"Ночи Корусканта 1: Сумерки джедаев" - читать интересную книгу автора (Ривз Майкл)

Глава 8

Когда ему позвонили, Ханинум Тик Ринанн уже ожидал. Он знал, что потайной комлинк рано или поздно напомнит о себе. Знал, что звонок будет означать вызов к господину. Он знал – но легче от этого не было. В конце концов, к нексу в нору никто не полезет с разгону. Если хочет сохранить руки–ноги целыми.

– Да, да, конечно, – ответил он дроиду на том конце. – Через десять минут. Я иду.

Нельзя заставить его ждать. Уж чем Ринанн был силен, так это пунктуальностью. Все же он задержался на секунду у голоотражателя, прокрутив свое изображение на 360 градусов, дабы убедиться, что все складочки на его одеянии лежат безупречно и галстук расположен строго посередине между шейными складками. Потом наклонил отражение на сорок пять градусов, проверяя, причесаны ли волосы на ушах. После чего, наконец, заставил себя выйти из комнаты, сожалея, что не хватило времени отполировать рожки. По дороге он заметил, что один из узоров на стене сместился в сторону на миллиметр, но удержался и вышел, не поправив украшение.

Как и у большинства эломинов, страсть Ринанна к чистоте и порядку граничила с фанатизмом. Именно это сделало его прекрасным кандидатом на пост референта, и Ринанн действительно ревностно относился к своим обязанностям. Он сознавал, что ему необыкновенно повезло: когда император пришел к власти, большинство представителей его расы обратили в рабство и заставили работать в адских условиях грязных фабрик и работных домов в индустриальных районах Корусканта. Та же судьба ждала и Ринанна, но, к счастью, в последний момент его освободили. Он по–прежнему чувствовал себя погруженным в пучину безумия и беспорядка – спасти его могло только возвращение на Элом – но понимал, что все могло обернуться в тысячу раз хуже. И еще может обернуться, если он будет плохо выполнять свои обязанности.

По плавно изгибающемуся коридору Ринанн дошел до турболифта. Даже в такой час вокруг было полно народа – в основном людей, хотя эломин заметил одного ортолана и пару забраков. Почти все, проходя мимо, избегали его взгляда.

Ринанн поднялся на экспресс–лифте на девяносто пятый уровень. Эта часть дворца была обставлена скромно: белые стены, лишь изредка украшенные лепниной или резной балкой над дверью, что только подчеркивало строгость интерьера. Ринанн одобрял такой стиль в архитектуре. Чем меньше выкрутасов, тем меньше места для безвкусицы.

Чтобы быстро понять чью–то расу, считал Ринанн, достаточно взглянуть на ее архитектуру. Вот, к примеру, Корускант. Его элитные кварталы, в большинстве своем спроектированные людьми, характеризовались четкими, стремительными линиями, а также сочетанием древних сооружений, таких как пирамиды и минареты, с самыми современными технологическими и механическими мотивами. Это свидетельствовало о памяти, уважении к прошлому и одновременно об устремленности в будущее. Но на этом хороший вкус оканчивался. Город не представлял собой единого целого. Симметрии и других признаков гармонии было очень мало, любой заложенный в архитектуре смысл был в лучшем случае бесформенным и беспорядочным, в худшем – анархичным. Совсем как его творцы.

Ринанн презирал людей. Они не были созданы для порядка, всюду они оставляли после себя лишь хаос и безумие. Словно порча, расползшаяся по всей Вселенной. По правде сказать, как и другие существа, даже дикие пещерные эломы на родной планете Ринанна. Но люди были хуже всех по той простой причине, что от них просто не было проходу. Ринанн, как и большинство представителей его народа, причислял себя к единственной действительно цивилизованной расе в галактике.

Однако, грустно думал он, шагая по коридору, раз уж людская раса распространилась по галактике, став самой многочисленной из разумных видов, бороться с людьми было бессмысленно – тем более что часто именно они оказывались у руля. Как сейчас. В конце концов, не вызывало сомнений, что он, Ринанн, устроился лучше, чем мог бы в любом другом месте. Даже если бы ему не предоставили роскошную одежду, немалое жалование и комфортабельную квартиру, Ринанн пошел бы на эту должность по одной–единственной причине: она давала возможность изучать тайны Силы.

Сила завораживала эломина. Будучи лишенным способности чувствовать ее, Ринанн порой ощущал себя слепцом, который может лишь слушать про то, как кто–то зрячий описывает дар зрения. На первый взгляд Сила могла показаться абсолютным орудием хаоса и разрушения, особенно в руках адепта темной стороны. Но стоило присмотреться, и под неспокойной поверхностью открывался внутренний порядок, как безмятежные глубины под бушующими волнами. Безусловно, Сила даровала джедаям определенное спокойствие и изрядную смелость. Он никогда не слышал о джедае, умершем бесчестно или бесславно. Временами – вот как сейчас, когда при мысли о разговоре с господином четвертый желудок завязывался в узел, – Ринанн завидовал джедаям, которые могли использовать Силу как успокоительное.

Но сейчас не время бередить раны. Нужно контролировать разум и тело. Ему не спустят нерешительность и неуверенность.

Неожиданно быстро Ринанн оказался перед дверью.

Он поймал себя на том, что задыхается. При частом дыхании его лицевые рожки начинали дрожать. Огромным усилием он заставил себя успокоиться… по крайней мере, создать видимость спокойствия.

Ринанн вошел внутрь. Вестибюль, по его мнению, был небольшим – впрочем, даже Большой зал приемов был недостаточно большим, чтобы обеспечить безопасное расстояние между ним и господином. Эломин невольно залюбовался интерьером – сводчатый потолок и плавные линии стен действовали успокаивающе. Никакого намека на загроможденность: несколько стульев, небольшой диван и низкий стол – вот и все, что увидел Ринанн. Цвета были приглушенными, невидимые лампы излучали мягкий свет. Во всех отношениях это была бы красивая и уютная комната – если бы не существо, вошедшее через противоположную дверь. Тот, кто спас Ринанна из рабства. Тот, кто дал ему завидную работу и назначил хорошее жалование. Тот, кому он был обязан всем.

Тот, кого Ханинум Тик Ринанн боялся больше всего в галактике.

– Присаживайся, Ринанн, – сказал Дарт Вейдер.

– Думаю, пора посмотреть реальности в глаза, И–5, – заявил Ден.

– Которой из них? Существует астрономическое число всевозможных параллельных миров.

Ден подумал, не треснуть ли ему приятеля хорошенько, но, поскольку бить было нечем, передумал. Не стоило расквашивать кулак – он знал по опыту, что кончится именно этим. И–5 был устаревшей моделью, но его дюрастальной корпус от этого не стал менее прочным.

Дроид и салластанин шли по аллее, известной здесь как улица Слэна, возвращаясь в ту дыру, в которой они жили. Стоило только подумать об этом месте, с протекающим освежителем и пауканами такого размера, что некоторые из них могли столкнуть Дена с кровати, как ему все больше хотелось попросить И–5 разнести в пыль этот меблированный сарай с астрономическими ценами.

К счастью, улица Слэна хотя бы была нормально освещена и относительно безопасна, по сравнению с другими улицами Алого Коридора. Сюда надо добавить тот факт, что местные бандиты отдавали должное И–5 за его аккуратность в обращении с лазерами, встроенными в указательные пальцы. Ден был уже трезв – как он и сказал бармену, салластан действительно сложно напоить, и соответственно они легко оправлялись от опьянения без тяжелого похмелья. С ясностью сознания пришла и мысль, что надо быть настоящим дураком, чтобы ошиваться по барам в таком районе в такой час. Хорошо, что И–5 пошел его искать.

Тем не менее Ден считал своим долгом открыть другу глаза. Точнее, фоторецепторы.

– Мы сделали все, что могли, – заявил он, когда они миновали потертую будку голоигр, переливающаяся трехмерная реклама которых сулила неземные удовольствия. – Но пора бы тебе уже признать, что мы исчерпали все возможные способы поиска. Даже те, о которых вслух не говорят. Если Джакс Паван жив и все еще на Корусканте, найти его не легче, чем иголку в стоге сена.

Дроид молчал. Ден поднял взгляд. Лицо И–5, конечно же, было бесстрастной и неподвижной металлической маской. Но за много лет дроид поразительно хорошо наловчился подражать выражениям лица. Слегка меняя угол наклона и яркость фоторецепторов, используя язык жестов и движений, И–5 умел копировать человеческую мимику с изумительной точностью. Это и было главной причиной того, что многие, кто был знаком с дроидом, включая самого Дена, считали И–5 скорее живым существом, нежели машиной.

За годы работы – когда она у него была, разумеется, – Ден досконально изучил все тонкости человеческой мимики и жестов. И сейчас он мог сказать, что И–5 доволен собой.

– Что?

– Я его нашел.

– Да неужели, – скептически протянул Ден. По правде сказать, они все это уже проходили, и не единожды. – И где же он на этот раз?

– Я понимаю, что ложные следы, по которым я шел до этого, доставили нам некоторые неприятности…

– Интересная интерпретация. Вспомнить только, как мне чуть не оторвал руки тот обкуренный киллер–абиссин или как мы оказались в центре разборок между «Багровыми зомби» и «Хищниками». Как по мне, это даже не неприятность – это катастрофа. Или, может, я слишком драматизирую?

– Ты ведь жив и здоров.

– Физически – да. Но от моей психики осталась жалкая тень. Боюсь, мой очаровательный заразительный смех больше не вернется.

И–5 оставил сарказм без внимания.

– По моим данным, Джакс в секторе Яам.

– Ну, это сужает круг поисков до всего каких–то восьмидесяти квадратных километров. Ты в курсе, как зовется этот райончик?

– Это лучше, чем рыскать по всей планете. И да, я в курсе. Он называется Черные Трущобы.

– Правильно. И это звучит плохо. Плохие названия обычно носят плохие места, а в плохие места соваться не стоит.

Прежде чем Ден смог продолжить, он споткнулся о сниввианина, разлегшегося в тени дверного проема, то ли мертвого, то ли без сознания. Поблизости ссора между клатуинцем и иши–тибом быстро перерастала в драку. Оба выхватили виброклинки и настороженно кружили друг около друга, выжидая момент для удара. Вдруг оба лезвия раскалились докрасна, и драчуны, с воплями боли побросав оружие, поспешно скрылись в темноте в противоположных направлениях.

Ден поглядел на И–5 и увидел, что указательные пальцы того выставлены в боевую позицию, локти прижаты к талии. Два лазерных выстрела остались незамеченными в калейдоскопе рекламы и вывесок магазинов, а бесполезные теперь ножи валялись среди разбросанного повсюду мусора.

– Какими бы ни были эти Трущобы, – заметил И–5, – хуже, чем здесь, там быть не может.

– И ведь не поспоришь, – вздохнул Ден. – Только ответь мне на один вопрос.

– Да?

– Почему бы одному из твоих следов не привести нас в более приятное местечко?

– Потому что нам нужен джедай вне закона, а не голокиношная знаменитость. К делу. Я рассчитал стоимость путешествия. У нас как раз хватит денег на два билета в один конец на спидеробус до сектора Яам.

– О, замечательно, – ответил Ден, когда они снова зашагали вперед. – Потому что я на минутку забеспокоился, что, прикатив на самую захудалую помойку в галактике, мы не окажемся совершенно нищими.

Уложив скудные пожитки в маленький чемодан – который все равно остался наполовину пустым – Джакс повернулся к двери. Он уже почти жалел о минутах, потраченных на ностальгические раздумья. Время дорого. Если он собирается выбраться из этой дыры до того, как…

Он застыл, уставившись на дверную ручку. Черные невидимые нити быстро опутывали ее, тянулись за дверь, по коридору, вниз в холл, и обвивались вокруг…

Джакс попятился от двери, лихорадочно соображая. Он был крепко и надежно заперт в ловушке – собственной квартирке размером три на два метра без окон. Внешняя стена из прочного феррокрита была десять сантиметров в толщину – не прожечь вовремя даже световым мечом.

Если верить нитям Силы, пронизавшим пространство вокруг, по его душу пришли пятеро штурмовиков, если не больше. Всего через несколько минут они будут здесь, а он будет мертв.

Откуда они только взялись? Не успел вопрос созреть, как Джакс уже знал ответ. Рокко, не теряя времени, обратил в деньги информацию, принесенную его прихвостнями. Вне сомнений, он связался с местным военным гарнизоном и сообщил, что Джакс Паван – джедай.

Джакс помотал головой, поражаясь продажности режима, готового принять на веру слова отпетого преступника, лишь бы захватить беглого джедая.

Не о том сейчас следует думать, когда у порога пятеро штурмовиков.

Пусть войдут.

Голос, произнесший эти слова, был чист и спокоен. Его собственный внутренний голос, но оттого не менее отчетливый. Будто кто–то стоял позади, нашептывая в ухо. Джакс чуть не обернулся посмотреть, нет ли кого за спиной на самом деле.

Пусть войдут. Пусть убьют тебя. Почему нет? Чем такая жалкая жизнь лучше смерти? Твой Орден, твои товарищи, твое предназначение – ничего уже не вернуть. Ничего не изменить. Так почему бы не уйти за ними следом?

Впусти их. Позволь убить себя. Это будет быстро. И даже не больно.

Джакс свирепо замотал головой.

– Нет! – прорычал он, словно искуситель стоял прямо перед ним. Он не знал, откуда взялся этот неожиданно и пугающе реальный соблазн, но не собирался ему поддаваться.

Нет эмоций, есть покой.

Первая строчка Кодекса. Джакс повторил ее шепотом. Как бы страшно ему ни было, он не поддастся отчаянию. Он оглянулся на дверь…

И не поверил глазам.

Паутина Силы, связывающая его со всем на свете – и с дверью тоже, – исчезла. Всего на мгновение его связь с Силой, казалось, померкла. Потом все вернулось на свои места, он почувствовал знакомое тепло, обволакивающее его и проходящее сквозь него. Пустота ушла, все произошло так быстро, что он не был уверен, случилось ли это с ним вообще.

Джакс дотянулся до потайного кармана пальто и вынул меч. Он сжал рукоять, и луч чистой голубой энергии вырвался на свет. Джедай принял боевую стойку – ноги широко расставлены и согнуты, ладони крепко сжимают рукоять. «Да, – подумал он. – Пусть войдут. Сегодня здесь будут трупы».