"Конь бледный" - читать интересную книгу автора (Чернецов Андрей, Леженда Валентин)

Глава тринадцатая. По волнам памяти

Холмы рядом с НИИ «Агропром»

Мы охотимся, на нас охотятся.

Это нехитрое правило Степан Чадов усвоил с ранних лет. Так уж устроен этот жестокий мир. Причем не только в Зоне, но и за ее пределами.

Вот и теперь, глядя на таинственно подмигивающий огонь, возле которого расселись для короткого привала и перекуса с выпивоном (надо же помянуть бедолагу Суслика) с десяток вооруженных до зубов людей, Степан отчего-то вспомнил детство. Да и когда ж его вспоминать, как не у такого вот костерка, кажется, явившегося оттуда, из беззаботной босоногой поры?

Когда это было? Десять, нет, пожалуй, все пятнадцать лет тому назад…

Нет, ну точно Борька — вылитый Ворчун из мультика про мишек Гамми! Только на голове вместо колпака тюбетейка. А так один к одному.

Степке жутко нравится этот американский мультфильм, который он смотрит по кабельному каналу «Дисней картун». Папа бухтит, возмущаясь тем, что отпрыск растет таким «непатриотичным оболтусом», и призывает учиться, а не пялиться круглосуточно в зомбоящик. На худой конец, смотреть «Дискавери». Все полезнее для учебы.

Но Степану уже до чертиков надоели бесконечные передачи о египетских фараонах и динозаврах. Понятное дело, вслух такое говорить не стал, а то батя вообще телевизор выбросит. Родитель у него такой, «норовистый», как выражается мама.

Кстати, именно мамуленция и защищает Степаново увлечение «иностранщиной». Мол, ребенку только на пользу. Лучше будет знать английский язык. И сама частенько усаживается рядышком на диван, забывая о стряпне и от души смеясь над очередным поражением неуклюжих гоблинов, которых ловкие мишки Гамми уделывали в два счета. Заодно помогает с переводом.

Классно у нее получается. Смешно.

Еще бы. Учительница английского языка, как-никак. В их школе. Но это не значит, что Анна Ивановна делает сыну и его друзьям поблажки, с потолка натягивая хорошие оценки. Как бы не так. Дождешься от нее. Семь потов утрешь, пока все вызубришь.

Ну, с потами он, пожалуй, перегнул. Иностранный ему и так неплохо дается (мама говорит, что это гены). А вот с точными науками похуже, к немалому огорчению отца.

«Что-то из тебя будет?» — часто задает Валентин Петрович вопрос наследнику и уныло качает головой. А потом добавляет: «Дети перестройки!» — и сплевывает. Как верблюд.

Тут плюйся, не плюйся, а ничего не поделаешь. Не тянет Степку к естественным предметам. От математики с геометрией зубы тоской сводит. То ли дело история с литературой.

А вот Борис прирожденный математик. Все считает и считает. К немалой гордости отца, Александра Борисовича.

«По моим стопам пойдет!» — смеется Шерман-старший, глядя, как его сын сходу решает сложное уравнение, на которое Степке понадобилось бы минимум полчаса.

И все равно и Борис, и он окончили четвертый класс на одни пятерки. Танька Снегина дразнится, говорит, что это им «по блату» учителя наставили таких оценок. Из-за их родителей. У Борьки папа крупный предприниматель, владелец огромного вещевого рынка, а Валентин Петрович Чадов — полковник, начальник кафедры в военном университете.

Все она врет, эта вреднюга Танька. Завидует, что родители подарили парням в связи с успешным окончанием учебного года настоящую лодку с рыболовными снастями. Целых два спиннинга. Всамделишных, с надписями «Мейд ин Ингланд». А к ним такие же фирмовые подсаки и наборы блесен.

Это Александр Борисович из Англии привез. Ездил туда недавно с делегацией от Верховной Рады, депутатом которой является.

А еще привез жвачки и горсть мелких монет с портретами королевы Елизаветы. И по паре настоящих, а не турецких или китайских, джинсов — Борису и Степану.

Степка свои сразу нацепил и практически не снимает. И сейчас в них щеголяет.

А вот Шерман-младший отчего-то больше любит восточную одежду. Пестрый халат, подпоясанный шелковым кушаком, тюбетейка… Чего только не найдешь на Курчатовском базаре.

Прямо-таки Ходжа Насреддин нашелся! Ворчун Гамми он, а не великий обманщик.

И вообще меньше есть надо, и так вон какой кругленький да толстощекий. Куда только оно в него лезет?! А еще танцами занимается. В специальной школе.

— Петька! — рявкнул Борис. — Дыню давай!

Дыню? Неужели он не наелся?!

Шашлык, фаршированная рыба, сладкие пирожки, арбуз… Теперь еще и дыня!

Вот обжора-то.

Из соседней палатки пулей выскочил молодой крепкий парень. Личный «бодигард» Борьки, специально приставленный к ним Александром Борисовичем на время рыбалки.

Понятное дело, кто ж отпустит двух десятилетних пацанов одних, без взрослых, на рыбалку-то? Оно хоть и недалеко от города, а все же…

Салтовское водохранилище довольно норовистое. Тут всякое может случиться.

Петр проворно разрезал большую хорезмскую дыню, купленную на Благовещенском рынке у какого-то узбека, и над «поляной» разлился такой изумительный аромат, что и Степка, забыв о своей досаде на дружка, потянулся за сочным ломтем. Вгрызся в сладкую, словно крем на торте, мякоть.

Вкусно!

— Слышь, Степ, а что еще о той усадьбе говорят? — вытирая ладонью рот, продолжил разговор Шерман.

— Что-что? — досадливо отмахнулся от него Чадов. — Вот поедем, сам все увидишь.

Их класс на следующей неделе собрался на экскурсию в пригород Харькова, чтоб осмотреть развалины старой помещичьей усадьбы.

— Ну, расскажи-и, пожа-алуйста-а… — заканючил Борис.

Он любил слушать рассказы приятеля. У Степки так складно получалось, как будто из книжки читал.

— Рыбу ловить пора! — отрезал мальчик. — Зачем мы сюда приехали?

— Ой! — отмахнулся толстячок. — Рыба никуда не денется. Вон ее в реке сколько. А хорошая беседа за хорошим столом — это настоящая ценность.

Ох, как гладко стелет. У отца научился. Александр Борисович настоящий оратор. Недаром депутат.

— Расскажи про призраков, — попросил Ворчун. — Пока чай пить будем. А потом и на рыбалку…

Что, еще чай будет?!

— Петька! Мы чаю хотим!

— Будет сделано, Борис Александрович! — словно джинн из бутылки возник рядом с их «поляной» «бодигард».

Степану показалось, что парень хотел по-военному козырнуть.

— Ладно, — сдался на уговоры. — Только, чур, сразу после чаю — выходим.

— Идет! — обрадовался кругляш. — Как же я тебя люблю!..

Полез обниматься. Вот еще, телячьи нежности!

Чадов отпихнул друга и устроился на коврике поудобнее. Если честно, ему и самому хотелось рассказать то, что он слышал об этих удивительных руинах…

…Это странное место всегда пользовалось дурной славой не только среди Степановых однокашников, но и между старшими. Недаром школьники еле-еле выпросили у родителей разрешение на поездку в эту усадьбу.

Всем известно, что непонятные там вещи творятся.

Бывает, забредет на развалины какая коза или теленок, и поминай, как звали. И сколько б безутешные хозяева ни искали ее, ни зазывали бы — ни ответа, ни привета. А только потом еще несколько ночей из развалин слышится душераздирающее блеяние несчастной скотины.

Прохожие всегда обходили усадьбу стороной. Боялись попасться в лапы призракам, которые частенько напоминали о своем существовании запоздалым путникам. Как выплывет из-за угла бестелесное облако и давай кружить возле бедолаги, который тут же пускается наутек.

Но это еще, как говорится, цветочки. Это все днем приключается. А вот по ночам…

Тут уж начинается настоящая жуть!

Над городищем разливается непонятное фиолетовое свечение, вокруг раздаются мистические песнопения, а то и вовсе ужасающие стоны и режущие, будто острый нож, ухо крики. Иногда над стенами даже пролетает человеческая фигура в белых облачениях и в жуткой маске, словно пытаясь вырваться из своей жуткой тюрьмы.

Конечно, такое бывает не повседневно, но и пары-тройки таких случаев предостаточно, чтобы отвадить охотников за приключениями от зачарованных руин.

Старики рассказывают, будто усадьба была проклята двести лет назад злой колдуньей, изведенной по указу местного помещика, потому-то ее черная душа и забирает к себе всякого, кто сунется в усадьбу в одну из этих самых колдовских ночей…

— А все-таки странно, что директор разрешил организовать экскурсию в эту усадьбу, а, Борь?

— Да ладно, не парься, Степашка! — улыбнулся розовощекий крепыш.

И уже совсем другим, капризно-приказным тоном прикрикнул на присевшего неподалеку и покуривавшего Петра:

— Чего уши развесил?! Готовь лодку, за рыбой пойдем, однако!

Они отправлялись в плаванье уже пару раз, с тех пор, как стали здесь небольшим двухпалаточным лагерем, но ничего путного до сих пор так и не поймали. Попадалась одна мелочь. То судачок с полметра длиной, то небольшая щучка.

На уху, конечно, хватало. Но настоящего рыбацкого фарта не было.

Не возвращаться же домой с этакой-то мелочевкой? Засмеют ведь. Хотя бы та же вреднюга Снегина. Скажет, зачем вам такое дорогое снаряжение, если вы им как следует пользоваться не умеете? И будет права, конечно.

Нет, надо ждать большой добычи. Чтоб было чем похвастаться.

Хорошо бы изловить парочку крупных щук, карпов или, если совсем повезет, сома. Петр, когда их сюда привез, уверял, что в этих местах сомов пруд пруди. И где ж они, усатые? Словно повывелись.

Между тем Борис, поднявшись, принялся разминаться, делая замысловатые движения руками и ногами.

— Это что? — заинтересовался Степка диковинным танцем. — Борьба такая? Карате или айкидо?

— А-а, — хитро прищурился Борька Шерман, продолжая изгибаться то влево, то вправо. — Секрет. Нравится?

— Ага, — не стал кривить душой парень.

— Это шиванат называется. На секции учат. Сам Олег Дмитриевич Голдин. Он у нас сэнсей, Мастер танца. Видал бы ты, как он пляшет. Куда там «на-найцам»!

— Вот бы и мне с тобой, а? — загорелся Степан.

— Увы, — развел руками пончик, — нельзя. Туда только по знакомству принимают. Я несколько раз спрашивал, хотел тебя привести. Но Олег Дмитриевич не позволяет.

— А что говорит? — насупился Чадов.

— Сам не пойму. Что-то о глазе Плясуна, пока не открывшемся.

— Ребята! — позвал с речки Петр. — Идите, все готово.

Помахав «бодигарду», оставшемуся на берегу сторожить добро, парни налегли на весла.

— Далеко не отплывайте! — крикнул им вслед Петр.

— Без тебя знаем! — огрызнулся Борис. — Сами с усами! Ты чебуреки не забыл положить?!

Ну, вот. Кто о чем, а толстяк снова о еде. Или это он рыбу на жаренные в масле пирожки ловить вздумал?

— На весло налегай лучше, — посоветовал Степан ласково, но с подтекстом.

Дескать, будешь сачковать — можно и по шее схлопотать.

Из Шермана гребец был никакой. Он слишком рьяно принимался за дело, вертя веслом, будто ложкой в тарелке, но потом быстро уставал, и Чадову приходилось работать за двоих, пока напарник «восстанавливал силы».

Вот и сейчас произошло то же самое. Не успели они отплыть от берега, как Борис набил кровавые мозоли (вот неженка!) и вверил управление плавсредством единолично однокласснику. Сам же извлек из-под скамьи маслянистый пакет и принялся за обе щеки уплетать чебуреки.

— Приятного аппетита! — сквозь зубы пожелал Степан.

— Спасибо, — как ни в чем не бывало поблагодарил «мишка Гамми».

— Ты смотри наживку не слопай. А то снова останемся без рыбы.

— Я червяков не ем, — резонно заметил Борис и, прикинув расстояние до берега, скомандовал: — Все, суши весла. Будем якорь бросать.

Ишь, раскомандовался. Интересно, кто тут офицерский сын? Якорь булькнул в мутную воду, обдав парней холодными брызгами.

— Ну, ты, потише! — утерся Шерман.

— Сам бы и бросал, — пожал плечами Степка. — По такой жаре холодный душ — самое то.

Неспешно насадил на крючок своего спиннинга наживку и, забросив снасть, принялся ждать поклева. Спиной к нему устроился Борис, решивший попытать счастья с другого борта. На добрых полчаса установилась тишина.

Первым не выдержал пончик.

— Вот же холера! — выругался. — Ее что тут, отравили, что ли? Или всю выловили?

— Не кричи, — предостерег Чадов. — Рыбу распугаешь.

— Да что тут пугать?! Нет здесь никакой рыбы!

— Спокойствие, только спокойствие, — голосом мультяшного Карлсона призвал Степан.

— Толовую шашечку бы сюда!

— Хе! А ты ею хоть пользоваться умеешь? Помнишь «Пес Барбос и необычный кросс»?..

Ответить Борис не успел. У него как раз клюнуло.

— Давай подсекай! — взволнованно крикнул Степан.

Удилище сильно прогнулось. Как видно, рыбка попалась немаленькая. Теперь главное — не сплоховать. Не делать резких движений, чтоб не сорвалась с крючка или не лопнула леска.

От нетерпения Шерман затанцевал на одном месте. Даже лодка закачалась. Вот же медведь.

— Готовь сачок! — велел, а сам лихорадочно вертел катушку, то наматывая, то отпуская леску.

Молодец, не мог не признать сноровистости друга Степа. Когда только успел набить руку? Не иначе, дома тренировался. На игрушках.

— Ага! — возликовал увалень, когда из воды показалась длинная и узкая голова.

Щука. Но не такая мелкая, как вчерашняя. Судя по морде, раза в два больше. И потяжелее будет.

Неплохое начало. Так бы и дальше.

Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, — поплевал за борт.

Подвел сачок под самый хвост рыбины и почувствовал, что может не удержать улов. Тяжелый, зараза!

— Помогай, — попросил Борьку.

Тот быстренько бросил спиннинг на дно лодки и обеими руками ухватился за длинную ручку сачка.

Вдвоем, конечно, лучше. Живо управились.

Видя, как трепыхается и подпрыгивает под скамьями щука, приятели довольно заулыбались. Хороша, нечего сказать. Жирная и крупная. Наверное, целый метр будет. И весит чуть ли не десять килограммов. По крайней мере им так показалось.

— О-го-го-го!! — издал воинственный клич Шерман.

Чем перепугал оставшегося на берегу Петра. Парень заметался по песку, не зная, в чем дело и что предпринять.

— Как там у вас?! — донеслось с той стороны. — Все нормально?

— О'кей, — прокричал Степка в сложенные рупором ладони. — У нас все хорошо!..

И тут лодку дернуло.

Не удержав равновесия, мальчишки свалились на дно, пребольно стукнувшись лбами.

— Что это было? — растер ушибленное место Чадов.

— Не знаю, — испуганно простонал Борис.

Новый рывок, и их суденышко угрожающе накренилось носом. Присмотревшись, Степан заметил, что от носовой части вниз под воду уходит какой-то тонкий трос.

— Это еще что такое?!

Толстяк хотел было отделаться очередным «не знаю», но на полуслове заткнулся и хлопнул себя по лбу.

— Так это ж…

— Что?

— Я велел Петру донку поставить на всякий случай!

— Вот болван!

— Так ведь сработало же?! — шмыгнул носом «мишка Гамми». — Зачем бранишься? Лучше давай вытащить попробуем.

И первый с готовностью схватился за тросик.

— Ого! — закряхтел. — Там целый крокодил, однако!

Степка пристроился рядышком и тоже попробовал потянуть. Не тут-то было. К тому концу словно двухпудовую (или даже тяжелее) гирю привесили.

Лодка же как будто взбесилась. Начала вертеться на одном месте по кругу. Это ей якорь мешал сорваться с места.

— Щука, — предположил Чадов. — Или сом. Лишь бы не сорвался.

— Никуда он не денется, — убежденно заявил Борис. — Знаешь какой там крючок? Не крючок, а крючище! С мою руку толщиной.

Это он, положим, загнул. Не бывает таких крючьев. Шутит, наверное.

Через пару минут парням стало не до шуток.

Их суденышко рвануло вперед со страшной силой. Волны, поднятые рыбиной, бешено забарабанили по деревянным бортикам, которые, как почудилось ребятам, вот-вот поддадутся невидимому врагу и разлетятся на мелкие щепки.

Но не тут-то было. Крепкая древесина стойко выдержала атаку речного чудища, полностью оправдав деньжищи, которые Александр Борисович выложил за подарок сынишке.

Перепуганные мальчишки прижались ко дну лодки, стараясь при этом удержать равновесие.

Краем глаза Степан глянул на приятеля. Борис выглядел не лучшим образом. Пригретый жарким августовским солнцем, упитанный парень из последних сил держался за края их плавсредства.

Внезапно отчаянные всплески воды прекратились.

Из мутных глубин Салтовского водохранилища поднималось что-то действительно огромное. Гигантская скользкая спина разрезала речную гладь, а спустя пару секунд рыба решила явить миру и свою морду. Два мутных глаза размером с чайные блюдца, что «украшали» страшную усатую голову, уставились на Чадова. Злобная пасть, усыпанная острыми, словно иглы, зубами, растянулась в подобии зловещей ухмылки. Куда-то в глубь разверстого зева уходил их трос. Как видно, страшилище глубоко заглотало наживку.

«Сом, — пронеслось в Степановой голове. — Но уж больно здоровый. Килограммов на сто, не меньше! Вот классно было бы его выловить. То-то Танька удивится».

Чудище, а это был именно громадный сом, оценив ситуацию на поверхности, снова ушло под воду. Видать, задумало какую-то пакость.

И точно. Не успела ребятня оправиться от первого потрясения, связанного с явлением салтовского Несси, как им был преподнесен очередной «подарочек».

На поверхности вновь возникло бревноподобное туловище. На глаз в нем было метра три — три с половиной. Почти с их лодку.

Полежав так чуток, словно собираясь с мыслями (или с силами?), рыбина с громким звуком, напоминающим выстрел, хлопнула по воде хвостом и устремилась вперед.

Разгадав ее маневр, Степан схватил весло и принялся быстро подгребать, разворачивая суденышко параллельно курсу живой торпеды. Еле успел.

Сом все равно настиг цель, однако удар пришелся вскользь, по касательной. Не погасив разгона, монстр пронесся вперед, а затем ушел под воду.

— Чего ему от нас надо? — сквозь слезы пролепетал Борис. — Он взбесился, что ли?

Чадов пожал плечами.

— Говорят, такое бывает, когда кто-то оказывается около его гнезда…

— Гнезда-а? — широко раскрыл глаза пончик.

— Ну да. Когда по весне вода теплеет, сом устраивает из водорослей гнездо. Самка откладывает икру, а самец начинает караулить будущее потомство, не подпуская к нему врагов…

— Что же делать? Может, обрежем трос, а?

— Чем? Это же сталь, ее перочинным ножичком не возьмешь.

Шерман вскочил на ноги и принялся как полоумный размахивать руками и орать:

— Караул! Караул! На помощь!

«Бодигард» всполошился не на шутку.

— В чем дело?! Что случилось?!

Ответить пузан не успел.

Всего на миг отвлекся Степка от наблюдений, пытаясь угомонить впавшего в панику друга, но и этого хватило безумной рыбине.

На сей раз лобовая атака сому удалась.

Лодка снова уцелела, но перевернулась, и мальчишки очутились в воде.

Чадов плавал неплохо, а вот Борис, как и большинство толстяков, держаться на воде не умел и почти сразу камнем пошел ко дну. Степан, не мешкая, нырнул следом за ним. Думая лишь об одном: чтоб сомяра не помешал и не напал на них под водой. Поэтому старался делать как можно меньше резких движений. Однако гигант куда-то запропал. Не иначе переусердствовал и, слишком сильно треснувшись лбом об их судно, теперь решил малость отдохнуть.

В воде было трудно что-то рассмотреть. Салтовское водохранилище вообще не очень чистое. В ней много глинистой мути. Хорошо, что Шерман был в ярком полосатом халате. По этим-то полоскам парень его и заприметил. Подцепил одноклассника за кушак и потащил за собой наверх. По правилам спасения на воде утопающего нужно вытаскивать за волосы, но пойди тут ухватись, если голова стрижена под «демократку», то есть практически лысая.

На суше Степан вряд ли сумел бы проволочь тяжелого Борьку больше десяти метров. Но вода делает человеческое тело почти вдвое легче. Оттого подъем оказался не очень сложным.

Всплыли метрах в двух от перевернутой лодки.

Придерживая неподвижное тело Шермана на плаву, Чадов добрался до судна и после нескольких безуспешных попыток сумел-таки вернуть плавсредство в нормальное положение. Натужно кряхтя, стал выталкивать Бориса из воды, норовя перевалить его через борт челна. Из этого ничего не получалось. Лодка вновь и вновь опасно кренилась, готовая в любую минуту перевернуться.

А там еще и трос заходил, задергался. Это сом передохнул и опять загулял.

Мальчик в отчаянии завертел головой по сторонам.

И тут заметил, что к ним приближается еще один пловец. Присмотревшись, с облегчением узнал в нем Петра. Верный «бодигард», поняв, что у ребятни дела совсем плохи, ринулся вплавь на выручку.

На пару с молодым сильным мужчиной дела пошли быстрее. Степан придержал борт лодки, а Петр забросил в нее сначала Борьку, а потом и его приятеля, который, в свою очередь, помог молодому человеку забраться внутрь.

Не успели они отдышаться, как челн снова был атакован зловредной рыбой.

Чем бы ее таким огреть? Разве что веслом попробовать. Они прочные, стальные. Правда, одно при «кораблекрушении» выскочило из уключины и утонуло. Но второе осталось.

Выдернув его из гнезда, Степа решительно сжал весло в руках и замахнулся.

— Постой, — отстранил мальчика Петр.

В его руке откуда-то появился пистолет.

«Макаров», — безошибочно определил офицерский сын.

Парень, почти не целясь, несколько раз выстрелил прямо в голову гиганта. Громко, так, что у Степки аж уши заложило.

Рыба, казалось, сначала не поняла, что происходит. Потому как по инерции продолжила плыть, нацелившись на борт лодки. Затем вдруг дернулась и пошла ко дну, пуская кровавые пузыри.

Нос челна снова опасно накренился, но вскоре плавсредство опять обрело равновесие.

— Конец, — сплюнул Петр и ткнул пистолетом куда-то вперед.

На речной поверхности всплыла кверху брюхом гигантская туша.

— Хрен! — выругался «бодигард».

И тут же забыл о поверженном противнике, принявшись заботливой наседкой хлопотать над до сих пор не пришедшим в себя Борисом. Стащил с него мокрый халат, стал массировать грудную клетку, делать искусственное дыхание, пока Шерман-младший наконец не закашлялся, выпустив струйку воды, будто кашалот, и не открыл глаза.

— Слава Богу! — обрадовался Петр. — Как вы себя чувствуете, Борис Александрович?

— Где она? — игнорируя его вопрос, спросил толстяк, обращаясь к Степке. — Где?

Чадов покачал головой и, внезапно почувствовав невероятную усталость, плюхнулся на скамью. Перед глазами все поплыло. Как сквозь вату до него донеслись слова охранника:

— Тут нужен трактор, не иначе. Сами не справимся.

И капризное ворчание «мишки Гамми»:

— Вот и давай быстренько вызывай подмогу. А то расскажу отцу, как ты меня тут оберегал…

Это была школа, обычная школа.

Тогда отчего Степка так волновался, словно шел первый раз в первый класс? Или готовился к поступлению в пионеры? Ведь Борис сказал, что обо всем уже договорено. Причем не он просил за одноклассника и даже не Александр Борисович, который уже и сам не знал, чем еще отблагодарить Чадова-младшего за спасение своего сына. И золотые часы подарил, и к медали «За спасение утопающего» представил, и…

Нет, сам сэнсей Голдин пригласил юного героя посещать занятия своего кружка.

И все же сердце бешено колотилось в груди, когда он переступил порог кабинета Мастера танца.

Странный это был кабинет, совершенно не похожий на те, что были в их школе. Ни стола, ни стульев, ни портретов Президента и Тараса Шевченко, ни почетных грамот или кубков за спортивные достижения. Всей мебели — одна деревянная полочка на стене, а на полке — статуэтка из позеленевшей бронзы, изображающая танцующего многорукого бога.

Шива, вспомнил Степан иллюстрацию из красивого двухтомника «Мифы народов мира», подаренного ему мамой на Новый год. Зачем оно здесь, это необычное божество из далекой Индии?

Рассматривая статуэтку, парень сначала не заметил самого главного.

Хозяина кабинета.

Да, признаться, и мудрено это было в полутемной комнате, куда сквозь плотно задернутые шторы почти не проникал дневной свет.

Только когда Шерман дернул его за рукав и развернул лицом к дальнему правому углу, увидел, что в помещении есть еще кто-то, кроме них самих.

Прямо на полу на плетеной циновке сидел, по-восточному поджав под себя ноги, полуобнаженный бритый человек. Голова его была склонена к земле. Он то ли спал, то ли молился.

— Учитель, — кашлянул Борис и пихнул одноклассника в спину, подтолкнув его к мужчине. — Учитель… Простите, что потревожил ваш покой, но… Вот, я привел своего друга, как вы и велели.

Человек поднял голову. Улыбнувшись, поманил Чадова рукой, чтобы тот подошел поближе. Мальчик повиновался.

— Вы научите меня танцевать, Учитель? — спросил Степка, с надеждой всматриваясь в худощавое лицо Голдина.

Мастер танца долго не отвечал, тоже глядя в глаза мальчику, словно пытаясь проникнуть в самую глубину его души, а потом кивнул.

— Только не танцевать, — поправил. — А плясать…