"Драйв Астарты" - читать интересную книгу автора (Розов Александр Александрович)

10. Никобарские негритосы и много-много мороженого.

=======================================

В матерчатом браслете на левом плече Пири звякнуло негромко и мелодично – как буддистский колокольчик. Тот вытащил коммуникатор и прижал к уху.

– … Ага… Я, врубился… По ходу, мы у стажеров… Легко… А курс?… ОК… – Пири повернулся к Лвок и сказал, – Эйге и Хлот идут. Дай им луч на ближний гейт.

– Hei foa, – обратилась Лвок к китайским стажерам, – сейчас я покажу вам, как юзать ту фигню, которая на турели на крыше.

Назначение поворотного цилиндра, вынесенного на кронштейне от конька, занимала стажеров с момента заселения в fare-tupaiti. То ли, это прожектор, то ли это какое-то устройство оптического наблюдения… Оказалось – ни то, ни другое. Лвок уверенно сориентировала цилиндр, развернув его открытый торец чуть правее севера, ткнула сенсорную кнопку, и… Казалось бы, ничего не произошло, однако, через несколько секунд, Пири удовлетворенно сообщил:

– ОК, они видят луч, через три минуты нарисуются здесь.

– Инфракрасный лазер? – догадалась Юн Чун.

– Ага, – подтвердила Лвок.

– А почему вы не пользуетесь оптическим диапазоном? – спросил Линси Ли.

– Исторически сложилось, – ответил Пири, – Мы тут были, как бы, в нелегале, и соответственно, ходили по ночам, без никакого оптического освещения.

– А что за машина?

– Скринер. Патрульный «пингвин», переделанный под грузовик.

… На море, при ясной погоде, не бывает полной темноты. Всегда есть хотя бы блеск звезд, не говоря уже о Луне (если таковая присутствует на небе). Серп Луны стоял довольно низко, но поставлял достаточно прямого и отраженного водой света, чтобы можно было разглядеть тело, похожее на некрупного кита, сильно сплюснутого по вертикали, скользящего в метре над лагуной, растопырив длинные широкие грудные плавники. В полете это псевдо-китообразное, издавало лишь тихий звенящий шелест. Потом, когда оно коснулось воды, добавился негромкий плеск, и темная туша мягко ткнулась в демпферы пирса, замаскированного в прибрежных зарослях мангров. На китовой спине открылся люк, и оттуда донеслась тирада из грубых ругательств.

Пири почесал в затылке и прокомментировал:

– Привезли что-то толковое, и обиделись, что их не встречают. Пошли, глянем.

– Может быть, надо помочь с выгрузкой? – спросила Юн Чун.

– Ну, ещё бы! – подтвердила Лвок, набирая что-то на своем коммуникаторе, и уже в микрофон добавила, – хэй, Акри, буди своего обормота, и выкатывайте плавкран на позицию… Прилетели и привезли… Судя по осадке, там тонна груза, не меньше…

– А откуда они прилетели? – поинтересовался Линси Ли.

– От индусов, с Никобара, – ответил Пири, – Ну, foa, пошли уже…

Маскировка, соблюдавшаяся по местной привычки-традиции, была отброшена, и над пирсом вспыхнули галогенные лампы, осветив пришвартованный экраноплан и пару фигур, представлявшую собой экипаж этой машины. Оба были одеты одинаково – в нечто, напоминающее короткие фартуки цвета хаки с полудюжиной карманов. Эйге – крепкий смуглый парень среднего роста, был похож на мексиканца, а Хлот как будто сошла с картины Гогена «Пробуждение Техури – молодой жены художника». Очень типичная деревенская таитянка – плотно сложенная и мягко-грациозная, как хорошо покушавшая кошка. Правда, добродушного настроения, как правило, свойственного хорошо покушавшим кошкам, в ней сейчас не было ни на сантим.

– Что за долбанная фигня!? – обратилась она к «комитету по встрече», – Мы, как две пчелки, летим шесть астрономических часов, везем вам мороженое, заработанное каторжным трудом на Тилланчонке, и хоть бы один засранец вышел махнуть рукой! Тишина, блин. Все спят, едят, пьют, трахаются, короче все заняты, и всем пофиг!

– Хлот! – окликнула её Акри.

– А? – отозвалась та.

– …Знаешь, ты очень-очень хорошая, замечательная, чудесная, ты классная, а ещё, прикинь, ты самая красивая, самая сексуальная… Ну, вообще, нет слов!

– Что, правда? – недоверчиво спросила Хлот.

– Точно тебе говорю.

– И Эйге тоже красивый, замечательный и сексуальный, – добавила Лвок.

– ещё я инженерный гений, – сказал он.

– Это в смысле…? – поинтересовался Трэм.

– В смысле, как по-твоему, сколько мы загрузили мороженого?

– Ну… – Трэм задумался, – …Вроде, собирались взять четыре центнера.

– Дюжину, – лаконично проинформировал Эйге.

– Ты гонишь! – не выдержал Пири.

– Сам считай, когда будешь разгружать. Три фризера, в каждом по четыреста кил.

– А два лишних фризера откуда? У вас же был только один.

– Оттуда. Чаю нальете – расскажем.

Пири быстро вскарабкался на фюзеляж, откинул грузовой люк, и тихо произнес:

– Мама… Ой…

– Реально три фризера? – спросила Лвок.

– Типа, да, – подтвердил он.

– Так это же классно! А мы-то думали: с чем дальше пить чай?

– А где зависаем? – спросила Акри.

– Так вот, у них, – и Лвок выразительно кивнула в сторону китайских стажеров.

…

…Когда все три морозильных камеры были, общими усилиями, перемещены в ангар у пирса и подключены к местной электросети, Юн Чун осторожно заметила, что ночь и, может быть, пора спать. Это предложение подверглось острой критике за пессимизм и заменено на гораздо более конструктивное. Постановили: взять полведра мороженого, продолжить чаепитие у стажеров, и послушать сагу о подвигах на Никобарском острове Тилланчонк. На восемь персон места было в самый раз, как будто reva-parada, с таким расчетом и проектировалась. Первые порции мороженого раскидали по мискам, и…

– … Короче, так… – Эйге отхлебнул чая из алюминиевой армейской кружки, – …Мы прилетели за час до полудня, смотрим: остров не один! Их 11 штук, провалиться мне сквозь небо! Тилланчонк это цепочка островов, вытянутая на 10 миль с севера на юг. Ширина у этой цепочки примерно 2/3 мили. Вот такой оперативный простор.

– Со спутника смотрели, был один, – напомнила Акри.

– Мангры, – объяснила Хлот, – Проливы между островками узкие. Заросли целиком.

– А клиенты знали, что островов много? – спросил Трэм.

– Нет. «Bharati Naval Group» купила не глядя, поскольку дешево. Мумбайский стиль: хватай, пока дают, потом разберемся. Они подрулили на катере с Грэйт-Никобар по нашему звонку, почти одновременно с нами. Они даже про туземцев не знали.

Лвок сделала большие глаза.

– Про туземцев?

– Ага, – подтвердил Эйге, – Черные, некрупные. Vahine симпатичные, похожи на тебя.

– А в пятак? – грозно осведомилась она.

– За что? Я же сказал: они симпатичные, хотя, натурально-первобытные. Палеолит.

– Много? – спросил Пири.

– Двадцать более-менее взрослых плюс мелкие. Габхар, который менеджер проекта, просто выпал в аут: это же охраняемый микро-этнос, такая бюрократия… Короче, позвонили в Мумбаи, директору Раджхошу. Тот говорит: «Все отлично! Сейчас мы оформим опеку над этим племенем, это огромный плюс для имиджа. Вы только как-нибудь договоритесь, чтобы сами туземцы согласились».

– И как? – спросил Линси Ли.

– Обще-человечески, – сказала Хлот, – Музыка, танцы, сгущенка и коктейль Джерри.

– Коктейль? – удивился он, – Мне казалось, этим племенам нельзя давать алкоголь.

– Коктейль Джерри, – пояснила она, – Это такой экстремальный анти-инфекционный препарат из нескольких видов наноботов. Его придумал док Джерри Винсмарт.

– Винсмарт? – переспросила Юн Чун, – Тот самый, который клонировал эректусов?

Хлот утвердительно кивнула.

– Тот самый. Главный его конек – молекулярные роботы. Слышала про ликвидацию эпидемии на островах Удан-Лоти в Арафурском море? Он там рулил. Такие дела.

– На Тилланчонке у нас получился скандал с индийскими чиновниками вокруг этого коктейля, – продолжал Эйге, – Они прикатили с Грэйт-Никобар, на тему оформления микро-этноса, а мы уже успели уколоть две детские задницы.

– Что-что? – переспросил китайский лейтенант.

– Дети подцепили что-то типа лихорадки, – объяснила Хлот, – При палеолите это не лечится. Травки местного колдуна – хорошая штука, но от таких инфекций не спасают. Девчонки – мамы, уже приготовились к… У них это часто бывает. Поэтому племя и маленькое, хотя рожают много. Я им говорю: ну-ка давайте своих мелких сюда.

– Они дали тебе своих детей? – удивился Линси Ли.

Хлот сделала глоток слегка остывшего чая и снова кивнула.

– По их понятиям, киндеры были все равно, что мертвые. А тут хоть какой-то шанс.

– ещё они приняли тебя за свою, – добавил Эйге, вынимая коммуникатор, – Лвок бы вообще легко сошла за местную, но и так нормально. Вот, смотрите фото.

В центре кадра располагалась Хлот, на которой был только пояс для фридайвинга и браслет с коммуникатором на плече. Справа и слева от нее стояли девушки-туземки, действительно похожие на Лвок, и одетые только в пояски и наплечные браслетики, сделанные из каких-то ярко-рыжих растительных волокон.

– Ты крупнее, – заключил Трэм, слегка хлопнув Хлот по спине.

– Да. Я крупнее, значит, по логике тех девчонок, я и умнее. Кстати, через три часа, их киндеры были, как новенькие. А тот чиновник погнал волну: вмешательство в жизнь самобытного социума запрещено правилами. Я ему объясняю: прикинь, если это твои дети? Не помогать им из-за этих правил? Тогда он согласился и составил протокол об экстренной помощи, а вообще-то у них в Индии, туземцами занимаются специальные медики. Они есть на Грэйт-Никобар, но на Тилланчонк они приедут только завтра.

– По итогу, сколько островков оставили за туземцами? – поинтересовалась Акри.

– Три самых северных, где они и живут. Восьми остальных островков для полигона «Bharati», как выяснилось, вполне достаточно. С южной стороны запросто ставятся платформы гектаров на триста, а им суша нужна только для жилых модулей, стенда, компьютерного центра и вертолетной площадки. Сами тесты, понятно, в акватории.

– Что за тесты? – с невинным видом, спросила Юн Чун.

Эйге фыркнул и пожал плечами.

– Так они нам и доложили, ага. Я думаю, что ныряющие флаеры, но фиг его знает.

– Вы сами-то поныряли? – спросил Трэм.

– А то ж! Как бы мы иначе определились на счет платформы? Там вулканический фрагмент на глубинах 10 – 15. Ставь фермовые опоры, и лепи сверху, что хочешь.

– И все же, не понимаю, – произнес Трэм, – откуда ещё два фризера с мороженым?

– Подарок Габхара, – ответила Хлот, – Вернее, он сказал, что не только от него, а от

команды. Если бы мы не взяли, они бы обиделись. А мороженого много не бывает.

– А что в мире? – спросил Эйге, – Мы за день ни разу новости не смотрели, во как!

Лвок слизнула последний кусочек мороженого из своей миски, жестом попросила добавки, облизнула губы, хлебнула чая и объявила.

– Главная свежая тема: европейские оффи застряли между жопой и жопой, и хотят выскочить оттуда путем нового крестового похода против мавров. Но у них хилый контингент, поэтому в поход предлагается идти неграм, папуасам и нам.

– Мавры – это те, которые на Маврикии? – уточнила Акри.

– Нет, мавры – это мусульмане. Их так называли лет тысячу назад. Типа, архаизм.

– Пфф… – Акри недоуменно почесала колено, – …На фиг нам их крестовый поход?

– Они за это отдают нам марсианскую «Каравеллу», – ответила Лвок.

– Марсианскую «Каравеллу»? Что, весь проект?

– Ага. Типа того. Они даже штаб проекта переносят к нам на Муруроа.

На reva-parada возникла пауза. Фрирайдеры дружно замолчали от изумления

– Круто! – произнес Эйге через пять секунд, – И откуда надо выгнать мусульман?

– Я так поняла, что из Франции, – не совсем уверенно сказала Лвок, – Так говорил их кардинал по TV, и намекал на парня по имени Карл Мартелл, который один раз уже выгонял мусульман, но давно умер. Вообще, с этой сделкой все как-то мутно.

– А при чем тут кардинал? – спросил Трэм, – Во Франции же есть президент.

– Ну! Я и говорю: мутная сделка.

– Не сделка, а подстава, – заявила Хлот, – Кардиналы это римско-католические оффи. Контра в двадцатом поколении. С ними один разговор: пулю в лоб и мясо в море.

Пири задумчиво плюхнул в её миску четверть кило мороженого и заметил:

– Белая акула – морской вредитель, но она дает печень, богатую витамином «А».

– Это ты к чему? – спросила она.

– К тому, что если их выпотрошить, то может получиться очень даже неплохо.

– Ага, щас! – фыркнула Лвок, – Так они и дали себя выпотрошить, – Оффи-католики знаешь, какие хитрожопые? Они две тысячи лет гребли людям мозги. Хлот права: их следует сразу гасить, и точка. А не разговоры разговаривать.

– Так и мы не пальцем деланные, – возразил он, – Тоже умеем обводить вокруг буя. Понятно, что они хотят втравить нас в войну с исламистами в своей Европе, а сами остаться белыми и пушистыми, и потом показывать на нас пальцем: «У, звери!». И, наверное, они надеются прикормить канаков-католиков. Второе, конечно, фигня, но первое они могут устроить, если мы будем хлопать ушами. Так?

– По ходу, так, – согласилась Лвок.

Юн Чун помахала ладошкой, чтобы привлечь к себе внимание.

– Я не поняла: а почему ваши католики не могут стать агентами влияния Ватикана?

– Ну, вот я, например, католик, – ответил Пири, – как сделать из меня такого агента?

– Вряд ли ты представляешь себе, как мыслит католик, – вмешался Линси Ли.

– Как это я не представляю, если я и есть католик?

– То есть как, ты католик? – изумленно переспросила Юн Чун.

– Я вам третий раз говорю: я – католик… Hei, foa, тут мне не верят!

– Католик-католик, – подтвердила Лвок, – У него есть катехизис и библия в мобайле.

Китайский лейтенант недоверчиво потряс головой.

– Ты что, веришь в бога, рай, ад, воскрешение Христа, смертные грехи, исповедь…?

– Я верю в высшее существо, которое создало вселенную, имея в виду, что разумные существа сумеют в ней толково устроиться, – пояснил Пири, – организовать здесь все более-менее к своей пользе, и стать счастливыми. Но, если все делать через жопу, то получится наоборот. Это к вопросу про рай и ад. А Кри – это парень, через которого высшее существо сообщило то, что я тебе сейчас сказал. Если мыслить логически, то можно и так догадаться, что мир надо организовывать для себя, а не наоборот.

– А смертные грехи и исповедь? – напомнил Линси Ли.

– Смертный грех, это когда ты делаешь что-то через жопу. А исповедь – это когда тебе хватает мозгов, чтобы признать: «Да, блин, я что-то сделал через жопу». Необходимое качество в жизни – умение признавать свои ошибки, чтобы их не повторять.

– А через жопу или не через жопу, это решает священник? – спросила Юн Чун.

– Наоборот, – сказал Пири, – Поп ничего не может решать за другого человека. Если человеку трудно что-то решить, то поп ему подскажет чисто по психологии, как себя настроить на решение проблемы. Типа, чтобы не прятать голову в песок, как страус.

– А десять заповедей? – поинтересовался лейтенант.

Пири широко улыбнулся и кивнул.

– Ага, есть про это легенда в библии. Люди спросили Кри: вот, типа, мы слышали про целую кучу заповедей. Кри ответил: не слушайте всякую херню. Заповедей всего две. Относиться к людям по-человечески, и относиться к себе по-человечески. Точка.

– По-моему, это не католицизм, – осторожно заметила Юн Чун.

– Это католицизм! – отрезал Пири, – Так черным по белому написано в постановлении Верховного суда, которое приняли ещё в координатуру Накамуры. Оно есть в архиве.

Китаянка сосредоточенно помешала ложкой в миске с подтаявшим мороженым.

– Не понимаю: на что же рассчитывает кардинал Жюст?

– Может, он просто не в курсе, поэтому и надеется, – предположил Трэм.

– Я, конечно, в его извилинах не рылась, – сказала Лвок, – Но, по-моему, этот субъект устроил театр не для наших католиков, а для своих. Я так мыслю. Во Франции есть нормальные люди – католики в культурном смысле. Notre-Dame, и всякое такое. Ну, короче, искусство. Они скажут: классно! Теперь нас не будут считать дебилами из-за нашего католицизма. Есть наоборот, отмороженные на весь мозг. Они тоже скажут: классно! Теперь с нами меганезийцы, и мы так врежем тряпкоголовым, что сам Карл Мартелл нам позавидует, хотя он и умер. Называется: комплексный охват аудитории.

– Толково, – согласился Эйге, – Кардинал с этого будет иметь профит. А мы?

– Марсианская «Каравелла» и технополис на Муруроа, – напомнила Акри.

– Маловато будет, – проворчал он, – Ради этого не стоит лезть в европейскую войну.

– А снятие негласных барьеров? – спросил Трэм, – Ты прикинь, сколько мы могли бы иметь дополнительного табаша, если бы для массового юро мы не были, это… Ну…

– Non grata, – подсказала Акри.

– …Точно! А если европейские масс-медиа перестанут лить на нас говно, и начнут, наоборот, рассказывать, какие мы классные ребята…

– Это с чего вдруг? – перебила Хлот.

– А с того! Им Папа Римский прикажет. Ну, или кто у них там генеральный оффи по идеологии. Прикинь: им иначе никак не сыграть этот спектакль.

Хлот взвесила на ложке изрядный кусок мороженого и глубокомысленно изрекла:

– По ходу, европейские оффи здорово влипли, если решились на такое дело.

– Главное, чтобы мы с этим не влипли, – заметил Пири, – Война это ведь такая штука: начать легко, а закончить… Короче, я сомневаюсь. Оно нам надо?

– В любом случае, это не от вас зависит, – ответила ему Юн Чун.

– А от кого же? – удивился он.

– От правительства.

– Ну, ты сказала, гло! От правительства? Фи! Да мы хоть сейчас накатаем заявление в Верховный суд, и послезавтра все, кто в правительстве начал эти игры, должны будут докладывать Коллегии суда в прямом эфире, что тут за покер, и какие в нем ставки.

– А кто, кстати, сказал, что мы будем за это воевать? – спросил Трэм.

– Такое условие сделки, – сказал Эйге, – Нет платежа, нет товара.

– А с чего ты взял, что наша сторона под этой сделкой подписалась?

– Ну, а с чего бы иначе европейские оффи перенесли к нам марсианский проект?

Трэм прикурил только что свернутую самокрутку и произнес.

– А я думаю, что европейские оффи действовали в расчете на то, что мы, примем эту сделку, как бы, из солидарности. Ну, типа, они нам сделали шаг навстречу.

– Кстати, кардинал так и говорил, – вставила Лвок.

– Ага! – Трэм подмигнул ей, – Только нас, согласись, не гребут их расчеты.

– Не гребут, – согласилась она.

– Вот! – продолжал он, – Тем более, что этот шаг они сделали не потому, что они нам доверяют, а просто от безысходности. Некуда им больше шагать. Такая засада.

Лвок вздохнула и покачала головой

– Эти оффи подстраховались. Пригласили наших ребят на фестиваль «Католические студенты за прогресс и взаимопонимание». Начало – 20 июня в Париже.

– Ты намекаешь, что они сделали из канаков-католиков мишень для исламистов?

– А разве не так?

– Ты на сайт INDEMI сегодня заходила? – спросил он.

– Нет, а что?

– Так вот, зайди.

– ОК, – сказала она, и подвинула к себе стоящий в углу ноутбук, – Заходим. И что мы видим на эту тему… Упс… Сюрприз…

Она развернула экран так, чтобы все могли прочесть в ленте текущих объявлений:

***********

Мероприятие: Католические студенты за прогресс и взаимопонимание (фестиваль).

Организаторы: Папская академия Римской католической церкови (ЕС, Ватикан), Университет Сорбонна (ЕС, Франция, Париж), Мэрия города Париж.

Место проведения: ЕС, Франция, Париж.

Время проведения: 20 июня – 25 июня.

Тематика: Гуманитарная, научно популярная, политическая, религиозная.

ИНФОРМАЦИЯ О МЕРАХ БЕЗОПАСНОСТИ.

Гражданам Меганезии, желающим посетить данное мероприятие, рекомендуется обращать внимание на обычные европейские факторы риска (см. ЕС, риски). При криминальных угрозах: обращаться в локальную полицию (см. Париж, полиция), и временное представительство международных сил безопасности (см. Временный регламент международной военизированной полицейской бригады в Париже).

УРОВЕНЬ РИСКА: Желтый.

***********

Линси Ли пробежал текст глазами и немедленно поинтересовался:

– Что представляет собой эта международная бригада?

– Сейчас посмотрим… – Лвок щелкнула мышкой, – … Ого! Реальные живопыры!

– Такой играющий состав соответствует «оранжевому» уровню, с вариантами на «красный», но уж никак не «желтому», – заметил Эйге, – Вот, артисты. Они бы ещё «зеленый» поставили…

– INDEMI поставила «желтый», значит, там есть уверенность, что уровень угрозы не достигает «оранжевой» планки, – ответил Трэм.

– Трэм прав, – поддержал Пири, – Шеф Лаполо не стал бы нарушать Хартию. Сказано «желтый» – значит «желтый».

– Joder! Как все мутно! – проворчала Лвок.

…