"Желанная и вероломная" - читать интересную книгу автора (Грэм Хизер)

Глава 12

Сидя за столом и попивая кофе, Джесс пришел к выводу, что миссис Майклсон необычайно обаятельная женщина.

Такого вкусного кофе он давненько не пил, хотя время от времени бывал там, где нехватка продовольствия почти не ощущалась. К кофе она подала сливки, вкус которых он успел позабыть за время воины и которые здесь, в теплой и уютной кухне, казались особенно густыми.

Его вдруг охватила острая тоска по дому.

Хозяйка была настоящей красавицей. А этакая мягкая сдержанность в сочетании с грациозной женственностью придавала ей некоторую загадочность. Даже кухонный стол напоминал ему о доме, а сама она вызывала воспоминания о его Кирнан.

Но какое там вернуться домой!

Теперь надо разыскать брата. Иногда ему кое-что удавалось сделать окольными путями: например. Красотка Стюарт передал ему по сбоим каналам, что Дэниел не вернулся в часть после сражения при Шарпсбурге.

Холодея от ужасных предчувствий, он приехал на поле битвы и расспросил каждого оставшегося в живых янки о местах захоронения погибших, но о Дэниеле не узнал ничего.

К этому времени уже были приблизительно подсчитаны потери, понесенные в этой битве. За один день под Шарпебуртом было пролито больше крови, чем в любом другом сражении.

Друзья, печально качая головами, пытались отговорить его от поисков брата. Однако он верил, что тот жив, и не отступался. Так он и оказался возле этой небольшой фермы.

Миссис Майклсон, сложив руки на коленях и потупив взор, начала рассказывать.

Затем, прервав повествование, подняла глаза. Огромные, чарующие, невероятно серые. Одета девушка была весьма скромно: голубое платьице, отделанное белым кружевом и застегнутое под горло. Просто образец милой молодой хозяйки фермы.

Роскошные каштановые волосы золотом струились по плечам. Манеры ее были безупречны. Но под внешней простотой и благовоспитанностью угадывались неведомые глубины. Несмотря на внешнее спокойствие, в ней чувствовалась внутренняя энергия. Если бы он не был так влюблен в собственную жену, то, наверное, подпал бы под чары этой фермерши. «Да и теперь, — подумал он, едва заметно улыбнувшись, — чем меньше будет знать Кирнан о миссис Майклсон, тем лучше».

— Дэниел был тяжело ранен? — решил уточнить Джесс.

Келли покачала головой:

— Нет. Он потерял сознание, наверное, от сильного удара по голове. И кроме того, у него открылась старая рана. Мне и раньше приходилось ухаживать за больными, но опыт мой по этой части невелик. Когда у него начался сильный жар, я просто обтирала его холодной водой и Дэниел выздоровел.

Джесс кивнул. Значит, она выхаживала Дэниела, боролась за его жизнь.

Но полковник не удержался-таки от главного вопроса:

— И вы не выдали его патрулю янки?!

Келли пожала плечами:

— Вокруг и без того было много трупов.

Джесс откинулся на спинку стула и усмехнулся краешком губ.

— Я слышал от своих коллег, да и по собственному опыту знаю, что мятежники отличаются скверным характером, но на войне я встречал и хороших людей. Врачи-янки, например, изо всех сил борются за жизнь каждого человека независимо от цвета мундира.

— Но помилуйте, сэр, откуда же мне было знать, к плохому или хорошему человеку он попадет, — возразила она. — Я знала, что у него брат — врач в войсках Союза, но у меня не было возможности отыскать вас. К тому же…

Келли, не закончив фразы, опустила глаза.

— Продолжайте.

— Некоторое время я была его пленницей в своем собственном доме. И как только поняла, что у него жар, поклялась, что не выдам его. Я дала ему слово, понимаете?

Нет, Джесс не вполне понимал.

— Но как же получилось, что он оказался в Олд-Кэпитол? — спросил он.

Казалось, щеки у нее вспыхнули, — Сэр, я не знаю, известно ли вам, что вашего брата северяне считают очень опасным человеком. Меня поставили перед выбором: плен или смерть, — сказала она, снова опуская глаза. В голосе ее сквозило отчаяние. — Они хотели взять его живым, надеясь на повышение в чине. И я уверена, что ему сохранили жизнь.

— Кто его брал? Вам известно?

— Да, одного я знаю, — отозвалась девушка, пренебрежительно махнув рукой. — Некий Эрик Дабни. Знаете?

Джесс наморщил лоб. Он неплохо знал офицерский состав по западным кампаниям, потому что в ту пору сам служил в кавалерии, пока не сформировался особый медицинский корпус.

Капитан Эрик Дабни. Любопытный тип. Поговаривали, что он очень осторожен, если не труслив, и старается не лезть в пекло.

Трудно себе представить, что он смог скрутить Дэниела!

Разве только у него были подручные.

Келли с тревогой всматривалась в глаза толковника:

— Как вы думаете… он добрался до Олд-Кэпитол живым?

Джесс кивнул, искоса взглянув на девушку. В глазах ее светилась надежда.

Почему бы и нет? Работая в госпиталях — «латая» раненых, — он понял, что война ничего не изменила. Люди оставались людьми, просто у одних имелось понятие о чести, у других — нет. Его жена Кирнан, оставаясь страстной конфедераткой, обращалась с ранеными янки так же бережно, как и с ранеными мятежниками.

— Я не знала, что мне делать, — пробормотала вдруг Келли, подняв на него влажные серые глаза. — И потому я решилась, подумала, что он будет в безопасности. По крайней мере я надеялась на это. — В ее голосе снова послышалось беспокойство. — Вы ведь тоже полковник, доктор Камерон?

Думаю, если бы вы съездили в тюрьму и сказали, что он ваш брат, то там, возможно, позаботились бы о нем. В тюрьме по крайней мере он не будет ввязываться в бой. Дэниел такой отчаянный… — Заметив в глазах Джесса явный интерес, она, покраснев, замолчала. — Или я не права?

— Может быть, правы, — уклончиво ответил Джесс, не пояснив, что вряд ли Дэниел задержится в тюрьме надолго. Брат будет сразу же искать возможность выбраться оттуда, и как только появится хоть малейший шанс, он им воспользуется.

Келли снова опустила глаза, и Джесс едва удержался от ухмылки. «Узнаю братца, — подумал он. — Упал бы возле фермы какой-нибудь старухи или седовласого старца! Так нет же? Дэниел умудрился свалиться именно здесь, возле этой экзотической красавицы!» Брат разбирался в лошадях» умело владел саблей, чертовски хорошо вел разведку — и знал тол» в женщинах.

До Джесса вдруг дошло, в чем причина нервозности девушки. Наверное, она не только выхаживала Дэниела во время лихорадки: дело между этими двоими, вероятно, зашло далеко.

Камерон отхлебнул кофе, стараясь не подать виду, что многое прочел по глазам Келли. Она была незаурядной женщиной, эта миссис Майклсон: элегантная, сдержанная, хорошо воспитанная.

«Повезло тебе, Дэниел» — додумал он.

— Не беспокойтесь, миссис Майклсон, — произнес Джесс. — Я поеду туда и увижусь с братом. И поинтересуюсь, в каких условиях его содержат. Ведь вы на нашей стороне, я правильно понял? — спросил он, вопросительно подняв бровь.

— Которая из сторон «наша»? — сухо спросила девушка.

— Ну, в данном случае я имею в виду Север, — усмехнулся Камерон. — Но, как вам, наверное, известно, мой дом на Юге. Горько сознавать, миссис Майклсон, что нельзя просто взять и съездить домой.

— Могу себе представить, сэр.

Джесс пожал плечами.

— Жду не дождусь, когда все Это закончится. И я наконец увижу свой дом над рекой… Знаете, миссис Майклсон, ведь у меня там жена и сын.

— В Виргинии?

— Да. У нас очень старая плантация. Первый камень Камерон-холла был заложен еще в середине шестнадцатого столетия.

Дом изыскан и очень краске, и я молю Бога, чтобы его не разрушили.

— Должно быть, хорошее место, — задумчиво протянула Келли.

— Когда-то поместье процветало, теперь же плантации в запустении, потому что некому их обрабатывать. Хозяйством у нас всегда занимался Дэниел. Он знал, как содержать дом, что сеять, когда и куда сбывать продукцию. Когда мы вернемся, все уже будет по-другому. — Он помолчал. — Если мы вообще вернемся. Не знаю, Келли. Говорят, что нельзя возвращаться на старые места. А вы, как думаете?

— Думаю, : что вернуться домой — это очень хорошо, — тихо сказала она, стараясь не выдать волнения. — Там, вдалеке от мира, в котором живете вы, находятся ваши жена и сын.

— Ну, мой сын еще очень мал. А Кирнан, — он улыбнулся, — она убежденная мятежница. Ничего себе проблема, не правда ли? А, я, кажется, как и мой брат, отнял у вас слишком много времени. Я уезжаю, во обещаю написать, как только увижусь С Дэниелом.

— Да, да, прошу вас!

Он кивнул.

— Я бы заехал к вам на обратном пути, но война есть война, и подобные обещания бывает трудно сдержать. Впрочем, я напишу.

— Спасибо, — отозвалась она и снова опустила глаза.

«Настоящая леди, — подумал Джесс. — Она, возможно, и сама не сознает этого, но даже в простом платьице Келли Майклсон — леди до кончиков ногтей. Дай Бог, чтобы Дэниел понимал это».

Джесс поднялся и заторопился к своему коню. Келли окликнула его с крыльца:

— Доктор Камерон!..

— Да?

— В моем сарае от ран умер один молодой солдат. Из армии Союза. Мы похоронили его за домом, на нашем семейном кладбище. Но у меня остались его личные вещи и письме к матери. Я хотела приложить небольшую записку. Вы не задержитесь на минутку?

— Конечно, — согласился он.

Келли тотчас сбегала в дом и вернулась с вещами солдата.

Глаза ее светились тревогой.

— Прочтите, пожалуйста, и скажите, стоит ли посылать такую записку.

Джесс быстро пробежал глазами текст.

«Мадам,

С глубоким прискорбием сообщаю вам о гибели вашего сына.

Он умер от ран неподалеку от моего дома около Шарпсбурга.

Он не мучился, смерть его была мгновенной, и умер он смертью храбрых, защищая своих товарищей. Мы с почестями похоронили его. Он покоится возле могил моего отца и моего мужа на нашем семейном кладбище.

Храни вас Господь,

Келли Майклсон».

Камерон вопросительно взглянул на Келли:

— Это правда?

— Нет, — покачала головой она.

— Прекрасное письмо. Я позабочусь, чтобы оно дошло до адресата.

Джесс хотел было что-то сказать, собираясь попрощаться, но вместо этого просто пожал ей руку.

— До свидания, миссис Майклсон. Берегите себя.

— Храни вас Бог, сэр. Храни вас Бог!

Козырнув ей, он тронул коня. Оглянувшись на повороте, он увидел, что она все еще стоит на крыльце — высокая, красивая и в лунном свете словно неземная.

«Ах, Дэниел, сукин ты сын! — вертелось в голове у Джесса. — Если бы ты просидел в тюрьме до конца войны!»

Но Камерон-старший не был уверен, что застанет брата в Олд-Кэпитол, даже если сейчас же поскачет туда во весь опор.

Что ж, именно так он и сделает.

Дэниел, лежа на соломе, задумчиво жевал травинку и с интересом наблюдал за происходящим. Правда, ничего особенного не происходило. Четверо заключенных были поглощены игрой в карты на табак и виски. Кое-кто просто отдыхал. Старый Руфус Маккензи читал Библию. Всего в камере сидело двадцать четыре человека.

От параши у стены невыносимо воняло, впрочем. Билли Будэн уверял Дэниела, что через некоторое время он привыкнет к запаху.

Коек не полагалось, постели устраивали из соломы. Вполне сносно, только очень уныло. Унылыми были сырые старые стены, уныние наводил визг крыс, которые особенно наглели по ночам.

«По крайней мере хорошо, что я среди друзей», — утешал себя Дэниел.

Последние несколько дней он только и делал, что подмечал, когда приносят еду и белье, каковы вообще порядки в тюрьме.

Большинство охранников можно было без труда подкупить.

У капитана Гаррисона Фарроу из Тьюпело, штат Миссисипи, сестра была замужем за конгрессменом-янки, и она позаботилась о том, чтобы он получал из дома все, что можно: от домашних пирожков до одеял и самых дорогих сигар. У рядового Дэйви Смита, сельскохозяйственного рабочего из долины Шенандоа, напротив, никого из родственников на Севере не было. Как и Дэниел, он прибыл сюда босиком. Но тюрьма, как правило, раскрывает человека со всех сторон. Вот капитан Фарроу и постарался раздобыть для рядового Смита пару сапог. Сам же Смит был пареньком весьма привлекательной внешности и очень любил пофлиртовать через окно с девушками, когда молодые леди проходили мимо.

Время от времени Дэйви удавалось выудить важные сведения у одной на хихикающих красоток, мамаша которой наверняка связала бы ее по рукам и ногам, узнав, что ее дочь якшается с врагом.

Именно через солдата Смита Дэниел все и разузнал. Оказывается, войска мятежников, захватившие в ходе сенсационной операции гарнизон янки, оставили Харперс-Ферри. Джексон снова возвратился в долину.

Манифест Линкольна об освобождении рабов, взбудоражив общественное мнение, привел к тем последствиям, которые предсказывал Камерон.

Янки в тот момент гордились собой сверх всякой меры, считая, что в битве при Шарпсбурге одержали победу.

Южане, со своей стороны, не сомневались, что победа осталась за ними.

«Черт возьми, любой, кто сам побывал там, назвал бы это катастрофой», — подумал Дэниел, но вслух ничего не сказал. Среди заключенных он был старшим по званию, и ему следовало поддерживать боевой дух солдат. Конечно, пока он находится здесь.

Возможности-то сбежать отсюда были. К тюрьме постоянно подъезжали фургоны с продовольствием и припасами, катафалки с гробами, и Дэниел детально обдумывал план побега.

Охранники здесь были не слишком жестокие, ну за исключением одного-двух. Впрочем, мятежники им спуску не давали и Язвительно спрашивали, отчего это такие бугаи стерегут тут измученных и израненных конфедератов. «Неужели вы трусите выйти на поле боя, янки?» — звучал один и тот же вопрос.

Кормили здесь неплохо, по крайней мере не хуже, чем в армии. Если война продлится еще несколько лет, Дэниел, наверное, смирится с тем, что черви — составная часть мяса, а солдатские галеты потому и твердые, чтобы солдат не старался особенно набить живот..

Камерон-младший твердо решил выжить. Каждую ночь, вдыхая промозглый воздух камеры и слыша надрывный кашель сокамерников, Дэниел думал о Келли.

Он думал о ней, несмотря на то что солома кишмя кишела клопами, и думал о ней всякий раз, когда привозили очередной гроб.

«Я выберусь отсюда», — твердил он. Но действовать следовало осторожно. Дэниел не хотел, чтобы его снова схватили, не хотел сгоряча наделать каких-нибудь глупостей. Если его схватят сейчас, то в этой одежде примут за шпиона, и тогда ему не жить.

Лениво пожевывая соломинку, полковник наблюдал за Билли Будэном и хорошеньким Дэйви Смитом, которые пристроились на своем наблюдательном посту у окна. Он заметил, что Будэн старается обходиться одной лишь правой рукой, и нахмурился.

— Эй, Билли, — поманил он к себе юношу, — подойди ко мне.

— В чем дело, полковник? — спросил Билли, покинув свой пост у окна.

— Что у тебя с рукой?

— Да задело шрапнелью под Шарпсбургом, полковник Камерон, — отозвался тот беспечно.

— Дай-ка я посмотрю.

— Пустяки, полковник.

— Билли, я тебе приказываю! Живо снимай мундир.

Билли смущенно подчинился. ? ;

Он изо всех сил старался не морщиться, снимая мундир и закатывая рукав рубахи.

Дэниел едва не охнул при виде раны. Билли же вел себя просто героически.

Рана была отнюдь не пустяковой царапиной, в ней наверняка остался осколок или крупная картечь. Кожа вокруг приобрела неестественный оттенок, все вокруг воспалилось и гноилось.

У Дэниела сердце екнуло при мысли о том, что Билли потеряет руку.

— Черт возьми, парень, — пробормотал он, — так оставлять нельзя!

— Что делать, полковник? — вмешался» в разговор капитан Фарроу.

— У нас нет выхода, — добавил Дэйви.

— Слушай, Билли, — решительно произнес Камерон, обращаясь к пареньку, — надо ампутировать руку, иначе ты умрешь.

Билли побелел и растерянно взглянул на капитана Фарроу.

Тот только переминался с ноги на ногу.»

— Полковник, думаю, Билли лучше умереть здесь, чем под ножом какого-нибудь живодера янки.

— Не все они убийцы, — отозвался Дэниел, обводя взглядом присутствующих. — Билли, неужели ты не рискнешь даже под угрозой смерти? — Никто ничего не ответил, и Камерон начал снова:

— Билли…

— Полковник, а может быть, руку удастся спасти? — недослушал его несчастный.

Дэниел помедлил с ответом. Возможно, и так, но он знал единственного человека, который способен это сделать и которого здесь не было.

— Не знаю, — честно признался Камерон.

На лице Билли отразился испуг.

— В таком случае не лучше ли умереть целым?

— Черт возьми. Билли! Неужели тебе не хочется жить?

Ведь ты совсем еще мальчишка…

— Значит, эту войну ведет ватага мальчишек, — тотчас произнес Фарроу, но тут же осекся под строгим взглядом Камерона. — Я не хотел никого обижать, сэр.

— Ладно, — кивнул Дэниел. — Но Билли должен показать свою руку врачу.

— Я ни за что не пойду к янки…

— Пойдешь. Я сам пойду вместе с тобой.

— А что, если нам не разрешат? — спросил Билли.

Дэниел покачал головой:

— Разрешат. Иначе им пришлось бы меня пристрелить, а на такое они не осмелятся.

— Что вы имеете в виду, полковник?

— Видите ли, мой брат служит военным хирургом в армии Союза. Он скоро узнает, где я, и приедет сюда. Об этом здесь знает все начальство. Так что они побоятся мне противоречить.

— Неужели ваш брат — хирург у янки? — удивился Билля.

— Да, — улыбнулся Дэниел.

— И вы с ним еще разговариваете?

— Но ведь он мой брат, — пожал плечами Камерон.

Судя по всему. Билли все еще одолевали сомнения. — Этот подполковник, начальник тюрьмы, которого я видел, когда меня сюда привезли, показался мне неплохим парнем, — продолжил Дэниел.

— А, подполковник Вордсворт Додсон, — протянул капитан Фарроу, улыбнувшись. — Мальчик-подполковник…

— Вот и мне показалось, что у него молоко на губах не обсохло, — кивнул Камерон. — Но это даже неплохо: еще т успел очерстветь и понять, что за добро иногда платят злом.

Фарроу пожал плечами, остальные переглянулись.

— Билли, я попрошу его прийти, — произнес Дэниел. — Нельзя терять время попусту.

В конце концов солдатик, закусив нижнюю губу, кивнул.

— Думаете, его позовут, если вы попросите? — спросил капитан.

— Позовут, если вежливо попросить.

Камерон подошел к двери с зарешеченным окошечком.

— С вами говорит полковник Камерон. Мне срочно нужно встретиться с подполковником Додсоном.

— Вздремнули бы вы лучше! — отозвался один из охранников.

— Мне нужен Додсон, — повторил Дэниел.

Тот же янки подошел к окошку, — Я вам уже сказал…

Дэниел просунул руку сквозь металлические прутья и, поймав охранника за воротник, встряхнул как следует и прижал лицом к металлической решетке. Он крепко держал его, пока физиономия охранника не покраснела от натуги.

— Я сказал, мне нужен Додсон! И если вы его сейчас же не позовете, то не дай нам Бог встретиться за стенами тюрьмы.

— Я приведу его сию минуту. Вы только посидите там тихо.

— Вот видите? Я же говорил, что нужно лишь вежливо попросить, — улыбнулся Дэниел. — Буду сидеть тихо, как церковная мышь.

Додсон не заставил себя ждать. Камерон с удивлением и даже некоторым уважением отметил, что молодой подполковник не боится ни его, ни других мятежников. Он шагнул прямо в мрачную камеру и оказался среди врагов. Далеко не все начальники пенитенциарных заведений и на Севере, и на Юге могли бы решиться на такой поступок.

Пусть даже юный Додсон получил свой военный чин я высокий пост только благодаря связям, но он был преисполнен искренней решимости быть справедливым начальником тюрьмы.

— Чем могу быть полезен, полковник? — спросил он.

— Один из моих людей тяжело ранен. Ему нужен врач.

Сам я не сомневаюсь в высокой квалификации врачей-янки, но мой юный друг их боится. Я хочу сопровождать Билли к врачу.

Кто-то из охранников насмешливо фыркнул.

Юный Додсон озабоченно взглянул на Будэна.

— Каждое утро на тюремном дворе мы спрашиваем, не нужен ли кому-нибудь из заключенных доктор.

— Подполковник Додсон, мы с вами оба знаем, что по обе стороны линии фронта ходят слухи, будто бы врачи могут уничтожить гораздо больше живой силы противника, чем генералы на полях сражений. Но Билли умрет, если срочно не заняться его рукой. Это я приказал ему показаться врачу. И я прошу вашего разрешения сопровождать его.

— Не положено, — буркнул один из охранников, стоявших в коридоре. Но Дэниел так многозначительно сверкнул своими синими глазами, что тот сразу же замолчал.

Додсон посмотрел на Камерона, потом перевел взгляд ив охранников:

— Противоречит это правилам или нет, но я не вижу в, том никакого вреда.

— Камероя замышляет побег, — хмыкнул янки у двери.

Начальник тюрьмы взглянул на полковника:

— Вы замышляете побег, сэр?

Да, черт возьми, он с первой минуты ищет возможность сбежать отсюда. Но не сейчас, когда надо спасать жизнь Билли.

— Даю честное слово, сэр, что не сбегу, пока нахожусь с рядовым Будэном.

— Честное слово мятежника?.. — ухмыльнулся охранник.

— Слова полковника для меня достаточно, — тоном, не допускающим возражений, заявил Додсон, взглянув на недовольных стражников. — Паласио, Чезуик, сопроводите этих заключенных в госпиталь. Передайте капитану Ренару, что я позволил полковнику Камерону присутствовать во время осмотра и… — он помедлил, взглянув на Дэниела, — помогать, если потребуется, во время операции. Что-нибудь еще, полковник?

Камерон покачал головой и улыбнулся начальнику тюрьмы:

— Нет, пожалуй, все. Спасибо, подполковник Додсон.

Тот кивнул и вышел из камеры. Дэниел чуть подтолкнул Будэна:

— Ну, идем.

— Не дрейфь. Билли, все будет в порядке! — крикнул капитан Фарроу.

— Да-да, — подхватил Дэйви, — девушки тебя подождут, Билли.

— Однорукого? — с горечью спросил Билли.

— Ну и что? — отозвался Дэйви. — Девчонки любят заботиться и проявлять сочувствие.

В камере вдруг послышался какой-то гул — низкий, грозный. Сокамерники провожали Билли боевым кличем мятежников.

— Прекратите свой кошачий концерт! — заорал Чезуик.

Звук, напротив, стал громче. Ругаясь себе под нос, Чезуик двинулся вперед; Паласио замыкал шествие.

Конфедератов привели в приемную и приказали ждать. Вскоре появился доктор Ренар, степенный, седовласый мужчина с неподвижным лицом.

— Покажите вашу руку, — сказал он Билли.

Будэн взглянул на Дэниела и только после его негласного разрешения показал доктору руку.

— Придется ампутировать, — заключил Ренар, едва взглянув на рану. — Если яд не успел распространиться по кровеносной системе, то считайте, что вам крупно повезло, молодой человек. — Ренар поглядел на Дэниела:

— Говорят, вы намерены присутствовать при операции, полковник? Видимо, вам и раньше доводилось помогать хирургу?

— Довольно часто, — кивнул Камерон, не сомневаясь, что Ренар знает Джесса.

Доктор взглянул на Билли:

— Вам будет полегче, чем в полевом госпитале, солдат. Я введу вам морфий для обезболивания. Но вам, полковник, все-таки придется держать его покрепче, понятно?

Дэниел кивнул. Они прошли в операционную. Билли положили на операционный стол и сделали ему укол морфия. Несчастный не сводил с Дэниела глаз. И взгляд его был таким доверчивым, что Камерону вдруг стало страшно. «Все будет хорошо», — сказал он себе и ободряюще улыбнулся Билли, глаза которого стали закрываться.

Ренар тотчас взял тампон, но Дэниел, с ужасом заметив на нем кровь предыдущего пациента, остановил его.

— В чем дело? — удивился доктор.

— Этим тампоном пользоваться нельзя.

— Это еще почему, полковник? Я использую тампон для всех без разбору.

— Я не обвиняю вас в предвзятости по отношению к мятежникам, доктор, — пояснил Камерон, — но этим тампоном вы пользоваться не будете.

Ренар все еще смотрел на него непонимающим взглядом.

Дэниел тяжело вздохнул: сердить Ренара не хотелось, но иначе Билли через пару недель умрет от заражения крови.

— Следует пользоваться стерильной салфеткой, — произнес полковник. — Причем для каждого пациента салфетка должна быть своя.

— Вы что же, считаете себя доктором, полковник? Я, например, окончил медицинскую школу…

— Нисколько не сомневаюсь. Наверное, это новая методика. Мой брат утверждает, что процент удачных операций значительно повышается, если в каждом отдельном случае использовать чистую салфетку.

— Помилуйте, полковник, но ведь я не хирург мятежников!

— Но, доктор Ренар…

— И буду оперировать по-своему!

— В таком случае вы не будете оперировать Билли!

— Значит, паренек умрет!

— Пусть уж лучше умрет целым.

Дэниел решительно взвалил Билли себе на плечо.

— Положите больного на место! — рявкнул доктор. Дэниел не подчинился, и тогда он крикнул:

— Стража! Ко мне!

Едва только Паласио и Чезуик появились в операционной, как Камерон положил Будэна на стол и, увернувшись от удара, в мгновение ока нокаутировал охранника. Паласио решил не рисковать.

— Надо позвать на помощь, — заключил он.

Но к ним уже спешили двое янки.

— Он пытался сбежать! — заорал кто-то из них.

Охранники один за другим навалились на Дэниела, и чтобы отбиться, ему приходилось действовать с быстротой молнии. Он привалился спиной к стене, чтобы нападали только спереди. Кто-то ударил его кулаком в челюсть. Во рту появился привкус крови, закружилась голова, но Камерон, удержавшись на ногах, стал без устали молотить кулаками по животам и подбородкам наседавших на него противников. Он, конечно, бился отменно, но если бы солдаты не трусили, то давно бы его скрутили.

Неожиданно в самый разгар потасовки прозвучал выстрел, и все разом стихло. Дэниел устало прислонился к стене.

В комнату поспешно вошли двое. Одним из них был подполковник Додсон, а второй пока прятался в тени. Но едва ему на лицо упал луч света, как Дэниел узнал в нем Джесса!

И облегченно закрыл глаза.

— Что здесь, черт возьми, происходит? — спросил начальник тюрьмы.

— Он пытался сбежать! — заискивающим тоном сказал Чезуик.

— Ренар позвал нас на помощь! — добавил Паласио.

— Вы пытались сбежать, полковник? — удивился Додсон.

— Конечно, нет, сэр, — ответил Дэниел, едва сдерживая радостную улыбку, и кивнул:

— Привет, Джесс.

— Привет, брат. Что, опять попал в переделку? Ты пытался сбежать?

Как же Дэниел был рад встрече с Джессом! Они не виделись уже несколько месяцев. Надо же, а Камерон-старший заметно постарел. На висках черные как смоль волосы тронула седина. Но выглядел он хорошо. Чертовски хорошо!

Может быть, даже стоило попасть в тюрьму, чтобы снова увидеть брата?!

— Я обещал Додсону не делать попыток К бегству, — отозвался Дэниел.

Джесс здесь был старшим по званию, и потому последнее слово осталось за ним.

— Если он дал вам слово, подполковник, значит, сбежать не пытался.

— В таком случае соблаговолите объяснить, что здесь произошло, — попросил Додсон.

Джесс взглянул на брата:

— Так что здесь произошло?

— Доктор Ренар хотел использовать во время операции тампон, а я попросил его взять чистую салфетку.

Джесс посмотрел на доктора и вежливо вопросил:

— Поскольку мятежники придают атому такое значение, не могли бы вы удовлетворить их просьбу, сэр?

Ренар, судя по всему, уловил металл в голосе Камерона и потому ответил столь же любезно:

— Полковник Камерон, если уж вы почтили нас своим присутствием, то, может быть, пожелаете лично прооперировать пациента?

Джесе многозначительно взглянул на Дэниела.

— Разумеется, доктор Ренар, благодарю вас. Вы не возражаете, полковник?

Камерон-младший радостно улыбнулся:

— Разумеется, сэр.

Слава Богу, Джесс появился вовремя!