"Мятежная" - читать интересную книгу автора (Вестерфельд Скотт)

НЬЮ-КРАСОТАУН

Небо в этот июньский вечер было цвета кошачьей блевотины.

«Правда, — размышляла Тэлли, — чтобы получился вот такой розовый цвет, нужно долго и упорно пичкать кошку кормом с добавлением искусственной лососины». Ветер гнал высоко по небу тусклые, рваные чешуйки облаков. Постепенно смеркалось, и между облаками начали проступать темно-синие провалы ночного неба, и оно становилось похожим на перевернутый океан, бездонный и холодный.

В любое другое лето такой закат можно было бы назвать красивым. Но в мире не осталось ничего красивого с тех пор, как Перис похорошел. Очень паршиво терять лучшего друга, даже если его теряешь всего на три месяца и два дня.

Тэлли Янгблад дожидалась темноты.

Из открытого окна открывался вид на Нью-Красотаун. Уже загорелись бальные башни, по дорожкам парков поползли змеи факельных шествий. По небу поплыло несколько надутых горячим воздухом воздушных шаров. Стоявшие в гондолах пассажиры обстреливали другие шары и парапланеристов безопасными фейерверками. Смех и музыка отражались от воды и летели, как умело брошенные «блинчиками» плоские камешки, и Тэлли казалось, будто края этих камешков больно бьют по ее нервам.

Окраины, отрезанные от центральной части города черным овалом реки, покрывала тьма. Уродцам в такое время полагалось спать.

Тэлли сняла с пальца кольцо-интерфейс и проговорила:

— Спокойной ночи.

— Приятных снов, Тэлли, — ответила ей комната.

Она сжевала таблетку-зубочистку, взбила подушки, включила старенький переносной обогреватель, производивший примерно столько тепла, сколько бы его производило спящее человеческое существо размером с Тэлли, и засунула этот обогреватель под одеяло.

Потом она вылезла из окна.

Небо наконец стало черным, как уголь. Как только Тэлли оказалась снаружи, у нее на душе сразу полегчало. Может быть, затея была и глупая, но уж лучше так, чем еще одну ночь валяться в кровати без сна и жалеть себя. Пробираясь по знакомой, усыпанной опавшими листьями тропинке к берегу, легко было представить, что за ней бесшумно крадется Перис и сдерживает смех, что он, как и она, готов всю ночь подглядывать за новоиспеченными красотками и красавцами. Вместе. Они с Перисом придумали, как обманывать майндер — систему кибернетического управления домом, — когда им было по двенадцать лет, и тогда им казалось, что разница в возрасте в три месяца никогда не будет иметь значения.

— Лучшие друзья навек, — пробормотала Тэлли и провела кончиками пальцев по маленькому шрамику на правой ладони.

За деревьями сверкала река. До Тэлли доносился плеск легких волн, расходящихся от глайдеров. Тэлли пригнулась и спряталась в камышах. Летом шпионить лучше всего. Прибрежная трава высокая, всегда тепло, и не надо на следующий день мучительно сражаться со сном на уроках.

А вот Перис теперь вообще может спать сколько заблагорассудится. Одна из привилегий красавчиков.

Старый тяжелый мост протянулся над водой. Его тяжелые металлические конструкции казались такими же черными, как небо. Мост был построен так давно, что сам выдерживал собственный вес, ему не требовались никакие там гравиопоры. Пройдет миллион лет, город рассыплется в прах, а мост, наверное, останется, словно кость окаменелого животного.

В отличие от других мостов Нью-Красотауна старый мост не умел разговаривать — и, что важнее, не умел сообщать о нарушителях. Однако, пусть он и был немым, этот мост всегда казался Тэлли жутко мудрым, таким же знающим обо всем на свете, как какое-нибудь древнее дерево.

Глаза Тэлли уже окончательно привыкли к темноте, и через несколько секунд она разыскала леску, привязанную к камню в обычном месте. Тэлли дернула за леску и услышала, как плеснула по воде веревка, спрятанная между опорами моста. Тэлли тянула леску к себе до тех пор, пока в руках у нее не оказалась мокрая, тут и там затянутая узлами веревка, другой конец которой был привязан к стальной балке в основании моста. Тэлли туго натянула веревку и привязала ее конец к дереву, как обычно.

Ей пришлось снова присесть и спрятаться в камышах, потому что мимо проплывал очередной глайдер. Отплясывавшие на палубе люди не заметили веревку, протянутую от моста к берегу. Они ее никогда не замечали. Новоявленные красотки и красавцы всегда развлекались на полную катушку и не обращали внимания на разные случайные мелочи.

Как только огни глайдера угасли вдали, Тэлли проверила надежность веревки, повиснув на ней всем весом. Как-то раз веревка отвязалась от дерева, и их с Перисом подбросило вверх, потом швырнуло вниз, потом они опять подлетели вверх и шлепнулись в холоднющую воду на самой середине реки. Вспомнив об этом, Тэлли улыбнулась и вдруг поняла, что предпочла бы снова вымокнуть в реке вместе с Перисом, чем пусть и остаться сухой, но мерзнуть в одиночку.

Ухватившись за веревку руками и обхватив ее коленями, Тэлли начала передвигаться от узла к узлу. Вскоре она поравнялась с черным решетчатым скелетом моста, взобралась на него и побежала на другую сторону, к Нью-Красотауну.

Она знала, где живет Перис, по одному-единственному посланию, которое он удосужился ей отправить с тех пор, как стал красавчиком. Адреса Перис не указал, но Тэлли легко раскусила как бы случайные цифры, стоящие в конце письмеца. Цифры обозначали некое местечко под названием особняк Гарбо в холмистом районе города. Попасть туда было непросто. Во время своих вылазок Тэлли и Перис всегда старались держаться ближе к берегу, где легко было затаиться в зарослях камышей, среди деревьев и в черной тени Уродвилля. Но теперь Тэлли направлялась к середине острова, где по улицам всю ночь разъезжали карнавальные платформы и двигались шествия. Свежеиспеченные красотки и красавчики вроде Периса всегда жили там, где от веселья всех просто лихорадило.

Тэлли хорошо помнила карту города, но стоило ей хоть раз свернуть не туда — и пиши пропало. Без кольца-интерфейса она становилась невидимой для автомобилей. Ее бы просто переехали — будто ее и не было.

Да по большому счету Тэлли здесь и была ничем и никем.

Хуже того: она была уродиной. Но она надеялась, что Перис смотрит на это иначе. Что на нее он посмотрит иначе.

Тэлли понятия не имела о том, что будет, если ее изловят. Это ведь тебе не наказание за то, что ты «забыла» нацепить колечко, прогуляла уроки или, одурачив хаус-майндер, заставила его завести музыку громче дозволенного. Это все делали, и всех за это наказывали. Однако они с Перисом во время вылазок всегда вели себя очень осторожно, чтобы их не поймали, и на то были причины. Перебраться через реку — это не пустячное баловство.

Но теперь бояться было поздно. Да и что с ней могут сделать? Еще три месяца — и она сама станет красоткой.

Тэлли кралась вдоль берега, пока не поравнялась с увеселительным садом. Она скользнула в темноту под плакучими ивами, посаженными в ряд. Прячась под ними, она стала пробираться вдоль аллеи, освещенной небольшими шипящими факелами.

По аллее шла парочка — красавчик и красотка. Тэлли замерла в неподвижности, но их не интересовало ничего вокруг. Они пялились друг на дружку как ненормальные и потому, естественно, не заметили присевшую на корточки под ивами Тэлли. Она, затаив дыхание, проводила парочку взглядом. На сердце у нее потеплело, как всегда, когда она видела красивое лицо. Даже тогда, когда они с Перисом, бывало, подглядывали за красотками и красавчиками из темноты и хихикали над тем, какие глупости те вытворяли и брякали, они все равно не могли отвести от них глаз. Было что-то волшебное в их огромных, идеально красивых глазах, что-то такое, что заставляло тебя с вниманием прислушиваться ко всему, что бы они ни говорили, что будило в тебе желание оберегать их от любой опасности, стремление приносить им радость. Они были… такие красивые.

Парочка исчезла за ближайшим поворотом аллеи. Тэлли помотала головой, чтобы прогнать умиление. Она пришла сюда не для того, чтобы глазеть на красавчиков. Она чужая, прокравшаяся без разрешения, она уродка. И у нее есть дело.

Сад тянулся по городу, он извивался, словно черная река, между ярко освещенными бальными башнями и домами. Еще через несколько минут, пробираясь по саду, Тэлли спугнула парочку, спрятавшуюся в кустах. В конце концов, это был увеселительный сад. Но в темноте красотка и красавчик не разглядели лица Тэлли. Они только захихикали над ней, а она промямлила извинения и поспешила удалиться. Да и она их плохо рассмотрела, увидела только сплетение идеально красивых рук и ног.

Наконец сад закончился. Оставалось несколько кварталов до того места, где жил Перис.

Тэлли выглянула из-за завесы плюща. Так далеко они с Перисом никогда не забирались, и как быть теперь, она не знала — ее план заканчивался на этом самом месте. Спрятаться на многолюдных, ярко освещенных улицах невозможно. Она провела кончиками пальцев по лицу, нащупала широкий нос и узкие губы, слишком высокий лоб, копну спутанных кудряшек. Один шаг из-за кустов — и ее заметят. Стоит свету коснуться ее лица — и оно выдаст ее с головой. Что она тут делает? Самым благоразумным будет вернуться во тьму Уродвилля и ждать своей очереди.

Но ей нужно было увидеть Периса, поговорить с ним. Зачем — этого она и сама точно не знала, но каждую ночь, ложась спать, она мысленно разговаривала с ним, представляла, что он ответит. Это было невыносимо. В детстве они проводили вместе каждый день, и вот теперь… ничего не осталось. Может быть, если им удастся хотя бы несколько минут поболтать наяву, она сможет перестать говорить с воображаемым Перисом. Трех минут настоящего разговора ей бы хватило на все три месяца.

Тэлли посмотрела вправо, влево, поискала глазами боковые дворы, через которые можно было бы проскочить, и темные подъезды, в которых можно было затаиться. Она чувствовала себя, как скалолаз перед отвесной скалой, ищущий взглядом трещины и уступы.

Поток машин начал постепенно рассасываться. Тэлли ждала, потирая шрамик на правой ладони. Наконец она вздохнула и прошептала:

— Лучшие друзья навек.

Затем она шагнула на свет.

Справа на нее обрушился шумовой взрыв. Она отпрыгнула назад, в темноту, запуталась в плюще, упала на колени на мягкую землю. Несколько секунд она была уверена, что попалась.

Но какофония быстро переросла в пульсирующий ритм. По улице шествовала драммашина. Шириной с дом, она размахивала десятками механических рук, которыми лупила по барабанам всевозможных калибров. Позади машины выплясывала толпа гуляк. Они пританцовывали в такт барабанному бою, пили и швыряли бутылки. Бутылки со звоном разбивались о громадную бесчувственную машину.

Тэлли улыбнулась. Гуляки были в масках.

Машина выбрасывала маску за маской, чтобы привлечь побольше участников для этого импровизированного шествия: морды демонов и страшноватых клоунов, зеленых чудищ и сероликих инопланетян с большими овальными глазищами, кошек, собак и коров, физиономии со зловещими ухмылками и здоровенными носами.

Процессия двигалась неспешно. Тэлли отползла подальше в глубь сада. Несколько подвыпивших гуляк прошли так близко, что она уловила тошнотворно-приторный запах, исходивший от бутылок, которые они держали в руках. Через минуту, когда машина удалилась на полквартала вперед, Тэлли выбежала на дорогу и схватила брошенную маску. Свежеотштампованный пластик был еще теплый. Прежде чем прижать маску к лицу, Тэлли обратила внимание на то, что она такого же мерзко-блевотного цвета, как закат. Рыльце-пятачок, два маленьких розовых уха. Смарт-липучка расплылась по коже, маска прилипла к лицу.

В маске свиньи Тэлли протолкалась между пьяными гуляками, оказалась на другой стороне и по перпендикулярной улице устремилась к особняку Гарбо.