"Зачем я тебе?" - читать интересную книгу автора (Бахтина Ирина)

08.03.17. 19.15

После КВНа, в котором было много красивых музыкальных номеров и несколько шуток, Христина поднялась с родственниками на Кофейную башню. Решено было провести там за коктейлями время до фейерверков. Они заняли столик у перил на балконе 3-го этажа и заказали глинтвейн. Нахохлившись, точно воробей на ветке, Христина курила, не снимая перчаток, потихоньку потягивала из бокала и смотрела на быстро вечереющий город во влажной дымке. Она мысленно возвращалась к телефонному разговору во время обеда, и настроение её портилось. Они договорились встретиться с Анно завтра, но она понятия не имела, что ему скажет. Андерс осторожно потрогал её за рукав:

- О чем задумалась?

Христина повернулась к нему. На папином лице морщинки пролегли уже у глаз и в уголках губ. Поэтому, даже когда Андерс не улыбался, его лицо хранило память об улыбке. Сказать ему? Он поймёт. Он вообще продвинутый. И довольно далеко. Иначе бы не женился на Айре. Ей было двадцать шесть, когда они встретились. Она сочиняла истории в манере Арцыбашева. Андерс тогда ещё не был модным оформителем. И случилось это не в Родинке.

Христина с грустью подумала, что нет надежды встретить, пусть даже через десять лет, мужчину, похожего на папу. Да и как его узнать? Папа, когда познакомился с мамой, был похож на обыкновенного небритого неудачника…

В кармане Христины зазвонил телефон.

- Извини, Андерс. Алло! Конечно. Я на Кофейной башне. Да. Вижу. В каком? А, да, всё, вижу. - Христина помахала рукой. - Годится. Спускаюсь.

- Господа! - громко сказала Христина, кладя трубку в карман. - Я откатываю вниз, на площадь. Закончите квасить, просигнальте. Авось я к вам причалю на фейерверки.

Христина встала и столкнулась с кудрявой блондинкой, неслышно подошедшей к их столику. «За автографом к Айре?» - подумала Христина. Как хорошо, что ей досталась папина фамилия. Если б досталась мамина, она бы чокнулась, читая её на ярких глянцевых обложках популярных изданий. Христина ловко обошла поклонницу и, не оборачиваясь, быстро сбежала по ступенькам.

Перейдя шумную площадь, освещенную праздничными гирляндами и их отражениями в лужах, отороченных несвежим, словно жёваным снегом, Христина приветствовала «своих». Клавдия сшила себе кардиган из Андреевского флага и теперь сзади была похожа на мушкетёра. Подруги поцеловались. Да, определённо, спереди ей не хватало усов. Сколько раз они сражались и умирали плечом к плечу! На последней войне Клавдия была генералом Антоном Ивановичем Деникиным. И она познакомила Христину с Анно… Но сейчас об этом ни слова. Христина ещё сама не решила, как относиться к тому, что сказал Анно. Значит, любой совет, любая жалость или осуждение сейчас могут сбить её с толку. Значит - молчать и ничем себя не выдать. Скандал, наверное, всё равно будет, даже если (дай-то бог!) Анно блефует. Но это будет потом. Что-что, а неприятности не следует торопить.

Как всякий человек, мучимый тайной мыслью, Христина то вдруг становилась рассеянна, то излишне возбуждена. Но никто на это не обращал внимания, пока болтались по площади, и потом, когда спустились в бар. Лёшик предложил Христине партию в бильярд. Играли на пиво. Он выиграл. Христина беспорядочно рылась в карманах в поисках карточки. Лёшик прощупывал её рентгеновским взглядом. Потом подошёл почти вплотную и сказал тихо: «Ещё партию. Отыграешься». Христина кивнула. Они снова взяли в руки кии и хищно кружили вокруг стола. Лёшик - при этом рисуясь и немного нервно. Христина сосредоточенно.

- Предлагаю попутно ещё одну игру, - с наигранной небрежностью сказал Лёшик.

Христина пожала плечом, и он продолжал:

- Кто отдаёт ход, отвечает на вопрос.

- На какой вопрос? - осторожно уточнила Христина.

- Вопросы здесь задаю я. Согласна?

- Согласна. Ты слоховался, игрок. Скажи-ка, ты не родственник Онегину?

- Я однофамилец Огиньскому, которого, кстати, звали не Полонезом. А Онегинским меня прозвали за то, что «легко мазурку танцевал и кланялся непринуждённо». Ты не находишь, что я «умён и очень мил»?

- Спросишь об этом, когда я промахнусь, - ответила Христина, лихо отправляя шар от борта.

- Это не вопрос, а так…

- - Раз «так», то нахожу тебя милым, умным и интересным. Но учти, это не признание, а дань вежливости. И ещё, про Онегина тоже было «так».

- Ах, так! Тогда спроси меня о чем-нибудь по правде. Христина намелила кий, наклонилась над столом,

прищурилась и, загнав шар в лузу, спросила как бы между прочим:

- Скажи, ты женился бы на девушке, которая ждала бы от тебя ребёнка?

- У тебя что, неприятности с красным комиссаром? - мгновенно отозвался Лёшик.

- Это тебя не касается. Отвечай, пожалуйста, на вопрос.

- Как на него ответишь? На тебе бы женился.

- А не на мне? На ком-нибудь другом, кто бы тебе, в общем, даже и не нравился? Так, случайная связь, минутная слабость, морок. Да мало ли. Ты бы женился?

- Ты что, Марсова, с Марса свалилась? Кто сейчас на минутной слабости женится!

- Лёшик, марс - это площадка наверху мачты. Какой-то предок мой был марсовым матросом. Он поднимал и опускал паруса. У него, наверное, был хриплый голос, обветренное лицо и сильные руки. И женщина в каждом порту. Вполне возможно также, что разок-другой он падал с марса, иначе как бы его угораздило жениться?

Лёшик засмеялся:

- Теперь двадцать первый век на дворе. И нейрохирургия, и вся медицина в целом достигли такого уровня, что никакое падение не может уже заставить девушку выйти замуж.

Они балагурили, полуприсев на край бильярдного стола, и совсем забыли об игре. Зазвонил телефон.

- Христина, - сказала Христина в трубку. - Нет ещё. Глупости. Ладно, - она кивнула Лёшику: - Идём! Клавдия велела не марьяжить тебя. Я куплю пива.

- Нет, пива куплю я, - уверенно сказал Лёшик, ставя кий на место, - если бы мы закончили партию, ты бы выиграла. Исходя из счёта.

- Во-первых, мы не считали, во-вторых, не закончили. Я ставлю пиво за свой первый проигрыш.

- Давай в складчину.

- К чёрту компромиссы! Я проиграла - я плачу. Они вместе подошли к стойке, уселись, и Христина

заплатила за пиво для всех.

- Ты уже написала сочинение? - спросила она у Клавдии.

- Сказку про себя и свою семью? Написала.

- Расскажешь?

- Если хочешь.

Клавдия оглядела друзей. На неё смотрели одобрительно, глумливо или не смотрели вовсе. Она начала довольно небрежным тоном:

- Я взяла сюжет из кино. Помнишь, осенью мы смотрели ремейк «Назад в будущее»? Так вот, я начала с того, как проснулась в праздничный день рано утром, решила сделать уроки, чтобы вечером отдыхать, ни о чём не заботясь, и с этой мыслью уснула снова. И мне приснилось, что я лечу над Атлантикой в одном самолёте со своими родителями. Дело происходит лет двадцать назад. Я знакомлюсь с ними, представляюсь ворожеей и прорицательницей. Для начала вкратце рассказываю им их прошлое. Потом разглядываю линии на их ладонях. Делаю вид, что сама потрясена, когда произношу: «Да вы созданы друг для друга!» Наконец пророчу скорое рождение Христофора, их переезд в Родинку, новый город о котором они тогда, понятно, ещё и слыхом не слыхивали. И на прощание скромно прошу назвать их дочь Клавдией, в мою честь, если мои предсказания сбудутся. С тем просыпаюсь; Вообще, весело получилось.

- Интересно. Значит, твои родители познакомились в самолете?

- А почему ты у меня не спросишь, где познакомились мои родители? - хитро подмигивая обоими глазами, влез в разговор Дон-Педро.

- Потому что твои папочки наверняка подружились в «Голубой устрице», - усмехнулась в ответ Христина, - все же знают, что ты христофорный. И сочинение ты, наверно, назвал не иначе как «Голубая мечта сбылась».

- Сочинение я назвал «Трое в лодке, не считая женщин», - засмеялся Дон-Педро и часто замигал глазами.

- А ты написала? - обратилась Христина к коротко стриженной ясноглазой девушке, которую после того, как она стреляла в Ленина, стали звать Каплан.

Каплан ответила, что написала, будто она принцесса, дочь злой ведьмы.

- Нагородила такую волшебную сказку, что Гайдар ногу сломит. Потому что на самом деле папа Яша женился на маме из-за того, что я должна была родиться. Пару лет они помучились, да развелись. Что тут писать?

Христина внимательно посмотрела на Каплан, а Лёшик на Христину.

- Вы с ним видитесь?

- Мама запретила. Но мы связались через Интернет года три назад. Он даже за меня математику решал. Даром что размазня - голова умнющая!

- Лёшик, а ты расскажешь о своём опусе? - ответила в конце концов на пристальный взгляд Христина.

- У вас было достаточно времени наговориться, - вмешалась Клавдия. - Ясно, что ты, милая, ничего не написала и ищешь, у кого украсть идею. Не выгорит, однако.

- Брось! Я написала уже «жили-были». Полдела сделано. Вернусь домой - закончу. Расскажу романтическую историю о том, как мама, вся в чёрном, курила на мосту и сплёвывала через перила. Папа подошёл, встал рядом. У мамы были в руках жёлтые цветы, а с папой чёрный пудель. Или наоборот. А может, цветов не было и пудель был не чёрный. Это неважно. Важно, что они поженились и переехали в Родинку. И в Родинке всё у них стало хорошо. А про хорошо сказки не пишут. Герой непременно должен вляпаться в какую-нибудь дрянь, чтобы стать сказочным. Никак не могу представить себя в образе сказочной героини. На кого я похожа?

- На Дюймовочку, - сказал Лёшик. - Все подряд хотели на ней жениться, а она втихаря откормила огромную птицу и сделала им нос.

Присоединяясь к дружному смеху, у Клавдии на поясе запищал брелок.

- Дай-ка свой телефончик, - сказала она Христине. Христина протянула Клавдии трубку, и та позвонила

Анно. Вернее, она сначала позвонила, сказала, мол, приходи, мы в «Шарашке», пьём пиво за стойкой, а только потом, отдавая трубку, заявила Христине, что сейчас придёт Анно. Трубка снова зазвонила, как только Клавдия выпустила её из рук.

- Христина! - сказала Христина. - Да… Да… Да… Сейчас. - И положила трубку снова в карман.

- Родители ждут меня, - сказала она торопливо. - Я обещала… Потом у нас гости. Извините, но… - Христина повысила голос, чтобы слышали все: - Мне надо идти! Всем пока!

- Тебя подбросить? - спросил Лёшик.

- Здесь недалеко.

- Но всё-таки!

Они встали и пошли к выходу. Клавдия крикнула вслед: «Возвращайся, Лёшик!» На улице Христина попросила аспирин.

- Что с тобой?

- Ничего. Просто я весь день сегодня пью. Голова разболелась. Едем?

- Едем.

Усевшись за руль, Лёшик достал из аптечки аспирин, а из бара воду.

Христина выпила. Машина тронулась.

- Что с тобой? - снова спросил Лёшик, припарковавшись у бокового входа на Кофейную башню.

- Не беспокойся обо мне, Лёшик, не надо. Если что-нибудь случится, ты узнаешь. Только не сегодня. Потом.

Христина уже открыла дверцу, но Лёшик взял её за руку:

- Твои ещё не спустились.

- Не твоя забота. Спасибо за аспирин. Тебе пора.

Христина вышла, с силой толкнула бесшумную дверцу и помахала с тротуара рукой. Машина сдала назад и свернула в проулок. Оставшись одна, Христина снова закурила, достала трубку и позвонила папе.

- Алло, Андерс, это Христина. Я не приду. Знал? Но на ужин я тоже не приду. Вот и славно. Вы ещё на башне? Хорошо. Целуй лягушек в холодные щеки. Потом расскажу. Я вас тоже. Счастливо!

Христина курила, стоя на краю тротуара. Её немного штормило, немного тошнило, немного ломило в виске, а она смотрела на тёмное небо. Вот-вот должны были вспыхнуть фейерверки. Христина ждала.

- Здравствуйте! - услышала она сзади высокий женский голос, обернулась и оказалась лицом к лицу с блондинкой, которую раньше приняла за поклонницу Айры.

- Вы ведь Христина? А я Александра - сестра Анно.

Над головой сестры Анно распустились в тёмном небе призрачные цветы фейерверков. Девушка в быстро увядающем звёздном венке взглянула вверх и предложила:

- Спустимся в Городской сад?

Христина кивнула. В горле только судорога и горечь. Она даже не поздоровалась. Сестра Анно в ореоле огней представилась Христине Ангелом Мщения: строгий профиль, большие, прозрачные, как стекло, глаза, длинные светлые кудри. Возмездие за тот вечер, когда суховатый Анно смотрел на Христину через отблёскивающие стёкла очков, пока рассказывал об эмиграции.

А потом снял очки, близоруко поморщился, потёр пальцами переносицу. Христине вдруг стало до боли жалко всех разбросанных на восток и на запад неприкаянных, ненужных людей. Так жалко…