"Образец женской логики" - читать интересную книгу автора (Мерканто Лина)

17

Рикардо остановил машину за первым же поворотом. Виолетта тут же очутилась в его объятиях. Они целовались жадно, неистово, страстно, как любовники после долгой разлуки. В мягком свете зарождающегося утра глаза Виолетты, опушенные густыми черными ресницами, казались бездонными.

— Виола, фиалочка моя, — выдохнул Рикардо. — Это как сон. В какой-то момент я подумал, что больше никогда тебя не увижу.

— Ты так подумал? — Виолетта резко выпрямилась. — И почувствовал, наверное, небывалое облегчение.

— Облегчение я бы почувствовал несколько позже, на дне моря с камнем на ногах, — съязвил Рикардо.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ничего особенного. Твой отец пообещал мне, что если я не исчезну добровольно, он меня «исчезнет» сам. Я сразу вспомнил мафиозные разборки в фильмах. Там строптивые люди обычно успокаиваются именно так.

— И что ты ему ответил?

— Я не успел. Только хотел осведомиться, каким именно способом он намерен меня «исчезнуть», и предложить свои услуги в качестве консультанта, как появилась ты. Вот это была бомба!

Виолетта наморщила лоб, пытаясь сосредоточиться.

— Нет, ничего не помню. Как позвонила у ворот, помню. Лязг замка помню. Больше ничего. Потом только тебя с фиолетовой щекой и все, что было после. Просто провал в памяти.

— Это было что-то неописуемое! — воодушевленно вскричал Рикардо. — Мы сидели с твоим отцом, готовые вцепиться друг другу в глотки. Атмосфера была так накалена, что искры летели. Вдруг вваливается охранник с перевернутым лицом и начинает лепетать что-то невразумительное. И возникаешь ты, просто ниоткуда, из воздуха, из тьмы. Ты была как будто в трансе. Я готов поклясться, что кроме Джи-Джи ты никого и ничего вокруг не замечала. Вокруг головы мерцало серебристое сияние, волосы шевелились, как змеи, глаза были черными и пустыми.

— Горгона! — воскликнула, смеясь, Виолетта. — То-то вы оба сидели как каменные. Эй, писатель, ты не зря ешь свой хлеб. Картинка получилась та еще.

— Не веришь? — Рикардо выглядел уязвленным. — Поехали назад, к отцу, он подтвердит.

— Шантажист! Знаешь ведь, что я не подойду к этому дому и на пушечный выстрел. Скорее, поехали, а то мы еще недостаточно далеко.

— Не двинусь с места, — твердо сказал Рикардо, — пока не скажешь, что веришь мне.

— Поедем, прошу тебя.

Но Рикардо был непреклонен.

— Сначала скажи.

— Чего ты от меня хочешь? — возмутилась Виолетта. — Чтобы я признала, что была похожа на горгону Медузу? Ни за что! Тем более, что я ничего этого не помню.

Рикардо порывисто обнял ее.

— Ты была прекрасна, как богиня, как карающая богиня. И совершенно сразила нас обоих. Ручаюсь, что твой отец до сих пор никак не оправится.

— Вот и поехали отсюда, пока не оправился. — Виолетта вдруг забеспокоилась.

— Куда едем?

— К Ивану. Я тебе сейчас все объясню.

Когда они подъехали к дому Ивана, уже совсем рассвело, но город еще спал. Только неприкаянные бродячие коты еще шныряли там и сям. Улицы были пустынны. Стены домов отливали мягким розовым цветом. Легкий ветерок шевелил занавески на окнах. От его воздушного прикосновения оживало белье на веревках, перешептывалось, делясь своими секретами. Волшебный, заколдованный мир.

— Слушай, может, поедем сначала в какую-нибудь гостиницу? — предложил Рикардо. — Неудобно врываться к нему в такой час. Он, наверное, еще спит.

— После такой-то ночи? — воскликнула Виолетта. — Ты шутишь?! Конечно же, не спит и ждет нас.

Она легко взбежала по ступенькам и позвонила. С минуту ничего не было слышно. Виолетта сделала было Рикардо знак уходить, как вдруг раздались еле различимые шаги, дверь распахнулась и на пороге возникла Цеца, собственной персоной, да еще с ног до головы закутанная в простыню.

Девушки посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Цеца! Ну ты даешь! — только и смогла вымолвить Виолетта, вытирая слезы. Рикардо смотрел на них во все глаза, ничего не понимая.

В глубине коридора появился Иван. Он успел натянуть шорты и поэтому выглядел почти респектабельно.

— Иван! — закричала Виолетта. — Так-то ты меня ждал!

Иван растерянно развел руками.

— Не мог же я оставить ее там одну, Виолетта. Ты же понимаешь.

Она обняла его за шею и расцеловала в обе щеки.

— За что люблю его, так это за искренность. Иван, ты чудо!

Виолетта подбежала к двери, взяла Рикардо за руку и потянула за собой.

— Иван, — сказала она, сияя. — Познакомься. Это Рикардо.

Мужчины смерили друг друга оценивающими взглядами, улыбнулись как по команде и обменялись крепким рукопожатием.

— Я очень рад, что мы встретились, — сказал Иван.

— Я тоже. Виола мне все рассказала про тебя. У меня нет слов. Ты очень смелый человек.

— Пожалуй, — согласился Иван. — Ты же был там, сам все видел. Что собираешься делать дальше?

— Поедем в Софию, в итальянское консульство. Надо уладить дело с паспортом Виолы. Но я думаю, что мне это удастся.

— Значит, Георгий не со всем смирился?

— Он вышвырнул нас за дверь в приступе ярости. Поэтому я так спешу, пока он не передумал и не перехватил нас. У меня создалось впечатление, что он способен на все.

— Ты знаешь, — сказал задумчиво Иван, — он, в общем-то, неплохой человек. Власть его испортила. А на Виолетте он вообще, по-моему, свихнулся.

— Вот тут я его очень хорошо понимаю, — улыбнулся Рикардо. — Я ведь тоже…

Иван рассмеялся и хлопнул его по плечу.

— Пойдем выпьем кофе. Чувствуешь запах? Это девочки колдуют на кухне.

Цеца в шортах и маечке намазывала маслом хлеб. Виолетта разливала кофе по чашкам. Его пьянящий аромат витал по кухне плотным пряным облаком. Рикардо вошел и потянул носом воздух.

— Блаженство, — выдохнул он мечтательно. — Побываешь в такой передряге и сразу научишься радоваться мелочам.

Виолетта потянула его к столу.

— Садись, поешь что-нибудь.

Цеца вынырнула из холодильника.

— Ни молока, ни сливок не обнаружено. Пара полузадушенных сосисок и весьма подозрительный сыр.

— Чем это он подозрительный? — с обидой в голосе спросил Иван.

— Позеленел весь от обиды. О нем начисто забыли. Бедняжка!

— Кто бедняжка, он или я?

— Он, конечно. — Цеца ласково взъерошила Ивану волосы. — Ты-то на это пожаловаться не можешь.

— Виолетта, — горестно простонал Иван. — И откуда она только взялась на мою голову? Жил себе, жил, тихо, никого не трогал, писал картины. Вдруг появляется эта оса с тонюсенькой талией и острющим жалом, и ну жужжать: то ей не так, это не этак. Холодильник ей мой, видите ли, не нравится.

— Холодильник как раз ничего, а вот содержимое… — Цеца трагически закатила глаза.

— Это мы исправим, — бодро сказал Иван. — Тут недалеко есть один очень милый ресторанчик…

— Только не это! — Цеца в негодовании замахала руками. — Никаких ресторанов. Я их видеть не могу. Это у меня профессиональное, — добавила она не без гордости. — Куда лучше ужин при свечах под одной из твоих картин.

— Кстати, Иван, — встрепенулась Виолетта. — Покажи картины. Дико звучит, но мы с тобой почти год знакомы, а я ни одной не видела. Вообрази, — повернулась она к Рикардо. — Как я жила. Вспомнить страшно.

Он сжал ее руку. И все вокруг вдруг стушевалось и растаяло: веселая болтовня Цецы, звон чашек, рассудительный голос Ивана. Остались только его синие глаза на смуглом лице, которое даже кровоподтеки не могли испортить. Ты здесь, со мной, говорили они. Значит ли это, что ты любишь меня? Да, да, да, лучились в ответ ее глаза. Только ты.

— Виолетта, — позвала Цеца. — Ой, они, кажется, отключились.

— Оставь их, — сказал ей Иван. — Пойдем.

Они тихо вышли из кухни.

Когда Виолетта и Рикардо очнулись, они обнаружили, что сидят на кухне одни, держась за руки.

— Забавно мы, наверное, выглядим со стороны, — сказал Рикардо с улыбкой. — Как два влюбленных подростка.

— Или как два малыша в песочнице, — подхватила Виолетта. — Не смущайся. Влюбленные всегда выглядят глупо со стороны. Пошли посмотрим картины Ивана. Судя по эскизам и рисункам, которые он приносил мне, это должно быть нечто. Он работает в манере фотореализма. Это, знаешь, когда…

— Знаю. — Рикардо поднял ее со стула и так крепко поцеловал, что у Виолетты закружилась голова. Она покачнулась, но Рикардо поддержал ее. — Эй, синьорина, — насмешливо заметил он. — Вы, кажется, снова теряете над собой контроль. Идемте смотреть картины, а то Иван обидится.

Виолетта показала ему язык.

Иван с Цецой сидели на диване и, кажется, вовсе не скучали. Огромная комната-мастерская с длинными окнами почти до потолка была залита розовым утренним светом. На стенах висело несколько картин, на полу, на столе, стульях небрежно валялись наброски, эскизы, пастель, тюбики с масляными красками, кисти, карандаши и еще много всякой всячины. На мольберте лицом к стене стояла большая картина.

— Господи, как я люблю этот художественный бедлам! — воскликнула, врываясь в мастерскую, Виолетта. — Моя мечта!

Она принялась разглядывать картины, медленно переходя от одной к другой. Пару раз она даже взвизгнула и захлопала в ладоши от удовольствия. Иван сиял.

— Почему так мало? — спросила Виолетта нетерпеливо. Ей хотелось смотреть еще и еще. — Ты замечательный колорист. Вот эта картина, смотри, просто купается в солнце. А здесь ночь мрачнее мрака, и эти ослепительные белые одежды. Почему, почему так мало? — переспросила она.

— Большая часть осталась в картинной галерее, многое разошлось. Здесь только последние вещи.

— А это? — спросила Виолетта, указывая на картину, повернутую к стене.

— Эту я еще не закончил.

— Можно посмотреть?

— Если хочешь, хотя я не люблю показывать неоконченные работы.

— Ну, пожалуйста!

Иван пожал плечами и повернул картину. На зеленом цветущем лугу лежала обнаженная девушка. Картина действительно была еще далека от завершения. Задний план был едва намечен, детали не прописаны, но уже сейчас было видно, как нежно ласкает трава ее чуть загорелое тело, как грациозна и в то же время полна скрытой силы ее поза.

— Хороша! — Рикардо даже присвистнул.

— Какое знакомое лицо, — взволнованно произнесла Виолетта. — Может ли это быть? Это же Стефа, обворожительная ночная бабочка. Она мне здорово помогла однажды.

— Точно, она, моя любимая натурщица, — с гордостью произнес Иван. — Настоящий самородок, природная грация, а какое тело!

— Прямо светится вся, — завистливо выдохнула Цеца. — Надо же! Но все равно мое ухо лучше. — Она зашуршала бумагами на столе, как мышка. — Куда оно могло запропаститься? А, вот! — Цеца торжествующе протянула им листок. Это был набросок пастелью. Изящное ушко в окружении коротко стриженных волос. Нежное, перламутрово-розовое, оно трогательно светилось на белом листе, как драгоценная жемчужина.

— Это Иван нарисовал сегодня ночью, — с гордостью сказала Цеца. — Оно даже лучше, чем оригинал.

Все стали дружно ее разубеждать, но она не желала ничего слушать.

— Прелесть, Иван, просто прелесть. — Виолетта была в восторге. — Это лучшая твоя работа.

— Да, Иван, тебе надо больше работать пастелью. Получается удивительно, — признал Рикардо.

— Как вы не понимаете?! — вскричала Цеца. — Все дело в модели.

Иван рассмеялся и обнял ее за плечи.

— Должен признать, что твое ушко несказанно меня вдохновило. Такого я еще не помню. — Он легко хлопнул ее по нежной округлости пониже спины.

— Иван, у меня к тебе просьба, — сказал Рикардо.

— С удовольствием исполню любую.

— Продай мне картину. Вот эту. — И он указал на небольшую картину в скромной раме. Грациозная девичья головка на гордой шее, с летящими по ветру золотистыми волосами, а рядом голова ирландского сеттера с длинными волнистыми ушами. Оба, и пес и девушка, смотрят вперед, в неведомое. Казалось, что губы ее шевелятся, а чуткий нос собаки нервно подрагивает.

— Странный выбор. — Иван испытующе поглядел на Рикардо.

— Она напоминает Виолетту, — просто объяснил он.

Иван азартно щелкнул пальцами.

— Вот он, глаз истинного художника. Ты первый заметил сходство. Конечно, это она, не настоящий портрет, а так, как я ее вижу. Забирай.

— Сколько?

— Обижаешь. Это подарок. Вам обоим.

— Спасибо. Подарок царский. Виолетта, к сожалению, нам пора. В девять открывается автосалон. Забираем машину и сразу в Софию.

Виолетта подошла к Ивану, положила руки ему на плечи и заглянула в глаза.

— До свиданья. Я очень, очень тебя люблю. — Приблизила губы вплотную к его уху и еле слышно шепнула: — Не обижай тут мою Цецу.

— Ее, пожалуй, обидишь, — в тон ей шепнул Иван.

Виолетта крепко его поцеловала. Мужчины пожали друг другу руки. Виолетта расцеловалась с Цецой. Все шумной гурьбой высыпали на улицу, быстро погрузили вещи. Иван бережно уложил на заднее сиденье завернутую в бумагу картину. Джип тронулся.

— Пока! Счастливо! — кричали Иван и Цеца вслед удаляющейся машине.

Виолетта по пояс высунулась из окна.

— Иван, почему на картине собака? — закричала она. — Почему собака?

Иван сделал загадочный жест, напоминающий вопросительный знак.

Солнце уже припекало вовсю. Горячий воздух врывался в окно, почти не принося облегчения. Они стремительно удалялись от моря, и его свежего дыхания уже не чувствовалось.

Рикардо нажал на кнопку. Стекла окон поползли вверх, включился кондиционер. В машине сразу стало прохладно.

— Передохнем немного и выключим, — сказал он Виолетте. — Не люблю этот синтетический воздух.

— Но почему все-таки собака? — неожиданно спросила Виолетта. — Как ты думаешь?

— Ты о картине? Это просто.

— Объясни.

— Я думаю, он хотел сказать, что тебе нужен друг, преданный и верный, с которым ты смело могла бы смотреть вперед, который всегда был бы рядом. Собака здесь — абстрактный образ, который стал вполне конкретным.

— То есть собака — это ты! — воскликнула Виолетта в восторге от своей догадки.

— С твоего позволения не собака, а пес. Да, я твой верный пес, готовый защищать тебя всегда и везде. — Рикардо оскалил зубы и зарычал. — Ты не заметила между нами сходства?

— Где были мои глаза! Вылитый ты!

— Если у вас, синьорина, будут еще какие-нибудь вопросы, смело обращайтесь. Я всегда к вашим услугам. Консультации на любые темы, и причем совершенно бесплатно.

— Хвастун! Дай лучше порулить.

— А ты умеешь?

— Конечно. Права я, правда, еще не успела получить. Тяжелое детство, знаешь ли. Но машину водить умею, особенно по пустой дороге.

Рикардо, вздохнув, пустил ее за руль.

— Только не гони и держи ногу поближе к тормозу.

— Не волнуйтесь, капитан, все будет в порядке. А вы пока отдохните.

— Отдохнешь тут с тобой, как же, — проворчал Рикардо.

Однако, к его величайшему удивлению, у Виолетты получалось превосходно. Машина легко взяла с места и плавно покатилась по дороге.

— Она сама едет! — воскликнула она, сжимая руками руль. — Чудо, а не тачка!

— Где ты набралась таких словечек? — удивился Рикардо.

— Не забывай, что я не всю жизнь просидела на цепи. Я даже в школе училась.

— Да что ты? Кто бы мог подумать, — съязвил Рикардо.

Виолетта ткнула его локтем в бок. Машина резко вильнула на середину шоссе. Рикардо мгновенно среагировал и выровнял машину как раз в тот момент, когда мимо на приличной скорости просвистел потрепанный микроавтобус. Виолетта вымученно улыбнулась.

— Простите, капитан, маленькая оплошность.

— Ничего себе маленькая, — ответил Рикардо сквозь зубы. — Еще секунда — и в лепешку.

— Ты сам виноват, — попыталась защититься Виолетта. — Нечего отвлекать водителя своими шуточками.

— Ладно, — примирительно сказал Рикардо. — Порезвилась и хватит. Для тренировок выберем более безопасное место, и, клянусь, я буду нем как рыба.

Виолетта перебралась обратно на боковое сиденье, Рикардо сел за руль, и они тронулись. Скоро то самое место, подумал он, по-моему, вон за тем поворотом. Красноватый отвесный склон, поросший желтым и зеленым лишайником, так и врезался в память. Когда я успел его заметить, недоумевал он, я же улепетывал без оглядки.

«Альфа» плавно взяла поворот и вылетела на прямой участок шоссе. На обочине стояли две машины. Совсем как тогда, мелькнуло в мозгу Рикардо. Он нажал на газ.

— Останови! — Виолетта вцепилась в его руку. — Останови, это он.

Из крайней машины вылезал крупный мужчина в белом костюме. Рикардо узнал Георгия.

— Ты уверена? — только и спросил он.

Виолетта закивала: да, да, да, да! Пожав плечами, Рикардо резко нажал на тормоз. «Альфа», подпрыгнув, остановилась как вкопанная. Он не успел еще заглушить мотор, а Виолетта уже со всех ног бежала к отцу. Он тоже побежал ей навстречу. Они сошлись на полдороге и крепко обнялись. Она обвила руками его шею, прижалась щекой к щеке.

— Джи-Джи, папа, я так счастлива, что ты здесь.

— Тиминушка… — Георгий задыхался, сердце бешено колотилось, от волнения, от бега ли, неизвестно. — Я не мог так отпустить тебя.

— Господи, как хорошо, что ты здесь. Я знала, знала…

Георгий слегка отстранил ее от себя и заглянул в глаза.

— Вчера ко мне приходила Регина. Она сказала, что все еще только начинается. Ты понимаешь?

— Да, — прошептала Виолетта сквозь слезы. — Да, она права.

— Не исчезай навсегда, Тиминушка, — попросил Георгий.

— Я обязательно позвоню тебе и буду звонить часто-часто. А потом мы приедем к тебе. И ты приедешь к нам. Я отведу тебя на могилу мамы. Ты сам увидишь, как там светло и покойно. Ты принесешь ей цветы и поймешь, что она простила тебя. Ведь это тебя мучает всю жизнь, правда, папа?

Георгий спрятал лицо в ее волосах. Он не мог больше сдерживаться. Слезы покатились из глаз. Это были светлые слезы обновления, как будто все, что накопилось тяжкого на сердце за эти долгие годы, нашло наконец выход. Они долго стояли, обнявшись, и Георгий, чувствуя ее легкое дыхание на своей щеке, биение ее сердца на своей груди, вдруг понял, что они теперь всегда будут вместе, даже если она уедет сейчас. Расстояния ничего не значат, если сердца бьются в такт.

— Мы теперь всегда будем вместе, — сказал он вслух.

Виолетта кивнула. Только теперь она вспомнила про Рикардо и помахала ему рукой. Он, не спеша, приблизился. Мужчины долго смотрели друг на друга, потом Георгий улыбнулся и протянул ему руку.

— Ты можешь называть меня Джи-Джи, — сказал он.

Рикардо ухмыльнулся во весь рот, только зубы заблестели, и крепко пожал протянутую руку.

— Береги ее, слышишь, — сказал Георгий и махнул рукой охраннику у машины. Тот вытащил из багажника огромную сумку и подошел к ним. — Здесь все твои вещи, Тиминушка, все, что ты оставила дома. Я думаю, ты не откажешься прихватить их с собой.

— Не откажусь, — ответила Виолетта.

Рикардо и охранник отошли к «альфе». Георгий, смущаясь, полез в карман и извлек оттуда паспорт.

— Это твой, — пробормотал он, избегая смотреть ей в глаза. — Прости меня за все.

— Джи-Джи, — прошептала Виолетта. — Я так люблю тебя…