"Эвиал" - читать интересную книгу автора (Таштабанов Ринат, Клименко Анна, Галанина...)

Павел Фишман
ИГРУШКА

— Ты не забыл наш договор? Я не потерплю…

Гном продолжал свою тираду, но я уже не слушал. Все что от него требовалось, Дайрин выполнил и теперь он был не желанным гостем в Ордосе, и если бы Фэнир не попался в руки инквизиторов прошлой ночью, гном бы уже висел на крюке в подвале Новой Инквизиции. Но эликсир памяти был потерян, а, зная об устойчивость подземного народа к магии, пытаться изменить его память с помощью заклинаний, я не посмел. Приходилось импровизировать, чего я не когда не любил, особенно на столь поздних стадиях моего Плана.

Я встал, обошел стол, опустился на колено перед гномом и положил ладонь на его плечо.

— Дайрин, я знаю, чем ты рискуешь. Я знаю, что твой брат и его семья уже поплатились за твоё вольнодумие. — Я почувствовал, как он напрягся после упоминания его брата. Именно по этому я и не хотел его отпускать — маловероятно, что инквизиторы смогут убедить гнома в своей непричастности к гибели его семьи, но я не имел права рисковать. Слишком многое было поставлено на карту. Власть Узурпатора над Эвиалом росла с каждым днем, а недовольных становилось все меньше и меньше, не столько благодаря Новой Инквизиции, сколько тому, что люди не хотели воевать. Многие из них наверняка проклянут нас, если мы победим. Иногда, не дай бог — боги! Кто помнит о них сегодня? если кто узнает, я и сам задумывался; а что будет, когда Узурпатор падёт? Войны не избежать, и кто знает, быть может, победитель окажется в сто раз хуже. Так не лучше ли… Нет. Все было запланировано еще до того, как воины в черно-серых доспехах маршировали по улицам Эргри, Ордоса и Эгеста. Был План. И из-за него должен был погибнуть брат Дайрина, а теперь и сам Дайрин. — И я знаю насколько тяжело тебе выполнять приказы человека. Но ты же знаешь, зачем мы это делаем! И ты действительно считаешь, что я способен забыть, клятву, данную нашими предками?

Гном пробормотал проклятье и опустил голову. Я уже знал его ответ — он поверил. А какая у него была причина сомневаться в слове одного из Девяти? Да и выбора у него не было — имя Дайрина Скалотунга было известно Новой Инквизиции, так же как и его приметы. Общей охоты на него еще не объявили, но это было только вопросом времени. Я был его единственной надеждой, и он мне поверил.

Дайрин просидел у меня до вечера. Я несколько раз пытался завязать беседу, но в ответ получал короткие, резкие фразы и, в конце концов, оставил его в покое. Гном вытащил из своего походного мешка одеяло, и, несмотря на то, что в комнате стоял большой, удобный диван, лёг на пол в углу и мгновенно захрапел. Я усмехнулся — что бы он ни говорил, но я был одним из единственных людей в Эвиале, в доме, которого Дайрин позволил бы себе заснуть.

После заката пришел Терган. Старый охотник обнялся с Дайрином и выразил свои соболезнование по поводу смерти его брата. Пока человек и гном обменивались теми грубыми шутками, которые свойственны людям прошедшим много лет в одном строю, я молча сидел за столом, рассматривал их и с каждой секундой всё более убеждался в том, что избрал правильный путь. Оригинальный План существовал уже почти девятьсот лет, а Союз не был не на шаг ближе к конечной цели сегодня, чем наши предки были девять веков тому назад. Я мысленно скривился — да и кто помнит еще про этот Союз? Полтора века прошло с тех пор, как эльфы созвали последний Союз Девяти и гордо заявили, что не могут больше сидеть и молча смотреть, как кованные железом сапоги проклятых захватчиков топчут землю их мира. Неожиданно для остальных участников, эльфов поддержали орки. Зеленые шаманы с Волчьих Островов призывали Союз к открытой войне с силами Узурпатора, а там будь что будет. Мой прадед, дед Тергана и дед покойного Зарета пытались образумить Перворожденных и орков, стараясь объяснить им что, с одной лишь магией эльфов сильно не навоюешься, особенно когда Узурпатор находиться в зените силы и каждый день в Эвиал поступают новые полки людей, гоблинов, троллей и одна Тьма знает чего еще. В ответ эльфы заявили, что если бы людские маги не затеяли свою глупую войну против церкви, — в которой обе стороны почти полностью истребили друг друга, то возможно у Эвиала был бы шанс выстоять против Первого Вторжения. А возможно даже и отбить нашествие Узурпатора. Я помню, что мой дед рассказывал о глубоком шоке, в который повергли людей и гномов слова Перворожденных. Война с Аркином была навязана магам Ордоса и Волшебному Двору вышедшей из-под контроля старой инквизицией. Массовые экзекуции над магами вне стен Ордоса приводились повсеместно. Магов-одиночек, за малейшие прегрешения, вешали, четвертовали и жгли на кострах, по всему Эвиалу, от Змеиного леса и до Золотых гор. Долго так продолжаться не могло и в один не столь прекрасный для Аркина день, Ордос, объединившись с Волшебным Двором, нанес ответный удар. Не уверен, о чем думали в тот момент ректор Академии и Госпожа Волшебного Двора, но я точно знаю, что даже сегодня, маги Узурпатора предпочитают держаться подальше оттого, что когда-то был одним из красивейших городов Эвиала.

Перворожденные игнорировали все последующие попытки Союза вызвать их на повторный совет, и пригрозили послам, что если они появятся на границах Вечного Леса еще раз, их встретят стрелами. Орки в свою очередь, упрямо мотали головами и в ответ на все уговоры отвечали, что Союз не сдержал данного слова, и если надо будет, они пойдут в бой одни. И пошли. И не одни, а с поддержкой эльфов. И что? Вот уже семьдесят лет прячутся как крысы в пещерах Волчьих Островов, последние сотни Перворожденных и гибнут под безжалостными лучами Салладорского солнца последние отряды орков. А как бы мне сейчас помогла магия эльфов!

Время уже было позднее, и Дайрину было уже пора уходить, но увлеченный беседой с Терганом, гном, похоже, забыл обо всем. Я кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание, и предложил ему зайти на кухню, и собрать провиант на дорогу. Смерив меня неодобрительным взглядом, Терган протянул Дайрину продолговатый сверток, завернутый в кусок серой, грязной ткани, гном схватил его, и быстро запихнул на самое дно своего мешка, после чего, буркнув что-то, что я должен был принять за благодарность, вышел из комнаты, оставив нас с Терганом наедине.

Старый охотник прошелся по комнате, пристально рассматривая картины и оружие, развешанное на стенах, удивленно похмыкивая, намекая на то, наверное, что он давно не был приглашен в дом своего старого друга. Я быстро подсчитал — отец умер двенадцать лет тому назад, мне было семнадцать. Первое время Терган приходил к нам каждый день, потом, по мере того как я прибирал к рукам связи отца, появлялся все реже и реже. А потом был Гарден. Да, прошло восемь лет с того дня, когда Терган проклял своего старшего сына в гостиной, этажом ниже. С тех пор в моем доме он больше не появлялся.

Терган закончил свой осмотр и сел в кресло напротив стола. Не спрашивая моего разрешения, старый охотник достал свою трубку и закурил; прекрасно зная, что я не переношу запах табака. Но если он хотел нарваться на ссору, он переоценил своё влияние на меня. Я молча поднялся, подошёл к окну и открыл его. В переулке дома напротив зашевелились тени. Еще рано.

Я сел на подоконник и вздохнул полной грудью — к Тьме эльфов и их леса! Нет аромата приятней, чем Ордос осенью, после дождя. Я давно пообещал себе, что если выживу, куплю себе небольшой дом на берегу моря и проведу свою жизнь в тишине и покое, и не буду вмешиваться в дела Эвиала. Это, конечно, был бред — меня хватит ровно на неделю такой жизни. После недели я буду готов лезть в петлю от скуки, но иногда было приятно помечтать о том, что когда-нибудь я смогу жить как нормальные люди.

Дайрин задерживался, и я повернулся к Тергану. Старый соратник моего отца не сильно изменился за год прошедший с нашей последней встречи. В свои шестьдесят восемь лет он еще был с состояние крепко держать в руках меч, в чем чуть ли не ежедневно убеждалась, пьяня молодёжь в его трактире. На его лице не было кривых и ужасающих шрамов, о которых так любят писать летописцы. Он не гнул подковы одной левой и не сбивал голубей в полете метательными ножами, как герои детских рассказов. Среднего роста, среднего телосложения Терган растворялся в толпе гостей у себя в трактире, и из собранных сплетен умел обычно собрать полную картину происходящего в Ордосе, наука которою мне еще предстояло познать. У него был лишь один недостаток — Терган был прямым как эльфийская стрела. Он не понимал, и не когда не поймет, что цель оправдывает средства. Он предпочел, чтобы его наследники жили с честью, но покоренными, чем свободными, но опозоренными не сдержанным словом. Узнает о моей причастности к смерти брата Дайрина — убьет и глазом не моргнет. А ведь знает же, что до смерти Радунга гномы были готовы идти на попятную! И что тогда — Гарет и Терган вдвоем против Узурпатора? А теперь их удержать невозможно — рвутся в бой как одержимые. Отец бы меня понял.

Мы сидели в тишине, каждый увлеченный своими мыслями, до возвращения Дайрина. Гном вскоре вернулся с небольшим, но плотно набитым мешком. Почувствовав напряжённую атмосферу к комнате, он нахмурился, но промолчал, и начал собираться. Не прошло и пяти минут, как он уже стоял у порога с мешком на плечах. Я обменялись рукопожатиями с Дайрином, и я пожелал им удачи. Терган вышел молча, проигнорировав мою протянутую руку.

Подождав с минуту, я взял подсвечник и направился к окну. Убедившись, что соседние дома погружены во мрак, я поставил свечу на подоконник, подождал несколько секунд, прикрыл огонёк рукой и спустя мгновения убрал руку. Внизу на улице из переулка, вышли одна за другой семь темных фигур, и поспешили вслед за моими гостями.

— Отзови своих людей.

Я резко обернулся. На пороге стоял Терган. В правой руке он держал клинок из моей коллекции.

— Терган! Я думал ты выведешь Дайрина из города.

— Отзови своих людей Гарет.

— Нет.

— Жалкое ничтожество! Будь твой отец жив, он задушил бы тебя собственными руками.

Я пожал плечами.

— Тебе мало Радунга? — Я мысленно напрягся; неужели я был настолько слеп? Если Терган знает о Радунге, до каких секретов он еще добрался? — Что, я удивил тебя? Ты, небось, думал, что я сижу у себя за стойкой и считаю тараканов?

— Как ты узнал?

— Пусть это будет тебе уроком — впредь выбирай себе более умелых исполнителей. Или, как минимум, таких которые в состояние держать язык за зубами, даже после трех бутылок отборного Эбинского.

— Отборное Эбинское? Я тут пью какую-то мерзость из Мекампа, а у тебя…

— Что ты делаешь Гарет? Ты же наша последняя надежда. После моей смерти вся власть перейдет к тебе. Исполнение Плана будет зависеть от…

— Мы готовимся к исполнению уже почти тысячу лет! И, будь твоя воля, мы бы провели еще столько же, обсуждая детали! У нас нет времени! Люди привыкают к власти Наместника! Им нужен мир и спокойствие, и он им его дал. Впервые за тысячу лет в Эвиале нет войны. И ты предлагаешь ждать еще? Да если я через пять лет заикнусь о мятеже, меня повесят на первом попавшемся дереве! И повесят не солдаты, а толпа. Народ. Наш народ Терган! За то, что мы хотим для них свободы! Надо действовать сейчас, сегодня!

— Но мы не готовы! План…

— Я готов. Мой План готов.

На Тергана было страшно посмотреть — он побледнел, несмотря на прохладный ветерок из окна, лицо покрылось потом, взгляд бегал по комнате, старательно избегая смотреть мне в глаза, руки дрожали. Мой меч валялся на полу, у его ног. Возможно, мне стоило остановиться, помочь старику сесть и налить стакан вина.

— Твой… Твой План?

— Да. Мы его уже обсуждали год тому назад. Ты не забыл?

— Но это безумие! Безумие! Ты не знаешь, с какими силами связываешься!

— Представь себе, знаю. И может даже лучше чем ты. Чем мы, по-твоему, последние десять лет занимались?

— Мы?

— Ну, в одиночку я бы не посмел затеять такое. Я же не самоубийца.

Шатаясь, Терган кое-как добрел до дивана и рухнул. Дрожащими руками расстегнул верхние пуговицы на куртке и откинулся на спинку дивана, жадно глотая воздух открытым ртом. Раз уж он не пошел с Дайрином, убивать старика, тем более в моем доме, я не собирался. Я подошел к шкафчику, где держал свои любимые напитки, те которые я не доверял заботам слуг, и достал бутылку вывезенную, если верить продавцу, более девятисот лет тому назад из Аркина. Налил пол стакана и развернулся. Все еще бледный как эльф, на лице крупные, блестящие бисеринки пота, Терган стоял в пяти шагах от меня. В вытянутой, дрожащей руке он держал небольшой, прозрачный флакон с темно-зеленной жидкостью. Я решил, что это его лекарство, но тут старик развернул его и я увидел надпись на секретном наречье гномов. В своё время, скрепя зубами, Дайрин научил меня секретному алфавиту. Порывшись в памяти, я извлек нужные руны и прочитал надпись- «Кровь Дракона». Мне стало плохо.

— Терган, осторожно поставь его на стол.

— Нет.

— Терган…

— Я бы предпочел меч или стрелу, но я не хочу рисковать. Если у тебя остались записи этого безумия… Нет. Нет! Я не могу позволить, что бы люди их нашли! Весь дом должен быть уничтожен.

Я отступил на шаг, продолжая держать в руках бесполезный, стакан с вином. Проклиная свою тупость, я все же не мог подавить в себе удивление — гномы готовы были умереть и убить, лишь бы людям не достался секрет «Крови Дракона». Как? Как этот старик смог его достать? Одной капли жидкости, что была во флаконе, хватало, что бы прожечь трехметровую дыру в крепчайшем граните — если этот старый дурак уронит его, пропадет все к чему я шел последние десять лет. Надо было остановить его любой ценой.

— Терган, не делай этого! Погибнут десятки людей!

— Я знаю. Если сможешь, прости меня. Не надо было втягивать вас с Гарденом в это безумие. Но мы с твоим отцом просто не смогли остановиться. Это наша вина, что вы стали такими. Прости меня, мой мальчик, но я не могу позволить тебе реализовать эту безумную затею. Прощай.

— Терган, нет!!

Все последующие я помню как сон. Я стою в стороне и, смотрю, как Терган медленно поднимает руку с флаконом. Я вижу, как стакан падает из моей руки и с интересом наблюдаю, как старое вино разливается по еще более древнему эльфийскому ковру. Я вижу себя в прыжке, но понимаю, что мне не успеть, и что все потеряно. Внезапно я замечаю, как меняется лицо старика, как у него на куртке появляется красное пятно, растущее с каждой секундой. Мы оба смотрим на пятно и одновременно замечаем кончик меча, торчащий у него из груди. Он падает на колени, и смертельный флакон падает в мою протянутую руку. Старик пытается обернуться, он хочет увидеть своего убийцу, но тот наносит второй удар — в шею. Кровь хлещет из порванного горла мне на лицо, я закрываю глаза и молюсь, первый раз за двадцать девять лет. Молюсь за свою жизнь.

Не знаю, как долго я пролежал с закрытыми глазами, но когда я их открыл, за окном все еще было темно. Недалеко от меня лежал труп Тергана, над ним стоял молодой мужчина, высокий, с широкими плечами, облеченный в серо-черную форму Новой Инквизиции. В правой руке он держал окровавленный меч. Его было пока лучше не трогать.

Я присел и осмотрелся — панель, скрывающая тайный проход в смежную комнату, была сломана — обломки дерева валялись на полу. Я глубоко вздохнул и мысленно поблагодарил отца за достройку. Прижимая флакон к груди, я поднялся с пола, подошел к окну и с предельной осторожностью поставил проклятую стекляшку на стол. В этот момент мне больше всего на свете хотелось помыться, допить начатую бутылку вина и завалиться спать на неделю. Но прежде… Я подошел к инквизитору; он все еще не сводил глаз с трупа.

— Гарден… Твой отец… Он…

— Заткнись.

Я замолчал. Говорить больше было не о чем — старый Союз умер. Теперь все зависело от меня.

Бежать с каждой минутой становилось все труднее — корни и сорняки путались под ногами, ветки хлестали по лицу, шеи и рукам, оставляя кровоточащие ссадины. Люк готов был заплакать — в нем ведь течет кровь эльфов! Почему этот лес не принимал его? Он же пришел с миром! Он пришел, что бы помочь освободить Эвиал! И если полки Узурпатора, охраняющие лес поймают его, не посмотрят что ему всего шестнадцать. Отволокут в ближайший замок, где маги выжмут из него все, что он знает. Он не боялся умереть — но у него в руках были записки королевы. Записки, которые ждет Гарет. Нельзя было допустить, что бы они попали в руки захватчиков.

Люк не успел поднять руку, и очередная ветка хлестнула его по глазам — ослепнув на секунду, он потерял равновесие, и зацепившись за ближайший корень, растянулся на земле. Секунду спустя над его головой просвистела и вонзилась в дерево серая, инквизиторская стрела. Сплевывая песок и сухие листья, забившиеся в рот, Люк вскочил на ноги и только когда он услышал знакомый свист за плечом, понял, что это был не лучший вариант. Очередная стрела задела его правое ухо, и с глухим звуком вошла в ствол почти на половину. Пытаясь игнорировать боль в глазах и ухе, Люк резко повернул на лево и бросился бежать. Откуда-то сзади послышались крики предлагающие сдаться и оповещающие о скором прибытие магов.

Люк успел пробежать не более трехсот футов, когда перед ним, как будто из-под земли, вырос инквизитор. Не успев ни притормозить, не свернуть в сторону, Люк врезался в него на полном ходу — ощущение было, как будто его швырнули об стенку. Парализованный паникой и болью, Люк лежал на земле, с ужасом глядя на рослого, широко-плечного служителя церкви Узурпатора, который возвышался над ним как башня. Помедлив секунду, инквизитор резко нагнулся, схватил его за плечи и поставил на ноги. Встряхнув его, инквизитор наклонился, так что бы его лицо было на одной высоте с Люком.

— Побежишь на север пока не увидишь три сожженных дерева. Оттуда повернешь на запад и беги прямо пока не заметишь три навеса. В левом крайнем, в углу будет скамейка, под ней деревянный люк. Залезь туда и сиди тихо, пока я не приду. Я помогу тебе отнести бумаги Гарету. Ты понял?

Поначалу вся информация смешалась у него в голове, но имя Гарет успокоило его, и Люк кивнул. Не совсем понимая что происходит, но сообразив, что сейчас не самое подходящие время для вопросов, он повернулся и побежал в указанном направлении.

В небольшой яме было жарко и душно. Пока он пытался отдышаться и прийти в себя после бешеной гонки и неожиданного спасения, Люк этого не замечал. Прикрыв за собой лаз дрожащими руками, он упал на землю, прижимая к груди заветный пакет. Идеи, одна безумней другой, крутились у него в голове — Гарет предал его! Гарет работает на инквизицию! Инквизиция работает на Гарета! Гарет — Узурпатор!

По мере того как выравнивалась его дыхание, Люк успокоился и мысленно попытался разобраться в случившемся; если бы Гарет служил Узурпатору, едва ли ему понадобилась тратить время на поиски людей, в чьих венах течет кровь эльфов. Бывшие жители Нарна, первые из присоединившихся к Узурпатору и в последствие ушедшие за пределы Эвиала, с радостью бы согласились помочь разграбить бывшие бастионы своих светлых братьев. Да и маги Узурпаторы были в состояние прорвать магическую защиту леса — это доказали отряды солдат и инквизиторов, почти мгновенно, бросившиеся в погоню. Значит, Гарет не работал на инквизиции. Следовательно, его безымянный спаситель служил и Гарету и инквизиции Узурпатора. Люк восхитился его смелостью.

Убедив себя что его, не предали и, уверовав в мудрость и власть своего лидера, Люк окончательно успокоился и расслабился. Однако, полежав еще с минуту, он решил, что расслабляться рано, ведь еще неизвестно когда придет инквизитор, придет ли он один или маги уже схватили его и вот-вот нагрянут со своими молниями и фаерболами.

Мгновенно напрягшись, Люк резко привстал. И ударился головой об деревянные доски, служившие потолком его убежища. Бормоча проклятья и потирая ушибленное место, Люк подвинулся назад, упираясь спиной в стену. Прикрыв глаза, он вздохнул — очень хотелось пить и спать. Но мешок с провиантом валялся где-то посреди Вечного Леса, а спать не давала боль, растекающаяся от головы по всему телу.

Время текло медленно и с каждой минутой в яме становилось все более жарко и душно. Стянув с себя куртку, Люк остался в одной белой рубахе, которая, почти мгновенно, пропиталась потом и липла к телу. Время от времени с потолка сыпалась земля и муравьи с червяками. По началу Люк прикрыл себе голову куртку, что бы защитить от укусов рыжих тварей хотя бы лицо, не дышать под ней было невозможно, и ему пришлось отказаться от этой идеи и терпеть. Вскоре дали о себе знать полученные ссадины и царапины — раздраженные едким потом и мелкими укусами муравьев они горели огнем. Люку начало казаться, что он не выдержит.

Он уже в серьез задумывался о возможности проскользнуть сквозь ряды инквизиторов и солдат в одиночку, как вдруг он услышал неясный шум над головой, открылся люк и в яму ворвался поток свежего воздуха. Люк вжался в стену, опасаясь худшего, пока не послышался знакомый голос.

— Вылезай. У нас мало времени.

Высунув голову из своего убежища, Люк с удивлением уставился на черное небо — он был уверен, что просидел в яме всего несколько часов, а оказалось, что он провёл под землей большую часть дня. Рядом с лазом стоял инквизитор с факелом в руках.

— Где бумаги?

— Что?

— Бумаги, за которыми тебя послал Гарет. Дневники королевы. Где они?

Люк нагнулся, поднял куртку и вытащил из потайного кармана квадратный пакет, обернутый в кусок черной кожи и перевязанный бечёвкой. Инквизитор кивнул и повел рукой с факелом в сторону соседнего навеса:

— Там еда и вода. Поспеши. У нас мало времени.

Люк бросился в указанное направление, когда до него дошло, что он так и не спросил имя своего спасителя. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть инквизитора с поднятой над головой рукой. В руке он сжимал дубинку. Спустя секунду она рухнула ему на голову.

Инквизиторов продержали у границ Вечного Леса еще три недели. Маги ежедневно рыскали по лесу в поисках мальчишки; им не давала покоя мысль, что какой-то эльфийский бастард обвел их вокруг пальца, и они срывали свою злобу на солдатах и деревьях. Кто-то пустил слух среди солдат, что мальчишку убил лес, и если магия эльфов убивает своих, то уж их прикончит наверняка. Маги пришли в ярость и приказали инквизиторам вешать любого, кто повторит эту ересь — за ними была сила Наивысшего и усомниться в них, означало усомниться в Нем. Это помогло на неделю. Потом в лесу начали исчезать патрули и снова поползли слухи, что возможно магия эльфов не так уж мертва, как уверяли маги. В солдатских палатках все чаще можно было услышать ропот что, мол, Наивысший, Наивысшим, но они-то не бессмертные, и если чародеи не могут справиться с этим последним, жалким — по их утверждению, бастионом полумертвой расы, то какой спрос с них?

Атмосфера в лагере накалялась с каждым днем, пока не пришел приказ из Ордоса. Наместник требовал от магов сломать хребет эльфийской расе раз и навсегда. И если нужно — стереть этот проклятый лес с лица Эвиала. Новость распространилась по лагерю как огонь в сухом поле. Реакции были смешанными: солдаты ехидно посмеивались, глядя на бледных, внезапно притихнувших магов. Инквизиторы, как всегда, получившие свои, отдельные приказы о которых ни кто не чего не знал, держались в стороне и молчали. Про бежавшего мальчишку, казалось, забыли все.

Маги готовились на протяжении недели. На восьмой день, прихватив с собой солдат и инквизиторов, они вошли в лес.

Гарден шел позади отряда в сотню с лишним солдат, недоумевая, зачем волшебникам понадобилась вести с собой этих люди. Девяносто три мага прибывших из Ордоса были в состояние — или так они утверждали, сломать ослабленную защиту Вечного Леса безо всяких проблем. Для чего им понадобились солдаты? В магических сражения они бы только помешали, а обычных, из плоти и крови, противников — опять таки по утверждению магов, в лесу не было.

— Глупости все это.

Гарден нахмурился; молодой, невысокий, толстый, с копной рыжих, непослушных волос брат Ридик, прибыл из Ордоса вмести с приказом Наместника, и за прошедшие семь дней успел заработать себе репутацию болтуна и дурака. Шагая рядом с Гарденом, Пукча — как солдаты прозвали новоприбывшего, все время оглядывался по сторонам и теребил в руках небольшую, инквизиторскую дубинку.

— Тебя что-то не устраивает… брат? — Поинтересовался Гарден.

Ридик повернулся и уставился на него как на сумасшедшего.

— Мы лезем в магический лес, чью защиту в свое время не смог сломать Ученик Наивысшего, в компании магиков, который обещают превратить это место в пустыню в течение считанных часов. И во все это мероприятие втянули нас, что бы в случаи чего мы вчетвером проконтролировали двести с лишним солдат и магов. Нет, нет — все просто прекрасно!

— Мы выполняем приказ. — Отрезал Гарден.

Ридик выгнул бровь и усмехнулся.

— Ну-ну. И мы все знаем насколько верно ты выполняешь приказы Наивысшего, Гарден.

Гарден не успел отреагировать на странную фразу; откуда-то спереди раздался крик и спустя секунду Лес нанес предупредительный удар.

Вокруг отряда начало сгущаться облако тьмы. Началась паника: со всех сторон послышались крики магов, отдающих противоречащие приказы, солдаты, гонимые желанием выбраться из-под смертельного покрывала, бегали как обезумившие, сталкивались в темноте, и, судя по звукам, в дело были пущены клинки. Кто-то из магов не придумал не чего лучшего как начать кидаться фаерболами; сразу же послышались наполненные агонией вопли раненых и мольбы о помощи. Внезапно перед Гарденом вырос солдат, с обожженным лицом. Не уразумев, кто перед ним, он дико взвыл и полоснул инквизитора кинжалом по лицу — Гарден успел отдернуть голову и отделался легкой царапиной. Увидев, что нападающий поднимет руку для второго удара, Гарден шагнул вперед, схватил его за запястье, вывернул руку и резким ударом дубинки в висок отправил несчастного в блаженное, для него, беспамятство.

Гарден подобрал упавший клинок и огляделся. Бред какой-то. Ну, тьма, ну и что? Что мы, дети или бабы от темноты шарахаться? Нужно готовить оборону, а не…

Заметив, краям глаза какое-то движения, Гарден резко бросился в сторону; мерцая бледно голубыми огоньками, мимо него пролетел небольшая, размером с дыню, сфера. Пролетев еще несколько футов, она повис над парой магов стоящих спина к спине. В бледно голубом свете, исходящем от шара, Гарден увидел, как маги подняли головы и, увидев сферу, подняли посохи и одновременно нанесли удар. Два багровых луча сорвались с кончиков посохов, и вмести врезались в поверхность сферы, образовав две, небольшие, красные точки. Секунду спустя от красных точек отделились несколько нитей, и с бешеной скоростью начали покрывать поверхность сферы багровой паутиной. Спустя мгновение, вся сфера оказалась покрытой темно-красным узором, сквозь который с трудом, пробивался бледно голубой свет. Сфера ярко моргнула в последний раз, и распалась на сотни небольших, не больше горошины, шариков, повисших в воздухе над магами.

Померцав секунду, шарики взлетели чуть выше и начали собираться в группы. Сперва несколько десятков. Потом двадцать… Десять… Шесть… Две… Спустя мгновение над магами висела новая сфера.

На лице молодого волшебника мелькнула тень страха. Его старший соратник обхватил свой посох обеими руками, поднял его над головой и начал читать заклинание, от которого небольшой камень на кончике посоха засветился ярко красным огнем, который с каждым произнесенным словом горел все ярче и ярче.

Гарден стер со щеки образовавшиеся капли крови и огляделся — большинство людей замерли и с окаменевшими лицами наблюдали за магом. Несколько людей с ожогами и ранами на лице и теле, лежали на земле, стонали и тщетно молили о помощи. В нескольких шагах от него, придерживая ладонью окровавленное лицо, стоял Ридик и с каким-то странным любопытством смотрел на магическую схватку. Гарден почувствовал, как в нем закипает ярость — Что они все стоят?! Они что, не понимают, что надо атаковать? Он открыл рот, чтобы крикнуть, вырвать всех из остолбенения…

Заклинание было почти окончено. Голос мага гремел над последним магически бастионом светлых эльфов Эвиала. Оставались всего считанные фразы…

Они оба опоздали. В очередной раз, сверкнув ярким голубым огнем, сфера рванулась вниз и брызнула в лицо магам зеленой пыльцой. Нечего хорошего Гарден не ждал, но то, что произошло далее, ужаснула даже его. С неописуемым ужасом на лице двое магов тщетно пытались стряхнуть с себя зеленую пыль. Младший, надеясь на помощь или защиту, просился бежать в сторону небольшой группы магов стоящих невдалеке. Ослепленный пыльцой в глазах, он моментально врезался в группу солдат не успевших подвинуться в сторону. Несколько зеленых крупинок осели на кольчугах и лицах воинов Наивысшего. Срывая горло в воплях ужаса, они бросились в разные стороны, но далеко уйти не смогли.

Старший маг с ужасом на лице смотрел на свои руки, от которых начал подниматься дым. Мгновение и они уже горели ярким, зеленым огнем. Тут же загорелась мантия, и секунду спустя он не по-человечески изогнуло — во внезапной тишине был ясно слышан хруст сломанного хребта, и, издав нечленораздельный, наполненный болью и гневом вопль, он свалился на землю как тряпичная кукла и замер в искаженной позе.

Младший чародей, наблюдавший за сожжением лежа на земле, расхохотался. Кинув быстрый взгляд на его лицо, Гарден понял что он, как любил говорить Терган про отключившихся пьяниц в своем трактире, ушел. Все еще сидя на земле, несчастный маг протянул руку и поднял небольшой, искривленный кинжал, схожий на тот, что держал в руках Гарден. Улыбнувшись ужасной, животной улыбкой, больше напоминающей волчий оскал, он, одним резким движением, провел кинжалом по горлу, забрызгав кровью близстоящие деревья, откинулся назад. Спустя мгновение его тело пожирал огонь.

Внезапно над его ухом завопил Ридик, указывая рукой в глубину леса — сквозь покров тьмы, из глубины леса, в их сторону плыли сотни бледно-голубых сфер.

— Уходим! Уходим! Нас тут всех убьют! — Истошный вопль Пукчи сошел под конец на визг.

Гарден резко повернулся к нему, готовясь задушить инквизитора собственными руками, как внезапно перед ним мелькнул голубой огонек, и ему в лицо брызнулась зеленная пыльца.

Гарден пришел в себя уже на подходах к Ордосу и с удивлением отметил, что еще жив. Не принимать в расчет ожоги на лице и горле, и, сильной слабости во всем теле, чувствовал себя он относительно неплохо.

На второй день после его пробуждения, пригрозив приставленному к нему лекарю санкциями со стороны инквизиции, если тот не оставит его в покое, Гарден вышел из своей палатки с твердым намереньем разобраться что произошло в том проклятом лесу. Его ожидало разочарование — солдаты в лагере прибыли к бывшей твердыне эльфов лишь спустя неделю после неудавшейся атаки, и не чего толком не знали. Ходили какие-то слухи о неудавшемся магическом эксперименте, но новоприбывшие маги запретили, под страхом смерти, кому-либо приближаться к лесу, приказ, который солдаты с радостью выполняли. Из дюжины уцелевших, десять солдат исчезли бесследно, бесчувственный Гарден был отправлен в Ордос, а еще один инквизитор — брат Ридик, был арестован, закован в кандалы и отправлен в замок Дергер, затерянный где-то в Железных Горах, для допроса.

Вечером Гарден вернулся в свою палатку, и, не раздеваясь, упал на раскладную кровать. Все произошедшие ему очень не нравилось — куда делись выжившие солдаты? Почему именно Дергер? Его выбрали как ближайший оплот инквизиции или… Кто-то догадался? И как объяснить его чудесное спасение в лесу? А странные слова Ридика перед атакой? И что заставило пробудиться магию леса — ведь это был не первый раз, что приспешники Наивысшего пытались сломать его защиту. А чародеи? Чародеи, которые стояли как дети и безропотно лицезрели, как магия эльфийского Леса убивает их собратьев и прислужников Наивысшего. Что нашло на них? И еще; кто-то, скорей всего Наместник, убрал всех свидетелей поражения в Вечном Лесу, кроме него. Почему? Гарден не сомневался, что при случае, у инквизиции найдется, что ему предъявить. Да и с каких это пор служителям Наивысшего, требовалась причина для ареста? Тем более одного из своих.

Он проворочался всю ночь, тщетно пытаясь найти ответы. И, несмотря на сильную слабость, сон пришел к нему только когда на востоке задребезжал восход.

Первые пять дней, в Ордосе, Гарден отвечал на сыпавшиеся, на него со всех сторон вопросы: Что он видел в лесу? Как он реагировал? Как реагировали маги? А солдаты? А инквизиторы? Болят ли у него ожоги на лице? Видел ли он эльфов в лесу? А гномов? А как… А что… А было ли…

Выйти в город ему удалось лишь вечером седьмого дня.

Покрутившись по городу несколько часов и убедившись, что за ним не кто не следит, Гарден направился к Гарету. По странной прихоти Узурпатора, Гарден, как инквизитор церкви Наивысшего, был защищён от магической слежки; если только за него в серьез не примутся придворные маги, но те были посланы на границы Вечного Леса, разбираться в происшедшем.

Подойдя к заднему входу, Гарден постучал условным знаком. Дверь открылась мгновенно, как будто его ждали. На пороге стоял слуга Гарета, Авенгер. Узнав ночного гостя, старый салладорец — Гардена до сих пор мучил вопрос; что могло заставить старика покинуть родину и войти в прислугу к Гарету, нахмурился, знаком приказал хранить молчание, и отошел в сторону, давая инквизитору войти в дом. Наклонившись к уху гостя, Авенгер прошептал;

— Ваш отец только что поднялся к мастеру.

Мгновенно вспотели ладони, и стало тяжело дышать. Отец… Поверивший, что его сын мог спокойно предать Союз и переметнуться к Узурпатору… Несколько лет назад Гарет предложил рассказать Тергану правду, но Гарден отказался — отец, с такой легкостью поверивший в худшее, о своем сыне, не заслуживал знать правду. Он умрет, мучаясь мыслью, что его кровь и плоть предала его. Его товарищ смог вырастить достойного наследника, а он нет. Он вырастил инквизитора. Прислужника Узурпатора.

Восемь лет…

Интересно, как он выглядит?

Гарден кивнул и, стараясь не шуметь, спустился в погреб. Отыскав ящик с овощами, он отмерил три шага на лево и нажал на небольшую выпуклость на стене. Послышался приглушенный щелчок, и в стенке открылась потайная дверь. Гарден поднялся по каменной лестнице в секретную комнату на втором этаже, плотно прикрывая за собой люк.

В комнате царила кромешная тьма, но Гарден знал, что Гарет следит за тем, чтобы комната всегда была пустой — немногие знающие об этом потайном убежище, появлялись в самые не предсказуемые часы, и Гарет не хотел зря волноваться что, они опрокинут что-нибудь тем самым, привлекая внимания более респектабельных гостей молодого хозяина. Вытянув вперед левую руку, Гарден мысленно отсчитал семь шагов и почувствовал под ладонью гладкую поверхность полированной доски. Он прислонился ухом к стене, прислушиваясь к разгоравшемуся спору.

Познание отца об их связи со смертью Радунга неприятно удивило его — Гарет был уверен, что он контролирует всю информацию попадающею на стол старого охотника. До каких секретов ты еще добрался отец? Раскрыл ли ты тайну предательства своего сына?

Голоса за стеной становились все громче, и Гарден забеспокоился — дело могло кончиться поединком, а без магии, Гарден не был уверен в способностях, Гарета выстоять против его отца.

Внезапно, услышанное заставило его прижаться ближе к стене — Весь дом должен быть уничтожен? Погибнут десятки людей? Что там происходит?

Тут послышался дикий, наполненный страхом крик Гарета и инквизитор понял, что медлить больше нельзя. Он отошел на шаг назад, выбил ногой секретную панель и ворвался в комнату…

Прошло три недели. Гарден больше не появлялся у меня, и я уже начинал беспокоиться, что убийство отца ударила по нему сильнее, чем я предполагал. Смерть старого трактирщика была списана на гномов, после того как рядом с его телом нашли небольшой флакон с надписью на секретном наречии подземного народа. Узнав о личности убитого, Новая Инквизиция взяла расследование на себя, и уже на следующий день нашли свидетелей видевших в городе Дайрина Скалотунга. А спустя еще несколько дней, всплыли детали, указывающие на старую связь между отцом Гардена и мятежным гномом, и к длинному списку преступлений Дайрина было приписано убийство. Случись подобное неделей раньше, Узурпатор знает, чем бы это закончилось. Но по городу поплыли слухи о бойне в Вечном Лесу, в которой погибли тысячи солдат и магов, и теперь все силы Наместника были брошены на опровержение и поиск распространителей слухов.

Терган был захоронен на том же кладбище, что и мои родители. Сотни горожан пришли на похороны старого трактирщика. Гарден не появился.

В записках королевы, я не нашел для себя не чего нового; Восстание… Бегство Молодых Богов… Первое Вторжение… Нашествие Узурпатора… замок в Межреальности… Все это было мне известно. Похоже вылазка Люка на родину предков была бесполезной.

Был приятный осенний вечер. Я сидел у себя в кабинете и сравнивал добытую ранее информацию с записями последней королевы эльфов. Сквозь открытое окно в комнату проникал шум с улицы и прохладный ветерок с моря.

Я встал, чтобы долить себе вина, как вдруг почувствовал, что что-то изменилось. Я оглянулся, неуверенный, что мне помешало. Что… Внезапно я понял — улица затихла. Я направился, было к окну, чтобы узнать, что там произошло, как вдруг послышался шум в коридоре, распахнулась дверь, и в комнату вбежал Авенгер.

— Инквизиция, мастер! Инквизиция! Они заняли всю улицу!

Схватив первую попадшуюся под руку, бутылку я швырнул ее на стол, заливая драгоценные бумаги вином, и опрокинул свечу. Не оглядываясь на огонь, весело пожиравший все мои труды за последние десять лет, я знаком приказал Авенгену следовать за мной. Подвинув в сторону один из клинков висящих на стене, я легко нажал на неприметную точку, и потайная панель в стенке отошла в сторону. Авенгер и я поспешили в открытый проход.

Войдя в комнату, я замер на месте — передо мной стоял Гарден, в компании десятка инквизиторов. Рослый инквизитор ринулся вперед и ударил меня дубинкой по лицу. Кто-то из его соратников подошел, ударил меня ногой в подбородок и мир погрузился во мрак.

Вспоминать последующие особо не хочется; меня отволокли в катакомбы под цитаделью Новой Инквизиции в Ордосе и швырнули в небольшую, замызганную камеру. Спустя несколько минут пришли два инквизитора и начали избивать меня.

Сколько времени это продолжалась я не помню, но точно могу сказать, что за все время они не произнесли не одного слова.

Когда я пришел в себя, в камере было пусто, и у двери стояла небольшая, деревянная плошка, от которой исходил омерзительный запах помоев. Я понял, что это был мой ужин. Однако стоило мне потянутся за миской, как послышался звон ключей в замке и в комнату ворвались два инквизитора с дубинками…

Как я узнал позже, в Ордосе меня продержали неделю. Я не помню, что меня спрашивали. Не помню, что я отвечал. Наверное, меня сломали — инквизиторы не зря ели свой хлеб. Потом пришел приказ перевести меня в Дергер для «более интенсивного» допроса.

Пара рослых инквизиторов, заломив руки за спину, волокла меня по коридору. На голову мне натянули грязный, вонючий мешок, так что я не мог видеть, куда меня ведут. Послышался звон ключей, с меня сорвали мешок и толкнули в спину. Я почувствовал, что падаю вниз.

Ударившись головой об каменный пол, я потерял сознание.

— И как это его угораздило!

— Как, как… Ты, наверное, и сдал.

— Я? Да как ты смеешь!

— А что, ты уверен, что не назвал его на допросе? Что, молчишь? Во, тото-же!

— Эй, глядите — кажись, оклемался.

Я потихоньку начал приходить в себя, о чем моментально пожалел. Боль во всем теле была такая, будто меня привязали к лошади, и протащили от Ордоса до Салладора; голова раскалывалась от тупой, гудящей боли которую обычно можно заработать, проведя весь день под палящим солнцем.

Я приоткрыл глаза. Надо мной склонились три темные, расплывчатые фигуры. Я моргнул несколько раз, и мир приобрел привычную четкость.

Сперва я решил, что слишком сильно ударился головой, и у меня начались галлюцинации. С озабоченным видом надо мной склонились Дайрин, Люк и еще один неизвестный мне толстый мужчина, с копной рыжих, непослушных волос. Дайрин приподнял мне голову и поднес к губам, какую-то грязную миску с тухлой водой. Я сделал несколько глотков и зашелся кашлем.

— Тихо, тихо. Как же ты это так, Гарет, а?

Я промычал что-то нечленораздельное, пытаясь выиграть время и решить что делать. А что тебе остается? Возьмешь их с собой. Мысль полыхнула столь ярким огнем в голове, что я аж застонал. Но, похоже, что выбора у меня действительно не было. Я лежал на холодном, каменном полу в темнице замка Дергер, смотрел на сгущавшуюся надо мной тьму и желание узнать, как здесь оказалась эта троица, улетучилось само собой. Навряд ли они будут мне мешать, а лишние тела для прикрытья всегда полезны. Да и менять что-либо было уже поздно.

Прошло несколько часов. Боль становилось нестерпимой, и я начал впадать в беспамятство. Один раз я пришел в себя, когда услышал собственный крик. Я не знал, сколько еще смогу продержаться.

Послышался какой-то шум, крики. Топот бегущих ног. Внезапно загремела решетка и сверх упала веревочная лестница. Потом в камеру спустилась высокая, темная фигура с факелом в руке. В отблесках огня я рассмотрел каменное лицо Гардена. За обоими плечами инквизитора торчали рукоятки мечей. Он опустился рядом со мной на колени и вытащил из сумки продолговатый бутыль и поднес его к моим губам — густая как мёд жидкость обожгла горло, но уже спустя мгновение я почувствовал, как отступает боль и возвращается жизнь. Каждая клетка в теле наполнялась силой и энергией.

— Гномы атакуют главные ворота. Большинство братьев на стенах, так что замок почти что пустой. Ты в состояние идти сам?

Я кивнул; эльфийский эликсир поддержит во мне жизнь ровно сутки. Потом, правда, мне придется не сладко, но ведь это потом.

— Э… А… Чаво?

Я оглянулся; в углу камеры стояли два человека и гном, которых нужно было убить, но…

…Дайрин на коленях, с грязной миской руках, жертвует, быть может, своей последней водой…

Странно, я всегда был уверен, что благодарность это эмоция собак, а теперь не в состоянии поднять руку против этих людей. Гарден уже поднялся в коридор и ядовито напомнил мне, что гномов не так уж много и они не бессмертные. Я был лучшего мнения о подземном войске, но Гарден был прав. Нужно было торопиться.

— Давайте, поднимайтесь. Пойдете с нами.

— Пойдем куда? — Осторожный, незнакомый голос. Рыжеволосый.

Я опустил факел, так что б они смогли рассмотреть мое лицо. И четко произнес;

— Далеко от инквизиции. Есть еще вопросы?

Вопросов больше не было.

Мы бежали по коридорам замка плотной группой — я в авангарде, за мной Дайрин, Люк (я решил не тратить время на дознание, почему полуэльф остался живым. А Гарден, так тот вообще проигнорировал появление мальчишки) и Ридик. Гарден прикрывал тыл.

Вопреки тому, что думали наши спутники, я не повел их на верхние этажи замка, а наоборот спустился на три этажа вниз, на уровень, где, как я слышал, держали узников из других миров. Ридик остановился, было у одной ямы, и уставился на существо сидящие в ней, но мощный толчок в спину вернул его в шеренгу. Последняя лестница оказалась очень длинной и к тому же слишком узкой для Дайрина, и гному пришлось спускаться боком. Спуск занял почти десять минут.

Мы стояли на берегу широкого, подземного озера. Если верить истории, то отсюда можно было добраться на лодке до Ордоса за одни сутки. Но я не пришел кататься на лодках. Игнорирую вопросы рыжего инквизитора, я поднял над головой мешок с вещами и факел, и вошел в озеро. Времени, поменять те лохмотья, что остались на мне после недели проведенной в руках инквизиции, у меня не было, так что ледяная вода, доходившая мне до колен, оказалась неприятным сюрпризом. Но я бы не остановился, даже если бы пришлось идти сквозь огонь.

Мне повезло с выбором местом для перехода — пройдя не более тридцати футов, я уже вышел на другой берег. Дрожащими, не столько от холода, сколько от возбуждения руками, я приподнял факел, боясь увидеть голый камень…

На скале, темно-красной, почти выцветшей краской, был нарисован дракон.

— Это еще что за чудовище?

Смерив потного и грязного инквизитора презрительным взглядом, я присел и с максимальной осторожностью достал из сумки маленький флакон, на дне которого плескалась темно-зеленная жидкостью. Сжимая флакон в руке, я отошел подальше от рисунка, на сколько это позволял узкий берег, и приказал остальным спрятаться за мою спину. Откупорив флакон, я прижмурился, чуть повернул голову и выплеснул содержимое на рисунок. Эффект оказался моментальным — жидкость зашипела, разъедая скалу и спустя секунду на берег полился расплавленный камень.

Я мысленно посчитал до тридцати и, убедившись, что камень успел остыть — честь и хвала, алхимическим талантам гномов, я медленно, наслаждаясь каждой секундой, подошел к образовавшемуся проходу и заглянул в темноту.

ОН был там.

Меня распирала дикая радость, и я повернулся к единственному человеку, способному разделить ее со мной. Гарден стоял на противоположном берегу, держа в руках обнаженные клинки; я моментально насторожился.

— В чем дело?

Ответа не последовало, но я уже и сам услышал топот ног на верхних ступенях, и в темноте засверкали огненный точки факелов. Инквизиция спохватилась.

— Уходите.

Я удивленно уставился на него — ну а для чего, спрашивается, мы пришли сюда? Что… И тут я понял.

— Гарден…

— Ты не знаешь, сколько тебе понадобиться времени. Нельзя зря рисковать.

— Ты…

— Уходите.

Люк, Дайрин и Ридик стояли рядом со мной, явно недоумевая, что мы здесь делаем и отчего не спешим убраться подальше от наступающих инквизиторов. Мне оставалось только сжать кулаки в бессильной злобе — плыть на другой берег и тащить упрямца за собой, не было времени, а я зашел слишком далеко, чтобы остаться здесь и погибнуть в глупом и бесполезном бою против приспешников Узурпатора.

Зажигая новый факел и кинув старый, почти сгоревший, в озеро, я повернулся спиной к своему единственному, сознательному союзнику в Эвиале и твердым шагом вошел в образовавшийся в стене проход. Два человека и гном поспешили за мной.

Мы вошли в пещеру исполинских размеров — в ней могли свободно поместится замок Наместника, цитадель Новой Инквизиции и главный храм Узурпатора, вместе взятые. Мои спутники восторженно вздохнули, но я потерял к ним и к пещере всякий интерес. Посреди пещеры стоял Он.

Последний Кристалл Эвиала.

И я пришел, чтобы уничтожить его.

Я подошел к Кристаллу и положил ладони на холодную поверхность. Бледно-розовый свет окутал меня, и я почувствовал как что-то коснулся моего сознания — Кристалл «читал» меня. Я мысленно сжался, опасаясь, что Он не потерпит уготовленной ему участи.

Свет исчез, и я почувствовал очередной прилив сил — Кристалл одобрил мой план.

— Если хотите жить, подойдите сюда и положите руку на камень.

Не заботясь, выполнят ли они приказ или нет, я закрыл глаза и начал читать Заклинание Исхода, добытое неизвестно кем из мертвого Аркина и позже украденное из личной коллекции барона Ренгпри. Старый дурак даже не осознавал, что было у него в руках.

Я растворился в розовом свете Кристалла и поплыл в океане света, выискивая одну темную точку. Она должна была существовать. Это было единственное, во что я свято верил. Внезапно я почувствовал, как что-то тянет меня вниз. Я опустил глаза и заорал от радости — подо мной плыла черная пылинка. Напрягая волю, я изо всех сил потянулся к ней… И вот мы уже мчимся на встречу друг другу с ужасающей скоростью. Мгновение и она уже размером с континент, закрывает собой весь горизонт. Я закрыл глаза и приготовился к удару.

Тряхнуло нас не слабо — похоже, мы пробили не один десяток магических барьеров. О том, во что превратился Кристалл, помогая нам вырваться из Эвиала, думать не хотелось.

Я поднялся на ноги и осмотрелся — мы «упали» на небольшую поляну перед гигантским замком, выложенным из какого-то странного камня, меняющего свой цвет чуть ли не каждый момент. Слева от нас весело журчал ручей, и на его берегу собрались самые красивые птицы, которых мне довелось видеть. Одна из них, с длинным красным клювом и коротким, изумрудно-зеленым хвостом, подлетела к Люку и клюнула его в лицо — мальчишка даже не пошевелился. Из рощи, находящейся на другом берегу ручья, вышел жемчужно-белый единорог и, склонив голову на бок, изучал меня своими бледно голубыми глазами. Но это все было не важно. Я не пришел сюда смотреть на животных.

У, небольших, входных ворот замка стоял мужчина средних лет, одетый в простые серые штаны и потертую кожаную куртку. Прислонившись к дверному косяку, он скрестил руки на груди и разглядывал меня. Под его цепким и расчетливым взглядом мне стало не уютно.

Я подошел к нему и замер, не зная, что сказать. Мужчина усмехнулся;

— Ну, заходи, раз уж пришел.

— Рассказывай.

Мы сидели в комнате колоссальных размеров. Вдоль стен стояли сотни тысяч шкафов и полок с книгами, ценность которых исчислялась, как я подозревал, мириадами золотых монет. В другое время я был бы готов отдать пятьдесят лет своей жизни за право провести здесь неделю, и узнать правду о восходе Узурпатора к власти. Быть может потом…

Сделав глубокий вздох, я начал свою повесть. Рассказывал о войне магов и церкви Спасителя, затянувшей Эвиал в гражданскую войну, в которой погибли сотни тысяч не в чем не повинных людей. Как в ослабленный столетней войной мир, ворвались отступающие силы Молодых Богов. О Девяти — он почему-то усмехнулся услышав это название, союзе девяти семейств людей, эльфов, гномов и орков, поклявшимся вернуть Эвиалу свободу. О внезапном нападении полков Узурпатора, ввергшему Эвиал в новою, шестисотлетнею войну, почти полностью уничтожившую старый мир. Об окончательной победе Узурпатора. О том, как распался союз, когда эльфы и орки — к тому времени пришедшие к власти над своими народами, начали свой безумный и обреченный мятеж. Как я узнал из старых записей о Кристаллах Эвиала, артефактах неописуемой магической мощи, и что существует еще один, уцелевший Кристалл, который можно использовать для побега из Эвиала. Потом в древних дневниках Темных Эльфов я нашел упоминание о некой Сущности, живущей за пределами миров, в месте под названием Межреальность. Сущность, которая не вступила в войну между Молодыми Богами и Узурпатором, и которую почему-то не уничтожил пришедший к власти Узурпатор. Как мы с Гарденом спланировали мой арест и перевод в Дергер. И как, я, наконец, нашел Кристалл, вырвался из Эвиала и попал сюда.

Хозяин откинулся на спинку кресла и склонил голову на бок.

— И зачем ты пришел?

— Что бы вы помогли мне убить Узурпатора.

— А с чего ты решил, что я буду тебе помогать?

Я с удивлением уставился на него; он что, не слушал меня? Ведь власть Узурпатора это… это… И тут меня как обухом по голове стукнуло — а ведь правда, с чего это я решил что он бросит все и побежит со мной спасать Эвиал? Какое ему дело до судьбы страдающего под гнетом Узур… А страдающего ли? Живут себе люди в мире, работают, отстраивают по новой школы, лечебницы, церкви. А что теперь ходят молиться на нового бога, так вроде не кому сильно не мешает.

Отметив мое замешательство, хозяин замка усмехнулся и наклонился вперед.

— Раз уж ты решил воспользоваться головой, скажи мне, ты действительно веришь, что артефакты такой мощи валяются на дороге? Или что, это ваша инквизиция не заметила бы его? А как тебе повезло со всеми этими древними записями! Ни кто не смог найти, а тебе повезло — как сами в руки приплыли. И маги у вас растяпы последние — потенциального ученика, с такой легкостью играющего с магией Кристалла, прозевали!

Я ни когда не считал себя дураком, но теперь, задумавшись обо всем происшедшем за последние десять лет, я не мог поверить что с такой легкостью отнес все свои победы к удаче и непроходимой тупости Наместника и инквизиторов. Найти потерянный сотни лет магический артефакт, ключик к нему, заклятье способное заставить его работать для себя и отправиться искать что-то, где-то там. И все это под самыми глазами прислужников властелина большей части Упорядоченного. Поделись кто со мной таким Планом, я бы сдал бы его магам, не задумываясь, как ненормального.

— А-а….

— Тебя вели за руку мой мальчик, как ребенка.

— А-а… кто? — Промямлил я.

Хозяин кинул быстрый взгляд за мою спину и мотнул головой в сторону массивных дверей ведущих в коридор.

— Да вот они и вели.

Я резко обернулся; у входа в комнату стояли Люк, Дайрин и Ридик. Полуэльф шагнул вперед.

— Хедин.

— Великий Орлангур. Выводишь брата в свет?

— Прекрати. Ты знаешь, зачем мы пришли.

— Могу догадаться. Не много способно заставить Духа Познания и Дух Соборной Мировой Души объединить силы с Хаосом.

— Ракота нужно остановить.

— Мы, кажется, уже беседовали об этом в свое время, нет? Вы мне вроде ответили что-то про Равновесие? Выбор Обетованного? А они — Хедин мотнул головой в сторону Ридика. — заявили, что Хаос это не касается.

— Теперь все изменилось. У него в руках ключ от клетки Неназываемого.

— И вы пришли отобрать его у меня?

Из глубины библиотеки к нам шел высокий мужчина, мощного телосложения, облеченный в черную броню. За ним шли двое; старик в серой мантии с длинными белыми волосами и короткой белой бородой, шел, опираясь на посох, и с ехидной улыбкой на губах поглядывал на собравшихся. Рядом с ним шагал, одетый в белую тунику и золотые сандалии, с бугрящимися на руках и плечах мускулами и с горящими, ярким, белым огнем глазами, рослый мужчина. К моему, бесконечному, удивлению, я узнал его по старым рисункам и статуям — Ямерт, бывший предводитель Молодых Богов, не сильно изменился за последние триста лет, проведенные на службе Узурпатора.

Новоприбывшие остановились в десяти шагах от стола. Старик наклонился и прошептал что-то на ухо своему хозяину. Тот усмехнулся, открыл рот и…

…Рыжий инквизитор атаковал первым. Он вскинул вверх левую руку, и с кончиков растопыренных пальцев сорвался фиолетовый огонь, нацеленный в грудь Узурпатора. Вперед выскочил старик, и крутанул своим посохом; в воздухе повис щит, сотканный из света. Огонь врезался в него и отлетел влево, сжигая на своем пути сотни книг и картины на стенах. По-прежнему ехидно ухмыляясь, старик направил острие посоха в инквизитора, а свободную руку сжал в кулак; пол под ногами инквизитора взорвался, и его, обволоченного в белый огонь, швырнуло назад сквозь каменную стену, в коридор. Люк повел перед собой рукой и, издав болезненный вопль, старик свалился на пол. Тут в бой вступили поверженный бог и Узурпатор. Из-под ног Люка вырвались три луча яркого огня, и пройдя сквозь него, подбросили полуэльфа в воздух, где на него уже падал огромный серый молот, готовый пригвоздить его к земле раз и навсегда. Дайрин выкрикнул что-то, и молот развалился на тысячи небольших, серых пылинок, в считанных миллиметрах от тела. Тут, проломив стену, в комнату ворвался вихрь из огня и тьмы; вслед за ним в библиотеку влетел Ридик. Увеличиваясь в размерах с каждой секундой, ураган взметнулся в высоту, принял форму огромной птицы и рухнул вниз на Ямерта. Из рук бывшего хозяина Обетованного, ей на навстречу рванулись сотни лучей белого огня, временно замедлив её полет, но, не остановив; птица влетела в него и взорвалась изнутри. Комнату наполнил яркий, белый свет и на какое-то время я ослеп.

Когда свет исчез, я увидел Хедина, стоящего над телом Узурпатора; в руках, хозяин замка держал длинный, широкий меч, цвета ночи. Бывший повелитель Эвиала, и неизвестно скольких еще миров, приподнялся на руках и, повернув голову, встретился взглядом со своим убийцей. Его лицо исказила гримаса гнева, и я увидел, как зашевелились его губы, но разобрать слов не смог. Дайрин, или кто там скрывался под его личиной, склонившейся над телом Люка, похоже, услышал и кинул быстрый взгляд на Хедина. Спустя мгновение оба подняли головы, и гном произнес три слова, которые на этот раз, я услышал:

— Неназываемый. Мы опоздали.

Последние цвета колыхнулись в воздухе и исчезли. В зале повисла гробовая тишина. Кто-то зааплодировал. Потом еще один. И еще.

Первой к кристаллам бросилось кресло Королевы Теней. За ней поспешили Король Рассветов и Хозяйка Радуг.

— Я хочу посмотреть битву за Обетованное без Хедина!

— Теперь моя очередь!

— Нет моя! Я хочу…

— Ты уже была! Пустите меня!

Черный стоял в углу с удивлением наблюдал за своим Поколением. Он не думал, что такая примитивная вещь как этот Строитель Миров способен настолько увлечь Новых Магов. Интересно, надолго ли еще эта игрушка удержит их внимание? Кто знает, но, по крайней мере, убивать их в ближайшее время ни кто не будет.