Дорин Оуэнс Малек Без тебя жизни нет

Глава первая

Лара Дэниелс подъехала к заправочной станции, подрулила к бензоколонке, расстегнула ремень безопасности и вылезла из машины. Медленно, с трудом выпрямившись, растерла затекшую поясницу. Целых пять часов она мчалась без остановки и сейчас чувствовала себя как выжатый лимон. Солнце палило нещадно.

— Жарковато, не правда ли? — услышала она позади себя мужской голос.

Лара кивнула.

— А ведь это только июнь, — улыбнулся заправщик и вытер лоб грязной тряпкой, вынутой из кармана замызганных джинсов.

— Мне полный бак, — бросила Лара, направляясь к магазинчику через дорогу от станции.

— Нет проблем, — ответил парень. — Платите наличными или карточкой?

— Наличными. — Девушка распахнула стеклянную дверь и с наслаждением окунулась в прохладу, охватившую ее, как только она переступила порог магазинчика. Взяв бутылку сока и прижимая ее, холодную, к разгоряченному лицу, принялась рыться в кошельке в поисках нужной монеты.

— Видать, в машине нет кондиционера, — сочувственно заметила продавщица.

— Есть, но неподалеку от Бозмена он что-то забарахлил. — Лара протянула женщине деньги.

— Путешествуете?

— Вроде того. Вообще-то я живу близ Чикаго, а сейчас еду на лето к бабушке. У нее под Ред-Спрингсом ранчо. Лошадей разводит.

— Не иначе как быть засухе, — сокрушенно покачала седой головой продавщица. — Когда так сильно жарит еще до Дня независимости, ставлю десять против одного — дождей скоро не предвидится, это уж как пить дать. Я-то знаю. Всю жизнь тут прожила. — И она протянула Ларе сдачу.

— Поворот на Ред-Спрингс там? — Лара ткнула пальцем в сторону боковой дороги.

— Там, — кивнула женщина. — Миль восемь отсюда. Приметы какие-нибудь знаете? А то ведь спросить некого, места здесь безлюдные.

— Да, у меня все записано, и на память надеюсь — как-нибудь доберусь. В детстве приезжала сюда с родителями, с тех пор, правда, прошло целых одиннадцать лет.

— За это время мало что изменилось. Коневоды — народ упрямый, продавать землю под строительство не желают, а горожане сюда не едут — слишком далеко, да и мы им неинтересны. Потому в наших местах так тихо.

— Вот и хорошо, — улыбнулась Лара.

Она не кривила душой: десять месяцев она пестовала тридцать горластых пятилеток, учительствуя в одной из начальных школ маленького городка в штате Иллинойс, и теперь ее тянуло насладиться бескрайним небом, розовыми закатами и благословенной тишиной.

— Разрешите от вас позвонить? — попросила Лара. — Хотелось бы сообщить бабушке, что я уже близко. Ей известно, что я приеду сегодня, но когда именно — она не знает.

— К сожалению, телефон вот уже неделю как не работает.

— Ну что ж, придется свалиться как снег на голову.

— Счастливого пути! Надеюсь, вы отыщете дорогу! — крикнула ей вслед продавщица.

Лара помахала на прощание рукой, расплатилась за горючее и уселась в машину. Едва она положила руки на руль, как почувствовала легкое волнение и ностальгическое желание снова увидеть дом бабушки Роуз.

Лара была единственным ребенком в семье, ее родители рано умерли. Роуз приходилась матерью ее отцу. Младший сын Роуз, Рон, зимой внезапно скончался от лейкемии. Оставшись одна, Роуз продолжала вести хозяйство на тридцати акрах земли с помощью лишь нескольких работников. Но в конце мая бабушка перенесла легкий инсульт. Узнав об этом, Лара решила провести лето в штате Монтана, с бабушкой, отказавшись от первоначального плана — поехать работать в летний детский лагерь в горах Адирондак. Едва дождавшись окончания учебного года, Лара за два дня собралась и отправилась в путь.

За окном машины мелькали ровные зеленые луга, но, взволнованная близостью Ред-Спрингса и погруженная в свои мысли, Лара не замечала их. Она обдумывала, чем ей заняться у бабушки. За лошадьми ухаживают наемные рабочие, но Лара знала, что бабушкино дело требует сложной бухгалтерии. Прежде ее вел покойный дядя Рон, теперь ослабевшая Роуз не справляется со всеми своими делами, но, человек упрямый и самолюбивый, она никак не желает в этом признаться и нанять профессионального счетовода. Вот Лара и приведет в порядок все бухгалтерские книги, а дальше видно будет, чем еще она сможет помочь старушке до того, как осенью вернется в свою школу.

Она взглянула на лист бумаги с нарисованным от руки планом местности и у дорожного столба свернула на боковую дорогу, мощенную булыжником. Где-то в глубине памяти мелькнуло воспоминание о находившейся слева от дороги молочной ферме, вокруг которой бродили, пощипывая жухлую траву, коровы и овцы. Она еще училась в школе, когда ее отец поссорился с Роном, и с тех пор Том Дэниелс, не желая встречаться с братом, с редкостным постоянством отказывался от поездок в Монтану, приглашая мать к себе в Чикаго. С той поры ни Том, ни его дочь на ранчо не бывали.

Лара заметила старый щит с надписью «Эль Чиело» и съехала на запущенный проселок, с интересом вглядываясь в новые загоны для скота и выезды, располагавшиеся по обеим сторонам дороги. Раньше, насколько она помнила, ничего подобного здесь не было. Наконец вдали, на вершине небольшого холмика, показался фермерский дом, белевший недавно окрашенным фасадом. Задняя веранда тонула в тени окружавшей ее рощицы.

Несколько работников, оторвавшись от своих дел, с любопытством проводили глазами маленький автомобильчик Лары, так подскакивавший на каждом ухабе, что казалось, она вот-вот стукнется головой о крышу. Лара была высокого роста, что в сочетании с чрезмерной худобой служило в детстве поводом для насмешек. Такие девочки — их обычно дразнят «скелетами», — достигнув определенного возраста, частенько становятся моделями. Стройная Лара, в джинсах и приталенной блузке, без косметики, с волосами цвета меда, собранными сзади в конский хвостик, напоминала героиню кинофильмов 60-х годов.

Припарковавшись на асфальтовой площадке перед домом, она выскочила из машины и быстро взбежала по кирпичным ступеням крыльца. Ей так не терпелось как можно скорее увидеть бабушку, что она нажала кнопку звонка, а потом забарабанила кулаком в дверь.

С трепетом услышав звук шагов, раздавшийся со стороны кухни, Лара залюбовалась двумя большими вазонами с бальзамином, стоявшими у входа. Только она наклонилась, чтобы погладить бархатную поверхность алого цветка, как дверь распахнулась.

Лара выпрямилась и обхватила руками узкие бабушкины плечи.

— О Роуз! Я так рада тебя видеть!

С этими словами она обняла старушку, которую с детства привыкла называть по имени. Тело ее показалось Ларе чрезвычайно худым и хрупким, словно она держала в руках маленькую птичку. Роуз отстранила от себя внучку и внимательно вгляделась в ее лицо.

В глазах старой женщины стояли слезы. Слишком взволнованная, чтобы говорить, она лишь радостно улыбалась и гладила Лару по щеке.

Лара была потрясена видом Роуз, но постаралась этого не выказать. Глядя на утомленное, исхудавшее лицо и дрожащие руки, она поняла, что поступила правильно, приехав в Монтану. Было ясно, что Роуз Дэниелс, как никто другой, нуждается в отдыхе и помощи.

— Входи, родная, входи, выпей чего-нибудь холодного, — произнесла наконец Роуз, обретя дар речи. — Ты так долго ехала.

Даже голос у нее изменился, да и речь стала неуверенной. Увы, и походка и все поведение Роуз выдавали ее возраст — семьдесят восемь лет. Доктора в один голос уверяли Лару по телефону, что, хотя инсульт бабушки был достаточно серьезный, жизни он не угрожает, но сейчас она усомнилась в правильности слов местных эскулапов.

— Как ты себя чувствуешь, баба? — спросила Лара, от волнения вспомнив, как обращалась к бабушке, когда только начала говорить.

— Прекрасно, особенно сейчас, когда ты здесь, — ответила Роуз, ведя Лару по выложенному красной плиткой коридору в залитую солнцем кухню. И кухня, да и весь дом показались девушке значительно меньше, чем представлялись ей по воспоминаниям. Возможно, просто потому, что сама она выросла.

— Я налью тебе лимонаду, — сказала Роуз, направляясь к холодильнику.

— Сядь, Роуз, я сама все сделаю, — поспешно остановила ее Лара. Чутким ухом она уловила, что, опускаясь на кухонный стул, бабушка издала вздох облегчения. — Посуда по-прежнему в этом шкафу?

Роуз кивнула. Лара наполнила два стакана мутноватой жидкостью, бросила в каждый по кусочку льда и один протянула бабушке.

— Когда ты в последний раз показывалась врачу? — спросила она.

Роуз закрыла глаза и отмахнулась от внучки как от назойливой мухи. Точно так частенько делал и отец Лары.

— Ах, оставь, пожалуйста! Давай не будем пока говорить на медицинские темы, я этими разговорами сыта по горло. Лучше расскажи о себе. Как ты доехала? Почему не летела? Ведь это куда как удобнее и приятнее.

— Я люблю автомобиль, да это и дешевле, чем летать на самолетах, — ответила Лара, умолчав, что на всякий случай — мало ли что может случиться с бабушкой — ей хотелось иметь под рукой свою привычную машину.

— Где же ты сегодня ночевала? — поинтересовалась Роуз.

Лара описала во всех подробностях свое путешествие, они повспоминали ее детские годы, и Роуз, утомленная разговором, сказала:

— Давай-ка, родная, я приготовлю тебе что-нибудь. Самое время после долгой дороги. Ты, конечно, хочешь есть.

— Нет, нет, я совсем не голодна! Почему бы тебе не отдохнуть немного? А я пока достану свои вещи из машины.

Роуз кивнула, не скрывая удовлетворения, что больше не придется вести утомительный разговор.

— Я отвела тебе новую комнату для гостей, — сообщила она. — Рон пристроил две новые спальни и расширил кухню. Однако твой отец так и не соизволил посмотреть на эти новшества, — с огорчением добавила она.

Бабушка привела Лару в заднюю часть дома. Дверь справа из коридора, вела в большую спальню, слева — в маленькую спаленку с ванной. В открытую дверь Лара увидала, что двуспальная кровать в комнате для гостей застелена свежим бельем, а на столе стоит ваза с живыми цветами.

— Если все же проголодаешься, в холодильнике найдешь салат с курицей, — сказала Роуз, подобно всем бабушкам опасающаяся, как бы внучка не умерла с голоду.

— Спасибо. — Лара подвела бабушку к ее постели.

— Хочешь, я позову Кэла помочь тебе с вещами? — слабым голосом спросила бабушка, пока Лара заботливо поправляла простыню.

— Кэла? Какого Кэла?

— Кэла Уинстона, моего помощника. Я тебе о нем рассказывала, Лара.

— Первый раз слышу, Роуз. Я-то думала, что у тебя в помощниках до сих пор Джим Стэмпли.

— Джим тоже работает у меня, но он занимается лишь бизнесом. Когда Рона не стало, дом начал просто разваливаться, и мне до зарезу понадобился человек на разные ремонтные работы, чтобы он ездил по поручениям и вообще постоянно был под рукой. Вот месяца два назад я и наняла Кэла за небольшое жалованье, еду и жилье — он спит на чердаке над конюшней. На самом деле он заслуживает гораздо большего — ведь при нем я чувствую себя в безопасности. В доме есть мужчина.

Лара взбила подушки, и Роуз, в ту же секунду откинувшись на них, блаженно закрыла глаза. Лара сняла с бабушки туфли и, не переставая про себя удивляться, заботливо прикрыла ее одеялом. Неужели ее умной бабушке не приходит в голову, что как раз от этого самого Кэла и может исходить опасность?

— Он живет здесь, на ранчо? — задумчиво спросила она.

— Чердак над конюшней пустовал, а ему негде жить.

— А как ты его нашла? — не унималась Лара, уже представив себе бродягу средних лет, беззубого, с изборожденным ранними морщинами лицом и, несомненно, пьяницу.

Роуз открыла глаза и твердо заявила:

— Ты, Лара, и представить себе не можешь, как этот человек меня выручает. Без него я как без рук. За последние недели он покрасил весь дом, закрепил в денниках кормушки, починил двери сарая, то и дело ездит по моим поручениям в город, да и с лошадьми помогает Джиму. Сегодня он чинит изгородь в южном загоне.

— Но как ты его все-таки отыскала? — еще настойчивее повторила свой вопрос Лара, пропустив монолог Роуз мимо ушей.

— Я дала объявление в газете «Предлагаем работу» — она выходит в Бозмене, — и Кэл на него откликнулся, — сообщила Роуз слабеющим голосом.

— Ты наняла бродягу, случайно оказавшегося в этих краях? — Лара невольно возвысила голос.

— Он не бродяга, — возразила Роуз.

— Какие-нибудь документы он тебе предъявил?

— Ах, Лара, с чего ты так разволновалась? Кэл — красивый молодой человек, прекрасный работник. Ему не повезло, и теперь нужно отсидеться в спокойном месте и начать жизнь сначала. — Роуз отвернулась, показывая, что разговор закончен.

Лара встревожилась не на шутку. Все рабочие приходили на ранчо только на день, ночью Роуз оставалась в доме одна-одинешенька, и что стоит мерзавцу, воспользовавшись ее одиночеством… Воображение Роуз рисовало страшные картины.

Она твердо решила при первой же возможности отыскать этого таинственного Кэла и познакомиться с ним.

Покинув задремавшую Роуз, Лара возвратилась в кухню и соорудила себе сэндвич, ибо на самом деле была голодна как волк. Жуя, она обвела комнату глазами и на кухонном столе заметила стопку медицинских рецептов. Надо сегодня же позвонить врачу, решила Лара. Проглотив последний кусок, она обтерла руки о джинсы и вышла из дома через заднюю дверь.

Жара все усиливалась. Пока Лара пересекала двор и прилегающий к нему луг, направляясь к южному загону, лучи солнца били ее по голове словно молотком. Попавшегося на пути незнакомого работника она спросила, где Кэл, тот, на миг оторвавшись от уборки сена, кивком головы показал и вернулся к своему занятию.

Миновав манеж, Лара заметила мужчину у дальнего конца изгороди. Приблизившись, она поняла, что он забивает новые колья. К ее удивлению, он оказался молодым человеком — лет тридцати, не больше, — стройным, черноволосым, с мускулистой спиной атлета. Она едва успела скрыть свое удивление, как он, заслышав позади себя шаги, оглянулся. — Кэл? — произнесла Лара, чувствуя себя неловко — у него могло сложиться впечатление, что она за ним подглядывает.

Он отложил молоток и, глядя на нее, выпрямился.

— Я Лара Дэниелс, — сообщила она. — Внучка Роуз.

— Роуз говорила мне, что вы должны приехать. Она вас очень ждала.

И они молча уставились друг на друга. Лара заметила, что он строен, высок — по меньшей мере дюйма на четыре выше ее. Торс и руки такие же мускулистые, как спина. Пропотевшие джинсы плотно облегают узкие бедра. Лара поспешно перевела глаза на его лицо. Он бесстрастно смотрел на нее темно-карими глазами, опушенными густыми ресницами.

Лара стояла и молчала.

— Вам что-нибудь нужно, мисс Дэниелс? — промолвил он наконец.

Лара откашлялась.

— Пожалуйста, зовите меня просто Ларой. Роуз сказала, что в оплату вашей работы входит также питание. Так не хотите ли пообедать?

Он вытащил из заднего кармана носовой платок и обтер лицо.

— Роуз кормит меня только ужином. Утром я беру что-нибудь из кухни на весь день.

— Значит, я не так ее поняла. Она заснула прежде, чем успела сообщить мне подробности.

— Как она?

— По-моему, все в порядке, но устала. Сегодня же поговорю с ее врачом.

Он кивнул и, отвернувшись, окинул взглядом свою работу. Лара заметила, что нос у него с небольшой горбинкой, а нижняя губа чуть полнее верхней. Твердо очерченный, немного выдающийся вперед подбородок придавал его профилю сходство с древним римлянином.

— Что еще вас интересует? — вежливо осведомился он, опираясь рукой об изгородь и спокойно глядя на Лару. Влажные от пота волосы падали ему на лоб и уши.

— Ммм, пожалуй, ничего. Не буду больше мешать вам. — С этими словами Лара направилась к дому, а Кэл, как она заметила, оглянулся и, тут же схватившись за молоток, принялся энергично прибивать к изгороди нижнюю планку.

Возвратившись в дом, Лара поговорила по телефону с врачом и только после этого вспомнила, что так и не спросила у нового рабочего документы.

Роуз проснулась в два часа и поела вместе с Ларой — та приготовила сэндвичи. Затем они занялись кое-какими бухгалтерскими книгами, время от времени отвлекаясь от них, чтобы поспорить: Лара настаивала на том, чтобы на следующий день Роуз нанесла визит своему врачу, а бабушка упорно отказывалась. Когда последняя колонка цифр была проверена на калькуляторе, часы показывали уже половину шестого.

— О Боже, бегу скорей готовить ужин! — воскликнула Роуз, вскакивая со своего места. — Через полчаса явится Кэл.

— Неужели тебе не трудно каждый день кормить его? — спросила Лара.

— Пустяки! — вскричала Роуз. — А что еще мне делать? Смотреть, как молодой человек с завидным аппетитом поглощает обед, истинное удовольствие. Не будь Кэла, я бы изо дня в день хлебала готовый суп из пакетика. Стряпать для себя одной — мука мученическая, да и есть в одиночестве — удовольствие небольшое.

— И все-таки, Роуз, я хочу порасспросить Кэла о его прошлой жизни. Ты же о нем ничегошеньки не знаешь. Я собиралась сделать это утром, но как-то выскочило из головы.

Роуз отвернулась от плиты и сурово посмотрела на внучку.

— Лара Мария, я категорически запрещаю тебе делать это, — заявила она решительно. — Кэл уже целых два месяца работает у меня, и я на него не нарадуюсь. Никакой надобности ворошить его прошлое нет. Плачу ему я, и только мне судить, подходит он для работы на моем ранчо или нет. И если я узнаю, что ты учинила ему допрос, то очень рассержусь. Ты поняла меня?

— Но, Роуз…

— Никаких «но»! Ты слышала, что я сказала, и дело с концом! Ты слишком долго жила в городе, дорогая! Тебе за каждым углом мерещится преступник. А сейчас помоги-ка мне. Нарежь, пожалуйста, грибы и лук, а я пока поджарю рыбу.

Лара послушно поднялась со стула и занялась хозяйством. Накрывая на стол и ополаскивая лимоны, она увидела в окно Кэла, подходившего к водяному насосу на заднем дворе. Когда-то, во время очередной продолжительной засухи, дядя Рон выкопал во дворе колодец, а рядом установил насос.

Кэл нес переброшенное через руку полотенце и чистую рубашку. Положив их на траву, он уселся на каменную приступку у колодца и стянул с себя майку. Нажав ручку насоса, он пустил на себя струю холодной воды, намылился, облился и повторил всю процедуру сызнова, после чего еще некоторое время сидел под импровизированным душем. Вволю насладившись холодной водой, Кэл энергично растерся полотенцем.

— Он каждый вечер так моется, — произнесла Роуз над самым ухом Лары, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. — И я весь день предвкушаю это зрелище.

Лара с удивлением взглянула на старуху. А та, как бы желая подкрепить свои слова, закивала головой.

— Да, да, сколько раз заглядывалась на него, да так, что роняла посудное полотенце на пол.

Лара почувствовала, что краснеет до корней волос, и в смятении не знала, что сказать.

— Не смущайся, — ободрила ее Роуз и подошла к плите — помешать жарящиеся грибы. — Пусть я одной ногой в могиле, но красота здорового мужчины не может меня не трогать. А этот мужик хоть куда, прекрасный образец мужской породы.

Лара сделала вид, что целиком поглощена лимоном, и не обронила ни слова.

— Видя, как он моется, я всякий раз радуюсь, что на его чердаке нет ничего, кроме раковины, — продолжала Роуз, поддразнивая Лару. — Рон собирался установить там душ, да так и не успел.

— А где же Кэл будет мыться зимой? — выдавила Лара.

— Скорее всего, предложу ему пользоваться душем в доме, — ответила Роуз и улыбнулась во весь рот.

На заднем крыльце послышались шаги, затем раздался стук в дверь.

— Заходи, Кэл, — сказала Роуз. — Обед почти готов.

Дверь распахнулась, вошел Кэл. Роуз выложила куски рыбы на блюдо.

— Садись, сынок, — предложила она.

Лара поставила на стол миску с рисом и овощами и кувшин с ледяным чаем. Как только все уселись на свои места, Роуз сложила руки и прочитала молитву.

Лара искоса взглянула на Кэла; он почтительно склонил еще мокрую голову, но не молился.

Во время ужина Роуз засыпала Кэла вопросами о том, как продвигается ремонт изгороди. Ел он с аппетитом, а говоря о своей работе, внимательно смотрел на Роуз. И вообще он держался как любимый, хотя и немного проказливый ученик, беседующий со своей классной наставницей. То и дело за столом раздавались произносимые глубоким баритоном выражения «да, мэм», «нет, мэм». Лара ясно видела, что Роуз относится к молодому человеку как к члену семьи.

— Ты не любишь рыбу? — спросила Роуз.

Поняв, что бабушка обращается к ней, Лара подняла голову и несколько раз перевела глаза с одного лица на другое, стараясь уловить суть разговора.

— Извини, пожалуйста, я прослушала твой вопрос, — смущенно призналась она.

— Тебе не нравится форель? — повторила Роуз. — Ты, я вижу, почти не притронулась к ней.

— О, прошу прощения, я не особенно голодна. — Лара поддела ложкой рис и с показным удовольствием принялась жевать.

— Может, тебе хочется чего-нибудь другого? — озабоченно спросила Роуз.

— Да что ты, Роуз, все в порядке. Я просто не успела проголодаться. Пока ты спала, я сделала себе огромный сэндвич, а потом и с тобой еще поела.

— Завтра утром Кэл едет в город за покупками, — сказала Роуз. — Ты давеча говорила, что тебе тоже нужно что-то в Ред-Спрингсе. Хочешь, поезжай вместе с ним.

Лара застыла с куском рыбы на вилке.

— Ммм, да, конечно… право, не знаю. Мне надо в аптеку, — промямлила она. — И еще кое-куда… Но я и сама могу съездить позднее.

— Не дури, — решительно сказала Роуз. — Я не сомневаюсь, что Кэлу будет приятно поехать с тобой. Правда, Кэл?

Кэл, пришедший в не меньшее замешательство, чем Лара, быстро справился со смущением и вежливо ответил:

— Само собой. Почему бы и нет? — Но при этом на Лару даже не взглянул.

— Итак, в какое время? — покорно поинтересовалась Лара, признавая свое поражение.

— В девять подойдет? — Кэл встретился с ней глазами.

— Хорошо. — Лара поднялась и отнесла свою тарелку на стол рядом с раковиной. Словно по сигналу, Кэл немедленно последовал ее примеру, но тут же возвратился к столу и взялся было за блюдо.

— Кыш, кыш! — вскричала Роуз и захлопала в ладоши, словно отгоняя цыплят. — Зачем повторять это каждый вечер? Я, Кэл, еще вполне способна сама убрать свою кухню. А вы выметайтесь, пока я приготовлю кофе.

Кэл слегка улыбнулся.

— Спасибо за еду, — произнес он и вышел на заднее крыльцо. Из окна кухни Ларе было видно, как он сел на верхнюю ступеньку, прислонился к перилам и закурил, глядя в темнеющее небо.

Роуз подошла к Ларе и подставила тарелку под струю воды.

— Зачем тебе это было нужно? — спросила ее Лара шепотом, остерегаясь открытого окна.

— Что «это»? — не поняла старушка.

— Ах, Роуз, не притворяйся! И слепой заметил бы, что он вовсе не хотел завтра ехать со мной, но ты его принудила. И ему не оставалось ничего иного, как согласиться.

— Что за вздор ты несешь, Лара Мария! Я просто подумала, что так будет лучше, а Кэл отнюдь не бессловесное существо. Если бы он не пожелал взять тебя с собой, то не постеснялся бы сказать об этом. — Пойду-ка я к себе, сейчас мой любимый телесериал, — произнесла бабушка утомленным голосом. — Тебе, родная, не трудно отнести Кэлу чашечку кофе, когда он будет готов? Кэл пьет черный, без молока и без сахара.

Лара бросила на бабушку отчаянный взгляд, но Роуз уже направилась к двери.

Лара вздохнула, включила посудомоечную машину и уселась, прислушиваясь к ее шуму и наблюдая за кофейником. Затем она достала из шкафа кружку, наполнила ее густым ароматным напитком и вышла на крыльцо.

— Благодарю, — сказал Кэл, принимая кружку с кофе из ее рук. — А что же вы?

— Я стараюсь ограничивать себя. Утром две чашечки — и все.

Он взглянул на горящую сигарету, зажатую между пальцами.

— А я без кофе не могу. Одна из моих многочисленных дурных привычек.

Лара решила благоразумно промолчать.

— Хорошо, что вы приехали к бабушке, — внезапно сказал Кэл. — Я за нее беспокоюсь. Знаю, знаю, это не мое дело, — поспешно добавил он, заметив удивленно расширившиеся глаза Лары. — Но я ведь вижу, как она слабеет с каждым днем.

— Я отвезу Роуз к врачу, как только она даст свое согласие, — сухо ответила Лара. — Добиться этого не так-то просто. Но я все же добьюсь. Я бы приехала раньше, но не могла из-за работы, — неожиданно для себя пояснила она.

— А где вы работаете?

— Я веду класс приготовишек в начальной школе недалеко от Чикаго.

— Хорошая работа! Возиться с детьми так приятно! — С этими словами он поднялся, бросил сигарету наземь и затоптал каблуком. Затем поднял и отнес в обшитый пластиком мусорный ящик. — Ваша бабушка разрешила мне курить, но предупредила, что не любит наступать на окурки, — сказал он и улыбнулся.

Впервые Лара увидела его широкую улыбку. У Кэла были крупные белые зубы, казавшиеся еще белее по сравнению с загорелым лицом.

— Спасибо, что внесли мои чемоданы в дом.

— Не стоит благодарности. Я поднимаю здесь все тяжести, которые не под силу Роуз.

— Так то Роуз, а то я. И сама бы справилась.

— Никаких проблем! — произнес он мягко, как бы удивляясь, что она придает столь важное значение таким, с его точки зрения, пустякам. — Кэл откашлялся. — Пора мне уйти и дать вам отдохнуть. Значит, завтра на этом самом месте.

Лара смотрела ему вслед, пока он шел через широкий луг. Походка у него была легкая, он словно не шел, а летел.

Лара повернулась и зашагала к дому.

В эту ночь Кэл никак не мог уснуть. В доме давно погасили свет, а он все ворочался с боку на бок в своей маленькой душной комнатенке. В конце концов он выбрался во двор и по росистой траве направился к пруду, в котором работники иногда купали лошадей.

Поверхность пруда была зеркально спокойной. Кэл стянул с себя джинсы, нырнул в прохладную воду и поплыл. Выйдя на берег, он опустился на траву, откинул со лба мокрые волосы, из кармана лежавших рядом брюк достал сигарету, зажег ее и с наслаждением затянулся.

Он прекрасно понимал, что с ним происходит: Лара, внучка Роуз, не шла у него из головы.

Почти два месяца ранчо Дэниелсов служило ему надежным убежищем, но приезд высокой, строгой женщины из Чикаго вызвал непредвиденные осложнения.

Лара. Ее назвали так в честь знаменитой героини романа «Доктор Живаго». Возможно, ее мать увлекалась русской литературой или просто любила смотреть сентиментальные фильмы.

Ведь вот беда — Лара пробудет на ранчо до конца лета. Слишком уж она ему нравится. Она хорошенькая, даже очень хорошенькая, но не это главное. Секрет ее обаяния в том, что она необычайно мила. От нее исходит тепло, которое резко контрастирует с его теперешней жизнью и напоминает о прежних ничем не омраченных днях.

Прозрачное облачко набежало на лунный диск и затмило его свет. Может, ему следует найти какой-нибудь благовидный предлог, собраться и уйти отсюда прочь? Это намного благоразумнее, чем оставаться, но как не хочется уезжать! И не только потому, что он успел привязаться к старухе, которая была к нему так добра. Он устал. Устал все время находиться в бегах, устал от незнакомых людей, устал от похожих одна на другую, как две стершиеся монеты, комнат в дешевых мотелях, от того, наконец, что нет у него своего угла. Благодаря доброте Роуз, давшей ему постоянную работу, он обрел тихую гавань. И ее покинуть?! Нет!

Но девушка! Как быть с девушкой?

Можно, конечно, попытаться ее избегать, но — и это уже ясно как Божий день — этому станет препятствовать Роуз. Она видит в них своих помощников, а потому не считает зазорным давать совместные поручения, как, например, вместе ехать завтра в город по ее делам. Придется все время быть начеку. Трудно, но вполне осуществимо, решил Кэл, выпуская струйку серого дыма. Тяжкий жизненный опыт научил его владеть собой. Он будет держаться как можно дальше от Лары, останется еще на некоторое время, поднакопит денег на черный день и тогда — прости-прощай ранчо «Эль Чиело»!

Он поднялся на ноги и с тоской оглядел место, которое служило ему, бездомному страннику, надежным убежищем, уйти откуда он может снова только на большую дорогу.

Кэл натянул на себя джинсы и направился к конюшне.