Глава 13

Лоис открыла глаза. В темноте ночи лунные лучи проникали через приоткрытую занавесь, падая на кровать. Освещая Тристана. Обнаженный, будто отлитый из бронзы, он сидел на корточках. В свете луны ее временный сосед по комнате был похож на языческого бога. Он был просто великолепен!

Дыхание его было неровным; бисеринки пота покрывали его верхнюю губу, блестели на совершенных мускулах его скульптурной груди. Его поведение в предшествовавшие дни подготовило девушку, так что она ничуть не удивилась, обнаружив, что ее ноги раздвинуты и лежат поверх его мощных бедер. Кончик его мужественности целовал врата ее женственности.

Тристан увидел, что она проснулась. Целую вечность они были прикованы друг к другу взглядами.

Плененная обжигающим взором мужчины, Лоис задержала дыхание. Неужели?!..

Тристан немного продвинулся вперед, не прерывая контакта глаз, и проник в нее, чуть-чуть. Да, подумала искусительница, о да…

Тристан заметил, что глаза Лоис широко распахнуты, а зрачки расширились. Затем он почувствовал, что головку его члена окружает густая, теплая жидкость. Он остановился, немного поразмышлял и пришел к выводу, что все это ему нравится. Более чем.

Гладкая и при этом бархатистая, неизвестная субстанция, казалось, охлаждала огонь в его мужском отростке, но в то же время вновь воспламеняла. Он решил, что было бы интересно ощутить этот пряный сок во рту, эта мысль оказалась очень воодушевляющей.

С самого начала он понимал, что эта жидкость выходит откуда-то из глубины Лоис Эд. Он хотел… нет, это было ему просто необходимо — немедленно погрузиться в это горячее, вязкое вещество. И когда мужчина вдруг осознал, что причина появления этой липкой росы у Единственной — в нем самом, — то чуть не застонал.

Он получит от нее еще.

Тристан медленно продолжил движение, давая себе время прочувствовать всем телом погружение в это удивительное влажное пламя. Дюйм за дюймом он входил в нее все глубже и глубже, скользя так далеко, как только мог, и все еще желая проникнуть дальше.

Он держал бедра девушки сильными руками, тесно прижимая ее к себе. От наводнивших его ощущений мужчина закрыл глаза в исступленной радости, какую чувствовал раньше только тогда, когда слияние разумов достигало кульминации.

Но тут было совсем по-другому. Это было что-то меньшее и… все же большее.

Единственная окружала его — и не только жаром и влажностью, но и всем своим телом, лаская его, завлекая его, соединяясь с ним, и Тристан уже не знал, где кончается он и где начинается она.

Он был поражен, когда Лоис нежно сжала его там, внутри.

Из глубины его гортани раздался низкий, рокочущий звук. Жилы на шее напряглись, когда мужчина запрокинул голову. Капелька пота скатилась по брови.

— Поцелуй меня. — Хриплый голос девушки заставил его открыть глаза. Она чего-то от него хотела, но Тристан не знал точно чего. Разглядывая лежащую под ним Лоис, мужчина прошептал:

— Покажи, как это, Единственная.

Обвив одну руку вокруг его шеи, девушка нежно притянула Тристана к себе, пропуская длинные темные пряди сквозь пальцы другой руки. Глаза мужчины тотчас расширились, когда Лоис прикоснулась к его губам своими, а потом закрылись сами собой, когда эти нежнейшие губки потерлись о него — вверх-вниз — доставляя невероятное удовольствие. Она была прекрасна.

Он мог теперь распробовать ее. Вкушать ее губы, поглощать их. Девушка лизнула его верхнюю губу, Тристан вернул ласку и пощекотал языком уголки ее рта. Она куснула его, он оказал ответную услугу, а затем решил нежно присосаться к ее полной нижней губке.

Теперь Тристан делал то, в чем был особенно хорош, — принимал командование: не желая дольше следовать указаниям девушки, его язык пустился в самостоятельный поход, дразня впадинку над изгибом ее рта, омывая место соединения двух губок и, наконец, совершая то, о чем он думал прошлой ночью. Он полностью проник языком в нее. Там она тоже была влажной и горячей.

Он неспешно исследовал, поглаживал, пробовал ее, и понимал, что сойдет с ума от ощущения, вкуса, запаха этой женщины — она была напротив него, под ним, вокруг него и даже глубоко внутри.

Он продолжал крепнуть и увеличиваться в размерах, уже будучи в ней. Но Единственная, похоже, ничего не имела против, наоборот, она стонала и изгибалась под ним. Теперь Тристан знал, чего желает его женщина. Лоис Эд хотела, чтобы он двигался в ней также, как делал это языком у нее во рту.

Но он этого делать не будет. Нет, не сейчас.

Сильные руки легли на бедра девушки, мешая ей двигаться.

— Тристан, — простонала она, — двигайся…

— Нет, моя Единственная, — выдохнул нежно он, — Я хочу почувствовать тебя там… хочу, чтобы и ты ощутила меня в себе, глубоко…

Он пульсировал внутри Лоис, чувствовал ее ответные содрогания. И все же начал поднимать руки к лицу девушки, к основанию головы, намереваясь даже сейчас принять традиционную позу для слияния, но тут вдруг с ними что-то произошло. Что-то мощное. Необузданное. Дикое.

Огонь, сжигавший его тело, вышел из-под контроля. Он ощутил нахлынувшую волну страсти, поднимающуюся из глубины него, все нарастающую и нарастающую, выдохнул имя Единственной, еще ближе прижимая ее к себе. Мог ли он умереть от этого? Не имело никакого значения!

То же самое происходило и с Лоис. Обнимая возлюбленного, она заявляла о своем удовольствии, произнося его имя.

— Тристан!..

А потом мир вокруг взорвался.

Невероятная вспышка энергии, жизни и силы исходила от мужчины, от той его части, что соединялась с Единственной, была погружена в нее. Извергалась вновь и вновь, исходя, казалось, из самой души Тристана.

Он излился в нее. Она с радостью принимала его дар, поглощая его и выманивая у него еще немного этого веселящего потока легкими сокращениями мышц, которые мужчина ощущал всем членом.

Наступил сокрушительный финал. Он был потрясен. Он парил. В конвульсиях страсти прорыдав ее имя, мужчина прошептал: «Я — твой» и лишился чувств.