"Мутант-59" - читать интересную книгу автора (Педлер Кит, Дэвис Джерри)

8

Район, примыкающий к вокзалу Кингз-кросс, представляет собой, надо думать, один из самых сложных транспортных узлов в мире.

На поверхности раскинулся большой и причудливый комплекс дорог с никогда не прекращающимся движением. Грузовики со стоном заворачивают вверх по Йорк-вэй, направляясь к Грейт-Норт-роуд; густые потоки фургонов и лимузинов текут на запад по Юстон-роуд к центру города, и там, где эти потоки встречаются, создается почти немыслимый хаос. Всего здесь, в непосредственной близости к вокзалу, сходятся шесть крупных улиц, и к этому еще следует добавить транспорт, движущийся к расположенному чуть дальше на запад вокзалу Сент-Панкрас.

Шум, грохот, зловоние выхлопных газов — таков удел этих улиц с раннего утра до поздней ночи. Пешеходы, которые рискнули попасть в это царство гула, лязга и скрежета тормозов, с трудом увертываются от напирающих на них чудовищ и стараются как можно скорее нырнуть в дезинфицированную атмосферу подземки или лезут наверх, навстречу свисткам и толчее железнодорожных платформ. Либо вниз, либо вверх — других путей спасения отсюда попросту нет.

Под запруженными тротуарами и содрогающимися мостовыми расположен еще один запутанный узел: тоннели, переходы, эскалаторы, пути — станция метро Кингз-кросс. Те, кто проносится по ярко освещенной паутине ее тоннелей, никогда не задумываются, что их окружает еще и хитросплетение городских артерий — водопроводных, газовых и сводчатых канализационных труб, а также кабелей и коллекторов, пронизывающих все вокруг. Одних только труб, стань они видимы, хватило бы, чтобы вызвать у пассажиров острый приступ клаустрофобии, а если еще представить себе давление, оказываемое на них толщей земли…

В сутках есть, быть может, всего два часа, когда на земле и под землей воцаряется относительный покой. От половины второго ночи до половины четвертого утра движение, наконец, сокращается, и опустевшие туманные улицы мрачно блестят в резком свете натриевых ламп. А внизу, по гулким окоченевшим тоннелям движется тем временем небольшая армия уборщиков, обходчиков и техников-ремонтников, которая методически очищает сверкающие рельсы от масляных натеков и осматривает переплетение линий связи и силовых кабелей, подвешенных прямо к ребрам чугунных колец.

Те, кто передвигается по земле, и те, кто идет или едет под землей, никогда не видят друг друга, хотя кое-где их разделяет всего лишь метровое пространство, только оно и препятствует невообразимому смешению.

В районе Кингз-кросс пересекается пять уровней рельсовых путей. Прежде всего это проложенные по поверхности линии Британских железных дорог, затем, сразу под поверхностью, выстроенная еще в прошлом веке компанией «Метрополитен» линия Иннер-серкл — внутренняя кольцевая. Чуть ниже кольцевой недавно пробита так называемая Сэмсоновская линия — от станции Виктория к кварталам Хорнси и Аплингтон, затем, еще ниже, лежат тоннели линии Пикадилли и, наконец, самая глубокая из всех — Северная линия.

Каждая из этих линий построена своим, отличным от других способом. Стены тоннелей Иннер-серкл, к примеру, сложены из кирпича, а пути здесь покоятся прямо на голой земле. Сэмсоновская линия, напротив, собрана из бетонных секций. Поскольку она вклинилась между кольцевой и Пикадилли, то во время ее строительства лишенные поддержки пути старинной Иннер-серкл пришлось кое-где специально укреплять стальными плитами и во избежание обвала подводить под них гигантские гидравлические опоры.

Прежде чем Лондон был сплошь покрыт безобразной каменной и бетонной коркой, с Северных холмов к Темзе стекали несколько вольных речушек. Но когда человек, неуемный строитель, разбросал плоды своих трудов по всей округе, речки эти выпрямили, сузили и в конце концов загнали под землю и заперли в трехметровых трубах. Так, речка Флит, некогда открытая солнцу и небу, а теперь превращенная в сточную канаву, протекает буквально за стеной одного из подземных кассовых залов метро.

В путаницу тоннелей вплелись еще и две крупные параллельные водопроводные магистрали, газовые магистрали полуметрового диаметра, а также обводной канализационный канал, сооруженный еще в 1842 году.

Жизнь современного города — в сущности, баланс на острие ножа: она зависит от равновесия между отдельными перегруженными системами и от отсутствия нежелательных взаимодействий между ними. А подобное взаимодействие может возникнуть буквально от тысячи причин.

Именно такое незначительное происшествие привело в конце концов к катастрофе в тоннеле Сэмсоновской линии неподалеку от станции Кингз-кросс.

В действительности все началось несколькими неделями ранее, когда сквозь дефектный стык меж двумя секциями Сэмсоновской линии просочилась никем не замеченная капелька воды. Заурядная эта капелька сама по себе не составила бы ни малейшей опасности. Но в данном случае вода оказалась из протекающей по соседству бывшей речки Флит.

Опять-таки и этот факт остался бы без последствий, если бы просочившаяся вода не содержала в себе двух необычных ингредиентов и если бы кабели, висящие на стенке тоннеля, не были покрыты оболочкой из пластика. Злому случаю было угодно, чтобы внешняя оболочка кабеля была именно пластмассовой, в то время как собранные в нем провода в большинстве своем несли на себе изоляцию из синтетического каучука.

В течение последующих недель пластмассовая оболочка, понемногу размягчаясь и разлагаясь, отваливалась влажными клейкими кусочками с дурным запахом. Однако каучук все еще предохранял жилы проводов, так что электрические цепи продолжали работать и системы связи оставались нетронутыми; ни к инженерам, ни к диспетчерам никаких тревожных сигналов не поступало.

Реакция нарастала медленно, если не считать легкого шипения вздувающихся и лопающихся на поверхности изоляции пузырьков. Пузырек за пузырьком — и тоннель постепенно стал заполняться газом. Частично он рассеивался, частично отсасывался вентиляционными устройствами, но какое-то его количество все же задерживалось в путевых «карманах», накапливалось во вспомогательных помещениях и между поперечинами тоннельного свода.

На улице толпы служащих спешили домой, закрывая лица воротниками пальто от пронизывающего декабрьского тумана. Входы в метро, как разверстые пасти гигантских доисторических чудовищ, заглатывали людские потоки, и те стекали по ступенькам и эскалаторам вниз, навстречу яркому свету и теплу. Едкая мгла замедлила уличное движение едва ли не до скорости пешехода, машины нетерпеливо рычали и чадили, повинуясь жестам полисменов в надетых поверх шинелей светящихся оранжевых жакетах.

А под землей, в заполненном газом тоннеле Сэмсоновской линии, реакция наконец-то оголила две медные жилы. Они располагались одна над другой, и верхняя, под напряжением 170 вольт, провисла над нижней, которая была заземлена. Они соприкоснулись. Мгновенная искра — и ток, питавший линий, оборвался.

В диспетчерской на Кобург-стрит дежурный инженер в изумлении поднял брови: перед ним загорелся невиданный прежде сигнал. В ту же секунду в тоннеле раздался первый взрыв — вспыхнул пойманный в ловушку газ. Произошло это в промежутке меж двумя поездами, движущимися на север, и ударная волна оказалась, таким образом, стиснутой цилиндрическим пространством между ними.

Стремительная стена пламени ударила в хвост первого поезда и разнесла стекла в кабине машиниста второго. Когда сила взрыва достигла апогея, крепление секций тоннеля не выдержало, и они разошлись, потянув за собой стальные и бетонные конструкции расположенной выше линии Иннер-серкл. Между линиями проходила шестидесятисантиметровая газовая труба — она лопнула, и вниз, в тоннель, хлынул еще и поток бытового газа. Он заполнял пространство между двумя поездами, а на стенах искореженного тоннеля еще тлели недогоревшие провода. Достигнув определенной концентрации, смесь бытового газа с воздухом тоннеля тоже взорвалась.

С ревом, слышным на километры вокруг, тоннель Сэмсоновской линии взлетел вверх, пробив кирпичный свод Иннер-серкл и метровый слой грунта, отделявший его от поверхности. Именно в этот момент Джеррарда и его спутников глубоко под землей швырнуло навзничь на рельсы.

Мостовая вдруг стала постепенно, как при замедленной съемке, вспучиваться, а потом лопнула, словно волдырь, и из-под земли к небесам вырвался, как при ядерном взрыве, желто-оранжевый огненный шар. Ударная волна, всколыхнув туман, разорвала его на кривые полосы и понесла сквозь плотные ряды машин.

Движение прекратилось: машины сталкивались, переворачивались, вылетали на тротуары, сбивая пешеходов. Огромный грузовик с прицепом, груженный стальными трубами, развернувшись юзом, сшиб две другие машины, а его кабина, отделившись, перевернулась и съехала в зияющую дыру. Трубы свалились и покатились на онемевшую от ужаса толпу, круша и подминая ее под себя, подобно чудовищному рольгангу.

На линии Иннер-серкл машинист тщетно пытался остановить переполненный состав, мчавшийся в сторону взрыва. Но это ему не удалось, и головной вагон вылетел на участок, лишенный опоры, пошел под уклон и спикировал вниз, на Сэмсоновскую линию. Вагоны смяли друг друга, обратившись в кровавое месиво пополам со стеклом и щепой.

Лопнувшая газовая магистраль, еще недавно замурованная в бетон меж двумя тоннелями, теперь извергала ввысь десятиметровый столб огня. Гигантский факел плясал на обломках вагонов, и высохшая от времени древесина превращала их в кошмарный погребальный костер.

Из желтой мглы показались пронзительные синие «мигалки» полицейских машин, тревожно взвыли сирены карет скорой помощи. В фургонах прибыли люди в форме, которые быстро и умело оттеснили толпу и перекрыли подъезды к району бедствия. Пожарные боролись с пламенем, извергавшимся из кратера.

Джеррард обвел спутников взглядом. Анна кивком показала на начальника станции:

— Что с ним?

— Вероятно, выкарабкается, если мы не застрянем здесь уж очень надолго, — ответил Джеррард. — Левосторонний отек легкого…

— Этого нам только не хватало, — буркнул Первис и отвернулся. Посмотрев в тоннель, он добавил: — Долго они там собираются возиться? — По тоннелю уже начал просачиваться дым. — Здесь мы скоро попросту задохнемся…

— Но мы все еще не знаем, что произошло, — откликнулся Джеррард.

Первис посмотрел на него с раздражением.

— Черт с ней, с причиной, но не бросать же здесь этого бедолагу!

Тут Джеррард обратил внимание на третьего из компании Первиса: это был тощий человек с темными волосами и каким-то птичьим лицом. За все время он не проронил ни слова.

— Ладно, — сказал канадец, — только помогите мне оба…

Первис кивнул в сторону тощего:

— Это Харди, секретарь нашей фирмы…

Джеррард вновь подумал, что представляться в подобных обстоятельствах — совершеннейший абсурд.

Дым уже вился вокруг них, начальник станции дышал, широко раскрывая рот и время от времени надрывно кашляя. Джеррард рывком поднял его на ноги. Харди подобрался с другой стороны и подсунул руку под плечо больного, однако сдвинуть обвисшее тело ему оказалось не по силам.

— Извините, у меня что-то не получается, — начал он.

Первис бесцеремонно оттолкнул его.

— Дайте-ка я…

Он положил руку начальника себе на плечи и, ухватившись за нее, оторвал его тело от земли.

Бледная как полотно Вэнди прижимала к носу платочек. Анна прикрыла рот шарфом. Все двинулись дальше — Харди, взяв фонарь, освещал дорогу.

Пошатываясь, они брели по дымному тоннелю, перекресток уже скрылся за спиной. Анна шла следом за Джеррардом, которому не без труда удавалось удерживать на ногах начальника.

— Люк, — тронула она его за руку.

— Да?

— А что если поезд, который позади, покатится на нас?

Джеррард слегка повернул к ней голову.

— Я тут видел какие-то соединительные проходы. Кажется, Холден называет их сквозными норами. Спрячемся в одну из них…

— Да куда же, черт возьми, подевались эти двое? — ворчал Первис.

В самом деле, они уже прошагали по изгибающемуся тоннелю метров триста, а Слейтера или Холдена не было и в помине.

— Должно быть, мы уже недалеко от следующей станции, — предположил Джеррард.

Но тут Харди сдавленно вскрикнул и, остановившись, направил луч фонаря на что-то впереди. В мутном свете все не сразу разобрали, что это ползущий на четвереньках человек. Когда человек поднял голову, они узнали Слейтера. Невидящими глазами он секунду смотрел на них, а потом упал на рельсы.

Джеррард и Первис, быстро прислонив начальника к стенке, бросились вперед. Джеррард выхватил у оцепеневшего Харди фонарь и склонился над Слейтером. Тот казался мертвым.

— Скорее, — воскликнул канадец, — искусственное дыхание!..

Он ловко перекатил Слейтера на спину и, пощупав пульс, начал ритмически разводить и прижимать его руки к груди. Прошло с полминуты. Джеррард, опять склонившись к лицу Слейтера, уловил первые чуть слышные вздохи. Потом канадец вновь принялся за работу, и наконец минуты через четыре грудная клетка Слейтера судорожно поднялась и ритмично задвигалась.

Джеррард откинулся к стенке. Он и сам дышал тяжелее обычного.

Первис подошел и протянул ему что-то:

— Дайте, вдруг поможет…

Джеррард взял фляжку в кожаной с серебром оплетке и поднес ее к губам Слейтера. Сначала тот никак не реагировал, а потом закашлялся и раскрыл глаза. Он даже попытался подняться, но скривился от боли.

— Вы можете говорить? — Джеррард бережно приподнял его, помогая сесть. — Что случилось?

Слейтер ответил ему усталым взглядом.

— Не знаю. Путь впереди… завален… частично завален.

— А где Холден?

— Хотел пролезть через завал, потерял сознание. Я старался его вытащить, но… не смог.

Слейтер вновь закрыл глаза, тяжело дыша.

— Пойду посмотрю, — сказал Джеррард.

— И я с вами, — торопливо поднялся вслед за ним Первис.

Уклон впереди оказался неожиданно крутым. Свет фонаря осветил лежащие поперек пути искореженные металлические конструкции и груды обвалившейся земли. Путь был перекрыт, только в одном месте между обломками виднелся лаз. Из-под обвала сочилась вода. Все это не могло не действовать на нервы.

— Бог мой! — воскликнул Первис. — На какой мы глубине?

— По словам Холдена, глубина здесь метров восемнадцать. Над нами всего одна линия, Иннер-серкл. Взрыв, наверное, был где-нибудь там…

Не хватало воздуха. Оба начали задыхаться. Джеррард посветил фонарем в узкий лаз.

— Он, должно быть, полез в эту дыру…

Первис шарил по карманам. В тусклом свете фонаря они увидели торчащую из-под обломков ногу. Услышав за спиной чирканье спички, Джеррард в ярости обернулся:

— Идиот, погасите сейчас же! Газ!

Но пламя спички, коротко мигнув, погасло.

— Не горит. Видно, здесь двуокись углерода…

Дышать стало совсем тяжело. Джеррард почувствовал легкое головокружение — это был первый симптом отравления углекислым газом. Он попытался подобраться к Холдену поближе, но силы изменяли ему. Первиса тоже покачивало. Джеррард заставил себя выпрямиться: он уже едва держался на ногах.

— Скорее отсюда! Да двигайтесь же, ради бога!.. — выдохнул он, и они вдвоем, шатаясь как во хмелю и поддерживая друг друга, с трудом выбрались из-под уклона наверх. Добравшись до остальных, оба рухнули наземь.

— Что с вами? — встревоженно вскрикнула Анна.

— Газ… — только и ответил Джеррард. Язык не повиновался ему.

Слейтер сидел с фляжкой в руке. Он уже почти пришел в себя.

— А что с Холденом? — поинтересовался он.

Джеррард слабо покачал головой.

— К нему не пролезть. Никаких шансов. Он, по-видимому, давно умер.

Все помолчали, потом Первис спросил:

— Откуда взялся этот газ?

— Не знаю, — ответил Джеррард. — Ясно только, что нам надо выбираться отсюда, и побыстрей.

— Но здесь-то этот газ на нас не действует?

Голос Харди слегка дрожал.

— Углекислый газ тяжелее воздуха и держится внизу, — ответил Джеррард. — Может, он и поднимается к нам, но постепенно…

С другой стороны тоннеля огонь швырял в них пушистые облака дыма.

— Куда же мы теперь? — спросил Слейтер.

— Кажется, я видел соединительный проход, — заметил Первис, — метрах в пятидесяти отсюда…

— Но мы же не знаем, куда он ведет, — отозвался Слейтер. Он оглянулся на начальника станции, который дышал теперь немного ровнее, но глаз так и не открывал. — Надо выяснить. Растолкайте его!

Первис приблизился к начальнику и потряс того за плечо.

— Эй! — позвал он громко. — Эй!..

Джеррард оттолкнул руку Первиса.

— Дайте мне бренди.

Слейтер протянул фляжку, и Джеррард слегка смочил губы больного. Веки начальника затрепетали, и он открыл глаза. Джеррард склонился над ним, осветив фонарем его лицо.

— Вы меня слышите?

Начальник станции медленно кивнул.

— Нам придется искать другой путь наверх. Тут есть сквозная нора, куда она ведет?

Начальник хлебнул ртом воздух и попытался что-то сказать. Джеррард дал ему еще глоток бренди.

— Там лестница… — проговорил он отрывисто, борясь с удушьем. — Лестница… вниз… на линию… Пикадилли.

— А не вверх?

— Нет… вниз.

— Не станем же мы спускаться еще глубже! — возмутился Первис.

Джеррард в раздражении выпрямился.

— А что еще вы можете предложить? Оставаться здесь? — Дым клубился все гуще. Канадец повернулся к Слейтеру. — Вы в состоянии идти?

Слейтер осторожно пощупал ноги.

— Думаю, что да. Я не подведу!

Джеррард бросил вопросительный взгляд на женщин. Обе кивнули. Тогда он вручил фонарь Слейтеру:

— Мы за вами…

Он подозвал Первиса, и они подняли на ноги начальника станции. Когда они втроем достигли бокового прохода, остальные уже пробрались внутрь. Кое-как им удалось затащить туда и начальника. К немалому общему облегчению, тут было не так дымно и явно ощущался приток прохладного свежего воздуха.

Немного отдохнув, Джеррард с Первисом волоком протащили начальника сквозь небольшой квадратный люк в дальнем конце прохода. За ним оказалось довольно просторное помещение. Спутники их стояли вокруг темного колодца в полу, куда вела старая ржавая лестница.

Харди посветил фонарем вниз. Из отверстия тянуло свежим чистым ветерком. Джеррард решился на риск.

— Есть у вас еще спички? — обернулся он к Первису.

Тот достал из кармана коробок и чиркнул. Спичка загорелась ярким пламенем.

— Газа тут нет, — сделал вывод Джеррард. — Считайте, у нас появился шанс…

— А что делать с этим? — Первис показал на начальника станции, который, опять потеряв сознание, откинулся к стене. — По такой лесенке нам его не спустить…

— Выберемся, тогда возвратимся за ним, — сказал Джеррард. — Пожар ему здесь не страшен, да и дым, пока снизу дует, сюда не доберется.

— Неужели вы его здесь бросите?! — воскликнула Анна.

— Ничего не поделаешь, — ответил Джеррард и заглянул вниз. — Слишком уж он тяжел, без веревок тут с ним не справиться.

— У меня и у вас есть пояса, — продолжала Анна и, посмотрев на начальника станции, добавила: — У него, смотрите, тоже есть. Разве нельзя связать их все вместе?..

— Но в нем без малого сто килограммов! Никакие пояса не выдержат.

В этот момент Вэнди, отвернувшись, залилась слезами, и Анна, к облегчению Джеррарда, оставила спор и принялась ее успокаивать.

— Вот где пригодился бы второй фонарь, — сказал Джеррард.

— Что? — переспросил Первис. — А куда же он делся?

Слейтер пожал плечами.

— Он был у Холдена…

— Почему же вы не забрали его?

Первис был резок и зол. Слейтер ответил просто:

— Я старался спасти человека, а не фонарь!..

Первис бросил на него яростный взгляд, потом направился к лестнице.

— Я на разведку, — заявил он и, перешагнув через край, начал спускаться. Когда его голова была уже на уровне пола, он вдруг остановился. — Дайте мне свой фонарь!

— Он нам самим нужен.

Джеррарду пришлось отвлечься от больного начальника станции. Былое достоинство Первиса испарялось на глазах.

— Не стану я туда спускаться без света! Дайте мне его!

И он властно протянул руку.

— Я вам посвечу, — предложил Джеррард.

Двое мужчин неприязненно уставились друг на друга.

— Постойте, у меня ведь тоже есть фонарик, — вспомнила Анна и открыла сумочку. — Правда, он совсем маленький, но, может быть, пригодится…

Она вытащила крошечный фонарик для подсветки замочных скважин, прикрепленный к колечку с ключами, и включила его. Фонарик послал во мрак тусклый желтенький лучик. Но Первис, не сказав ни слова, взял его и исчез в колодце.

Джеррард обвел взглядом остальных. Потом кивнул Харди:

— Вы следующий. — Харди перелез через край и отправился следом за Первисом. — Теперь вы двое…

Это относилось к женщинам, затем настала очередь Слейтера. Джеррард бросил последний взгляд на начальника станции и, сняв с себя плащ, укутал им бесчувственного толстяка.

— Вы меня слышите? — спросил канадец. Ответом ему было едва заметное дрожание век. — Тогда запомните. — Он говорил почти в самое ухо больного. — Мы пошли за помощью. Понимаете? — Последовал слабый кивок. — Как только сможем, непременно за вами вернемся. А пока вы побудете здесь в полной безопасности.

На этот раз ответного кивка не последовало, только подрагивание век говорило, что больной слышит. Джеррард круто повернулся, посветил фонарем в колодец, затем перекинул ноги на лестницу и начал спускаться. Стены колодца были серыми и липкими, на потемневших от старости кирпичах виднелись натеки извести. Казалось, что находишься внутри печной трубы. До слуха Джеррарда эхом донесся крик Первиса:

— Я внизу!.. Тут вроде бы все спокойно…

Все стали спускаться резвее, подошвы скрипели на древних скобах, хлопья ржавчины сыпались в глаза.

Добравшись донизу, они очутились в невысоком сводчатом помещении с кирпичными стенами. В дальней стене была тяжелая стальная дверь с массивными засовами. Посреди комнаты на козлах лежали какие-то доски, а на них тяжелые гаечные ключи и разной длины трубы. Возле сварочного аппарата валялись две кирки и лом. На полу стоял чайник, а рядом — две кружки и пакетик чаю. Слейтер принялся рассматривать инструмент, а Анна взяла в руки чайник.

— Теплый! — воскликнула она.

— Слава богу, — отозвался Слейтер. — Значит, кто-то был здесь совсем недавно. Вопрос только в том, каким путем он отсюда ушел?

Джеррард направил луч фонаря сначала в самый конец помещения, а потом осветил стальную дверь.

— Вот именно, — Слейтер первым высказал то, что сразу же пришло в голову обоим. — Вероятно, он или они вышли через эту дверь и… закрыли ее за собой. Наверное, так положено, если рядом пожар…

— От того, что мы будем здесь торчать, ничего не изменится, — раздраженно перебил его Первис. — Попробуем выйти другим путем…

Он первым направился в противоположный конец помещения. Тут был спуск. По лицам вновь заструился устойчивый ветерок.

— Воздух-то теплый, — шепнула Анна Джеррарду. Тот мрачно кивнул. — Значит, тут не выйти. Значит…

— Значит, — подхватил Джеррард, — одно из двух: или это просто спертый воздух с линии на другом, более глубоком уровне, или там тоже пожар.

С этими словами он поднял свой мощный фонарь так, чтобы осветить пространство впереди. Там оказался короткий и узкий лаз. В дальнем его конце луч фонаря высветил квадратный железный люк — выход. Тем временем Первис опустил свой фонарик вниз. Свет отразился в большой луже на полу.

— Придется нам лезть в эту лужу, — констатировал он.

— Подождите! — вмешался Джеррард. Первис застыл на месте. — Ну-ка, отойдите немного!

Первис неохотно подвинулся в сторону; Джеррард склонился к лазу и осветил одну из его стенок. По ней шла толстая связка кабелей, едва державшаяся на ржавых кронштейнах. В одном месте провода почти касались поверхности воды. Пролезть под ними было практически невозможно.

— Ну! — сказал Первис нетерпеливо. — Давайте же!

— Легче на поворотах, — огрызнулся Джеррард. — Потерпите. — Он еще раз медленно провел лучом по стене. — А вы что думаете? — осведомился он у Слейтера.

— Чертовски рискованно.

— Почему? — поинтересовался Первис.

— А потому, — ответил Слейтер, — что если эти провода под током и кто-нибудь заденет их, стоя в воде, из него получится неплохо зажаренный бифштекс.

— Какой здесь может быть ток? Мы видели десятки лампочек, и ни одна не горела…

— Их могли просто выключить. А выключатель, допустим, по ту сторону двери.

— Все равно я полезу, — сказал Первис в раздражении и уже наклонился, чтобы втиснуться в узкую горловину.

— А я нет, — голос Слейтера казался особенно спокойным после упрямых и безапелляционных реплик Первиса. — Вам не пробраться на ту сторону, не задев проводов.

Теперь, когда глаза попривыкли к темноте, они стали различать слабый свет, исходивший с противоположной стороны лаза.

— Там что-то светится, — заметил Первис.

— Вот именно, — сухо отозвался Слейтер. — Потому-то я и не советую вам лезть туда.

— А вы можете предложить что-нибудь другое? — осведомился Первис. — Возражать вы мастак, а где ваши предложения?

Слейтер еще более понизил голос и заговорил сдержанно, почти шепотом:

— Будут и предложения, только соблаговолите выслушать. — Первис угрюмо уставился на него. — Пойдемте, я вам кое-что покажу. — Слейтер повел их обратно и осветил фонарем сварочный аппарат. — Вот, извольте. Все в полном комплекте. — Он бросил взгляд на дверь. — Держу пари, мы сумеем выжечь все эти замки и взрезать запоры…

Подняв фонарь, он поднес его к двери и вдруг издал торжествующий возглас. На стене была небольшая распределительная коробка.

— Вот это повезло, — сказал Слейтер. Шагнув вперед, он открыл коробку и опустил вниз рубильник. Тотчас же комнату залил яркий свет, и все, как по команде, инстинктивно прикрыли глаза руками. — По-моему, мы ухватили судьбу за хвост. В нашем распоряжении есть средства пройти через запертую дверь. Надо думать, эта дверь ведет наружу, иначе рабочие торчали бы здесь до сих пор. Разумеется, они ушли только этим путем. И… — он осмотрелся еще раз, — кажется, — он наклонился, — здесь есть даже еда!

— Еда? — переспросила Анна. — Где еда?

Слейтер показал на маленький деревянный ящичек.

— Они оставили нам завтрак.

Анна раскрыла ящичек и извлекла из него немного сыра, сухое молоко, сахар и жестянку, в которой оказались бисквиты. Первис тем временем обследовал дверь.

— Листовая сталь. Толщина не менее сантиметра. Нам никогда с ней не справиться…

Слейтер вдруг, вспыхнув от ярости, резко обернулся и оттолкнул бизнесмена к стенке.

— Да заткнешься ли ты, наконец? Осточертел…

Первис секунду помедлил, потом глаза у него сузились, и он ринулся на Слейтера с поднятыми кулаками. Джеррард встал между ними:

— Вам не кажется, что у нас хватает забот и без матчей по боксу? Только силы попусту тратите, прекратите!..

Какое-то мгновение казалось, что они оттолкнут Джеррарда и схватятся. Но боевого задора у спорщиков не хватило. Первис понуро отошел и сел на доски рядом с Вэнди, а Слейтер принялся за осмотр сварочного оборудования.

Минуту спустя Первис вытащил свою фляжку, встряхнул ее, проверяя, много ли там осталось, затем долил из чайника теплой водой и, навинтив колпачок, еще раз встряхнул, чтобы получше перемешать содержимое.

— Тут немного, но, надеюсь, поможет, — сказал он, предлагая фляжку Анне.

Анна сделала глоток и пустила спиртное по кругу. Последним оказался Слейтер — он перевернул фляжку вверх дном и опустошил ее.

С четверть часа они просто сидели в ожидании, пока благодатное тепло не разольется по усталым конечностям. Лица их давно почернели от сажи. Безупречный деловой костюм Первиса был помят, а кое-где и разорван. Когда хмель взял свое, завязался разговор.

Джеррард неожиданно для себя увлекся беседой с Харди, который по рождению тоже оказался канадцем, просто его акцент за десять лет жизни в Лондоне сгладился. Харди был дипломированным социологом, он специализировался на изучении рынков сбыта и работал на Первиса. Джеррард не удивился, когда узнал, что фирма Первиса выпускает снаряжение для бульдозеров.

Но вот Слейтер, посмотрев на часы, поднялся на ноги.

— Пора начинать! Помогите мне, пожалуйста, — обратился он к Джеррарду.

Вдвоем они кое-как перетащили тяжелые баллоны поближе к двери. Слейтер отвернул главный вентиль и отрегулировал давление.

— Как вы думаете, сколько это займет времени? — спросил Джеррард, кивнув на дверь.

— Не знаю, — ответил Слейтер. — Я давненько не имел дела с этими штуками, но не менее двух-трех часов, все зависит от структуры металла. Дай нам бог, чтобы в баллонах хватило газа.

Оба они хрипло дышали, на лбу у Слейтера выступили капельки пота.

— Вы заметили… — начал Джеррард.

— Да, — перебил Слейтер, — с каждой минутой здесь становится жарче, видно, и содержание кислорода в воздухе падает…

— Точно, — согласился Джеррард. — Не говорите только другим. — Он многозначительно щелкнул по баллону с газом. — Что-что, а дышать нам эта штука не поможет…

— Мы теряем время, — отрывисто бросил Слейтер. — Не могли бы вы отвести всех отсюда подальше? Иногда пламя горелки создает обратный удар, и баллоны взрываются, словно бомбы. Не стоит лишним болтаться рядом.

Слейтер надел защитные очки и открыл вентиль, регулируя подачу кислорода: пламя ударило жесткой свистящей синей струей. Анна решила подняться проведать начальника станции. Джеррард подошел к остальным:

— Придется податься немного назад, просто на всякий случай…

— Что вы имеете в виду? — осведомился подозрительный Первис.

Джеррард кивком показал на пылающий ацетилено-кислородный резак.

— Бывает, они взрываются. Лучше отойти…

Они оттащили тяжелые скамьи в самый дальний угол. Здесь стало заметно теплее, перед ними поблескивал железный квадрат лаза, в глубине которого тускло мерцала вода.

Джеррард возвратился к лестнице. Подняв фонарь, он посветил вверх. Анна уже спускалась. Он опять обратил внимание на ее длинные изящные ноги. «Забавно, пятьдесят на пятьдесят, что мы не выберемся отсюда живьем, а она и сейчас волнует меня…» — подумал он.

Спустившись, Анна заглянула канадцу в лицо:

— Недаром меня учили, что женщина должна избегать крутых лестниц, — сказала она. Джеррард пожал плечами и, ощутив смущение, отвел глаза. Тогда она улыбнулась. — А ему значительно лучше…

— Настолько, что он может спуститься к нам?

— Не знаю, — заколебалась Анна, — посмотрите на него сами.

Джеррард стал карабкаться вверх. С каждой ступенькой воздух становился все горячее, так что, добравшись до верха лестницы, он буквально взмок. Дыма тут по-прежнему было немного, но появился едкий химический запах, от которого першило в горло.

Начальник станций расположился подле лампочки у входа в шахту. Склонившись, он что-то писал. Канадец потрепал его по плечу — вздрогнув, он вскинул глаза. Джеррард едва сдержал улыбку, когда увидел, что больной занят разгадыванием кроссворда из захватанного номера «Дейли миррор».

— Значит, вам лучше? — спросил канадец.

— Много лучше, благодарю вас, сэр, — ответил начальник. Лихорадочный румянец исчез с его лица, да и дышал он, пожалуй, гораздо свободнее. Скатав свою форменную тужурку, он облокотился о нее. — Мне здесь вполне удобно. Да и кроссворд нашелся. Не беспокойтесь обо мне, шеф!

Наклонившись, Джеррард пощупал его пульс.

— Осилите вы спуск?

Начальник станции покачал головой.

— Не думаю. И уж если доберусь донизу, то назад взобраться точно не смогу. Кроме того, — добавил он, — пожар, наверное, скоро погасят, придут спасательные команды. Я думаю, мне лучше остаться здесь.

Джеррард отнюдь не разделял подобного оптимизма, но спорить не стал.

— Воистину вы самый хладнокровный человек в нашей компании, — покривил он душой. Потом бросил взгляд в сторону тоннеля: — Пойду посмотрю, что там.

Он двинулся по уже знакомому пути вдоль заплесневелых кирпичных стен к главному тоннелю. Стены были теплыми на ощупь. В отдалении опять послышался хруст и треск бушующего огня. Волна удушливого горячего воздуха заставила его повернуть обратно к толстяку-начальнику.

— Мы там внизу пытаемся открыть дверь. Когда вылезем, снова взберемся за вами и захватим с собой, договорились?

Начальник станции кивнул и с усмешкой бросил:

— Только не задерживайтесь слишком, а то моя хозяйка распилит меня на части…

— На какое-то время тут может стать еще жарче, но имейте в виду, как только мы откроем ту дверь, циркуляция воздуха сразу улучшится. Тогда у вас здесь будет настоящий сквозняк. Он мигом все остудит.

«Интересно, сознает ли этот человек опасность? — подумал Джеррард. — Может, и сознает, но не подает виду… Пристроился к свету, разложил себе кроссвордик. И ни о чем не хочет беспокоиться, пока в том нет прямой нужды». Джеррард улыбнулся ему еще раз и полез обратно в колодец.

Внизу, заслонив глаза от блеска пламени, он сразу же подошел к Слейтеру. Горелка едва прожгла в металле жалкую полукруглую дырочку. Слейтер на секунду прекратил работу, отбросил с глаз очки, вытер лоб. Он давно уже снял пальто и галстук, пот ручейками струился у него по шее.

— Право, не знаю, горелка ли виновата, металл или я, — сказал он, — только боюсь, что дело движется чертовски медленно. А что там?..

Он жестом показал вверх. Джеррард рассказал.

— Значит, это единственный выход, — подвел итог Слейтер, — если только наши спутницы не протиснутся сквозь ту ловушку.

Он подразумевал лаз. Джеррард покачал головой.

— Слишком рискованно. Одно неверное движение — и…

Не договорив, канадец выразительно повел плечом. Слейтер кивнул и, снова напялив свои очки, занялся дверью. Джеррард присоединился к остальным. Вэнди, совершенно измучившись, прикорнула на груди у Харди. Для того это послужило поводом, чтобы сказать Джеррарду:

— У меня у самого дочка. Только не здесь — я отослал ее домой в Канаду. Ходит в школу в Торонто…

Говорил он, слегка запинаясь, дыша чаще и глубже обычного.

Анна тем временем раскладывала на маленькие аккуратные порции еду. Она встретила Джеррарда улыбкой и показала на два бисквита:

— Это вам…

— Все мне?

— Не валяйте дурака, иначе заберу обратно.

— Ну, разумеется, вам к этому не привыкать, — ответил Джеррард с усмешкой.

— Не люблю вспоминать, — вновь улыбнулась Анна, — но в детстве я ходила в походы со скаутами. Знаете их девиз: «Будь начеку!»? Беда лишь в том, что я так и не научилась ему следовать…

Джеррард поискал глазами Первиса. Тот стащил с себя уже не только пиджак, но и рубашку и расхаживал взад и вперед возле лаза.

— Тарзана заперли в клетку, — заметила Анна.

— Хоть бы сидел спокойно, — отозвался Джеррард. — А то только понапрасну кислород тратит. Что, если мы немного отдохнем? Устраивайтесь, — похлопал он себя по колену.

Анна не заставила себя упрашивать, легла на скамейку и положила голову на колени Джеррарда, который, откинувшись к стене, закрыл глаза и попытался забыться.

Однако сразу заснуть он не смог. То и дело он поглядывал на ее блестящие змеистые волосы, на смугловатое лицо с высокими скулами и длинными темными ресницами. Ему подумалось, что она — едва ли не точное воплощение его идеала женской красоты. «Твое лицо одно из всех» — это Шекспир или «Целуй меня, Кэт»?

Однажды, много лет назад, он повстречал девушку, которая была очень похожа… лицо у нее было почти таким же. Но Анна чем-то ближе к его идеалу. И, подумать только, она замужем за Арнольдом Креймером!.. Он постарался отогнать эту мысль и сосредоточиться на том грандиозном бедствии, какое, видимо, разразилось там, над их головами, — там могло выйти из строя все: связь, освещение, газо- и водоснабжение, транспорт…

Широко ли распространилось это явление? Разрушаются ли пластмассы повсеместно, по всему городу, или только в районе Кингз-кросс? Видение полупарализованного Лондона оказалось непосильным для его утомленного мозга. Мысли становились все более вялыми, и он провалился в глубокий сон.