"Ибица" - читать интересную книгу автора (Баттс Колин)

Глава третья

Фелипе Гомес подошел к своей жене, которая, стоя у раковины на кухне, срезала концы стеблей у цветов.

— Труба зовет, — сказал он, целуя ее в щеку.

— Ты уезжаешь? — спросила она, откладывая в сторону цветы и вытирая руки. — Опять командировка?

— Нет, я так не думаю. Во всяком случае, не планировалось. Я жду звонка от Луиса с Ибицы. Если он позвонит, попроси его перезвонить мне в офис.

— Когда он к нам приедет? Его не было с прошлого Рождества.

— Сейчас очень напряженный период, моя дорогая, но я ему передам твои слова, когда он позвонит. — Он посмотрел на часы и снова поцеловал ее. — Мне пора. Не хотелось бы попасть в пробку. Позвоню тебе позже.

Он подошел к своему новенькому «рэндж-роверу» и открыл дверь, чтобы взять кейс, лежавший на заднем сиденье. Сейчас его единственным желанием было достать оттуда пачку «Дукадос». Когда он закурил, то вспомнил, что раньше они ему не нравились, но бесчисленные поездки в Испанию в качестве директора по контрактам компании «М amp; X» приучили его к их терпкому вкусу. Их можно было купить везде, и они были дешевыми. Не то чтобы цена его беспокоила — за годы работы на своем посту он сколотил приличное состояние. Теперь у него был красивый дом в Далвиче, дом, в котором никто из его коллег по работе никогда не был. Кроме одной. И только на одну ночь, когда жена была в отъезде. Ему нравилось проводить уикенды в своем доме и ездить на новой машине. В течение рабочей недели он обычно жил в квартире компании, недалеко от офиса в Теддингтоне, и ездил на «ауди», также принадлежавшей «М amp; X». И его устраивало такое положение вещей. Никто в компании не знал о его личной жизни. Несколько коллег знали, что у него есть дом, но были уверены, что его Фелипе оставил какой-то родственник.

Фелипе Гомесу шел пятый десяток. Ему нравилась красивая жизнь, но единственным, что могло это выдать, была его слабость к дорогим вещам. Он всегда безупречно выглядел: костюмы с Севилл-роу, рубашки и галстуки с Джермин-стрит, туфли обычно «Лобб» или «Черч». Его волосы были длиннее, чем следовало бы, слегка серебрились на висках и явно редели сверху. Всегда зализанные назад, они опускались на воротник, который по этой причине очень быстро становился грязным.

Сегодня он был слегка не в духе из-за оставленного в кейсе инвойса. Если бы его жена увидела эту бумажку, то, сложив в уме два и два, обо всем бы догадалась. Он не мог оплатить его деньгами с их общего счета, потому что его жена очень хорошо вела домашнее хозяйство. И она не потерпела бы никакого намека на неверность. Он, конечно, мог оплатить его деньгами с испанского счета, но ему хотелось, чтобы заплатила компания. Несмотря на директорскую должность, у него не было достаточ-ной доли в компании, чтобы сохранять ей верность. Так было не всегда, но прошло три с половиной года с тех пор, как он подал заявление на должность финансового директора с правом на увеличение в будущем его доли в бизнесе. Он был настолько уверен, что эта должность будет его, что заранее убедил в этом друзей и родственников. В то время в компании не было более квалифицированного работника, чем Фелипе. Он слишком хорошо помнил тот день, когда его вызвал к себе глава фирмы.

— Доброе утро, Фелипе. Присядь, пожалуйста. — У Адама Хоторна-Блайта были голос и манеры выпускника Оксфорда и большие седые усы. — Я сразу перейду к делу.

Фелипе помнил, какое волнение вызвали у него эти слова — прелюдия к новой жизни.

— Как ты знаешь, мы искали нового ФД, и в списке кандидатов на эту должность ты стоишь первым. Мы не сомневаемся в твоей преданности компании, но комиссия решила, что у тебя недостаточно опыта, необходимого для этой должности. Человек, которому мы доверяем этот пост, — Себастиан Хантер, который, как ты, наверное, знаешь, работал финансовым директором у наших конкурентов…

Дальше Фелипе не слушал. Чтобы как-то смягчить удар, комиссия повысила его с менеджера по контрактам до директора по контрактам, однако работа была той же самой. Небольшая надбавка к зарплате, чуть более просторный кабинет да титул — вот, собственно, и всё. Вражда с Себастианом Хантером была неизбежной. К тому же он был на пятнадцать лет младше Фелипе. Более того, едва вступив в должность, он принес с собой множество перемен и нововведений, поэтому они частенько бились рогами. Именно из-за этого Фелипе хотел, чтобы «М amp; X» оплатила инвойс: не потому, что он не мог себе этого позволить, но потому, что ему была приятна мысль о том, что Себастиан оплатит деньгами компании что-то, что к компании отношения не имеет. А в случае если Себастиан поинтересуется, почему он обратился в частную клинику, он скажет, что ему потребовалась лазерная коррекция зрения. И хотя он понимал, что почва у него под ногами была довольно шаткой, он мечтал о том, как будет спорить с Себастианом, почему именно компания должна платить за него. Он подозревал, что Себастиан, скорее всего, оплатит этот инвойс молча, поскольку он занял место Фелипе. Но все-таки ему было очень интересно, поднимет Себастиан шум или нет.

Черная «ауди», принадлежащая «М amp;Х», свернула на дорогу и на десять минут застряла в пробке около Брикстона. Была половина девятого утра, но воздух прогрелся уже до двадцати градусов. Фелипе не выносил жару, к тому же, в отличие от жары средиземноморской, она была индустриальной и грязной. Жаль, что он не в своем «ровере» с кондиционером. Остановив машину у газетного киоска, он купил бутылку воды, а заодно и «Файнаншел таймс» и «Дейли мейл» — посмотреть котировки своих акций и гороскоп. И в той и в другой прогнозы были хорошие.

Должность позволяла Фелипе иметь собственное парковочное место. Припарковавшись и закрывая дверь «ауди», он услышал женский голос с шотландским акцентом.

— Доброе утро, Фелипе! — Голос принадлежал Джейн Уорд, региональному менеджеру «М amp; X».

— Доброе утро, мисс Уорд! Как вы себя чувствуете в это прекрасное утро?

— Очень хорошо, спасибо, Фелипе. Хотя не уверена, что мне нравится эта жара.

Фелипе не переставала удивлять эта способность англичан постоянно жаловаться на погоду. Слишком жарко, слишком холодно, слишком ветрено, слишком душно, слишком мокро или слишком сухо — неиссякаемый источник для бесполезных разговоров.

— Уверен, в Испании гораздо жарче.

— О, тут ты прав, Фелипе. Когда снова улетаешь? Фелипе придержал для нее дверь в приемную.

— Спасибо.

— Я не уверен, Джейн, но, пожалуй, скоро полечу на Ибицу. На прошлой неделе я был на Тенерифе.

— Ну и как?

— О, лучше Ибицы для меня ничего нет. — Он посмотрел на секретаршу. — Есть что-нибудь, Аманда?

— Вас просил позвонить Луис в «Вьяхес диаманте» на Ибице, — ответила очкастая блондинка.

— Фелипе, дорогой, — засмеялась Джейн, — Ибица — твоя судьба. Увидимся позже.

— Да. Пока, Джейн.

Фелипе повернулся и пошел в направлении, противоположном его офису. Что она имела в виду? Возможно, ничего, но не становится ли ассоциация его с Ибицей слишком явной? Он никогда не понимал, как относиться к Джейн. Она была из тех людей, которые ведут себя так, будто знают что-то, чего не знаешь ты.

Ходили слухи, что она тайно встречается с Себастианом Хантером. Это добавляло ей еще больше загадочности. Все гиды были без ума от нее, но Фелипе явно не нравилось, что она влияет и на директора компании. Он был выше ее по служебной лестнице, но Себастиан Хантер обладал большей властью, и, если они действительно были любовниками, тогда Джейн имеет больше влияния, чем ей положено на ее должности.

Фелипе открыл дверь в свой кабинет. Ему нравилось темное дерево и классическая английская мебель. В кабинете доминировала кожа: кожаное директорское кресло, стоящее за письменным столом с кожаной поверхностью, на котором аккуратной стопкой лежали записные книжки в кожаных обложках. Возле окна стояла красивая честерфилдская кушетка, которая делила пространство с маленьким столиком с факсом на нем. На окне были венецианские шторы, на столе — золотисто-зеленая лампа, на полу — дорогой ковер. Был даже маленький бар с хрустальными бокалами и различными напитками, купленными в дьюти-фри во время бесчисленных поездок за границу. На всех поверхностях стояли дорогие безделушки, а в углу тикали часы, принадлежавшие его деду. Несмотря на то что комната была небольшой, в ней царили уют и идеальный порядок, выдающие в хозяине очень аккуратного человека. Фелипе на самом деле был единственным из директоров, кто озаботился обстановкой своего кабинета на собственные деньги. Роскошь его кабинета превосходила даже кабинет главы компании. Появление всех этих дорогих вещей он объяснил так же, как и дом в Далвиче, — наследство от богатых родственников. Он сказал коллегам, что в доме мало места и что гораздо выгоднее обставить ими офис, чем платить за хранение.

Перед тем как позвонить Луису во «Вьяхес диаманте», Фелипе закрыл дверь своего кабинета. «Вьяхес диаманте» были местными агентами на Ибице, работающими на «М amp; X», и, кроме всего прочего, через них Фелипе резервировал все гостиницы и квартиры для отдыхающих, покупавших путевки в представительстве «М amp; X». С Луисом он разговаривал по-испански. Никто не знал, что они были знакомы уже тридцать лет. Они встретились в мадридском колледже, подружились и часто навещали друг друга. В последние годы они вели дела вместе, и их личные отношения стали еще более крепкими, особенно после того, как Луис развелся с женой.

Фелипе жил в Англии уже более двадцати лет, восемнадцать из которых он был женат на англичанке Розмари. Его английский был практически безупречен, и он взял из этой культуры то, что считал лучшим. Его можно было охарактеризовать словами «вежливый» и «очаровательный». Однако его английские знакомые были бы удивлены, узнав, что на своем родном языке он говорит на региональном диалекте, который большинство испанцев определяли как уличный. Лет в двадцать он уехал в Англию и начал там новую жизнь. У него не было времени на улучшение своего родного языка, который не шел ни в какое сравнение с его прекрасным английским.

Закончив говорить по телефону, он достал из кармана инвойс, готовый вручить его Себастиану для оплаты. Инвойс был из «Чемберлен-клиник». В нем не указывался диагноз. Фелипе загасил наполовину выкуренную «Дукадос» в мраморной пепельнице и направился в кабинет Себастиана. Дойдя до его двери, он заметил, что она слегка приоткрыта. Он открыл ее пошире и посмотрел, есть ли кто в кабинете. В этот момент по коридору проходила Джейн Уорд.

— Эй, Джейн! Ты не видела сегодня Себастиана?

— Нет, в офисе я его сегодня не видела, — ответила она честно.

— Ты не знаешь, где он может быть?

— Мне кажется, у него встреча в банке или что-то вроде того.

— Спасибо.

Он вошел в кабинет и положил инвойс на стопку бумаг, лежавшую на столе Себастиана, приклеив к нему записку: «Себастиан, позвони мне насчет этого».

Уходя, он нечаянно хлопнул дверью, и инвойс, подхваченный воздухом, спланировал на пол, а записка на желтой бумаге отклеилась и упала рядом с корзиной для мусора.

— Быстрее, дорогая, ты опоздаешь.

— Ну, это не имеет значения, ведь ты мой босс.

— Технически, конечно, так, но я не тот, перед кем ты отчитываешься, не правда ли?

— Нет, Себастиан, — детским голоском пропела Джейн. — Всё, я готова. Что у тебя сегодня?

— Так, встреча с банкирами. Вернусь к обеду.

Они сели в принадлежавший компании «мерседес» Себастиана и поехали в офис. Дорога от Уэйбриджа обычно занимала полчаса.

— Удивительно, что нас еще не раскусили, — пробормотал Себастиан. — Ты появляешься через пару минут после меня. Уверен, что кто-нибудь видел тебя выходящей из моей машины.

— Не дай бог, — нахмурилась Джейн.

— Да ладно! Сколько мы с тобой уже встречаемся? Год? Я действительно не понимаю, в чем твоя проблема, Джейн.

— Сорок семь недель и три дня.

— Точно! Как можно за такое время сохранить это в секрете?! Я хочу, чтобы все знали, как я к тебе отношусь.

— Я знаю, что ты хочешь, милый, но я никогда не скрывала своего мнения по этому поводу. Я должна добиться всего сама. Мне не хочется, чтобы люди думали, что я достигла чего-то благодаря нашим отношениям.

— Никто бы…

— А вот этого ты наверняка не знаешь. Давай не будем снова начинать этот разговор. У меня была карьера до тебя, и я хочу, чтобы так все и шло — по крайней мере еще несколько лет. Ты ведь меня понимаешь, да?

Себастиан остановился на красный свет у Санбери-Кросс. Повернувшись к ней, он увидел ее умоляющие глаза.

— Ты же знаешь, что я понимаю. — Он перегнулся через сиденье и поцеловал ее. — Я правда люблю тебя, чертова дикарка.

Джейн подвинулась на край сиденья, поцеловала Себастиана в губы и игриво сжала его яйца.

— Это предложение или ты просто сквернословишь?

Включился зеленый, и они улыбнулись друг другу. Себастиан присоединился к потоку машин, поворачивающих с шоссе МЗ к Лондону. Подъехав к Теддингтону, Себастиан, как обычно, высадил Джейн.

— Увидимся в обед. Желаю удачи на переговорах. Люблю тебя.

— И я тебя. Увидимся позже. — Они поцеловались, и Себастиан уехал в сторону Ричмонда. Подойдя к стоянке, Джейн увидела паркующуюся черную «ауди» Фелипе Гомеса.

— Доброе утро, Фелипе…

Себастиан вернулся в начале второго. Он заглянул в кабинет Джейн сказать «привет», но Том Ортега, ее ассистент, с которым она делила кабинет, был уже на рабочем месте, а сама Джейн увлеченно говорила с кем-то по телефону, поэтому он тихо, одними губами, сказал: «Увидимся позже» — и ушел к себе.

Джейн болтала по телефону еще добрых десять минут, а повесив трубку, обессиленно упала в кресло и тяжело вздохнула.

— Какие проблемы? — спросил Том.

— Звонила очень расстроенная Зена с Крита.

— Да что с ней? Она там всего лишь неделю.

— Ммм… знаю. Бедная маленькая девочка. Первая неделя ее первого сезона, и ей пришлось столкнуться с такой проблемой, — Джейн покачала головой.

Том смотрел на нее выжидающе, давая ей возможность продолжить. Джейн выпрямилась в своем кресле и рассказала о том, что случилось на Крите.

— Зена ехала в автобусе с группой с пляжной вечеринки — это был ее первый раз, когда она сама вела группу. В общем, две клиентки познакомились с местными парнями и решили ехать с ними на их джипах, а не со всей группой. Один из этих греков начал выпендриваться и решил обогнать автобус, но навстречу ехала машина, и ему пришлось резко повернуть, а эти джипы очень неустойчивы на поворотах…

— Так что в результате случилось?

— Они перевернулись и слетели в кювет.

— Они в порядке?

— Едва ли. Зена остановила автобус и подбежала к ним. Грек отделался синяками и царапинами, а вот у девушки не было носа и губ.

— В смысле?

— По-видимому, куском металла ей срезало пол-лица. Помимо этого ей выкрутило ноги, у нее отсутствовал один глаз и в черепе была здоровенная дыра, через которую было видно мозги.

— Что?! И она была жива?

— Это-то и хуже всего. Она шевелилась и стонала.

— Боже! Они «скорую» вызвали?

— Они были в километрах от ближайшей больницы, поэтому не было смысла. Зена попросила другого грека помочь ей погрузить девушку в его джип. Когда клиенты увидели ее, большинство из них стошнило… Удивляюсь, как Зену не вырвало. Она попросила водителя автобуса доставить клиентов в гостиницу…

— Секундочку! А где были остальные гиды?

— Там были только Чес и Дебби. Дебби была в гостинице, а Чес уехал на автобусе с другой группой на пару минут раньше Зены. — Джейн вдруг потеряла ход мыслей. — Так о чем я говорила? — Прежде чем Том ответил, она спохватилась: — А, да. Так вот, Зена села на заднее сиденье джипа с этой девушкой и следила за тем, чтобы та не проглотила язык. Она сказала, что девушка всю дорогу что-то булькала и хрипела.

— Так о чем это Зена хрипела и булькала всю дорогу?

— Том!

— Извини.

— Когда они привезли ее в госпиталь, даже сестры прикрывали глаза. Второй грек, ублюдок, укатил со своим приятелем, оставив бедную Зену в этой ситуации. Можешь себе представить, в каком она была состоянии? Она не говорит по-гречески, бегает вокруг, пытаясь найти доктора. Минут через пятнадцать к ним наконец подошел какой-то жирный человек в халате и с сигаретой. Он сказал Зене, чтобы она оставила девушку и уходила. Когда Зена позвонила позже узнать, как дела, никто ничего не смог ей вразумительно ответить. В конце концов Чес заставил британского консула позвонить туда, и только тогда они выяснили, что девушка умерла.

— Думаю, что это даже к лучшему, если ты понимаешь, о чем я.

— Да, возможно, ты и прав.

— Так кто сообщит родственникам, учитывая, что местная полиция не знает никаких друзей семьи погибшей, которые могли бы это сделать? Твоя очередь, Джейн.

— Я подожду, пока не получу всю информацию. Господи! Ну и начало сезона! — Джейн поднялась. — Я зайду к Себастиану. Если кто-нибудь будет звонить с Крита по этому делу, переведи звонок на его телефон.

— Не вопрос.

Когда она ушла, Том улыбнулся. Было ясно, что у нее с Себастианом любовь, и он надеялся, что она ему в этом признается.

Когда Джейн зашла в кабинет к Себастиану, тот говорил по телефону. Она закрыла дверь и села на хозяев баров. У нее теперь собственное турагентство в Бреконе.

— Так этот персонаж, Барнс, — он лоялен?

— Был. Хотя не уверена, что так обстоит дело сейчас.

— Что ты имеешь в виду?

— Не о чем беспокоиться, в общем-то, но одна из его гидов звонила на прошлой неделе вся в слезах, жалуясь на то, как грубо он с ней обращается и что она не получила никаких комиссионных. Были разговоры и о том, что это последний сезон для Барнси и что он собирался выжать из него по максимуму.

— Почему ты ничего не предприняла по этому делу? — резко бросил ей Себастиан.

Джейн очень гордилась тем, как она выполняет свои обязанности, и не потерпела бы необоснованной критики в свой адрес даже от Себастиана. Однако она спокойно и размеренно объяснила свою позицию.

— Потому что каждый год мне звонят гиды-первогодки, которые неожиданно поняли, что они не на отдыхе. Также каждый год ходят слухи о менеджерах по курорту — что те собираются обчистить нас и сбежать с деньгами. Если бы я дергалась по каждому такому случаю, то не было бы ни менеджеров, ни гидов. — Джейн помолчала, посмотрев на Себастиана так, что он догадался, насколько близок он был к тому, чтобы расстроить ее. Благоразумно промолчав, он позволил ей продолжить. — Конечно же все стараются так или иначе заработать сверху, но мы пресекли большинство возможностей для этого. Мы знаем из анализа прошлых лет, что курорт должен приносить доход, и если обнаруживаются значительные расхождения с нашими ожиданиями, тогда мы начинаем свое расследование. Приезжая на какой-нибудь из курортов, мы общаемся с гидами, а их очень легко развести на откровенность. Некоторых из них так достают менеджеры, что они ведут расследование за нас.

— Что ж, ты явно знаешь, что делаешь, — тактично ответил Себастиан. — Так что ты предлагаешь по этому персонажу, Барнсу?

— Завтра первым же рейсом я отправлю туда Тома, и, если там будет хотя бы намек на нечестную игру, дорогой Джейсон Барнс никогда не ступит на ту землю.

— Ты удостоверишься в первую очередь, что всё в порядке с деньгами, не так ли? — спросил Себастиан, более озабоченный финансовой стороной дела. Джейн взглянула на него так, что он поспешил сменить тему. — Ну конечно же ты позаботишься об этом. А как насчет других мест? Есть ли еще менеджеры, про которых ходят… ммм… слухи подобного рода?

— Нет. Может, только Элисон.

— Элисон… — Себастиан снова посмотрел в свой список. — Элисон Шэнд на Ибице?

— Точно.

— Не ее ли рекомендовал Фелипе Гомес?

— Не просто рекомендовал, а настоятельно рекомендовал. Мы хотели отправить ее в Бенидорм. Она неплохой массовик-затейник и очень хорошо справляется с бумагами, но мы не думаем, что ее способности работать с людьми настолько высоки, чтобы вести один из «большой двойки», — ответила Джейн, имея в виду Майорку и Ибицу. — В общем, Фелипе поговорил с нашим любимым боссом, и дело было в шляпе. Так что, я думаю, это твоя вина, Себастиан.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он ее, сбитый с толку.

— Ну, ты знаешь: Хоторн-Блайт чувствует себя виноватым за твое назначение на пост ФД вместо Гомеса. Так что, я думаю, это было чем-то вроде компенсации.

— А почему это Фелипе так заинтересован в ее назначении?

— Без понятия, — покачала головой Джейн. — У Фелипе есть какой-то серьезный интерес на Ибице.

— Еще больше причин, чтобы она не мутила за нашей спиной, — сказал Себастиан, успокаивая себя этим объяснением и вставая. — Пойдем в паб через дорогу, выпьем пивка. Я плачу.

Джейн взяла свои вещи со стола Себастиана. Она не была так уверена в лояльности Элисон и Фелипе, как он, но у нее не было каких-либо причин подозревать их в нечестной игре — кроме странного чувства в животе, что что-то не так.