"Псы войны" - читать интересную книгу автора (Стрельцов Иван Захарович)

Глава 2

Прошли Первомайские праздники, весна царила в Москве. Солнце грело по-летнему, легкий ветерок лениво шевелил ветками с молодой, сочной листвой.

Через приоткрытое окно в кабинет доносились звуки улицы. Старший оперуполномоченный майор Донцов сидел за большим лакированным столом.

Напротив сидел его непосредственный начальник полковник Филипков. Опытный офицер, настоящий сыщик, прошедший тяжелую школу жизни, путь от постового до полковника, он и сейчас, после двухчасовой беседы с прибывшим из Чечни подчиненным, говорил душевно, по-отечески.

Но Олег не был настроен на откровенный разговор: после беседы с Логиновым он уже не верил никому. Почти никому.

— Понимаю твое состояние, Олег Сергеевич, — мягко говорил полковник. — Не у всякого хватит мужества пережить плен и не потерять человеческого достоинства. А ты, я смотрю, молодец. Да и сейчас, слава Богу, другие времена, раньше попал в плен — и все, враг народа, изменник.

«Во блин, — чуть не вырвалось у Донцова. — Вместо того чтобы искать иуду-предателя, кто нас сдал чеченам, он меня еще ГУЛАГом пугает. Тебя туда, красивого да разговорчивого, посмотрел бы я, что пел бы тогда».

Впрочем, Олег понимал, что не прав, нельзя всех мерить одним аршином. Кому-то надо в атаку идти, кому-то бандитов ловить, а кому-то сидеть в теплых кабинетах и посылать других, отдавать приказы. Понимал Олег, что полковник Филипков не виноват в его пленении. Но почему-то перед глазами стоял другой полковник, который руководил таким же отделом в смежном ведомстве. Тот знал, что погибает, и погиб как мужчина, как солдат, как герой.

— Устал я, товарищ полковник, — признался Донцов. — Наверное, уволюсь.

— Ты это брось, майор, — повысил голос Филипков.

— Какой из меня сейчас сыскарь. Приехал в Москву, не могу видеть небритые рожи «носорогов», а получу оружие, грохну какую-то падлу, ей-богу, грохну. А меня посадят, и вам еще для суда характеристику писать придется. Кому это надо?

— Да, — согласился полковник, — ситуация. А давай знаешь что сделаем?

— Что? — вяло спросил Олег, ему уже порядком надоело играть роль надломленного пленом психопата, а полковник все еще не мог понять, что надо подчиненному.

— Давай, брат Олежа, пиши рапорт о предоставлении тебе бессрочного отпуска для поправки здоровья после плена в «горячей точке». Я подпишу. А ты выйдешь на службу, когда отдохнешь и поймешь, что можешь приступать к своим обязанностям. Лады?

— Лады, — согласился Олег, берясь за листок белой бумаги.

Олег не спешил выполнять предсмертную просьбу полковника ФСК: он должен был убедиться, что за ним не следят «гладиаторы» Логинова.

Неделю Донцов потратил на проверку, нет ли «хвоста», перевернул весь дом в поисках «жучков». Эти проверки ничего не дали, но опытный сыскарь не верил, что волк отпустил его на все четыре стороны. Он имитировал работу на Логинова, побывал у «смежников», попил за упокой души покойного водочки. Потом навестил семью Владимира Константиновича, высказал свои соболезнования вдове. В общем, изобразил видимость поисков Каскадера для Логинова.

Когда же приступил к настоящим поискам, то разыскал Глеба Кольцова довольно быстро. Как и сказал Клочков, адрес его был в справочной Москвы. Но дома его не оказалось. Беседуя с пацанами, играющими на дворовой площадке в баскетбол, узнал, что частный детектив «дядя Глеб» работает в офисе возле метро «Щелковская», там раньше был ментовский опорный пункт.

Найти этот бывший опорный пункт удалось не сразу, но наконец Олегу указали двор, где находился когда-то «пункт правопорядка».

Офис частного детектива располагался на первом этаже длинной, как барак, пятиэтажной «хрущобы». Вместо стандартной деревянной двери и таблички из плексигласа Донцова встретила бронированная дверь, облицованная настоящим красным деревом, с позолоченной табличкой: «Кольцов Г. И., частный детектив». Под надписью стояли в столбик три телефонных номера. Как догадался Олег, это на случай, если офис закрыт: по одному из телефонов всегда можно отыскать детектива и решить свои проблемы.

Взявшись за массивную бронзовую ручку, сыскарь потянул дверь на себя, она легко открылась, явив взору холл, отделанный по мировым стандартам. Белые стены, подвесные потолки, изумрудно-зеленое ковровое покрытие занимало все пространство пола. Офисная металлопластиковая мебель компактно разместилась в помещении, создав гармоничную композицию, сочетающую в себе деловитость и уют.

В дальнем углу за столом, стуча по кнопкам клавиатуры, сидела красивая шатенка в строгом темно-коричневом пиджаке и белой шелковой блузе.

— Добрый день, — поздоровался Донцов.

— Добрый, — ответила девушка, подняв на вошедшего миндалевидные карие глаза.

— Мне бы повидать Глеба Кольцова, — проговорил Олег, внимательно разглядывая девушку.

Естественного цвета длинные вьющиеся волосы, лицо с классическими чертами, кожа нежная, как у персика. Мало макияжа. Холеные руки, длинные музыкальные пальцы, унизанные множеством разнообразных колец из капельного серебра. Длинные ногти, покрытые перламутровым лаком, покоились на компьютерной клавиатуре.

В свою очередь девушка оценила белокурого гиганта, стоящего перед ней.

— Глеба Ивановича сейчас нет, — ответила секретарша. — Если вы по делу, можете мне сообщить примерную цель вашего заказа, я уполномочена вести переговоры. Если ваш заказ входит в сферу наших возможностей, то сообщу вам прейскурант. Если мы сойдемся в цене, подпишем контракт.

— Четко, как на Западе, — усмехнулся Донцов. — С удовольствием подписал бы с вами контракт, в особенности брачный, но… Мне необходимо увидеть Глеба по личному вопросу.

— Вы друзья? — спросила девушка.

— Нет, но один из старинных друзей Кольцова просил ему кое-что передать конфиденциально. Понимаете, девушка…

— Наталья, — неожиданно представилась она.

— Олег, — кивнул сыскарь. — Так что насчет Глеба?

— Знаете, Олег, думаю, я смогу помочь. Глеб поехал на тренировку, вот адрес. — Наташа протянула листок с адресом спортивного клуба, потом добавила: — Сегодня он проведет там полдня. Так что застанете его в клубе.

— Благодарю, — поклонился Донцов. Пряча в карман листок с адресом, сказал напоследок: — До свидания, надеюсь, это не последняя наша встреча.

Спортивным клубом, где тренировался Кольцов, оказалась детская спортивная школа. Серое трехэтажное здание в глубине обычного городского двора. Возле главного входа еще красовалась табличка, сообщающая, что это школьное учреждение, но бригада ремонтников мостила на бетонный козырек перед входом огромные буквы. Из алфавитных монстров уже было выложено слово «Клуб».

Олег вошел в вестибюль школы и сразу понял, что это не детское заведение. Вокруг было полно кожаных курток, спортивных костюмов и малиновых пиджаков. Глаза слепило от бликов золота, навешенного на этих спортсменах.

К Донцову тут же устремилась невысокая коренастая фигура в адидасовском спортивном костюме.

— Куда? — Молодой привратник преградил широкой грудью дорогу.

— Мне надо повидать Глеба Кольцова, — как можно спокойнее произнес оперативник.

— Кончит заниматься — сам выйдет, — отрезал привратник.

— А может, я хочу посмотреть, как тут у вас устроено, и тоже стану членом клуба.

— Только тебя не хватало, — оскалился юноша, сверкнув золотыми фиксами.

Конечно, можно было сунуть в рожу щенку красную корочку милицейского удостоверения. Или еще лучше — позвонить своим «пацанам» в РУОП, чтобы приехали и поставили всех раком. Но всю жизнь не будешь прикрываться корочками. Донцов, сплюнув сквозь зубы, прорычал:

— Не много ли берешь на себя?

Перекошенная улыбка на лице привратника застыла, он взглянул исподлобья на незнакомца. Но встретился с суровым взглядом оперативника, почти минуту длилась молчаливая дуэль. Затем привратник отвел взгляд и негромко сказал:

— Кольцов в зале борьбы. Но без спортивной формы вас в зал не пустят. Сэнсей там.

— Форма у меня есть. — Олег вспомнил, что в багажнике машины уже год лежит его спортивная сумка с кимоно, все не было времени для тренировки. Теперь появилась возможность размяться.

— Тогда проходите на третий этаж, в конце коридора дверь налево, — уже без интереса проговорил привратник.

Донцов вернулся к машине, нашел там среди разбросанного инструмента свою спортивную сумку и вновь вернулся в школу-клуб. На этот раз его никто не пытался остановить. Он спокойно прошел к лестнице, обратив внимание, как рабочие уродуют классы первого этажа: наверное, здесь будет открыт для членов клуба ресторан или нечто вроде этого.

Поднимаясь по лестнице, Олег не преминул заглянуть на второй этаж — там был большой боксерский зал, десяток «груш», два ринга. Зал был полон людей, здоровые мужики в ярких одеждах тренировались, молотя «груши», отжимаясь от пола или спаррингуя на рингах. В основном сейчас тренировались кикбоксеры.

Донцов поднялся на третий этаж, там было два борцовских зала, в одном массивные дзюдоисты швыряли друг друга на татами, в другом сосредоточенно работали каратисты.

Небольшая группа работала под руководством сэнсея, остальные тренировались либо парами, либо индивидуально отрабатывая технику ударов на деревянных макеварах. Олег вошел в раздевалку, быстро разоблачился, надел кимоно, запахнув куртку, перепоясался поясом вокруг талии. Войдя в зал, он поклонился.

— Ос, — произнес сыщик священное слово приветствия. Никто, кроме сэнсея, не обратил на вошедшего внимания.

Уже немолодой лысоватый дядька с приличным брюшком, в поношенном кимоно с черным поясом, приблизился к Олегу.

— Ос, — снова поклонился Донцов, первым приветствуя учителя.

Сэнсей ответил поклоном на поклон, затем спросил:

— Новенький?

— Не совсем, — ответил Олег. — Вообще-то я не член клуба. Здесь по делу — мне нужен Глеб Кольцов.

— Вон, — указал сэнсей на здоровяка в сером коротком кимоно с белым поясом, крушившего пушечными ударами деревянный щит. — Только на твоем месте я бы сперва размялся, — посоветовал сэнсей.

Донцов начал разминку с маховых ударов ногами. Через полчаса, покачав пресс, отжавшись от пола и растянувшись в шпагате, почувствовав прилив сил, Олег подошел к Глебу. Тот после тренировки восстанавливал дыхание.

— Поспаррингуем? — предложил Донцов.

Глеб повел бровью, потом заинтересованно посмотрел на него. Они были примерно одного роста, у стоящего напротив блондина была мощная шея, переходящая в широкие плечи (плечи, пожалуй, даже шире, чем у Глеба), мощный торс с тугими жгутами мускулов. Вся его фигура была ладно скроена и налита силой.

— Новенький? — наконец спросил Кольцов.

— Да, — вызывающе ответил Олег и тут же добавил: — У меня черный пояс по карате.

— Да-а… — Это растянутое «да» звучало как насмешка, но лицо Глеба оставалось серьезным. Он еще раз обвел взглядом фигуру Донцова, потом сказал: — Если поединок, то только в полный контакт.

— Хорошо.

— И еще… — Сделав паузу, Глеб произнес: — Я не классический каратист, а рукопашник, поэтому заранее приношу извинение за технику приемов.

— Ты прямо как д’Артаньян перед первой дуэлью, — засмеялся оперативник. — Можешь не обольщаться, я долгое время изучал стиль «Окинава Годзюрю», а он, пожалуй, эффективнее армейского стиля «рукопашный бой».

Негромко свистнув, Глеб подозвал сэнсея. Когда тот подошел мягкой, кошачьей походкой, Кольцов обратился к нему:

— Сережа, посудишь нас?

Сэнсей Сережа улыбнулся одними уголками губ, как статуя бессмертного Будды.

— Хорошо, но поединок прерву по своему усмотрению.

— Почему? — не удержался Донцов, хотя все говорило за то, что у Кольцова здесь репутация если не мясника, то уж, по крайней мере, разрушителя.

— Скоро сам поймешь, — негромко произнес сэнсей. — В стойку.

Соперники встали друг против друга. Глеб принял правостороннюю боксерскую стойку, руку на уровне лица, подбородок прижат к плечу. Олег встал в классическую каратистскую стойку сенкутсу (лук и стрела), держа руки вытянутыми в ладонях, ноги слегка согнуты, тело расслаблено.

Тренирующиеся, бросив все, окружили татами. За спиной Донцов услышал чей-то шепот:

— Сейчас начнется потеха.

«Явно Кольцов здесь местная знаменитость», — успел подумать сыщик, как тут же прозвучала команда сэнсея-рефери:

— Хаджимэ!

Глеб сразу устремился в атаку, нанося тяжелые, прямые боксерские удары. «Двойки», «тройки» и снова «двойки». Олег, прыгая, уклонялся, уходил от ударов. Наконец, увернувшись от очередной «тройки», он сделал полный оборот вокруг своей оси, выброшенная вверх нога обрушилась на голову соперника. Удар был хлесткий и, достигнув цели, оборвал новую атаку Кольцова, тот замер на полушаге, инстинктивно прикрыв голову руками, при этом открыв корпус. Лучше условий для контратаки быть не могло, Олег метнулся вперед, собираясь вонзить свой кулак в открывшуюся точку солнечного сплетения. Глеб мгновенно перешел из верхнего уровня в нижний и тут же подсек упорную ногу Донцова…

И снова противники встали друг против друга, каждый оценил соперника и решил, как сам будет действовать. Новая команда на сближение — и понеслась карусель ударов, блоков, подсечек, бросков…

Каждый удачно проведенный прием зрители приветствовали одобрительными криками.

Олег Донцов бил, чередуя удары рук и ног, чередуя прямые с круговыми, маховыми, блоки, сменяя уходами с линии атаки. В то время как его соперник практически не защищался, идя сквозь удар противника, разворачивая корпус от удара и тут же переходя к контратаке, а дальше — атаки с добивающим ударом. К чести Донцова, ни один добивающий удар не достиг цели. Но каждая новая атака Олега заканчивалась контратакой Глеба. Донцов чувствовал, как силы тают, сказывалось то, что долгое время не тренировался. Необходимо было либо заканчивать спарринг эффектной победой (что сомнительно, противник владел более насыщенной техникой и еще не так вымотался), либо достойно проиграть.

Удар рукой, ребро ладони направлено в висок. Глеб, делая шаг вперед, перехватил руку Донцова, разворот корпуса — и Олег летит на татами; едва его спина коснулась пола, кулак со скоростью артиллерийского снаряда пущен вдогонку. Сыщик едва успел дернуть головой, как в татами врезался кулак. От удара по залу пошел гул.

Ухватив за шею присевшего на колено Глеба, Олег рывком перебросил его через себя. И тут же вскочил сам. Дальше шел обмен ударами ног. Донцов во время очередной контратаки Кольцова вместо ухода назад сделал шаг вперед, высоко подняв колено. Треугольник колена пробил защиту пресса, поймав Глеба на вдохе. Мгновенно Олег ушел на нижний уровень, разворот на триста шестьдесят градусов — и мощная подсечка. Кольцов с шумом упал на татами — и уже через секунду Олег понял, что попал в ловушку, его рука зажата в тисках болевого приема. Делать нечего, Донцов похлопал ладонью по мату.

Поднявшись с татами, Кольцов размял шею, потер «припечатанное» ухо и, подавая еще лежащему противнику руку, сказал:

— На сегодня, пожалуй, хватит, пошли в душ.

— Пошли, — согласился Олег.

В голове гудело, перед глазами плыли круги. Зрители снова разошлись по своим местам, продолжив тренировку. На выходе из зала Донцов повернулся в сторону сэнсея и, держа руки у пояса, поклонился.

— Ос.

Учитель ответил поклоном на поклон. А сыщик, следуя за Кольцовым, который шел переваливающейся походкой без всяких там поклонов, подумал: «Рукопашный бой, конечно же, более эффективен, но это всего лишь прикладное ремесло для современных самураев, прагматичных и лишенных духовности».

Душ действовал целительно, тугие струи воды смывали вместе с потом усталость, боль от ушибов. Стоя в своей душевой кабине, Кольцов фыркал, как конь, что-то мурлыкал себе под нос. Выйдя из-под душа, быстро растерся полотенцем, сложил кимоно, бросил его в свою сумку. Оделся и не спеша причесывался, наблюдая в зеркале, как одевается Олег. Когда тот закончил, подошел к нему и протянул руку.

— Ну что, земляк, давай знакомиться, Глеб Кольцов.

— Олег Донцов, — пожимая руку, ответил Олег.

— Решил спортом заняться?

— Да, думаю вернуть спортивную форму.

Еще раз взглянув на фигуру Донцова, Глеб усмехнулся.

— Форма у тебя в порядке, а вот технику подточить и вправду не помешает. Но это мы тебе поможем. Теперь, слава Богу, и у меня появился партнер, а то с этими нуворишами разве поспаррингуешь. У них видел какие кимоно расписные. Каждый из них ногу выше своего пуза поднять не может, а разговоры только о бабках, где, когда и за сколько купил. Все могут купить, кроме здоровья, вот и ходят спортом заниматься, жирняки.

— А я думал, чтобы себя защитить. Время сейчас опасное, — сказал Олег первое, что на ум пришло, чтобы поддержать разговор.

— Да ты че? — искренне удивился Глеб. — У них у каждого, чтобы защитить себя, есть шобла телохранителей. «Рамы» в позолоте видел, ну те, что с крестами золотыми на пузе, как у попов на Пасху. Так вот, это и есть телохранители. Пузаны их специально внизу держат, чтобы бодигарды не видели, каких уродов им охранять приходится.

— Не любишь ты их? — спросил Олег, поправляя воротник пиджака.

— Не люблю уродов, — согласился Глеб, — но уважаю за количество денег, которыми они иногда делятся со мной.

Наконец они собрались и двинулись к выходу. Глеб заглянул в зал и на прощание бросил сэнсею:

— Пока, Серега.

— До встречи, Глеб, — ответил сэнсей. — Жду на следующую тренировку.

— Это уж как получится.

Недавние соперники спустились на первый этаж. Крепыш привратник с улыбочкой попрощался, услужливо распахнув дверь.

Выйдя из здания клуба, Олег указал на свою «восьмерку».

— Я на колесах, может, поедим где-нибудь, кофе выпьем?

— После тренировки предпочитаю минеральную воду, так сказать, восстанавливаю баланс жидкости в организме. Можем взять нарзана пару бутылок и на природе отметить наше знакомство.

Глеб с полуслова уловил, что новый знакомый хочет поговорить. Хотя и понятия не имел, о чем будет разговор.

— Мне подходит, — кивнул Олег, доставая из кармана связку ключей…

Весна доживала последние дни, украшая свой уход свежей зеленью и цветением садов. Крылатые трудяги пчелы своим натужным жужжанием звали лето.

На пляже в «Сосновом бору» уже появились первые отдыхающие; развалившись на деревянных топчанах, они подставляли солнцу белые тела.

— Благодать, — потягивая прямо из горлышка минеральную воду, проговорил Глеб.

— Да, хорошо, — согласился Донцов, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. Несмотря на то что он неоднократно проверил, нет ли «хвоста», страх перед всесильностью мафии после чеченского плена не проходил.

— Эх, так и сидел бы сиднем, ничего не делая, — промурлыкал размякший Кольцов.

— А что, много работы?

— Да всяко бывает. Но как теплеет, так и у меня больше работы. Народ просыпается после зимней спячки и начинает развязывать узелки, что затянули на память. Я частный детектив, хоть и зимой есть работа, но весной — летом всегда наплыв.

— А я в милиции работаю, — вздохнув, сказал Донцов.

— Так, так, — задумчиво проговорил Глеб. — Значит, наша встреча не случайна?

— Я был в твоем офисе. Секретарша сказала, что ты на тренировке. Дала адрес. Привратник в клубе заявил, что в борцовский зал без формы не войдешь. Пришлось вспомнить, что когда-то был чемпионом Москвы по карате.

— Ясненько, оперативная разработка, — выбрасывая в окно пустую бутылку, бурчал себе под нос частный детектив. Достав из пачки сигарету, закурил, дыхнул в лицо Олега едким табачным дымом, зло спросил: — В чем на этот раз меня подозревают доблестные органы МВД?

— Я не по службе, — признался Донцов.

— А это уже интереснее. Государственная криминально-правоохранительная система не может сама справиться, за помощью обращаются к кустарю-частнику. Я польщен, но вряд ли смогу чем-либо помочь.

В каждом слове сквозило неприкрытое раздражение.

«Видимо, с милицией не очень хорошие отношения у Каскадера. Впрочем, ничего удивительного, если парень сует нос не в свои дела», — подумал Олег, но вслух сказал совсем другое:

— В начале мая я вернулся из Чечни. Был в плену… Эти слова не вызвали у Кольцова никакой реакции. Олег продолжил:

— Направлен я был для работы в многоведомственной комиссии по расследованию чеченского транзита наркотиков. Но едва мы прибыли в Грозный, было совершено нападение и наш эскорт, меня и председателя комиссии похитили. На одной из баз боевиков полковника ФСК Клочкова чеченцы казнили, он должен был возглавить комиссию.

При упоминании полковника лицо Глеба оставалось бесстрастным, как будто это его не касалось, Донцов даже подумал: может, он ошибся и это не тот человек? Но отступать было поздно, и оперативник решил идти до конца.

— Незадолго до казни полковник попросил меня найти Глеба Кольцова по прозвищу Каскадер и передать ему одну фразу: «Собака укусила».

Глеб внимательно посмотрел на Олега, потом спросил обыденным тоном:

— Когда Клочкова казнили, кто-то из русских был?

— Тебя интересует Александр Васильевич Логинов? — Не дожидаясь ответа, Донцов сказал: — Он был. Именно он руководил казнью.

— Ясно, — глухим голосом произнес Глеб.

— Что ты задумал?

Бросив окурок в окно, Глеб хищно оскалился и подмигнул Олегу:

— Фильм «Рэмбо» смотрел?

— Ну.

— Вот в этом самом фильме и кроется ответ.

Аналитический мозг сыщика прокрутил все сцены, отрывки фильма и выдал:

— «Они хотят войны. Они ее получат».

— Вот именно, — подтвердил Глеб. — А теперь поехали в центр.

— Нет, друг, подожди, — остудил пыл частного сыщика милицейский опер. — Это только присказка, сказка впереди.

— Что еще?

— Перед самой смертью Клочков жалел, что не послушал Каскадера и не грохнул тогда Логинова, дескать, не было бы теперь проблем. Услышав эту фразу, Логинов приказал кончить полковника.

— Ну? — По тону чувствовалось, что Глеба раздражает подобный пересказ, но Донцов продолжал:

— Я не могу понять, почему бандиты казнили полковника. А не попытались узнать, где Каскадер, хотя бы под пытками.

— Есть категория людей, которых нельзя сломать физической болью. Клочков как раз был из такой породы. Упертых и непреклонных.

— Ну а «сыворотка правды»?

— Развлечение для лохов, — улыбнулся Глеб. — Для знающих людей все эти «правдоделы» не более чем кайф. Главное — перед инъекцией забить себе мозги какой-нибудь белибердой, а потом балдей и «мели Емеля, твоя неделя». Хрен они тебе что сделают, когда ты в плену Морфея. Такими препаратами можно «колоть» людей несведущих, одним словом, лохов. Ни Логинов, ни тем более Клочков такими не являлись.

— Тогда все ясно, — доставая сигарету, сказал Донцов.

— Что ясно?

— На следующий день после убийства Клочкова у меня состоялась встреча с Логиновым. После сытного обеда мне было сделано недвусмысленное предложение. Вернувшись в Москву, я должен найти Каскадера и доложить главе концерна «Свой путь». После этого получу хорошую премию и буду свободен. Если я заартачусь, то присоединюсь к покойному полковнику. Это было сказано открытым текстом. К тому же если я, попав к своим, начну «рыть» под концерн, они меня достанут. Судя по тому, как нас встретили в Грозном, свои люди у Логинова везде. Любое дело он спустит на тормозах, а самого возмутителя спокойствия надежно утрамбует в асфальт. Я знаю, что он не шутил и не блефовал.

— Это точно, — кивнул Глеб, потом настороженно взглянул на Олега: — А к чему ты мне все это рассказал?

— Чтобы ты понял, что у меня два выхода. Либо с Логиновым, либо против него. Ты предлагал Клочкову грохнуть главу синдиката, теперь я тебе говорю: его надо урыть. То, что он мне рассказал, тянет не на одну «вышку».

— Что несложно было сделать в девяносто втором, сейчас почти невозможно. Александр Васильевич бережет свою персону не хуже главы приличного государства.

— Так что, лапки задрать перед этим бандитом? — не сдавался Донцов.

— Знаешь, Олежа, как говорят молодым бойцам в армии: «Служи, как „дед“ служил, а „дед“ на службу…» Сам знаешь, что на службу кладут. В общем, служи в своем МВД, как и прежде, только обходи стороной «горячие точки». Может, все и уладится.

— Ты что задумал? — спросил Олег.

— Не забивай себе голову ерундой, — отмахнулся Глеб. Несмотря на его бесшабашный вид, глаза частного детектива были задумчивы.

— Глеб, не толкай меня на стезю стукачества.

— Это угроза или шантаж? — спросил Глеб.

— Понимай как хочешь, но у меня свой счет. И я его намерен предъявить, — с запалом произнес Донцов.

— Ты был на войне?

— Я четырнадцать лет в ментовке. И не бумажки там раскладывал. У меня десятки задержаний особо опасных преступников, я шел на ножи и стволы. И ничего, справлялся.

— Война немного отличается от твоих ментовских захватов. Война — это постоянное напряжение, а не в момент броска на нож или ствол.

— Кроме того, что у меня черный пояс по карате, я еще мастер спорта по стрельбе из винтовки по «бегущему кабану». На войне я могу быть снайпером.

— Хочешь повоевать?

— В гробу я видел эту войну, — вспыхнул Олег. Правый угол рта искривился в свирепой гримасе. — Но и никому не позволю делать из меня «жертвенного барана». Я бандюков щемил и буду щемить. Независимо от их положения в табели о рангах. Раз не могу по закону, буду делать это вне закона.

— Ну, смотри, сыщик. Сам напросился.