"Одержимые Зоной" - читать интересную книгу автора (Китаева Анна)

4 Мышка, ПГТ Чернобыль-4

Кайман перевернулся на спину и зычно захрапел. Мышка неслышно вздохнула, отодвинулась на край дивана и уставилась в потолок. Потолок, весь в трещинах и пятнах, был похож на рисованную от руки карту участка Зоны. В углу большое бурое пятно, окруженное пятнами поменьше, явно обозначало комплексную аномалию.

Сейчас, лежа на продавленном диване рядом с мужчиной, с которым она переспала, но от этого он не сделался менее чужим, Мышка была ближе к цели, чем сутки назад. А сутки назад она была ближе к цели, чем три дня назад. И так далее, возвращаясь по цепочке памяти к тому моменту двенадцатилетней давности, когда бабушка приехала за девочкой и увезла ее подальше от Чернобыльской аномальной зоны. В тот день пятилетняя Алина вырывалась у бабушки из рук и ревела в голос — но бабушка никак не хотела понять, что они не должны уезжать отсюда. Она ухватила обезумевшую внучку в охапку, она уговаривала ее, трясла как куклу, била по щекам и плакала вместе с ней. В автобусе, идущем на Киев, обессиленная Алина заснула. И ей приснился сон про Зону, первый из многих…

За прошедшие годы она научилась молчать о своих снах.

Неделю назад Алина похоронила бабушку. Пятьдесят восемь — не возраст; ее доконала водка. Наверное, бабушка жила бы долго, если бы не Чернобыльские катастрофы — первая и вторая, которые отняли у нее сперва мужа, а затем дочь, зятя и внука. Кто-то ищет утешения от горя в работе, кто-то обращается к богу, а кто-то — к бутылке… Получив в крематории квитанцию с указанием, когда забрать прах, Алина оставила ее соседке вместе с ключом от квартиры и небольшой суммой денег — большие у них не водились. Ближайший рейсовый автобус увез ее из Киева по направлению к Зоне. Алина возвращалась за братом.

У Таньки Бюрерши и Сереги Пономаря было двое детей. Старшая дочка, младший сын. Накануне выброса двенадцатого года, который в одночасье изменил столько судеб, девочке исполнилось пять лет, а мальчику — два.

Детям случалось оставаться дома одним. Деревня — не город, чужие здесь не ходят. А если кто чужой и сунулся бы во двор, рисковал остаться без куска мяса в ноге, а то и повыше. Дворовый кобель Полкан из всего человечества признавал ровно пятерых особей — семью Пономаренко и блаженненькую соседку бабу Риту, к которой он когда-то приблудился щенком.

Этот день Алина запомнила хорошо. Даже слишком хорошо.

Они с братиком играли во дворе — возились в куче песка. Алина строила кукольный замок, который все время осыпался. Малыш лепил бестолковые куличики. Когда половина замка в очередной раз просела и развалилась, Алина вспомнила, что папа в таких случаях поливал песок водой. Забрав у брата ведерко и не слушая протестующих воплей, девочка побежала в кухню за водой.

Возвращаясь, она услышала, как брат замолчал. Что-то отвлекло малыша. Завернув за угол дома, Алина увидела — что.

На песке перед ним сверкала ярким серебром маленькая юла, похожая на елочную игрушку. Непонятно, откуда взялся этот предмет. Никого постороннего во дворе не было, и Полкан спокойно лежал рядом с будкой. Алина встревожилась. Почему-то ей не понравилась серебряная игрушка. А братик радостно засмеялся и потянулся к юле.

— Нельзя, не трогай! — крикнула Алина. — Это бяка!

Малыш не расслышал ее — или не захотел услышать. Он прикоснулся к верхушке юлы, и от одного касания та ожила. Игрушка завертелась по часовой стрелке, сначала медленно, затем все быстрее. Серебристый волчок затанцевал по песку, оставляя извилистый след. От него вокруг расплескались яркие блики, много-много солнечных зайчиков. Братик захлопал в ладоши и снова потянулся к игрушке — но даже не успел коснуться ее, как волчок сам собой остановился, а миг спустя завертелся в обратную сторону.

Пятилетняя девочка, конечно, не знала, что поведение юлы нарушает физические законы, иными словами — аномально. Но Алина уже понимала, что непонятное может нести угрозу. А двухлетний малыш не понимал.

Девочка уронила ведерко. Ведерко еще падало, вода еще не успела выплеснуться из него, а Алина уже была рядом с братом, уже тянулась схватить его, оттащить подальше от странной игрушки…

Она не успела.

Серебристый волчок подскочил в воздух и затанцевал над головой малыша. В мгновение ока возникший вихрь закружил братика. Взлетели вверх совочек и формочки, взметнулся песок и запорошил Алине глаза. Братик повис в воздухе, в метре от земли, окруженный прозрачным вращающимся коконом. Алина тянулась к нему изо всех сил, но что-то отталкивало ее руки, ее ладони скользили по воздуху, как по льду.

За минувшие секунды малыш не успел испугаться. Сквозь уплотнившийся воздух Алина видела, как он улыбается.

— Полкан! Полкан! — закричала девочка.

Пес рванулся на помощь, оскалив пасть. С верхушки серебряной юлы сорвалась искра. Окруживший братика кокон оделся молниями. Полкан зарычал в прыжке — и захлебнулся визгом. Его вздернуло вверх, закружило — и со страшной силой швырнуло оземь. Алина в ужасе отпрянула, когда перед ней рухнул труп собаки с вылезшими из орбит глазами и лопнувшим брюхом.

Волчок поднялся еще на метр, и следом за ним всплыл воздушный кокон с малышом. Они не спеша двинулись к забору. Алина шагнула за ними, протягивая руки.

— Не надо, волчок! — всхлипнула она. — Отпусти моего братика! Кокон завис над забором. Он помутнел, и девочка больше не видела лицо брата, лишь различала его силуэт внутри.

— Волчок, ну тогда возьми меня тоже! — крикнула она. — Мы же вместе!

Со звуком разорвавшейся хлопушки кокон исчез.

Алина закричала изо всех сил. Баба Рита, прибежавшая на крик, долго не могла успокоить девочку. А та все повторяла одно и то же: «Волчок утащил братика». Соседи решили, что малыша унес зверь, никто не понял, что девочка твердила не про волка, а про юлу… Изувеченный труп дворового пса подтверждал версию о звере.

Но, правду сказать, очень быстро всем стало не до пропавшего мальчика. Зону затрясло. Выброс аномального поля накрыл в том числе и деревню Ковалевка. Серебристый артефакт был его предвестником или первым проявлением. Жители, отлично знающие, что с Зоной не шутят, бежали, прихватив лишь необходимое.

Родители наверняка выслушали бы Алину, разобрались бы, отправились бы на поиски сына. Но выброс застал их в Зоне. Супруги Пономаренко, которых в среде сталкеров знали как Бюрершу и Пономаря, погибли в тот же день.

Знакомые позвонили бабушке, и она приехала за Алиной. Женщине объяснили, что ее дочь и зять пропали в Зоне, а внука разорвал волк на глазах у внучки, отчего девочка малость сошла с ума и просит всех поискать ее мертвого братика.

Женщина поверила рассказчикам. Да они и сами думали, что говорят правду.

Бабушка Алины так никогда и не позволила внучке рассказать, что произошло. Она надеялась, что девочка забудет пережитый ужас — только не надо его ворошить. Родители погибли, младший брат погиб… разве что-то изменят подробности их смерти? Может быть, Алина и впрямь забыла бы брата, свыклась с мыслью, что его давно нет, — если бы не сны. Девочке снилась Зона.

Год за годом она видела в снах странные места, незнакомые ландшафты и непривычного вида тварей. Сны вовсе не были кошмарами, они напоминали фильм без начала и конца, с непонятным сюжетом — вроде обрывков передач канала «Дискавери». Бабушка не желала слушать про сны Алины. Когда девочка попыталась заговорить о них в школе, ее отправили к врачу. Алина научилась молчать — ей вовсе не хотелось прослыть сумасшедшей. Хватало того, что и в школе, и во дворе панельной двенадцатиэтажки на Троешине ее дразнили «чернобыльским мутантом». Но для самой Алины сны были доказательством того, что младший брат жив.

Сестру и брата связывала тоненькая, но прочная ментальная ниточка. Алина не знала, что именно она видит — сны брата или его явь. Но твердо верила, что он выжил и продолжает жить там, в Зоне. Потихоньку, для себя одной, она праздновала день рождения брата, который наступал через два дня после ее собственного. Алине исполнилось восемь, а брату пять. Ей двенадцать, ему девять. Ей шестнадцать, ему тринадцать. И она всегда знала, что, когда повзрослеет достаточно, вернется в Чернобыль и найдет брата.

Всем известно, что Зона непредсказуема. В Зоне возможно все.

Тот серебристый волчок, который унес малыша в Зону, каким-то образом его защитил. Алина была в этом убеждена.

Оставалось убедить сталкера пойти с ней на поиски брата.

Мышка приподнялась на локте, разглядывая спящего Каймана. Она уже успела немножко его изучить. Осторожный. Замкнутый. Изрядно эгоистичный. В меру жадный. Самонадеянный. Не самый плохой человек из тех, что встречались Мышке на коротком, но трудном жизненном пути. Она знает слова, которые найдут путь к его сердцу. Всего два слова. «Тайник Бюрерши».

С легким вздохом Мышка повернулась к Кайману спиной и закрыла глаза.

— Это даже хорошо, что вы такой зеленый и плоский, — прошептала она едва слышно.

Кайман недобро заурчал во сне, но не проснулся.