"Новые приключения Грязнули Фреда" - читать интересную книгу автора (Рэйтё Енё)

Глава тринадцатая

Маяк и харчевня «Плакали ваши денежки!», любимое пристанище кучки оригиналов Гонолулу, были местом единственным в своем роде. На ближайшем рифе когда-то стоял маяк, но много лет назад, когда риф стал оседать и уходить под воду, его упразднили. Тодор по прозвищу Пароходный Гудок открыл здесь харчевню для одиноких бандитов прежнего, консервативного склада, которые новых веяний не одобряли. Нынешние матросские нравы, вооруженный разбой, фильмы с пальбой-стрельбой и взрывами, полеты в космос, новомодная мебель, потребительские замашки, обязательные прививки против всех мыслимых и немыслимых болезней – все это было не для них. Посетители харчевни жевали бетель, а владелец, Тодор Пароходный Гудок, в свое время служил на пиратских судах. Вернее, только на них он и служил.

К рифу, одиноко торчавшему из воды, надо было как-то подобраться. Лодок для этой цели хватало.

Тех, кто доплыл до рифа, встречала кромешная тьма маяка с гирляндами летучих мышей, компанию которым составляли змеи и скорпионы. Посетители недовольны? Ладно, пригласим санитарную службу для основательной уборки помещения. Кстати, жалуются далеко не все, некоторым удается взобраться по лестнице на самый верх и при этом остаться в живых. Правда, тут требуется немалая сноровка, поскольку в стенах зияют провалы и проломы, в лестнице не хватает ступенек, а электрическое освещение завсегдатаи считают блажью. Можно воспользоваться «лифтом», для этого только и требуется, что дернуть за веревку. Конечно, если за вами числятся хоть какие-то грешки, то на голову вам может обрушиться корзина кирпичей, зато, если совесть чиста, дружки спустят ящик и за тридцать центов доставят наверх в наилучшем виде. Решат потом, что этого все же не стоило делать, беда поправима: сбросят вниз, да и вся недолга.

Джимми взлетел наверх, перескакивая через две ступеньки. Слегка запыхавшись, вошел в затянутое паутиной верхнее помещение маяка, где гнездились совы. Владелец сего великолепия, старик Тодор Пароходный Гудок, дремал, прикрыв глаза покрасневшими, воспаленными веками. Со своим крючковатым крупным носом, белым, как мел лицом затворника, он вполне мог сойти за хищную ночную птицу, которую начали ощипывать с головы.

Джимми От-Уха-До-Уха хорошо знал здешние порядки. Швырнул фуражку на гвоздь и молча уселся.

Приветствиями здесь пренебрегали, как излишними формальностями, точно так же отметая гигиену, психоанализ, радиоактивность и всяческие проявления неврастении.

– Мне нужен господин Вагнер, – сказал он Тодору.

– Других пожеланий не будет? – осведомился хозяин харчевни.

Одинокий посетитель, разместившийся в одной из оконных ниш, напевал себе под нос тихим, монотонным голосом. Это был уже известный читателю Молчун Другич (он же Восьмиэтажный). До разговоров он не опускался, а вот петь любил. Противным писклявым голосом гундел одну и ту же нескончаемую мелодию, словно творение некоего безумного композитора, подверженного амоку. Развлекаться Другич предпочитал вдвоем – на пару с Мелани, своей стремянкой.

– Эй, Другич! У меня к тебе деловое предложение.

– Валяй.

– Надо бы кое-что разведать. Может, и кулаками помахать.

– Мне без разницы.

– Где тебя найти?

– На угольном складе.

Другич продолжил прерванное пение, склонив голову к шестой ступеньке Мелани, что означало очень высокую степень опьянения.

Джимми опрокинул стаканчик спиртного и, слегка расслабясь, не без удовольствия вдохнул в себя затхлый воздух – смесь керосиновой вони, опиума и плесени, покрывавшей волглые стены.

Вдруг под сводами лестницы раздался невообразимый шум, как будто в заведение рвалась вдребезги пьяная компания. Ругань, бессвязные крики, грохот падающих камней и кусков штукатурки… А заявился-то всего лишь один Вагнер. Что, по мнению Тодора Пароходный Гудок, не меньшее чудо наших дней, нежели телевидение, эксгибиционизм, витамин А и прочие последствия плановой экономики.

Дело в том, что господин Вагнер никогда не пользовался подъемником. Пьяный, с трудом держась на ногах, зато распевая во всю глотку, однажды он сверзился в пролом на лестнице, но при падении успел зацепиться за перекладину. Целых полчаса он в подвешенном состоянии взывал о помощи, пока кто-то не вызволил его, не признав в темноте.

Впоследствии спасатель раскаялся в содеянном, но было уже поздно.

Господин Вагнер даже после столь опасного происшествия предпочитал карабкаться в харчевню на своих двоих, и все обходилось без инцидентов. Ему и в голову не приходило запалить прикрепленную к шляпе свечу: подобное пижонство здесь не поощрялось, так же как увлечение танго, графология, расщепление атома и прочие вредные порождения человеческого интеллекта.

Предельно высокий градус опьянения не помешал господину Вагнеру украсить петлицу свежайшей гарденией.

– Приветствую вас, друзья мои! – огласил своды его ликующий вопль. – Что новенького?… С тобой мы уже встречались, – махнул он рукой в сторону Джимми От-Уха-До-Уха. – Ты ведь зубодер из Алеппо! – И едва устоял на ногах, размашистым жестом указывая присутствующим на чудака, который, одиноко сидя в углу, мурлыкал песенку. – Да никак это Другич? Привет, старина! Здорово ты тогда мне врезал промеж глаз!

– Давай потолкуем о делах! – предложил Джимми.

– Давай, – согласился господин Вагнер. – Только пройдем ко мне в офис. Здесь спокойно поговорить не дадут!

В кладовку для инструментов вела деревянная лесенка. Тут, под самой крышей, когда-то хранились буйки и флаг, который вывешивали в случае приближающегося шторма, а теперь, судя по всему, этот закуток обжили крысы.

– Я по поводу сделки, – начал Джимми.

– Можем заключить, – кивнул господин Вагнер, оглаживая свою синюю бороду. – Все двенадцать штук краденого полотна у Пинкертона – это мой приятель барыга, – но если желаешь, уступлю тебе задешево.

– Я по другому поводу. Меня послал Миллионер. Воссоединяться с тобой он не хочет, зато готов купить у тебя этого путешественника.

– Ишь, разбежались! – не без язвительности заметил Вагнер. – Эй, Тодор, друг ты мой ненаглядный! Поднес бы стаканчик-другой, а то я уже успел просохнуть… – И вновь обратился к Джимми: – Значит, хочешь заключить сделку, Другич? Да, кстати, а где же твоя Мелани? Может быть… – Воспоминание о жестокой реакции Другича в прошлый раз заставило Вагнера умолкнуть, однако фразу надо было закончить, и он добавил: – Как поется в «Травиате», «Быть иль не быть, вот в чем вопрос!»

Господин Вагнер даже пропел одну из коронных арий «Травиаты», правда, почему-то на мотив модного американского шлягера. Но поскольку в трезвом виде голоса ему не хватало, он решил обслужить себя самолично и в спешке загремел с деревянной лесенки вниз. Вернулся с довольной ухмылкой и счел, что приспела пора натянуть нитяные перчатки.

– Итак, друг мой Стровачек, будем считать сделку состоявшейся. Все двенадцать штук полотна, которые сейчас у Пинкертона, уступаю тебе. Причем задешево!

– Полотно твое мне и даром не нужно. Зато пропавшего ученого куплю, если это действительно он.

– Готов предъявить доказательства. На, держи!

И Вагнер извлек из внутреннего кармана пиджака целый ворох увядших цветов и переложил в карман штанов. При этом захватил кончик ремня Джимми. Молодой человек рванулся, высвобождая ремень, однако веревка, которая заменяла господину Вагнеру пояс, во время этой возни лопнула, и брюки плавно съехали вниз.

– Вот так катавасия! – весело воскликнул сей неунывающий господин, которому теперь пришлось поддерживать штаны обеими руками. – Шуруй сам, – предложил он. – Во внутреннем кармане. Только не раздави птичье гнездо!

Джимми осторожно запустил руку в карман и рядом с двумя пушистыми комочками и связкой отмычек нащупал какую-то бумагу.

– Она самая, – кивнул Вагнер, которого штаны – как арестанта в тюрьме – лишали свободы действий.

Развернув бумагу, Джимми зачитал вслух:

– Ба, да это же рекомендательное письмо! Ну-ка, подержи мои штаны… Спасибо. Поищу сам, так вернее будет. Это не то… Опять не то… Вот, нашел!.. Что же ты не держишь штаны?!

Джимми изучил доказательство и вынужден был признать, что и вправду не стоило беспокоить телеграммой секретаря Торна. Вагнер не соврал, и подтверждением тому служила золотая медаль с надписью: «ГУСТАВУ БАРРУ ОТ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ ГОЛЬФСТРИМА».

– Ты ручаешься, что медалька не поддельная?

– Эта? – Вагнер расхохотался. – Такая же настоящая, как мой золотой зуб! – И он продемонстрировал свой раскрытый рот, где золотых зубов вообще не было.

– Даю пять сотенных! – расщедрился Джимми.

Ответом ему явился демонический хохот, похожий на вой голодной гиены.

– Ха-ха-ха! За первоклассного профессора, который в свои сорок семь лет успел окончить гимназию, открыть морское течение и научиться писать сразу двумя самописками! Да лучше я его собственными руками на части порву, чем отдам тебе задарма!

– Дороже пятисот он не стоит!

– Как у тебя только язык поворачивается говорить такое! Ухвачусь за штаны, а то как бы не упасть!.. Да ему цены нет, ученому этому! Книжки сочиняет – не оторвешься. Фокусы показывает – заглядишься! Сутками сидеть в тесном сундуке и при этом оставаться почти живым!

– Дарю его тебе, с сундуком вместе!

Джимми развернулся и стал спускаться по деревянной лесенке. В питейном зале он увидел Щедрого Ротшильда. Ну, погоди, ужо дойдут и до тебя руки!.. Капитан обоих рангов метнул в обидчика мрачный взгляд.

– Эй, Джимми! Обожди-ка!

Джимми обернулся. Эх, жаль нет при нем рабочего халата!..

– Чего надо?

– У меня к тебе деловое предложение. И если ты не передумал, я готов перейти в твою команду. На «Вагнере» нипочем не выйду в море!

Что же это за судно за такое, если даже Щедрый Ротшильд плавать на нем отказывается? Но вникать в чужие личные дела Джимми не стал.

– Надо совершить нападение на женщину.

– Это не по моей части.

– Она сама за это заплатит. Ей надо познакомиться с одним типом, а это удачный предлог: подстеречь его на улице, при нем понарошку наброситься на дамочку, а когда он кинется ей на выручку, мы сделаем ноги. Дамочка обещала отвалить сотню!

– Почему нас должно быть двое?

– Мадам опасается, что с одним нападающим клиент управится.

Хм… любопытная история. Джимми согласился, и напарники отправились на дело.

Четверть часа спустя они свернули в один из переулков в центре города. В крупных гаванях такое на каждом шагу встречается: один поворот – и яркие огни центральных улиц враз исчезают, уступая место городским кварталам столетней давности.

Подельники затаились в темной подворотне. Час был поздний, прохожие попадались редко.

– Когда «Вагнер» выходит в плавание?

Теперь уже судно называли сокращенно, по имени владельца.

– Завтра. Но этот дьявол…

Ротшильд прикусил язык. Что-то с этой посудиной неладное. Надо бы разобраться.

Подкатил автомобиль и остановился на углу. Оттуда вышла нарядно одетая женщина в сопровождении худощавого молодого человека. Парочка направилась прямо к ним.

– Это мой приятель, – представил своего спутника Щедрый Ротшильд.

– А я прихватила с собой этого господина – вы можете целиком на него положиться, – чтобы у вас был повод напасть вдвоем. Мы выследили нашего незнакомца. Он направляется сюда и с минуты на минуту свернет в переулок. Разыграйте сцену так, чтобы выглядело убедительно.

– Мы не привыкли работать тяп-ляп, – заверил ее Ротшильд.

Парочка направилась прочь, и операция началась. Во мраке переулка мужчины, ради которого затевался спектакль, пока что было не разглядеть, однако шаги его уже слышались. Пора! Щедрый Ротшильд двинулся из подворотни, Джимми – за ним.

В два счета они настигли молодую парочку. Ротшильд внезапно выхватил у женщины ридикюль и профессиональным движением вывернул ей руку.

Отчаянный женский крик, топот ног!.. Одинокий господин, как выражаются рыбаки, заглотил наживку. Спутник дамы обернулся, взял Джимми за горло и для вида врезал ему одну-две оплеухи. Из себя щуплый, а сила в руках есть! Джимми тоже не остался в долгу и шваркнул его о мусорный ящик. Под тяжестью тела тот сломался, и молодой человек потонул в дощатых обломках и куче мусора. Джимми бросился наутек, но с головы у него слетела фуражка.

На редкость некстати!

Запечатленное на эмблеме пророчество, согласно которому от несчастных случаев никто не застрахован, сбылось. Будучи щеголем, наш герой просто не мог оставить на помойке столь элегантную деталь гардероба. Он вернулся, поднял фуражку, и… в этот момент его настиг незнакомец, за которым они охотились.

Удар, еще удар! И ты получай в ответ! Попробовали бы вы драться в кромешной тьме! Да и противник достойный попался. Но вот Джимми удалось достать его точно нацеленным хуком, и «неизвестный господин, получив нокаут, растянулся во весь рост на булыжной мостовой.

Уф! Однако же пришлось повозиться!

– Идиот! – обрушился на Джимми тощий молодой человек, выбираясь из-под груды обломков. – Кто вас просил выводить его из игры?

– В драке на такие пустяки не обращаешь внимания!

Дамочка недолго думая опустилась на колени прямо в уличную грязь. Вспыхнул огонек зажигалки.

Джимми От-Уха-До-Уха увидел лицо лежащего на земле человека, и реальность случившегося предстала перед ним во всей своей жуткой неприглядности.

Субъект, мастерским ударом отправленный в нокаут, – не кто иной, как его собственный хозяин, глава экспедиции мистер Теобальд Линкольн!