"Искатель. 2009. Выпуск №2" - читать интересную книгу автора (Федосеенко Андрей, Родионов Станислав,...)2По дороге в прокуратуру Рябинин покупал газеты — всякие, без разбора. Не только прочесть, но и просмотреть не всегда успевал, поэтому складывал их на сейф. Сегодня до прихода первого вызванного свидетеля Рябинин успел лишь глянуть в рекламу. Его от газеты оторвал не свидетель, а телефонный звонок районного прокурора — просил зайти. Уж не происшествие ли?.. Прокурор склонился над развернутой газетой — он политических статей не пропускал. Вопрос задал Рябинину почти с упреком: — Сергей Георгиевич, прессу читаете? — Просматриваю, — уклонился Рябинин от прямого ответа. — И что сегодня высмотрели? — В продажу поступил фиджийский тунец. — Какой тунец? — С островов Фиджи. — Надо читать, — прокурор улыбнулся неодобрительно. — Юрий Александрович, уж слишком пресса желта. — А это читали? И прокурор протянул газету, в которой желтым маркером было обведено рекламное объявление. Рябинин глянул… «Знатокам английского стиля, любителям экстрима и людям с крепкими нервами сдается комната в доме № 4 по Пригородной улице. Впечатлительных просим не беспокоиться. Цены умеренные». Возвращая газету, следователь усмехнулся: — «Фиджийский тунец». — В каком смысле? — Пустячность и дурь. Видимо, последние слова Рябинина прокурора задели. Из папки он выдернул несколько скрепленных листков, отцепил один и протянул следователю: — А это заявление? «Обращаюсь в порядке сигнала. Дом четыре по Пригородной улице принадлежит с виду приличной современной паре. Но дом окутан мистической непоняткой. В нем не приживаются кошки, даже черные. Собаки, оказавшиеся возле дома, поджимают хвосты и убегают. Поскольку мы живем на далекой окраине, то в парке летают стаи воронья, которые липнут к нашим окнам и балконам, а на крышу дома № 4 ни одна птица не садится. Заслуженный пенсионер Лихолетов утверждает, что у него возле этого дома останавливаются часы…» Рябинин не дочитал, видя, что прокурор протягивает ему очередную писульку: мятый тетрадный листок в масляных пятнах и следах кетчупа. Кетчуп прокурор объяснил: — Заявление коллективное. «Уважаемые господа и товарищи прокуроры! Милиция ничего не делает с домом номер четыре по Пригородной улице. А мы уже беспокоимся за наших детей. По ночам в доме шум, стоны, крики. Но там не пьянство, а кое-что похлеще. Когда женщины проходят мимо дома, то у них сжимается сердце. Пенсионерка Иринкина в окне дома видела черную рожу, но белозубую. Насмотревшись телевизора, думаем, что в дом поселили парня негритянской нации для обслуживания дам сексуальной направленности…» Рябинин положил заявление на стол: — Юрий Александрович, не знал, что вы склонны к юмору. — Не только я, но и прокурор города: все эти заявления он направил нам по территориальности для проверки. — Возбудим уголовное дело? — Прошу вас организовать проверку без возбуждения дела. Возьмите объяснения, подключите оперов. Вы знаете как… Рябинин знал, но не знал, почему проверка спихивается на него, на следователя, а не на помощника прокурора. Вырвались другие слова: — Юрий Александрович, этой проверкой людей не рассмешим? Прокурор вздохнул и сказал каким-то обреченным голосом: — В этих заявлениях есть письмо кандидата юридических наук, который со стены злополучного дома отлепил рек-ламку… Она предлагала переночевать в доме и встретиться с духом кого думаете? — Пушкина, Наполеона… — Нет, с духом Лаврентия Павловича Берии. Отсюда уже недалеко до возрождения тоталитарного режима. Как вы думаете? — Думаю, что опера изловят. — Кого? — не понял прокурор. — Дух Берии. |
||
|