семью, короче, перспектива выглядела сказочной. Однако Этьен заранее предупредил, что будет воспринимать Анну наравне с прочим наемным персоналом, независимо от ее статуса жены. Он ставил ее об этом в известность при помощи добрачного соглашения, которое Анне следовало подписать.

Должно быть, Этьен поздравил себя с блестящим заключением сделки, когда наутро после их разговора необычно бледная и подавленная Анна произнесла решительное «да». Этьен не догадался, что без любви к нему она бы отклонила его предложение, несмотря на материальную выгоду. Именно из-за этого чувства Анна осталась глуха к доводам разума, который подсказывал, что такой союз принесет ей одну лишь боль…