Глава 22. Черная речка (репетиция оркестра).

  - Старина! Ты слышал, что часть армии пойдет на штурм северной стороны Севастополя?

  - Нет, Тимоти, не знаю об этом. А кто пойдет?

  - Генерал лягушатников выделил две дивизии, дивизию турок и всех макаронников.

  - А мы? Разве можно обойтись без англичан?

  - Фузилеры готовы, готовы,

   Сражаться за Англию снова!

   Пропел приятелю начавший разговор, Тимоти Лонг - ординарец командира роты двадцать первого полка королевских фузилеров. Своим ростом он вполне оправдывал свою фамилию. Фигура в шесть футов два дюйма, но довольно сухощавая, чуть сутулая, первое, что приходило на ум человеку, видевшему его в первый раз, было именно определение - длинный.

   Его друг, Джон Стентон, был обычного среднего роста, рыжеватый лондонский кокни. Познакомились они на вербовочном пункте в пятьдесят четвертом году, вместе отплыли из Плимута, побывали в лагере в Варне, счастливо избежали холеры в Болгарии. Вторая волна эпидемии, уже в Крыму, тоже счастливо миновала их.

   В сражении у Инкермана Джон перевязал раненного Тимоти и вытащил его с поля сражения, дружба их окрепла и они поклялись не оставлять друг друга ни в жизни, ни в смерти.

  - Сначала лягушатник и слышать не хотел, чтобы мы приняли участие в этом славном деле. Но потом генерал Симпсон, заменивший лорда Раглана, добился, чтобы участие в штурме Севастополя принял наш двадцать первый полк.

  - Тимоти, а тебе не кажется, что лягушатники слишком много на себя берут?

  - Кажется, старина, кажется, - понизив голос, Лонг продолжил, почти перейдя на шепот, - лягушатники потрясают каким-то ржавым осколком, якобы убившим их солдата на котором есть надпись на английском языке. Их генерал так орал на лорда, что тот не выдержал и умер.

  - Так ведь лорд Раглан умер от холеры?

  - Это официально так объявили, я знаю, точно, француз кричал на нашего командующего такими словами, что не всякий ломовой извозчик знает. Не зря они затевали драки с нашими горцами.

  - Откуда ты все знаешь, старина?

  - Надо иметь приятелей в штабе, будешь все знать. Русские, эти исчадия преисподней, подбросили французам осколок гранаты, на котором якобы надпись на английском языке и теперь те дуются на нас. Говорят, будто это мы виноваты, что штурм провалился и , что мы продавали русским новейшие военные изделия.

  -Глупость!

  - Конечно глупость, но вот осколок есть, и придется объясняться откуда он взялся. Вот так-то старина. Держи ухо востро. Мы еще намаемся с этими пожирателями улиток и лягушек.

  - Да-а-а. Но каковы эти азиаты?! Отбили штурм, поссорили лягушатников с нами, теперь радуются!

  - Я так понял, нам ставят в вину, что мы не атаковали русский редан, якобы пришли, поглядели на ров и ушли!

  - Клевета! Я сам был в штурмующей колонне, и видел как погиб капитан Гоуи со словами: 'Вперед за старую, добрую Англию!'

  - Лягушатники этого не оценят. Готовься, старина, без английских фузилеров, Севастополя не взять!

  * * *

  Гладко вписано в бумаге,

  Да забыли про овраги,

  А по ним ходить...

  На Федюхины высоты,

  Нас пришло всего три роты,

  А пошли полки!

   Штабс-капитан Логинов, обойдя в очередной раз линию обороны, поговорив с солдатами и унтер-офицерами, знакомыми еще с германского фронта, сейчас напевал старинную народную песню, размышляя, все ли он сделал для успешного проведения боя. В голову ему лезла всякая ерунда, припомнилось даже определение боя, вызубренное к экзамену на чин прапорщика при штабе Одесского военного округа в далеком девяносто девятом году. 'Бой- это организованное вооруженное столкновение двух противоборствующих сторон с целью уничтожения или пленения живой силы противника'.

  - Господи! Какая чепуха лезет в голову! Поручик! У нас все готово?

   Адъютант батальона поручик Нестеров, до перевода в полк, служивший при штабе Ивано-Вознесенского запасного батальона, отнюдь не рвался на фронт. Участию в боевых действиях, сопровождаемому посвистом пуль над головой и разрывами снарядов, он предпочитал спокойную и необременительную службу в тылу. Выбрав в двенадцатом году по окончании Алексеевского училища, местом службы Ивано-Вознесенский запасной батальон, с началом войны Нестеров решил, что вытянул счастливый билет. Фронт с его опасностями и возможностью получить Георгиевское оружие, не привлекал поручика. Гораздо больше Константина Михайловича интересовало, какие блюда подадут в собрании на обед.

   Нет, поручик Нестеров не был трусом, невежественным в военном деле он тоже не был. Константин Михайлович относился к той категории офицеров, которые на службу не напрашиваются, от службы не отказываются. Был он большой гастроном и хорошую пищу ценил превыше всего.

   Все складывалось удачно, до тех самых пор, пока поручик не выиграл у командира батальона в карты. Тот заимел на Нестерова 'зуб' и сплавил его из батальона с первой же маршевой ротой. Хорошие обеды с супами-пюре и дичью, приготовляемые попавшим под мобилизацию бывшим поваром Тестовского ресторана, остались в Ивано-Вознесенске.

   Константин Михайлович начал служить в дивизии, выведенной на переформирование и пополнение. Сначала казалось, что его слабость, будет удовлетворена и здесь. Все было почти как в запасном батальоне.

   Попав под начало штабс-капитана из прапорщиков, правда, Георгиевского кавалера, сначала поручик испытал неудовольствие, но по зрелому размышлению, также подкрепленному близостью к собранию, примирился с судьбой. Пришлось вспомнить чему его учили в училище и впрячься в лямку армейского "бурбона". Получив назначение на должность адъютанта батальона, Нестеров остался вполне доволен.

   В окопы ходить почти не надо, сведения об убитых и раненных подают в строевых записках командиры рот. Собрание с обедами поблизости, чего еще желать?

   И вот новый кульбит: Крымская война, вместо нормального меню, на обед солдатские щи с гречневой кашей и с сухарями - есть чем быть недовольным образованному человеку! Несносный командир батальона, пристающий с рассказами о фронтовых перебоях в снабжении. Нет, чтобы дать команду настрелять дичи и приготовить на кухне хорошую пищу, достойную мыслящего человека. Не-е-т! Логинов подтрунивая над Нестеровым, рассказывал, как голодно бывало на фронте. Претензий к поручику по службе командир батальона не имел, а в том, что его адъютант батальона, честен и в солдатский котел нос не суёт, имел возможность убедиться.

  - У нас все готово Анатолий Михайлович! Окопы отрыты, ориентиры намечены, рассветет, так и все вообще будет благополучно.

   Поручик, первый поддержавший мысль о перехвате вражеских обозов в надежде на заморские "разносолы", деятельно участвовал в подготовке к бою, проявив и знания и умения.

  - Позвольте заметить, господин штабс-капитан, песню которую Вы только что напевали, вы далеко не в той последовательности поете.

  - Что такое?

  - Порядок куплетов не тот. Их вообще около двадцати, а Вы поете два подряд, потом их повторяете, и так до бесконечности. Впрочем, второй куплет, который Вы поете, прямо-таки про нас написан. Тот, что про три роты.

  - Да, тут Вы правы Константин Михайлович. Всего три роты.

   В устье хода сообщения наблюдательного пункта появился ефрейтор-связист, державший в руке бланк радиограммы.

  - Ваше благородие! Разрешите обратиться?

  - Давай сюда скорее, олух!

   Буквально вырвав из руки посыльного лист с записью сообщения, штабс-капитан впился глазами в текст.

  - Кузнецов! Держи фонарь ровнее!

  - Слушаюсь Ваше благородие!

  - Ну вот! Наконец-то, - передавая лист с телеграммой Нестерову, Логинов снял фуражку и перекрестился, повернувшись на восток.

   Поручик стал читать под неверным светом лампы 'Летучая мышь'. Предусмотрительно приобретенная во время переформировки штабс-капитаном лампа, позволяла больше не портить зрение во фронтовых землянках.

  "командиру четвертого батальона штабс капитану логинову тчк

   с получением сего немедленно приступить к оборудованию позиций напротив трактирного моста тчк определить места переправ вброд через черную речку зпт оборудовать окопы напротив сих мест тчк

   немедленно приготовить места размещения еще для шести пулеметов зпт двух батальонов общей численностью в тысяча двести штыков вашей шестнадцатой роты тчк предусмотреть размещение десяти трехдюймовых орудий оборудовать артиллерийский наблюдательный пункт тчк

   согласно приказа военного губернатора севастополя адмирала нахимова зпт вам высылается продовольствие на два дня обеспечьте приготовление пищи и раздачу сухого пайка тчк

   поскольку вы имеете большую возможность время для изучения местности зпт подошедшие на усиление батальоны переподчиняются вам. тчк надеюсь анатолий михайлович на вашу рапорядительность зпт опыт зпт стремление исполнить присягу тчк полковник ларионов тчк "

  - Ну, я вам покажу, 'нас пришло всего три роты'! Ай да Ларионов! Зря я его ругал!

  - Наш"момент", стал мил в момент, простите за каламбур.

  - Хорошо сказали, Константин Михайлович!

   Штабс-капитан торжествовал. С двумя тысячами штыков, пулеметами и орудиями, он был готов дать бой всей союзной армии. Теперь надо распорядиться, чтобы уставшие нижние чины готовили новые позиции; в темноте ночи определить, где лучше всего расставить орудия, прикинуть где, будучи артиллеристом, он сам оборудовал бы НП. Но все заботы отступали перед радостью, что врага встретят не три роты, а три батальона, пулеметы и орудия. Вот только спать его солдатам почти не придется.

  * * *

  - Кузнецов!

  - Слушаю Ваше благородие! - тут же отозвался денщик.

  - Разыщи фельдфебеля тринадцатой роты, знаешь его?

  - Так точно, Ваше благородие, фельдфебель Некипелов Митрофан Иваныч.

   Весь вид денщика Логинова показывал, что штабс-капитан задал дурацкий вопрос, но вместе с тем, лицо его оставалось подчеркнуто официальным. При свете 'летучей мыши', бросавшей неровный свет на лицо денщика, Логинов все-таки умудрился разглядеть мелькнувшие в глазах рядового Кузнецова веселые искры.

  - Ну, посмейся у меня еще!

  - Никак нет, Ваше благородие!

  - Смотри! Передашь фельдфебелю, что я велел в том месте, где будет перевязочный пункт, поставить палатки для офицерского собрания. Пусть солдатские палатки соединят так, чтобы места на шестьдесят человек хватило. Офицеров много будет. Да, еще, пусть фельдфебель, где хочет но с десятка два свечей мне найдет. Одной лампой не обойдемся. Все понял?

  - Так точно, все. А сидеть господа офицеры, на чем будут?

  - Не подумал! - штабс-капитан огорченно почесал затылок, сняв фуражку. - Скажи пусть фельдфебель, разберет повозки, снимет бортовые доски, но чтобы скамьи и столы были.

  - Слушаюсь Ваше благородие! Разрешите идти?

  - Погоди. Передашь распоряжение фельдфебелю, пусть все организует, а сам ко мне. И еще, позови ко мне ротных командиров. Все запомнил?

  - Так точно!

  - Вот теперь давай иди, одна нога там, другая, тоже там.

  - Слушаюсь!

  - Анатолий Михайлович, а зачем понадобился фельдфебель?- спросил батальонный адъютант.

  - У него двое рядовых из первого взвода сапоги на вино поменяли. Он шельма об этом конечно знает, а значит, знает, где можно вино добыть.

  - Так как же они умудрились? Ведь до ближайшей деревни ...

  - Бешеной собаке, семь верст не крюк. Фельдфебель, раз допустил безобразие, пусть нижних чинов 'приласкает' и вина для нужд офицерского собрания раздобудет.

  - Так ведь деньги наши, чтобы вино купить не годятся.

  - Дам ему пару своих запасных сапог, чтобы на вино поменял, да в роте у себя, пусть пару найдет. Надо же нам гостей встретить. А ротные командиры озаботятся, чем закусить. Так в складчину и наберем всего понемногу. А почему Вы спрашиваете Константин Михайлович?

  - Так ведь Петровский пост сейчас. Выпивать нельзя!

  - Ну, так и мясного ничего нельзя, а Вы, я сам видел, щи с тушенкой кушали.

   Лицо штабс-капитана приобрело веселое выражение, казалось еще чуть-чуть и он рассмеется.

  - Так в пути и в гостях поста нет?

  - Мы же не в пути.

   Логинов уже откровенно веселился. Нестеров смутился, и начал в ответ мямлить что-то невразумительное. Попытался прочитать молитву Господню, снял фуражку и перекрестился. Командир батальона поспешил успокоить его. Не выдержав серьезной мины, он, смеясь, подал поручику еще один бланк радиограммы и сказал:

  - Давайте я Вам посвечу.

  'штабс-капитану логинову тчк.

  владыка иннокентий зпт архиепископ херсонский и таврический зпт разрешил от поста боярина анатолия и воинов его тчк отец зосима'.

  - Прочитали? Я запрос отцу Зосиме, еще второго дня сделал.

  - Да, Анатолий Михайлович, как же Вы додумались?

  - Надо быть предусмотрительным не только в бою. Придет ко мне 'серая порция', да и спросит, 'почему пост не соблюдается?', а у меня уже и ответ готов. Так-то.

   Поручик взглянул на Логинова с уважением, но по инерции возразил:

  - Солдат то, ведь не спросит у Вас.

  - Завтра объявим, чтобы не ходили и не спрашивали. Пойдемте, Константин Михайлович, пройдемся, посмотрим, как дела идут.

  * * *

   Подкрепление подошло в три часа утра, на востоке, за холмами уже появилась розовая полоска неба. Представление офицеров не заняло много времени. Распределив участки обороны между пришедшими, усталых после перехода людей развели по местам, строго-настрого запретив курить на открытых местах. Солдатам еще предстояло дооборудовать окопы, а в иных местах и просто их вырыть. Как ни спешили чины четвертого батальона, но полностью выполнить эту работу они не смогли. Проводниками для подошедших рот стали фельдфебели и унтер-офицеры, сами только что копавшие землю.

   Вместе с пехотой и артиллерией, неожиданно пришла не указанная в радиограмме казачья сотня хорунжего Корнеева. Казаков в ней была половина, а вот второй половиной были солдаты и унтер-офицеры из команды конных разведчиков.

  - Вас хорунжий надо бы уже в сотники произвести. Зачем же вас прислали? Конных атак у нас не предвидится.

  - Господин полковник нас прислал, чтобы мы пленных конвоировали, господин штабс-капитан.

  - Ого-го-го! Делим шкуру не убитого медведя? Не рано? - с сомнением спросил Логинов.

  - Командир бригады сказал не рано, господин штабс-капитан!

  - Действительно, капитан! Полковник Ларионов выразился именно этими словами.

   В разговор вступил прибывший с пополнением офицер в сюртуке, с непривычными галунными погонами и в непривычном чине - майор.

  - Полковник сказал, что у такого распорядительного, опытного и отважного офицера, обязательно будут пленные.

   Логинов смутился.

   Полковника Ларионова он знал не больше месяца и не успел еще составить о нем определенного мнения. С одной стороны, хотя Ларионов из гвардии, 'момент', но не заносчив. То, как полковник избавился от прежнего, вороватого заведующего хозяйством полка, очень понравилось.

   Понравился и новый заведующий хозяйством, которого Ларионов лично выпросил в штабе. Значит, в людях разбирается. Лично храбр, это тоже говорит в его пользу. С другой стороны есть излишняя торопливость, даже не обдуманное принятие решений.

   'Ну, раз полковник, таким образом, меня оценивает, следует довериться его знанию людей, а не думать о необдуманности его действий', - решил про себя Логинов и стал приглашать офицеров в самодельную палатку собрания.

   Поручик Нестеров остался, чтобы проводить артиллеристов к выбранным позициям.

  * * *

   Среди прибывших офицеров, командиры батальонов и рот были из состава Еланского полка. Субалтерны были частью из 'еланцев', частью из 'севастопольцев'. У каждого командира батальона, были заместители из 'севастопольцев' в штаб-офицерских чинах. Подполковник Красовский Николай Иванович, и майор, князь Шаликов Иван Осипович.

   Места в палатке хватило всем, свечи которые фельдфебель Некиполов с кровью оторвал от сердца, давали достаточно света. Наспех сколоченные столы и скамьи, были выскоблены и приятно пахли деревом.

   Импровизированная палатка собрания была поставлена в седловине между холмами, и со стороны Черной речки была не видна.

   На правах старого знакомого подполковник Майков, командир второго батальона, как старший из пришедших с подкреплением 'еланцев', попросил немного смущавшегося от того, что в его подчинении оказалось так много офицеров, даже старше его по чину Логинова, довести обстановку до вновь прибывших.

  - Господа, большой карты у меня нет, есть небольшой лист бумаги, на котором я набросал кое-что. Диспозиция будет очень простой. Перед Трактирным мостом, с нашей стороны реки довольно ровная местность. Задачей нашей является следующее. Дать возможность противнику переправится на наш берег в возможно больших силах, отрезать его пулеметным огнем от переправы, а всех находящихся на нашем берегу уничтожить или пленить. Артиллерия наша должна воспрепятствовать вражеской вести эффективную стрельбу с Федюхиных высот и с горы Гасфорта.

  - Смело!- высказал общее впечатление князь Шаликов.

  - Благодарю, Ваше сиятельство, - насмешливо ответил вполне ощутивший себя командиром над всеми присутствующими офицерами Логинов.

   Майор понял иронию, и поспешно извинился. Логинорв продолжил объяснения:

  - Так как сил, даже с прибытием подкрепления явно не хватит на устройство сплошной линии окопов, я принял решение, организовать оборону посредством трех укрепленных пунктов. Я назвал их опорными пунктами. Первый от горы Сахарная Головка, до высоты сто сорок. Второй в дефиле между высотами сто сорок и семьдесят пять. Третий на склонах высоты семьдесят пять.

   На лицах присутствующих 'еланцев' отразилось недоумение. Подполковник Майков, командир второго батальона, очень рассчитывал, что командовать отрядом на Черной речке, Ларионов предоставит ему. Паршивый 'момент', подчинил его, подполковника, штабс-капитану! Собираясь указать невесть чего о себе вообразившему 'старшему из прапорщиков' на безграмотность, подполковник поднял руку.

  - Вы позволите, капитан?

  - Конечно, господин подполковник.

  - Я считаю, что исходя из требований устава, наставления по действиям пехоты в бою, моего опыта, наконец, оборону надо построить в линию по берегу. Таким образом, мы предотвратим форсирование водной преграды и тем самым не допустим возможности атаки врагом незащищенных участков.

  - Союзники, пройдя к берегу между склонами Федюхиных высот и горы Гасфорта, упрутся в нашу оборону. Конечно, в этом месте они перейти Черную речку не смогут, - развил мысль подполковника Логинов.

  - Именно так! Приказ выполнен, враг не допущен на наш берег.

  - Приказ не выполнен! Найдут другое место, переправятся там. Так и прикажете бегать за ними?

   По лицу подполковника было видно, что его бы воля ...

  - Что вы предлагаете делать господин штабс-капитан, - в голосе подполковника почувствовался яд, - если враги пройдут между вашими 'подпорными пунктами'?

  - Не пройдут господин подполковник. Пулеметный огонь во фланг не позволит. Пулеметы будут вот здесь, здесь и здесь.

   Логинов на листе бумаги заменявшем карту показал места пулеметных гнезд и карандашом заштриховал сектора обстрела.

  - Линия обороны вполне может быть удержана не посредством сплошных окопов, а посредством прикрытия этих участков огнем.

   Обсуждение плана штабс-капитана сгрудившимися вокруг стола офицерами сделалось общим. Сомнения у тех, кто привык на германском фронте к многоверстным непрерывным линиям окопов после рассказа Логинова о том, что нечто подобное он видел на германских позициях, были весьма поколеблены. Германцев, их упорство и умение вести оборонительный бой уважали. А после того как, штабс-капитан зачитал боевой приказ, все возражения прекратились. Еще раз, перечислив сигналы, ориентиры, указав линии разграничения между батальонами и буквально опросив всех присутствующих как они поняли задачу, Анатолий Михайлович сказав, что он идет к артиллеристам вышел из палатки.

   Вошедший вместо него Нестеров, пригласил господ офицеров перекусить 'чем Бог послал'.